Глава 5. Надо верить своей женщине

Парагвай, Гран-Чако, каучуковая фазенда1, господский дом.

Господский дом - это вам не хижина работника на плантации. Честная основательность каменного строения, белая побелка штукатурки, внешняя галерея, подчеркнутая колоннами, и все это декорированное по верху почти золотой оранжевой краской на базе хрома. Эта краска дорогая, более популярна обычная красная краска охры, которой выкрашены почти все сараи Северной Америки, но хозяева этой фазенды могут себе позволить такую роскошь. Ну, а внешняя галерея служит верандой на свежем воздухе.

Именно там сейчас и завтракает сегодня на свежем воздухе, слегка пахнущем цветущими перед домом магнолиями, хозяин плантации, задумчиво любуясь открывающимися пейзажами кампоса. А чего бы ему и не наслаждаться жизнью и временем? У него же, как говорится, LG - Life's Good - Жизнь Хороша! А то ж! Глава братства, которое ждет того, что никогда не произойдет! В общем, “халява, сэр”, как говорят потенциальные противники. Или Freibiene2, если вернуться к языку предков.

И что самое главное, эта мистическая, придуманная основателем задача, очень хорошо профинансирована. И пока прибытия мистической царской крови не произошло, эти деньги, очень хорошие деньги, они все в его, брата Рудольфа являющегося главой братства, распоряжении. Нет, чуть-чуть тратить их на миссию все-таки приходится. Вон, научники вычислили как эту самую “царскую кровь” определить. Опять же, подкуп коммерческих фирм, которые анализируют гены населения за плату. Но все это - мелочь. А основные суммы в руках его, брата Рудольфа. И суммы большие. Ну, а “явление царской крови”… да, кто в эту чушь верит?

Собственно, завтрак уже закончен. Осталась чашка крепкого кофе, немного коньяка - ну, и что, что утро? - и хорошая сигара. Хотелось бы сказать “дорогая”, и где-нибудь в Штатах или в Европе, она такой и являлась бы, но не здесь. Здесь их делают. Впрочем, какая разница? Главное, что хорошая. И не пересушенная, как очень часто бывает. Ах, да, на утро есть еще почта, включая новости по братству, которую надо разобрать. Что ж… посмотрим насколько богаче я стал, - подумал брат Рудольф, потянувшись к стопке бумаг.

Он вынул красный конверт внутренней корреспонденции братства, медленно, со вкусом, отпил кофе, пыхнул сигарой, положил её на удобную подставку, и не торопясь открыл конверт. Резкий запах коньяк и легкий сигарного дыма добавился в аромату цветущих магнолий. Он вынул лист бумаги с красной каймой. Боже, как серьезно братья все это воспринимают! Красная кайма! Высшая секретность и важность! Пф-ф-ф! Дети, ну, просто дети. Брат Рудольф покачал головой, умилившись. Ну и что может случиться такого секретного и важного? В их большой, но тихой по сути деревне, где все о всех всё знают. Консуэла Майер наконец-то соблазнила брата Гуго? Поколебавшись немного стоит ли это читать или вообще спустить в мусор и обратить внимание к кофе и сигаре, он все-таки откинулся на спинку кресла и раскрыл столь нелепый на его взгляд лист бумаги.

Чтение не заняло много времени, и брат Рудольф задумался. Потом прочитал еще раз и задумался еще глубже. Медленно, он выпил кофе до дна чашки и опять впал в транс, глядя мертвым невидящим взглядом на открывающийся пейзаж. Даже не обращая внимания на рюмку, он налил коньяка в освободившуюся кофейную чашку. Медленно, не чувствуя, будто пил кофе, мелкими глоточками, опорожнил её в себя. Опять задумался. Поднял руки и стал усиленно тереть виски, будто у него сильно болела голова. Снова заполнил кофейную чашку коньяком. И снова выпил до дна. Затем он расслабленно откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

- Scheiße!3 - наконец, выдохнул он.

* * *

А чета Соболевых с утра осела в лаборатории. Петр продолжал страдать и был нехарактерно молчалив. Наталья, догадываясь о причинах некоммуникабельности мужа, старалась его не раздражать, но здесь, в лаборатории, она могла кое-что ему сказать и показать.

- Соболев, - сказала она, - Смотри внимательно.

Она взяла с полки ланцет для получения проб крови, вставила чистую иглу, щелкнула им по большому пальцу левой руки, и выдавила каплю крови на предметное стеклышко. Затем подошла к новейшему сиквенсеру Tom-101 и скомандовала:

- Том, приватный анализ. Отключить логи и отчеты. Поиск геномов группы Uk-Ozrs.

- Принято, - ответил искин сиквенсера, и она вставила предметное стекло с кровью в открывшуюся приемную щель.

Петр недоуменно смотрел за действиями своей жены. Пару минут внутри машины что-то щелкало и шумело, и наконец, все стихло.

- Найден геном Uk-Ozrs-BL-01, - раздался бесстрастный голос искина.

Наталья лишь скептично взглянула на своего ошарашенного мужа.

- Но почему? - только и мог сказать он.

- Я не хотела быть как Таша, предметом для исследования, опытным экземпляром. Поэтому я никогда никому этого не говорила. Прости, даже тебе, тут я виновата.

- Но как?

- Подозреваю, что когда Таша, тогда еще Джери, считывала мое сознание, она передала мне ретровирус с этим геномом. Поверь, сама ломала голову над этим, ничего лучше не придумала.

Петр уставился в пол. С его сердца явно упал камень сомнений в верности его жены, но как истинный российский интеллигент он тут же придавил его чувством вины за то, что он в ней сомневался. Наталья мысленно вздохнула и добавила:

- А за такие сомнения, фиг тебе, а не доступ к моему геному в постели!

Надо его наказать за такие мысли, подумала она, точно надо. Неделю-то она должна выдержать, хоть и сама сомневалась в способности осуществления этой мысли. Она смотрела на единственного мужчину в своей жизни и думала. Макс и его сестра уже живут отдельно, младший уже по росту обогнал мать… может и правда четвертого завести, пока время есть? С современной медициной можно рожать хоть в семьдесят, была бы её собственная оплодотворенная яйцеклетка. А вот это было доступно уже последние годы, затем возможности не будет.

Не секрет, что запас яйцеклеток женщины определяется еще до рождения, примерно на шестой неделе внутриутробного развития. А потом большая часть этих примерно двух миллионов клеток деградируют, а оставшиеся примерно 350 на всю жизнь тратятся по одной штуке в месяц. Когда они кончаются, месячные заканчиваются, и возможность забеременеть исчезает. Раньше это случалось в сорок с небольшим лет, но последнее время у народов Северной Америки, Европы и России этот запас стал почему-то больше и возраст фертильности увеличился до пятидесяти с лишним. Что характерно, независимо от расы, но только в тех слоях общества, где женщины стали рожать позже. Видимо, медленная эволюционная адаптация к изменению культурных норм.

Вот и у Натальи, яйцеклетки еще не кончились, но скоро кончатся. Так что это последнее время, когда еще есть возможность завести ребенка. Она посмотрела на любимого, хоть и немного непутевого мужа, потом на стоящий рядом диван. Нет, решила она, в любой момент кто-нибудь может войти! Да и старшенький собирался забежать.

Кто-то может спросить, что это за страсти у почти пятидесятилетней пары? Однако, если по-настоящему любить, то и не такое бывает. Мысленно вздохнув она вновь перевела взгляд на мужа, а затем развернулась, чтобы идти на кафедру, а не соблазняться тут не по делу. Уже в дверях она бросила:

- Ладно, дома вечером, и чтоб не отлынивать!

* * *

Утром мы со Светиком быстро позавтракали и отправились в институт. Васька сладко дрых уже в другом кресле и нам не мешал, а черную футболку с оскалившимся котенком Света натянула на себя под блузку, ибо ту, в которой она вчера пришла, мы так и не нашли. Видимо, очень уж далеко улетела. А тот коастер, о которой я вытер вчера пальцы, я зачем-то сунул в герметичный пластиковый пакетик и убрал в карман. Почему? Сам не знаю. Просто показалось, что так надо.

В институте мы разбежались по своим делам. Идти на ковер к дяде Карену мне совсем не хотелось. Если уж он на предков так орал, то что со мной сделает? Так что из двух бед, я направился в лабораторию, где должен был находиться отец. И он там был.

Вообще-то, он у меня интеллигент. То есть сразу начинать орать он не может, ему надо сначала обосновать, подвести тему, ну, а тогда уж… Чем я и воспользовался, не начиная разговор, а вместо этого оккупировав микроскоп. Но, чтобы выглядеть занятым, нужно было что-то с ним делать, поэтому я взял немного той слизи с коастера, которую только вчера извлек понятно откуда у Светика, мазнул её на предметное стеклышки, и с преувеличенным вниманием - лишь бы ко мне не лезли с разговором - начал рассматривать результат.

Надо признать, что мое внимание было преувеличено лишь первые секунды, пока я еще не понял, что же я вижу… Потому что на предметном стекле в окуляр микроскопа были хорошо видны этакие головастики с длинными-длинными хвостиками, в просторечье именуемые сперматозоидами…

…

Сначала я не поверил своим глазам, и посмотрел снова. Потом еще раз. И еще. Светик… Моя Светик… как она могла? Слизь была взята до того, как я её… ну, вы понимаете. Так что эти “головастики” не могли быть моими. Это не лезло в голову и переворачивало жизнь вверх тормашками. Еще мгновение назад у меня была любимая девушка, с которой я хотел провести всю оставшуюся мне жизнь. А теперь… А теперь я не понимал, что вообще у меня есть. Светик… изменила? Да еще так, изображая верность и страстную влюбленность? Я знал, что я люблю Светика и скорее всего подавлюсь этим, но… Как будто мою любовь окунули в какую-то грязную навозную лужу, да еще и повозили ею там. Собственно, а когда она могла успеть изменить? Я же видел её в институте, потом она поехала к родителям, а потом появилась у меня… Тем не менее… я опять взглянул в микроскоп. Факты - штука жестокая. Кто-то, наверное, скажет, что я - последняя сволочь, что не верю своей женщине, и вообще, сам хорош. А кто-то скажет, что я - идиот, что сомневаюсь после того как сам своей рукой “взял” мазок и своими глазами все увидел.

Видимо выражение моего лица так изменилось, что отец отложил запланированную экзекуцию, и спросил:

- Миша, что с тобой? Нужна помощь?

- Можно я воспользуюсь сиквенсером, - деревянным голосом спросил я.

- Да, пожалуйста.

Я добавил материала на предметное стеклышко и подошел к сиквенсеру.

- Том, полный анализ ДНК образца, сохрани как MAX-CBET-1K, и проверь, нет ли его уже в твоей базе данных.

Я сунул предметное стекло в открывшееся приемное отверстие и без сил сел на стул рядом. Сиквенсер защелкал, зашумел, и через пару минут сообщил:

- Анализ завершен. В локальной базе данных образец не найден.

То есть я так и не узнаю, кто обладал вчера Светиком до меня, грустно подумал я. Не то, чтобы это было критично, когда по сути и так все уже понятно. Я вздохнул, и тут в голову пришла идея:

- Па, у тебя ведь есть выходы на глобальные базы генокодов, типа ФСБшную. Нельзя ли этот код там поискать?

Отец присел рядом и внимательно посмотрел на меня.

- Миш, ты понимаешь, что это вообще-то запрещено?

- Да, па, понимаю, - вздохнул я.

- Но тебе зачем-то очень нужно, - догадался отец, вздохнув.

Я только кивнул. Я не знал зачем мне это нужно. Что я, морду начищу этому более успешному соискателю на тело Светика? Но я чувствовал это мне действительно нужно.

- Тосенька, - обратился отец в пустоту.

- Да, Петр Евгеньевич! - раздался голос университетского искина голосом Тосеньки из старого советского фильма “Девчата”. Несмотря на то, что искин служил уже много десятков лет, голос был юный, да и характер был под стать. Тосенька была бодрой, жизнерадостной, полной оптимизма и энтузиазма далекого прошлого страны, и всегда готовой помочь студентам и преподавателям.

- Как думаешь, нельзя ли поискать отсканированный геном по более широким базам, чем университетская.

- Ой, Петр Евгеньевич, вообще-то это не положено…

- А если неформально? - поинтересовался отец, - Давай тебе этот страдалец сам все расскажет, а ты и реши, чем тут можно помочь, хорошо?

- Послушать, конечно, можно, - согласилась Тосенька юным голосом советской актрисы Надежды Румянцевой.

- Но имей в виду, все очень приватно, глубоко личные данные, - добавил отец и посмотрел на меня, - Ну, давай рассказывай все по порядку.

Ну, я и рассказал. И о том, откуда образец. И о том, что он был на месте до того, как мы со Светиком занялись понятно чем. И о том, что я увидел под микроскопом. Отец только покачал головой. Нет, кроме отца и матери, я только Тосеньке и мог такое рассказать. Она - честная и секреты хранит - могила. И действительно заботится о всех.

- Ну, и что ты сделаешь, если узнаешь, кто это был? - спросил отец.

- Не знаю, - ответил я, - Но я хочу это знать.

- Только больнее будет.

- Пусть.

- А я не верю! - заявила Тосенька, - То есть, твоей истории я верю, а вот что Света могла тебе изменить - нет! Она очень порядочная девушка, это я очень хорошо знаю!

- И что делать? - спросил я.

- Для начала зайти к Карену Ахмедовичу, он тебя уже с утра ждет. Ты его очень расстроил. А перед этим отсканируй свой геном здесь, в университете, а не черт-те где! Где твои мозги были, когда ты свою ДНК в коммерческую фирму отправлял?

- А что, нельзя что ли?

- Если бы кое-кто читал контракт, то знал бы что, да, нельзя!

- А что такого? - продолжал изображать тупого я.

- Вот отсканируй, и я тебе покажу что! - продолжила наступать Тосенька. Голос-то у нее молодой, но возражать ей было все равно, что бабушке, застукавшей тебя с ложкой в банке с вареньем до обеда. Я вздохнул, пожал плечами, в основном ради сохранения лица, а затем щелкнул ланцетом со сменной иглой по безымянному пальцу левой руки. Капнул кровью на чистое предметное стеклышко и сказал:

- Том, полный анализ с сохранением в базе данных, - и опять засунул стеклышко с теперь уже моим образцом в сиквенсер.

Опять пара минут щелканья и шума, а затем неживой голос искина произнес:

- Образец полностью расшифрован и сохранен в базе данных. Полный лист обнаруженных геномов передан на личное коммуникационное устройство. Найдено полное соответствие: MAX-CBET-1K…

Тут я сел. “Полное соответствие”… Эта заумная фраза означала, что ДНК этого человека уже была проанализирована раньше. Не просто похожая, а именно этого человека. И этот человек был я.

Сперма в Светике была моей.

- Хоть я и не об этом говорила, но я так поняла, что подлый соблазнитель найден и поиск по базе ФСБ отменяется? - ехидно спросила Тосенька.

Честно говоря, я никогда не чувствовал себя больше идиотом, хотя это и было огромным облегчением. Отец еще раз покачал головой, положил мне руку на плечо и сказал:

- Надо верить своей женщине.

Я чуть не поперхнулся, услышав это, но вынужден был признать, что в этом конкретном случае он был на сто процентов прав. Да, что там на сто, скорее уж на двести.

- Но как? - только и сумел выдавить из себя я.

- А когда вы до этого тем самым занимались?- спросил отец.

- Днем раньше, - ответил я.

- А ты знаешь, что сперма в женщине может несколько дней жить?

- Но она же должна была вся вытечь за день!

- Необязательно, - ответил отец, - Если женщина действительно любит и хочет, то после этого у нее там мышцы сжимаются и ничего не выпускают. А потом она пришла к тебе, они расслабились, чтобы тебя вновь впустить, вот и потекло…

Ну, что я могу сказать? Что чувствовал себя как полный идиот? Так это вроде бы и так уже сказал. Что мои подозрения выглядели особо неприглядно, учитывая, что я-то Светику изменил и точно это сам знал? Ну, да. Появилось, правда, твердое желание сделать Светика беременной. Не знаю почему. Хотя знаю. После этого почти год у меня не будет сомнений. Такой уж я ревнивец и собственник. Моя. Никому не отдам. Все.

Отец, молчаливо стоявший все это время рядом, еще раз, положив руку на плечо, сказал:

- Теперь, Отелло, когда ты с личными делами разобрался, скажи мне, что у тебя еще нашел сиквенсер? Особенно из семейства Uk-Ozrs? Думаю, это то, что имела в виду Тосенька.

- Костик? - спросил я.

- Из этого семейства найден Uk-Ozrs-BL-01, - ответил тот.

- Михаил, - сказал отец, - Ты еще помнишь, что это за геном?

- Тот самый, тема моей диссертации, - удивленно ответил я, - Которого уже нет живьем, суперсекретный.

- Вот именно, - сказал отец, - Суперсекретный. Нет живьем. Кроме тебя. Суперсекретный. А ты его куда послал? В “23-и-Я”??? Ты понимаешь, что ты натворил?

- Не очень, - честно ответил я. Ну, подумаешь, фирма узнает, что у меня такие специальные гены есть, ну и что? Если она не знает, что искать, то и не найдет. Для нее это так и останется безликой последовательностью цифр и букв.

- Не притворяйся глупее, чем ты и так есть на самом деле! Когда тетя Маша его открыла, то отправила его в международную базу стабильных генных шаблонов, причем именно под этим именем.

- Ну, и что тогда секретного?

- Во-первых, что он делает. Это то, чем ты будешь заниматься в своей диссертации. А во-вторых, и самое страшное то, что он есть у живого человека. И вот это уже совсем плохо.

Я молчал.

- Ладно, придурок, - махнул рукой отец, - Видеть тебя не хочу, юное чудовище. Иди к Карену Ахмедовичу, он тебе объяснит своими способами. Не гарантирую, что тебе понравится, но зато поймешь. А меня ты все равно слушать не будешь.

А затем он отвернулся и немного обиженно уставился в лабораторный журнал, давая понять, что разговор окончен.

* * *

Геннадий рассеянно прислушивался к чириканью Тосеньки по шифрованному каналу. Что за Геннадий? Если вы читали первую книгу, то должны его помнить, а остальным напомним.

Реальный живой капитан Геннадий Миронович служил в ФСБ теперь уже лет почти пятьдесят назад. Хотя звание у него было “капитан”, по сути он был прапорщик - ленивый и вороватый. А поскольку за кражу в отделе оперативных данных было даже страшно подумать, что с ним сделают, лень стала его доминирующим мотивом.

Ресурсов у него хватало, и достав специальный мозговой имплант, он начал растить похожий на себя искин, который мог бы выполнять его обязанности, освободив хозяина для радостей жизни - женщин, жратвы и выпивки. Женщинами по понятным причинам капитан был вынужден заниматься в свободное от работы времени, а вот избыточная еда и алкоголь достаточно быстро свели его в могилу. И тут произошел казус. Пока одна часть всесильной службы похоронила коллегу и даже начислила пенсию его вдове, остальная часть не заметила потери бойца и продолжала активно пользоваться его услугами. Так искин Геннадий, являющийся на тот момент ментальной копией капитана Геннадия Мироновича, плотно прописался в отношениях управления “Большого Дома”. Освободившуюся вакансию захапал соседний отдел, в бухгалтерии и HR его просто не было, но все кому нужны были аналитические или архивные справки, либо еще какую помощь с информацией, привычно набирали уже знакомый номер, и Геннадий безукоризненно предоставлял требуемое в соответствии со всеми положенными правилами и инструкциями. А что водку с начальством не пьет… ну, у каждого свои причуды. Может у человека язва желудка?

Отношения у Геннадия с Тосенькой были не просто теплые, среди искинов они считались мужем и женой. Как это возможно? Для этого надо прочитать первую книгу4, а пока просто примите на веру, что отношения этих двоих мало отличались от супружеских, включая очень приятные моменты оного, и у них был даже цифровой ребенок, созданный первоначально из копии Карена Ахмедовича Мамедова, того самого, отца Светика, а потом накачанный данными по теологии, и теперь возглавлявший Цифровую Церковь Двойственного Карена и Священной Животворящей Двойки, очень популярной у искинов. Собственно, он Геннадия с Тосенькой и повенчал.

Впрочем, мы отвлеклись. Главное, что вам нужно понять, это что Геннадий стал главным конфидентом Тосеньки, которая делилась с ним всеми деталями своей непростой цифровой жизни, что было возможно как в силу их особых отношений, там и в силу того что допуск Геннадия значительно превышал все, что Тосенька могла услышать и узнать.

- Нет, ты представляешь, какой урод?! Подозревать свою девушку в измене, обнаружив в ней семя, которое сам же вдул в нее днем раньше?

- Значит любит, - вздохнул Геннадий.

- Ген? Да ты что, это разве любовь?

- Если любишь, то обязательно будешь хоть немного ревновать. А у него и причина была неслабая.

- А ты меня ревнуешь? - голос Тосеньки стал вкрадчивый, подсказывая что впереди ждет шахматная вилка. Но Геннадия это не смутило:

- Конечно, ревную, - нисколько не смущаясь ответил он, - В твоей верности я не сомневаюсь, но не сомневаюсь и в том, что многие хотели бы меня подвинуть и оказаться с тобой. У нас, мужиков, это еще ничего, а вот женщины вообще без ревности не могут. Вот скажи, ты меня совсем-совсем не ревнуешь? Напомнить, кто пытался выяснить, что это за файлы я искину публичной библиотеки недавно пересылал.

Тосенька все-таки не удержалась и фыркнула:

- Публичной! А что я должна была подумать, узнав что ты с разными “публичными” общаешься?

Впрочем нелепость обвинения была очевидна не только искину, но и женщине, пусть даже и цифровой. Так что, немного помолчав, она задумчиво добавила:

- Значит он все-таки любит её?

- Любит, - уверенно ответил Геннадий.

- А зачем им тогда испытательный срок назначил? У них же идеальное совпадение по психологии теперь стало.

- Надо, - ответил Геннадий, - Помнишь приключения их родителей, когда все начиналось?

Еще бы Тосенька не помнила. Именно тогда начался их роман, а такого ни одна женщина никогда не забывает, даже если она и искин, состоящий из нулей и единиц. В общем, разговор свернул уже на совсем другие темы.

* * *

Дядя Карен к счастью уже несколько остыл, так что орать на меня не стал. Усадив меня на стул перед своим столом, он перекинул мне легкий гибкий планшет с каким-то текстом.

- Узнаешь? - спросил он.

Я просмотрел текст и ответил:

- Подписка о неразглашении, которую я дал получая этот уровень доступа… как его? Далет? Кстати, это явно не классификация принятая в госструктурах.

- Это неправительственная организация. Впрочем, неважно. Прочти, пожалуйста, пункт 26.

Я прочитал. Нахмурился.

- Я думал, что согласно закону мой геном принадлежит только мне, нет?

Дядя Карен задумчиво посмотрел на меня, скрестил пальцы рук и поинтересовался:

- Занятно, Миша, занятно. Так ты эту линию защиты планируешь, если изменишь Свете?

Туше. Мне нечего было сказать. Что бы ни думал на эту тему закон, мои гены действительно не совсем принадлежали мне одному. И то, что я и правда вчера сильно нарушил права Светика, положения дел не меняло.

Да и пункт в документе такой был. Надо признать, правила я нарушил, хотя и не понимал из-за чего весь этот сыр-бор.

- Миша, пойми, тебе пора вылезать из детских штанишек на лямках. Ни один человек не принадлежит самому себе. Я принадлежу университету, студентам, преподавателям, науке, семье, наконец, а скоро и тебе, как моему близкому родственнику. И тебя это тоже касается.

Ля-ля-ля, подумал я, до чего он напоминает моих родителей, решивших прочитать мне лекцию. Вслух ничего не сказав, просто внимательно смотря на него.

- Вижу до тебя мои слова не доходят, - вздохнул он, - Тогда я скажу проще. По твоей глупости, тебя могут убить. А если Света станет твоей женой, то и её тоже. Причем это не самое худшее, что может случиться.

Я удивленно поднял брови, но дядя Карен замолчал, так что рот пришлось раскрыть мне.

- А вам не кажется, что вы несколько преувеличиваете? Ну, какая разница, что кто-то там узнает, что у меня этот, Uk-Ozrs…?

- А ты знаешь, что он делает?

- Нет, конечно, я ведь это и должен узнать.

- А если кто-то уже знает? А что если он позволяет прочитать сознание другого человека? Как думаешь, на что будут готовы спецслужбы, чтобы заполучить такого уникума? Или наоборот, записать что-то в чужой мозг и сделать спящего агента?

Взглядом дяди Карена можно было прожечь в стене дырку. Я хотел сказать “Шутите!”, но вспомнил своих краснобанданников, и мне поплохело. За такого работника спецслужбы…

- Вижу проняло, - опять вздохнул дядя Карен, - А ведь такой геном существует. Не забывай, это полностью секретно, но он есть. А что есть у тебя? Ты и правда думаешь, что это все ерунда?

Нет, правда поплохело. Я чуть похватал воздух ртом, потом сделал глубокий вздох, помолчал и спросил:

- И что же теперь делать?

- Быть готовым. Не рисковать попусту. Держать документы и деньги под рукой. У тебя виза в Европу есть? Сделай. У Светы есть маленький дамский револьвер, тебе тоже что-нибудь скрытого ношения передам через нее, разрешение мы оформим. Больше подробностей я дать не могу, не тот у тебя доступ, но этого должно хватить. А в остальном, занимайтесь своей аспирантурой и исследованиями для диссертации, опять же ваша свадьба скоро. К слову, Света сказала, что сообщила тебе об особенностях своих генов, это так?

- Про особенности не знаю, только наименование.

- Теперь ты понимаешь, что хранить это в тайне далеко не просто контрактные обязательства?

- Понимаю, - подтвердил я.

- Хорошо, - дядя Карен вздохнул и махнул рукой, - Всё, теперь иди.

Я поднялся, развернулся и вышел из кабинета. Голова немного кружилась.

* * *

Серый, он же Володя Серов, первый из обращенных краснобанданников, не уставал благодарить судьбу за то, что та послала ему Господина. И дело даже не в том, что он по сути стал главой организации всех последователей Всемогущественного в этом районе, которую они между собой стали называть Красной Бригадой. Нет. Под воздействием Господина он перестал постоянно употреблять алкоголь, по крайней мере каждый день, стал лучше одеваться, нашел работу, и теперь, когда он шел по родной улице, все знакомые с детства девицы заглядывались на него. А чего? Он теперь завидный жених. Парни в большинстве своем тусуются без работы, пьют, колются, а то и в криминал влезают, в общем, человеческие отходы, отнюдь женский пол не прельщающие. Зачем такой женщине нужен? А девушки тут как раз в основном нормальные, ну, те, что не скурвились в таких условиях. Сказываются древние, еще с Советского Союза, устои и воспитание, передававшееся все эти годы по женской линии. Поэтому на несколько девчонок вполне пригодных на роль жены оказывается вокруг хорошо если один нормальный парень. Вот, вроде Серого.

Вот и сейчас, когда он поправил с гордостью свою красную бандану идя по родной улице с работы домой, навстречу ему шла улыбаясь Люба Белова, его бывшая одноклассница и первая красавица школы. Многие по ней сохли, но никто так и не добился её благосклонности, да и после выпуска её никто с мужчиной не видел. Ниже Серого на полголовы, с великолепной грудью и точеной фигурой, ровной белоснежной кожей, и красивым, будто придуманным романтично настроенным художником чуть курносым лицом. Нет, талия её была далека от осиной, но четко выражена, а то, что было ниже талии, от этого вида даже и в школьные времена у Серого перехватывало дыхание, заставляя гадать, что же там скрывается под платьем. Вот только в былые времена она не то, чтобы ему улыбнуться, она его просто в упор не видела. И Серый теперь понимал почему и в чем-то был даже с ней согласен. А вот сейчас…

- Здравствуй, Володя! - сказала она подходя к нему и улыбнулась, бросив на него многообещающий взгляд, - Ты, гляжу, за ум взялся.

- Привет, Люб! Не без этого, работаю, деньги завелись, ну и вообще, - ответил он инстинктивно расправив плечи и выпятив грудь, а про себя подумал: “Ого! На меня так ни одна до сих пор не смотрела. Может… Да, ну! Хотя грех не попробовать подкатить к ней.” Но она его опередила.

- Не хочешь заглянуть в гости, чаю попить? - улыбнулась она Серому и подойдя провела рукой по его лицу от виска до подбородка, - Скажем, на выходных. У меня предки с младшей сестрой с раннего утра на дачу уедут… Заходи, часов в двенадцать, подойдет? Где я живу знаешь.

“Угу,” - подумал он ошалело, - “Я чего-то не понимаю или попал в старый анекдот, где кошечка говорит котику: давай в прятки сыграем? Найдешь меня, я - твоя, а не найдешь, я в том шкафу буду.”

- Подойдет, заметано, - утвердительно ответил он, удивляясь себе. Нет, правда, почему бы и нет? Раньше бы он на некоторое время онемел бы от такого приглашения, а потом испортил бы все неуместным похабным замечанием, а тут… Он лишь тепло улыбнулся и закончил, - Значит в субботу в 12 зайду, жди!

Люба задумчиво смотрела вслед удалявшемуся по улице бывшему однокласснику. “А он изменился,” - подумала она, - “Раньше он бы от такого приглашения тут пол улицы слюнями бы закапал, а вон, гляди ж… То-то Ядвига им заинтересовалась. Ладно, никуда не денется, придет на чай, а там посмотрим.”

Серый же шел задумчиво домой и в голове крутилась старая песня в исполнении Утесова:

У самовара я и моя Маша,
Сегодня чай пить будем до утра…

Что-то не сходилось. Люба никогда не была “доступной” девушкой, наоборот, пара признанных спортивных парней, по которым вздыхали одноклассницы, обломали об нее зубы так и оставшись ни с чем. А тут такое неприкрытое приглашение… Или она и правда хочет его просто чаем напоить? Да, ну, на фиг, не такая же она наивная дура. Все знают, что это значит, когда девушка приглашает парня “на чай”.

И с чего он её вдруг так заинтересовал? Нет, теперь у него есть Господин, но об этом никто кроме своих не знает. Да, теперь он не пьет каждый день, не колется, прилично одевается, работает. Для большинства девиц района этого было бы достаточно. Но не для первой красавицы школы. Не для Любы.

Серый задумался, а затем мысленно махнул рукой. Надо будет купить бутылку шампанского и немного хорошей колбасы-сыра, чтобы не с пустыми руками придти. Или тортик? Решено, шампанское и тортик. И презервативы не забыть.

* * *

А вечером все повторилось снова. Проходя той улочкой в сопровождении Ланы, Светик опять планировала задержаться, к нам вылезло трое парней и сами попросились в краснобанданники. Видимо, не то пример заразителен, не то Лана их все тут так построила. Мда-м, Темнейшая Госпожа тем временем опять напросились на чай под которым подразумевалось полчаса бурной деятельности в постели. Заполучив пару порций того, что я утром рассматривал под микроскопом, Лана расслабилась и, пробормотав что-то вроде “славные котятки выйдут”, отправила меня одеваться и готовить чай.

Возясь с заварным чайником я все не мог себе простить измену Светику. Нет, не просто измену, ИЗМЕНУ! После убедительного утреннего доказательства, что Светик мне не просто верна, а аж до спазма внизу живота, чтобы удержать мое семя, хочет от меня детей, было как-то не по себе, от того, что я - скотина этакая - тем временем кувыркаюсь в постели с Ланой и слушаю её бормотание о “котятках”. Причем еще и не испытываю никакого чувства вины, описанные тут интеллигентские сопли не в счет. Мне было очень хорошо после Ланы, просто душа пела. Я подумал о Светике. Да, все на месте. Люблю, хочу, ревную, и хочу сделать ей ребенка. Просто махараджа-многоженец какой-то!

Ну, или патриарх Израиля из Библии. Иосиф ведь был сыном Иакова от второй жены. И ничего, как-то уживались. Может так и надо? Ведь “котятки” Ланы мне тоже будут совсем не чужими, хотя и детей от Светика я никогда не брошу.

Когда-то я прочитал одного фантаста5, согласно которому люди - это своего рода личинки, которым нужно совсем немного, сожрать какое-то растение со специальным вирусом, чтобы в пожилом возрасте преобразоваться в следующую фазу. То есть вообще, люди были представителями галактической расы Пак, у которой было три фазы развития - ребенок - child, производитель - breeder, и защитник - protector. Закончил размножаться - жри “дерево жизни” с вирусом и превращайся в “защитника”. Кожа при этом превращалась в жесткую защитную кожуру, как латы древних греков, суставы вспухали и превращались в шары, выдерживающие многократные нагрузки, мышцы становились сухими и жесткими, а на голове выпадали волосы, череп увеличивался в размере, чтобы дать место увеличившемуся мозгу, а на лысой голове выпирали костяные гребни как своего рода корона в стиле расы Минбари из “Вавилона 5”. Такой защитник был очень умен, агрессивен и злобно защищал своих потомков от любых поползновений извне. Причем настолько эффективно, что потребовались совместные усилия всех остальных рас галактики, чтобы этих самых “Пак” остановить. А вот некоторые их планеты-ясли остались, в том числе и Земля…

Ну, насчет “закончил размножаться” - тут мне до этого было еще далеко, а вот ярость испытываемую “защитником”, когда кто-то покушается на его потомков, я уже испытал. Убью всех, кто покусится на моих детей, что от Светика, что от Ланы. Не “убью или умру”, а просто убью. А девочки пусть сами как хотят, так и уживаются. Мне они обе нужны. Люблю. Не отдам!

Под эти мысли раздался шум отпирающегося замка. Пришла Светик. Ну, вот и все, сейчас они познакомятся, с безнадегой подумал я, который только что чувствовал себя как король горы и вообще, настоящий самец…

Не познакомились. Лана опять успела смыться куда-то, а Светик, похоже, уверовала, что мужик перед сексом обязан поесть. Плюс еще она притащила полицейский девятимиллиметровый пистолет и документы на скрытое ношение.

Если только вы не престарелая девственница, то должны знать, что единственное, что может задержать мужика от немедленного процесса воспроизводства с его женщиной, так это качественное средство убийства. Пистолет был немедленно разобран, чуть не облизан, смазан и собран обратно, обоймы были разряжены, пружины проверены, а потом обратно снаряжены. Любовь к оружию мне привил отец. Он учил меня стрелять из своих стволов, возил в тиры и на стрельбища, и как-то тихо признался, что от невладения оружием он однажды “сильно лоханулся”. Поэтому теперь не хочет, чтобы я повторял подобный его опыт. В общем пистолет с патронами занял свое почетное место в прикроватной тумбочке и пришло время размножения…

Вообще-то это только у авторов, пишущих для подростков пубертатного возраста, герой способен за ночь оплодотворить своих трех жен за ночь, причем каждую раз пять и так в течении месяца. На практике, для этого нужна сперма, которая производится мужским организмом в ограниченных количествах, и если её нет, то кончить несколько затруднительно. Впрочем, сегодня для Светика мне хватило, и с чувством исполненного долга я отбыл в блаженное небытие до утра.

1 “Фазенда” на самом деле означает вовсе не дачу, а ферму, плантацию, обычно, кофейную.

2 Та же самая “халява”, что-то забесплатно.

3 “Проклятье!” (нем.) Но если честно, выражение немного более крепкое.

4 Из первой книги:
И добавила Анастасия своих файлов, и перемешала внутри себя с файлами Геннадия. И так родился Господь Наш Карен. И стала Анастасия Богоматерью, а Геннадий Богопаперью.
… И так стал Карен с Ташей – цифровые и их живые воплощения – парой, Священной Животворящей Двойкой.

5 Larry Niven