Глава 15 Я – Таша

Глава 15. Я – Таша

За десять минут до назначенного времени Машенька и Ваня были у внешне вполне скромной двери в достаточно непримечательном здании из красного кирпича. Дверь, конечно, была красивая, из внешне старинного не то красного дерева, не то английского каштана, с золочеными ручками, щелью для писем и с клетчатым, три на три, окошком посередине, в котором при свете дня в основном всего лишь отражалась такая же стена из красного кирпича дома на другой стороне. И только надпись Le Gavroche над ней указывала, что за дверью прячется знаменитый ресторан.

Персонал был предупрежден, и пару тут же проводили через зал с красным в клеточку полом, затянутыми темно-зеленой тканью стенами и креслами с красной обивкой, расставленными вокруг застеленных белыми скатертями круглых столиков на четырех человек, на выделенное им место. Коим оказался уютный темно-зеленый диванчик, полукругом обнимающий такой же, полностью сервированный круглый стол с белоснежной скатертью.

Заказав напитки, Машенька и Ваня расслабились и стали ждать. Минута в минуту в зале возник подтянутый, спортивный, еще не старый, лет сорока пяти с небольшим, одетый в традиционный костюм-тройку мужчина, при появлении которого весь обслуживающий персонал задрал нос и вдруг стал вести себя, как высокородные лорды в невесть каком поколении, а то и, бери круче, их дворецкие. Впрочем, гость лишь отмахнулся от всех, прошел через зал и грохнулся на заимствованный у соседнего столика стул, чтобы оказаться напротив.

– Машенька, Ваня, рад вас видеть! – сообщил он на чистейшем русском и, очевидно из приличий, добавил на родном языке, – How do you do?

– How do you do? – вежливо ответил Ваня.

Но Машенька не сочла нужным соблюдать политесы и сразу перешла к тому, что её волновало:

– Джей-Би, с дядей Кариком что-то не то творится! Сначала он прислал неоконченное письмо о проблемах с проектом, который он для нас делает, и ничего не ответил на вопрос, о чем речь. А совсем недавно я пыталась ему позвонить, так он был слишком занят, и на фоне были слышны выстрелы. Вы не знаете, что там творится?

– Говорите, выстрелы, Машенька? – глаза Джей-Би вдруг стали отливать ртутью, как у вышедшей на охоту рыси, так что Машенька невольно вздрогнула, а Ваня чуть отодвинулся на диванчике. Впрочем, Джей-Би был слишком занят, чтобы это заметить. Он достал коммуникатор и прочитал сообщение. Задумался. А потом поглядел на них и, увидев их реакцию, уже дружелюбнее добавил, – Ребята, вы молодцы, что мне сказали. Спасибо! И в следующий раз не стесняйтесь и не тяните, звоните сразу. Не забывайте, организация – это семья. Мы своих в обиду не даем. Когда, вы говорите, вы слышали выстрелы?

– Да часа полтора-два назад.

– Закажите мне Нью-Йорк стейк со скирли, если не смогут, пусть хоть лук пожарят под заказ, и три-четыре унции виски, а себе по вкусу. Мне надо ненадолго отлучиться к стойке бара.

С этими словами он и правда поднялся, уселся у стойки бара в нескольких метрах от них, заказал стопку виски у бармена и начал о чем-то общаться через коммуникатор.

⁂

А рефлекс из компьютерных игр Петю все-таки подвел. Быстро расстреляв шестнадцать патронов, Петя отщелкнул магазин и вставил новый. Теперь он стрелял реже, чем, собственно, и дал Джери время закончить то, чем она занималась. Тем не менее, патроны скоро закончились, и рыжий бандит, поняв это, вышел из-за столба и с наглой улыбкой направился к машине.

Растерянный Петя стоял за открытой дверцей, не зная, что делать. Он знал, что в бардачке еще есть коробка патронов, но снарядить магазин он не успевал. А никакого другого оружия у него не было. Нет, какой-нибудь крутой спецназовец наверняка зафинтилил бы в лоб бандиту тяжелым куском железа, которым являлся на данный момент пистолет, а потом, воспользовавшись бы замешательством, скрутил бы бандита его же ремнем, заодно отобрав и не до конца разряженное оружие. Но Петя спецназовцем не был. Рыжий подошел поближе и начал демонстративно медленно, будто издеваясь, поднимать свой пистолет, как бы давая Пете осознать, что сейчас произойдет.

Раздался выстрел. Рыжий, так и не закончив движение, упал на землю. В нескольких метрах за ним стоял Карен, а в воздухе быстро развеивалось облачко порохового дыма. Торопливо подойдя к бандиту, он выбил оружие из все еще сжимавшей его руки и ногой отбросил его на обочину. Потом, пнув тело пару раз, он убедился, что оно не представляет угрозы, и, засунув свой пистолет обратно сбоку под ремень, направился к Пете:

– Что с девушками, Соболев? – спросил он.

⁂

Старый пердун! – возмущенно подумал Джей-Би, усаживаясь у стойки и делая глоток мгновенно поданного ему бархатно-янтарного напитка, – Не мог пометить сообщение как “срочное”! Впрочем, не стоит перекладывать с больной головы на здоровую. Старый пердун вынюхал проблему за несколько часов до кризиса, а я, как последний идиот, занимался полной хней и пил виски с Гасси.

– Гарри! – сказал он в коммуникатор.

– Да, Джей-Би! – линия была зашифрованная и с подтверждением личности, так что на другом конце провода не возникло ни тени сомнения, кто звонит, – Ты по поводу Мамедова и его проекта?

– Ты, как всегда, проницателен, Гарри.

– Я за это время пособирал информацию. Кратко, там ситуация такая. Клон от профессора убёг. И эта информация утекла к нашим дорогим посредникам. А те решили, что если нет исполнителей, то нет и проблемы.

– Смышлевский?

– Ну да, он.

– Идиот!

– Сами выбрали, – откликнулся Гарри, будто пожав плечами.

– Еще что?

– Дальше – хуже. Профессор клон нашел, но тот уже сформировал личность.

– Сформировал… что???

– Личность, Джей-Би, личность. Знаешь ли, бывает. Извини, твой проект безнадежно испорчен, его просто по закону нельзя больше использовать. Если надо, конечно, организуем, но…

– Гарри, какой к черту “испорчен”? Я даже мечтать не мог, что все так хорошо выйдет!

С другой стороны линии настала озадаченная пауза.

– И эти говнюки пытаются ухлопать профессора?

– И клон тоже, – подтвердил Гарри.

– Что???

– Обоих. Концы в воду.

– Все, понял. Гарри, дай мне контакт в их службе безопасности, чтоб они с обоих пылинки сдували, гадёныши!

– Ну, есть такой подполковник Сергеев. Пересылаю тебе его канал и коды авторизации.

– Спасибо, Гарри! Ты гений.

– Стараюсь, Джей-Би, – ответил с усмешкой тот.

– И, Гарри…

– Что?

– Знаешь… я думаю, пан Смышлевский пережил полезность для нашей организации.

– Будет сделано, Джей-Би!

⁂

– Что с девушками, Соболев? – спросил Карен.

Петя обернулся и увидел обеих спутниц, лежащих без чувств за машиной. Карен тоже увидел эту картину и бросился к девушкам. Увидев кровь на Наткиной юбке, он быстро задрал ее и, взглянув на рану, пробормотал под нос:

– Университетские! Царапнуло по внешней части бедра, даже мышцы не задеты. Медичка бы уже сама себя перевязала…

Он быстро повернулся к Джери, проверил пульс на шее и, убедившись, что она вроде бы физически не пострадала, повернулся к Пете, который в это время собирал гильзы:

– Что вы делаете, Соболев?

– Так это ж улики, собрать надо! Я уже почти все собрал.

Карен подошел к Пете, поднял с земли пустой магазин, подобрал с переднего сиденья Вальтер и, забросив и то и другое в бардачок, сказал:

– Кончайте дурью маяться, Соболев. Помогите Курицыной, снимите с нее колготки, они мешают промыть рану. Заодно ими и повязку на ноге закрепим. А я пока взгляну, что с Джери.

Петя цапнул последнюю пару гильз с земли, быстро засунул все в карманы, а затем бросился к Натке и начал трудолюбиво стягивать с нее эластичные полупрозрачные колготки. А Карен тем временем подхватил на руки бесчувственную Джери и усадил ее поглубже на заднее сиденье, надев ей на голову вынутую из кармана кепочку.

⁂

Медленно приходящая в себя Натка почувствовала сильные мужские руки под задранной юбкой, которые сдирали с нее трусы… а может, еще только колготки. Сердце сковал ужас. Карен Ахмедович и Петя убиты, а её и Джери сейчас будут насиловать бандиты! Она попыталась из последних сил дрыгнуть ногой и услышала:

– Уймись, Нат, сейчас тебе рану промывать и перевязывать будем!

Открыв глаза, она узнала говорящего.

– А, Петя, это ты… – прошептала она и с огромным облегчением тут же вернулась в беспамятное состояние.

⁂

Промыв и перевязав рану Натки, они усадили её рядом с Джери, уселись в машину, и Карен, проехав чуть задним ходом, свернул на Октябрьскую улицу – еще более узкий и на этот раз грунтовый переулок. Проехав еще метров двести, он припарковался на левой обочине среди местных машин и заглушил мотор.

Прыгающая на колдобинах полицейская машина не обратила внимания на замызганный грязью автомобиль с ручным управлением, которых было полно в небогатой сельской местности, и промчалась дальше к перекрестку улиц Ленина и Советской, где уже виднелись другие мигалки. Нет, случись такое в столицах, умная полицейская машина не забыла бы снять регистрационные данные со всех машин в округе, просто на всякий случай. Вот только денег у властей города на умные машины не было, а МВД тоже не спешило вкладываться в провинциальный городок, где ни славы, ни откатов не заработаешь. Впрочем, местная полиция не очень-то и просила. Зачем? Все друг друга знают. Если Фрол дал Кузьме в морду на танцульках, так не то что сам признается, еще и хвастаться будет. Ну, пока от Кузьмы обратно не получит. А убийств тут не бывает, разве что приезжие городские что не поделят. Да и пусть себе, кого они волнуют? В общем, древний уазик с ручным управлением искином не обладал, а натуральный интеллект за рулем и тем более ими не заинтересовался, так что проехали мимо.

А через пять минут, Карен дал тихий ход, не торопясь объехал место инцидента и по большой дуге выехал обратно на скоростное шоссе. По дороге он не забыл остановиться в тихом месте и залепить липкой металлизированной лентой пулевые отверстия в дверце с водительской стороны и на капоте машины. В конце концов, обшарпанность машины и изолента тут были обычным делом и внимания не привлекали, а вот дырки от пуль были бы несколько слишком оригинальным украшением. Не Америка, чай.

Меньше чем через час новый слой грязи покрыл свежую липкую ленту на корпусе, а девушки расположились на диванчиках в гостевых комнатах у бабы Веры.

⁂

Опять чуть более пяти тысяч лет назад...

Старый правитель Хор-Сетеп открыл глаза и поднялся с черного обсидианового ложа. Оглянувшись вокруг, он увидел своего сына на троне и понял, что задуманное свершилось. Приближенные тут же засуетились вокруг него и вручили ему головной убор Верховного Жреца и воплощения Озириса. Хор-Сетеп надел его, а затем взял в руки лежавшую рядом совмещенную корону двух миров живых, подошел к еще бесчувственному сыну Ка-Хору на троне, поцеловал его в лоб и возложил корону на его чело. Смена правителей завершилась.

Целая флотилия кораблей ждет на берегу Реки, чтобы переправить Хор-Сетепа и его придворных на левый берег, поглощенный сухой и безжизненной Дешрет, Желтой Землей, царством мертвых. Именно там, на сухом безжизненном берегу, поглощенном пустыней, хоронил народ своих мертвых. Туда теперь вела дорога и Хор-Сетепа. Именно там и будет он теперь жить, не зная отказа ни в чем и служа Верховным Жрецом, которому будут подчинены все храмы земли людей. А когда он умрет, его похоронят в уже готовой усыпальнице, расположенной по соседству с тем самым храмом, в котором он и его приближенные теперь будут наслаждаться своими последними днями.

⁂

А день подполковника Сергеева продолжался безмятежно, как будто он утренним решением умилостивил каких-то богов, и те ему послали взамен легкий день когда-ничего-не-случается. Расслабившись в своем кабинете, он достал сочное красное яблоко и порезал его на блюдце на ровные ароматные дольки. Затем он вынул из сейфа рюмку на пятьдесят грамм и бутылку хорошего коньяка. Налив рюмку, он в предвкушении вдохнул смешавшийся аромат коньячных спиртов и спелого яблока. Пахло замечательно. И тут, как будто специально, чтобы испортить эту идиллию, раздался вызов из канала.

– Подполковник Сергеев? – раздался незнакомый голос.

– Так точно, – ответил тот машинально, уставившись с изумлением на входные данные канала.

– Проверьте мои коды авторизации, чтобы у нас не было лишних вопросов, – раздалось из канала.

– Исполняю, Джеймс-Бернард, – так же машинально ответил Сергеев и уставился на результат. Если зюзюка означала “полное содействие”, то полученный им код авторизации переводил его прямо сейчас в полное распоряжение звонившего. Нет, он о таком слышал, но чтобы нежданный начальник оказался из Великобритании, да еще и с именем Джеймс-Бернард… Но ничего не поделать, и он сказал в канал, – Авторизация подтверждена.

– Прекрасно, – раздалось в ответ, – Что там у нас с профессорами Мамедовым и Варшавским и их работой по заказу, о котором, думаю, вам не требуется напоминать?

– А что с ними? – осторожно спросил Сергеев.

– Ах, вы не в курсе? – иронично-мягонько откликнулся канал, – Так я вам напомню. Они выполняют стратегически важный заказ, причем не только для моего, но и для вашего правительства. И до меня дошли слухи, что вы не прониклись важностью этой задачи. Вам объяснить, насколько губительно это может оказаться для вашей карьеры, подполковник?

– С Варшавским недосмотрели, извините-с, – отрапортовал в немного дореволюционном стиле Сергеев, – Но он вне опасности в больнице. А насчет Мамедова не извольте беспокоиться, обеспечим безопасность!

– Я очень рад это слышать, подполковник. Пока еще подполковник. Постарайтесь им и остаться, – мягко сказал голос и резко, командно закончил, – И чтоб волос с головы не упал ни у Мамедова, ни у кого рядом с ним! Ни сейчас, ни потом. Ответите собственной шкурой, понятно?

– Так точно, Ваше Высокоблагородие! – выстрелил Сергеев, и канал закрылся.

Некоторое время подполковник только вдыхал и выдыхал воздух полной грудью, пытаясь прийти в себя. Вроде и матом не покрыли, а ощущение было, как будто выпороли на плацу перед строем. Откуда, блин, такие дореволюционные ассоциации только? Какое, на фиг, “Ваше Высокоблагородие!” и откуда оно вылезло? Чертовы аристократы, умеют же! Отшвырнув крохотный стопарик в сторону, он открыл бутылку и выхлестал примерно стакан коньяка из горла. Сглотнув обжигающий жар, он все-таки съел пару приготовленных кусочков яблока, добавил еще коньяка из бутылки, и мысли стали приходить в порядок.

Так, сейчас главное – отозвать Влада. А значит, надо с ним связаться.

– Канал неактивен, – сообщил механический голос.

Песец, понял Сергеев, Влада придется… Он срочно вызвал список кандидатов на замену Влада. А что? Какой бы он был эфэсбешник, если бы не был готов к такому? Проглядел список, подсветил дополнительную информацию. О! А этот школьный приятель Мамедова. И даже ему нелегальные стволы продал. Вот его-то и выберем, пусть и будет крайним, если что не так с его школьным дружком пойдет! С этой мыслью Сергеев вызвал канал.

– Господин подполковник? – раздался немного удивленный голос с восточным акцентом.

– Именно, Орхан, – подтвердил тот. Ну, да, Орхан не сидел, нет привычки называть “гражданином”, ну да ничего, воспитаем, – Вы в курсе особых отношений нашей организации с Владом?

– В курсе, господин подполковник, – ответил тот.

– Не хотели бы занять его место?

Краткая пауза была ответом, но затем раздалось поспешное:

– С радостью, господин подполковник! Что надо делать?

– Я сейчас передам вам последние доступные координаты вашего одноклассника, профессора Мамедова. Сделайте так, чтобы волос с его головы не упал и ни у кого, с кем он сейчас. Понятно? И еще, там может быть Влад. С ним не стесняйтесь. Собственно, неважно, где вы встретите Влада, постарайтесь, чтобы больше его никто никогда нигде не встретил. Я ясно выразился?

– Яснее некуда, господин подполковник, – ответили из канала, – Присылайте координаты. За Карена я и так кого угодно порву. Так что спасибо за доверие.

Сергеев послал координаты и отключился от канала. Еще раз попытался соединиться с Владом, но тот не отвечал. Ну и хрен с ним, решил он, надоел. И тут же отпил из бутылки еще как минимум стакан коньяка. Если кто из начальства решит к нему ввалиться, это будет полный… – успел подумать он, заваливаясь в пьяном небытии на стол.

Боги наконец-то послали ему сегодня умиротворение.

⁂

На этот раз пробуждение Натки было куда более спокойным и комфортным. Она лежала на диванчике в уже знакомом доме, в одежде и под легким одеялом, никто не лез ей, куда не надо. Только одно бедро было стянуто какой-то повязкой и чуть болело. А в остальном было хорошо и спокойно. Даже не хотелось глаза открывать.

Она вспомнила, как Карен Ахмедович удирал от бандитов, как заяц. Нет, он, конечно, светило, и будет большой удачей работать с ним. Она по-прежнему очень уважает его как ученого. Но ученый – это одно, а мужчина – несколько другое. И это идол половины девиц факультета? Интересно, что бы они сказали, увидев такое?

Зато Петя… вот уж от кого она не ожидала. Как он отстреливался от этого ужасного бандита, как в каком-нибудь вестерне или боевике. Защищая ЕЁ. Давая ей и Джери уйти. Она открыла глаза и увидела сидящего рядом Петю.

– Что со мной? Что с Джери? – спросила она.

– Успокойся, все хорошо, – сказал Петя, кладя ей руку на плечо, – У тебя легкая рана на ноге. Большие сосуды не задеты. Мы тебе её промыли, а приехав к бабе Вере, еще и спиртом обработали, антибиотиком намазали и перевязали как следует. Карен Ахмедович говорит, что скоро она сама затянется, даже шрам, если и останется, то совсем небольшой.

– А Джери?

– Она еще без сознания, но её вообще не задело. Похоже, просто переволновалась. Сейчас с ней Карен Ахмедович сидит.

А нахальная Петина рука тем временем сместилась с плеча на грудь. Натка хотела было рявкнуть на него и смахнуть бессовестную руку, но не было ни сил, ни настроения. Тем более, это же Петя. Поэтому она только спокойно, напоминая о приличиях, сказала:

– Убери руку, это можно только после свадьбы.

– Что можно после свадьбы? – изобразил придурка Петя.

– Все можно после свадьбы, – ответила Натка.

– Обещаешь?

Натка задумалась. Сознание еще не было полностью проснувшимся, и поэтому вопрос её озадачил. Конечно, мужу можно, когда она его выберет и таковой у нее будет. О чем Петя спрашивает-то?

– Обещаю, – сказала она, но тут же спохватилась, – Постой, что это я тут обещаю?

– Что после нашей свадьбы все будет можно, – логично, но все равно непонятно ответил Петя.

– Ты что, мне предложение делаешь? А встать на одно колено, поднести цветы?

Петя, не задумываясь, слез со стула, встал с края дивана на одно колено и, положив по-хозяйски одну руку на здоровое Наткино бедро, воспользовавшись чуть сползшим на сторону одеялом, другой преподнес ей небольшой цветок, ярко-красный по краям и желтый в середине.

– Натка, выходи за меня замуж, – сказал он.

Наглая рука требовала немедленного пресечения. Правда, такое пресечение было бы как сказать “нет!”. А если “да”, то вроде бы и пресекать особо нечего. Ну разве что и это после свадьбы. Но и тогда пресекать надо как-то иначе… Если бы кто спросил Натку, откуда взялись такие метания, вряд ли она смогла бы ответить, но, по сути, дело было в том, что сказать “да” было страшно, а “нет” – очень не хотелось. Натка приоткрыла рот, но так и не знала, что сказать.

– Молчание – знак согласия, – улыбнулся Петя и полез целоваться.

Что немедленно решило обе Наткины проблемы. Во-первых, руку с бедра ему пришлось убрать, а во-вторых, рот, закрытый поцелуем, и не может говорить ни “да”, ни “нет”. А поцелуй… это ж вроде как и прилично? Тем более с женихом.

Натка много читала о поцелуях, и ей всегда было интересно, а как это? Петя, впрочем, был примерно в том же положении, так что некоторое время они изучали новую тему. Натка еще читала о французских поцелуях, которые тоже было интересно попробовать. Но она ни за что не упомянет об этом Пете, подумала она, зардевшись, а то еще решит, что она какая-то развратная!

Однако Петя тоже вспомнил о французских поцелуях и теперь ломал голову, как бы это предложить попробовать.

“Она, что, нецелованная?” – подумал он, увидев, как стыдливо покраснела Натка, – “Тогда может и не прокатить. Но попробовать стоит.”

– А еще можно целоваться, касаясь языками! Давай попробуем? – сказал он.

– Это как? – спросила еще больше покрасневшая Натка, заподозрившая, что Петя каким-то странным образом прочитал ее мысли.

– Давай покажу! – решительно сказал Петя. Нет, он, разумеется, никогда этого не пробовал, но “дорогу осилит идущий”. И на некоторое время их поглотило изучение нового способа.

– Так ты выйдешь за меня замуж? – спросил Петя во время паузы, чтобы перевести дыхание.

– Ну я же сказала, что да, – ответила Натка, приоткрыв губы для следующего поцелуя. Она даже не обратила внимания на хозяйски расположившуюся на её груди Петину руку. Ну, почти не обратила. Через кофту и лифчик, наверное, жениху можно. А вот все остальное – только после свадьбы!

⁂

Баба Вера тихо прошмыгнула мимо двери с Наткой и Петей и зашла в другую комнату.

– Как девонька? – спросила она у Карена, кивая на лежащую Джери.

– Все еще не пришла в себя, – ответил он, – Но дыхание нормальное, пульс ровный, так что больше похоже на очень глубокий сон, чем обморок. Лучше ей дать отойти от стресса самостоятельно. Если часа-другого не хватит, будем нашатырем будить.

– А видал, как твои студенты там милуются? – тепло спросила баба Вера.

– Ну и слава Богу, хорошие ребята, – вздохнул Карен.

– Хорошие, хорошие, – согласилась баба Вера, – Непорченные. Даже девонька, такие сейчас редко встречаются. И мальчик хороший, он ей уже лифчик расстегивает. А сам-то ты как?

– Как? – не понял Карен.

– Да, вот как, – кивнула на Джери баба Вера, – Неужто упустишь такую красавицу? Видал, как она на тебя смотрит? Она будто вся изнутри светится, стоит тебя увидеть.

– Ба-аб Вера, – протянул Карен.

– Что “баб Вера”? – спросила та, – Я уже восемьдесят лет Вера, а тебе жениться давно пора. И лучше этой все равно не найдешь!

⁂

Еще не успели принести блюда, как Джей-Би вернулся к столику.

– Как там с заказом? – поинтересовался он.

– Сейчас принесут, – отрапортовала Машенька, – Ваше виски вот, с рюмкой, наши напитки тоже принесли. И это ваше скирли обещали сделать по высшему разряду.

– Ну, я рад, что их на гугле не забанили, нашли рецепт, – усмехнулся Джей-Би, усаживаясь. Шутку эту он услышал, еще изучая русский, и она ему тогда очень понравилась. А затем он налил себе стопку и, дружелюбно улыбнувшись, продолжил, – Но я слышал, что у вас новые интересные данные о нашем странном генокоде появились, верно? Иван?

– Ну, это Машенька в основном раскопала, – начал тот, – Но результаты и правда интересные. Вот смотрите, мы нашли четыре группы генов. Первая группа порождает белки, ответственные за память, особенно за скорость её формирования. То есть человек с ними сможет впитывать информацию, как губка, очень быстро. Вторая группа значительно ускоряет передачу сигналов по нервам и вообще их пропускную способность. Третья группа должна невероятно усиливать органы чувств, особенно осязание и обоняние. Для такого человека читать шрифт Брайля для слепых будет так же легко, как нам обычный глазами. А если на голову человека подавать электрические сигналы, то такие сверхчувствительные руки могут работать как своего рода MRI. И последнее, а откуда возьмутся эти электрические сигналы? А в митохондриях есть четвертая группа генов, которые делают их сверхэффективными. То есть такому человеку есть откуда брать энергию. Причем на порядок больше, чем обычному человеку. Разве что сахара больше потребуется. Как вам? Еще надо объяснять, что нам с Машенькой кажется?

– Идею я уловил, – задумчиво сказал Джей-Би, – Но лучше, конечно, скажите.

– Все, что я сказал до этого – научные факты. А теперь – дикая гипотеза. Вот смотрите, память, нервы для передачи данных, пальцы для приема сигнала – все указывает на считывание больших носителей информации. Вот только компьютеров-то у них не было, верно? Как и ёмких носителей информации.

– Верно, – кивнул головой Джей-Би, – и?

– Неверно! – возразил Ваня, – Один ёмкий носитель информации у них был! Мозг другого человека!

– То есть вы хотите сказать, что мы нашли кого-то, кто может считать чужое сознание?

– Вот именно! – подтвердил Ваня.

– Правда, пока непонятно, как это могло делаться, не разрушая считываемый мозг, – встряла Машенька.

– Но, может, мы просто чего-то не знаем, – продолжил Ваня, – А может, у них и не планировалось сохранять оригинал.

Пара замолкла в ожидании ответа, а Джей-Би думал. Конечно, далеко не все еще понятно, но это же… это же что-то потрясающее.

– Очень хорошо. Вы молодцы! Спасибо вам! Огромное спасибо! Жду подробного отчета. За вас!

Он поднял свою стопку. Пара отсалютовала своими напитками, которым оказалось шампанское “Mumm” – “красная лента”. Могли бы заказать и подороже, с некоторым неудовольствием отметил Джей-Би, в конце концов, ведь я за все плачу. Дети, ох, какие же они еще дети. Их еще воспитывать и воспитывать. Но вслух ничего не сказал, а лишь еще выше поднял стопку и опрокинул ее в рот.

– А вы слышали, – продолжил он уже на другую тему, – В Тауэре устроили экспозицию “Дверь в лето” по Герберту Уэллсу. Вы подключаете к своему импланту специальное устройство виртуальной реальности и ищете в Тауэре дверь в сплошной стене. И, если в нее войти, оказываетесь в другом мире. Билеты на экспозицию включают полчаса гуляния по этому миру. А мир этот и есть предмет экспозиции. Сделан каким-то юным гением из Латинской Америки… никак не запомню эту страну… Романия!

⁂

Натка приходила в себя медленно, но пробуждение было спокойным и комфортным. Она лежала на диване, прикрытая легким одеялом, и, если честно, было так хорошо, что даже не хотелось открывать глаза. С чего она упала в обморок, память подсказать не могла, поскольку последнее, что она могла вспомнить, была пикировка с Петей по поводу его дурацкого желания заграбастать запасной пистолет, ну и, конечно, Карен Ахмедович.

Все-таки какой он смелый, подумала она, так бесстрашно уводить хищников от гнезда и самочек…

Ой, что это я? – подумала Натка, – Видать, слишком много с Джери пообщалась. Бесстрашно уводить бандитов от машины с ней, Джери и Петей. Все-таки ей повезло встретить такого альфу… тьфу! – то есть мужчину, настоящего мужчину. А не “мужчинку”, как говорят распущенные сучки. Как он ради Джериной кепочки на такой риск пошел? Даже подумать страшно.

На Натку накатило блаженное ожидание идеального будущего, в котором Карен Ахмедович будет ей делать детенышей…

Стоп! Это еще что??? Она что, совсем стала, как Джери???

И тут же услышала в подсознании хихиканье.

– Ага, как Джери!

– Джери, это ты? – с удивлением подумала Натка.

– Я! – раздался в ответ знакомый писк.

– Ты что тут делаешь?

– Так это я! Джери!

– Я понимаю, но как мы оказались вместе?

– Тебя ранили, Таша! А я не могла допустить, чтобы тебя не было. И тут на меня что-то нашло, а потом ты оказалась рядом. В одном со мной теле.

Натка ошарашенно задумалась, а потом чуть-чуть приоткрыла глаза. Так, чуть-чуть, незаметно, сквозь длинные – темные! – ресницы. Первым делом она увидела свою грудь. Вообще-то, Натка никогда не жаловалась на свою грудь, это вообще было единственным в её внешности, на что она не жаловалась. Но теперь она поняла, что слишком скромничала. То, что она увидела, даже прикрытое одеялом, это ж не женская грудь, это какой-то крепостной бастион. Впрочем, может, оно и к лучшему. Карен Ахмедович этот бастион возьмет, и ему будет на нем хорошо, а остальным и не фиг, рассудила она. Но поверх груди и одеяла лежала толстенная русая коса. Её коса. Коса Джери.

– Я тут, – хихикнула Джери из подсознания.

– Объясни.

– Ну, тебя ранили, а я испугалась. И решила спасти тебя. И вдруг я сама не понимаю, что случилось. Но ты скопировалась в меня. Ты осталась в своем теле, но одновременно скопировалась в меня. И мы теперь вместе! Правда, это хорошо?

– Что???!!!

– Мы – вместе! – сказала Джери из подсознания.

– А что с настоящей со мной? – спросила Натка.

– Не знаю, но вроде там все в порядке, – ответила Джери, – Извини, я просто очень перепугалась за тебя.

– А чего это ты так правильно говоришь? У тебя ж вроде только очень простые фразы получались, нет?

– Так ведь мы – одно. Это не Джери и не Натка, это мы вместе говорим то как Джери, то как Натка.

– Это как?

– Мы слились воедино. Джери всегда хотела быть как Натка, а Натка всегда хотела оберегать Джери. И вот мы вместе. Навсегда. Джери теперь как Натка, а Натка всегда может оберегать Джери. Все, чем была Джери, и все, чем была Натка – это мы. И только ты, то есть мы, можем решить, кто из этого получится. Правда, здорово, что мы вместе?

Натка задумалась. Новость и впрямь была ошеломительной. Во-первых, это означало, что где-то есть настоящая, исходная, “оригинальная” Натка, которая понятия не имеет о существовании своей копии. Во-вторых, о том, чтобы явиться к родителям и сказать “Здравствуйте, я тут дубль вашей дочки!” и речи не было. У нее теперь не было ни дома, ни семьи, ничего. Разве что кепочка, грустно подумала она. Впрочем, Карен Ахмедович в любом случае должен позаботиться о Джери, и вообще, жить она будет у него… Дыхание чуть перехватило, когда она осознала эту новость.

А и правда, как все получилось. Теперь она вместе с Джери вот в этом протрясающем теле будет жить с Кареном Ахмедовичем в одной квартире, а дальше… Очевидно, дрожание ресниц не прошло незамеченным, поскольку она услышала обеспокоенный голос Карена:

– Джери, ты как?

О-о, нет. Натка-Джери уже не была перепуганной мышкой.

И не была закомплексованной домашней девочкой.

На охоту за своим мужчиной вышла грациозная, влюбленная, уверенная в себе…

КОШКА.

Не открывая глаз, она глубоко вздохнула, потянулась левой ногой, разворачивая её наружу, потом правой, выгнула вперед самую интересную для мужчин часть женского тела, затем спину и, наконец, выпростав руки из под одеяла, всласть потянулась всем телом, дав тонкому покрывалу очертить всё, что обычно интересует мужчину, и чуть сползти с ее груди. А затем подняла свои ресницы и, уставившись сияющим, нечеловечески-синим взглядом на Карена – он альфа, все равно не поймет! – негромко, но четко сказала:

– Я – Таша!