Глава 9
Страшный Серый Волк

Глава 9. Страшный Серый Волк

– Это – ездит? – выразил сомнение молодой части группы Петя.

⁂

Карен возвращался домой на такси. Надо проведать, что там с молодежью, – подумал он, – впрочем, не будем им пока мешать смотреть кино, спросим у привратника. И, облокотившись на стоящую сбоку небольшую, но тяжелую спортивную сумку, он щелкнул пальцами по карману с телефоном:

– Фёдор!

– Это Семён, временный привратник, – раздалось в ответ.

Карен насторожился. Голос был какой-то неправильный…

– А где Фёдор?

– На профилактике, через 2-3 часа включат обратно.

Карен мысленно присвистнул. А главную оптическую ось они спиртом не собираются протирать? Или там, битики и байтики пемолюксом до блеска начищать, чтоб блестели? Это они специалисту по искусственным интеллектам пытаются втюхать, что искин-привратник может нуждаться в обслуживании? Понятно, что тут неправильно. С ним говорил не искин. С ним говорил человек. Это даже по интонациям было заметно.

– А-а, ну, ладно, – сказал Карен.

– Вам чего-то было надо?

Еще один прокол, подумал Карен, служебный искин никогда не будет приставать к человеку с вопросами без необходимости. И это “чего-то” вместо “что-то”. Искина могли научить так говорить для колористики, но в данном случае это была его нормальная речь, а в таких случаях их всегда тренировали говорить строго по правилам русского языка.

– Да вот, хотел сказать, что задержусь, буду на пару часов позже, чем планировал, – ответил он, стараясь придать словам максимально небрежный тон.

– Понятно, – ответили на другом конце канала, ничуть не усомнившись в его искренности.

Карен усмехнулся и дал отбой. Искин ему что, жена, чтобы отчитываться, когда он будет дома? Настоящий искин просто не знал бы, что делать с этой информацией. А значит, на этот раз обязательно спросил бы, что человек имеет в виду. Но засевшие на лестнице специалистами по искинам не были. Та-а-к… что же делать?

– Такси, высади меня за два квартала до места назначения.

– Принято, – подтвердила машина.

Затем Карен опять щелкнул пальцем по карману:

– Курицына.

Через несколько секунд раздался голос Натки:

– Карен Ахмедович, что-то случилось?

– Наташа, я уже еду домой, но у меня к вам еще одна огромная просьба. Пожалуйста, прямо сейчас, во время звонка, пойдите к входной двери, откройте внутреннюю, но внешнюю не открывайте. Вы меня поняли?

– Хорошо, Карен Ахмедович, иду. А что случилось.

– Пожалуйста, сначала сделайте, что я прошу. Как приеду – расскажу. Повторяю, внешнюю не открывайте. Ну что, дошли?

– Сейчас, еще минутку, – раздался звук открываемой двери, – Да, Карен Ахмедович, дошла.

– Теперь опустите внутри внешней двери железный засов. Так, чтобы не открывалась независимо от электронного замка. Видите его? Он там справа. Такая стальная полоса, покрашенная в тот же цвет, что и дверь.

– Да, опустила. Заперла.

– Замечательно! Теперь закройте внутреннюю дверь и тоже заприте ее на засов.

Раздался шум, и через несколько секунд Натка отрапортовала:

– Готово, Карен Ахмедович, все заперто. Так можно узнать, что случилось?

– Можно. Если кратко, на лестнице, похоже, и правда Страшный Серый Волк. Подробнее расскажу, когда с ним разберусь и приду домой. И спасибо. Теперь идите обратно и ждите меня. И не открывайте никому, кроме меня. Даже полиции не открывайте. А лучше прикройте дверь в комнату, чтобы звуки из нее не доходили до лестницы. Как у вас там дела?

– Хорошо, Карен Ахмедович! Второй фильм уже смотрим. И я Джери все объясняю, как вы просили.

– Замечательно! Спасибо, Наташа! Вы большая умница. Это то, что ей сейчас очень-очень нужно. До встречи! И напоминаю: не открывайте двери никому, кроме меня. Я вам позвоню, когда буду у двери.

– Поняла, Карен Ахмедович! Жду!

Карен вздохнул с облегчением и дал отбой. Та-ак, а теперь пора подумать о следующих шагах…

⁂

Натка задумчиво вернулась в комнату и, как и было велено, прикрыла дверь. Похвала была приятна, но этот “Страшный Серый Волк”… Он что, их совсем за детей держит? Ясно же, что что-то случилось. Неужели нельзя было объяснить, что, чтобы они не волновались?

Петя тем временем поставил фильм на паузу и уставился на Натку с вопросительным выражением. Джери не преминула сделать то же самое.

– Дверь заперла. На засов, – пояснила Натка.

– Зачем? – удивился Петя.

– На лестнице Страшный Серый Волк, – попыталась пошутить Натка, повторив слова Карена.

– Чо?

– Он так сказал.

– Волк – это плохо? – спросила Джери.

– Плохо, Джери, очень плохо. Волк большой и страшный, – кивнула головой Натка.

– Страшный, как кошка? – не унималась та.

– Страшнее кошки.

– Страшнее кошки??? Страшнее кошки – нет! – пискнула Джери, но, тем не менее, вся сжалась от страха.

– Не бойся, Карен Ахмедович сказал, что разберется с Волком, – попыталась успокоить ее Натка, отвлекаясь от своих переживаний.

– Карен Ахмедович – кошка, – неожиданно расслабившись, заявила Джери, – Он разберется с Волком. Страшнее кошки – нет!

– Конечно, конечно, он разберется, – попыталась успокоить ее Натка, которая не знала, плакать или смеяться от такой веры в профессора. Вот только саму Натку это нисколько не успокоило. Ну неужели он не мог объяснить, хоть парой слов???

– Дверь железная, засов тоже, а нам сказано смотреть кино, – спокойно сказал Петя, зевнул и снял фильм с паузы, – Вот и будем смотреть кино.

Как ни странно, Натка тут же успокоилась. Она и сама знала, что дверь железная и что им сказано смотреть кино. Но железная дверь сама по себе не успокаивала. А вот Петина спокойная уверенность сняла тревогу как рукой. И правда, чего переживать? Петя умный мальчик, он уже подумал об этом и не беспокоится, и вообще, мужики сами разберутся. А она будет смотреть кино и объяснять Джери, что там происходит!

⁂

Такси, как и требовалось, высадило Карена в паре кварталов от дома на пустынной улице. Уличные фонари достаточно хорошо освещали ее, но растущие вдоль проезжей части деревья прятали большую часть тротуара в тени. Что вполне устраивало Карена. Ну да, последний герой, равно как и первый злодей, сейчас бы бросился внутрь и героически победил бы всех врагов. Вот только Карен не был ни последним героем, ни первым злодеем, а предпочитал использовать голову.

С сумкой на плече он отправился прогулочным неспешным шагом в сторону дома и тем временем сделал еще один вызов:

– Тосенька!

– Да, Карен Ахмедович!

– Тосенька, у нас ведь есть канал для анонимных сообщений в полицию, в том числе, срочных? Ну, не совсем анонимных, но от института, без перехода на личности?

– Конечно, Карен Ахмедович!

– Ты знаешь мой адрес, номер подъезда?

– Да, Карен Ахмедович!

– Сообщи, пожалуйста, в полицию, без ссылок на меня, что в парадное, где я живу, отключив привратника, проникли вооруженные люди. И сейчас прячутся где-то на лестнице. Так что туда нужно срочно послать наряд полиции. Вооруженный наряд. Сделаешь?

– Исполняю, Карен Ахмедович! Ой, что же это у вас творится?

– Пока сам не знаю. Думаю, скоро выяснится, – ответил Карен, – А теперь давай помолчим, но можешь оставаться на связи. На всякий случай. Я как раз к месту подхожу.

– Поняла, Карен Ахмедович! – заговорщическим шепотом сообщила Тосенька и умолкла.

Карен тем временем и правда почти подошел к дому. Усевшись на скамейку в глубине детской площадки, он поднял воротник и ссутулился, изображая вышедшего подышать свежим воздухом пенсионера. Спустившаяся ночная тьма в сочетании с опускающимися ветвями деревьев делали его там практически невидимым. Усевшись, он включил инфракрасную камеру в очках, дал четырехкратное увеличение – больше компактная оптика дать не могла, а цифровое увеличение его сейчас не устраивало – и с интересом стал наблюдать за дверью подъезда.

Сначала вдалеке появилась мигалка. Потом, с другой стороны, – вторая. Дверь парадного открылась, из него выскочил человек, оглянулся в обе стороны и побежал в третьем направлении, через детскую площадку, не обратив внимания на сгорбившегося пенсионера, отдыхающего на скамейке. В результате включивший запись Карен оказался обладателем достаточно качественных снимков, на которых можно было хорошо рассмотреть лицо.

Через секунд двадцать на улицу выскочил второй бандит – а Карен уже не сомневался, что он имеет дело с бандитами – и бросился от первой уже приближающейся машины с синей мигалкой. Однако, пробежав метров двадцать, он увидел вторую машину и свернул под углом 90 градусов внутрь квартала, пробежав в паре десятков метров за спиной Карена. Поэтому его удалось снять, только когда он только-только выскочил из двери, и его снимки получились не очень.

Зато третий выскочивший наружу сразу увидел обе машины и последовал примеру первого бандита, так же оставив Карену свой портрет. Вслед за ним бросились полицейские из только что подъехавшей и остановившейся машины, но их Карен уже снимать не стал, так что они тоже его не заметили и пробежали мимо.

Тем временем вторая машина с синим проблесковым маячком остановилась у двери, полицейские открыли ее своим электронным криптоключом и зашли внутрь. Минут пятнадцать они проверяли лестницу, а потом не то переговаривались с начальством, не то обсуждали, что дальше делать, но в конце концов расселись по машинам и уехали, также не обратив внимания на фигуру на скамейке. Очевидно, бандитов было трое. В любом случае, они вряд ли сюда скоро вернутся, так что теперь тут было вполне безопасно. По крайней мере, пока что.

Было это связано как-то с проектом и Джери или нет, равно как и был ли он сам целью или бандитов интересовал кто-то из соседей, Карен сказать не мог. Но вообще-то, событие было из ряда вон выходящее, чтоб не сказать больше, так что подозрения имелись. Решив подумать на эту тему попозже, Карен поднялся на ноги и, подхватив сумку, пошел домой.

Как ни странно, Фёдора уже включили обратно.

– Здравия желаю, Карен Ахмедович!

– Здравствуй, Фёдор. Что это было? – спросил Карен.

– Да сам не пойму, Карен Ахмедович. Двое мужиков открыли дверь криптоключом, а потом ничего не помню. Пришел в себя, тут уже все парадное забито полицейскими.

– А тех мужиков запомнил?

– А то как же, Карен Ахмедович!

– Не скинешь мне их портреты?

– Сию минуту, Карен Ахмедович! Полиции тоже их передал.

– Спасибо, Фёдор! Я пошел.

Мда-м, а я-то думал, я очень умный со своими ИК-камерами и оптикой, – Карен смотрел на два качественных портрета в фас, явно изображавших первого и второго бандитов, – Ну, хоть третьего сам сфотографировал, – утешил он себя и вошел в лифт.

Вскоре он уже стоял перед своей дверью, а вызванная по телефону Натка стояла с другой стороны и осторожно спрашивала, он ли это. А затем раздался радостный писк Джери: “Карен Ахмедович!” – и звук отпираемого засова. Его все-таки пустили в свою собственную квартиру.

⁂

– Ну? – нетерпеливо спросила Натка, как только они вернулись в комнату.

– Пока сам не пойму, – ответил Карен, – На лестнице были вооруженные бандиты.

– А может, им кто-то из соседей был нужен? – спросил Петя.

– Может, – согласился Карен, – Но я, извините, уж, Соболев, проверять не стал. А теперь уже поздно их спрашивать, их полиция спугнула. Но сейчас спугнула, а завтра могут и снова объявиться. Так что, на всякий случай, нам с Джери придется из города исчезнуть на некоторое время. О вас они почти наверняка не знают, так что вам, дорогие ученики-студенты, я бы рекомендовал просто разъехаться по домам. И сидеть там тихо, не лезть на рожон.

– А если это все-таки не за вами приходили? – не унимался Петя.

– Ничего страшного. Тогда мы с Джери просто поездим по русской сельской глубинке немного. Там как раз подсыхать начало и очень красиво. Ей это полезно будет. Да и мне отдохнуть не помешает.

– Я Джери не оставлю! – решительно заявила Натка.

– Карен Ахмедович, – раздался голос Тосеньки, – А вы не могли бы подменить завтра Варшавского на его лекции?

– Извини, Тосенька, а что с ним случилось? – насторожился Карен.

– Он в больнице, завтра не сможет провести лекцию. Это то, что мне его искин сообщил, – ответила она.

– Узнай, пожалуйста, что с ним случилось, – сказал Карен, – Свяжись с его искином и с больницей. Какое состояние, диагноз.

– Минуту, Карен Ахмедович! – ответила Тосенька и на несколько секунд зависла, – Ой, ужас-то какой! В него, оказывается, стреляли из подворотни. Пистолет с глушителем, попали в бок. Врачи говорят, что выживет, но состояние плохое. Что ж творится-то, люди добрые… Ой, Карен Ахмедович, а ведь эти бандиты в вашем парадном, они что, получается, по вашу душу пришли?

Смотревшая на него в этот момент Натка заметила, как кровь отлила от лица Карена, а его чуть смуглая кожа на мгновение приобрела зеленоватый цвет. Он что, боится? – удивилась она про себя, но вслух ничего не сказала.

А сам Карен взглянул на Петю, потом на закусившую кулак Натку, вдохнул-выдохнул пару раз и произнес:

– Да уж, извини, Тосенька, но сама видишь, подменить Григория Иосифовича я вряд ли смогу. Оформи-ка мне на пару дней отпуск и заодно отметь, что студентов Курицыной и Соболева тоже на занятиях не будет по уважительной причине. Им некоторое время тоже лучше в институте не появляться.

– Поняла, Карен Ахмедович, сделаю, – ответила Тосенька растерянным голосом.

– И, Тосенька, – медленно и размеренно продолжил Карен, – ты ведь сертифицирована на хранение госсекретов, правильно?

– Так точно, Карен Ахмедович! – бодро заявила она.

– Да ладно, не на параде, – отмахнулся он, – Дай-ка мне закрытый канал к Владимиру Афанасьевичу с подтверждением личности участвующих сторон. С моей стороны также присутствуют сама знаешь кто. Потом им подписку о неразглашении подсунешь.

– Соединяю, – ответила Тосенька, – Канал с Владимиром Афанасьевичем Береговым подтвержден.

– Карен Ахмедович, – раздался голос безопасника университета, – У вас что-то случилось?

– Да, Владимир Афанасьевич! С вами Григорий Иосифович еще ни о чем не говорил?

– А о чем конкретно?

– О некоторых затруднениях с нашим проектом. Точнее, с польским. Который, похоже, английский. Ну, вы поняли...

– Да, понял. И да, упоминал.

– А он упоминал, что я опасался физических действий со стороны посредников?

– Да, но он в это не верил.

– Так вот, Владимир Афанасьевич, Григорий Иосифович в больнице с пулевым ранением, а ко мне в парадное только что вломились трое вооруженных бандитов. Мне на данный момент вроде бы ничто не угрожает, их полиция спугнула, но мне показалось, вам это будет интересно знать.

– Да что ж они творят, гадёныши! Куда лезут, падлы! Совсем распоясались, ляхи. Что ж, спасибо, что сообщили, разберемся. Их контакты все в бизнес-документах есть, правильно?

– Правильно, Владимир Афанасьевич. Главный контакт – некто Пржемек Смышлевский, я его не очень хорошо знаю, с ним Варшавский знаком. Как очнется, может, стоит его расспросить. Вряд ли он к этому мерзавцу теперь теплые чувства питает.

– Расспрошу обязательно. Еще раз спасибо. А сами-то вы что собираетесь делать?

– Съезжу в сельскую местность с объектом заказа на несколько дней. Полюбуюсь на русскую природу. У меня в восточном направлении от города пара знакомых есть, думаю к ним закатиться, пожить чуток. Пока вы тут разбираетесь. Хорошо?

– Очень хорошо, Карен Ахмедович. Очень правильная мысль. Отдохните, а мы тут разберемся. Если что – не смущайтесь беспокоить.

– Спасибо, Владимир Афанасьевич, не смущусь. Ну, всего хорошего!

– И вам того же!

– Разговор закончен, канал отсоединен, – официальным тоном сообщила Тосенька.

– Спасибо, Тосенька, – ответил Карен, – А теперь, пожалуйста, отсоединись. Нам с ребятами тут tête-à-tête надо поговорить.

– Хорошо, Карен Ахмедович, – просто сказала она и исчезла, очевидно, действительно отсоединившись.

⁂

А бывший в это время у себя дома Владимир Афанасьевич достал из кармана нечто среднее между бляхой жандарма Российской Империи 19-го века и значком-коммуникатором из сериала СтарТрек. Собственно, это и правда был коммуникатор. Он коснулся его навершия и сказал:

– Подполковника Сергеева, если он свободен.

Упоминать, что канал должен быть зашифрованным и личности собеседников подтверждены через этот коммуникатор, не требовалось.

– Владимир Афанасьевич, – раздался пожилой мужской голос, – Что у вас стряслось?

– Да вот, пшеки на нашей территории чего-то совсем страх потеряли, товарищ подполковник! – начал он...

⁂

А Карен был вне себя от ярости. Они пытались убить Варшавского! Карен постарался взять под контроль дыхание. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Когда он слушал Тосеньку, ему хотелось собственными руками придушить подонков. Нет, сначала швырнуть на землю и долго бить ногами, а потом медленно-медленно придушить гаденышей, слушая, как под пальцами трещат хрящи на их горлах. Аж руки рефлексивно сжимались. Даже кровь отлила к рукам-ногам. Так. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Они ранили Григория Иосифовича! Учителя. Друга. А под конец жестким ударом, выученным на тренировках боевого карате, вбить им в дыхательное горло адамово яблоко… Вдох. Выдох…

Но нет. Дыхательная гимнастика наконец-то дала результат, и Карен стал приходить в себя. Во-первых, непонятно, кого бить ногами. Они как-то забыли зайти на огонек. Точнее, их коллеги зашли, но Карен сам от них избавился. И, разумеется, он отлично понимал, что вряд ли сможет соревноваться в насилии с теми, для кого это уже много лет профессия.

Он вообще свято верил, что всем должны заниматься профессионалы. И очень хорошо понимал, в чем он сам профессионал, а в чем нет. Эта месть – слишком серьезное дело, чтобы доверять её любителям. А в силовых действиях он, в лучшем случае, – любитель. А вот коллеги Владимира Афанасьевича – дело совсем иное. Теперь этими подонками займутся профессионалы.

Ладно, не стоит показывать дурной пример студентам, решил он, взглянув на запаниковавших Натку с Петей. Закончив дела и отговорившись от Тосеньки, он обратился к своим студентам.

– Итак, молодые люди, вы все слышали. За мной и Джери, скорее всего, объявлена охота. Находиться рядом – неприемлемый риск. О вас бандиты, вероятно, не знают. Так что самое разумное для вас – разъехаться по родителям и вести себя тихо-тихо и сидеть там как Джери под веником.

– Я уже сказала, я Джери не брошу! – гордо заявила Натка.

– А если они видели, как мы приехали к вам? – встрял Петя.

Как ни странно, именно Петя на это раз сказал умную мысль. Если они попали в список бандитов, то возвращаться домой им было нельзя – там они будут как тренировочные мишени. До сих пор Карен не мог рисковать жизнью своих студентов, взяв их с собой, теперь же он точно так же не мог рисковать их жизнью, отправляя их домой. Впрочем, оно и неплохо, что будет кому присматривать за Джери. И черт с ней, с председателем комитета по этике. Хотя зря я от нее удрал тогда, – подумал Карен, – Сколько ей? Поздние сорок? На вид вполне еще. И вряд ли бы она сильно напоминала бы о себе после, учитывая ее должность.

О чем я думаю??? – удивился Карен, встряхнув головой.

– Хорошо, молодые люди. Вы можете отправиться с нами, – согласился он со студентами, – При одном условии. С родителями вы договариваетесь сами.

– А чего договариваться, – удивилась Натка, – Я им уже сообщила, что ночую у подруги и что мы с ней над курсовой всю ночь работаем.

– Я щас то же самое своим навру, – сообщил Петя, исчезая на кухне для разговора.

Карен только потер переносицу, наблюдая предприимчивость молодого поколения.

– Наташа, а если честно им сказать?

– Тоже разрешат, но будут уверены, что я скоро выйду за вас замуж. Вам это надо?

Карен вынужден был признать, что это не то, что ему надо. Так что он лишь вздохнул и решил подождать возвращения Пети.

⁂

– Это ездит? – выразил сомнение молодой части группы Петя.

– Еще как, – подтвердил Карен, – Скоро увидите.

– А это вообще можно? – выразила то же самое сомнение Натка.

– Можно, – твердо сказал Карен, – Если есть лицензия. В старые времена это называли “права”. У меня есть.

Шок молодежи можно было понять. Такси высадило их в какой-то жуткой глуши на юго-западе города, причем последние двадцать минут езды шли по грунтовой дороге, и только указания Карена вывели такси на конечную точку. Высадившись, они увидели длинные ряды жестяных сараев, которые оказались гаражами.

Открыв принадлежащий ему, Карен продемонстрировал студентам и Джери свою “Антилопу-гну”. Нет, выглядела она нормально, обычный четырехдверный Форд, седан вполне современных очертаний, но что привело студентов в шок, это был руль и какие-то педали внизу, торчащие перед передним левым сиденьем. Нет, еще не прошло достаточно времени, чтобы они не смогли понять, что ЭТО такое, в конце концов, они видели такое в учебниках по истории и в фильмах. Но увидеть такое ВЖИВУЮ???

– А на фига? – как всегда первым озвучил всеобщее удивление Петя.

– Любая автономная машина сообщает в центральную диспетчерскую не только информацию о своем положении и какие машины она встретила по дороге, но и кто ее пассажир. Когда эти законы принимались, была устроена истерия по поводу автономных машин, делающих то, что им придет в голову. Современный закон позволяет автономным машинам ездить только по указанию людей. Соответственно, каждая машина обязана отчитываться, кто ей приказал ехать.

– То есть, если пользуешься такси, всегда известно, где ты? – спросил Петя, уловив суть.

– Именно, Соболев. Любому полицейскому. Подозреваю, ради этого закон и принимался. А вот эта машина ни перед кем ни о чем не отчитывается. Вот телефон – дело другое. Его только ФСБ может без отчетности отслеживать, а автономная машина в нашем случае – непозволительная роскошь.

– А как же она тогда избегает столкновений? – спросила Натка.

– А я за рулем на что? – удивился Карен.

Натка перевела несколько растерянный взгляд с машины на него и успокоилась. Нет, и правда, Карен Ахмедович, конечно, справится с задачей, которая, как она раньше думала, доступна только искусственному интеллекту, работающему с невероятной силиконовой скоростью. Вон и Петя не волнуется. Так что все должно быть в порядке. Мысли Пети, впрочем, похоже, были заняты чем-то другим.

– Шотган¹! – заявил он.

– Да, конечно, Соболев, – согласился Карен, – Я не сомневался, что вы уступите более удобное заднее сиденье девушкам. А пока помогите мне подключить аккумулятор. Девушки, располагайтесь сзади. Там места больше, да и удобнее. Мы – скоро!

Через полчаса они уже ехали по скоростному шоссе к северному выходу из города.

1 Shotgun – (американизм) Место спереди почтовой кареты рядом с кучером, с которого можно было отстреливаться (очевидно из shotgun – дробовика) от бандитов, пока кучер гнал лошадей. В разговорном американском означает переднее место в машине справа от водителя. Восклицание “Shotgun!” означает примерно: “Чур, я на переднем месте рядом с водителем!”