Embedded Files
Глава 5. Мышеловка
Карен сидел за рабочим столом в своем кабинете заведующего лабораторией и пил чай из широкой чашки тонкого фарфора, расписанной волнистым синим узором. Чай был только что заваренный, крепкий, слегка подслащенный и ароматный. Чудо, а не чай. Цвета коньяка. Коньяк, кстати, очень хотелось в этот чай добавить, поскольку итоги дня были не столь радужны. Его предчувствия оправдались на все сто процентов. Санитары обыскали лечебный, исследовательский и учебный корпуса, но не нашли никого подобного сбежавшему экспонату.
Дальнейший опрос студентов и преподавателей тоже ничего не дал. Оный опрос, разумеется, пришлось проводить очень деликатно, но Карен подозревал, что голая девица на факультете все-таки ещё попадает под категорию “Не видели ли вы чего-нибудь странного?” Увы, не видели. Никто не видел. Мышка, как и боялся Карен, забилась в щель и как будто растворилась в воздухе.
Следующим шагом было перечислить опции. Итак, если она по-прежнему на факультете, то рано или поздно она вылезет из темной дыры или на кого-нибудь натолкнется. Если она уже покинула факультет, то в голом виде дойдет только до ближайшего патруля полиции. А если не в голом? Да нет, решил Карен, даже в одежде она будет так выделяться в толпе, что полиции ей не избежать. Значит, надо будет напрячь связи Варшавского, наврав служителям закона что-нибудь про сбежавшую пациентку психиатрии.
Стоп! А этот вариант вообще рассматривать надо? Откуда она одежду-то возьмет? Не говоря уж о том, что надевать и носить ее она тоже пока еще не умеет. Это все было следующими шагами в её обучении.
Карен задумался. Вопрос “Не видели ли вы чего-нибудь странного?” заставил его проиграть события этого дня. Потом еще раз. Потом заново. А потом поперхнуться чаем. Поставив чашку на такое же изящное блюдце, он вытащил из кармана чересчур умный телефон и произнес:
– Алло, Тосенька?
“Тосенькой” был искин университета, впервые созданный несколько десятков лет назад. Тосенька (от имени Тося, если полно – Анастасия) подбирала расписание преподавателей и студентов, обеспечивала замены по болезни и отпускам, отслеживала тесты, успеваемость, начитанные часы и даже вела ведомости на стипендии и зарплаты, в общем, занималась кучей дел, без которых функционирование такой большой организации, как университет, было бы невозможно. Создавший его декан IT факультета, по каким-то одному ему известным причинам, дал искусственному интеллекту столь игривое имя. Имя прижилось, и, несмотря на периодически приходящие из Минобразования пароксизмы политической корректности, все новые и продвинутые версии искина также получали имя “Тосенька”. Просто все к нему привыкли, и никто не решался устраивать хаос на пустом месте.
Точнее, почти никто. Один раз это все-таки случилось. Жаждущие взяток чиновники Минобразования все-таки заставили сменить имя и тональность голоса искина. Нанятая PR-фирма, пообщавшись с чиновниками, подобрала имя, которое точно должно было удовлетворить претензии министерства. Имя было “Даго-Махер”. Именно так, с ударениями на первых слогах. Д`аго-М`ахер должен был создать в университете безопасную зону с абсолютной цензурой, без намёков на то, о чем все студенты и так давно знали и хорошо, если уже давно не занимались, и где ни одна <блип> не могла бы сказать вслух “<блип>”, <блип>! Было подозрение, что чиновники просто хотели взятку за отказ от переименования и объяснили это пиарщикам. Которые, надо признать, с заданием справились на “отлично”. Однако денег у университета не было, так что пришлось менять имя и голос искина.
Первое время студенты, а также наименее ответственные младшие преподаватели издевались над новым именем, перевирая его как могли. На что Даго-Махер гордо хранил молчание. Это тут же стало популярным способом оправдывать прогулянные лекции. “А Дохлый Магёр мне ничего не сказал!” Это, конечно, не могло послужить аргументом для разговора с министерством. Подумаешь, учебный процесс! Приказ есть приказ!
Однако, к несчастью для министерства, оказалось, что на каком-то редком языке вроде суахили Даго-Махер означает “падшая женщина”. Институт тут же пригрозил подать иск на курирующего требование чиновника. Чиновник попытался свалить все на пиарщиков. Пиарщики пригрозили рассказать, что требовал от них чиновник. В общем, министерство временно отступило и заткнулось, отправив чиновника на стратегический проект курирования детских яслей где-то в Салехарде. Было понятно, что они как-нибудь отыграются, но, обжегшись на имени искина, чиновники оставили его в покое. В результате Тосенька с голосом из советского фильма “Девчата” вернулась в жизнь университета, старательно исправляя бардак, устроенный Даго-Махером.
И вот этот голос бодро и с энтузиазмом давно исчезнувшего прошлого страны зазвучал из телефона:
– Да, Карен Ахмедович!
– Покажи расписание на сегодня и завтра студентки Натальи Курицыной.
– Профессор, я должна вам напомнить, что неформальные отношения со студентками и студентами могут приводить к дисциплинарным мерам.
Кое-чем министерство все-таки смогло нагадить в ответ.
– Да-да, я в курсе. Расписание?
– Сейчас! – бойко ответила Тосенька.
Карен задумчиво посмотрел на появившийся на экране его очков результат. Потом махнул рукой перед носом сначала направо, потом налево, пролистывая дни. Задумался. Аккуратно взяв чашку, он отпил чая, а потом вслух, будто спрашивая сам себя, сказал:
– И на кой черт ей сдалась эта физкультурная форма?
– Она ей ни сегодня, ни завтра не нужна, – все так же бодро вмешалась Тоська.
– Брысь! – рыкнул на нее Карен, не ожидавший, что его еще слушают.
– Поду-умаешь! – фыркнула Тосенька, изобразила звук брошенной на рычаги трубки старинного телефонного аппарата и, похоже, отключилась. Нет, никаких эмоций искин, разумеется, не испытывал, но, натренированный на диалогах из фильмов, умел блестяще их имитировать. Разумеется, к своей пользе. К счастью, под “своей” пользой, Тосенька понимала пользу Университета, так что проблем такая хитроумность не создавала.
⁂
– Знаешь, Петя, – сказала наконец Натка, – Может, мне это только кажется, но думаю, что она совсем не иностранка...
– А кто же? – удивился Петя.
И тут у Натки зазвонил телефон. Она махнула рукой, разрешая разговор, и из прицепленной у нее на груди брошки раздался взволнованный голос Светика, Светы Дологопятой из их группы.
– Натка, ты слыхала? У нас тут весь факультет на ушах стоит! У Мамедова из лаборатории андроид сбежал, представляешь? Да еще и не просто андроид, а с каким-то супер-пупер геномом из средних веков. Настоящая древняя принцесса, представляешь? А самое жуткое – никогда не узнаешь, что! Она голая сбежала! И никто ее не заметил! Представляешь?
– Погоди, Светик, что ты несешь? – прервала подругу Натка, – Они что, так и рассказали всем? Сам Карен Ахмедович?
– Нет, что ты! Натка, ты с ума сошла? Нет, конечно! Они все втихаря делали. Но санитары-то весь факультет обыскали. Им пришлось рассказать, да они и до этого много что знали. Так мой Стасик налил Василию после смены, тот все и выложил!
– Светик, а чего еще известно? – спросила Натка.
– А тебе мало? Офигеть ведь! – раздалось из телефона.
– Да, и правда. Светик, извини, я спешу, но новость действительно упасть не встать… Если что, позвони, расскажи, хорошо? Светик, правда, жутко интересно! – сказала Натка и закончила звонок.
Почти минуту все стояли в молчании. Петя с отвисшей челюстью, Натка с укоризной в глазах, а Джери с тем же гордым и жизнерадостным выражением лица, с которым она произнесла свое последнее новое слово.
– Так говоришь, “а кто еще”? – в конце концов сказала Натка.
– Фигасе… – только и смог вымолвить Петя.
– Ага, – кивнула головой Натка, – Ладно, пойду нашего андроида отмывать. А ты тут подожди. Нечего тебе на голых обкакавшихся принцесс пялиться. Джери, иди за мной!
Как ни странно, Джери последовала за Наткой без малейших сомнений. А Петя так и остался почесывать затылок.
⁂
Один часовой пояс позже (перевод с почти иностранного).
– Так чего скажешь?
– Дупа. Профессор не справился. У него эта курва синтетическая сбежала. Представляешь, что с нами сделают?
– Отымеют?
– Оптимист ты, гляжу. Тут бы живым остаться.
– А если вдруг исполнители умрут?
– Ты чо, рехнулся? Нельзя же. Нас ведь предупредили.
– Так я и не говорю, что мы их прибьем. А если их случайно кто-то? По независимым от проекта причинам. Ну, там, кто-то другой?
– Кто?
– Да хоть Влад.
В диалоге повисла пауза.
– Влад – это хорошо. Для начала я ему позвоню, чтобы выяснил, что за фигня там происходит.
– Добже. Ему на месте виднее. И то дело.
⁂
Санузел в квартире Наткиных родителей был совмещенный. Тут и туалет, и ванна, и рукомойник. И вовсе не от того, что квартира был новейшая и сделанная по западному дизайну, где совмещенные санузлы и правда уважают. Новым был только унитаз модной формы, со стоящей водой и резким спуском вниз, поставленный вместо разбитого старого. А квартира была как раз очень старая, и потому так и вышло. В принципе, это и правда удобно. Но только когда места достаточно, то есть не в этом случае.
Натка на всякий случай скинула кофту в прихожей, чтоб не замочить, схватила свои старые юбку с футболкой попросторнее и подлиннее и повела подопечную внутрь. Стоило им зайти, как Джери, увидев стоящую на полу большую белую чашу с водой, радостно пискнула:
– Вода!
И тут же наклонилась с намерением утолить из туалета жажду. Натка еле-еле успела ее удержать, схватив за плечи.
– Нельзя, Джери! Плохая вода! Нельзя пить!
Джери подняла на нее молящий взгляд и пискнула опять:
– Вода?!
– Вот смотри, вот здесь вода, – сказала Натка и подвела ее ванне, – Вот смотри, берешь кран рукой и поворачиваешь вот так.
С этими словами она взяла Джери за руку и положила ту на кран холодной воды. И потом, сжав ее кисть, повернула. Из крана полилась вода.
– Вода! – опять пискнула Джери и, наклонившись, стала пить текущую воду, высовывая язык и пытаясь поймать то, что на него попадало.
– Смотри, как лучше это делать! – сказала Натка и, чуть отодвинув Джери, взяла воды в пригоршню и показала, будто пьет, сложив губы трубочкой и обмакнув в воду, – Давай, попробуй сама так.
Джери послушно попробовала взять воду пригоршней. Сначала получилось неуклюже и она облилась, но Натка настоятельно приговаривала:
– Давай, давай, еще раз, не расплескивая, подноси ко рту.
Очевидно, инструкции были достаточно просты, и у Джери начало получаться.
– Если хочешь пить, запомни – кран должен быть синенький. Из синенького крана в принципе пить можно. Хорошая вода. А как напьешься, поверни в другую сторону, и она перестанет течь. А то затопишь все.
Повторив трюк с рукой, Натка научила Джери закрывать воду.
– А теперь попробуй сама. Открой. Вот хорошо. А теперь закрой. Хорошо. Ты поняла?
– Поняла, – повторила Джери.
– Да, именно, я и спрашиваю, поняла ли ты? Ты поняла?
На несколько минут Джери зависла, а потом, согласно кивнув головой, выдала:
– Я поняла! А там плохая вода?
– Да, плохая. Там кака.
Джери поглядела в унитаз.
– Нет каки.
– Сейчас будет. Давай штаны снимать, будем тебя переодевать.
После небольших мучений это удалось сделать, причем надо заметить, что Джери очень быстро училась и старалась помогать как могла. Наконец Натка вытрясла содержимое в туалет, спустив воду.
– Ну, хоть не пронесло, – пробурчала она себе под нос и бросила снятую физкультурную форму в стирку.
– Смотри, Джери, кака туда, – продолжила она объяснения, – В штаны каку не надо. И вокруг каку не надо. Только сюда. Понятно?
Джери на мгновение опять зависла, а потом, вопросительно наклонив голову, спросила:
– Штаны – это гнездо?
– Да, как гнездо. И вообще, вокруг гнездо. Не надо каки. Каку надо сюда, – продолжила Натка, указав на унитаз. Тебе понятно?
– Мне понятно, – кивнула опять головой Джери.
– А теперь, Джери, забирайся в ванну, будешь мыться.
– Буду мыться? – переспросила та, послушно залезая внутрь.
– Да, мыться. Умеешь мыться?
– Умею мыться! – гордо сказала Джери и попыталась начать вылизывать ладони, тут же проводя ими по голове.
– Нет-нет, не так! А голову мы вообще в другой раз будем учиться мыть. Дай я тебе покажу.
Натка надела на голову подопечной пластиковую шапочку, с трудом упаковав под нее толстую косу, включила душ, проверила, что вода теплая, а напор несильный, и начала поливать Джери с разных сторон.
– А ты три рукой, – объяснила она, показывая пример, – Рукой, а не языком.
Очень быстро обнаружилось, что использовать душ, не задернув занавеску, приводит к гарантированному потопу. Но если ее задернуть, то Джери оказывалась с одной стороны, а Натка – с другой. Вздохнув, Натка кинула в стирку свои, стараниями Джери, уже насквозь мокрые футболку с лифчиком – в конце концов, Петя послушно сидит в комнате, а рядом с ванной у нее сухие есть – а потом, сняв остальное, чтобы не мочить, залезла в ванну к Джери, задернула занавеску и продолжила обучение мытью.
Обучение, равно как и помывка, пошли успешнее. Джери старательно изучила, как пользоваться губкой, гелем для душа и даже полотенцем. А потом даже почти самостоятельно оделась. Любой родитель знает, насколько это мучительное занятие – одеть ребенка. И как медленно дети этому учатся. Так что прогресс Джери был просто фантастическим. Однако, у Натки детей, понятное дело, не было, и успехи подопечной прошли неоцененными по заслугам.
⁂
Таша такая замечательная! Определенно надо стать такой, как она!
Попав в новый отнорок, Джери увидела чудо. Огромная белая чаша стояла на полу, полная воды! Причем почти чистой воды и почти без запаха! Надо понимать, что жидкая вода редко достается мышам, обычно они вынуждены жить на том, что есть в съеденных ими продуктах. В лаборатории, конечно, была поилка, и оттуда можно было выпить несколько капель – а много ли надо мышке? Но вот так… много воды и пей сколько захочешь! А тут еще сыр и орешки, причем соленые орешки...
– Вода, – пискнула Джери и решительно попыталась наклониться, чтобы утолить жажду.
Но Таша ее удержала. Джери, разумеется, послушалась. Не в ее привычках было сопротивляться дылдам. Если уж они куда не хотят пустить, то вряд ли пустят. Тем более, что Таша взяла ее за руку и показала, как получить хорошую воду! И правда, эта вода была еще лучше! И она текла!
Научившись пить, Джери услышала:
– … А как напьешься, поверни в другую сторону, и она перестанет течь. А то затопишь все.
“Затопишь” в словарь почему-то не попало, а вот “утопишь” там было. Джери не хотела утонуть. Как здорово все устроено! Захотела попить – открыла, а потом закрыла, и не утонешь! Надо обязательно это запомнить, подумала Джери, учась открывать и закрывать кран.
– ...Ты поняла? – услышала она и сразу же ответила:
– Поняла!
– Да, именно, я и спрашиваю, поняла ли ты? Ты поняла?
До сих пор Джери не требовалось использовать более одного слова. Ребенок учится складывать из слов предложения достаточно долго. Но у нее грамматика уже была зашита в мозгу, просто, будучи не нужной, еще не раскрылась и не связалась с остальными частями сознания. И вот теперь она потребовалась. Джери почувствовала, что повторить: “Ты поняла” – это неправильно. В подсознании опять активировались ранее незадействованные области памяти, и у нее в мозгу всплыло:
– Я поняла! – и тут же, обрадованная новым умением, решила сделать другую фразу, чтобы выразить озадачивший её вопрос, – А там плохая вода?
– Да, плохая. Там кака.
Что-то не складывалось. Подсознание уже достаточно развило словарь, чтобы эти фразы были понятны. Джери поглядела в унитаз.
– Нет каки, – почти разочарованно сказала она.
– Сейчас будет…
С помощью Таши она сняла с себя этот материал для гнезда, который называется "одежда", и тут же кака появилась в этой белой чаше с водой. Унитазе! – сообразила Джери. Какая Таша все-таки умная! Интересно, как она узнала, что там появится кака?
– ...В штаны каку не надо, – продолжила Таша.
Джери задумалась. В природе каку не надо было только в одном месте.
– Штаны – это гнездо? – спросила она и тут же решила попробовать сделать, как дылды, когда они задавали вопрос, и вопросительно наклонила голову.
– Да, как гнездо. И вообще, вокруг гнездо. Не надо каки. Каку надо сюда, – продолжила Таша, указав на унитаз. Тебе понятно?
– Мне понятно, – ответила Джери, гордая тем, что одновременно сделала фразу из слов и кивнула головой, совсем как альфа, когда соглашался с Ташей! Тем более, ей и правда теперь было понятно. Как же она сразу не догадалась! Это же Ташино гнездо!
А потом ее начали учить мыться. И одеваться. И это было так интересно!
⁂
А тем временем сама Натка была на грани тихой, а возможно и не очень тихой, истерики. Карен Ахмедович! Как он мог??? Неужели он действительно подрабатывает поставкой андроидов-проституток на Запад??? Карен Ахмедович??? Это не лезло в Наткино сознание. Он, вот такой… такой… и вдруг… такое???
А ведь Джери, она такая… беззащитная. Она же как ребенок! Вон как сияющими глазами смотрит на нее просто за то, что показала, как с мочалкой обращаться. Ведь нельзя же так! Она же как ребенок! Как ОН мог???! О-О-ОН???!!!
⁂
Тридцать минут назад...
А Карен Ахмедович тем временем щелкнул по телефону в кармане и сказал:
– Василий! У тебя вроде смена кончается? Не зайдешь ко мне в лабораторию по поводу сегодняшних треволнений? Заодно расслабимся чуток.
После пары длинных гудков из телефона раздался басок санитара Василия:
– Да, Карен Ахмедович! Вот как раз сдаю дела Степе. А расслабимся — это как?
– Жемчужная платиновой очистки подойдет?
– Ох-хо-хо! Еще как подойдет, Карен Ахмедович! Буду через десять минут! Еще рыбку принесу! Свежекопченую! У меня шурин на рыбалку ездил, вы не поверите, какая классная!
– Не поверю, Василий! Пока не попробую! – с улыбкой ответил Карен, – Хорошо, через десять минут в лаборатории.
И, еще раз щелкнув по телефону, он поднялся и вышел с кафедры, направляясь на встречу в свою вотчину.
⁂
После выхода из ванной, Натку ждало разочарование. Лифчика в стенном шкафу не было, очевидно, они все оказались в другом шкафу, стоявшем возле ее кровати. А там Петя. Мысленно махнув рукой, она просто натянула футболку, заправила ее под юбку и повела Джери в комнату.
Махнула рукой она зря. А может, и нет. Но Петя, как загипнотизированный, тут же уставился на чуть влажную, натянутую на груди футболку и все остальное, что сквозь нее проглядывало. Это что, получается, смутилась она, я его, выходит, соблазнить пытаюсь? Чтобы отвлечься от дискомфортных мыслей, да и вообще, нечего пялиться, она помахала у него перед носом рукой. Петя послушно поднял глаза, и тут-то она на него и набросилась:
– Слушай, я не верю, что Карен Ахмедович мог такой грязью заниматься! Наверняка что-то не так! Надо разобраться, для чего же Джери создали. Нельзя ее отдавать обратно, если не поймем этого, ты согласен?
В случаях, когда женское сознание не может решить проблему, оно охотно перекладывает ее на мужское. Что, в принципе, и логично. У кого тут мозг больше? Но Петя доверия не оправдал. Лицо Натки явно гипнотизировало его куда меньше, чем спрятанное под футболкой, и он начал методично рассуждать:
– Погодь, Натка. Я согласен, что отдавать ее на опыты нельзя. Но как я, на фиг, узнаю, для чего же создавали Джери? И вообще, что там за проект был? Да и вообще, подумай сама. Это ж твой любимый профессор Мамедов! Он, как Кошкин, издеваться не будет, просто выпрет из университета на фиг! Ты этого хочешь?
Любого мужчину такой аргумент, скорее всего, остановил бы. Беда была в том, что где-то глубоко в подсознании Натка уже записала Петю если не в категорию «свой мужчина», то, по крайней мере, в кандидаты в оные. А если женщине что-то нужно от СВОЕГО мужчины, то всякие там отговорки вроде: «Луна высоко» или «звезды далеко» просто не катят. ОН должен. Точка.
– Какой он “мой”? И вообще! Да, ты посмотри! Джери, она же как ребенок! Погляди, какими глазами она на тебя смотрит! И ты готов её предать?!
– Нет, конечно, – смущенно ответил Петя, не зная, что сказать. Но на его счастье, опять зазвонил Наткин телефон.
– Натка! – раздался голос Светика, – Умереть не встать, такие новости! Василий только что звякнул моему Стасику, – Светик никогда не забывала уточнить, чей именно Стасик, так, на всякий случай, чтобы у подруг неправильных идей не возникало, – И ты представляешь? У них вся документация на сбежавшую принцессу, ну, которая андроид, прямо в лаборатории на столе Мамедова валяется. В толстой зеленой папке. Василий с ним водку пил, так он показывал. Ты не поверишь, она, оказывается, княжна из Смоленска, тысячу с лишним лет назад жила! Офигеть, правда? А еще у нее гены фараонов! Которые египетские! Древние! Это ж какая-то фантастика!
– Ох, Светик! Здорово! – поддержала подругу Натка ровным тоном, который не обманул бы даже Джери, – Спасибо, что рассказала. Интересно-то как!
– Еще бы! – взволнованно раздалось из телефона-брошки, – Ну, ладно, мне еще куче народу надо позвонить! Чмок-чмок!
– Чмок, – машинально ответила Натка, и разговор оборвался.
Петя увидел неожиданно тяжелый, направленный на него неподвижный Наткин взгляд.
– Да знаю я, где ключ от лаборатории висит. Даже от его кабинета. Я ж санитаром подрабатываю… – ответил он.
⁂
В это время в дверь просунулась мордочка Нострадамуса, небольшого, черного как смоль кота, который до этого дрых где-то в большой комнате, а теперь проснулся, услышав громкие голоса. Так, решил котяра, хозяйка никуда не денется, остальные двое — мужчина и женщина. Мужчины гладить кошек не умеют. Нострик вопросительно задрал хвост и с блеском в зеленых заинтересованных глазах решительно направился к Джери.
Page updated
Google Sites
Report abuse