Автор: Иннокентий Карецкий

(Материал подготовлен специально для «Нового мира»)

Аннотация

Статья посвящена поэтике Сергея Анатольевича Степанова – поэта, работающего на пересечении философской лирики, метафизической образности и речевой экспериментальности. Рассматриваются особенности его мировосприятия и художественной системы через призму ключевых поэтических книг последних лет: «Азият», «Ха́ос и хао́с», «Свет тьмы», «Чары речи», «Постлюбовь». Акцент делается на развитии внутренней речи, символическом строе текстов и их философском напряжении.

I. В поисках внутреннего логоса

Поэзия Сергея Степанова стоит особняком в ряду современных русскоязычных авторов. Не стремясь к «модерновой» легкости, он последовательно выстраивает собственную поэтическую систему – замкнутую, рефлексивную, ориентированную не на коммуникацию, а на внутренний диалог.

Лирический субъект его текстов отказывается от участия в привычных социальных нарративах. Он скорее наблюдатель и свидетель. Слово здесь не средство связи, а самостоятельная философская категория – то, через что формируется реальность, и одновременно – то, что её разрушает.

II. Тематические контуры: от утраты к трансцендентному

Любовь и следствие её отсутствия

В поэтическом романе «Постлюбовь» любовь предстает не столько как событие, сколько как процесс умирания, сопровождаемый попыткой удержать остатки смысла. Тон задаёт не сентимент, а философская сдержанность: чувство осмысляется не как переживание, а как метафизический опыт.

Философия хаоса

Книга «Ха́ос и хао́с» – одна из самых резонансных в его творчестве. Здесь автор отказывается от жёстких структур: форма распадается, речь фрагментарна, но за кажущейся хаотичностью скрывается строгое композиционное решение. Это поэзия на пределе языка.

Тень востока и дыхание степи

Ранняя книга «Азият» насыщена образностью, отсылающей к Востоку и Западу, античному миру и эпохе Просвещения, веяниям декаданса и символизма, но и здесь речь идёт не о подражании культурной традиции, а о поиске новой философии ландшафта – как внешнего, так и внутреннего.

III. Язык как среда и материя

Сергей Степанов сознательно избавляется от нарочитой литературности. Его язык – живой, «дышащий», с преобладанием внутренней музыкальности над внешней гармонией. Особенно это заметно в книге «Чары речи», где лирика разворачивается как звуковая ткань – почти акустическое полотно.

Здесь нет игривого формализма. Слово сохраняет свою ответственность, поэт не разрешает себе разглагольствовать: каждое высказывание – выстраданное, точное, максимально насыщенное.

IV. Поэзия как напряжение между смыслом и его отсутствием

Поэтика Степанова строится на постоянном сомнении: в слове, в истине, в возможности быть услышанным. Отсюда – доминирующее чувство тишины, молчания, прерывающейся речи. Финалы его стихотворений – чаще оборванность, чем разрешение.

В этом смысле его лирика – не движение от вопроса к ответу, а от вопроса к более сложному вопросу. Отсюда – философичность, порой тяготеющая к онтологической тревоге, которая в книге «Свет тьмы» преодолевается через близкое к библейскому одухотворенное восприятие тьмы как формы света.

V. Заключение: поэт как топограф пустоты

Поэзия Сергея Степанова – это всегда попытка очертить внутренний ландшафт. Он не претендует на манифесты, не стремится к громкой интонации. Его голос – негромкий, но плотный по смыслу. Это голос из тишины – и для тех, кто готов слушать не звук, а паузу между словами.

Справка об авторе

Сергей Анатольевич Степанов родился в 1961 году в Донецке, Украина. До распада СССР жил и учился в России. Поэт, эссеист, публицист. Живёт в Бишкеке. Автор книг «Азият», «Ха́ос и хао́с», «Свет тьмы», «Чары речи», «Постлюбовь» и др. Публиковался в российских и киргизских изданиях. Лауреат ряда литературных конкурсов. В его поэтике сочетаются философское мышление, речевая дисциплина и внутренняя музыкальность.