***

Полуночные звуки.

Мертвый свет фонарей.

Пляшут тени в испуге

от проезжих огней.

Этот снег, эти муки…

Зла январская стынь.

Ожиданье разлуки.

Поединок гордынь.

Взгляды долги, упруги.

Шепот жарок и тих.

А объятия туги, –

не излиться из них.

Эти нежные руки

и зовущая грудь,

мякоть губ, бедер дуги…

Спи. Прости. Позабудь.

***

Вставай. Иди. Не возвращайся

назад, к родимым берегам.

Судьбой испытанный на жалость,

и медного гроша не дам

на исцеление души,

отравленной дурманом лжи.

Наглец, в окно стучит скворец

и молит поделиться хлебом

насущным, скор на ор… Отец

небесный, хлев мне ведом.

А злата и в помине нет.

Пот. Слезы. Соль. Вот мой обед.

Быть щедрым – мелочный обет.

Скворцу, как мне, летать голодным,

доколе не померкнет свет.

Как трудно быть богоугодным!..

И как легко творится зло,

когда нежданно повезло.

Вмиг граммов сто за воротник.

Пусть ужас потечет по жилам.

Кто в тайны Бытия проник,

тому вовек не быть счастливым.

Лови мгновенья тишины

и прячь подальше от жены.

***

Радость встречи. Боль разлуки.

Листопад терзает душу.

Натянув тугие луки,

нагоняет ветер стужу.

Осень гаснет безвозвратно.

В чашке стынет чай с вареньем.

"Хворост чувств горит затратно!.." –

вскрикнул ворон с сожаленьем.

Что ему мои печали…

Снам любви покой неведом.

Были встречи, да промчали.

Тучки сыплют первым снегом.

***

Ноябрь. Туманы. Стонут двери

от сырости в ненастный день.

В метро, как загнанные звери,

теснятся тени. Набекрень

съезжают кепки и умы…

Не зарекайся от сумы.

Не кайся в невозвратном прошлом.

Мечты, мечты! Где ваша сладость…

Лишь детство грезит не о пошлом.

Отчаяние. Ужас. Радость

под небом нынче редкий гость.

Господь, где плеть Твоя и трость…

Отбей корявые коросты.

Освободи невольный мир

от мук греха – они непросты…

Зовет туман покинуть пир:

и скрип дверей, и гул сердец,

и гвалт – все стихнет, наконец.

***

Злы холопские слезы.

Горем мыканный край.

Русь. Рябины. Березы.

Не тужи. Наливай.

Отгремят в мае грозы.

В грязь полезет курай.

В осень грянут морозы.

Слазь с печи. Наливай.

Ворох скомканной прозы.

Втуне век коротай.

Излечимы неврозы.

До краев наливай!..

Кто ты? Выйди из позы.

Снится в ночь кротким рай.

Капля крови. Шип розы.

Кто здесь жив?.. Наливай.

***

Быть иль не быть кем, гуманоид?

Передавай друзьям приветик,

надежды маленький оркестрик

под управлением Android.

А кто другому яму роет,

тот сам в нее и угодит.

Будь осторожен: Google бдит

за тем, как в гаджет тычем строем.

И строим новый дивный мир:

раздать всем сестрам по смартфону,

а слежку смело вверить дрону.

Как манит в мышеловке сыр!..

Друг Гамлет, "Мышеловка" – пьеска,

не понятая нищим сбродом.

Соцсети зря ль даны народам, –

запостить снедь, затем все стрескать.

И фрески итальянских магов

для плебса – бредни богомаза.

Фейсбук прилипчив, как зараза!..

Забыты сплетни у продмага.

Роман – эпистолярный фон

безвинно сгинувшей эпохи.

Любовь прошла, дела неплохи.

Звоните Богу на смартфон.

***

Молю, замри, немое наважденье, –

быть тем, кто есть… Как предок у костра, –

под треск огня познать перерожденье:

впасть наяву в молитвенный астрал.

Возможно ли противиться желанью…

Как труден путь к вершинам средь теснин,

снегов и льдов, чтоб вызнать там, за гранью

существований, серебро и синь…

Манят костры в ночи, а смерть молчит:

все будут к ней без всякого призыва.

Готовьте пир – вино и калачи:

еще течет по жилам сок кизила.

Пока рифмуют вновь любовь и кровь,

у Господа на все достанет глины.

Душа взлетает ввысь, как дым костров, –

не потому ли с небом мы едины.

Мечитесь, тени: языки костра

танцуют и залечивают раны

нещадных битв – коса судьбы остра,

но храбрецу сражения желанны.

Мгновенья страсти трепетно быстры.

Любовь ко всем протягивает длани.

В зрачках мерцают жаркие костры

и согревают, не взимая дани.

***

На старом вокзале

дымят паровозы.

Им мчаться сквозь дали,

прозренья и грозы,

звон лиры, гул прозы,

смех, слезы, ор, стоны,

приязнь и угрозы,

мосты и перроны,

пожары и войны,

любовь и раздоры,

пролески и склоны,

богатство, разоры,

ложь, страхи, прогнозы…

Сквозь дни и года

помчат паровозы

вперед. В никуда.

***

Дар дан иным от рождения.

Роженица день изводилась… А вот и я!

Десять утра. Воскресенье.

Ору. Никакого спасенья.

Родить поэта так странно…

Спасибо, мама!

***

Друзей и близких разметало.

И немо в звонкой тишине –

о, где ты, вечности лекало!.. –

творить избыточное мне.

Кроить ненужные одежды

для милых памяти теней

без ожиданий, без надежды

покинуть ночь, что всех темней.

Заслышав чьи-то голоса,

вдруг сбрасывать оцепененье.

И видеть чистые глаза

сиротства в высверке мгновенья.

***

Зачем так тяжко мучиться, Микола!..

У мертвых душ немая благодать.

Плодится на Руси холопья свора

и некому ей волю даровать…

Роскошны в Малороссии закаты,

а в питерской ненастной стороне

и в полдень сумерки. Стоустые раскаты

лжи дребезжат по мостовым в окне…

И вечера в окрестностях Диканьки

не променять на невский променад,

где барышни – невинные подранки –

бросают на прохожих томный взгляд.

Зачем так вожделеть земную славу…

В Торжке пожарские котлеты в тишине

ты мог вкушать в безвестности по праву,

когда б не "Вий", не "Нос" и не "Шинель".

***

Вечны скорби и печали.

Каин, где твой братец Авель…

На Берлинской биеннале

кто бы радость в дар представил.

Ждут кирки златые копи.

В них теснятся чьи-то тени…

Крез беспечно все угробил –

встретил смертный час без денег.

Чистят кивера солдаты.

Ждут их дальние дороги.

На крестах седеют даты,

будто девки-недотроги.

За отсутствием удачи

пригодится и несчастье.

Дама над уделом плачет:

сердце паж разнес на части.

Позади борьба с крамолой, –

разлетелась весть по селам.

Присмотрись, король-то голый,

а народец все веселый.

Взять ли за душу другого

бесшабашной карманьолой…

Малый, сердцу грусть угодна:

лей-ка арманьяк по полной.

Заиметь бразды правлений

да скрутить их в мертвый узел…

С неба ждать ли нам явлений, –

братец брата отмутузил.

По весне роятся пчелы,

их цветы берут в объятья.

Не печальте ваши чела…

Каин, Авель!.. Вы же братья.

***

Какая долгая дорога!

Чем миг тебе так дорог, а?..

Дружище, где та недотрога,

что всем наставила рога…

Дурак не извлечет урока,

хоть дай плетей, хоть пирога.

О, Русь!.. Зачем ты так убога.

Все ждешь пинка от сапога.

Дуэль с утра обычно спьяну.

Гордыня гнет иных в дугу.

Онегин невзлюбил Татьяну.

Она по-русски ни гугу…

В смартфоне адски виснет прога.

Судьба с героями строга.

Ямщик!.. Заснул, мерзавец. Трогай.

С утра выходим на врага.

***

Осенние дожди приносят скуку,

размытый вид из сонного окна,

повинного глядеть, какую муку

в нем терпит тот, кому она дана.

К окну слетел озябший мокрый голубь:

ему не спится в осень под дождем, –

как видно, и его терзает голод.

Но манны нет… Ну, что ж, мы подождем.

Крадется дождь незримою тропою

в раздетый лес, за голый косогор.

Вослед и Бог, как лошадь к водопою,

ведет мой взгляд и голубиный взор.

Дождь прочь!.. Янтарь прозрачного заката

дарован нам наградой на двоих.

Но манны нет… Два неразлучных брата

глядят на то, как Бог глядит на них.

***

Прости мне все: восторг и муки,

тревоги, счастье и печаль, –

забыть ли, как сплетались руки

и в небе месяц нас венчал…

Желаньям не вернуть печати

на вскрытом – читаном – письме.

О прежней нежности мечтать ли,

всецело вверившись весне,

ее чарующим дурманам,

внезапным грозам и ветрам…

Прости, что взял тебя обманом,

и отдаю во власть слезам.

Прости укоры в час прогулки

в аллеях елей, лип, дубов…

И страсть, и ревность, и разлуки.

И невозможную любовь.

***

Хороши поля Прованса.

Если б только не мистрали…

Спи, Ван Гог!.. Пусть синь пространства

скроет мрак твоей печали.

Зря бы весны умирали,

если б не холсты и кисти…

Как твои глаза мерцали:

билось солнце в пейзажисте!..

Как вы люты, феврали, и

как чисты холмы и дали.

Жизнь и счастье – все в начале.

Если б только не мистрали!..

Зло хрипят вороньи стаи

над безбрежными полями.

Улетели прочь мистрали,

да печаль все та же с нами…

***

Дни тяжелы. Желты. Нежданны

в них встречи, лица, голоса.

И Дон Гуан желал ли Анны…

О, Пушкин, где твои глаза!..

Татьяна, русская душою,

на встречу скачет, как газель.

Онегин нос задрал. Не скрою,

что холодна его постель.

Царь Петр кровавый был рубака.

Рубил мозолистой рукой

без жалости. Была бы плаха.

Пей, Пушкин!.. Рублик за тобой.

Руслан – отчаянный громила.

Горбатый карлик Черномор,

скажи мне, с кем теперь Людмила

выходит за полночь на двор.

О, Пушкин, где твои глаза!..

Где стыд, – ни строчки без изъяна…

А, впрочем, все в России "за".

Целуйся с языком, Татьяна.

***

Эстетика в зимнем стиле:

дымы под промозглым небом.

Любовь и в морозы в силе:

ей мерзлый покой неведом.

Как соль неразлучна с хлебом

по праву гостеприимства, –

желает в снега, как летом,

принцесса приветить принца.

Способен вдруг пробудиться

оргазм в ночи за стеною.

И стонет, как будто птица,

даже глухой зимою.

А значит, принц снова в силе:

влюбленным покой неведом…

Эстетика в зимнем стиле:

оргазм под промозглым небом.

***

Шаг в бездну. Дерзкая беспечность.

Венец творения природы.

Чело. Век. Вечность. Человечность

как обретение свободы.

Как возвращение к истокам.

Шаг к свету из небытия.

Чело. Век. Вечность. Встреча с Богом

как торжество, что быти я.

***

Сентябрь и октябрь и все прочие …бря

доводят людей до депрессии, бля!

За ними вслед – …арь, …аль, …арт, …рель, …ай, …юнь, …юль

под грохот трамваев, звонков и кастрюль.

Для счастья дается один только …густ,

когда льется песня из пламенных уст.

А дальше – опять бесконечные …брь.

Депрессия, водку колдырь, не колдырь!..

***

Дурманит близость океана:

соленых брызг, тугих ветров…

По эту сторону экрана

вихрь жизни вовсе не таков.

Здесь тянет кислыми борщами,

присутствием прокисших душ,

что из уборных за дворами

ступают в жижу стылых луж.

Здесь вместо брызг солены слезы,

тугие ветры гонят смрад.

О, Русь!.. Костлявые березы.

Ворье. Ноябрь. Стынь. Кремль. Парад.

***

Весь мир залит солнечным светом.

Сияет, как радостный стих.

Увы, не родиться поэтом

уже нет надежд никаких.

Стишки не отправить обратно –

в раскрытую рупором грудь.

Читать их бывает приятно,

а черкать – мучительный труд.

Поэтам не петь – под запретом.

Трагичен их ранний уход.

Чудак, что родился поэтом,

и в небо поэтом уйдет.

Уймите на миг пересуды.

Все солнечный ветер сметет.

Сгребайте поэзию в груды,

в народы – века напролет.

***

Что делать, если Галя – дура…

О, Господи!.. Нас больше нет.

Англосаксонская культура.

Бар. Виски. Кокс. Мотель. Минет.

Материки и океаны

не разделяют дураков.

Кропать любовные романы –

занятие для слабаков.

А жизнь, – знал Лермонтов, поэт, –

короткий анекдот. Смешной.

О, Господи, нас больше нет!..

Несите пиво к отбивной.

Несите, не стесняясь, чушь.

Я вышел к вам: узнать, понять…

Отчизна. Снег. Морозы. Глушь.

И бездорожье. Сука. Глядь…

***

Ты Временем навек воспет,

кочевник вечности – поэт.

Ты – колокол тревог и бед

и вестник радости, поэт.

Как Прометей, огонь комет

ты в слово обернул, поэт.

Язык – твой меч, твой стяг побед.

Ты – воин истины, поэт.

Не страшен честному извет:

ты перед миром чист, поэт.

Твой гордый дух – и тьма, и свет.

Всевластвуй, человек – поэт!..

***

Когда устало смежаешь вежды,

затихнув между теплом и стужей, –

в тебе уже ни одной надежды,

быть может, только безвкусный ужин.

Мгновенья мчат равнодушной стаей.

Куда, откуда, – никто не знает.

Ты сдулся первым, а думал – стайер.

Когда звонят, отбиваешь: занят…

Знакомым тучкам вслед машешь ручкой.

Они вольны, как и ты, по праву.

И тесно дружишь с дворовой Жучкой.

Остатки ужина ей по нраву.

Нарвать цветов – половина дела.

Но где взять ту, кому веник нужен.

Ты мог, к примеру, быть виноделом.

А прожил жизнь пьяной рожей в луже.

Ужиться можно с любой бедою.

А вот с любовью одни размолвки.

И если в небе луна, – так воешь,

что даже звезды слетают с полки.

Пусть кривотолки идут когортой.

Не ждешь ни флирта, ни расставаний.

И между лезвием и аортой

уже ни мига, ни расстояний.

***

Господь, ну, рявкни в мегафон:

"Одежда. Скидки. Распродажа!"

В метро ворье со всех сторон.

Ах, жопа посредине пляжа!..

Недостоверность капитала

ведет в "Бутырку". Ты не знала?

Какой великолепный век.

ИИ. Фейсбук. Где человек…

Ты помнишь, в Екатеринбурге

нас брали. Я орал: "Смывай

дурь в ванну!.." А в Бодруме турки

стенали вслед тебе: вай-вай!..

Кто знал обманчивость зеркал,

предпочитает чекам нал.

Субъект вмонтирован в смартфон.

Господь!.. Ну, рявкни в мегафон.

***

Время схлынуло прочь.

Обнажились утесы

Лицезрела их ночь.

Ужаснулась, и в слезы.

Дождь пролился, спеша.

И затихла душа.

Неизбывная боль.

Где ты, лезвие бритвы.

Разум свой не неволь.

Жизнь – лишь поле для битвы.

Победителей нет.

Бритвой взрезан рассвет.

Ветры вырвались прочь.

Их гнездовья – утесы.

Их прародина – ночь.

На щеках ветров – слезы.

Они мчатся, спеша.

Лезут в душу, душа.

Правит совестью боль.

Нет покоя у бритвы.

Тело в путах неволь.

Разум – жертва злой битвы.

Ты ли – ты или нет…

Бритвой взрезан рассвет.

***

Какая дивная культура!

Бетон. Металл. Стекло. Кирпич.

Ле Корбюзье. Архитектура.

Все прочее, конечно, дичь.

Необъяснимое, но факт, –

куда ни кинься, слышно: "Fuck!.."

Гавк, гавк!.. – петляя меж берез,

дает от бомжа деру пес.

Тяфк, тяфк!.. Родимая ментальность.

Я к вам пишу, чего же боле?

Россия. Мифы и реальность.

И Вася Пупкин на престоле.

Какая дивная фигура.

Прижать в углу. А ты не дура…

И грянул бой, Полтавский бой!

Мне было хорошо с тобой…

Успокоительное средство –

британский кот. Уход за ним

сбивает с ног: впадаешь в детство.

Поэту нужен псевдоним,

чтоб быть неузнанным при встрече.

Грудь колесом. Косые плечи.

На лоб картуз. Очки на нос.

Быть иль не быть, – что за вопрос.

Переложить стихи на ноты.

Сварганить черствый бутерброд.

Ни сна. Ни денег. Ни работы.

Зато поэт. Ну, будь, народ!..

***

Мир ждет. Взойди на сцену, гений.

И растревожь никчемный век

явленьем истины… Мгновений

дано нам с горстку. Человек –

игривый зверь, примат согбенный.

Но вот так дар: живет в нем смех,

ум, сострадание… Вселенной

ценнее дух материй всех.

В тиши растет репей сомнений.

Безмолвен звезд извечный бег.

Дерзай. Взлети над тьмою, гений.

Пусть грянет гром: "Я – человек!..".

***

Иже еси

на мировой оси.

Хлеб наш насущный

дай, Всемогущий,

на каждый день,

ибо трудиться лень.

И прости нам грехи,

а поэтам – стихи.

Искушение

истинно

отведи.

За лукавыми

пристально,

Отче, бди.

И ныне, и присно –

без стишков

тьма и стынь!.. –

и во веки веков.

Аминь.

Copyright © 2019 Степанов С.