Пальцев Владимир

Василисина печаль

Василиса стояла посреди комнаты и смотрела на спящего Валерия. Чужой, горько подумала она, и взяла большую дорожную сумку. Ей отчётливо представился Никита, с которым прожила почти двадцать лет. Как же она могла оставить его, ради кого? Даже дочь, которая училась в городе, ни разу не приехала к ней, как бы вычеркнув её из своей жизни. Слезы душили её. Василиса начала быстро собирать вещи. Валерий не проснулся и, даже во сне, выглядел высокомерным и недоступным. Надменная улыбка никогда не покидала его лица. С ней он ложился спать, с ней и просыпался. Они познакомились три года назад, когда он неожиданно, в самый разгар лета, появился в селе. Высокий и статный, немного располневший в возрасте тридцати пяти лет, он походил на экстравагантного юношу, которому хоть сейчас устраивай выставку. Валерий готов был подставить плечо любому нуждающемуся в помощи, ничего не требуя взамен. Грамотный и тактичный, он нашёл работу в довольно крупной организации и быстро пошёл в гору. А уже через год сумел получить трёхкомнатную благоустроенную квартиру. Хотя казалось, что его никто и ни что не интересует, он всегда умел подать руку женщине, при необходимости поддержать советом. Но особенно любил делать наставления проштрафившимся мужикам. Молодые незамужние женщины просто сходили от него с ума. При встречах они бойко обсуждали сельские новости, но почему-то все их разговоры заканчивались Валерием. Почему это он встречается то с одной, то с другой? И каждая в душе мечтала оказаться на их месте.

Они встретились неожиданно. Василиса переходила дорогу, неся тяжёлую сумку с продуктами. Она после работы возвращалась домой и попутно зашла в магазин. И тут появился он.

- Ну, разве можно так загружать красивую женщину? Беречь таких надо. Перехватив у неё сумку, зашагал рядом. По дороге к дому Василисы, успел рассказать ей, целую историю из своей жизни. Говорил, что, проживая в городе, был женат, но с женой жизнь не удалась. Что город давил его своим шумом и суматохой, и что, в конце концов, он не выдержал и перебрался в ближайшее крупное село. То и дело Валерий вставлял в свое повествование фразы о женщинах, которые здесь так прекрасны. Василиса, сама, не замечая, начала сравнивать его со своим Павлом. Увидев встречающего их мужчину, раскланялся с ней и передал ему сумку, как бы ненароком бросив, что сумка тяжеловата для женщины.

Она любила своего мужа Павла, скромного и порядочного человека, много работающего, но всегда успевающего вести нехитрое хозяйство. Дома он был везде: и во дворе, и в огороде, и ненавязчиво помогал Василисе в её домашних делах. Всё это делалось просто, с юмором и улыбкой, казалось, что он умел всё: если надо, он и электрик, и плотник, и слесарь. Просто не было той работы, которая была бы ему не знакома. А когда родилась дочка, стал ей и мамкой, и нянькой. В свободное время он мог часами возиться с ней, предугадывая каждое её желание. В то же время не позволял ей ничего не дозволенного. Терпеливо объяснял, почему это можно, а это нельзя. Он любил её той беззаветной любовью, которая дана не каждому отцу. Когда она пошла в школу, Павел в течение трёх лет холодными зимами сопровождал её. Помогал выполнять домашние задания, часто приговаривая, что если мы с тобой вместе пошли в школу, то вместе её и окончим. И дочь отвечала ему полной взаимностью. Если Василиса была в чём-то не права по отношению к Павлу, она защищала отца, чего бы ей это не стоило. В мире и согласии пролетели годы. Дочь окончила среднюю школу и поступила в институт. Раз в месяц, а то и дважды, приезжала домой, хотя бы на одну ночку, но приезжала. И тогда допоздна они семьёй обсуждали различные вопросы. Дочка была в отца, она горела желанием быстрее закончить учёбу и выйти на работу. А теперь вот этого ничего нет. Она осталась одна со своей «любовью».

После первой встречи она столкнулись с Валерием года через полтора, и так же неожиданно. Он догнал её и взял под руку. Василиса не отстранилась, а машинально на долю секунды прижалась к нему. С этого момента и начались их встречи. Так продолжалось около полугода. Павел раздражал её даже своим присутствием. Она больше не могла видеть его добрые с грустинкой глаза, его вымученную улыбку. Порой срывалась, и могла без видимой на то причины, накричать на него. Василиса всё больше и больше отдалялась о мужа. Дочь, видя непорядок в отношениях родителей, стала редко приезжать из города, но даже это не смутило Василису. А когда Валерий предложил перебраться к нему, недолго думая, согласилась.

Павел, пожив с месяц в одиночестве, заколотил в доме окна и двери, и уехал в неизвестном направлении. Ему было стыдно встречаться с односельчанами, осознавая, что от него ушла жена. Он обосновался в городе и устроился на работу по специальности. Как хорошему работнику, ему в скором времени дали комнату в общежитии. Дочь разыскала его быстро и часто вечерами бывала у отца. В выходные дни они вместе посещали кинотеатры, музеи, различные выставки. Она всячески старалась хоть как-то скрасить его холостяцкую жизнь. Павел не делился с ней своими мыслями, никогда не осуждал Василису. На её вопросы отвечал коротко, что если уж так случилось, значит так должно и быть. Частенько он советовал ей съездить домой и повстречаться с матерью. Но она категорично заявляла, что встречаться с ней больше никогда не будет. Говорила, что у неё есть он, и этого ей вполне достаточно. Так прошёл год. За это время Павел погрустнел ещё больше, город ему совсем не нравился. Он тосковал по своему селу, своему дому. И, как это ни странно, по Василисе. Однажды, когда дочка ненадолго забежала к нему, сказал ей, что будет возвращаться домой. За неделю закончит свои дела и уедет. Дочка сказала, что у нее в понедельник занятий не будет, и она проводит его. Дома поможет прибраться и намыть полы. Так они и решили.

Василиса вспоминала свою жизнь с Валерием. Да разве можно это назвать жизнью? Как же она ошиблась в нём? Что же она натворила. За время их совместной жизни, Валерий превратился в сущего зверя, а она в покорную служанку. Он был всегда недоволен её поведением, она плохо готовила, подавала не достаточно горячую пищу. То у них пыль в доме, то окна грязные. И, не дай бог, если она, хотя бы на полчаса задержится на работе, ей грозила жестокая головомойка, с унижениями и проклятиями. Деньги в дом он не приносил совсем, ничего ей не покупал, всё что зарабатывал, тратил на себя. А в последние месяцы стал вечерами где-то задерживаться. Иногда от него попахивало спиртным. Она пыталась с ним говорить на эту тему, на что он отвечал коротко, не твоё, мол, это дело. Твоё дело встретить мужа, напоить, накормить, да спать уложить. Вот и сегодня пришёл, накричал, поужинал и улёгся спать. Она уже знала, что и на работе у него не всё в порядке. Со своим высокомерием и заносчивостью, он надоел всем, даже начальству. По его словам все были или недоумками, или ничего не понимали в его решениях. Он был недоволен буквально всем. Но о себе оставался очень высокого мнения, и всё так же, тщательно и безукоризненно одевался. На людях вёл себя достойно, вежливо обращался с женщинами и презирал других мужчин. Он просто считал их ниже своего достоинства.

Василиса укладывала вещи в сумку и думала, куда же ей пойти? Решение пришло само собой. Она пойдёт домой. Ещё было достаточно светло, когда она подошла к дому. Она не подходила к нему больше года. Дом совсем не походил на их прежнее семейное жилище. Палисадник и двор заросли травой, доски на дверях и окнах наводили ужас. Как будто вымерли хозяева, и он остался сиротой. Со слезами на глазах она отдирала доски, бросала их тут же и плакала. Зайдя внутрь, настежь открыла окна и долго проветривала комнаты. Наплакавшись и свернувшись на диване калачиком, как в далёком детстве, уснула тихим, спокойным сном. Ведь она была дома, у себя дома. В течение выходных дней она работала не покладая рук, мыла, чистила, вырывала траву, словом ко всему, что было в доме и во дворе, приложила истосковавшиеся по домашней работе руки. К концу второго дня натопила баню, тщательно вымылась, приготовила домашний ужин и расставила тарелки на три человека. Села за стол и стала ждать сама не зная чего. От усталости и горячей бани, она не заметила, как прямо за столом, уронив голову на уставшие руки, заснула крепким сном.

С Павлом, когда они подходили к дому, происходило то же самое, как было много лет назад, когда он вернулся из армии. Ему было жарко, бешено колотилось сердце. Он даже немного приотстал от дочери, чтобы она не услышала этого стука. Поклажи было немного, он забрал из общежития только личные вещи и книги, которые покупал и любил читать, коротая длинные, одинокие вечера. Неся в руках два чемодана, практически не ощущал их веса. Он не замечал ничего вокруг, лишь изредка поглядывал на свою дочку, идущую впереди.

- Пап, ты говорил, что забил окна и двери, но мне кается, что в доме кто-то живёт.

- Ничего, дочка, вот придём и разберёмся, кто это посмел занять наше жилище. Переночуем, да и попросим незваных гостей освободить наш дом. Павел первым вошёл в дом, да так у порога и замер. Вошедшая следом дочь начала было возмущаться, но Павел жестом остановил её и прошептал:

- Не надо, доченька, если мамка уснула вот так, за столом, значит, сильно устала. Пусть поспит, ну а мы тихонько пройдём в другую комнату и тоже отдохнём с дороги.

Василиса проснулась мгновенно с улыбкой на лице. Ей приснился сон, будто они с Павлом играют с маленькой дочкой в прятки: дочка прячется, а они её ищут и никак не могут найти. А когда находят, громко удивляются и все радостно смеются. Увидев чемоданы, прошла в другую комнату. Отец и дочь сидели на диване, привалившись друг к другу и тихо спали. Она опустилась перед ними на колени и долго всматривалась в их лица. Потом громко заплакала. Она плакала не от боли или нанесённой ей обиды, она плакала от огромного счастья, так неожиданно свалившегося на нее. Он почувствовала, как Павел тёплой рукой гладит её плечо и услышала такиедорогие её сердцу слова: «Ну, хватит, хватит, мы же все дома, все вместе».

 Андрей

«Ещё не всё потеряно», - с такими мрачными мыслями Андрей сидел в пустом доме. Лучи солнца, пробиваясь узенькими полосками сквозь щели между досок, практически не освещали и не грели. Где он только не был последние годы. Работал в Казахстане и Якутии, осваивал профессию моряка на Сахалине, и даже БАМ помогал строить. Но так нигде и не прижился, видно крепко врос в родные места, где каждое дерево, каждая извилина реки были знакомы и дороги. Когда уходил в армию, думал, что больше никогда не вернётся в родное село. Тем более, его здесь уже ни что не держало. Рос без матери, с ней случилась беда, когда был ещё совсем маленьким. Пуля деревенского гуляки и браконьера оборвала её жизнь на двадцать втором году. Наказали его, конечно, по полной, но её-то не вернёшь. До школы отец воспитывал его один, потом женился второй раз. Тут-то всё и началось, невзлюбила его мачеха, а когда у них родился ребёнок, то он и вовсе стал не нужен. Андрей ушёл жить к бабушке, матери мамы. Она очень любила его за неудержимый характер, за умение понимать окружающих, за то, что он в любую минуту мог прийти на помощь более слабому, и за то, что он тоже очень любил её. И зачем она умерла так рано, не дождавшись его из армии? Через несколько лет отец с семьёй уехал в областной центр, и постепенно забыл о сыне. Последнее время он не то, чтобы проведать, перестал даже писать. Так их дороги разошлись, и Андрей постепенно вычеркнул его из жизни. После окончания школы работал, учиться не поехал, так как не кому было ухаживать за бабушкой, по этой же причине военкомат давал отсрочку от службы в армии. Но когда ему исполнилось двадцать, бабушка сказала, чтобы он шёл служить, а то потом совсем поздно будет. Через полгода она умерла, оставив в наследство и дом, и хозяйство.

Была здесь у Андрея и девушка, тогда ещё просто Светка, его тайная любовь. Она была ещё совсем девчушкой и училась в школе. Он всегда думал, что слишком стар для неё, но отправляясь на службу, все-таки в шутку наказал, чтобы ждала его. Она в ответ только посмеялась. В армии и позднее часто вспоминал её, но отбрасывал эти мысли, считая, что свою любовь он просто выдумал. Когда кончался второй год службы, друг детства написал, что она уехала учиться в город. Тогда Андрей и решил, что домой он не вернётся, никто его там не ждёт.

Хотя стояло тёплое лето, в доме было прохладно и сыро. Заколоченные кем-то окна, не пропускали тепло и свет. Андрей, привыкнув к темноте, осмотрелся, насколько это было можно, и решил в первую очередь открыть окна и проветрить в доме. Поставив чемодан и сумку на пыльный диван, вышел на улицу. Покопался в старой кладовке, нашёл что-то похожее на ломик, и начал отдирать высохшие и потрескавшиеся доски. На улице никого не было, и эту работу он сделал легко и быстро. Дом сразу стал походить на дом, у него, кажется, глаза открылись, и запахло совсем по-иному. Он с радостью принял своего нового хозяина. «Будем жить», - подумал Андрей, и вошёл внутрь, чтобы открыть окна. Осмотрел помещения, везде был порядок, будто бабушка только вчера прибиралась, и только пыль и осыпавшаяся кое-где штукатурка, напоминали, что без хозяев он простоял долго. На кухне даже газовый баллон был на месте, его ставил когда-то он, Андрей. Решил, что в первую очередь займётся обустройством своего жилья, что-то починит, подлатает. И обязательно сходит на кладбище, проведает маму и бабушку, доложит им, что вернулся и, как кажется, навсегда.

Андрей умылся с дороги, переоделся и пошёл в магазин за продуктами. Невыносимо хотелось есть и отдохнуть. Обратной дорогой встретились две пожилые тётки, одна из них долго смотрела ему вслед. Он, кажется, узнал её, но вспомнить точно, кто она, не смог. Ну и ладно, пусть себе идут, на селе обжиться не долго, все вспомнятся. С этим вернулся домой и пообедал. Немного отдохнув, вышел во двор, и начал работу с бани. Это было довольно старое, но ещё добротное строение, с полком и кирпичной печью. Было видно, что её долго не топили, и кирпичи кое-где вывалились, а то и просто рассыпались. Привычные к труду руки, ловко справлялись с работой, и скоро печка была, как новая. Наносив воды, Андрей растопил её. Сегодня он приберётся в доме, главное избавиться от пыли, и намоется в деревенской бане, а завтра, с утра, на кладбище, после чего можно продолжить работы по дому.

Вот уже неделю, как Андрей дома. Изредка кто-нибудь заходил, расспрашивал о его скитаниях, советовали, куда пойти работать, и одобряли его решение остаться здесь навсегда. Узнав, что он высококлассный специалист по слесарному и сварочному делу, его наперебой приглашали на работу. Он же медлил, и чего-то выжидал. Он ещё никогда и никому не говорил, что мечтал работать в школе, простой сельской школе, учить и воспитывать ребятишек. Может, это было от того, что ему пора было иметь свою семью, может, ещё по какой причине, но его тянуло именно к этому. «И ничего, что скоро тридцать, учиться никогда не поздно», - так думал он. За все эти годы ему так и не встретилась девушка, которую бы он полюбил, и с кем бы связал свою судьбу. Не мог забыть ту девчонку Светку, и снилась ему именно она. Да и приехал сюда именно поэтому, чтобы хоть что-то узнать о ней. Пусть она будет замужем, пусть имеет своих детей, он просто хотел знать о ней всё, а мешать ей совершенно не будет. Ведь между ними никогда ничего не было, и обещать ему она ничего не обещала. А он будет жить один, и хотя бы изредка встречать её. Поступать учиться будет на заочное отделение, в педагогический, иначе нельзя, и хотя еще возраст не вышел, кто же его кормить будет. Работу найдёт временную, года на два, а там переберётся в школу. Пока же нужно готовиться к экзаменам, осенью поступать учиться.

Всё получилось, как и мечтал, он устроился на работу и поступил в институт. Вот только Светлану, так и не встретил. В школах начались занятия, и он, со дня на день, собирался сходить туда. Конечно, вряд ли его там помнят, но он всё равно пойдёт, ведь в скором будущем ему предстоит там работать. Может даже на уроки сходит, если позволят. Ему это было просто необходимо, и он твёрдо решил, что завтра обязательно поговорит с директором.

Сентябрь был таким же тёплым, как и лето. Придя с работы, Андрей хлопотал на кухне, готовил обед на завтрашний день. В дверь тихо постучали. «Открыто, входите», - сказал, он, не оборачиваясь. Кто-то вошёл в дом и молчал. «Да проходите же», - и обернулся. У порога стояла Светлана, он крепко зажмурился, может опять мираж? Но это была она, стояла и улыбалась. Сердце сдавила сладкая боль.