1 Почти за два столетия до славных тех времён, Когда полёт Гагарина смотрелся, словно сон, Венера снова сделала по Солнцу переход. Казалось, мало нового нам это принесёт. Хотели лишь по методу, который дал Галлей,Измерить расстояние от Солнца до людей. И этот метод требовал (мы с этого начнём), Чтоб астрономов несколько участвовало в нём. Причём все те участники не скучиться должны, А по Земле рассеяться. Все предупреждены. Всего до ста двенадцати дошло число людей, Желающих рассеяться поверх планеты всей. Количество же местностей дошло до сорока. От позабытой просеки до, скажем, островка. На плечи Ломоносова ответственность легла За все в России выездки до всякого села. Он сам же ту ответственность заполучить был рад, Для этого он вскорости уговорил Сенат. Сенат, который каждую копеечку считал, Когда проект какой-нибудь учёный заявлял. Собрал учёный нужное количество рублей, Чему уж, разумеется, так был бы рад Галлей. Когда б он в это времечко в Британии был жив. В тот год он уж не слыхивал про эти все рубли в То дело устремлённые, что выдал здесь Сенат, Которые на знания тогда употребят. Составлены пособия, и что с собой везти, И как приборы правильно на небо навести. В Иркутск, к примеру, с миссией отправился Попов. Румовский также выехал до дальних тех краёв. Он неизменно выехал в селение-острог, Там Селенгинском званное, что также на восток Вся местность та далёкая – Байкал и Селенга – Была для наблюдения довольно дорога. Сам Ломоносов оное решил в столице ждать – Курганов и Красильников в том стали помогать. Работать Ломоносову логичней было там. Он стал распорядителем всем тем своим гонцам. И этим двум помощникам учёный Михаил Васильевич особенно в то время поручил Следить за прохождением внимательно вдвоём, За будущим – неведомым пока что – «пупырём». Вниманье Ломоносова тогда устремлено к Венере было тщательно узрел он «ободок», В своей обсерватории, особой, домовой, Точней сказать, усадебной, со всей своей семьёй. 2 Смотря на прохождение Венеры, Михаил Васильевич внимание в тот миг же обратил На тонкое сияние, почти «как волосок». Его он стал описывать тогда как «ободок». Когда Венера, в частности, покинула «бочком» Тот фоновый диск Солнечный, она там «пупырём» Отчётливо отметилась. Один её «бочок» Покинул уж диск Солнечный, но светлый «ободок» Его ещё обхватывал, совсем чуть-чуть, слегка. Но было то ведь в Космосе, и сам факт «ободка» Был крайне удивительным. Не ждал почти никто в Транзите том выискивать наличье «ободков». Ища причины этого явленья Михаил Васильевич записывал – луч Солнца преломил Себя при прохождении в районе «ободка». Такое преломление, что зрим издалека, Лишь атмосфере свойственно, которая «знатна». По мненью Ломоносова, такой окружена Земля, а то и большее Венере уж дано в Её распоряжение – сравненье «ободков». Любуясь нам открывшимся Венеры «ободком», За сто лет до спектрального анализа начнём Анализ мы физический планет. Хоть был суров Анализ тот для зрения таких вот «ободков», Но был большой он радостью. В то время мир бродил В науки этой сумерках. А наш же Михаил Васильевич рассматривал подобный «ободок» Как то что, сходство, в принципе, планетам всем дано к Моменту наблюдения. Что эти «пупыри» В других возможны случаях, уж что ни говори. И обороты новые тогда уж примет спор, В каких любил участвовать учёный наш помор. Есть мненье, что явившийся Венеры «ободок» Швед Улаф Берген, в частности, пронаблюдать уж мог. Другой учёный в Швеции притом отдельно Пер Варгентин мог явление заметить, например. Мог также это выявить француз Жан Шапп д’Отрош, В Тобольск за сим приехавший, где климат был погож. Румовский мог свидетелем стать там, на Селенге, Где очень часто свойственно бывать зимой пурге. Но средь всех наблюдателей один лишь Михаил Васильевич отчётливо явленье разложил. Явление, которое назвал он «пупырём», Отныне в астрономии совместно мы зовём «Явленьем Ломоносова». По сути, там всё шло к Тому, чтоб, приготовившись, он мог тот «ободок» Постичь как можно тщательней. Тот разглядев «пупырь», Заметил также явственно учёный-богатырь А вместе с ним и множество других ещё коллег, Что рядом наблюдается второй эффект вполне к Большому удивлению. Эффект тот Михаил Васильевич и прочие мог зреть, когда диск плыл, То приближаясь к Солнышку, то позже отдалясь. Учёное сообщество, не удовлетворясь Трактовкой той, которую учёный дал помор, Там принялось откладывать её до неких пор. Чтоб тот эффект осмысливать, который и не вял, Но и не боек, в общем-то, нам к принципу зеркал Здесь обратиться б стоило. Венера, «подъезжав», Зеркальным отражением отводит от себя в Сторонку Солнца мощные, длиннющие лучи в Места за атмосферою, их сильно отразив. Причём при незначительных скольжения углах, Огромно отражение и не при «ободках», А в близких ситуациях, чуть дальше, но вблизи в Моменты оба видится, нас сильно впечатлив. Пока Россия думала о будущем царе, В своём трактате красочном об этом «пупыре», Об этом отражении учёный Михаил Васильевич уверенно там мысль предположил. Что, предвкушав уверенно Венеры сей транзит, (Согласно же значениям таблиц-эфемерид, В течение минуточек порядка сорока, Ещё до появления Венеры «ободка»), Увидел он, что краюшки Звезды, где променад Вот-вот начнётся, явственно, отчётливо дрожат. Что Солнца край какой-нибудь эффект там стушевал И начался невиданный доселе карнавал. Хотя, как пишет далее там энциклопедист, Не так давно край Солнечный был, несомненно, чист К тому ж вдобавок к этому был ровен, гладковат. Контраст, столь сильный грядущий променад. Когда же с диска звёздного Венера уж скользит, Когда тот завершается описанный транзит, То с краем то же самое тогда произошло ж: Большое трепетание, неясность, зыбкость, дрожь. 3 В две тысячи двенадцатом году, когда транзит Венеры восхитительный мир долго предвкусит, Тогда внезапно парочка учёных в США, в Значительном сомнении в то время пребывав, Решительно подумали, что раньше Михаил Васильевич не очень-то чрез тот прибор следил, Что атмосферу, в частности, учёный сей помор Не мог, такой оптический используя прибор. Чтоб опровергнуть данные потоки эскапад, Собрание любителей, когда шёл променад, Используя рефракторы – те телескопы, что в Далёком том столетии в открытье «ободков» Мог Михаил Васильевич использовать не зря, Всё также обнаружили явленье «пупыря». Таким вот странным образом, в итоге Михаил Васильевич открытие своё «восстановил». Приборы, репутацию его восстановив, Все были по подобию, по сути, сведены в Тот самый тип рефракторов, какой придумать Джон Смог Доллонд оптик. В Англии прибор изобретён. Тот прорывной двух-линзовый рефрактор-ахромат, Который в том столетии был прям не слабоват. Здесь уточнить нам надобно, что всё шло хорошо в Такой вот реконструкции исканья «ободков», Из-за того что полностью всё то, что Михаил Васильевич в инструкциях пошагово разбил В открытье этом действия. Что фильтр быть должен слаб, От Солнца защищающий, иначе уж сполна б Не удалось фиксировать искомый «ободок». Вдобавок к фильтру этому в рецепте этом шло, к Примеру, уточнение, что надо сделать глаз Здесь более чувствительным. И тут край «ободка» с Успехом будет видеться. И, чтоб не наугад Собрать нам приблизительный рефрактор-ахромат, В трактате Ломоносовым был полный приведён Разбор того, как правильней стекло нам выбрать «крон» И парное с ним стёклышко с другим названьем «флинт». Как в кораблестроении: штурвал, корма, нос, винт. 4 Венеры прохождение уж было видно то в Различных территориях, из разных уголков. И ровно же поэтому не только на Руси в Края шли экспедиции, нас знаньями снабдив. Не все такие выезды кончались хорошо, с Таким успехом явственным, бывало всё всерьёз. Так, миссия, которую вот Александр Пингре, с Французскими учёными уж испытала стресс. Все к острову Родригесу они шли не без «сцен», Что рядышком с Маврикием, в составе Маскарен. Но так как Семилетняя война – Guerre de Sept Ans – Тогда велась французами уж против англичан, То и пришлось участие принять тогда Пингре в Тех стычках с англичанами. Конфликт преодолев, Та всё же экспедиция впустую провела в Тех стычках много времени, на Остров уж вступав За девять дней до данного события лишь. И, к Тому ж, в итоге выдалась причём без закавык Погода очень скверная, что прямо осквернит Тогда предполагаемый Венеры весь транзит. Ни Солнце, ни процессию не увидал Пингре На небе том затянутом тем пасмурным пюре Из облаков уж сереньких. Понятно, что тогда, в Такой вот экспедиции, как эта, побывав, Не мог о достижениях рассказывать Пингре в Дальнейших сообщениях, немного погрустнев. Но то, что экспедиция уткнулась уж тогда в То небо крайне серое, ухудшившись стремглав, Являлось частью общего, что испытал Пингре. На Остров было вскорости отправлено каре Из англичан, чтоб не было французам Маскарен. Пингре, что предсказуемо, попал позднее в плен, Французом же ведь будучи. Пробыл уж он в плену в Течение трёх месяцев, когда там, заглянув На острова те, полностью французы их уже в Том противостоянии вернули, овладев Победой важной воинской. И это же не всё в Той длинной экспедиции, сценарий был суров. Когда же Маскаренские те острова Пингре Оставил уж с командою, то той войны «амбре» Продолжил их преследовать. На них был совершён Набег вновь. Вместо Франции приплыл он в Лиссабон, Устав уже с командою желая гладь да тишь На суше. И оттуда же и прибыли в Париж, В свою родную Францию, что их тогда ждала в Связи с войной особенно, давно уж посылав. Поэтому-то действия, предпринятые все в России, были важными, ни с чем не обеднев. 5 При этом экспедиции насчёт Венеры, что в То время англичанами для разных уж краёв Земли тогда направлены, всё также от войны с Французом были скомканы, и результат шёл вниз. Так, судно было послано усильем англичан К Суматре. И лишь выбравшись, попало вдруг в капкан Морской войны. И ею же всемирной той войной Корабль с большой пробоиной отправлен был домой. Когда ж попытка плаванья вторая там была, к Тому ж, опять предпринята, то, сделав первый шаг, Смогла та экспедиция увидеть только мыс Надежды Доброй. Далее уж были сведены с Той нехорошей новостью, что дальний их итог – Их место назначения присоединено к Владеньям всё же Франции. Вот так Guerre de Sept Ans – Война та Семилетняя нарушила уж план Любых тех водных плаваний. Конфликт тот очернит Попытки эти всякие увидеть тот транзит. 6 С учётом Ломоносова открытий сам транзит с Большим успехом всё-таки расширил ряд границ, Венеры той касавшихся. Эффект открытья, что в Столетье восемнадцатом казался всем суров Используется в нынешней науке и в связи с Землёй и с нашим будущим. Открытье то – наш приз В познанье потепления. Хоть и сам Михаил Васильевич чуть зрение в том деле притупил.