Великолепно. Настолько актуально для современной России, что диву даёшься. Продублирую свой пост об этой книге (вот отсюда : Пропаганда. Аналогии из "языка третьего рейха").
Не люблю аналогий. Уж больно часто они выглядят так очевидно, что разум отключается (а зря :)). И всё же есть отдельные, очень показательные случаи, когда аналогии уместны.
Ниже я привожу цитаты из книги немецкого филолога, пережившего фашизм в гитлеровской Германии, Виктора Клемперера "Язык третьего рейха.Записная книжка филолога". Взгляд специалиста на то, что творилось в языке и жизни обычных людей, когда у власти в Германии были фашисты.
Сейчас, после прочтения, я спокойнее отношусь к окружающим меня людям, которые не хотят слушать никаких доводов "против", видящих в моей белой ленте пулемётную ленту матроса из фильмов о революции, верящих в то, что в них вдалбливают кувалдами пропаганды. Я убеждён, что "не может вечно длиться это абсолютное безумие..."
Просто цитаты
Может быть, это только мои фантазии, и здесь нет никакой почвы для надежд? Не может вечно длиться это абсолютное безумие, и в один прекрасный день народ протрезвится, и наступит похмелье
Жалкое зрелище представлял конгресс врачей в Висбадене! Они без конца торжественно благодарили Гитлера
Доступная народу речь — речь конкретная; чем больше она взывает к чувствам, а не к разуму, тем доступнее она народу. Переходя от облегчения работы разума к его сознательному отключению или оглушению, речь преступает границу, за которой доступность превращается в демагогию или совращение народа
фюрер сказал об этом, настаивали они, а фюрер не врет, ему следует больше верить, чем всем разумным доводам
Различия в речи разных социальных слоев имеют не только сугубо эстетическое значение. Я просто убежден в том, что злополучное взаимное недоверие образованных людей и пролетариев в значительной степени связано именно с различием в языковых привычках
Доктор П. ощущал себя до 1933 года вполне немцем, врачом и не тратил времени на проблемы религии и расы, нацизм он расценил как заблуждение или заболевание, которое пройдет без всяких осложнений. И вот теперь он был выброшен из мира своей профессии, был принужден стать рабочим на фабрике и возглавлял бригаду
и я знаю также: в каждом образованном человеке содержится частица народной души и порой совершенно бесполезно знать о том, что тебе врут, бесполезна вся критическая зоркость; и в какой-то момент напечатанная ложь меня осилит, если она проникает в меня со всех сторон, если вокруг остается все меньше и меньше людей, наконец, совсем никого не остается, кто бы подверг ее сомнению
пропаганда, разоблаченная как похвальба и ложь, тем не менее действенна, если только хватает упорства без смущения продолжать ее
Кульминация его [Гитлера] размышлений приходится на следующую фразу: «Если бы все наши высшие образованные слои в свое время не воспитывались исключительно по изысканным правилам приличия, если бы вместо этого они все поголовно занимались боксом, то немецкая революция, организованная сутенерами, дезертирами и прочим сбродом, никогда не была бы возможной»
Сердцевиной и целью этой [нацистской] системы было правовое чувство (Rechtsempfinden), о правовом мышлении речи не было, как, впрочем, и о просто правовом чувстве, — нет, говорилось всегда только о «здоровом правовом чувстве». А здоровым было то, что отвечало воле и нуждам партии