В 1992 году на Всемирной Конференции ООН в Рио-де-Жанейро 179 глав государств и правительств приняли программу действий «Повестка дня на ХХI век», определив неуклонное улучшение качества жизни — альтернативу нарастанию глобального социально-экономического и экологического кризиса — солидарной целью всего человечества. Россия, как и остальные страны, ратифицировала документы Рио-де-Жанейрской конференции: были подписаны соответствующие указы президента и постановления правительства.

Для изучения проблем устойчивого развития и кадровой поддержки инновационной деятельности в 1994 году был создан Международный университет природы, общества и человека «Дубна», который с 2005 года развивается как исследовательский и инновационный.

По мнению автора, концепция устойчивого развития в настоящее время складывается на естественнонаучных основаниях и экологических понятиях без достаточного согласования с деятельностью Человека.

Разработка, становление и развитие концепции устойчивого развития и теории обновлённого лидерства происходят на фоне угрозы всеобщей катастрофы. Правители уже не подавляют силой исследователей лидерства и не скрывают проблем, так как велика сложность решения вопросов устойчивого развития и ужасающи последствия в случае ошибки.

Лидерство в современном обществе претерпевает существенные и необратимые изменения. В наши дни общество перестало верить в то, что им управляют сверходарённые и «освящённые на престол» люди. Лидерство из привилегии избранных свыше превратилось в привилегию социально избранных. Качества лидеров изучены и широко известны. Но что действительно является актуальной задачей при изучении современного лидерства — это проблема всеобщего лидерского образования населения и формирование на этой основе социологической среды обновлённого лидерства.

В современном обществе лидерство становится не социальной ролью, которая требует постоянного подтверждения, постоянной «проверки», а элементарной составляющей общей культуры общества.

Автор полагает, что пути решения проблем обновлённого лидерства и устойчивого развития проходят рядом, взаимосвязаны. И после исчерпания возможностей силы и денег фактором управления становятся знания для всех, как самый гибкий и в то же время самый прочный связующий элемент социального управления. Таким образом, перераспределение знаний, интеллектуальных ресурсов является важнейшей задачей современной цивилизации.

К характерным чертам и признакам информационного общества как новой ступени в развитии современной цивилизации следует отнести:

• увеличение роли информации и знаний в жизни общества, создание и развитие рынка информации и знаний как факторов производства в дополнение к рынкам природных ресурсов, труда и капитала, превращение информационных ресурсов общества в реальные ресурсы социально-экономического развития;
• создание глобального информационного пространства, обеспечивающего эффективное информационное взаимодействие людей, их доступ к мировым информационным ресурсам и удовлетворение их социальных и личностных потребностей в информационных продуктах и услугах;
• становление и в последующем — доминирование в экономике новых технологических укладов, базирующихся на массовом использовании информационно-коммуникационных технологий. Эти уклады не только обеспечивают постоянный рост производительности труда, но и ведут к появлению новых форм социальной и экономической деятельности (дистанционное образование, телеработа, телемедицина, электронная торговля, электронная демократия и др.);
• повышение уровня профессионального и общекультурного развития за счёт совершенствования системы образования и расширения возможностей систем информационного обмена на международном, национальном и региональном уровнях, повышение роли квалификации, профессионализма и способностей к творчеству как важнейших характеристик услуг труда;
• создание эффективной системы обеспечения прав граждан и социальных институтов на свободное получение, распространение и использование информации как важнейшего условия демократического развития, улучшение взаимодействия населения с органами социального управления;
• переход к устойчивому развитию общества на основе ценностно-ориентированной общественной деятельности и самоуправления социального человека.

Рассмотрим, как актуализировалась проблематика лидерства и устойчивого развития в зависимости от уровня развития общественных отношений и характера взаимоотношения лидеров и последователей в разные периоды.

За последние 300 лет наука предложила три базовых парадигмы [90], три модели объяснения мира, формулирования проблем и поиска решений. Рене Декарт предложил упростить сложный мир до модели изолированных механических часов. Но уже через 200 лет накопились дилеммы, которые разрешила предложенная Гербертом Спенсером «организмическая» парадигма. Мир стали рассматривать в развитии, сравнивая его с растущим организмом. А ещё 50 лет спустя появились работы в области управления и социологии, вводившие понятия неустойчивости, неравновесности, динамики. Следующими на пороге возникли биологи, предложившие дополнить эти понятия представлением о самоорганизации живых систем.

Каждая парадигма формализует тот тип упрощения реальности, который признается допустимым в её пределах.

В линейной парадигме государство доминирует над обществом, замкнуто и фактически самодостаточно. От имени государства выступает правящая элита. Права общества на власть формализованы в лице государственных институтов.

Системная парадигма радикально меняет представления о государстве и управлении. Государство — открытая система. Власть делегируется лидеру перемен, в качестве которого может выступать как властная элита, так и информациональный социум.

Традиционное и гражданское общество отличаются равновесием информациональности социума и властной элиты, что ведёт к снижению затрат на управление. В то время как различия информациональности в авторитарном и демократическом обществе приводят к резкому возрастанию затрат на управление [90].

Иерархически организованное государство с развитыми институтами принуждения вполне отвечало линейной парадигме замкнутой системы «запаянных часов». Логическим итогом этой исторической эпохи и линейной парадигмы стала теория управления, основанная на представлениях машинного производства и отношении к людям, как деталям этой индустриальной машины.

Анализируя тип управления, сформированный в классической парадигме, Владислав Тарасенко [123] подчёркивает его важную особенность — абстракцию цели — будущее не проверяемо из сегодня.

Неэффективность управленческой деятельности в линейной парадигме нарастает, поскольку непроверяемость результатов управленческой деятельности усиливается планированием «на ходу». В свою очередь, такое планирование в большей степени зависит от ценностей конкретной властной элиты.

Первые научно сформулированные сомнения в эффективности подобного государственного устройства появились вместе с организмической парадигмой в середине XIX века и воплотились в концепции «общественного договора». Это была инновация социума, приобретшего новые качества.

Информационный обмен в обществе к тому времени уже получил ускорение благодаря почте, газетам, радио, телеграфу, телефону. В управлении производством этот период ознаменован переоценкой человеческого фактора и формированием психологических концепций управления, учитывавших ожидания работников и их самоорганизационный потенциал на отведённом рабочем участке. Организмическая парадигма не покушалась на представления о государственных институтах, поскольку от линейной парадигмы она взяла представление о замкнутости систем.

Организмическая парадигма была прообразом системной парадигмы, её первым эскизом. Второй набросок был сделан в начале и середине XX века сразу в нескольких направлениях — биологии, управлении, физике, математике.

В конце XX — начале XXI века третья попытка стала стремительным прорывом системной парадигмы, и была ознаменована несколькими революционными явлениями. В науке это торжество представлений об открытых системах. В управлении это развитие согласительных процедур и переговорных практик. Происходит изменение представлений о роли социального хаоса. В обществе это информациональность, самоуправление, сети, что практически приводит к изменению представлений о государстве. Гуманистические ценности изменяют шкалу приоритетов. Человек, его гражданские права, становятся неотъемлемой составляющей управления. Вместо человека экономического приходит человек социальный.

В открытом мире в социумах формируется знание о том, что в разных государствах живут близкие по духу, ценностям, знаниям, миссии люди. Возникают самоорганизующиеся социальные общности, не укладывающиеся в сложившиеся представления о государственном управлении. Бизнес все активнее выстраивает мир без границ, в котором переосмысливается и обновляется всё — культура, ценности, национальное законодательство.

Следует признать, что ускорение общественных изменений увеличивает риски управления и повышает предъявляемые к нему требования. Реализуемые властными элитами модели управления, воспроизводимые, в силу бюрократического консерватизма, на основе ценностей авторитарного общества, не могут распознать и решить проблемы, формулируемые на основе ценностей постиндустриального демократического общества. При этом, как отмечают эксперты: «для большинства, если не для всех, российских корпораций характерен авторитарный стиль управления — в этом отношении особых изменений по сравнению с советским временем не произошло» [74].

В то же время информациональность выступает как фактор социальной динамики и основа эволюционного развития. В развивающемся мире стремительно растёт число пользователей Интернет, а его применение становится основой для самоорганизации международных и национальных социальных сетей.

Открытому информационному обществу, феномен которого блестяще описан Мануэлем Кастельсом [69], присуща возможность взаимодействия информационно насыщенного общества с постоянно обновляемой информационной средой. Это ведёт к ускорению процессов социальных изменений при непосредственном участии социума. Информационно насыщенный социум формирует обратные связи, генерируя новые управленческие технологии и модели. Информационная насыщенность общества формирует более активные социумы и создаёт предпосылки его самоорганизации и актуализации управленческого потенциала, существующего в рассредоточенной форме в его сетевых «узелках», паттернах (сплетениях) взаимодействий и подструктур.

Более того, социальный опыт, структурированный знанием, увеличивает число генерируемых информациональным социумом управленческих параметров — гипотез, предположений, ожиданий, экспертиз, трансформируя их в управленческий продукт.

Социум включается в регулирование социального пространства. Он ускоряет обновление культуры управления пока на основе базовых социальных ценностей — безопасности, здоровья, сохранения среды обитания и воспроизводства (любви), а потом и детального учёта всего спектра ценностных ориентиров.

Социум становится более пассионарным и креативным. Он сам в этом случае становится носителем изменений. И, что очень важно подчеркнуть, именно социум является носителем гуманизации социальных практик. На эту инновацию обращает наше внимание Тейяр де Шарден, отмечая, что научный поиск, «направленный вперёд, на продолжение „человеческого феномена“ выявляет… удивительную перспективу растущей „гуманизации“ человечества» [124].

Особенностью современного общества является рост интереса к эффективности управления. Информациональный социум вновь фокусирует внимание на справедливости в отношении распределения ресурсов между властной элитой и социумом. Причиной тому — кажущаяся неразрешимость в рамках элитарного управления проблем, им же и созданных.

Во-первых, это беспрецедентная концентрация ресурсов на милитаризацию, возрастающая в демократических государствах по сравнению с авторитарными. Это очень важная проблема, связанная не только с международной конкуренцией, но и с внутренней конкуренцией властной элиты с информациональным социумом. В этой конкуренции элита часто пользуется управленческими моделями авторитарного линейного типа, наращивая потенциал военного подавления социума.

Второй проблемой элитарного управления называют загрязнение окружающей среды в результате широкого использования затратных технологий. Затратность технологий находится во взаимозависимости с ресурсами, затрачиваемыми на управление, в том числе на поддержку военных институтов. В этом смысле вторая проблема прямо связана с первой, и может быть решена путём уменьшения затрат на милитаризацию.

Третьей проблемой Организация Объединённых Наций обозначает крайнюю бедность основной части общества.

Эти выводы были сделаны более 30 лет назад, в конце 70 годов [72]. Но прошедшие десятилетия показывают, что мировое сообщество не приблизилось к решению этих проблем, оставаясь в рамках линейной парадигмы управления.

Властные элиты, придерживающиеся линейной парадигмы, не настроены изменять культуру управления. Однако необратимость исторического процесса ставит индустриальные страны перед необходимостью смены линейной цивилизационной парадигмы, основанной на силе и деньгах.

Отказ от силовой линейной парадигмы, а с ней и от культуры экономического управления, может создать новые возможности для решения проблем социального и устойчивого экономического развития, в том числе, проблемы бедности. Предполагается, что Россия до сих пор в военную сферу вкладывает 90% ресурсов, а НАТО, включая США — до 70% [31].

Благополучие мира, корпораций, семей и отдельного человека зависят от смены целеориентированной экономики и социальной сферы на устойчивое ценностно-ориентированное социальное управление. В этом ключе традиционные ценности властной элиты являются объективным препятствием для общественного развития.

Сегодня существует два основополагающих принципа управления в рамках силовой линейной парадигмы: функциональный и процессный.

Суть функционального управления — строгое исполнение указаний эксперта, руководителя, неукоснительное следование за лидером и контроль над исполнением.

Процессное управление отличается от функционального тем, что выделяется понятие «бизнес-процесс» как последовательность действий, нацеленная на достижение конечного, измеримого и конкретного результата. Все типы управления — лишь их практическая реализация в чистом виде или в различных комбинациях [24].

В начале XXI века на передовые позиции выходит такая сфера деятельности, как проектирование технических систем. Она приносит с собой инженерный подход и в только что зарождающуюся систему социального управления. В ней деятельность большинства индивидов определяется широкодоступной через современные СМИ общей картиной мира и контролируется с помощью независимого экспериментального подтверждения. Человек становится включённым в систему социального управления точно так же, как отдельный нейрон включён в работу мозга: он одновременно и следует общей картине мира, и изменяет её, участвуя наравне с другими в принятии общественно-важных решений.

Современная корпорация формируются из добровольцев для реализации различных проектов. Для эффективного распределения ресурсов и кооперации сотрудники корпорации могут выбирать координатора. Как правило, им становится наиболее широкопрофильный и авторитетный человек. Если над реализацией проекта работает несколько организаций (кластеров), то на роль координатора всего проекта выбирается человек уже из числа координаторов кластеров. Таким образом, чем выше человек в социальной иерархии, тем большую «картину» он способен «ухватить». Иерархия динамическая: всегда возможен процесс перевыборов и приток кадров извне.

Исследованию слияния экономического и политического лидерства посвящена, в частности, книга «Переосмысление лидерства: связь политики и бизнеса» Барбары Келлерман, директора Центра общественного лидерства в Гарварде [71].

Обновлённое лидерство и социальные сети способствуют переходу общества от власти физического насилия и денег к ценностно-ориентированному социальному управлению. Научно-обоснованная процедура формирования Парламента и других органов социального управления уже «стучится в двери». Создан Общественный Совет; видимо, его трансформация в национальную социальную сеть — дело ближайшего времени.

Само понятие «лидерство» стало широко применяться в социальных науках после экспериментов Курта Левина (1890−1947), изучавшего стили лидерства — системы приёмов воздействия лидера на группу, а понятие «устойчивое развитие» — после конференции в Рио-де-Жанейро в 1992 году, где был декларирован принцип «sustainible development», переведённый в России и странах СНГ как «устойчивое развитие». Термин «устойчивое развитие» включает в себя и устойчивое движение социальной материи. К примеру, исследования похолодания или потепления климата, загрязнения окружающей среды и парниковых эффектов проводятся теперь в совокупности с исследованиями развития социума.

Левин выделил три стиля лидерства (авторитарный, демократический и анархический) и обосновал их прямое влияние на «групповую динамику» [82]. Термином лидерство стали обозначать:

• ведущее положение отдельной личности, социальной группы, класса, партии, государства, обусловленное более эффективными результатами деятельности;
• процессы внутренней самоорганизации и самоуправления группы, коллектива, обусловленные индивидуальной инициативой их членов [28].

Социальная психология рассматривает лидерство как социоэмоциональный и ситуационный феномен. Политология изучает лидерство как применение власти для достижения определенных целей. В рамках данного исследования интересно лидерство и как процесс, и как ведущее положение отдельной личности или группы, и как умение большинства (корпоративная, государственная стратегия) ориентироваться не только в социальном мире (лидерство для себя), но и умение определиться в экологической нише.

Теперь при описании и изучении лидерства внимание сосредотачивается не только на ключевых вопросах: процесс выдвижения лидера и способы взаимодействия лидера с группой людей — его последователями, но и на последствиях для окружающей среды, как минимум.

К настоящему времени известно более 350 определений лидерства, предложенных, в основном, американскими учёными за последние десятилетия научных поисков. Но до сих пор не было предложено универсального определения, с которым могло бы согласиться большинство исследователей.

Лидерство — это отношения доминирования и подчинения, влияния и следования в системе межличностных отношений. Лидерство — вид отношений управления, в основе которых лежит признание особого статуса лидера, его личных качеств, квалификации или должности. Процесс влияния на людей с помощью занимаемой должности — формальное лидерство. Процесс влияния при помощи способностей, умения и других ресурсов — неформальное лидерство.

В работе используется обобщённое автором определение лидерства.

Лидерство — элемент иерархии в группе и функция индивида влиять на своих последователей или следовать за лидером; современное лидерство предполагает согласие с динамикой выдвижения коллег на лидерские позиции на том или ином этапе согласно принципам устойчивого развития.

Лидерство устойчивого развития обусловлено согласием с динамикой выдвижения коллег на лидерские позиции на том или ином этапе, широкое распространение распределённого лидерства, элементов делегирования полномочий.

Отметим, что переход на обновлённое лидерство предполагает наличие уникальных способностей и качеств у всех участников процесса. Как отмечает У. Беннис, способность даёт человеку шанс стать лидером группы, является необходимым условием, но, поскольку достаточные условия в каждом конкретном случае различны и не существует однозначного рецепта, как стать лидером, невозможно дать исчерпывающего определения лидерства.

Ценносно-ориентированный лидер вызывает эмоционально-нравственный подъем, желание последовать за ним, он — экзистенциальный лидер, ему следуют душой (внутренним миром человека). Харизматический лидер вызывает обожание на уровне бессознательного, переживание счастья, любви, добродетели, за ним следуют инстинктивно. Рациональный лидер обращается к разуму, логике, вызывает резонанс, рационально убеждает, за ним следуют благодаря созвучию умов.

Однако успехи современных естественных наук наметили некий возврат к глубинному изучению и формализации социальной физики, где социальной материей можно назвать социальное пространство социальных тел.

Сегодня поддаются очевидному наблюдению лишь пять форм социальной материи, социальных тел, социальных связей — это личность, социальная группа, социум, общество и цивилизация; однако, появление ещё одной социальной системы — человечества — думается, можно смело прогнозировать [64].

Каналы общественных отношения можно разделить на типы: политические; экономические; семейные отношения: супружеские, родственные; межличностные отношения: знакомства, приятельство, товарищество, дружба, любовь, деструктивные отношения.

Социальная энергия, генерируемая системой лидерства, протекает по этим каналам социальной материи и ускоряет, замедляет или изменяет направление развития общества.

Сегодня ни одна из существующих наук не даёт рецептов устойчивого развития человечества и сценариев ухода от глобального кризиса. Экономика не учитывает техногенного влияния на биосистемы, экологию, технические науки — влияния изобретений. Для решения этой задачи обществу нужен целостный подход, основой которого станут общие для всех наук законы, такие как закон сохранения мощности, который позволит измерять ВВП и планировать экономическое и социальное развитие не в долларах, а в гигаваттах.

Например, Казахстан в 2006 утвердила концепцию перехода республики к устойчивому развитию на 2007—2024 годы и ставит такие задачи: увеличить ВВП с нынешних 29,4 до 248 ГВт; нарастить КПД экономики с 31 до 53%; поднять уровень жизни с 1,95 до 13,65 кВт, а её качество — с 1,17 до 2,43 кВт/ч на человека.

Траектория глобального развития способствует повышению рисков традиционного лидерства. С одной стороны, возрастает неопределённость, увеличивается количество ограничений и факторов влияния на происходящие процессы. С другой стороны, лидеры «не успевают» перерабатывать всё возрастающий поток информации и осуществлять анализ возможных последствий принимаемых решений. При этом ответственность лидеров увеличивается и расширяется, а последствия действий обретают уже глобальный характер в контексте прогрессирующей взаимозависимости социальной материи.

Адаптивная теория лидерства появилась в ответ на новые вызовы времени. Профессор Рональд Хейфец, основатель Центра общественного лидерства в Гарварде, внёс в изучение феномена лидерства очень важный элемент — его ценностную окраску. Роль лидера по Хейфецу состоит в том, чтобы научить людей смотреть в лицо реальности, а затем мобилизовать их для участия в переменах. Вопросы, определяющие обе эти задачи, звучат так. Что по-настоящему ценно, а без чего можно обойтись? Какие принципы и занятия настолько близки нашей сути, что, пожертвовав ими, мы потеряем себя? И какие представления, вложения и сферы деятельности подлежат радикальным изменениям?

В идеале лидерство сводится к организации диалога о том, что существенно, а что нет. Оптимального состояния группа достигает в том случае, если лидер формально не закреплён, и каждый её член имеет возможность стать лидером и реализовать свой лидерский потенциал в соответствии со своими личностными возможностями, требованиями группы и ситуации, например, на разных этапах проекта.

В процессе руководства лидеры играют различные роли. Эти роли накладываются друг на друга, интегрируя в одном человеке многих. Начало теории распределённых ролей, в западной культуре заложил профессор Кембриджского университета М. Белбин [34].

В дальнейшем перечень ролей был дополнен ролью «Специалиста» — лидера-профессионала в предметно-содержательном аспекте деятельности группы. В целом структура группы становится эффективной в том случае, если закрыты все ролевые позиции, обеспечивающие реализацию основных управленческих функций (Таблица 3).

В работах мыслителей с древних времён до наших дней основное внимание концентрируется на исследовании позитивного лидерства, но недавно Б. Келлерман попыталась изучить «плохое лидерство». На основе изучения опыта глав государств и крупных международных организаций она предлагает следующую классификацию плохого лидерства: некомпетентное, жёсткое, несдержанное, чёрствое, коррумпированное, недалёкое, разрушающее [11]. Для целей работы эта классификация важна, чтобы вычленить проблемы лидерства, препятствующие устойчивому развитию.

Авторский экскурс в теоретические модели социума, в которых фигурирует понятие лидерства, охватывает как социально-философские истоки формирования этого понятия, так и современные теории. Проблематика лидерства рассмотрена на разных стадиях развития общества в зависимости от характера взаимоотношения лидеров и последователей.

Исторический подход к феномену лидерства позволил раскрыть генезис понятия «лидерство», обобщив идейно-теоретические предпосылки в трёх эволюционных группах:

• лидерство как врождённый и божественный дар, традиционное;
• лидерство на основе силы и денег;
• лидерство на основе знаний, денег и силы.

Выделены три этапа концептуализации понятия лидерства. Первый этап — «стандартные» теории, рассматривающие в качестве основного условия выдвижения лидера один определяющий фактор — силу и применяющие к исследованию этого феномена стандартные подходы: атрибутивная теория (теория черт, теория «великого человека»); бихевиористская теория; ситуационная теория. Второй этап — на основе понимания ограниченности фактора силы введён учёт фактора денег. Третий этап — современные подходы, основывающиеся на рассмотрении лидерства в контексте глобального развития, в которых особое внимание уделяется социальной ответственности каждого человека как лидера на своём уровне: «адаптивная теория лидерства», «трансформативное лидерство», распределённое «лидерство».

Роль лидерства в развитии можно соотнести с двумя взаимосвязанными ключевыми функциями:

• сохранение целостности и жизненности личности, социальной группы, корпорации, общества;
• развитие и трансформация личности, группы, корпорации, общества, согласно требованиям времени.

Например, лидер осуществляет взаимодействие группы, корпорации, общества с внешним миром. Он, с одной стороны, противостоит негативным воздействиям, заботясь о целостности корпоративной гармонии, само поддержании и упрочении её структуры (Т. Парсонс); с другой стороны, обеспечивает интегрированность корпорации в общество, способствует позитивным трансформациям. Это работает и на личностном уровне для самореализации человека.

Рассматривая лидерство в свете устойчивого развития современных корпораций, необходимо иметь в виду скорость происходящих изменений. По сути, лидеру приходится обеспечивать устойчивость корпорации, сопротивляясь разрушительным переменам, и инициируя нововведения согласно изменяющимся условиям, неопределённости, во имя лидирующих позиций или продления жизненного цикла корпорации.

Наиболее известную классификацию теорий лидерства составил А. Яго [8]. На её основе С. Филонович [128], анализируя современные подходы к лидерству, создал так называемую «карту» теорий лидерства, расположив их на двух осях: «процесс — позиция» и «ситуационный подход — универсальный подход» по простой схеме «личность — группа — организация — внешняя среда».

При этом на «уровне личности» он видит ближайшие теоретические «прорывы» в изучении эмоционального и интеллектуального лидерства, разработке концепций ценностной ориентации и мотиваций к творческой активности, лидерству. На «уровне группы» — в изучении распределённого лидерства. На «уровне организации» в изучении корпоративного лидерства и лидерства на соответствующих этапах жизненного цикла организации. На «уровне внешней среды» — в изучении проблем целеполагания, национального стиля лидерства, управления парадоксами [81].

В отношении проблемы «лидер-группа» наименее разработанной является теория «распределённого» лидерства, хотя на практике эта форма лидерства оказывается весьма результативной. Приведём несколько примеров, когда широкий лидерский потенциал определяет успех того или иного начинания или функционирования компании в целом:

• Для сохранения конкурентоспособности на глобальном уровне крупные компании должны непрерывно совершенствовать производственную деятельность. Качество этих усовершенствований зависит от инициативы рядовых сотрудников, которые хорошо знают свою узкую область и находят даже мелкие возможности для улучшений, не меньше, чем от более масштабных изменений, проводимых вышестоящими работниками. Колоссальный потенциал для совершенствования операционной эффективности существует во многих российских промышленных компаниях, и именно благодаря лидерским качествам сотрудников среднего и низшего звена «рационализаторские» предложения могут эффективно реализоваться.
• Построение системы продаж в финансовой компании требует лидерских качеств от сотрудников низшего звена, например страховых агентов. От их изобретательности, ответственного и заинтересованного отношения к делу зависят успех каждой отдельной сделки и общий имидж компании на рынке.
• У многих профессиональных организаций — юридических или консалтинговых компаний — нет жёсткой формальной структуры, а значит, и иерархии, и потому они особенно сильно зависят от лидерских качеств и инициативы всех сотрудников в процессе непрерывного освоения знаний и разработки новых творческих подходов.

На организационном уровне наиболее актуальными для разработки направлениями теории лидерства являются уточнение роли лидера в построении корпоративной культуры и управлении ею, а также зависимость стиля лидерства от этапа жизненного цикла организации. Первая проблема анализировалась в известной книге Э. Шейна [134], однако ряд вопросов пока не нашёл убедительных ответов.

В отношении выбора стиля лидерства в зависимости от этапа жизненного цикла организации привлекательной представляется модель ситуационного лидерства Херси-Бланшара.

Наконец, в условиях глобализации неизбежно должен обостриться интерес к национальным стилям лидерства и их соответствию эволюционному состоянию общества. Одним из эффективных подходов здесь может быть методика Тромпенаарса и Хэмпден-Тернера. Сравнительные исследования национальных стилей лидерства продолжаются, однако синтез их результатов пока не просматривается.

Богатство понятия лидерства отражается в его типологии. Существуют разнообразные классификации лидерства. Прежде всего, в зависимости от отношения руководителя к подчинённым оно делится на авторитарное и демократическое. Авторитарное лидерство предполагает единоличное направляющее воздействие. Демократическое лидерство выражается в учёте руководителем интересов и мнений всех членов группы или организации, в их участии в управлении.

Одна из наиболее распространённых типологий лидерства восходит к учению М. Вебера о способах легитимизации власти. В соответствии с ними лидеров подразделяют на традиционных (вожди племён, монархи и т.д.) — их авторитет основан на обычае, традиции; рационально-легальных или рутинных — это лидеры, избранные демократическим путём; и харизматических, наделённых, по мнению масс, особой благодатью, выдающимися качествами, способностями к руководству. Харизма складывается из реальных способностей лидера и тех качеств, которыми его наделяют последователи. При этом индивидуальные качества лидера нередко играют второстепенную роль в формировании его харизмы.

Данная классификация лидерства достаточно проста и удобна, хотя, как и любая другая классификация, ограничена по своему применению. В основе первого типа лидерства лежит привычка, второго — институты общества, третьего — вера и эмоции. Основоположник этой классификации М. Вебер особое внимание уделял анализу харизматического лидерства. Он оценивал лидера этого типа как важнейшего двигателя, генератора революционного обновления общества в кризисные периоды, поскольку харизматический вождь и его авторитет не связаны с прошлым, способны мобилизовать массы на реализацию задач социального обновления. В относительно же спокойные периоды развития, для общества предпочтительнее рационально-легальное лидерство, оберегающее исторические традиции и осуществляющее необходимые реформы. В целом же, в истории многих государств наблюдается определённая последовательность в смене типов политического лидерства. Вождь-основатель (харизматик) сменяется традиционным лидером-охранителем, который в свою очередь, уступает место реформатору-законодателю. И только в наше время возникает необходимость в эволюционном типе лидерства, когда каждый человек является лидером в своей области, и люди выступают только частью системы управления, наряду с природой.

Исследователи определяют лидерство в соответствии с собственными представлениями о нём и, исходя из того, что их больше всего интересует в этом феномене. Стогдилл отмечал, что определений лидерства столько же, сколько людей, которые пытались этим явлением заниматься. Возможно, интуитивно, он почувствовал, что лидерство, как и грамотность, должно быть всеобщим.

Лидерство определяется в терминах лидерского поведения, ролевых отношений, влияния на постановку целей и т. п. Лидерство рассматривается как процесс и как свойство. Большинство определений лидерства как процесса предполагает наличие влияния для достижения целей, которое включает:

• влияние на постановку целей и определение стратегии развития;
• влияние на согласование поведения для достижения целей;
• влияние на групповую поддержку;
• влияние на организационную культуру.

Социология на современном этапе своего развития нуждается как в определении законов социологии, так и в тесной интеграции с другими общественными науками в решении пограничных проблем. В политологии — проблемы политических отношений и государственного управления. В экономической науке — социальные последствия производства, распределения и обмена в условиях обсуждаемой в настоящее время концепции устойчивого экономического развития [100]. В антропологии — в свете непрекращающихся этнических конфликтов. Психология и социология пока ещё не смогли определиться с основными качествами личности [48] и структурой и динамикой основных ролей в группе себе подобных. Наконец, историческая наука и социология, на основе свершившихся фактов не в состоянии сфокусироваться на современности и обеспечить социальное планирование и прогнозирование, а расстояние между людьми и группами по данным «Доклада о развитии человека 2005» отличается в настоящее время в миллион раз и продолжает расти [54].

Возрастающая сложность, неопределённость и стремительность изменений, характерных для делового мира XX века, обусловили эволюцию организационного менеджмента. Традиционный подход управления по инструкциям (MBI), доминирующий в начале XX века, в 1960-е годы сменился всё ещё популярным управлением по целям (МВО). Теперь появился новый подход — управление на основе ценностей (MBV) [116].

Эта эволюция стала следствием появления за последние десять лет четырёх организационных тенденций, которые вынудили компании приспосабливаться к новым условиям, чтобы оставаться конкурентоспособными на требовательном и непредсказуемом рынке:

• потребность в высоком качестве продукции и ориентации на клиентов;
• потребность в профессиональной самостоятельности и ответственности;
• потребность в руководителях, которые были бы лидера­ми/координаторами;
• потребность в упрощённой и гибкой организационной структуре.

Каждая из этих четырёх взаимосвязанных тенденций усложняет организационные процессы и усиливает неопределённость.

В работе автор опирается на определение «ценности» и «системы ценностей» согласно толкованию профессора Милтона Рокича из Университета Миннесоты, являющимся одним из мировых авторитетов в изучении ценностей [17].

Ценность — устойчивое убеждение в том, что определенный способ поведения или конечная цель существования предпочтительнее с личной или социальной точек зрения, чем противоположный или обратный способ поведения, либо конечная цель существования. Система ценностей — устойчивая система убеждений о предпочтительных методах поведения или конечной цели существования.

В испанском и других латинских языках слово «ценность» или «valor» имеет три разных, но взаимодополняющих значения, которые можно разделить, согласно MBV, на следующие категории: этико-социальные ценности (убеждения о способах поведения), экономико-прагматичные (ориентация на эффективность, соблюдение стандартов и дисциплины) и эмоционально-развивающие (мотивация на самореализацию). Вместе эти три категории составляют основу для понимания ценностно-ориентированного управления или управления на основе ценностей [116].

В рамках концепции ценностно-ориентированного управления идёт поиск решений следующих задач: выбор модели и процедур определения ценности компании для её собственников; мониторинг изменения ценности; определение драйверов (факторов) создания новой ценности; установление чёткой связи между ценностью компании для собственников и корпоративными и бизнес-стратегиями; разработка финансовых политик компании, нацеленных на создание ценности; определение механизмов согласования интересов собственников и менеджеров; создание системы измерения результатов деятельности и материального стимулирования.

Автор полагает, что обновление лидерства связано с ценностно-ориентированным управлением и устойчивым развитием.

Как отмечают исследователи, сам термин «устойчивое развитие» переведён не очень точно. Sustainable development — это, скорее, развитие поддерживаемое; академик Н.Н.Моисеев предложил называть его направляемым, имея в виду аналогию кормчего, который не управляет силой ветра и волн, но направляет корабль так, чтобы он не противостоял стихии, но использовал её силу для достижения желанной цели.

В то же время в теории управления выработана концепция курсовой устойчивости, т. е. устойчивого движения в заданном направлении, основанная на методах функциональной оптимизации. Автопилот, управляющий самолётом, движущимися заданным курсом, способен нейтрализовать отклонения от «встряски» со стороны ветра и «воздушных ям», способен оптимизировать расход горючего и вывести самолёт на аэродром. Индивидуальное поведение живого все ещё слишком сложно для технической имитации, но сложность технических систем, создаваемых человеком, стремительно нарастает.

Дискурсивная этика вполне может выступить в качестве «автопилота», контролирующего силы развития, которые вызвало к жизни человечество, сводящего на нет «встряски», которые получает общество на своём пути [91].

Дискурс это и текст, и речь социального действия, основной компонент взаимодействия людей. Концепцию дискурсивной этики разработал Апель [30]. Её суть заключается в том, что корни всех этических отношений, а главное — решений этических проблем — в дискурсе и коммуникации субъектов.

Например, этические нормы устойчивого развития и экологические параметры привносятся в социальное управление через дискурс о судьбах Земной цивилизации. Именно поэтому в «автопилоте» моральной стабилизации общества возникают всё новые параметры стабилизации, возникает экологический императив как новый инвариант социального управления по ценностям.

Автор предвидит, что в ближайшее время на основе дискурсивной этики человек практически реализует (в основном через электронные средства коммуникаций) разработку норм поведения и законодательных актов, непосредственно голосуя согласно существующей в данный момент личной и общественной системе ценностных ориентаций.

Концепция устойчивого развития включает в себя понятия экономической, экологической и социальной устойчивости (включая личную физическую и социально-психологическую устойчивость), трактуемые как рациональное управление и самоуправление личности (по материалам Всемирного банка (http://www.worldbank.org.ru/) .

Сопряжённая тематика — устойчивость личности, человеческой психики. За тысячи лет найдены тысячи способов «сломать» человека (пытки, принуждение, эксплуатация, применение препаратов, лишающих воли, и т. д.) и столь же разнообразны методы «починки» человека, его психики — возвращения душевного комфорта. Однако самого понятия мониторинга человеческой устойчивости, нормальности психики не существует.

Из истории известно, что если ценности и нормы текущего времени социального развития усвоены большинством, то образуется социальная сплочённость; общество и статически, и динамически устойчиво. Однако если нормы перестают быть современными, адекватными времени и насаждается с помощью репрессивных средств, то такое общество динамически неустойчиво и любое изменение его равновесия влечёт за собой социальные конфликты. Россия последнего столетия полна социальных конфликтов. Интуитивный уровень лидерства, приход какого-либо лидера не разрешит вал появляющихся проблем.

Общество стремится быть ценностно-ориентированным, это естественное русло течения социальной материи, его энергетических потоков.

На сегодняшний день проблема человека, актора устойчивого развития, атома социальной материи — это мало освещаемая тема.

Ниже размещены слова, которые автор выделил из контент-анализа текстов по качествам современного человека:

Вывод: Российское общество целеустремлённо (слово «ответственность» часто употребляется в системе целеустремлённых отношений, а слова «сострадательность», «уважительность», «благожелательность» менее предпочтительны).

На повестке дня стоит проблема улучшения бизнес-культуры. Кроме этого, «необходимо привести к единому стандарту корпоративное управление в частных и государственных компаниях», — считает президент холдинга «Интеррос» О. Потанин [92].

Попытка определиться с концепцией устойчивого развития сделана в работах Т.А.Акимовой, Б.Е.Большакова, В.П.Бранского, А.Б.Вебера, Н.П.Ващекина, Э.В.Гирусова, Г.С.Голицина, Г.Н.Голубева, В.Г.Горшкова, В.И.Данилова-Данильяна, М.Ч.Залиханова, Р.С.Карпинской, К.Я.Кондратьева, В.А.Коптюга, В.М.Котлякова, О.Л.Кузнецова, П.Г.Кузнецова, В.К.Левашова, И.К.Лисеева, К.С.Лосева, В.А.Лося, В.В.Мантатова, Н.Н.Моисеева, М.А.Мунтяна, А.А.Петрова, Н.Ф.Реймерса, Г.С.Розенберга, А.Д.Урсула, В.В.Хаскина, А.Н.Чумакова, А.С.Щеулина, Р.Г.Яновского, Ф.Т.Яншиной и др. Они рассматривают концепцию устойчивого развития как системную стратегию выживания человечества (в условиях экологического кризиса). Однако, несмотря на их общую уверенность в безальтернативности устойчивого развития, в их работах различно интерпретируется сама проблема устойчивого развития.

Академик Н. Н. Моисеев считал, что термин «устойчивое развитие» следует понимать, как стратегию переходного периода к такому состоянию природы и общества, которое мы можем характеризовать термином «коэволюция», или «эпоха ноосферы». В связи с этим он сформулировал экологический и нравственный императивы. Под экологическим императивом он понимал «совокупность тех ограничений в активной деятельности людей, нарушение которых уже в ближайшие десятилетия может обернуться для человечества самыми катастрофическими последствиями». Словом, это требование минимума ущерба здоровью человека и состоянию биосферы. Однако этого недостаточно, говорил Н.Н.Моисеев. Необходимо дополнить понятие устойчивого развития нравственным императивом, не менее жёстким, чем императив экологический, то есть необходимо ограничить деятельность человека новыми нравственными принципами в духе коэволюции общества и природы. «Самое главное, — писал он, — должна быть изменена шкала ценностей — переход от общества потребления к «обществу творчества», как я бы назвал ещё по-другому, к «экологическому социализму».

Идеи академика Н.Н.Моисеева поддерживают и развивают А.Д.Урсул, В.А.Лось, Н.П.Ващекин, М.А.Мунтян. Устойчивое развитие рассматривается ими как стратегия выживания и непрерывного развития цивилизации и страны в условиях сохранения окружающей природной среды, прежде всего биосферы. «Конечным итогом перехода на путь устойчивого развития, — пишет А.Д.Урсул, — должно стать формирование ноосферы как социоприродной системы, в которой будут обеспечены приоритеты нравственного разума, интеллектуально-информационных ценностей, экогуманизма и реализованы гармония человека, общества и природы, их безопасное и неопределённо долгое соразвитие (коэволюция)». В ноосферном обществе каждый человек в наиболее полной мере сможет раскрыть свой творческий потенциал и способности, сущностные дарования и обретёт истинную свободу. Ф.Т.Яншина также доказывает, что устойчивое развитие и есть ноосферное развитие. Ноосферную концепцию устойчивого развития поддерживают Э.В.Гирусов и Г.В.Платонов.

Г.П.Краснощеков, Ю.М.Крылов, В.А.Павловский, А.С.Писарев, Г.С.Розенберг, С.А.Черников справедливо критикуют попытки отождествления ноосферы с техносферой. Им ближе понятие ноосферы в интерпретации П. Тейяр де Шардена, то есть эволюции духа.

Т.А.Акимова и В.В.Хаскин характеризуют устойчивое развитие как экологически ориентированное социально-экономическое развитие. По их мнению, цели экоразвития должны быть первичны по отношению к задачам экономического роста.

В.И.Данилов-Данильян доказывает в своих работах, что единственно правильной научной базой устойчивого развития является теория биотической регуляции окружающей среды.

В.К.Левашов исследует генезис системных взглядов на устойчивое развитие. По его мнению, на фундаменте концепции устойчивого развития происходит становление интегральной общенаучной парадигмы знаний, которая возникает как результат широкого синтеза «наук о природе, обществе и Человеке».

Социальные аспекты устойчивого развития исследованы в работах Б.Е.Большакова, А.Б.Вебера, С.В.Девяткина, О.Л.Кузнецова, А.Л.Куликова, В.К.Левашова, Н.Л.Мальцевой, А.А.Романцова, М.Н.Руткевича, Р.З.Старкова, А.С.Щеулина, Р.Г.Яновского и др. По мнению, например, А.Б.Вебера, главная социальная проблема современной цивилизации — это отставание человека от человечества. «Существует растущая диспропорция между увеличивающимся по экспоненте объёмом информации, совокупным производителем которой является человечество, — пишет он, — и ограниченной способностью её восприятия отдельным индивидом. Экзистенциальный разрыв между видом и индивидом порождает кризис сознания человека, в том числе нравственного». Исходя из этого, А.Б.Вебер делает вывод о том, что необходимо сформировать глобальный этнос, основанный на сочетании культурных кодов различных народов. А.Б.Вебер доказывает также, что помимо биосферных ограничений для человеческой жизнедеятельности существуют ещё и социальные пределы. «Социальные пределы обусловлены прогрессирующим ростом социальных издержек массового производства и массового потребления, — пишет он. — Все большая интенсивность и „плотность“ производственной и потребительской деятельности сказываются на физическом и психическом состоянии людей. Прогресс техники обгоняет адаптационные способности человека. Масс-культура разлагает „нравственную среду“, нивелирует вкусы и превращается в род наркотика».

О.Л.Кузнецов и Б.Е.Большаков считают, что «необходимым и достаточным условием устойчивого развития общества являются люди, лидеры, способные выдвигать и воплощать в жизнь идеи, которые обеспечивают при их реализации рост возможностей общества».

В.В.Мантатов считает, что устойчивое развитие общества возможно в том случае, если гармонизированы отношения как внутри общества, так и с окружающей средой в соответствии со стратегией Разума. По его мнению, устойчивое человеческое развитие предполагает динамическое равновесие материального и идеального начал в жизни общества, рационально-научного и нравственно-эстетического способов регулирования человеческой деятельности.

Он предлагает обогатить концепцию устойчивого развития нравственным содержанием, связать и объединить её с теорией информационного общества.

Проблема становления информационного общества обсуждается в социально-философской литературе начиная с 70-х гг. XX в. Соответствующий вклад в развитие теории информационного общества внесли: Р.Ф.Абдеев, Ю.Ф.Абрамов, В.А.Балханов, Д. Белл, 3.Бжезинский, Н.П.Ващекин, П. Вирилио, А.А.Гусейнов, М. Дертузос, В.Л.Иноземцев, М. Кастельс, В.А.Лекторский, В.В.Мантатов, Е. Масуда, И.С.Мелюхин, Л.Н.Митрохин, Н.Н.Моисеев, М.А.Мунтян, М. Мэлоун, А.С.Панарин, А.И.Раки-тов, Т. Сакайя, B.C.Степин, Т. Стоуньер, Т. Стюарт, Э. Тоффлер, А. Турен, А.Д.Урсул, И.Т.Фролов, Л. Эдвинсон, Б.Г.Юдин и др.

Таким образом, несмотря на огромный объем результатов, полученных многочисленными исследователями лидерства и устойчивого развития, множество проблем, связанных с этим феноменом, остаётся ещё не исследованным. Мало того — не удаётся поставить (осознать) проблему, чтобы приступить к её решению.

Есть подозрение, что список «вопиющих» и настоятельно ждущих своего решения проблем окажется бесконечным, и перед лицом этой бесконечности мы вновь оказываемся наедине с природой и обществом. Со времён Ньютона «великий океан истины лежит совершенно неисследованный».

Сейчас складывается ситуация рождения «Заветов постмодерна» для человечества, когда провозглашённые две тысячи лет тому назад заповеди от Бога будут оформлены в технологии обновлённого лидерства для устойчивого развития, которые приведут к появлению ценностно-ориентированной цивилизации.