В конце мая в Госдуме первое чтение прошли два законопроекта

– «О цифровых финансовых активах», подготовленный Минфином,

и «О внесении изменений в Гражданский кодекс РФ»,

который готовился рабочей группой при Госдуме.

В законопроекте Минфина речь идет

о цифровых финансовых активах,

во втором законопроекте

– о цифровых правах и цифровых деньгах.

Правда, позднее появилась информация, что ко второму чтению

будет предпринята попытка привести законопроекты к единообразию

– по крайней мере, в части терминологии.

Глава комитета Госдумы по финансовым рынкам

Анатолий Аксаков заявил,

что цифровые активы будут описаны

не как имущество, а как цифровые права

– новый вид имущественных прав.

Формулировка по меньшей мере странная,

потому что имущественные права,

согласно 128-й статье Гражданского кодекса (ГК),

это и есть разновидность имущества.

Сам по себе термин «цифровые права» тоже не очень удачный.

Если речь идет о каких-то правах, то это всегда права на что-то.

К токенам термин вполне применим,

потому что токены дают право на приобретение каких-то благ.

Но в случае с криптовалютой термин не работает.

Криптовалюта, как и деньги, является

специфическим средством, опосредующим обменные операции. Здесь видится боязнь законодателей использовать

любые термины, вызывающие ассоциации с деньгами и валютой.

Анонсированное Аксаковым изменение законопроекта

можно описать выражением

«с грязной водой выплеснули и ребенка»:

авторы законопроектов отходят от сути регулируемых отношений,

и это похоже на шаг назад даже по сравнению с первой редакцией.

Очевидно, что

содержание рассматриваемых законопроектов

непосредственно зависит от тех задач, которые решают их авторы.

Для Минфина в первую очередь важно зарегулировать отрасль,

чтобы свести к минимуму риски мошенничества, обмана, отмывания денег.

Однако правильнее было бы начинать подготовку закона

как раз с внесения изменений в ГК.

Необходимо определить

ключевые юридические признаки токенов,

криптовалюты и других объектов,

и уже потом на основе этих изменений в ГК

тот же Минфин мог бы разрабатывать законопроект

для решения своих публично-правовых задач.

При этом законопроекты и Минфина, и Госдумы

все-таки представляются скороспелыми.

Более того, складывается впечатление,

что их авторы сами не покупали биткойны

и не обменивали их на криптобирже.

Минфин предлагает ввести ограничения на сделки,

совершаемые неквалифицированными инвесторами,

вводит понятие так называемых «валидаторов»,

через которые должны проходить

обменные операции с криптовалютами, и т. д.

Но в его законопроекте практически не говорится о том,

что криптовалюта возникла в децентрализованной системе,

в блокчейне, который сам по себе является

специальным способом верификации транзакций.

Не описаны существенные признаки как токенов, так и криптовалюты,

а ведь между ними разница примерно такая же,

как между деньгами и ценными бумагами.

Токен называется видом цифрового финансового актива,

который выпускается с целью привлечения финансирования,

но при этом самый главный признак токена не отражен:

его владелец имеет определенные права по отношению к эмитенту токена.

Похоже, что в своем проекте Минфин упускает

суть и токенов, и криптовалюты.

Все определения в документе являются

набором слов вокруг определений «электронные», «цифровые» и т. д.,

не выражая существенных признаков ключевых понятий.

То же самое можно отнести и к понятиям «майнинг», «валидатор»

(опустим вопрос, насколько целесообразно

в российском законодательстве использовать эти слова,

когда есть русские синонимы):

они не отражают сути явлений, непонятны для людей, которым адресованы.

А закон, наоборот, должен снимать вопросы, а не ставить новые.

Минфин как будто в своей собственной реальности

использует свою терминологию.

Но законодательство – это система,

в которой каждый новый объект должен являться

продолжением существующей системы, ее развитием.

Законопроект «О внесении изменений в ГК»

лишен многих из перечисленных недостатков.

Методологически он пытается встроить новые явления

в уже существующую систему.

В нем четко разделяются понятия токена и криптовалюты.

Но есть и ряд существенных недостатков.

Например, в законопроекте говорится,

что права на объекты нематериальных прав

могут быть удостоверены цифровым кодом.

И тут же этот цифровой код сам называется цифровым правом.

С юридической точки зрения здесь логическая ошибка:

путается объект права со способом его фиксации.

И таких неточностей в документе довольно много.

А кроме того, много оговорок вроде

«в случаях, предусмотренных законом»:

получается, для того чтобы закон заработал,

в будущем должны быть приняты дополнительные законы.

В этом его слабость, потому что

текущие задачи государства таким законопроектом не решаются.

В результате, в силу недостаточной изученности явления

и небольшого количества времени,

которое авторы обоих законопроектов потратили на проработку,

получилось фрагментарное регулирование рынка криптовалют.

Теперь требуется еще один шаг – точнее, несколько.

Сейчас цифровое право отнесено в разряд «иного имущества»

наряду с бездокументарными ценными бумагами.

Но один и тот же закон не может применяться

и к ценным бумагам, и к токенам.

Если вы купите акции, но вам их не передадут,

то вы можете прийти с судебным приставом к реестродержателю

– и тот внесет в реестр акций соответствующие изменения.

В случае с криптовалютой это невозможно.

Мы видим здесь очень специальный объект,

который имеет ни на что не похожий

способ перехода прав на него

и правовой режим которого требует изменений

в договорном и процессуальном праве,

Налоговом кодексе,

законе о банкротстве,

правилах о наследовании

и даже в Уголовном кодексе.

И все эти изменения должны быть такими,

чтобы не убить саму идею децентрализованной технологии:

ведь как только появляется

единый центр принятия решений и контроля,

доверие к криптовалюте стремится к нулю.

Поэтому государство должно найти золотую середину.

Совсем не регулировать нельзя

– отсутствие регулирования в российских реалиях

гораздо больше дестабилизирует рынок.

Сейчас же проект Минфина даже в таком сыром виде

регламентирует процедуру размещения токенов (ICO),

которое можно будет провести в российском правовом поле.

Законы планируют принять до конца весенней сессии:

депутаты торопятся исполнить поручение президента Владимира Путина

подготовить соответствующее законодательство к середине 2018 г.

Это означает, что полноценную проработку законов

мы в ближайшее время вряд ли увидим.

Впрочем, чтобы появился полноценный закон,

должна пройти пара лет в дискуссиях

– как научных, так и предпринимательских,

– и должна быть получена дополнительная информация «с полей».

Тогда появится практика правоприменения,

и с этой точки зрения даже такие непроработанные законопроекты

сыграют положительную роль.

И чем раньше начнется дискуссия, основанная на практике,

тем скорее рынок начнет развиваться

в правильном с экономической и правовой точек зрения русле.

Главное, чтобы, приняв этот закон,

власти на этом не остановились,

потому что в текущем виде он никакие проблемы рынка не решает.

4 июля будет опубликовано еще одно экспертное мнение о законопроектах о регулировании криптовалют и ICO

Мнения экспертов банков, финансовых и инвестиционных компаний, представленные в этой рубрике, могут не совпадать с мнением редакции и не являются офертой или рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов