Rus Nano Ж...2

Мы будем создавать новые рынки

Чем дорожные карты, созданные под руководством Курчатовского института, отличаются от тех, что делают другие участники наноиндустрии?

МП: Есть принципиальная разница между создаваемыми нами дорожными картами и теми, что делают другие специалисты, например, эксперты Высшей школы экономики по заказу РОСНАНО. Эта разница заключается в том, что мы создаем дорожную карту новой формирующейся индустрии, с тем чтобы определить, где наиболее вероятны технологические прорывы, и выйти на показатели, заложенные в президентской инициативе и программе развития наноиндустрии в Российской Федерации до 2015 г. (далее программа «2015» – прим.) – по объемам рынков, которые мы хотим завоевать, по объемам созданной продукции, по экспорту. Эта дорожная карта будет представлять собой документ стратегического среднесрочного (до 2015 г.) и долгосрочного (до 2025 г.) планирования. В этой дорожной карте заложены мероприятия, механизмы и инструменты по достижению данных экономических и рыночных индикаторов. Кроме того, наша карта отличается следующим (и госзаказчик разделяет наше мнение на этот счет): изначально мы делаем ее макет (схема 1), а когда этот макет проходит процедуры согласования, в том числе в рамках Правительственной комиссии по высоким технологиям и инновациям или в иных инстанциях, он переходит в разряд директивного документа, который так или иначе мероприятия, записанные в соответствующих разделах дорожной карты, уже переводит в разряд обязательных мероприятий – для федеральных органов исполнительной власти, для ведомств. Не случайно среди наших соисполнителей в первую очередь значатся головные организации отраслей наноиндустрии по ключевым направлениям, которые четко представляют отраслевые цели и задачи. А задача Курчатовского института – привести работу всех исполнителей к единому знаменателю.

Координатор программы – Министерство образования и науки Российской Федерации и госзаказчик – Роснаука – хотели бы получить в результате такой документ, который бы наряду с долгосрочным прогнозом научно-технологического развития России позволил объективно выстраивать среднесрочные научно-технологические приоритеты, в частности, в области нанотехнологий, и, соответственно, финансировать наиболее перспективные и конкурентоспособные исследования и разработки. Ведь программа «2015» впервые ставит перед нами задачу объединения различных инструментов ее реализации, принадлежащих различным ведомствам. Это и ведомственная программа Министерства здравоохранения и социального развития, и программа развития оборонно-промышленного комплекса, и федеральные целевые программы отдельных министерств. Для того чтобы свести вместе все эти инструменты, нам действительно нужен объединяющий документ, который бы объективно определял роль и место каждого из этих институтов в единой системе долгосрочного планирования. В основе такого документа и будет лежать наша дорожная карта развития наноиндустрии.

И второй документ, задающий рамочные условия для наших дорожных карт, – Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 г. Она также то русло, в котором дорожная карта должна строиться.

Мы совместно с головными организациями отраслей наноиндустрии создаем отраслевые дорожные карты, и параллельно с этим головная организация – РНЦ «Курчатовский институт» – вместе с соисполнителями формирует гораздо более глубокую версию дорожных карт, которая направлена не только на решение тех задач, которые поставлены в ФЦП «Развитие инфраструктуры наноиндустрии в Российской Федерации в 2008-2010 годах», но и на реализацию Программы развития наноиндустрии в Российской Федерации до 2015 г. Эта ФЦП является инструментом реализации программы «2015». В ней речь идет не только о молодых специалистах и обеспечении доступа к оборудованию, но и об обеспечении обороноспособности страны, ее экономической безопасности – мы в первую очередь настраиваемся на эти государственные приоритеты. Другой приоритет – выявление прорывных технологий для выхода на новые рынки. Этому тоже будут служить и отраслевые дорожные карты, и их обобщенная версия.

СТ: Есть еще ряд отличий. Наши дорожные карты рассчитаны на более длительный временной период. Мы готовим их на перспективу до 2015 и 2025 гг. Временные горизонты задаются целым рядом основополагающих документов, и первый из них – президентская инициатива «Стратегия развития наноиндустрии» от 24 апреля 2007 г., которая ставит задачи достижения лидирующих позиций в мировой наноиндустрии и формирования собственных рынков нанопродукции. Однако это долгосрочная цель, и дорожная карта позволит нам понять, как к ней прийти. Методологически, в отличие от тех дорожных карт, которые нацелены на короткую перспективу, и от «продуктовых» дорожных карт, наша карта определяет процедуры нахождения и отслеживания целей в конкретный период времени. Надо, чтобы все участники наноиндустрии двигались в едином направлении и пытались эти цели реализовать. Дорожные карты не являются ответами на все вопросы, они, по сути, служат инструментами долгосрочного планирования, причем такими, которые постоянно совершенствуются.

Существует такой тип дорожных карт, как продуктовые. Ими занимаются многие организации, в т.ч. госкорпорация «РОСНАНО». Там выделили направления, которые, по их мнению, наиболее коммерциализируемы, и составляют конкретно по ним дорожные карты. Мне нравится, что у их работы есть точный адрес, они занимаются конкретными вещами и надеются получить на выходе понятный результат. В «продуктовых» картах не только решаются технологические вопросы, но и просчитывается экономическая целесообразность тех или иных действий. К сожалению, проследить путь к рынку конкретных продуктов невозможно в длительной перспективе, поэтому продуктовые карты разрабатывают на период 3-5 лет. А думать в удаленной перспективе надо совершенно иначе.

Если говорить о коммерциализации конкретных нанотехнологий, то на какие рынки мы сможем прорваться?

СТ: Безусловно, нельзя исключать того, что даже конкурентоспособные востребованные нанотехнологии будут иметь малую часть добавленной стоимости во всем производстве. В этой связи, несомненно, дорожные карты отраслей наноиндустрии должны в обязательном порядке учитывать развитие соответствующих отраслей промышленности. Например, в дорожной карте развития нанотехнологий и материалов для авиационной промышленности следует ориентироваться на цели и задачи развития собственно авиации, для того чтобы добавочную стоимость оставить у себя.

Нанотехнологии не должны быть оторваны от задачи в целом. Дело в том, что в президентской нанотехнологической инициативе содержится важный посыл: в мире создается принципиально новое технологическое направление, надо сформировать это новое здесь, у себя. У нас для этого хорошие шансы. Мы являемся одной из немногих стран, которая умеет делать научные разработки по очень широкому кругу тем. Наша проблема – в том, как реализовать эти шансы. Механизм дорожных карт – это попытка долгосрочного планирования реализации этих преимуществ, базирующаяся на оценке ресурсного, производственного, кадрового потенциала и потребностей приоритетных направлений. И, повторю, дорожная карта позволит определить и прорывы на пути реализации этих шансов.

Содержание дорожных карт будет всем доступно, и любой заинтересованный человек сможет на них ориентироваться, не опасаясь, что нечто важное пройдет мимо него?

МП: Такой стратегический документ, как дорожная карта развития целой отрасли, несомненно, должен иметь несколько уровней. В его первый уровень включены основные акторы (табл. 1), цели, задачи – это общедоступная версия карты, которая будет размещена на федеральном портале по нанотехнологиям (http://www.portalnano.ru). Второй уровень карты содержит перечень мероприятий и инструментов для достижения целей, связанных с продвижением продукции на внешние рынки, с обеспечением безопасности – эта часть дорожной карты предназначена, в первую очередь, для федеральных органов исполнительной власти, для Правительственной комиссии по высоким технологиям и инновациям и будет в определенной степени закрыта для широкой общественности. Я убежден, что содержание второго уровня дорожной карты не должно быть в свободном доступе, потому что это внутренний документ стратегического государственного планирования.

Каким образом будет происходить включение новых организаций в очерченную дорожной картой наноиндустрию?

МП: Формирование национальной нанотехнологической сети (ННС) осуществляется в соответствии с Программой развития наноиндустрии, в соответствии с «инфраструктурной» ФЦП. Организации могут входить в нее, а могут из нее и выходить. Необходимая нормативная правовая база в этой области находится в стадии формирования. Есть «Государственный координатор программы», которым является орган исполнительной власти. Сегодня это Министерство образования и науки Российской Федерации, завтра, в других реалиях, это может быть другой орган. Определены головные организации отраслей по направлениям, головная научная организация. Конкретные исполнители этих функций могут меняться. Поэтому я подчеркиваю, что мы формируем дорожную карту не в форматах конкретных организаций, а в форматах основных звеньев и центров сил.

СТ: Дорожная карта должна отражать набор процедур взаимодействия, отношений, которые должны учитывать всю совокупность особенностей отраслевых дорожных карт. Любой потенциальный участник ННС должен знать, в каких рамках, с какими правами и обязанностями ему предстоит действовать.

Значит, Вам нужно из девяти отраслевых дорожных карт создать одну более общую?

МП: На нынешнем этапе, наша основная задача – координировать работу головных научных организаций и привести их дорожные карты к единому формату. Самая большая проблема – как различные цели, задачи, временные параметры, ресурсные потребности свести для пользователей в единый интерфейс. Дорожные карты различных отраслей имеют свою культуру, свое видение. Система координат в них вроде бы общая (это политическая и экономическая составляющие, кадры, ресурсная база и т.п.). Но они все смещены относительно друг друга в пространстве. И наша задача – сформировать общепонятные критерии, чтобы совместить эти девять дорожных карт. Мы собираемся раз в две недели с представителями головных организаций, с тем чтобы вырабатывать единую политику, чтобы согласовать временные рамки и критерии включения элементов отраслевых карт в общую дорожную карту.

При этом следует отметить, что дорожная карта наноиндустрии не является простым обобщением девяти отраслевых карт. Это надстроечный документ, на основании которого могут меняться и базовые отраслевые карты.

Я бы хотел вернуться к особенностям наших дорожных карт. Есть два принципиальных момента, которые нас существенно отличают от других стран, развивающих нанотехнологии. Момент первый: в России впервые государство берет фактически на себя серьезную роль активного участника процессов создания высокотехнологичного продукта от фундаментальных исследований до коммерциализации. Государство финансирует комплекс фундаментальных исследований для нанотехнологий. На стадии ОКР для развития нанотехнологий мы сегодня имеем инструменты ФЦП и отраслевых программ. На стадии коммерциализации задействованы инструменты государственно-частного партнерства, госкорпорации, финансовые институты развития. Мы сегодня вынуждены, в силу сложившихся обстоятельств, формировать рынок высокотехнологичной продукции с использованием государственных ресурсов и стимулов. Здесь есть целый ряд инструментов, которые могли бы этот рынок действительно серьезно сформировать, подстегнуть нас к практической реализации этой цели. Это и возможные стандарты в строительстве, на транспорте. Тарифная политика государства также могла бы быть направлена на стимулирование этих процессов. Второй момент: еще никто и никогда не строил дорожную карту развития наукоемких отраслей. Нельзя простым копированием перенести к нам дорожные карты Евросоюза и США по нанотехнологиям. Нет такого опыта по другим секторам высоких технологий. Даже IT-отрасль не имеет общей дорожной карты.

Наше участие в международных конференциях показывает: в нанотехнологиях мы ничего не пропустили. Мы не находимся на последних позициях ни по какому из направлений. А в фундаментальных исследованиях мы впереди. Сегодня объективно более 50 % исследований, которые ведутся в рамках ФЦП, превышают мировой уровень. Это говорит, во-первых, о высоком уровне самих разработок, а во-вторых – о высоком уровне той экспертной среды, где они оцениваются. Значительная проблема и там, и здесь заключается в том, что мы находимся в начале пути. Пока еще сложно оценить, реально ли какой-то продукт сделать в определенных условиях, насколько процесс обеспечен кадрами, производствами и насколько он будет востребован.

То, что наша фундаментальная наука находится на мировом уровне – это хорошо, но давайте вернемся к дорожным картам: в них ведь надо прорабатывать вопросы внедрения, а по многим направлениям отечественной отраслевой науки в стране уже просто нет. Вы будете реанимировать старых участников или создавать новых?

МП: Я повторю, что дорожные карты развития наноиндустрии должны носить директивный характер, в отличие от результатов «Форсайта» (прогноз будущего – прим.), потому что в дорожных картах есть явное целеполагание. Мы должны говорить о достижении технологических прорывов, о формировании рыночных ниш, о достижении конкретных экономических показателей. Если нам чего-то не хватает, то мы пишем, что это требует а) административного решения, б) кадрового решения, в) финансового решения.

Еще до того, как мы начали заниматься формированием дорожной карты российской наноиндустрии, мы с головными организациями провели «ревизию» нашего поля деятельности. И выработали перечень отраслевых программ развития, которые включают в себя перечень мероприятий (табл. 2), их финансовое обеспечение (реальное и необходимое). И в каждом из документов, или в значительной их части, которые мы сейчас готовим – в том числе, для министерства и правительственной комиссии – есть раздел: «Предложения по мерам государственной поддержки». Поэтому мы планируем выстраивать дорожную карту исходя из того, что следует делать на каждом конкретном этапе, чтобы реализовались цели и задачи Программы развития наноиндустрии. Я хочу сказать, что в значительной степени мероприятия, которые необходимо провести, касаются трех основных вещей. Первое – образовательно-кадровая часть (принципиальная). Вторая часть – это единство нормативной правовой базы в данной области. Причем я бы ее разделил на две составляющие: 1) нормативная база собственно индустрии – технические регламенты, стандарты, нормы, критерии обеспечения безопасности и 2) нормативная база, связанная с взаимодействием участников ННС, которые имеют различную форму собственности, и подчинены различным органам исполнительной власти. Третья часть – метрологическая, инструментальная. Например, у нас есть колоссальный потенциал в сети центров коллективного пользования, созданных Роснаукой. Практически 90 % оборудования этих центров могут быть использованы для нужд наноиндустрии. У нас колоссальный парк уникальных установок – они есть и в РНЦ «Курчатовский институт», и в Новосибирске, и в ОИЯИ. Люди готовы работать. Нам необходимо найти слабые места и перераспределить между ними наши силы.

Насколько у Курчатовского института хватает административного ресурса, чтобы получить нужный результат? Ведь у отраслевых институтов, кроме задачи «построения светлого будущего» до 2015 г., есть задача сохранить своих людей, текущие работы. И естественно, что они построят дорожную карту на своих отраслевых стратегиях, основанных на том, что у них есть сейчас, а не на озвученных государством целях.

МП: В этом плане никаких проблем нет. Все отраслевые стратегии, которые я видел, базируются на реализации государственной политики и понимании развития отрасли. Они действительно затрагивают интересы и перспективы: среднесрочные, долгосрочные. Что касается полномочий Курчатовского института как головной научной организации, то функции прописаны в госконтракте, а механизмы реализации этих функций проходят стадию формирования. Но, к счастью, и головные организации, и другие участники процесса понимают, что мы все находимся в одной лодке и плывем в одном направлении.

Есть сложность другого рода, связанная с дорожными картам – это разная стратегия перехода к массовому производству. Если продукт создается в авиастроении, судостроении, то там все более-менее ясно и регулируемо. А как нам стимулировать рынок, к примеру, светодиодов? Я думаю, что это нужно делать директивно. Подобного рода механизмы директивного управления должны быть предусмотрены в отраслевых дорожных картах и в дорожной карте развития наноиндустрии.

В дорожные карты эти директивы закладываются?

МП: Принуждение к инновациям закладывается. Вот почему одна из особенностей нашей дорожной карты в том, что такие органы власти, как федеральная служба по тарифам и ФАС, включены в число участников реализации мероприятий карт. Раз государство ставит серьезные цели перед нами, то оно должно взять на себя функции сильного игрока на этом поле, причем такого, который в значительной степени формирует среду для развития наноиндустрии и рынок.

Получается, что механизмы формирования рынков не совсем рыночные…

МП: Цели Программы и Президентской инициативы сформулированы таким образом, что для их достижения могут применяться различные механизмы. И не надо этого стесняться.

Интервью с М. Поповым и С.Тараненко впервые опубликовано в журнале «Российские нанотехнологии» №3-4 за 2009 г.