Сухушина Татьяна

Послушай, сын

Мать с отцом стали замечать, что в семье сына Алексея происходит что-то не очень хорошее. Но пока не могли понять, что именно. Раньше сын с женой Еленой часто вместе заходили к ним в гости, посидят, чай попьют, сын с отцом поговорят о машинах, рыбалке, Алёша у Петра Александровича совет какой спросит. Лена со свекровью про внуков беседуют, а их в семье трое и все мальчики, новый рецепт пирога обсудят. Мать видела, что сын к жене внимателен, слова грубого не скажет, и жена к Алексею с уважением. Душа радуется за детей, когда у них в семье спокойно. Но вот уже недели три Алексей и Елена не заходят в гости, ни врозь, ни вместе. Лена на звонки свекрови отвечала односложно, без желания что-то рассказывать. Дети прибегут, бабушка с дедушкой рады, угостят внуков, гостинцев на дорожку дадут. Но не любила Тамара Ивановна у мальчиков выспрашивать про отношения родителей. Думала: «Прибегут сынки домой, да расскажут папе с мамой, что бабушка про них выспрашивала, а им это разве понравится?». Пётр Александрович успокаивал жену:

-Ну что ты так волнуешься, мать? Мало ли, что там у них. Всякое в жизни случается. Может, поссорились, и у нас с тобой такое бывало и бывает. Пар выпустят и дальше жить будут.

Тамара Ивановна вздыхала и в ответ говорила:

- Ты, Петя, прав, не спорю, а душа болит.

- Не придумывай, Тамара, того, чего нет. Сердце побереги.

Не раз пыталась Тамара Ивановна позвонить сыну, спросить, почему не заходит. Но Алексей отвечал одно:

- Работы много, мама, будем свободнее и придём.

Такие ответы успокаивали лишь на короткое время. Однажды, когда уже стемнело, в дверь постучали. Хозяин вышел, скинул крючок – за дверью увидел Алексея с сумкой в руке.

- Сын, что- то поздно ты, едешь куда? – спросил отец.

- Нет, не еду. Можно переночевать у вас?

- Что значит – переночевать? А дома что? Поссорились?

- Поссорились.

«Не зря мать тревожилась», - подумал Пётр Александрович.

Они зашли в дом. Тамара Ивановна, увидев Алексея с сумкой, вопросительно посмотрела на мужа и по его лицу поняла, что лишних вопросов задавать пока не нужно.

«Неужели какой разлад в семье?» - подумала с тревогой мать.

Она не стала расспрашивать, что произошло, накормила сына, постелила ему в зале на диване.

Эта ночь показалась родителям долгой. Пётр Александрович до утра не сомкнул глаз и не проронил ни одного слова. Тамара Ивановна тоже не спала. Ночные мысли самые тяжёлые, окрашены часто тёмными красками. Она тихо плакала. Пётр Александрович молча гладил жену по плечу, успокаивая. Тамара Ивановна была благодарна мужу за утешение, понимала, что и ему нелегко. Стало тяжело от горьких и тяжелых дум. Мать сердцем почувствовала, что в семье произошло что-то очень серьёзное. Сыну тридцать восемь лет, не мальчик, чтобы от простой ссоры уходить на ночь с вещами к родителям. Она слышала, как крутится на диване сын.

«Переживает, нелегко ему, что же случилось у вас, деточки?» - думала с жалостью мать.

Уснул Алексей под утро.

Светало, когда Пётр Александрович обратился к жене:

- Мать, сын проснётся, не расспрашивай его ни о чём, а я съезжу к Лене, с ней поговорю, а уж потом с сыном побеседую. Если спросить обо мне, скажи, что ушёл по делам. А ты приготовь чаёк.

Он приехал к Елене утром, когда дети ещё спали. Было воскресенье, никуда торопиться не нужно. Лена ещё в окно увидела свёкра. Он шел, слегка сутулясь, словно на плечах лежала тяжесть, которая не давала ему распрямиться. Лицо показалось уставшим. «Знает!» - подумала женщина.

Пётр Александрович зашёл, приветливо поздоровался, подошёл к Елене, она уткнулась ему в грудь и заплакала, как маленькая девочка.

- Не плачь, дочка, успокойся. Алексей у нас ночевал. Пойдём-ка мы с тобой на кухню, поговорим.

Он сел за стол, Лена осталась стоять у окна. Пётр Александрович любил сноху, как бы любил свою дочь. Он и раньше, когда молодые только начали жить, всегда стоял на её стороне, если вдруг возникали между ними разногласия. Сын однажды за это обиделся на отца:

- Ты всё её защищаешь, я тебе, вроде, как и не сын.

- Ты мужчина, чего тебя жалеть, а она женщина, ей всегда нужны внимание и поддержка.

Пётр Александрович подождал, пока Лена успокоилась, стал спрашивать:

- Загулял Алексей? В этом причина разлада в семье?

Лена тихо ответила: "Да".

- Сказал кто, сама увидела?

- Сказали.

- Не оговор? Может, по злобе оговорили?

- Нет, всё правда.

Отец промолчал, потом вздохнул и начал говорить:

- То, что я тебе скажу, дочка, не оправдывает моего сына, но, возможно, немного облегчит твою боль. Мы, мужчины, так устроены, что не всегда можем удержаться от искушения закрутить короткий роман с посторонней женщиной. Они всегда нам кажутся крепостью, которую нужно взять. Одна крепость сдаётся быстро, без боя, другая держится долго, но сдаётся. А встретится и такая, что взять хочешь, но не можешь – так держит оборону. И суть в том, что потом, получив желаемое, мы теряем к ним интерес. А в памяти чаще остаётся та, которую не взял. И начинаешь её уважать. Редкий мужчина, находясь в браке, остаётся верен жене. Это очень плохо, согласен. Я не думаю, что у Алексея серьёзные чувства к той женщине, о которой тебе сказали. Иначе бы не пришёл к нам ночевать, а у неё остался. Не спеши с выводами, дочка, разрушить семью можно - одним словом. А у вас сыновья растут, по ним ваш разрыв может крепко ударить. Подожди, дай Алексею успокоиться, остыть, одуматься, прояви мудрость, не толкай его сама в другую сторону. Не думай, что мне легко говорить тебе такие вещи. Я понимаю твои страдания, чувства, которые ты испытываешь в настоящее время. Но постарайся сейчас услышать меня. И ещё: ты для нас с матерью всегда останешься дочкой, наш дом для тебя всегда открыт. Приходи, не забывай нас. У кого жизнь строится гладко, без сучка и задоринки? Всё образуется, потерпи.

Пётр Александрович тяжело поднялся со стула, подошел к Лене, снова обнял её, а она снова заплакала.

- Не плачь, не плачь, Лена, чего только не бывает в нашей жизни. Есть вещи и пострашнее, главное, что все живы-здоровы. Пойду я, мать ждёт, не спала всю ночь сегодня.

Женщина проводила свёкра. Она любила и уважала его за умение поговорить, успокоить, дать добрый совет, за его душевную доброту и надёжность.

Вот и сегодня пришёл, чтобы поддержать её. Лена вернулась в дом, и впервые за много дней ей стало легче: она почувствовала поддержку родителей Алексея. «Хорошо то, что эту ночь муж ночевал у них, почему-то не ушёл к своей подружке. Кто пережил такое, что сейчас переживаю я, тот поймёт, как тяжело даётся понимание того, что Алексей был с другой женщиной. Разрушить семью можно легко, это так, отец прав. Сказала я Алексею вчера, что о нём думаю, показала на дверь, а он обиделся, собрал сумку и ушёл. А каких слов муж ждал от меня? Сделать вид, что я ничего не знаю? Притворяться? Но я же живой человек, не манекен. У меня есть сердце, а ему больно! Есть чувство собственного достоинства, наконец! Сколько раз захочет Алексей самоутвердиться? Раз? Два? Как вообще мириться с изменой? Как замазывать трещину во взаимоотношениях? Что вообще мне сейчас делать?» - задавала Елена самой себе многочисленные вопросы и не знала на них ответов.

Вчера звонила подружка, успокаивала: «Не ты первая, не ты последняя, от кого «захороводился» муж. Не переживай сильно».

«Легко сказать! От её слов легче не стало, наоборот, было в них что-то унизительное, обидное: ещё на одну обманутую стало больше. Дети про папу спрашивали, почему дома нет. Сказала, что несколько дней не будет дома. А что буду говорить дальше?» - думала Лена.

Вдруг пришла мысль, совершенно неожиданная, даже, на первый взгляд, глупая, что Лена от неожиданности улыбнулась и поспешила к зеркалу. На неё смотрела очень даже симпатичная женщина тридцати пяти лет: русые густые волосы, соболиные брови, голубые глаза, слегка курносый нос, пухлые, красивого изгиба, губы. Перевела глаза ниже и посмотрела на свою грудь. Да это целое достояние! Её гордость, объект зависти и повышенного внимания. Трое детей, а фигура не располнела, лишь округлилась немного. Ноги стройные. Глядя на своё отражение, Лена захотела вдруг спросить у свёкра: «А если мою "крепость" кто-нибудь захочет штурмом взять? Мне сразу сдаться? Или продержаться какое-то время и сдаться? Или держать оборону до последнего, чтобы потенциальный покоритель зауважал за стойкость?» Эта неожиданная мысль развеселила Лену, но таких вопросов отцу не задашь. Она отошла от зеркала и пошла на кухню готовить детям завтрак.

       Пётр Александрович вернулся домой, сын ещё спал. Тамара Ивановна с нетерпением ждала мужа, чтобы поговорить. Она измучилась от своих дум, незнании ситуации, осунулась, под глазами появились тёмные круги.

- Ты, мать, сходи на часок в огород, полей там чего, траву подёргай, а я с нашим героем поговорю. Загулял он, люди по доброте душевной Елене всё и рассказали. Она, видимо, наговорила ему слов горячих, вот он и пришёл.

       От такой новости Тамара Ивановна охнула, снова заплакала.

- Тамара, не плачь, наладиться всё, а сейчас пойди, мы по-мужски поговорим.

- Ты уж поосторожней с ним, отец, не бери круто, мало ли, что у него в голове.

- Буду поосторожней, так и быть, - успокаивал жену Пётр Александрович.

Когда жена ушла, он подошёл к дивану, на котором спал сын, сел рядом. «Зрелый мужик, а что творит. Не нагулялся, что ли? Усы отрастил. Плечищи-то какие широкие. Девки любят таких, до греха и доводят», - думал отец. Почувствовав, что рядом кто-то сидит, Алексей открыл глаза, увидел отца и захотел подняться. Но отец рукой показал, что не нужно вставать.

- Послушай сын, что я тебе сказать хочу, а потом сам решай, что делать и как быть. Ты загулял, это стало известно, всё село полощет эту новость. Лена плачет. Ты уйти хочешь от неё?

- Нет, я не хотел, она сама меня выгнала, - обижено ответил Алексей.

- А что ты думал? Спасибо скажет за твой блуд? На шею бросится? Ей тяжело. Мне когда-то мой отец говорил: «Родились в семье дети – забудь про себя, о них думай».

- Я думаю.

- Нет, сын, не думаешь если допустил такую ситуацию. Зачем у своего порога гадишь? Чужую осчастливил, а своя жена страдает. Себя поставь на её место, как бы тебе было, загуляй Лена? Она у тебя – редкая красавица. Такой же ухарь, на тебя похожий, уведёт её когда-нибудь. Что, она ждать будет, когда ты набегаешься? Прощать тебя всегда будет? Ты – глава семьи. Тебе о семье и думать. Рыба гниёт с головы, а ты в семье голова. Так что надо тебе идти домой и мириться с женой.

- Она не простит, - утвердительно сказал Алексей.

- Ты плохо знаешь свою жену, сын, у неё семья на первом месте стоит, ей совсем не в радость оставить детей без отца. Парни растут, ты для них – опора и защита. Подумай, что с ними будет, если ты не сумеешь исправить отношения с Леной? По каким дорожкам они без тебя побегут? Какие друзья встретятся? Чему научат?

- Я бы детей не бросил.

- С детьми надо быть каждый день, видеть их, на своём примере учить хорошему, а урывками встречаться – не дело. Ты только посеешь в их душе обиду. Вырастут и спросят: «А ты где был, батя?» Вот повзрослеют дети, уйдут в самостоятельную жизнь, тогда и решайте, как вам с Леной дальше быть: жить вместе или нет. А сейчас находи слова, делай всё, что даже выше твоих сил, но мир восстанови в доме.

Алексей слушал отца, он говорил не громко, не повышал голос. Так он разговаривал с ним, братом и сестрой, когда они совершали детские проступки. Его спокойствие приводило к пониманию содеянного гораздо быстрее, быстрее приходило желание становиться лучше и не огорчать отца и мать. Вот ему, Алексею, почти сорок лет, а слушает отца с таким же уважением, как в детстве. Он понимал переживания родителей, понимал свою вину перед Леной, и не знал пока, как ему быть. Захочет ли жена простить его.

Отец сказал сыну, что думал и замолчал. Он видел, что нелегко сыну сейчас. Поход налево до тех пор в радость, пока не откроется, об этом часто забывают, а потом приходит расплата. И цена у неё очень высокая – семья. Пётр Александрович не знал, как сложатся дальнейшие отношения Елены и Алексея, но он надеялся, что они сумеют преодолеть эту тёмную полосу в их жизни ради детей.

Зашла Тамара Ивановна, посмотрела на мужчин, которые ей улыбнулись, она радостно и облегчённо улыбнулась в ответ и сказала:

- Пойдёмте к столу, я вас сейчас вкусненьким угощу!

Выбор

Тамара Ивановна уже недели две не находила покоя, да и откуда же ему взяться, если её дочь Лена собралась разводиться с мужем. Была у них с отцом и обмолвилась матери о таком решении. А у них дочь и сын! Как детей оставить без отца? 

– Что удумала, что удумала, - сокрушалась мать. Тамара Ивановна понимала, что в любой семье бывают и свои радости, и свои неприятности. Она видела недостатки и зятя, и дочери. Зять медлительный, но не всем быть шустрыми. С ленцой, но всю мужскую работу по дому выполняет, работает в мастерской по ремонту телевизоров. Дочка поспать любит. Сколько раз выговаривала она Елене, что утром нужно мужа кормить горячей пищей, сытно кормить, на одном чае хорошо не работается. Но так и не смогла убедить дочку вставать пораньше. Где бы промолчать, не доводить до ссоры, Елена в ответ десяток слов наговорит. Кто прав, кто виноват, не бралась судить Тамара Ивановна. Но переживать стала сильно, потеряла сон. Долгими бессонными ночами рисовались в её воображении разные горькие картины: Лена и Дима расходятся, Тимофей и Настя плачут, происходит делёж имущества, суд. Хотелось думать, что всё как-то образуется, наладится, но тревога не покидала, жалила и жалила сердце.

Женщина поделилась своими мыслями с мужем, но Николай Васильевич ответил: 

- Не лезь к ним, мать, оба взрослые, далеко за тридцать уже, своя голова на плечах, разберутся без нас. - но сердце не терпело. Тамара Ивановна выбрала момент, когда зять Дмитрий был на работе, внуки в школе, а Елена должна была выйти на смену в ночь, пошла к дочери, поговорить, разузнать, что да как. Вдруг, передумала?

Дочка обрадовалась приходу матери, обняла её, расцеловала, помогла снять верхнюю одежду, усадила за стол и стала угощать, чем была богата. Пока угощала, рассказывала про Тимофея и Настю, про их учёбу, про свою работу медсестры, расспрашивала про отца, да как у неё, Тамары Ивановны, здоровье. Наконец, мать задала волновавший её вопрос:

- Лена, как дела с мужем? Всё ли в порядке? Ты что-то ничего про него не говоришь. Вы поссорились?

Вопрос застал дочь врасплох. Зарозовели щеки. Ей очень не хотелось говорить на эту тему с матерью, но та ждала ответа, и Лена, вздохнув, сказала:

- Нет, мама, не всё в порядке. Я решила подать на развод.

Мать ахнула: 

- Лена, Лена, неужели никак нельзя по-другому? Может, ты всё преувеличиваешь?

- Мама, как по-другому и что я преувеличиваю? Я просто не хочу жить с человеком, которого не люблю! Понимаешь?

- Нет, не понимаю. Ты же по любви замуж шла? А сейчас куда она у тебя делась?

- Думала, что люблю, но, как оказалось, – нет.

Лена вдруг покраснела и замолчала. Она смотрела на мать так, словно хотела сказать ей что-то, но не решалась. Потом всё же отважилась: - Мама, ты меня прости, но ты папу любишь?

Тамара Ивановна не ожидала такого вопроса, теперь уже краснеть пришла её очередь. Женщина не сразу нашлась с ответом: 

- Почему ты об этом спрашиваешь?

- А потому, мамочка, что ты не любишь своего мужа, а моего отца. Ты мучаешься всю свою жизнь. И ты тоже, кажется, выходила замуж по любви. Куда твоя любовь делась?

Тамара Ивановна от слов дочери потеряла всю воинственность, решительность. На глаза навернулись слёзы.

- Мама, прости меня, я понимаю, что тебе больно, но я должна тебе сказать то, в чём ты сама себе боишься признаться. Ты не любишь папу уже давно, вы же оба – несчастные люди! Где радость в ваших отношениях, нежность? Вы оба тяните семейный воз по привычке, обманываете сами себя создаёте иллюзию счастья, а его у вас нет! Нет, понимаешь? Может, вам надо было ещё в молодости разойтись, не мучить друг друга?

Тамара Ивановна смотрела на свою дочь, словно впервые видела её. Когда она смогла всё понять?

- Я думала о тебе, боялась оставить без отца. Ты выросла в полной семье, отец всегда заботился о тебе, любил и любит.

- Но ты, как женщина, давно похоронила себя! Нельзя без любви создать счастливую семью!

- Дочка, далась тебе эта любовь. Ну, найдёшь ты, быть может, другого мужчину, будешь его любить. А дети? Им-то как жить? Ты же видишь, сколько проблем в семьях, где у детей не родные отцы, а чужие? Я не хочу сказать, что все чужие отцы плохие, нет, не о том речь. Дети любят своих, родных. Скучают по ним, часто просто не могут принять сердцем нового маминого мужа. Любое слово отчима принимается в штыки, даже если оно справедливо. Ты знаешь, как страдают дети? Ты того же хочешь своим? Дима – хороший отец, может, проблема в тебе самой? Да, я отказалась от личного счастья ради тебя. Твоё счастье я поставила выше своего.

Они сидели за столом друг против друга. Мать и дочь. Одна уже сделала свой выбор много лет назад, а другой ещё предстоит его сделать. Лена взяла руки матери, гладила, плакала.

- Мама, я хочу любить, понимаешь? Не просто тянуть семейный воз, но быть счастливой! Я хочу ложиться спать с любимым мужчиной и с ним просыпаться, чтобы мой дом был наполнен настоящим счастьем, а не призрачным. Я хочу чувствовать себя женщиной, а не только домашней работницей. Вот ты, мама, много видела заботы и внимания от своего мужа? Мало ты вынесла обид за свою жизнь? А сколько раз ты плакала? Я всё видела. Но и папу можно понять, он, живя с женой, которая его не любит, тоже не получил того счастья, на которое рассчитывал.

Лена увидела, как побледнело лицо матери, испугалась:

- Прости, прости меня, родная, я не должна была говорить тебе этих слов!

Тамара Ивановна взяла платок и вытерла дочери глаза: 

- Не плачь, успокойся. Ты всё правильно сказала. Когда стала такой мудрой? Вот, шла к тебе, думала, что ты просто заблудилась в семейной жизни, так иногда бывает. Ищешь выход, а найти не можешь. Но ты, смотрю, твёрдо знаешь, куда идти. Скажи, Лена предположим, что ты нашла любовь, вы начнёте жить, но что-то вновь не будет складываться. А у вас уже третий ребёнок. И вот перед тобой встаёт вопрос, какой делать выбор: искать новую любовь или сохранить семью?

- Мама, почему об этом я сейчас должна думать? Может всё сложится и по-другому, не так драматично. Бывают и счастливые повторные браки.

- Бывают, дочка, бывают. Но не редки случаи, когда и они не складываются. Скажи, а Тимофей и Настя знают о твоём решении?

- Ещё нет. И даже Дима не знает.

- Девочка моя, это очень хорошо, что они пока ничего не знают. У тебя есть ещё много времени, чтобы всё ещё хорошенько обдумать, взвесить и принять решение. Тебе предстоит сделать выбор: твоё личное счастье или счастье твоих детей. Но тебе надо подумать и о Диме, о его счастье тоже. И о себе подумать, очень хорошо подумать. Любовь – наша мечта. Нам кажется, что с любимым человеком не будет ни ссор, ни трудностей, всё будет окрашено в розовый цвет. И с любимыми мужчинами бывают и слёзы, боль, разочарование. Ты говоришь, что у меня к отцу нет любви. Но есть уважение за его заботу о семье, за надёжность, за чувство защищенности от многих бытовых проблем. Есть чувство благодарности за то хорошее, что было и есть в нашей с ним жизни. Я думаю, что именно на этом и держится семья. Может, не нужно торопиться с принятием такого непростого решения, а попытаться понять: настоящее счастье рядом и не нужно бежать от него, или, в самом деле, нужно всё изменить. Попытайся понять, что тебя больше всего отталкивает от мужа, возможно, это можно как-то исправить, сама измени своё отношение к его слабостям, к своим недостаткам. От твоего выбора будет зависеть судьба детей, мужа и твоя. Скажи мне, дочка, ты уже знаешь, ради кого ты хочешь разрушить семью?

Лена отрицательно покачала головой.

Мать и дочь вышли из-за стола, обнялись. Лена плакала у матери на плече, а Тамара Ивановна ласково гладила по голове свою взрослую дочь и говорила: - Ничего, ничего, всё у тебя будет хорошо, только не торопись с решением.

Лена проводила маму до калитки и ещё долго стояла и смотрела ей вслед.

Она понимала, что сделала маме больно своими словами, корила себя за несдержанность. Но как она жалела и отца, и мать, которые всю свою жизнь прожили не так, как могли бы, прояви они в молодости решимость изменить судьбу. И вдруг впервые Лена подумала: "А стали бы родители счастливее, разрушив семью и создав новые отношения? И как бы сложилось всё в жизни её, Лены?"

Эти мысли насторожили молодую женщину. Для себя она всё решила с разводом, расставила по полочкам и считала, что всё правильно и так должно быть. Но слова матери неожиданно нарушили то, что она выстроила для себя. Только её сердце никак не хотело принять, что любовь – мечта? А в жизни есть только забота, ответственность и работа? Это всё заменяет любовь? Нет! Да нет же! Вдруг, как озарение, к Лене пришла мысль: неужели любовь мамы к кому-то была мечтой, красивой и недосягаемой? И все её слёзы – тоска по этой мечте? Отказаться от своего счастья ради неё, дочери? Лена неожиданно заплакала от любви и жалости к матери: «Как я сегодня ранила её, как я посмела!» Женщина вернулась в дом. Она хлопотала на кухне, делала другие мелкие дела, а в голове крутились слова мамы: «тебе предстоит сделать выбор». Как же трудно его делать, кто бы только знал! Нет, не сегодня, не сейчас. Надо всё хорошо обдумать, мама права: у меня ещё много времени впереди. Оказывается, думать о разводе – одно, сделать решительный шаг – другое. Но выбор делать придется.

Пришли из школы дети, пообедали, поиграли, сели за уроки. Вечером пришёл Дима, Лена накормила всех ужином. Она делала свою женскую работу, а сама каким-то новым зрением смотрела и на мужа, и на детей. Вот Настя забралась к отцу на колени, обвила его шею руками и что-то шепчет на ухо, Дима смеётся. Тимофей собирал конструктор и пришел к отцу показать. Получив похвалу, сын ушел в свою комнату. Лена смотрела и на Диму глазами постороннего.

Среднего роста, широкоплечий, руки сильные. Глаза карие, большие, а ресницы длинные, как у девушки. «Такой в «девках» не засидится», - вдруг подумала она и почувствовала лёгкий укол ревности. «Будет с новой своей жить припеваючи, а я с двумя детьми останусь», - продолжала думать Лена, досадуя на себя, что эти мысли подставляют ей «подножку», лишают былой уверенности.

Пришло время идти на работу. Лена поцеловала детей, сделала наставления Дмитрию, чем позавтракать утром, что надеть детям в школу и ушла.

В детском отделении, где она работала, тяжелых больных не было, ночь проходила спокойно. Но на душе было скверно от того, что сказала она матери такие тяжелые слова. А ещё тяжелее давались мысли о решении разойтись с Димой. «Почему появилось такое желание? Что стало тому причиной? Может, права мама, и дело во мне? Или оба мы виноваты?», - задала себе вопросы Лена, и чем больше их возникало, тем сложнее становилось отвечать на них. - «Завтра схожу к маме, как она сегодня спать будет», - с горечью думала женщина.

А мать в эту ночь не сомкнула глаз. Она не плакала, не обижалась на дочь за её слова. «Жизнь проходит. Что дал Бог, то и есть», - думала Тамара Ивановна. Лена задела сердечную рану, которая кое-как стала заживать. О себе, своём счастье она не думала. «Какой выбор сделает Лена?» вот что было важным и главным. Мать вспомнила слова дочери: «Я хочу, чтобы мой дом был наполнен настоящим счастьем, а не призрачным». А для этого ей нужна любовь. И препятствием для любви стоит семья. «Господи, помоги моей девочке сделать правильный выбор, чтоб потом не сожалеть о нём всю оставшуюся жизнь».

 Нам нужно поговорить

Первого июля Валентина пошла в отпуск. Она радовалась, что есть возможность отдохнуть от работы, а работала она главным бухгалтером в торговой фирме, сходить в кино, театр, съездить куда-нибудь. Начала отпуск с жилья. Три дня наводила порядок в своей городской благоустроенной квартире: протирала пыль, перекладывала в шкафах вещи, переставляла посуду, стирала, гладила, чистила ковёр на полу. Перебирала свои платья, блузки, футболки. Вещи, которые, как она считала, «морально» устарели, откладывала на выброс. Принесла чистый мешок для мусора и сложила их туда. Минут через десять Валентина вдруг выложила всё обратно, свешала на плечики и вернула в шкаф. Она представила, что любимые когда-то наряды будут валяться на свалке среди другого хлама, и ей очень стало их жалко. «Пусть повисят ещё, потом придумаю, куда определить», - подумала женщина. На душе сразу стало легче.

На четвёртый день Валентина посмотрела на себя в зеркало и очень осталась недовольна отражением: в длинных, ниже плеч, густых и тяжёлых чёрных волосах увидела седину, кончики волос посеклись. Посмотрела на руки: «Как быстро от работы слетел лоск». Только серые большие глаза были, как и прежде, яркими и красивыми. «Ну, хоть что-то радует», - подумала женщина и стала звонить своему мастеру, чтобы записаться на покраску, стрижку и маникюр на утро следующего дня.

Она сварила кофе, достала шоколадку, села в кресло и включила телевизор. «Попрыгала» по каналам, не нашла ничего интересного для души. Нажала на кнопку пульта – стало тихо. Валентина взяла телефон, набрала номер своей подруги, живущей в отдаленном селе области. Пошел вызов, вскоре женщина услышала голос Нины:

- Валюша, здравствуй! Как ты там без меня поживаешь?

- Здравствуй, роднуля моя! В отпуск пошла, три дня квартиру приводила в порядок, а завтра в салон красоты иду.

- Молодец! Слушай, приезжай ко мне! Я по тебе очень соскучилась! Наговоримся! Кто тебя держит? А у меня скотина во дворе. Приезжай!

Подружки проболтали ещё минут десять. «Да, а что меня держит, в самом деле? Точно, надо поехать!», - твёрдо решила Валентина и взяла в руки шоколад, отломила дольку и вдруг вспомнила один забавный случай.

Это было лет пять назад. Она тогда купила плитку шоколада, принесла домой, разделила на две части – себе и мужу. Свою половинку съела так быстро! Даже заметить не успела, как она испарилась. А так хотелось ещё! Вот Валя отломила дольку от той половины, что Диме оставила. Потом ещё отломила, ещё. А когда посмотрела, сколько осталось, то вздохнула и доела остальное. «Порадовать мужа не получится, - подумала женщина, - Да он не очень-то его и любит».

Потом честно призналась Диме, что думала про него до последнего кусочка, но силы воли не хватило удержаться от соблазна. Посмеялись тогда вместе.

«Дима, Дима, как же так у нас получилось: ты ушёл к другой женщине, я осталась одна», - с горечью подумала Валентина. И вспомнились события трёхлетней давности.

Дима в тот день пришёл поздно. Валентина напрасно ждала его к ужину. Было около двадцати двух часов, когда он своим ключом открыл дверь. Валентина быстро подогрела ужин, но муж к нему не притронулся.

- Что-то случилось? – встревоженно поинтересовалась женщина.

- Валя, нам нужно поговорить, - каким-то чужим голосом сказал Дима.

- О чём поговорить?

Лицо мужа изменилось: губы сжались, брови сошлись у переносицы. Он смотрел на жену, не зная, как начать разговор, наконец, сказал:

- Я встретил другую женщину. Мы будем жить вместе.

Слова мужа пригвоздили Валентину к стене. Её большие глаза стали ещё больше. Она смотрела на Дмитрия и ничего не понимала: «Какую женщину? Будут жить вместе? О чём это он?»

- Не смотри на меня так! Мне тоже тяжело тебе об этом говорить. Ты хорошая жена, хозяйка, красивая женщина! Но я встретил другую! Постарайся меня понять. У нас будет ребёнок.

Валентина закрыла глаза, чтобы сдержать навернувшиеся слёзы. «Не плачь! Не умоляй!» - приказывала она мысленно самой себе, вздохнула глубоко, чтобы не расплакаться. Спросила:

- Вещи сейчас собрать?

Дима удивленно посмотрел на жену. Он ожидал слёз, крик, истерику, но это спокойствие привело его в некоторое замешательство: «Странно, как быстро она согласилась»,

- Я приду утром, в восемь часов.

Он ушел.

Валентина по стенке сползла на пол. Она не плакала, ни о чём не думала, просто в оцепенении сидела и слушала, как учащенно стучит сердце: тук-тук-тук, тук-тук-тук. Женщина не знала, сколько она так просидела, наконец, поднялась, пошла в ванную, приняла душ. Вода принесла облегчение. Потом надела халат и огляделась. Взяла пакет, стала складывать туда всё, чем пользовался муж: зубную щетку, дезодоранты, мочалку, его шампуни, мыло, бритву. Сняла с крючка полотенце. Потом перешла к шкафам. В дорожную сумку пошли сорочки, галстуки, футболки, брюки, носки. Сумка заполнилась, а вещей ещё было много. Валентина достала большой дорожный баул и уложила в него тёплые вещи и обувь. Пока укладывала всё, мысли, как осы, жалили её: «Завтра он возьмёт сумку и уйдёт, всё в моей жизни изменится. Да что завтра! Уже сегодня изменилось! Оказывается, можно вот так сказать жене, с которой прожил тридцать лет «я встретил другую женщину». И она должна понять его! А кто поймёт её? Кому рассказать сейчас о той боли, что разрывает тебя на части? У них будет ребёнок! Веский аргумент, чтобы с миром отпустить!»

Закончила собирать вещи к четырём часам ночи. Всё поставила у двери, пошла и легла на кровать. И только тут побежали слёзы, горячие, солёные, обильные. «Вот и всё – поговорили. Пришёл, сказал, ушёл, а ты оставайся, как хочешь, как можешь». Валентине вдруг захотелось взять сумки и выставить за дверь, чтоб не видеть больше предавшего её мужчину. Но сдержала женщина это желание.

«Что сообщу сыну? У парня день рождения скоро, «хороший подарок будет», - думала женщина. Максим женился год назад, уехали с женой на Север зарабатывать деньги. Приехали в отпуск, внуками обрадовать не спешат.

«Когда это началось? Почему я ничего не замечала? Все женщины от счастья бывают слепыми, и я не исключение. Была семья, теперь нет ее. Остаться одной в пятьдесят лет – «хорошая» перспектива. Но надо жить, начинать привыкать к своему одиночеству. Нет, я не покажу ему своей слабости, жизнь не остановилась, боль со временем пройдет. Всё проходит. Пусть идёт с миром, бог ему судья», - успокаивала себя Валентина. Она не молила мужу горя, божьего наказанья, не сыпала на его голову проклятий. Она любила его, была с ним счастлива. Была. Всё осталось в прошлом. «У мужа появится новая семья, родится ребёнок, он будет счастлив, а я буду радоваться его счастью?» - задала себе вопрос Валентина.

Женщина так и не уснула. Встала в семь часов, привела себя в порядок, ей очень не хотелось, чтобы муж увидел её жалкой, потерянной. В восемь часов раздался звонок в дверь. «У него же есть ключ! Ах, да, он не может, как прежде, своим ключом открыть квартиру, где уже не живёт. Я теперь чужая женщина», - подумала с горечью Валентина и подошла, чтобы открыть замок, а сердце предательски застучало: тук-тук-тук-тук! Дмитрий зашёл, посмотрел на Валентину, увидел красивую женщину, спокойную, как ему показалось. Поздоровался. Она кивком ответила и спросила по-доброму, словно собирала мужа в дорогу, зная, что тот скоро вернётся:

- Тебе помочь?

- Спасибо, я сам.

- Счастья тебе, Дима.

Муж не ответил, стал выносить на лестничную площадку сумки. Когда он вышел и захлопнул дверь, Валентина прижалась спиной к стене и стояла, пока не отступила сердечная боль.

Особенно тяжелым был первый год после ухода мужа. Она прислушивалась к звукам за дверью, ей казалось, что там стоит он. Бежала к телефону, надеясь услышать знакомый голос. На улице смотрела по сторонам, желая хотя бы издали увидеть, часто принимала идущего навстречу чужого мужчину за Диму. Тогда ноги отказывались идти, наливались свинцовой тяжестью, сердце начинало учащённо биться. Обида, боль, любовь – всё перемешалось тогда, и Валентина уже не могла понять, чего же больше в её сердце. На неё, красивую, яркую женщину, обращали внимание мужчины, она не прочь была завязать серьёзные отношения, но женщина не была готова начать строить новую жизнь. Ей ещё казалось, что однажды Дима откроет дверь квартиры и всё в их жизни изменится, вновь они будут вместе. Тем более, что ключ у него остался.

Воспоминание прервал телефонный звонок. Звонила Нина:

- Валюша, ты приедешь ко мне?

- Да, Ниночка, приеду. Завтра причёска, маникюр, а на другой день утром выезжаю.

- Жду, с большим нетерпением жду, - радовалась подруга.

На другой день в назначенное время пришла в салон, пробыла там около четырёх часов, осталась довольной: красивые чёрные волосы спадали с плеч, исчезла седина, маникюр придал рукам шарма. Домой не спешила, зашла в магазин, купила в дорогу красивую футболку и бриджи, выбрала подарок Нинусе, ещё конфет, фруктов, бутылку хорошего вина. Возвращалась домой счастливая, представляла, как встретится с Ниной, подругой детства, верной и надёжной. С ней можно говорить обо всём, Нина всё поймёт, даст совет, поддержит, где и отругает. Завтра они увидятся!

Подходя к дому, в котором жила, Валентина увидела сидящего на скамье мужчину. В первую минуту женщина не узнала его, а когда подошла чуть ближе, остановилась в замешательстве: это был Дима. «Сделать вид, что не узнала? Или поздороваться беспечно и весело? Что делать?» - лихорадочно думала женщина. Но Дима сам пошёл к ней навстречу, поздоровался, взял сумки и понёс их в квартиру на третий этаж. Валентина растерянно шла следом. Он открыл дверь своим ключом, занёс сумки, поставил на стол, после чего повернулся к растерянной женщине.

- Ты всё такая же красивая.

Она молчала.

- Нам надо поговорить. Выслушай меня, пожалуйста.

«Вот, снова поговорить. Три года тому назад он тоже захотел со мной поговорить. Что же на этот раз скажет мне Дмитрий Александрович? - думала женщина. – Мы же так и не развелись, наверное, развод нужен, или квартиру делить будем». 

Она молчала, смотрела на его осунувшееся лицо, на новые морщины, которые появились за эти годы. Карие глаза уже не светились прежней радостью. Кудрявые волосы коротко острижены, раньше они красивыми волнами лежали на голове. Появилась некоторая небрежность в одежде. «Что-то не походит Дима на счастливого семьянина», - подумала Валентина. Видела его мучения: он хотел и не мог начать разговор.

Валентина пыталась понять, какое чувство испытала к бывшему мужу, когда увидела его: обиду, жалость, радость от встречи? Она не успела найти ответ на свой вопрос, как Дмитрий заговорил, тяжело давались ему слова:

- Я очень виноват перед тобой, я признаю это. Ты прости меня, Валя. Не получилось у меня новой жизни. Уже два года живу один.

- У вас есть ребёнок?

- Нет, она не захотела иметь детей. После этого я ушёл.

- Где ты живёшь?

- Снимаю квартиру.

Валентина вздохнула, включила чайник, собрала на стол. Эти хлопоты дали возможность обоим унять волнение от встречи. Разлила чай в чашки, пригласила Дмитрия к столу, села - напротив.

- Где работаешь?

- Я же строитель, строим дома. Но сейчас в отпуске.

Дмитрий смотрел на Валентину и думал о том, как же он по ней соскучился! Перед ним сидела женщина, которую он любил и любит, несмотря на свой уход три года назад. Говорят, от добра добро не ищут. А он искал. Новой радости искал, новых отношений. Разочарование пришло быстро. Когда Галина, тайно от него избавилась от ребёнка – ушёл. Вот и всё счастье. Но вернуться тогда обратно к Валентине не мог: не позволяла совесть. Он понимал, что совершил предательство по отношению к жене, не будет ему прощения. Всё время, что жил без неё, вспоминал наполненные недоумением и слезами красивые серые глаза. Она не понимала, за что получила такой удар в спину. Этот взгляд преследовал его, изводил. Ему хотелось встретить жену, поговорить, всё объяснить. И он стал караулить её вечерами, когда она возвращалась с работы домой. Как мальчишка, прятался от неё, издали наблюдал, как она идёт и всегда боялся, что однажды он увидит её не одну, а с кем-то другим. Но она всегда шла одна, или женщины, с которыми работала, временами провожали её до дома, иногда заходили в гости. Подойти же так и не отважился, хотя был далеко не робким. Но вчера вечером он понял, что дальше так продолжаться не может, надо встретится, поговорить, а там будь, что будет.

Валентина смотрела на Дмитрия и понимала, что очень рада его появлению. Ей не хотелось его упрекать, отправлять на все четыре стороны, таким образом отплатив за пережитую боль, она любила и любит мужа по-прежнему. Он вернулся. Она однажды прочитала где-то, что настоящая любовь должна уметь прощать. Это бывает больно, тяжело, но другого пути для возвращения человека, которого любишь, нет.

Дмитрий и Валентина сами не заметили, как между ними исчезла натянутость, им было, о чём поговорить, что рассказать друг другу. Они наговорились, наплакались и насмеялись, а потом съездили и забрали вещи Димы со съемной квартиры.

Утром сели в свою машину и поехали вместе к Нине в деревню.