Иванова Алифтина 

Корни рода 

Корни рода по линии мамы:

Прабабушка
Мария Васильевна Седых (Баклыкова), родилась в первой половине девятнадцатого столетия в семье Василия Баклыкова в селе Верх-Ануйское. Годом основания считается 1826 год. Село Верх-Ануйское было волостным центром на Алтае. Первое название - Притышная. Самая ранняя дата села Притышная - 1760 год. Сюда привозили солдат, по какой-то причине отправленных в отставку. В 1776 году в «Списке отставных» числилось уже 93 семьи. Семьи наделяли землёй для ведения хозяйства. Алтайские просторы и сибирские земли заселялись людьми разных сословий.
Мама Марии Васильевны была родом из семьи казаков Копыловых, проживавших в станице Терской (Новопокровка), входившей в Антоньевское станичное поселение. Копыловы, как и все терские казаки (войсковое сословие), приехали сюда по царскому приказу для охраны российских границ с реки Терек, что протекает на Кавказе. Поселение относят к 1768 году, как редут укрепления Колыванской линии на Алтае.
Брак был одной из основных заповедей жизнеустройства воинского сословия. Казаки не вступали в родство с крестьянами и представителями других сословий. У них преобладали малые семьи, состоявшие из супружеской пары, детей (иногда престарелых родителей мужа). В среднем казачья семья состояла из 6 человек. Часто женским занятием было огородничество. Скотоводство являлось главной отраслью алтайского казачества. Этому способствовало обилие сенокосов и пастбищных пространств. Для налаживания маслодельного производства были приглашены специалисты из Швейцарии. Всё казачье население было православным.
Молодая терская казачка из семьи Копыловых замуж вышла за Василия Баклыкова и уехала в волостное село  Верх-Ануйское. Парень был из зажиточной семьи. До революции 1917 года у них были батраки, которые работали на семью. Баклыковы жили в большом двухэтажном деревянном доме с выходом окон на реку Ануй. Я видела этот дом, но не знала, а в то время даже и не могла представить себе, что это был дом моих предков. В нём родились сначала сыновья, а потом - дочь Мария (моя прабабушка).

Прадед Егор Седых
В каком году появился Егор Седых в селе Верх-Ануйское мне неизвестно, так как это было во второй половине девятнадцатого века. Информацию о нём передала мне моя мама, Екатерина Михайловна – внучка Егора Седых. Будучи на пенсии, я не работала, тогда и появилось время порыться в своих корнях. Как-то я писала книгу «Корни», мама подошла ко мне и сказала: «Ты напиши в своей книжке, что мы не из простых людей. У нас есть в роду дворянские корни. При коммунистах мы скрывали это, никому не рассказывали. Мой дед, Егор Седых, был из «бунтовщиков», родом из московских дворян. В селе Верх-Ануйское Томской губернии он отбывал царскую  ссылку. На постой его определили в дом Василия Баклыкова. Там он и проживал все годы, позднее женился на подросшей дочери Василия, Марии».
Какие события произошли в России и, при каком царе направили Егора Седых из Москвы отбывать наказание в Алтайском округе Томской губернии, мне неизвестно. Я нашла в Интернете информацию о том, что с 1870-х гг. половина всех политических ссыльных отправлялась без суда в Сибирь в административном порядке.
Ссылка – принудительное удаление государственной властью лиц, обвиняемых в уголовных или политических преступлениях, по суду или в административном порядке в отдельную местность на определённый срок или бессрочно, влекла, как правило, постоянное или временное лишение ограничение сословных и имущественных прав, чина и звания наказуемого. По закону от 4 января 1839 года сосланные на житьё не лишались гражданских прав, в Сибири записывались в мещане, имея право через три года перейти в купцы.
Ссылка на житьё назначалась исключительно для высшего дворянства и чиновничества. Они не могли покидать место приписки до окончания срока, находились под надзором полиции. Реальные условия пребывания зависели не столько от тяжести пребывания и меры наказания, сколько от социального статуса и имущественного положения самого ссыльного. Знатные дворяне, офицеры и чиновники, как правило, получали содействие местной администрации и содержались в относительной свободе.
Бунтовщики водворялись на постоянное жительство по сёлам старожилов. Им полагались земельные участки и казённые орудия труда. В течение 3 лет ссыльнопоселенцы были обязаны заниматься сельскими трудовыми работами. Отдавая часть доходов казне. После 3 лет с особого разрешения начальства  предоставлялось право, отлучатся на заработки, заниматься торговлей, ремёслами, приобретать движимое и недвижимое имущество поселенцам – не крестьянам разрешалось жить в городах. Надзор за ссыльными (декабристами, народниками, «бунтовщиками» и др.) помимо местной полиции в 1826-80 годы осуществляло жандармское управление Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии. С 1880 – Департамент государственной полиции МВД. В его подчинении был Отдельный корпус жандармов.
Моя прабабушка, Мария Васильевна – жена Егора Седых, прожила долгую жизнь (около ста лет) и говорила родственникам о своём муже: "Из бунтовщиков Егор, дворянин, сосланный царём на Алтай. Сильно скучал он по родным, мечтал вернуться в Москву». Ведь самым богатым, образованным и привилегированным сословием в то время  было дворянство. Окруженный со всех сторон дворянами, царь проникался их интересами, защищал их, как свои собственные. Но иногда и дворяне страдали от всесилия царского. Менялись в государстве русском цари. Приходили помазанники божьи, уходили благодаря своей ли, насильственной ли смерти. И каждый последующий царь-батюшка или царица-матушка творили свои законы в государстве Российском, имели каждый своих фаворитов, свою политику. А прежние фавориты попадали в опалу. Хорошо еще, коль не в застенке да под пытками встречали они свою кончину.
И вот, наступило время, когда по манифесту от 14 ноября 1894 года, объявленному в связи со смертью Александра III и воцарением Николая II, Седых Егор попал под амнистию. Из Москвы пришло на его имя извещение о царском помиловании. Теперь он имел право покинуть Томскую губернию, село Верх-Ануйское и мог поселиться в столицах без указания в документе о том, что он был "из ссыльных".

В семье Егора и Марии уже родилось пять детей (Аграфена, Тимофей, Иван, Мария, Варвара). Засобирался он со своей семьёй в Москву, но мысли не покидали его: «Куда ехать с семьёй? Жива ли матушка? Жив ли батюшка? Как ехать? Столько лет прошло….?». Взрослые собрали вещи в узлы и были готовы к отъезду, но с утра следующего дня хозяин решил сходить на рыбалку. Он взял удочки и пошёл рыбачить на реку Ануй. Она протекала за поворотом улицы.
К обеду Егор домой не возвратился. Мария Васильевна отправила сыновей Тимофея и Ивана позвать отца. Дети пошли к реке. Уже издали они его увидели. Отец сидел на берегу с удочкой в руках, опустив голову на колени. Вроде бы, раньше он и не болел так сильно, но скоропостижно умер здесь, на берегу Ануя. Сердце не выдержало радостного известия.  Да и не молод он был уже. Так и не удалось Егору возвратиться в Москву. И нашёл московский дворянин, Седых Егор, свой последний приют на верхануйском сельском кладбище.
Трудная жизнь выпала на долю Марии Васильевны, жены Егора Седых. Оставшись без мужа с пятью детьми, она не пала духом. Конечно, помогали ей родственники по линии её мамы, Копыловы, из станицы Терской, а так же её старшие братья. Они жили в селе Верх-Ануйское. Но и Мария Васильевна была сильной женщиной, одна, без мужа, вела хозяйство, растила детей. Имея ещё и талант знахарки-целительницы, Мария Васильевна лечила людей и животных травами да заговорами. Дети подрастали, и потомки дворянина Егора Седых с малых лет вели после смерти отца совсем не дворянский образ жизни. Самим приходилось много работать, так как имели своё крестьянское хозяйство. Этим и жила большая семья. Потом подросли сыновья Тимофей и Иван, женились, завели своё крестьянское хозяйство. Дочери Аграфена и Мария батрачили на богатого хозяина. Дочь Варвара – моя бабушка – была до замужества горничной в доме купца Королькова.
В 1958 году наш класс приезжал из посёлка Акутиха в село Верх-Ануйское на уборку урожая. Мы с классным руководителем ночевали в здании сельской школы. Николай Иосифович сказал, что школа находится в бывшем доме купца Королькова. В то время я ещё не знала о том, что кирпичное двухэтажное здание как-то связано с жизнью моей бабушки. Здесь она помогала хозяйке и присматривала за её детьми. Школа находилась на той же улице что и дом моих предков, через два дома в сторону Ануя, поэтому я несколько раз проходила мимо него. Окна притягивали мой взгляд,  как бы говоря: «Запомни! Здесь родились твои прабабушка и бабушка».
Известие об октябрьской революции 1917 года Мария Васильевна Седых приняла радостно. Её дочери, Аграфена и Мария, сразу вступили в коммуну, которая организовалась в селе Верх–Ануйское. 

Младшая дочь Варвара вышла замуж за Михаила Ивановича Черепанова ещё до революции. Семья жила в селе Быстрый Исток Алтайского округа Томской губернии. Михаил Иванович был из рода старовера кержака Филиппа Черепанова, родители которого бежали на Алтай из Новгородщины от царских и церковных преследований после раскола Православной церкви.
В семье Михаила Ивановича и Варвары Егоровны Черепановых родилось шесть детей: Григорий Михайлович, Михаил Михайлович, Екатерина Михайловна, Татьяна Михайловна, Мария Михайловна, Иван Михайлович. Седых Егор является прадедом их детей. Екатерина – дочь Григория Михайловича; Тамара, Людмила, Светлана, Наталья – дети Михаила Михайловича; Алифтина и Валентина – дети Екатерины Михайловны; Лариса, Валерий, Виктор, Владимир – дети Татьяны Михайловны; Елена, Александр – дети Марии Михайловны; Татьяна, Владимир, Александр, Виктор – дети Ивана Михайловича.
17  правнуков продолжили дворянский род Егора Седых. В потомках их детей, внуков и правнуков течёт дворянская кровь, по ДНК. Живём и не знаем о том, что мы не только кержаки староверы русские, но и  дворяне московские. По линии матери нашей бабушки, Агриппины Стремиловой, мы – украинцы, а по родителям Марии Васильевны Седых (Баклыковой) - потомки терских казаков.