Музей-квартира А. А. Блока

Последний адрес А. А. Блока

Музей-квартира А. А. Блока находится в доме № 57 по улице Декабристов (бывшая Офицерская), где поэт прожил последние девять лет своей жизни: сначала в квартире № 21 ( июль 1912- февраль 1920), потом в квартире № 23, где 7 августа 1921 г. он умер. В квартире № 21 сейчас музей-квартира, где находятся личные вещи поэта, его жены, семьи Бекетовых, а в квартире № 23 находится литературная экспозиция.

Блок в 1912 году искал новую квартиру, ему хотелось, чтобы в ней было много света и хорошая панорама из окон. У Блоков была типичная петербургская квартира, с длинным узким коридором, по одну сторону которого располагалась анфилада из четырех

комнат с окнами на улицу; а по другую - спальня и комната Л. Д. Блок, чулан, ванная, кухня с выходом на черную лестницу.

В передней, напротив кабинета - телефонный аппарат. Номер телефона Блоков - «6-12-00»

Кабинет

В кабинете проходила наиболее важная часть жизни поэта: здесь были созданы циклы стихов «Ямбы», «Страшный мир», «Родина», «Кармен», стихотворение «Скифы», поэмы «Соловьиный сад», «Возмездие», «Двенадцать», драма «Роза и крест».

Блок любил свой кабинет - простой, скромный, изящный и уютный. Это была «высокая, просторная, теплая комната, полумрак, на письменном столе горит лампа, ваза, в ней благоухают цветы. Стол стоит боком к окну, на нем ничего лишнего, чисто, аккуратно, никаких бумаг, перед столом кресло, по другую сторону - второе, < ... > вдоль другой стены большой диван, в углу голландская печь, перед нею кресло, дальше по стене шкапы с книгами, дверь в столовую. От всего впечатление строгое, но уютное, теплое», - вспоминала знакомая Блока Н. А. Нолле-Коган.

Страницы дневников и записных книжек Блока переполнены упоминаниями о многочисленных каждодневных визитах. К поэту в гости приходили Анна Ахматова, Андрей Белый, А. Н. Бенуа, В. И. Иванов, Е. Ю. Кузьмина-Караваева, О. Э. Мандельштам, В. Э. Мейерхольд, К. И. Чуковский.

В кабинете звучал голос поэта, манеру чтения которого современники называли монотонной, но это была монотонность до предела музыкальная, выразительная, насыщенная темпераментом.

Писал Блок самым распространенным ученическим пером № 86, помимо номеров перьям давались названия. В блоковскую ручку вставлено перо -Димитрий., произведенное в Бирмингеме (Англия) знаменитой фирмой -Вlапzу Рош & СО. специально для России. Поэт записывал стихи чаще всего на небольших, квадратной формы листах плотной бумаги, оставляя всегда кругом текста широкое поле. Среди блоковских письменных принадлежностей сохранились хрустальная чернильница, несколько карандашей (один из них механический), бронзовый лоток, степлер с запасом скрепок, разнообразные портфели и пр. Блок содержал в идеальном порядке свои рукописи и письма, приходившие к нему, фото графии и открытки. Многое хранилось в регистраторах - больших папках, куда вставлялись бумаги, предварительно проколотые дыроколом. Занятия с бумагами, приведение в порядок архива были для Блока, с одной стороны, отдыхом, с другой - он это делал, чтобы облегчить труд будущим литературоведам»

Блок был страстным курильщиком, что подтверждается разнообразием курительных принадлежностей, сохранившихся среди его вещей. Он предпочитал крепкие папиросы фабрики «Лаферм», когда же в годы революционной разрухи не стало папирос, курил трубку. На столе - одна из самых милых вещей, принадлежавших Блоку, - фарфоровая пепельница в виде таксы. 28 мая 1912 года, проводив Любовь Дмитриевну на гастроли, Блок записал в дневнике: «Печальное, печальное возвращение домой. Маленький белый такс с красными глазками на столе грустит отчаянно». К этой породе собак в семье было особое отношение: у матери была такса Крабб, приобретенная Блоком в 1901 году, у деда - такса Пик. Блок часто рисовал тих маленьких собачек в своем юношеском журнале «Вестник».

Случайных, лишних вещей не было. У стола рабочее кресло - очень удобное, мягкое, с ножками на колесиках. Оно стояло когда-то в кабинете деда Андрея Николаевича Бекетова, профессора ботаники, ректора Петербургского университета. На диване, где когда-то сидели А. M. Бутлеров, Ф. М. Достоевский, Д. И. Менделеев, М. Е. Салтыков-Щедрин, И. М. Сеченов - ученые и писатели, приходившие в гостеприимный ректорский дом, - маленький Александр Блок часами рассматривал картинки в книгах.

Кроме мебели, доставшейся Блоку по наследству, в доме были старинные вещи, которые его жена приобретала в антикварных лавках. В 1910 году шкаф красного дерева был куплен Л. Д. Блок, обратившей внимание на бронзовую накладку в виде фигурки Амура, оттачивающего стрелы на ножном точиле.

Библиотека Блока насчитывала более трех тысяч томов. Поэт собирал книги всю жизнь, хождение по букинистам было одним из его любимейших занятий. Библиотека Блока, как и его архив, по завещанию Л. Д. Блок хранится в Институте русской литературы (Пушкинский дом) РАН.

Столовая

В этой столовой Блок угощал еще никому не известного Сергея Есенина, который, приехав в Петербург, отправился прямо с вокзала показать Блоку свои стихи. Здесь обедал К. С. Станиславский, когда в 1913 году провел у поэта целый день в разговорах о постановке драмы «Роза и Крест». На стене эскиз декорации к этому неосуществленному спектаклю, выполненный М. В. Добужинским, «Двор замка». Напротив - рисунок Т. Н. Гиппиус «Рыбий щенок». На нем надпись: «Любе. 19 дек. 1910г. Гиппиус «. Блоку он напоминал сказочно-мистических существ из цикла стихов «Пузыри земли», созданного под впечатлением от альбома рисунков художницы «Детское». В этой комнате находится также портрет Любови Дмитриевны, написанный ее матерью Анной Ивановной Менделеевой летом 1903 года незадолго до свадьбы. О свадьбе напоминает и реликвия семьи Блоков - венчальная икона Божией Матери Казанской. За стеклом киота Любовь Дмитриевна поместила венчальные восковые цветы померанца. Александр Блок и Любовь Менделеева венчались в небольшой церкви близ подмосковного имения Бекетовых - Шахматова. Сохранился жостовский поднос из Шахматова, де Блок очень любил бывать. Переехав в 1920 году в квартиру NQ 23 на втором этаже, он повесил поднос на стену своего кабинета, уже зная, что Шахматово разграблено и сожжено крестьянами. Блок тяжело переживал эту утрату.

Спальня А. А. Блока

Упоминания этой комнаты появлялись в дневнике и записных книжках Блока всякий раз, когда у него наступало состояние душевной неустроенности, тоски: « Скучаю, всему предпочитаю постель, апатия». Известна обстановка этой комнаты: металлическая кровать, над которой висело изображение Непорочной Девы, подаренное Блоку, когда он ребенком был в Италии, ширма, платяной шкаф, туалетные принадлежности. К сожалению, эти вещи не сохранились. Сейчас в этой комнате вещи родственников Блока. На стене семейные фотографии: деда А. Н. Бекетова; единокровной сестры Ангелины Блок, которой посвящена вторая редакция поэмы «Возмездие» и ее памяти - стихотворный цикл «Ямбы»; портрет родителей Александра Львовича и Александры Андреевны.

На столике портрет Любови Дмитриевны Блок. На стене еще одна фотография Л. Д. Блок, сделанная в 1914 году во время Первой Мировой войны, когда она работала сестрой милосердия в прифронтовом госпитале.

Комната Л. Д. Блок

Комната Любови Дмитриевны служила ей гостиной и кабинетом. В интерьере проявился многообразный мир ее увлечений: актрисы, искусствоведа и собирателя. Л. Д. Блок училась на Бестужевских курсах, окончила актерские курсы М. М. Читау и сыграла впоследствии более ста ролей. Около дверей в коридор афиша, извещавшая о ее бенефисе. А. А. Блок не считал ее выдающейся актрисой: « Из твоих писем я понял,

что ты способна бросить сцену. Я уверен, что если нет настоящего большого таланта, это необходимо сделать», - писал он жене 24 июня 1908 года. В гостиной стояли рояль, маленький письменный стол, шкаф с книгами. Перед большим зеркалом Любовь Дмитриевна разучивала роли, работала над сценическим движением. Над роялем -портрет хозяйки гостиной, также работы Т. Н. Гиппиус, написанный около 1910 года. Л. Д. Блок предстает на нем такой, какой увидел ее С. М. Соловьев: «Ее тициановская и древнерусская красота еще выигрывала от умения изящно одеваться: всего более шло к ней белое, но хороша она была также и в черном, и в ярко-красном». Л. Д. Блок увлеченно собирала старинные вещи, для которых они с Блоком придумали слово «антикита» (от франц. сапtiquitе. - древность). Одной из самых оригинальных покупок Любови Дмитриевны был шезлонг 1890-х годов. «Обычно Люба чем-нибудь интересовалась. То изучала старую архитектуру Петербурга, то фарфор, то кружево, то разыскивала старинные журналы, причем все это делала основательно и серьезно, в ней сказывалась кровь ученой семьи». Она собрала небольшие, но очень интересные коллекции фарфора, старинных вышивок и кружев.

В этой квартире Блок прожил семь наиболее плодотворных лет жизни. Здесь были созданы стихи, составившие второй и третий тома его лирики. На войну Блок ушел из этой квартиры, сюда вернулся. Здесь же Блок пережил революцию 1917 года, события которой разворачивались прямо под его окнами. Просыпаясь по ночам от взрывов, он наблюдал из окна, как вдоль Пряжки двигались колоннами рабочие: «Ночью я отодвинул занавеску, вслушиваясь: раздался глухой далекий взрыв (вероятно, цеппелин, прилетевший вчера)». Блок восторженно воспринял революцию, что нашло отражение в его статьях тех лет и поэме «Двенадцать». Многие не простили ему такой позиции и отвернулись от него. Восторг вскоре сменился горьким разочарованием. Жизнь вокруг быстро менялась: отсутствие света, отопления, голод. Такое существование вынуждало литераторов часто работать просто «за кусок хлеба», и Блок не был исключением. С. М. Алянский, друг и издатель поэта, вспоминал: «Продовольствие Блок получал по карточкам, как и все граждане, по существовавшей тогда единой общегражданской норме. Дополнением к этой норме были пайки, которые выдавались некоторыми организациями своим сотрудникам. В пайки входили только ненормированные продукты: селедка или вобла и редко когда - мороженая картошка. Блок получал два, а иногда три таких пайка: по Дому ученых как писатель, по Большому драматическому театру как служащий, а в последнее время он получал еще паек по журналу «Красный милиционер».

Много сил было потрачено Блоком, чтобы отстоять свое жилье от уплотнения. Он писал председателю Петроградского исполкома: «Мне важно сохранить квартиру на 2 месяца ввиду серьезной матери, после чего я сумею уплотниться по собственной воле». В феврале 1920 года Блоки покинули квартиру № 21 навсегда.

Последние полтора года жизни Александра Блока прошли в маленькой квартире № 23, расположенной двумя этажами ниже. С осени 1918 года здесь жили мать и отчим Блока Франц Феликсович Кублицкий-Пиоттух, который скончался в конце января 1920 года. Эта квартира имела выход только на черную лестницу. В ней было четыре комнаты: общая комната, служившая кабинетом и спальней Блоку и столовой для всей семьи, маленькая комната углом « в три шага», которую поэт летом использовал как кабинет (зимой здесь не топили, экономили дрова), и комнаты матери и жены. Блок так характеризует это время: «Почти год, как я не принадлежу себе, я разучился писать стихи и думать о стихах. Я не выхожу из мелких забот, устаю почти до сумасшествия, приходится думать о еде, протоколах, дровах, гонорарах и пр». Подавленный творческой несвободой, измученный непосильной нагрузкой Блок тяжело заболел. Первые признаки болезни проявились весной 1920 года, а в мае следующего года наступило резкое ухудшение. Врачи диагностировали у него астму, инфекционный эндокардит, нарушение мозгового кровообращения, тяжелую форму стенокардии и острое нервное расстройство. На почве постоянного недоедания развилась еще и цинга. 7 августа 1921 г. поэт умер.

Никогда в жизни мне не было так грустно ... грустно до самоубийства ... я даже не думал о нем, но я чувствовал боль о нем ... Каждый дом - кривой, серый, говорил: "А Блока нету. И не надо Блока. Мне и без Блока отлично. Я и знать не хочу, что за Блок". И чувствовалось, что все эти сволочные дома и в самом деле сожрали его. < ••• > Как будто с Блоком ушло какое-то очарование < ••• > всю эту не передаваемую словами атмосферу Блока я вспомнил - и мне стало страшно, что его нет. В могиле его голос, его почерк, его изумительная чистоплотность, его цветущие волосы, его знание латыни, немецкого языка,его маленькие изящные уши, его привычки, любови, "его декадентство", "его реализм", его морщины - все это под землей, в земле, земля. Самое страшное было то, что с Блоком кончилась литература русская ...»

К. И.Чуковский