Вероятно, первая книга, в которой есть ссылка на Записку - книга венгерского политика Гезы (Дьердя) Лукача, написанная им при участии бывшего болгарского премьер-министра Васила Радославова и русского дипломата барона Романа Романовича Розена. В предисловии указана дата окончания работы над ней - май 1922 г.
Géza Lukács. Fort mit den Friedensverträgen (von Versailles, Trianon, Neuilly, St. Germain, Sèvres). Berlin: H. R. Engelmann, 1922. s. 17
Vergebens erhob der Senator Baron Rosen schon im Februar 1914 im Reichsrat seine warnende Stimme gegen einen Krieg; auch die klugen Minister Kokowzoff und Kriwoschein, von denen der erstere entfernt werden mußte, um den Krieg führen zu können, waren friedlich gesinnt, ebenso Durnowo in seiner Denkschrift an den Zaren, der General Kuropatkin, der die Balkanfragen behandelnde Fürst Trubetzkoi und Graf Witte.
В том же году была издана и книга бывшего члена Верховного Суда США Фредерика Баусмана, см. также рецензию.
Frederick Bausman. Let France Explain. London: George Allen & Unwin Ltd, 1922. p. 163
I repeat that every circumstance shows a resolute intention of the Russians to attack, as soon as their army was in their opinion at its height, the country next to them to the west, inferior in population, and to break that power which alone stood between them and the dominion of the greater part of Europe. The document known as the Durnovo Memorandum is one of the most calmly villainous papers in existence, a tranquil reasoning of the adviser of the Tsar as to how soon and when it will pay to assault Germany. 1 There is not one line in the whole dissertation that discusses the morahty and humanity of such an enterprise.
(...)
1 This document can be found in the Living Age for May and June 1921.
В 1923 была издана книга Д.С. Пасманика «Русская революция и еврейство. (Большевизм и иудаизм)». В частности, он пишет:
{с. 26} (...)
Еще менее могут русские реакционеры оправдаться неведением грозных последствий войны. Один из их среды гениально предвидел катастрофу, которая должна была появиться в результате войны : мы имеем в виду П. Н. Дурново, бывшего всю свою жизнь ярым защитником самодержавия. Когда читаешь его записку, опубликованную большевиками, проникаешься уважением к некоторым могиканам дореволюционной русской бюрократии. Он предвидел решительно все : и самый ход войны (его предсказание о роли Италии и Румынии) и ее последствия. Но что особенно интересно, он предвидел появление революции и в Германии, и в России, причем он подчеркивал социальный характер революции. Он писал : « ... политическая революция в России невозможна и всякое революционное движение неизбежно выродится в социалистическое». Как тонко этот бюрократ подметил взаимоотношения между оппозицией и народными {с. 27} массами : «За нашей оппозицией нет никого, у нее нет поддержки в народе, не видящем никакой разницы между правительственным чиновником и интеллигентом. Русский простолюдин, крестьянин и рабочий, одинаково не ищет политических прав, ему ненужных и непонятных. Крестьянин мечтает о даровом наделении его чужою землею, рабочий — о передаче ему всего капитала и прибылей фабриканта, и дальше этого их вожделения не идут». И дальше: «в случае неудачи, возможность которой, при борьбе с таким противником, как Германия, нельзя не предвидеть, — социальная революция, в самых крайних ее проявлениях, у нас неизбежна». (курсив наш, Д. П.). И следует описание этой революции в России и в Германии, которое свидетельствует о гениальном предвидении автора. Пророчество Дурново сбылось. Он заблаговременно заткнул рот всем крикунам, которые теперь вопят о « еврейской революции в России », или в Германии. Дурново понял : война должна неизбежно привести к социалистической революции (1). Но сама война, ведь, была вызвана не ев-
1) Для сравнения приведем пример «предвидения» самого талантливого представителя Временного Правительства П. Н. Милюкова, о чем сообщает бывший французский посол в Петрограде, Морис Палеолог (в Revue des Deux Mondes, в книжке от 15 июня 1922 года): В апреле 1917 г. Ленин прибыл в Петроград, и произнес свою первою речь в Совете р. и. с. д. П.Н. Милюков по этому поводу заявляет Палеологу: «Ленин совершенно провалился в Совете. Он защищал пацифистские требования с такой крайностью, с таким безстыдством и так неудачливо, что он должен был замолчать и уйти. Он уже не оправится более». А через несколько месяцев Ленин стал неограниченным диктатором России. Если такова была сила предвидения Милюкова, то что-же говорить о других.
Впрочем, один из членов той партии, которой лидером был П. Н. Милюков, гениально предвидел всю трагедию переворота в военной обстановке за год до революции. Мы имеем в виду В. А. Маклакова, написавшего зимой 1915 года свой знаменитый маленький фельетон (в «Русских Ведомостях») на тему о дорогой матери, находящейся в автомобиле, которым управляет сумасшедший шоффер.
Великим провидцем оказался В. И. Маклаков, но русское общество не вдумалось в его предупреждение. В виду того, что большинство наших читателей уже забыло содержание пророческого фельетона В. А. Маклакова, мы его приводим здесь целиком:
{с. 29}
реями, не они отдавали приказы о мобилизации и не под их влиянием десятки миллионов людей получили огнестрельное оружие в руки. Таким образом, еще до выяснения подробной, становится ясным для всякого безпристрастного человека, что не евреи являются творцами русской революции и ее неизбежного последствия - большевизма, о чем речь будет впереди. Не юдаизм, а христианский мир затеял всемирную бойню, которую благословили представители всех церквей. Как известно, юдаизм обвиняется в противоположном - в пацифизме, в отрицании культа грубой силы. Пусть же несут ответственность перед историей за все последствия те, которые в продолжении многих лет подготовляли войну, а затем ее вызвали, несмотря на то, что опытные люди предвидели все ее последствия.
При чем тут евреи?
Но, понятно, мы остановиться на этом не можем. Мы должны теперь подробнее анализировать историю русской революции, т.е. мы должны выяснить, кто является ее активными вдохновителями. Евреи теперь в том не-
ТРАГИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ
Развитие техники создало это положение; в таком остром виде его не могло быть прежде ни прямо, ни косвенно.
Вы несетесь на автомобиле по крутой и узкой дороге; один неверный шаг, — и вы безвозвратно погибли. В автомобиле - близкие люди, родная мать ваша.
И вдруг вы видите, что ваш шоффер править не может; потому ли, что он вообще не владеет машиной на спусках, или он устал и уже не понимает, что делает, но он ведет к гибели и вас, и себя, и если продолжать ехать, как он, перед вами - неизбежная гибель.
К счастью, в автомобиле есть люди, которые умеют править машиной, им надо поскорее взяться за руль. Но задача пересесть на полном ходу нелегка и опасна; одна секунда без управления, — и автомобиль будет в пропасти.
Однако выбора нет, - вы идете на это. Но сам шоффер не идет. Оттого ли, что он ослеп и не видит, что он слаб и не соображает, из профессионального самолюбия или упрямства, но он цепко ухватился за руль и никого не пускает.
Что делать в такие минуты?
Заставить его насильно уступить свое место. Но это хорошо на мирной телеге или в обычное время на тихом ходу, на равнине; тогда это может оказаться спасением. Но можно ли делать это на бешеном спуске, на горной дороге? Как бы вы ни были ловки и сильны, в его руках фактически руль, он машиной сейчас управляет и один неверный поворот, или неловкое движение этой руки, — и машина погибла. Вы знаете это, но и он тоже знает. И он смеется над вашей тревогой и вашим безсилием: «Не посмеете тронуть!»
Он прав: вы не посмеете тронуть; если бы даже страх или негодование вас так охватили, что, забыв об опасности, забыв о себе, вы решились силой выхватить руль,— пусть оба погибнем, — вы остановитесь: речь идет не только о вас: вы везете с собой свою мать; ведь вы и ее погубите вместе с собой, сами погубите.
И вы себя сдержите; вы отложите счеты с шоффером до того вожделенного времени, когда минует опасность, когда вы будете опять на равнине; вы оставите руль у шоффера.
Более того, — вы постараетесь ему не мешать, будете даже помогать советом, указанием, действием. Вы будете правы, — так и нужно сделать. Но что будете вы испытывать при мысли, что ваша сдержанность может все-таки не привести ни к чему, что даже и с вашей помощью шоффер не управится, что будете вы переживать, если ваша мать при виде опасности будет просить вас о помощи, и, не понимая вашего поведения, обвинит вас за бездействие и равнодушие? И кто будет виноват, если она, потеряв веру и в вас, на всем ходу выскочит из автомобиля?
В. Маклаков
(«Русские Ведомости» № 221 от 27 сентября 1915 г.)
1) Непростительная близорукость Временного Правительства явствует уже из одного того, что с одной стороны оно отстаивало «войну до победного конца», а с другой оно широко раскрыло двери России всем пораженцам, т. е. всем героям Циммервальда и Кинтали, даже тем, которые прибыли в пломбированных германских вагонах.
{с. 72} (...)
Как Дурново вполне правильно предвидел, некультурная и политически неразвитая масса искала в революции не политических свобод и не демократических реформ, а непосредственных материальных благ : солдаты ждали прекращения войны, рабочие - повышения заработка, при уменьшении рабочего дня, а крестьяне добивались земли при полной свободе от уплаты налогов. А во все народе, как только был поколеблен авторитет власти, повеяло самой примитивной анархией : свобода толковалась, как полное своеволие и как широчайшая безответственность(1). Все декреты нового правительства не вызывали в деревне, т. е. в массах никакого отклика : они не интересовались ни свободой собраний и слова, ни пропорциональными выборами. Одним словом, идеалистический пафос в деревне совершенно отсутствовал.
Из более поздних работ представляет интерес краткое упоминание у Арно Шикеданца.
Arno Schickedanz. Sozialparasitismus im völkerleben. Leipzig: Lotus-verlag, 1927. s. 314
Die herrschende Schicht in Rußland grub sich ihr eigenes Grab, als sie, Sirenengesängen folgend. Konstantinopel über Berlin erobern wollte. Der Minister Durnowo hatte noch in den Februartagen 1914 den Gang der Ereignisse bei einem voraussicht-
Упоминал о Записке и А.Ф. Керенский в своей книге Гибель свободы. По английскому переводу, выполненному Г.А. Керенским:
Aleksandr Kerensky.The crucifixion of liberty. New York: The John Day company, 1934
{с. 190}
Rasputin, on the other hand, with his wonderful intuition, knew from the very beginning what the war would mean to the dynasty. During the critical days before the war, the Grand Duke Nicholas, the future Commander-in-Chief, and the Foreign Minister Sazonov, were relentlessly pressing the painfully hesitating Czar for drastic action.
The " holy devil," on the other hand, sent the Czar telegram after telegram, insisting that war must be avoided at all costs. My colleague on the Trudovik benches of the Duma, N. S. Sukhanov, was elected from the Tobolsk Province where Rasputin's native village - Pokrovskoe - was situated. The local postmaster allowed Sukhanov to read the tape and make copies of Rasputin's telegrams to the Czar - so that every on on the Trudovik benches knew about these telegrams at the very beginning of the war. I think I can remember the exact text of one of them by heart : "Do not declare war, chuck Nicholashka [the Grand Duke Nicholas]. Declare war {с. 191} and they will be shouting down [with autocracy] again. Evil will come to you and the Czarevitch." In fact, Rasputin merely repeated in his very crude muzhik language the words of Durnovo's famous memorandum.
P.N. Durnovo was a very clever police official who had been the Chief of Political Police for many years, and in 1905 became Minister of the Interior in Witte's government.
Before ever the war began, he wrote a memorandum, which now exacts widespread admiration by its clairvoyance.
His thesis was that Russia under the then existing form of government was not to pursue an imperialist policy, because a world war would be bound to bring about internal complications.
It was curious, the way in which the selfish dynastic interests of the autocracy coincided to a certain extent with the true needs of the Empire itself! But to return to Rasputin.
Значительный интерес представляет упоминание в книге Д.С. Анина Октябрьский переворот. Революция 1917 года глазами ее руководителей. М.:Современник, 1991:
{с. 375} 35 Предсказания Дурново можно сравнить с предсказаниями Иосифа Пилсудского, бывшего тогда руководителем польской социалистической партии ППС, а потом основателем, маршалом и почти диктатором Польши между двумя войнами. В своих воспоминаниях В. М. Чернов рассказывает, что в январе 1914 года, то есть за полгода до начала мировой войны, Пилсудский точно предсказал не только возникновение самой войны, но также расстановку сил в будущей войне, {с. 376} ее этапы и ее конечный исход. См. В. М. Чернов, Перед бурей: воспоминания, Нью-Йорк, 1953, стр. 196-197.
Номера страниц указаны неверно - в т.ч. и в 1-м издании (1971 г.) книги Д.С. Анина.
На самом деле, рассказ о речи Пилсудского помещен на с. 296-297 книги Чернова:
{с. 296} Но именно поэтому, помню, на нас пахнуло чем-то необычным и тревожным от выступления Иосифа Пилсудского в (...) Париже в январе 1914 года в зале Географического Общества. (...)
Пилсудский уверенно предсказывал в близком будущем австро-русскую войну из-за Балкан. Не было у него сомнений и в том, что за Австрией будет стоять — да и теперь уже скрыто стоит — Германия. Он высказал далее уверенность, что и Франции нельзя будет, в конце концов, остаться пассивным зрителем конфликта: день, в который Германия вступится открыто за Австрию, будет кануном того дня, когда Франции придется, в силу связующего ее договора, вмешаться на стороне России. Наконец, Британия, полагал он, не сможет оставить на произвол судьбы Францию. Если же соединенных сил Франции и Англии будет недостаточно, они вовлекут рано или поздно в войну на своей стороне и Америку.
Анализируя, далее, военный потенциал всех этих держав, Пилсудский ставил ребром вопрос: как же пойдет и чьей {с. 297} победой кончится война? Ответ его гласил: Россия будет побита Австрией и Германией, а те, в свою очередь будут побиты англо-французами (или англо-американо-французами). Восточная Европа потерпит поражение от Европы Центральной, а Центральная, в свою очередь, от Западной.
Как и следовало ожидать, рассказ Чернова о речи Пилсудского не прошел незамеченным историками; номера страниц, как правило, приводятся верно, однако не обошлось без неточностей. Геллер М.Я., Некрич А.М. История Российской империи. М.: Издательство "МИК", 1997. т. 2, с. 262
Юзеф Пилсудский с поразительной проницательностью увидел будущее Европы.
Выступая в Париже 14 января 1914 г., Пилсудский сказал, что война начнется столкновением между Россией и Австрией на Балканах, за Австрию вступится Германия, за Россию — Франция, а Великобритания не оставит на произвол судьбы Францию. Если сил будет недостаточно для победы над Германией — вступит в войну Америка. На вопрос: «Чем кончится война?» - Пилсудский ответил, что Россия будет побита Австрией и Германией, а те, в свою очередь, будут побеждены англо-французами (или англо-американо-французами). 160 (...)
160 Чернов В.М. Перед бурей. Нью-Йорк, 1953. С. 296-297
Адрес Французского Географического общества в наши дни, как и в 1914: Париж, бульвар Сен-Жермен, 184. Биография Пилсудского достаточно хорошо исследована польскими и французскими историками, о его речи писала пресса, т.о. не составляет труда выяснить, что на самом деле речь Пилсудского была произнесена 21 февраля 1914 г. (естественно, по новому стилю). К примеру, в издававшемся в Париже польском ежемесячнике Bulletin Polonais littéraire, scientifique et artistique были помещены 2 статьи, посвященные этому выступлению Пилсудского, — в №308 от 15.03.1914 и в №309 от 15.04.1914.
Сохранилась даже копия объявления об этом выступлении - где четко указана время начала выступления — 21:00 и дата — 21 февраля 1914 г.
Впоследствии парижская газета La Revue Hebdomadaire (Tome II. Février 1921. №6 от 05.02.1921), с. 72-84 поместила статью Le Maréchal Pilsudsky. Chef D'État Polonais», посвященную Пилсудскому, в которой на с. 72 упоминалось о приезде Пилсудского в Париж и о его выступлении в зале Географического общества, без указания даты:
En janvier 1914, six mois avant la guerre, un Polonais inconnu était à Paris. Il prévoyait la conflagration prochaine. Il cherchait des amitiés pour son pays. Socialiste, il entrait en contact avec les mileux socialistes français, mais il ne fut point compris. Il parla boulevard Saint-Germain, à la salle de la Société de Géographie, mais il ne fut pas entendu. Et il s'en retourna en Pologne.
Cet homme était Joseph Pilsudski. Aujourd'hui, le maréchal Pilsudski, chef de l'État polonais, est l'hôte officiel de la France.
Полный текст речи Пилсудского, под названием O polskim ruchu strzeleckim. Wykład wygłoszony 21.II.1914 w sali Towarzystwa Geograficznego w Paryżu. был впервые опубликован в собрании его ранее неизданных речей и писем Pisma, mowy, rozkazy. T. 3. Warszawa: Inst. Badania Najnowszej Historji Polski : Tow. Wydaw. "Polska Zjednoczona", 1930. s. 309-317. Следует отметить, что если прочесть текст речи - окажется, что описание Чернова достаточно вольно трактует идеи, высказанные Пилсудским.
Помимо Чернова, о речи Пилсудского писал и известный польский государственный деятель Богуслав Медзинский (не смотрел).
Представляет интерес и книга Дарьи и Томаша Наленч «Юзеф Пилсудский — легенды и факты». М., 1990.
Публикации, связанные с запиской, во Франции.
A. Pierre. Un curieuse prophétie sur la guerre. // L'Europe nouvelle. 05.05.1923. N18. p. 559-560
Ссылается на публикацию в Красной Нови (Krasnaia Nov), и приводит некоторые тезисы Записки.
Revue historique. 1923. Т. 143. Mai-Août 1923. p. 303-304
17. Mercure de France.
(...)
=1er mai. (...)
G. ALEXINSKY. La prophétie d'un ministre de Nicolas II (copieuse analyse d'un rapport adressé à Nicolas II, en fevrier 1914, par Pierre Dournovo, membre du Conseil d'Empire et ancien ministre de l'Intérieur.
Revue historique. 1935. T. 175. Janvier-June 1935. p. 210
Revue d'histoire de la guerre mondiale. 1933, avril.
(...)
= Notes et documents. Un mémoire de P. N. Dournovo (mémoire remis au tsar, en février 1914. L'auteur, ancien ministre de l'Intérieur fait en exposé clairvoyant des dangers qu'entraînerait pour Russie une guerre avec l'Allemagne).
Revue des questions historiques. 1934. №1. Janvier 1934. p. 536
NOTES ET DOCUMENTS. – UN MÈMOIRE DE P. N. DOURNOVO. Revue d'Historie de la Guerre Mondiale. Octobre 1933. p. 352-359.
Un mémoire remis au Tsar en février 1914 par le Conseiller d'État, ancien ministre de l'Intérieur P. N. Dournovo, traduit par Mme Alexandra Dumesnil ; une prophétie qui s'est révélée en tour point exacte des alliancescontractées pendant la guerre et des résultats économiques qui peuvent en advenir.
Revue d'Historie de la Guerre Mondiale. 1933. №4. Octobre 1933. p. 352-359
В предисловии от редакции журнала указывается на публикацию статьи М.А. Лукина в газете Последние Новости от 13.08.1932, посвященную Записке. За этим предисловием следует перевод статьи Тарле Германская ориентация и П.Н. Дурново из №19 Былого.
Un Mémoire de P. N. Dournovo
Dans un article des Poslédnié Novosti (1), M. A. Loukine a signalé le grand intérêt que présente un document étudié, il y a plusieurs années déjà, par l'historien russeTarlé, dans la revue Byloé (2).
Ce document est un mémoire remis au Tsar, en février 1914, par le conseiller d'Etat, ancien ministre de l'Intérieur, P.-N. Dournovo. A cette époque, où la crisebalkanique inquiétait l'Europe, certains milieux russes estimaient qu'une guerre générale était prochaine, et, tant dans l'armée que dans le corps diplomatique, quelques-uns la souhaitaient. Dournovo s'appliquait au contraire à montrer le danger qu'entraînerait, pour la Russie, une lutte contre l'Allemagne. Son exposé est
un morceau vigoureux et clairvoyant.
L'article de M. Tarlé a reproduit textuellement de larges passages du mémoire : nous les traduisons ci-dessous. Ces citations sont reliées par des analyses, en petittexte, où nous avons suivi les indications données par l'historien russe.
[N. D. L. R.]
(1) 13 août 1932.
(2) № 19, 1922.