В отделе металла ГИМ хранился (вероятно, хранится там же и в наши дни) ценный артефакт: картечная пуля, укрепленная на деревянной подставке, с надписью: «Подарок Б.Г. Квицинского. Картечная пуля, попавшая в стену Зимнего дворца 6 января 1905 года». Сотрудница ГИМ Л.И. Лескова провела изследовательскую работу и опубликовала статью [1], в которой она, согласно [2]:
- предположила, что из-за этого происшествия Царь вечером того же дня переселился из Спб в Царское Село и не посещал традиционные Крещенские парады вплоть до 1911 г.
- указала, что к делу не привлекалось излишнего внимания в прессе, а приговор виновникам был необычайно мягок. Ее вывод: дело постарались замять, и маловероятно, чтобы происшествие было случайностью.
Надо отметить, что Лескова не слишком оригинальна. Еще в 1935 г. Б. Струмилло писал [3, с. 87]: <blockquote> Насколько Николай II был напуган, свидетельствовал и факт оставления царем с этого дня Зимнего дворца и его переезда в Царское село (теперь Детское), где он за тройной цепью охраны отсиживался подобно своему отцу в качестве «пленника русской революции».
Немедленно было начато разследование, причем департамент полиции и военные власти постарались дело замазать и свести его к неопытности нижних чинов и недосмотру со стороны офицерства. Военные и полицейские власти пришли к заключению, «что за неимением в деле указаний на какой-либо преступный умысел, происшедший в январе выстрел с достаточной вероятностью может быть объяснен несоблюдением установленных правил при обращении с орудиями в парке и на салютационной стрельбе».
Хотя ни одна из действовавших в то время партий не сообщала, что выстрел был подготовлен какой-либо партийной организацией, но всем было ясно, что спутать боевой снаряд с учебным более чем затруднительно, что тут налицо «умысел», а не «случайность».</blockquote>
Дело Петербургского военно-окружного суда №144 за 1905 г., посвященное данному происшествию, упоминалось и в книге <a href="http://books.google.com/books?id=unYHAAAAMAAJ">М.И. Ахуна и В.А. Петрова «Большевики и армия в 1905-1917 гг.» (Л., 1929. с. 23-24)</a>, но статья Б. Струмилло полезна тем, что в ней приводятся некоторые извлечения из этого дела. Книга эта полезна справкой о Половцове на с. 331: Половцов (Половцев), Николай Петрович, подполковник генерального штаба, штабс-офицер для особых поручений при штабе войск гвардии и Петербургского военного округа. Это позволяет проследить его дальнейшую <a href="http://pskovgrad.ru/war/pervaya-mirovaya-vojna/28666-polovcov-nikolay-petrovich.html">биографию</a>.
Впрочем, прежде чем перейти к статье Б. Струмилло, обратимся к газетным публикациям о происшествии, воспользовавшись подшивкой газеты Рижский Вестник, печатавшей сообщения Российского Телеграфного Агентства (РТА).
Первое сообщение РТА [4]:
<blockquote><b>Петербург</b> (Официальная). 6-го января, во время водосвятия на Неве в Высочайшем присутствии при производстве установленного салюта произошел несчастный случай. Одним из орудий расположенной близ биржи батареи был произведен вместо холостого выстрел картечью. Пули попали в помост Иордани и на набережную, а также в фасад Зимнего дворца, в четырех окнах которого ими разбиты стекла. Ранен один нижний чин петербургской городской полиции. Других несчастий с людьми, насколько это до сих пор выяснилось, не было. Следствие производится.</blockquote>
Более подробно информировала читателей еженедельная юридическая газета Право [5]:<blockquote> 6-го января, во время водосвятия на Неве, в Высочайшем присутствии, при производстве установленного салюта произошел несчастный случай. Одним из орудий расположенных близ Биржи батарей был произведен, <b>вместо холостого, выстрел картечью</b>. Пули попали в помост у Иордани и на набережную, а также в фасад Зимнего Дворца, в четырых окнах которого ими разбиты стекла. Ранен один нижний чин с.-петербургской городской полиции. Других несчастий с людьми, насколько это до сих пор выяснилось, не было. Следствие производится. Для разследования несчастного случая назначена комиссия под председательством начальника артиллерии гвардейского корпуса генерал-лейтенанта Хитрово в составе временно-командующего лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады полковника Головачева, командира лейб-гвардии 2-й артиллерийской бригады генерал-майора Ивашенцова и командующего гвардейской конно-артиллерийской бригадой полковника князя Масальского, под личным наблюдением и руководством инспектора всей артиллерии Его Императорского Высочества <b>Великого Князя Сергея Михайловича</b>. Означенная комиссия вчера же, 6-го января, приступила к энергичному разследованию причин происшедшего и к допросу чинов батареи, производивших салютационную стрельбу. На заседании комиссии присутствовали директор департамента полиции действительный статский советник Лопухин и товарищ прокурора с.-петербургской судебной палаты действительный статский советник Трусевич. О ходе разследования, а равно о его результатах будет сообщаться дополнительно.</blockquote>
Подробности о происшествии [6]:<blockquote> <b>Петербург</b> (Печальное происшествие 6-го января). "Новое Время" собрало от очевидцев следующие сведения: "Во время величественной иорданской церемонии, когда митрополит Антоний совершал водоосвящение и по сигналу ракеты в момент погружения креста загремел салют артиллерии, непостижимым образом в одном из холостых зарядов оказалось несколько патронов с пулями старого образца, которые при выстреле перелетели Неву, осыпали часть Иордани, коробку подъезда и колонны Зимнего дворца, оставив на них заметные следы. Одной пулей пробило знамя морского корпуса, одной пулей ранило городового; две пули пробили верхние стекла Николаевского зала и залетели в самый зал, упав под хорами.
Очевидец нам пишет:
"Уже близилось к концу торжество крещенского парада...
Предшествуемый духовенством в блестящих ризах, с хоругвями, свечами, иконами, Державный Вождь сошел к Иордани, где тесным полукругом вытянулись старые боевые знамена Его полков.
Короткое молитвословие; оканчивается чин освящения воды; митрополит погружает св. крест в воду; начинается салют орудий.
Я в числе многих смотрел из окна Николаевского зала на церемонию водосвятия. Вот раздался первый выстрел, гулко прокатился по сводам и стенам величественных зал дворца, затем второй... и вдруг звон разбитого стекла, странный стук чего-то ударившего в стену обратил на себя внимание всех. Смолкли разговоры, недоумение охватило присутствовавших... Скоро увидели два отверстия в стеклах верхнего ряда крайнего правого окна зала, нашли картечную пулю; невольно бросились к окнам – но церемония там продолжалась обычным порядком. Потянулось обратное шествие... Прошли знамена и штандарты мимо Е.В., громкие крики пронеслись по залу в ответ на милостивые слова Государя, благодарившего войска за парад. Горя нетерпением, мы стали разспрашивать вернувшихся с набережной о подробностях непонятного выстрела.
Сводя все слышанное, непонятное происшествие можно обрисовать такие образом: только что начался салют, как вдруг как будто где-то вблизи лопнул какой-то снаряд и посыпались пули; некоторые из них, как бы на излете, падали, не причиняя вреда, но другие с большой силой попали в окна верхнего и нижнего этажей; одна попала в древко одного из знамен, одна тяжело ранила городового.
Впечатление было такое, что этот снаряд был из орудия салютующей батареи. Откуда, кто, зачем? – рождается у каждого вопрос, и тяжелое чувство, возникающее в душе у нас, сливается с благодарностью к Господу Богу, отклонившему опасность от дорогой нам Особы Государя Императора".</blockquote>
Затем РТА сообщило о результатах дознания [7]:<blockquote> <b>Петербург</b> Дознанием, произведенным комиссией под председательством начальника артиллерии гвардейского корпуса генерал-лейтенанта Хитрово для выяснения бывшего 6 января во время водосвятия на Неве несчастного случая, установлено нижеследующее: "4 января в 1-й Его Величества батарее конно-артиллерийской бригады производилось домашнее учение при шести поршневых орудиях учебными снарядами на артиллерийском дворе, под командою одного из младших офицеров батареи. По окончании учения взводные ефрейторы должны были убрать парк, т.е. вычистить орудия, пробанить их, смазать и надеть чехлы, что и было исполнено во 2-м и 3-м взводах; в 1-м же взводе временно исполняющий обязанности орудийного ефрейтора этого не исполнил, а ограничился лишь тем, что надел дульные чехлы. В день салютационной стрельбы, 6 января 1905 г., взводные командиры, а затем и командующий батареей прибыли к батарее на батарейный двор в то время, когда батарея была запряжена, готовая к выступлению. Как взводные командиры, так и командующий осмотрели вверенные им части только с внешней стороны; точно так же не осматривали орудий и орудийные фейерверкеры, и орудийные ефрейторы. Некоторые орудия, в том числе 1-е и 2-е, пошли на салютацию с надетыми чехлами, которые были сняты на назначенной для батареи позиции по снятии орудий с передков. Заряжая орудия для холостой стрельбы, их не пробанили, а прямо вложили фиктивные снаряды (картонные, набитые опилками) и заряды. Салютация началась с 1-го орудия 1-й Его Величества батареи по порядку №№ орудий. На основании изложенного, по мнению комиссии, является весьма вероятным предположение, что в канале одного из орудий 1-го взвода осталась со времени ученья 4 января одна из учебных картечей, и в таком виде орудие находилось двое суток в артиллерийском сарае. На произведенном комиссиею испытании оказалось, что из 5-ти учебных картечей, вложенных в каналы запряженных орудий, при движении сих последних разными аллюрами 4 картечи выпали, а одна осталась в канале, что дает основание полагать, что если в канале орудия была забыта картечь, то она находилась в нем и в то время, когда орудие было уже установлено на позицию, тем более, что чехлы с дула орудия были сняты по снятии с передков орудий и установке их на позицию. Присутствие забытой картечи в канале орудия было бы неминуемо обнаружено, если бы орудия были пробанены, как то требуется уставом при стрельбе с холостыми зарядами. Собранные на снегу остатки оболочки картечи указывают, что это был учебный снаряд. Это подтверждается еще тем обстоятельством, что на произведенном испытании при заряжении орудия c боевой картечью фиктивным снарядом и зарядом оказалось фактически невозможным закрыть затвор. Признавая несомненным, что выстрел картечью был произведен из первого взвода 1-й Его Величества батареи, комиссия, имея в виду показания нижних чинов, бывших номерами при втором орудии означенной батареи, о том, что указанное орудие после первого выстрела откатилось шага на два, и что они принуждены были его накатывать, чтобы подравнять его с другими орудиями, пришла к заключению, что этот выстрел был произведен именно из второго орудия. Для окончательного установления всех обстоятельств дела и выявления степени виновности причастных лиц назначено предварительное следствие, производство коего поручено военному следователю по особо важным делам петербургского военного округа, полковнику Ростиславову, под наблюдением военного прокурора петербургского военно-окружного суда генерал-лейтенанта Павлова.</blockquote>
Затем РТА сообщило о разсмотрении дела в суде [8]:<blockquote> <b>Петербург</b> 3 марта в петербургском военно-окружном суде под председательством барона Остен-Сакена началось дело по поводу несчастного случая 6 января на Крещенском параде. Преданы суду за нерадение и небрежность по службе гвардейской конно-артиллерийской бригады капитан Давыдов, штабс-капитан Карцов, подпоручики Рот первый и второй, генерального штаба подполковник Половцов и трое нижних чинов бригады: Апальков, Патрикеев и Гондарев. По обвинительному акту выяснилось, согласно заключений департамента полиции, отсутствие злого умысла при стрельбе. Из слов обвиняемых офицеров бригады и нижних чинов выяснилось, что занятий со старослужащими велось мало. Некоторые нижние чины не умели обращаться с поршневыми пушками. Орудия перед стрельбой внутри ствола не были вовсе осмотрены. Хранение учебных картечных снарядов производилось небрежно, чем объясняется случайно оказавшаяся картечь от занятий 4 января. Вынесение резолюции ожидается не ранее вечера 4 марта. Подсудимые производят симпатичное впечатление. Занесено в протокол заявление капитана Давыдова, что он за все время будет материально заботиться о пострадавшем городовом Романове.</blockquote>
Б. Струмилло приводит извлечение из обвинительного акта по делу (со ссылкой на: ЛОЦИА. Главное военно-судное управление. Дело Петербургского военно-окружного суда №144 за 1905 г. л. 12) [3, с. 88-89]:<blockquote> 6 января настоящего года для производства салютационной пальбы во время церемонии водоосвящения в Высочайшем Государя Императора присутствии в Иорданской часовне, против Зимнего дворца, согласно особому приказанию по войскам гвардии и Петербургского военного округа от 27 декабря 1904 года за №91 было предписано трем батареям гвардейской артиллерии стать на Васильевском острове на Набережной Невы, против здания Биржи, под начальством <b>командира дивизиона Гвардейской конно-артиллерийской бригады полковника Гаспарини</b>. Батареям предлагалось прибыть в назначенные места к 12 ¼ час. дня, а к 11 ½ час. утра выслать к зданию Биржи фейерверкеров (линейных) для разстановки коих и указания места расположения батарей был назначен офицер генерального штаба подполковник Половцов. В состав артиллерии для указанной цели входили: 1-я Его Величества батарея Гвардейской конно-артиллерийской бригады и 4 батареи лейб-гвардии 1-й и 2-й артиллерийской бригады, причем две последние батареи располагались полукругом, ниже биржевого сквера, у спуска, а первая – на площадке от Дворцового моста до Биржевого маяка (ростральной колонны), причем фронт этой последней батареи, как то видно на приложенном к особому приказанию плане, имел косое направление к стороне Зимнего дворца, с таким разсчетом, что прямая линия (директрисса) первого орудия, минуя Иорданскую часовню, проходила левее ее и упиралась приблизительно в здание Эрмитажа.
В исходе первого часа дня последовал Высочайший выход с Иорданского подъезда в часовню, и когда, в присутствии Государя Императора, изволившего находиться с правой стороны у входа означенной часовни, вместе с другими Высочайшими Особами Императорской Фамилии началась церемония погружения св. креста в воду и освящения знамен, то по данному ракетой сигналу начался установленный салют. Первый выстрел был сделан с Петропавловской крепости и затем начали салют батареи, расположенные на Васильевском острове, по порядку с первого орудия 1-й батареи Гвардейской конно-артиллерийской бригады с промежутками между выстрелами в 5 секунд. Вслед за первым выстрелом из второго орудия той же батареи многие из присутствовавших как в самой Иорданской часовне, так и вблизи по набережной Зимнего дворца были поражены свистом летящих в воздухе предметов, и тут же некоторыми из них были подняты упавшие на землю круглые пули, повидимому от картечи; независимо сего находившийся тогда в наряде на дистанции №5, близ Иорданской часовни, <b>городовой Лесного участка Петр Романов был такою же пулею тяжко ранен в левый глаз с повреждением глазного яблока</b>, а у стоявшего на деревянном помосте Иорданской часовни, влево от входа и шагах в шести от места нахождения Его Величества Государя Императора, знаменщика Морского кадетского корпуса фельдфебеля гардемаринской роты Салова одна из таких пуль попала в древко знамени, сшибла шляпку гвоздя и, пробив полотнище знамени в правом нижнем углу, скользнула по носу Салова, не причинив ему никакого повреждения. Происшествие это, однако, не помешало дальнейшей церемонии водосвятия, и только по окончании ее и положенного салюта принятыми энергичными мерами удалось установить, что причину сего случая следует отнести к выстрелу, во время салютации, одним из орудий 1-го взвода 3 батареи Гвардейской конно-артиллерийской бригады, картечью, вместо обыкновенного холостого.</blockquote>
И наконец РТА сообщило о приговоре [9]:<blockquote> <b>Петербург</b> В 8 час. вечера 5 марта петербургский военно-окружной суд вынес резолюцию по делу о несчастном случае 6 января сего года на Иордани и признал капитана Давыдова, штабс-капитана Карцова и подпоручика Рота II виновными в бездействии власти, имевшем особо важные последствия, а подпоручика Рота I – в бездействии власти и постановил: капитана Давыдова, штабс-капитана Карцова и поручика Рота II подвергнуть лишению: первых двух – некоторых особенных лично и по состоянию присвоенных или службою приобретенных прав и преимуществ, исключить из военной службы без лишения чинов и подвергнуть заключению в крепости: Давыдова на год и 6 месяцев, Карцова – на год и 5 месяцев, и Рота II – на год и 4 месяца, с законными последствиями этого наказания; подпоручика Рота I подвергнуть содержанию на гаупвахте, с ограничением некоторых преимуществ по службе, на 3 месяца; младшего фейерверкера Гондарева и канонира Апалькова подвергнуть лишению некоторых особенных лично и по состоянию присвоенных и службою приобретенных прав и преимуществ, а именно: первого – лишению фейерверкерского звания, и отдать в дисциплинарный батальон на два года каждого. Подполковника генерального штаба Половцова и фейерверкера Патрикеева считать по суду оправданными.</blockquote>
Б. Струмилло приводит еще 2 документа.
Первый из них отложился в ЛОЦИА. Главное военно-судное управление. Отд. 2-й, д. №4, 1905 г., л. 3 (цит. по [3, с. 89]):
<blockquote>Анонимное письмо военному министру. Без даты.<br>
Злой умысел (6 янв.) превзошел всякие политические гадости, коим наводнили Россию. Всякого из нас душою русского гражданина и человека истинно-преданного Государю Императору, Всероссийскому Престолу и Отечеству, поставил в глубокое уныние. Гвардейская батарея вместо холостого выстрела сделала выстрел картечью в Иордань и Зимний дворец Е.В., а между тем разследование такого случая поручается начальнику артиллерии и вообще тем же артиллеристам. По нашим соображениям следовало бы начать следствие с самого начальника артиллерии корпуса и кончая канониром, бывшим у орудия, вот только тогда успокоятся умы истинно русских людей, да! и тогда будет понятно, что действительно злодеям нет спуска. Просим эти соображения принять во внимание во имя достоинства того ведомства, представителем коего вы состоите. Такое направление следствия желательно бы знать через газеты. Так как в данном поступке утрачивает доверие военный мундир.</blockquote>
Второй приобщен к уже упомянутому Делу №144, л. 13 (цит. по [3, с. 89-90]):
<blockquote>Письмо помещика<br>
Желая по возможности дать некоторое освещение случаю, бывшему в январе на церковном параде, я убежден, что тут имел место не простой случай, а злой умысел. Тут был заранее заготовленный снаряд. Вы скажете, что это вздор, ибо снаряды все на счету в батарее и из них украсть нельзя. В батарее взять невозможно, но на заводе, где выделываются медные гильзы для снарядов, их можно достать сколько угодно.
Дело в том, что где-то в Петербурге или около его есть завод, выделывающий гильзы для орудий. Года два тому назад в нашу местность пришел на побывку рядовой, мастер с этого завода. Он принес с собой около 15 штук новых орудийных гильз. Их он раздарил в своей деревне своим родным и знакомым. Я видел их и держал в руках. Их было два сорта: одни высотой в 2 дюйма при внутреннем диаметре в 3 дюйма с винтовой конической нарезкой в дне. Другой сорт я не измерял, но приблизительно диаметром 2 дюйма и высотой от 8 до 10 дюймов.
Видите, как легко добыть гильзу для снаряда, и зарядить ее еще легче. Воруют на казенных заводах массами. Вот и этот солдат украл их для подарков, они ни ему и никому другому не нужны, но украл их потому, что плохо лежали. Если не усилят надзор, то много всяких снарядов может попасть в руки врагов России.
Подумайте о том, что я вам пишу.
Буду счастлив и рад, если письмо мое принесет пользу делу.
Примите уверение в совершенном к вам уважении.
Помещик Рязанской губ., потомственный дворянин NN.
</blockquote>
Любопытно разсмотреть некоторые свидетельства очевидцев и мемуаристов.
Вот как описал Крещенское происшествие тогдашний начальник канцелярии МВД Д.Н. Любимов [10]: <blockquote> На 6 января – в день празднования Богоявления Господня – был назначен обычный выход в Зимнем дворце и церемония водосвятия на Неве.
В 11 часов шествие придворных чинов и кавалеров, в котором я принимал участие, двинулось по залам Зимнего дворца.
Согласно церемониалу, после обедни в день Богоявления Государь не возвращается, как обыкновенно в том же порядке торжественного шествия во внутренние покои, предшествуемый придворными чинами, а проходит в сопровождении военной свиты через Николаевский зал и спускается по лестнице на Иорданский подъезд, откуда выходит прямо на Иордань. Придворные же чины становятся шпалерами у лестницы, а потом остаются в Николаевском зале, где вместе с дипломатическим корпусом и высшими чиновниками смотрят через окна, выходящие на Неву, на церемонию у Иордани.
Дипломатический корпус в этот раз был очень многочисленный, т.к. приглашены были и дипломатические дамы. Все окна громадного Николаевского зала, считающегося чуть ли не самым обширным из всех дворцовых зал в Европе, были заняты, и я с трудом поместился позади итальянского посольства. Впереди у самого окна стояли две посольские дамы. В окно было видно, как Государь сошел к Иордани, устроенной на Неве в виде шатра. Кругом вытянулись боевые знамена полков Его имени. Митрополит Антоний при пении хора погружал святой крест в воду. В эту минуту начался установленный салют из орудий Петропавловской крепости. При третьем или четвертом выстреле в нашем окне наверху раздался треск разбитых стекол. В то же время что-то ударило о боковую стену окна, отскочило и покатилось по паркету зала. Дамы посольства, стоявшие впереди, были осыпаны мелким стеклом. Они вскрикнули и бросились назад. В следующем окне произошло то же самое. Кто-то поднял один из катившихся по паркету шариков – это оказалась картечь. Нарядная публика сразу отхлынула от окон. Кто-то по-русски крикнул: «Стреляют по-настоящему!» Раздались восклицания на разных языках. В окнах видны были круглые отверстия, не оставляющие сомнений относительно их характера: выстрелы были боевыми. Салют между тем продолжался. Во дворце началась паника. Особенно волновались дипломатические дамы; одна из них упала в обморок. К счастью, все это происходило всего несколько минут, пока салют не прекратился.
В нашем окне образовалась пустота, и я бросился посмотреть, что происходит на Иордани. К моей радости и удивлению, там все было спокойно. Государь стоял, окруженный Великими Князьями и военными; шествие начало двигаться обратно, несли знамена и штандарты мимо Государя. Только сбоку было заметно какое-то замешательство в группе, где был <a href="http://whp057.narod2.ru/fullon-ia.htm">градоначальник</a>. Там под руки вели городового. Он был, видимо, ранен.
Через несколько минут в залах среди продолжавшегося волнения, имевшего особый колорит, т.к. все говорили сразу почти на всех существующих языках, кроме японского, церемониймейстеры отчаянно застучали жезлами. Снизу по лестнице поднимался Государь; он шел в пальто, совершенно спокойный. Рядом с ним Великий Князь Владимир Александрович что-то, волнуясь, ему докладывал. Государя окружало дежурство;<br>
[по прим. А.Л. Сидорова на с. 130, состав дежурства менялся ежедневно, оно состояло из:
- одного генерал-адъютанта (это звание давалось генерал-лейтенантам, вице-адмиралам и выше),
- одного свиты Е.В. генерал-майора или контр-адмирала,
- одного флигель-адъютанта (старший чин для флигель-адъютантов – полковник или капитан I ранга)]<br>
в числе дежурных, помню, был свиты Е.В. генерал-майор Д.Ф. Трепов, который только что оставил пост московского обер-полицмейстера и которому суждено было сыграть через неделю роль, весьма для многих неожиданную.
Когда пришел Государь, все бросились разспрашивать лиц, возвращавшихся с Иордани, о том, что произошло. Из разспросов выяснилось, что при салюте среди холостых были два боевых заряда либо учебные снаряды с картечью, причем выстрелы были не из крепости, а с вспомогательной батареи, стоявшей на мосту у биржи. Снаряды разорвались над шатром на Неве; посыпались пули; некоторые из них, падая на излете, не приносили вреда, другие же – попали в окна дворца; одной пулей ранен в голову городовой, другая пробила древко знамени Морского корпуса.
Делались различные предположения, все разъезжались в безпокойстве.
Из дворца я поехал прямо к [МВД князю П.Д. Святополк-]<b>Мирскому, который по нездоровью не был во дворце</b>. Я застал министра расхаживающим по кабинету в своей неизменной тужурке и курящим трубку. Разсказываю ему о случившемся. В это время входит [директор департамента полиции А.А.] Лопухин и подтверждает мой разсказ. Мирский начинает волноваться и повторять. «Вот до чего довели» (не говоря, кто и кого)...
В это время телефон от градоначальника. Он докладывает министру, что Государь благополучно вернулся во дворец. Оказывается, по небрежности одно или два салютующих орудия были заряжены учебными снарядами. (...)
В возможность простой небрежности с выстрелами как-то не верилось. Назначенная, однако, на другой день комиссия по разследованию этого случая под председательством генерал-лейтенанта Хитрово, куда входил Лопухин и прокурор судебной палаты Трусевич, официально подтвердила этот на первый взгляд совершенно невероятный слух.
Сообщения о событии на Иордани появились в печати 7 и 8 января.</blockquote>
Свидетелем происшествия был и А.И. Верховский [11]:<blockquote>
В качестве камер-пажа императора я присутствовал в этот день [06/19 января 1905 г.] на параде и, стоя непосредственно за ним, видел все, что произошло в этот день. (...) Придворный церемониал в этот день протекал с обычной торжественностью. (...)
Государь, со свитой обойдя войска и отстояв обедню в дворцовой церкви, с крестным ходом снова прошел по всей анфиладе безконечных зал, мимо войск и приглашенных, через Иорданский подъезд на Неву, где на льду была построена беседка для водосвятия. Духовенство спустилось вниз для водосвятия, знамена и штандарты разместились по внешней стороне беседки, обращенной к Бирже, а император со свитой остался, не входя во внутрь на широком помосте, между дворцом и беседкой, заслоненный ею со стороны Биржи. После короткого молебствия митрополит освятил воду Невы; одновременно с верхов Петропавловской крепости, и со стороны Биржи, где стояла прибывшая нарочно для производства смотра гвардейской конной артиллерии батарея Его Величества, раздалась салютационная стрельба. Почти одновременно в окнах дворца послышался звон битого стекла, довольно сильный треск в куполе беседки, и к ногам царя упал довольно крупный обломок дерева. Первое впечатление было, что это упал хвост ракеты, неудачно занесенный сюда ветром. Но, одновременно на противоположной стороне беседки, обращенной к Бирже, произошло движение. Великий князь Владимир, прошел на ту сторону и, вернувшись, шепнул императору, что во время салюта, со стороны Васильевского острова по водосвятию и дворцу были произведены выстрелы, одним из которых перебило знамя Морского корпуса: никто из присутствовавших в беседке ранен не был, но одному из городовых, стоявших неподалеко от входа, пулей выбило глаз.
Царь встретил известие совершенно покойно, прошел посмотреть пробитое знамя, несмотря на уговоры вернуться во дворец, остался, и прослушал всю службу до конца; затем не ускоряя шага вместе с крестным ходом вернулся к себе. Я помню, что мне было страшно жутко за него. Салют в 101 выстрел не прерывался, и каждую минуту можно было ждать новых, быть может более метких попаданий. Но все обошлось благополучно. Во дворце выяснилось, что окна в нескольких местах были пробиты пулями образца принятого для картечи легкой полевой пушки.
Церемониал Крещенского «выхода» не прерывался. Служба закончилась. Государь долго беседовал по очередно со всеми представителями иностранных держав и только по окончании официальной стороны приема к царю подошел градоначальник Фулон и доложил о результатах быстро произведенного разследования. Полиция осмотрела все чердаки на Васильевском Острове, откуда могли быть произведены выстрелы. Осмотр не дал никаких результатов, но зато перед тем местом, откуда стреляла конная батарея, найден картуз от разорвавшейся картечи, а ряд очевидцев показал, что 2-е орудие, после первого же выстрела, сильно откатилось назад, чего при холостых выстрелах не должно иметь место. Доклад не оставлял сомнения в том, что картечь была выпущена салютовавшей батареей. Тут только, впервые можно было заметить, что случай этот тяжело повлиял на царя; он горько усмехнулся и заметил: «Моя же батарея меня и разстреливает! Только плохо стреляет!»
Это произшествие произвело очень большое впечатление и в городе, и у нас в корпусе, тем более, что все офицеры на стрелявшей батарее были бывшие пажи. Никто в корпусе не хотел верить, что здесь имел место злой умысел, хотя и указывалось на то, что <b>наводчик у орудия был какой-то вольноопределяющийся</b>, уже по одному этому лицо подозрительное. Было произведено строжайшее разследование, но оно обнаружило лишь, что картечь была забыта (!?) в стволе орудия во время ученья накануне, а перед салютом орудие снова забыли (!?) осмотреть.
В обществе, несмотря на результаты разследования, осталось убеждение, что следствие умышленно скрыло следы произведенного покушения, т.к. невозможно было объяснить редчайшим совпадением случайностей все вплоть до того, что именно заряженное оружие оказалось наведенным на самую церемонию водосвятия, а попадания так хороши, что был даже выбит глаз у городового, стоявшего у лестницы и прострелено знамя при входе в нее.
Офицеров судили военным судом, разжаловали в рядовые, но вскоре они были прощены, и один из них служил даже потом в генеральном штабе.</blockquote>
Свидетелем происшествия был и британский посол сэр Чарльз Гардинг [12]:<blockquote>
A fortnight later, the 19th January 1905, the ceremony of blessing the waters took place. The Corps Diplomatique, who had been invited, saw the function from the windows in the Winter Palace. At the conclusion of the religious ceremony the Emperor was inspecting the marine cadets when a salute was fired. The first gun made an unusual report and I noticed the staff of the standard held by a cadet snap in two just as the Emperor was passing. At the same time two or three grape-shot passed through the windows from which we were looking, and having struck the walls were picked up in the room. The Emperor showed the greatest coolness, spoke a few words to the standard bearer and continued the inspection. After the luncheon which followed, I had a few minutes' conversation with the Emperor who, in speaking of the war, made the strange remark to me, that there might still be some reverses, and that after them all would go well.
Later in the afternoon, I walked out on the frozen Neva and noticed that the Kiosque where the religious service had taken place was bespattered with bullet marks, as also the walls of the Palace. I found also a large mark on the ice where evidently the case shot had ricocheted probably owing to the charge of powder not being sufficiently strong.
An inquiry was held and the battery was disbanded, the men and officers being distributed amongst regiments in Manchuria.</blockquote>
Какой любопытный британский дипломат! И не лень было ему по льду Невы гулять...
Происшествие это описано и в мемуарах С.Ю. Витте [13], но гораздо большую ценность имеет дневник кн. Е.А. Святополк-Мирской (жены министра внутр. дел, урожд. графини Бобринской) [14]:<blockquote>
<i>6 января</i>
Сегодня новое происшествие. Во время салюта, во время Иордани один из выстрелов оказался боевым снарядом. Конечно, все решили, что покушение. Все так натянуто, что прямо является эта мысль. <a href="http://www.az-libr.ru/Persons/M54/699206b0/0001/7f822bef.shtml">Ватаци [Э.А.]</a>, <a href="<a href="http://www.kajuta.net/node/1258">Зволянский [С.Э.]</a> и Фулон прямо оттуда приехали, и Фулон привез пулю даже. К счастию, что пули уже были на излете, а то ужасно, что могло произойти. Весь выстрел прямо попал по шатру и по окнам Николаевского зала. Городовой несчастный пострадал, говорят, глаз потеряет. И странное совпадение: <b>его фамилия Романов</b>. Государь, говорят, был спокоен и сказал «бедный Давыдов» (командир батареи). Сергею Михайловичу [<a href="http://www.grwar.ru/persons/persons.html?id=333">Великий Князь, Инспектор артиллерии</a>] поручено в 24 часа сделать дознание. Конечно, только об этом и говорят, надеются, что «бедный Давыдов» будет разжалован. Во всяком случае это позор.
<i>7 января</i>
Вчера к вечеру выяснилось, что это не покушение, а просто недоразумение. Прекрасно! П. говорит, что не удивительно, что война так идет, если 1-я гвардейская батарея Собственная Его Величества стреляет по Государю по недосмотру. Пушки старого образца, новые отобраны и посланы на войну, картечь отдельно от заряда вкладывается, было накануне учение, и забыли вынуть картечь, порох вынули, а то – нет, вот и хватило. Присутствующие на освящении воды говорят, что была ужасная минута после этого выстрела, когда ждали другого и не знали, какой будет, но все были совсем спокойны. П. предложил Сергея Михайловича в распоряжение Лопухина, и Лопухин говорил, что такой безпорядок, что трудно поверить: все генералы не знали, что делать, и только Сергей Михайлович толково действовал. При допросе у солдат трудно было добиться чего-нибудь. Но вот порядки: у бомбардира этой пушки добивались, откуда у него были заряды, наконец, у него спрашивают: «Ну, тебе сказали, что нужно зарядов взять, ты куда пошел?» – «На кухню» – «Зачем на кухню?» – «Да за зарядами, заряды-то ведь у нас на кухне хранятся»!!! И при проверке оказалось правда. Что же поделать с такими порядками?</blockquote>
И напоследок приведу фрагмент из дневника Л. Тихомирова, запись от 8/21 января 1905 г. [15]:
<blockquote> Здесь все военные единогласно высказываются, что события 6 января явное покушение, и что никакой такой случайности не могло быть. В публике почему-то есть слух, будто и это покушение идет из самого царствующего дома, который де крайне недоволен и говорит, что Государь погубит всех их.
Это последнее весьма возможно, но совершенно не допускаю, чтобы в царствующем доме могли прибегать к таким зверским и нелепым покушениям. Симанский [скорее всего, как в сноске к 1-ой части дневника Тихомирова в "Красном архиве" №1 (38), с.67 - Симанский П.Н., полковник генерального штаба, начальник штаба 1 гренадерской дивизии] говорит, что если бы заряд попал верно, то при данной дистанции (150 сажен) картечь захватила бы пространство в 200 шагов ширины и смяла бы все: Государя, митрополита, свиту, духовенство и т.п., т.е. могла бы перебить несколько сот человек.</blockquote>
Печально, но вслед за Тихомировым и в наши дни публика по-прежнему проявляет склонность искать в этом происшествии нити заговора:)
<hr>
1. Лескова Л.И. О событии 6 января 1905 г. // <a href="http://books.google.com/books?id=IYUVAQAAIAAJ">Ежегодник Государственного Исторического музея за 1962 г. М., 1964. с. 154</a>.
2. Панухина Н.Б. 1905 год глазами участников и очевидцев событий. // <a href="http://books.google.com/books?id=HgG1AAAAIAAJ">Труды Государственного Исторического музея. Вып. 72. М., 1989. с. 95</a>
3. Струмилло Б. Выстрел по Зимнему дворцу 6 января 1905 г. Каторга и ссылка. М., 1935. N1 (116). с. 87-90
4. <a href="http://data.lnb.lv/nba01/RizskijVestnik/1905/RizskijVestnik1905-004.pdf">Рижский Вестник. №4 от 07/20 января 1905 г. с.3</a>
5. <a href="http://leb.nlr.ru/edoc/364732/%D0%9F%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%BE">Право. №2 от 18/31 января 1905 г. стлб. 106</a>
6. <a href="http://data.lnb.lv/nba01/RizskijVestnik/1905/RizskijVestnik1905-005.pdf">Рижский Вестник. №5 от 08/21 января 1905 г. с.3</a>
7. <a href="http://data.lnb.lv/nba01/RizskijVestnik/1905/RizskijVestnik1905-009.pdf">Рижский Вестник. №9 от 18/31 января 1905 г. с.4</a>. Это же сообщение было напечатано в <a href="http://leb.nlr.ru/edoc/364733/%D0%9F%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%BE">газете Право, №3 от 23 января 1905 г., стлб. 179-180.</a>
8. <a href="http://data.lnb.lv/nba01/RizskijVestnik/1905/RizskijVestnik1905-047.pdf">Рижский Вестник. №47 от 04/17 марта 1905 г. с.3</a>
9. <a href="http://data.lnb.lv/nba01/RizskijVestnik/1905/RizskijVestnik1905-049.pdf">Рижский Вестник. №49 от 07/20 марта 1905 г. с.3 и в приложении</a>
10. Любимов Д.Н. Гапон и 9 января. // Вопросы истории. М., 1965. №8, с. 123
11. Верховский А.И. На переломе жизни. Воспоминания 1905 года. // <a href="http://books.google.com/books?id=WvHTAAAAMAAJ">Былое. 1924. №27-28, с. 160-162</a>
12. <a href="http://202.41.82.144/scripts/FullindexDefault.htm?path1=/data_copy/upload/0057/459&first=1&last=324&barcode=2990150057454">Charles Hardinge. Old Diplomacy. The reminiscences of Lord Hardinge of Penshurst. London, 1947. pp. 112-113.</a>
13. <a href="http://lib.rus.ec/b/290966/read#t25">Витте С.Ю. Воспоминания. Царствование Николая II. Том I. 2-е изд. Л., 1924. с. 277</a>
14. Дневник Е.А. Святополк-Мирской. // <a href="http://books.google.com/books?id=qPngAAAAMAAJ">Исторические записки. М., 1965. Том 77. с. 272-273</a>
15. 25 лет назад. (Из дневников Л. Тихомирова.) // <a href="http://books.google.com/books?id=h5tTAAAAIAAJ">Красный архив. М., 1930. №2 (39). с. 56</a>