ТИНА-БОТИННА И ВЕЩИ ДЕТСТВА
1. БЕРЕТКА
Уставшее за три месяца лето объявило "чурики", водить "на новенького" вышла осень, отчего сразу засеменил противный дождик. Похолодало, и утром, перед уходом в детский сад, на меня нацепили бордовый берет, скосив его крышу на один бочок, чтоб сидел симпатичней.
Только я появился в таком виде в детсадовском "загончике", от кучки ребятишек откатился мой корешок Валерка, вынул указательный палец из варежки, прихваченной белой резинкой-макарониной, продетой в рукав, и заорал:
- Смотли, повал плишо-ол!.. Сапка как у повала!
Вся ватага повернула головы и с детской садистской готовностью обидно засмеялась...
Поваром быть - было стыдно... Почему - я и сейчас понять не могу, как не могу понять, почему бордовый беретик мог вызвать в воображении поварской колпак...
... На следующий день я наотрез отказался надевать беретик. После расспросов выяснилась причина - "потому что Варерка сказал, как повар".
Отец заходил по комнате, говоря:
- Какая-то ерунда... Какой-то Валерка сказал какую-то чепуху, теперь что? Нельзя носить берет?! Должно же быть своё мнение, почему нужно слушать всякого дурака, попадать под чьё-то влияние... Кстати, у повара шапка белая, а берет - бордовый... А твой Валерка пусть сначала "рэ" научится выговаривать, прежде чем над другими смеяться... И пусть варежки снимет: до зимы ещё дожить надо, лето - а он в варежках...
Мои щёки два раза обидчиво вздрогнули углами губ, готовясь к слезам. Первая капля набухла в левом глазу, вторая медленно заполняла правый...
- Хирурги в белых шапках операции делают - ну и что? Это стыдно? Валерка будет смеяться?! Думаешь, из-за Валерки бросят операции делать?
Валерка пока выигрывал, поскольку слеза уже свесила ножки из левого глаза и гусеницей нехотя поползла по щеке...
Чтобы её притормозить, отец сказал:
- А Фидель Кастро? Он - тоже повар? У него - такая же беретка, он в ней всё время ходит... А Че Гевара? Да он даже спит в беретке!
Слеза остановилась на полпути, раздумывая... Я коротко и шумно втянул носом воздух, потёр кулаком щёку...
Эти кубинские имена и названия - Фидель Кастро, Че Гевара, Дортикос Торрадо, Хосе Марти, Плайя-Хирон, Монкада, Батиста, эти "Куба - да, янки - нет", "Янки гоу хоум" звучали волшебной музыкой в те времена... О Кубе знали все... Фидель Кастро - это был железный довод...
И я сам надел беретку, скосив её на правый бочок...
2. КАЛОШИ
Отец вспомнил, как совсем маленьким отправился на двор по естественной надобности, просунув ноги в новые, только купленные калоши, стоявшие в коридоре у двери. Дело было в глухой рязанской деревне, зимой или поздней осенью, отцу было годика три-четыре, нога вошла во взрослую калошу, утонув в ней, полкалоши оставив пустой. Чтобы не выходить на холод, мальчик отправился в хлев к корове, поскольку туда можно было попасть через сени.
Вся соль этой истории в том, что естественные потребности оказались более чем серьезными, в результате чего ребёнок, присев возле тёплой коровы, навалил тёплую же кучку аккурат в одну из калош, что и выяснилось после возвращения в избу... Только благодаря этому событию день и остался в памяти...
У каждого свои калоши...
У Ганса Христиана Андерсена есть сказка "Калоши счастья", где этот предмет обуви переходил из рук в руки, т. е. с ног на ноги, а с ним, с предметом, кочевала "птица счастья" от обладателя к обладателю.
"Мои калоши" купила бабушка Фиона Ивановна.
Не мои, а свои, если быть совсем точным. Я дня три не давал их использовать, поскольку зеркальный блеск резины вместе с ярко-красными бархатистыми внутренностями, да ещё непередаваемым словами запахом нового изделия так нравился, что я спал с этими калошами, положив их рядом с подушкой вместе с любимым чёрным плюшевым мишкой, а бабушка, любившая внука, не находила в себе сил отнять игрушку...
Другую бабушку, жившую в той самой рязанской деревне, я поразил зимним вечером в день приезда в гости, когда потребовал горячей воды.
- Зачем? - удивилась бабушка.
- Ноги мыть, - уверенно объяснил я.
- А чего их мыть? - ещё больше удивилась бабушка...
Дома, в Москве, я каждый день мыл ноги на ночь, а в деревне, да к тому же зимой, такие порядки казались странными. Водопровода и электричества там не было, за водой нужно было ходить к колодцу.
... Для меня это была зима первого класса...
3. ЗАМОК
Мы жили в деревянном доме, второй этаж которого, как это мне вспоминается, занимал по площади треть первого: в доме было три подъезда, три входных двери, приподнятых над землёй высокими крылечками в пять ступеней, и только над средним возвышался второй этаж - дом выглядел перевёрнутой вверх ногами буквой Т... Наш, самый левый, вход имел деревянную дверь с висячим замком, за которой был коридор с чуланчиком и другой дверью, на кухню, а оттуда уже можно было пройти в две комнаты, первая из них была проходной. Вся эта небольшая квартирка принадлежала нашему семейству, а всего в доме было четыре квартиры - четыре семьи...
Как-то раз я вышел погулять в наш внутренний двор, прихватив резиновый чёрный мяч, которым любил стучать о стену сарая, отрабатывая удары с обеих ног - этим мог заниматься часами; родители разошлись по службам, бабушка тоже куда-то ушла, а мне был вручён ключ от чёрного висячего замка, открывать который меня уже научили...
Наш двор, со всех сторон огороженный пикообразным стальным высоким - метра два с половиной, - забором, имел на своей территории ещё один такой же жилой дом, ребят было мало, все они были постарше и ходили в школу, поэтому утром играть приходилось одному. Настучавшись мячом о стенку, я побросал его в велосипедный обод, приколоченный довольно высоко к той же стенке в качестве баскетбольного кольца. Сверху, от груди, бросать было тяжело, и я бросал снизу, "из-под юбки", слегка подкручивая мяч, чтобы он, ударившись о стенку над кольцом, за счёт вращения упал прямо в него. Поскольку постоянно приходилось соревноваться с ребятами старше - кто больше попадёт, - нужна была тренировка... Почему-то считалось, что бросать снизу - неприлично. Такое же отношение было к удару носком, как говорили - "пыром", в футболе. Неприлично в ребячьей среде, но я интересовался спортивной жизнью страны и сам видел по телевизору, что лучший центровой нашей сборной, Янис Круминьш, седьмой (или девятый?) номер рижской команды СКА с лошадиным лицом, бросает штрафные именно так, а рижане в начале шестидесятых были чемпионами страны и успешно соперничали с великим ЦСКА. Потом я поставил два камушка на некотором расстоянии от стенки: они обозначали футбольные ворота, я бил ногой мяч в стенку, стараясь, чтобы он отскочил в угол ворот, и сам же пытался отразить этот мяч, защищая ворота в качестве вратаря, компенсируя таким образом отсутствие партнёра. В общем, накидавшись, наударявшись, наловившись, я решил отнести мяч домой, а заодно подкрепиться: я брал ломтик белого хлеба, посыпал его сахарным песком, а потом поливал сверху водой, чтобы сахар держался... Я открыл дверь, бросил мяч в угол и стал копаться в ящике с игрушками, выбирая, что взять. Копался-копался и вспомнил, что родители не велели оставлять замок снаружи, вышел на крыльцо - замка ни в петлях, ни на ручке не было. Я пошёл внутрь, обошёл столы, табуретки, пол, ящик с игрушками. Замка нигде не было... Я несколько раз обошёл всю квартиру, выходил наружу, снова искал внутри. Замок как провалился. Я перед этим набегался - наигрался, устал, теперь - бесплодные и безнадёжные поиски... Замок был большой, места в квартире мало, всё как на ладони... Меня оставили одного, долго наставляли, чтобы я не потерял ключ, не оставил дверь открытой, а я сходу потерял замок, да ещё с вставленным в него ключом... Это был кошмар, ужасное свалившееся горе. Главное, я никак не мог понять, куда мог деться замок. Я снова тупо вышагивал по квартире, совершенно устав и ошалев, маленькое детское мужество покидало меня, слёзы потихоньку начали собираться в уголках глаз, я смаргивал их, но, расходясь, они начали капать на пол, застилать глаза, и я перестал справляться с этим потоком, уже расплывчато глядя по сторонам. Плакать я ещё не начал - в том смысле, что звуков никаких не издавал, и влага из глаз шла в полной тишине. Чтобы продолжить поиски, я невольно поднёс левую руку к глазам и прямо перед носом увидел растворённую дужку замка и даже почувствовал её холодную сталь на лице, машинально попытавшись вытереть глаза замком, зажатым в руке... Оказывается, я настолько был озабочен сохранностью этого предмета, что всё время поисков, да вообще всё время после отпирания двери держал замок в руке, не рискуя положить его куда-либо. Если бы не слёзы, неизвестно, сколько бы я искал его... Груз усталости, огорчения, бесплодных поисков просто раздавил меня, хотя слёзы моментально высохли. Я сел на табурет и некоторое время просидел, глядя на замок...
С этого времени постоянно происходит следующее: я, закрыв дверь на ключ, тут же забываю, делал ли я это. Не могу зафиксировать сам момент поворота ключа и, отойдя немного, часто всего несколько шагов, начинаю переживать, что оставил дверь открытой, после чего возвращаюсь перепроверять, ругая себя за невнимательность и твёрдо обещая себе проделать всю процедуру закрытия аккуратно, не автоматически, контролируя этапы, чтобы не переживать потом... Но это не удаётся сделать, и в следующий раз я опять забываю... Хорошо ещё, если я вспоминаю близко от двери, когда есть возможность вернуться и проверить, а вот если отошёл далеко и возвращаться некогда - тогда я переживаю весь день до самого возвращения...
4. ТИНА-БОТИННА
Нашу воспитательницу звали Валентина Борисовна, а фамилии я не помню. Маленькому человеку выговорить такое сочетание звуков трудно, и, уходя домой, мы прощались: "Доти-тани, Тина-Ботинна", что и означало - до свидания, Валентина Борисовна. "До свидания, дети," - отвечала она...
Много лет спустя я поехал в пионерлагерь после шестого или седьмого класса и попал в отряд, где она оказалась воспитательницей. Я её сразу не вспомнил, а она меня узнала и, показывая на меня другим воспитателям и вожатым, вспоминала, какой я был маленький, а сейчас вот вырос. В конце шутила: "Станешь директором или премьер-министром, не забудь, что я была у тебя воспитательницей". Насчёт премьер-министра - вряд ли, но Тину-Ботинну буду помнить, не забуду...
5. КОНЬ ИЗ ПАЛОЧКИ
Ассортимент игрушек сильно изменился. С одной стороны - их много. С другой - где оловянные солдатики, шарики "уйди-уйди", пугачи-самопалы, пистолеты с пистонами? А палка с конской головой? Оседлав такую палку и ухватившись за нарядную уздечку, прицепленную к богато разукрашенной конской голове, можно было скакать на воображаемом коне, используя свои пару копыт вместо положенных по норме четырёх. Можно быть путешественником. Или рыцарем. Наездником на скачках...
В детском саду готовили новогодний утренник. Мне наша воспитательница поручила роль царевича. Я появлялся из-за угла скачущим на палочке с конской головой, на боку - меч, на голове - склеенная корона, за спиной плащ чуть пониже коротких штанишек. Я выезжал, приезжал, говорил какие-то недлинные слова. Пока шли репетиции, я вошёл в роль, слова выучил быстро, хлопот со мной у воспитательницы не было. А незадолго до представления отец, узнав о моей роли, сказал матери: "Какое дурацкое занятие - скакать на палочке, это только для маленьких, глупее не придумаешь". Я случайно услышал. На следующий день - "генеральная" репетиция. Стою я в своём придворном одеянии за углом с конём-палочкой, а настроение не то. Пора выезжать, а я не могу. Выглянула из-за угла воспитательница: "В чём дело, Вова? Мы тебя ждём!" Я молчу. "Что-нибудь случилось? Ты будешь скакать?" - Я отрицательно покачал головой...
Сколько ни допытывалась воспитательница, я так ничего и не сказал. Так и поехал вместо меня другой царевич, не считавший зазорным быть маленьким.
Вечером пришла мама, спросила у воспитательницы, как прошёл день. - "Всё хорошо, вот только почему-то расхотел быть царевичем на нашем празднике. Почему - не пойму. Отказывается - и всё. Жаль, так хорошо получалось..."
Комментарии можно оставить в блоге.