Andrei Khanov11/09/18 12:423.4K🔥
The autopsy and resurrection of the “corpse” of postmodernism.
Part one. British Morgue. Abstract of the book by Alan Kirby Digimodernism… Center for Postmodernism in Moscow — Children’s World emporium. “Digital objects capture the world. The fashion includes digital philosophy. Under the threat is the last human territory — "affect”. "(Fedor Girenok)
Part two. American resuscitation of the future. Philosophical Tishism by Richard Rorty. Scalpel of the surgeon-butcher: the handle is prasmatism, the blade is postmodernism, the edge of the blade is irony as antimetaphysics. The body is a linguistic philosophy (the truth inside the text — it’s not there). The goal of utopia is the equality of opportunities and discourses of all people. Three epochs (stages) of postmodernism. I think that in Russia it is premature to talk about postmodernism as a public consciousness.
Part Three. Life after death. Let’s go to the digital terms 1234, let the crooks search for the icons in numbers.
Британский исследователь постмодернизма, Алан Кирби, пиэйчди (PhD), в 2006 году, обратил внимание на то, что постмодернизм — перестал вдохновлять его коллег и студентов на новые исследования. Конечно, не иссяк поток исторических рассказов о великих постмодернистах прошлого в философии и в литературе. Более того, постмодернизмом, как современной формой религиозной проповеди — всерьёз — заинтересовались кампусные теологи.
Думаю — повторяется история с Дзен, который был также был растворен европейской культурой, проник во все сферы, включая искусство и религию. Известный пример, когда русские мессионеры в Харбине, объясняли Православие китайским прихожанам как «русский дзен».
Также, выяснилось, что новый феномен массовой культуры — постмодернизм -сменил взрослую на детскую целевую аудиторию. Кирби приводят множество примеров из мира игр и мультиков. Все эти человечки с головами из «Лего»…
На основании всех этих наблюдений — исследователь делает вывод о смерти постмодернизма. Раз он перестал вдохновлять ученых на новые исследования, раз стало трудно обнаружить его следы в культуре, следовательно — он мертв. О нем просто забыли. Увлеклись чем-то другим.
Последним, переходным звеном от постмодернизма к этому новому — другому — феномену исследователь называет книжно-кинематографическую эпопею о Гарри Поттере. Разумеется, это только один из примеров, но наиболее яркий.
Кирби связывает это фиаско постмодернизма, который в первые два десятилетия своего существования считался — интеллектуалами, на обоих берегах атлантического океана — «светом в конце тоннеля» — с совершенно необъяснимым для меня — убеждением британцев — в отсутствии у их американских коллег, надлежащего уровня здорового цинизма, игры слов и иронии… (И это у американцев то…?) Мол, «без иронии нет постмодернизма». Еще больше я удивился, когда обнаружил, что сами американские пиэйчди, конечно лишь некоторые из них, всерьёз обсуждают этот феномен представлений британских коллег о себе.
При этом, Кирби — в 2009 году — честно признался, что его статья о смерти постмодернизма 2006 года — шутка, основнная на одной лишь догадке — была намеренной провокацией с целью вызвать дискуссию, но её внезапный успех, а также последующие наблюдения за феноменом — убедили его в справедливости этой концепции. Прочтите его книгу сами.
Автор просто упивается своим остроумием. И не без оснований. В этом отношении он ничуть не отходит от постмодернистской иронии и игры слов. Может даже показаться, что его утверждение о смерти постмодернизма — не более чем постмодернистская шутка, которая, как и рекомендовалось самими постмодернистами, как снежный ком, образовавшийся вокруг пустышки — катясь по склону — набрала вес и обросла новыми смыслами и значениями, вследствие чего — перестала быть шуткой и стала серьёзной авторитетной теорией. Настолько авторитетной, что начались подражания.
Вместе с тем, сама оригинальная концепция Алана Кирби, концепция нового феномена культуры, сменившего постмодернизм — весьма любопытна и находит подтверждение в наблюдениях.
Что же случилось? И, что именно пришло на смену старому доброму лингвистическому (игра в смыслы и значения слов) постмодернизму? Поиску этих ответов и посвящена эта статья.
Постмодернизм, если его определить совсем кратко — это игра слов, раскрывающая новые неожиданные подтексты.
Все прежние (допостмодернистские) тексты — также признаются (постмодернистами) — подобными переобозначениями — переобозначенного ранее. Любая истина, проявлению которой служил текст — признается мифом. Новый постмодернистский текст — представляется лишь еще одной интерпретацией, проявляющая не только новый смысл, но и новое значение слов (в зависимости от дискурса, в который этот разговор погружен). То есть, постмодернизм связан с поиском нового дискурса, меняющего (деконструирующего) его прежние, привычные значения. Может показаться, что эта игра невозможна вне текста. А если текст — умер, то, и сам постмодернизм — мертв? Так ли это?
Два телевизора вместо одного пульта
Давайте вспомним концепцию «клипового мышления». Не клиповую культуру Элвина Тофлера, а другую, московскую концепцию (философский ф-тет МГУ) — новой формы критического мышления, на которой эта новая — несомненно постмодернистская — культура основана.
Приведу свой пример. В далеком 1969 году у меня сломалось сразу два телевизора, один показывал только изображение, а другой транслировал только звук. Мне, тогда, ещё ребенку, предоставилась возможность сочетать звук и изображение произвольно. Например, смотреть один фильм, а слышать другой, или проводить опыты по восприятию альтернативных речей Леонида Ильича Брежнева. Лучше всего, генсеку удавалось озвучивать мультики.
Я обратил внимание на то, что смотреть долго на такие опыты мне было не интересно, как-то само собой возникало быстро понимание (схватывание образа) и продолжение опыта лишь раздражало, возникало желание сменить комбинацию каналов. Я не назвал такой минимальный пакет информации «клипом», я просто не знал тогда этого слова, но, как понимаю сейчас, подразумевал нечто подобное. Вначале, от смешения каналов — иногда — возникает интересный новый образ, но последующее его повторение резко снижает этот интерес.
Кирби описывает подобные опыты современных интернет-пользователей 2000-х, когда берется один популярный видеоряд и на него накладывается совершенно другой звук. Приблизительно такой же эффект клипового восприятия происходит и при непрерывном переключении каналов кабельного телевидения.
Высокочастотные казуальные (произвольно обусловленные и очень частые) переобозначения смысла и значения не только текста и видео, но и подача информации в разных контекстах — с которыми сталкивается человек в эпоху ускорения и увеличения объемов информации, формируют совершенно новый — «пост-постмодернистский» — тип его критического мышления о котором и говорил уважаемый московский пиэйчди — Ф.И. Гиренок.
«Цифровые объекты захватывают мир. В моду входит дигитальная философия. Под угрозой аффект — последняя территория человеческого.» (Федор Гиренок)
Попробую объяснить. Основной носитель информации прежней европейской культуры — книга. Большинство книг обладали очевидными логическим связями своих частей и сами эти части образовывали линейно упорядоченную четкую структуру, которая связывалась с некоторым устойчивым смыслом, который и передавался в процессе чтения. Тоже самое касалось и разговора.
Жак Лакан, в 1970-м году, связал схему разговора с комбинацией четырех агентов речи, для удобства помечу их цифрами: 1-смутное непреодолимое желание высказаться (неясная комбинация символов, чувственных наслаждений и восприятий реальностью — что составляет душу человека), 2-его символ, 3-удовольствие собеседника от разговора и 4-понимание собеседником причины собственного удовольствия. 1234. Вариантов сочетаний четырех цифр — 256. Вариантов перестановки четырех цифр (дискурсов) — 24.
Сейчас я уверен, что 48. Но, это другая тема для разговора. https://syg.ma/@andrei-khanov/iskusstvo-i-iskusstviennyi-intielliekt
Сам Лакан описал только четыре первых дискурса,
господина 2143 — 2 (символ) означает 1 (смутное непреодолимое желание высказаться), 4 (понимание собеседником причины собственного удовольствия) означает 3 (удовольствие собеседника от разговора).
Всякий раз, когда говорят о правильном порядке слов — имеют в виду этот тип дискурса. Беспорядок слов — 1234 — 1 означает 2, 3 означает 4 — дискурса раба (обыателя, раба символов хорошей жизни). Его противовоположность — 4321 — дискурс софиста. Но, это уже сверх программы лаканизма, тоже тема отдельного разговора, поэтому вернемся к определениям Лакана.
Другой — Лакановский — противоположный дискурсу господина — дискурс Сократа или аналитика (в.т.ч. и самого психоаналитика Лакана, господин в таком контесте — это оппонент психоаналитика, считающий психоанализ мошеничеством) — 3412, 3 (удовольствие собеседника от разговора) означает 4 (понимание собеседником причины собственного удовольствия), 1 (смутное непреодолимое желание высказаться) означает 2 (символ). Это также дискурс философа.
Третий — 4231 — дискурс богословского университета — возник в 11-м веке, позднее он принял форму феодального дискурса, или — научного, чиновника, политика, власти. 4 (понимание собеседником причины собственного удовольствия) означает 2 (символ), 3 (удовольствие собеседника от разговора) означает 1 (смутное непреодолимое желание высказаться). Счимвол этого дискурса — социальная структура, пирамида цитирования или вертикаль власти.
Противовоположный ему дискурс истерика (настоящего искусства, настоящей науки, настоящего бизнеса) — 1324 — с точки зрения Лакана — возник в эпоху Возрождения, как протест художника против дискурса феодализма, в который, к тому времени, выродился дискурс богословского университета (из сакрального дискурса степени Благодати стал профанным дискурсом Власти — социальной структуры общества). 1 (смутное непреодолимое желание высказаться) означает 3 (удовольствие собеседника от разговора), 2 (символ) означает 4 (понимание собеседником причины собственного удовольствия). Позже были открыты еще 44 дискурса. Всего дискурсов 48.
Теория Жака Лакана наглядно иллюстрирует какие изменения претерпела структура текста — еще со времен ранней античности. Например, знаменитое высказывание, приписываемое Аристотелю «Искусство — есть метафора жизни» — есть дискурс господина. Сам же Аристотель сказал иначе, что некоторая одна картина (искусство, символ желания автора), вызывает больше удовольствие, чем другая, следовательно, в ней есть метафора жизни — она вызывает понимание причины удовольствия смотреть на нее.
Даты проявления дискурсов:
-3500 и позднее — дискурс господина, 2143.
-399 — дискурс аналитика — Сократа, 3412.
1000-е — дискурс университета, 4231.
1400-е — дискурс истерика, 1324.
1950-е — дискурс повстанца, Че Геварра, 1423.
1960-е — дискурс коллаборанта (Рональд Рейган), 4132.
1970-е — дискурс психоделического гуру Тимоти Лири (проповедника), 3241.
1980-е — дискурс барыги (Дональд Трамп), нарка, Карлоса Ледера, 2314.
И так далее.
Обратная экспонента смен дискурса, как история человечества.
Обратите внимание эволюция дискурса, если только так можно сказать — ускорялась — временные отрезки между дискурсивыными революциями сокращались: 3000, 1400, 500, 10, 10, 10.
Собственно эпоха постмодернизма — мечта об одновременном мирном сосуществании все возможных дискурсов. Всех значений и всех смыслов. «Пусть цветут все цветы!»
Итак, еще в 1970-м году существовала теория, связывающая доминирование определенного типа мышления с историей человечества. Она же помогала излечиваться от неврозов. Невроз — незавершенный дискурс — дисбаланс души человека и его восприятий, переживаний и умозаключений. Эта теория Ж.Лакана отсылает к теории цветового круга И.Гёте (1810 года — единства формы материи, метода и содержания), невроз — это химеры и пустые умствования, далекие от созвучия течению самой жизни, не-Дао), а теория Гете, в свою очередь — отсылает к аналитике Аристотеля и далее — к конфуцианской теории гармонии стихий мышления.
Построение визуального символа семиотического знака
Еще ранее, в 1894 году Чарльз Пирс высказал свою прагматическую концепцию семиотическиих знаков мышления и потому — теорию дискурса Жака Лакана вполне можно считать постмодернистским ее переобозначением в современном Лакану дискурсе.
В информационную эпоху 21-го века мы получаем всё новые и новые переистолкования — давно переистолкованных текстов. В новых формах, материях, смыслах и значениях. И этот процесс — вполне — обоснование постмодернизма.
Теренс МакКена говорил, но бесструктурной структуре человеческого мышления, как о странном аттракторе, концепте, заимствованном из теории нелинейных колебаний и рыночных цен. Как о хаосе, упорядоченном законами фрактальной геометрии Природы.
Жиль Делёз в 1970-х говорил о грибнице (ризоме) — бесструктурной структуре мысли. Но затем, в 1991 году он отказался от прежней своей концепции ризомы и заговорил о единстве аффекта, перцепта и концепта, что одновременно отсылало — как к теории души Платона (аффект — ярость, восприятие — страсть, концепт — мудрость), так и концепции семиотического знака Чарльза Пирса (аффект — иконичность, перцепт — индексальность, дицентность, а концепт — символ).
По мнению Делеза — произведение искусства есть памятник застывшим оркестровкам переживаний и восприятий жизни художником. Перцепт — такое сконцентрированное восприятие, аффект — переживание. Концепт — сконцентрированное философом умозаключение. Важна гармония всех трех составляющих. Эта гармония — новый концепт, «перцепт как концепт» — именно так называлась выставка в центре Помпиду в 2012 году.
Философии нагилизма, прагматизма, постмодернизма, постмодернистского прагматизма, а затем и морте-постмодернизма — обосновали произошедшие изменения структуры текста. «Новый текст» связанный с интернетом, с аудио-видео формой, с удобной материей «тачскрин интфейса гаджетов» — несомненно — по отношению к книге — обладает совсем иной структурой и соответственно — иным смыслом и иным значением. Которые, впрочем, давно и подробно описаны в лаканизме и прагматизме. А также — в аналитике Аристотеля. Как и к конфуцианской астрологии.
Дерево Пифагора — фрактальная структура (метафора) теоремы Пифагора
Простой пример. Нарисуйте теорему Пифагора. Это будет визуальной метафорой её концепта. Три квадрата, рисунок, напоминающие домик. А затем бесконечное число раз пририсуем к нему — по этому правилу — новые квадраты.
Получится так называемое «дерево Пифагора» — фрактал — напоминающий природное дерево Жизни. Логическая структура нового текста приобрела подобную фрактальную динамику. Которую очевидно можно связать с интерактивностью новых технологий.
Согласно исследованиям Бенуа Мандельброта, Природа именно так и устроена. И фондовый рынок, и погода, и социальная жизнь общества. Новый концепт — фрактальный и динамический.
Новая истина о жизни или смерти постмодернизма — это оксюморон.
Постмодернизм — вовсе не об истинах, но о том, что их не существует. Относительно его самого тоже. Постмодернизм растворяет истины, как горячий чай растворяет сахар, ирония лишь средство ускорения этого процесса, ложечка для перемешивания. Но, если Вы брякаете ложкой иронии в пустом стакане без сахара — в нем ничего не растворится.
Цифровой модерн
Забегая вперёд, скажу, что — по мнению Кирби — наследник постмодернизма возник ещё в середине нулевых и имя ему дигимодерн. Цифромодерн. Это слово сложно перевести на русский язык, как — в своё время — сложно было перевести термины Мартина Хайдеггера (DasMan и DasEin) — так как это игра слов, не имеющая аналога в русском языке. В 2017 году потребовался даже циркуляр министерства культуры РФ, уравнивающий перевод этих терминов с английского на русский. Разумеется, исключительно для целей внутриведомственной служебной переписки. Не говорите им о возможности так же, в приказном порядке — переписывать словари… Впрочем это переписывание словарей — вполне себе постмодернизм. Ничего особенного. Командно-административный постмодернизм. Вертикаль постмодернизма. Почему то меня это не удивляет.
Современное-модерн и современное-контемпрорари искусство — приказом чиновника — вдруг стало одним и тем же.
Дело в том, что в английском языке — уже были метафоры для обозначения изобретённых Мартином Хайдеггером (новых для немецкого языка) терминов. «Мир на расстоянии вытянутой руки» — это здесь и сейчас. ЭтоБытие. Модернизм, например, ставил задачу раскрыть это ЗдесьБытие. Преодолев обман модерна — дискурса университета (прав тот, чей статус выше).
И, «мир современника» — контемпрорари ворлд — постмодерн — хайдеггеровский ЭтоЧеловек. Сам этот обман. Самообман.
При переводе на русский оба термина некоторое время конфликтовали, но затем — слились. Но, это далеко не единственный пример абсурда. Но, с другой стороны, а почему Хайдеггеру придумать новые термины можно? А Российскому чиновнику уровнять их значения нельзя? Все ведь равны!
Предложу Вам вот такой перевод дигимодерна — пальцетыкальный постмодерн. Постмодерн — общество потребления. Постмодернизм философия. Сначала тыкальный постмодерн по клавиатуре компьютера, затем по экрану айфона и айпеда (или их аналогов других брендов). Так объясняет термин сам его автор (Алан Кирби). «В моих словах — игра слов…» Самоиронично.
Гаджеты, интернет, социальные сети, видеосвязь, сервисы, Селфи, все эти красивые и удобные тачскрин интерфейсы — повлияли на культуру человека, предоставили ему новую вдохновляющую реальность, взамен прежней книжной постмодернистской игры слов. Это еще было до виртуальной реальности и блокчейна 2010-х.
В 2015 я всерьёз задумался о пяти движениях пальцев по экрану айфона по аналогии с конфуцианской иеролиглифическим письмом, как поиском гармонии пяти движений кисти. А почему нет? Едут граждане в метро и делают ментально-пальцевое У Шу… — работая со своими гаджетами, отправляя и получая информацию. Как китайцы в парке по утрам. Я попытался так рисовать, посредством поиска гармонии возможных движений пальцев по экрану айфона. Искал дискурсы тачскрин-технологии.
Понимаю, что ушел в сторону от рассмотрения книги Алана Кирби, но давайте, прежде, чем рассмотреть его дигимодернизм и другие «модные» разновидности пост-постмодернизма — рассмотрим прежде сам модерн. Постмодерн — это усиление модерна, только и всего, его темная сторона, иконическая форма — общество потребления.
Сам модерн — это научное мировоззрение 18 века. Открытие неевклидовой геометрии поставило под сомнение концепции великих философов времён античности, для которых евклидова геометрия была гимнастикой ума. Если евклидова геометрия — частный случай более общей геометрии, то и основанные на ней геометрические модели мышления философии Платона и Аристотеля — частные случаи чего-то более общего.
Так мы забыли об конфуцианско-платоновско-аристотелелевском додекаэдре и о 20-три точках пересечения рёбер, образующих его каркас пяти тетраэдров. Забыли о пересечении пяти октаэдров, образующих каркас этой внутренней структуры пересечения пяти тетраэдров. И так далее, глубже и глубже. Мы впали в интеллектуальную бедность. Это обратная сторона научной индукции.
Лакуну заполнил метод усреднения результатов измерения разработанный Гауссом. Общество потребление возникло из подобного усреднения представлений о товаре мечты в бренд. Это уже потом появилась сегметация по целевым аудиториям. Бренд изначально — один товар на всех. «Если пиво Гинесс — лучшее в мире, зачем нам другое?»
Реальность — в модерне — это то, что наблюдается косвенно (экспериментально). А результаты наблюдения-эксперимента особым методом усредняются в такую реальность. Как вариант — непосредственно, или — как художественный образ, а затем и кино и фотография. И, если такие отдельные точки зрения, например на метафору живописи, сопоставимы с отдельными измерениями реальности, то истиной модерна будет их усреднение. Вот например, посмотрим на все картины всех художников — одновременно — что в них общего? Как средняя температура по больнице? Такой усреднённой или среднестатистической метафорой живописи стал нарисованный театр. Малевич называл такой галерейных китч «зелёным мясом».
Соответственно модернизм в живописи был протестом против такого усреднения модерна. Если художник модерна прятал свою кухню, например следы кисти — от зрителя, создавая иллюзию реальности деревенской избушки, соснового бора, или морских волн, то модернист (кто против такого усреднённого модерна) — наоборот, выпячивал эту обратную — подлинную — сторону живописи. В момент здесь и сейчас. Только этот краткий момент — настоящая жизнь. Конечно, это совсем краткое пояснение искусству двадцатого века, но большего позволить себе здесь не могу, статья совсем о другом.
В конце 19 века, в США родилось новое философское течение — прагматизм. Которой поставил под сомнение многие незыблемые основания континентальной философии. Нет одной правды, есть знаки мышления, и для каждого из типов мышления — своя правда. В основе любых знаков — другие знаки и так до бесконечности. Истина — миф, с помощью которого одни группы людей, с одним типом мышления, угнетают других. С другим, более слабым типом мышления. Софизм. Когда все равны!
Так философия стала политикой.
Прагматизм — в признании и использовании на практике этой многозначности терминов. Пример — сегментация по целевым аудиториям в маркетинге. Целевые аудитории это и есть знаки, или типы мышления. Польза — это значение знака. Смысл определяется выбором такого, заранее определяемого значения. Но есть и другие, интеллектуальные знаки, когда значение определяется выбором смысла. Призываю изучить теорию семиотического знака Чарльза Пирса, прежде, чем делать поспешные выводы из услышанного.
Опять же здесь у меня нет возможности сказать Вам об этом подробнее. В Европе, после посмертной публикации книги Фердинанда де Соссюра в — 1906 году — заговорили о новой науке — семитологии, основанной на семиотике прагматика Чарльза Пирса. Но, со временем заговорили и о постструктурализме, который я понимаю — был деконструкцией семиологии и возвратом от структурализма к первоначальным концертам Пирса.
Первым о деструкции, как принципе новой культурной парадигмы — постмодернизма — борьбы с постмодерном — потребительством — насколько я помню лекции М.Дугина — заговорил Мартин Хайдеггер в 1923 году, хотя можно приписать открытие Алексею Лосеву, деконструировавшему Платона в том же 1923 году.
Вторым принципом постструктурализма стала концепция Михаила Бахтина 1921 года — о единстве означающего и означаемого. Опять же — по моему мнению — постмодернизм, идейной основой которого был постструктурализм — есть развитие прагматизма, его оболочка. Если — образно говоря — прагматизм является ручкой скальпеля, то постмодернизм его лезвием, а ирония — есть рассекающая плоть семиологии кромка скальпеля, его остриё. Но это в Европе. В США плоть лингвистической философии рассек неопрагматизм Рорти (философия будущего).
Можно говорить о двух вариантах постмодернизма — континентальном и американо-британском. Континентальный Фуко-Лиотара-Деррида подробно описан. Я расскажу об американском. Совершенно другой взгляд. Постмодернизм, по мнению самих американских пиэйчди, в США не умер, а перешёл в третью стадию. Он просто развивается и расщепляется на все большее число оттенков.
Прагматизм или, как вариант — постмодернизм — совершено бесполезен для водопроводчика и арт-критика. Критик может приписать произведению искусства смысл и значение, но это будет подлог, вместо точных формулировок — будет попыткой самого критика справиться со своими собственными проблемами реальности и духа (обрести свой дискурс).
Произведение искусства — сгусток ощущений и восприятий жизни художником — тоже дискурс — по началу не имеет никакого смысла, но благодаря странной привлекательности, вызывает желание наделить его смыслами и со временем, обрастает этими смыслами так как будто обладало ими изначально.
С американской точки зрения — если рассматривать стадии или фракции постмодернизма, то на первом этапе возникает высокая теория общечеловеческой справедливости, консенсуса между мейстримом и маргиналами, то на втором этапе рубежа 20/21 веков — она достигает заметного результата, на третьем — в 2010-х — бывшие маргинальные группы, получившие ранее право голоса — требуют прав, больше, чем предполагалось консенсусом второго этапа. Классический пример самих американских пиэйчди — прежние американские маргиналы-избиратели выбирают политического маргинала Д.Трампа, обещавшего им сломать старую систему сдерживания маргиналов. Все это было предсказано в 1998 году.
Но, является ли постмодернизм подобным мировоззоренческим основанием в России? Да конечно, постмодернизм касается всего человечества. Но, есть и региональные особенности.
Региональные особенности постмодернизма в России:
1) Отсутствие базовых концепций ведущих философов. Постмодернизм в художественной сфере был вдохновлен из вне. Бахтин и Лосев — забыты. Постмодернизм — пока ещё — не возник из внутреннего источника, но заимствован. И заимствован крайне поверхностно, иконически.
2) Сословное общество вместо сложившийся мейстримовских и маргинальных груп. Единый центр тяготения для иерархии сословий лишь укрепился. Даже вновь образованные в 1990-х новые сословия — встроены в такую вертикаль. Возможно говорить о придворном, слабом постмодернизме нахождения консенсуса окружением, но никак не затрагивающем саму структуру управления.
3) В итоге — ни одна из целей не достигнута. Кроме создания новой идеологии оправдания старой системы, сменившей прежнюю марксистскую. Сама структура при смене системы — не пострадала.
Возникла курьезная ситуация, когда прежние мейстримовские группы требуют себе больше прав у аутсайдеров, оправдывая свои действия защитой их же прав (постмодернизмом). То есть — прикрываясь святой целью уравнивания в правах групп аутсайдеров и своих собственных прав. Оруэл отдыхает.
Часть вторая. Американская реанимация будущего.
Многие вопросы объяснит «Философия будущего» 1980-х. Она же — неопрагматический постмодернизм или постмодернистский прагматизм.
Философия о будущем — так называлось одно из последних интервью Ричарда Рорти в программе Entitled Opinions с Робертом Харрисоном 22 сентября 2005 года, за два года до смерти философа.
Философия Рорти имеет широкой спектр названий, от постаналитической традиции до постпрагматизма. И, такое многообразие оценок работы Рорти — не случайно. мысль философа — ничего не решая (rather then solve) расщепила (dissolve) ламинарное движение аналитической традиции Американской философии на части. В этой фразе Рорти игра слов, труднопреодолимая на русский язык. Все игра слов…
Тяжелые фракции — выпали в осадок, легкие улетучились. Каждая из таких фракций получила отдельное название, но при этом — все они философия Рорти.
Подобно Чарльзу Пирсу — через сто лет — Рорти нарисовал новую американскую постпрагматическую картину мира, вернув Америке прагматизм, а американской философии — величие. Рорти придал семиотическим знакам мышления — динамику во времени. Напомнил слова Пирса: «В основе любого знака — другой знак».
Такой неопрагматизм Рорти был своего рода ручкой скальпеля, рассекшего артерию англо-американской лингвистической философии. Эта часть статьи была написана ранее и поэтому возможны некоторые повторы. Его лезвием стал европейский постмодернизм, идеи которого Рорти впитал путешествуя по Европе. Это и — деконструкция Жака Деррида, она же деструкция Мартина Хайдеггера, и другой принцип — единство означаемого и означающего Михаила Бахтина, понятое Рорти как единство интерпретатора и интерпретируемого. И ирония -…
Как луч солнечного света расщепленный призмой Исаака Ньютона на составляющие цвета спроецировался на экран, также и прежняя доминирующая (мейсримовская) американская аналитическая традиция — расщепленная Рорти — спроецировалась на экран человеческой солидарности, которая есть не что иное, как равенство, братство и достоинство.
Самая тяжелая, сочетающая в себе все прочие — серая фракция аналитической философии, связанная с солидарностью самих пиэйчди — их корпоративным духом — то есть с борьбой отделений философии университетов за бюджет — сама уже давно отразилась на таком экране идеологической доминантой, оторвавшейся от культуры.
Вторая фракция — смысл — утратил вес необходимости отражать реальные объекты и стал эфемерным отношением одной части структуры вселенной к другой. Не лучшей и не худшей, но просто другой. Такой, как например — физика и литература. Физика — по Рорти — может быть разновидностью художественного творчества, а литература или философия — может быть и точной наукой. Концепты — как кварки. Почему нет?
Третья фракция — ирония. В постмодернизме ирония это игра слов. Сомнение в достоверности собственных размышлений. Нарратив, как альтернатива истине. Но у Рорти — в первую очередь — это антиметафизика. Отказ от поиска истины в пользу способности преодолевать собственные ложные представления. Напоминает буддизм.
В теории Чарльза Пирса смысл определяется пользой и такая польза может быть трех типов, аргументом истины, который Рорти связал с метафизикой, гипотезой, которая комплиментарна пониманию иронии и непосредственным образом бытия, которое напоминает тождество объекта и его теории. Аналитическая философия выбрала такое тождество объекта и его теории, это постмодернизмом вовсе не отрицается, но есть и другие варианты значения семиотического знака.
Четвертая фракция — герменевтический диалог — интеллектуальный разговор в надежде на соглашение… По Рорти — это новая цель философии вместо прежнего эпистемологического поиска абсолютной истины. Которой просто нет.
В результате такого преломления мысли, часть лучей отразилась в никуда, это были университетский дискурс, смысл реальности, метафизика и эпистемология. Но не исчезли, но вернулись критикой концепции Рорти. А из того, что осталось на экране человеческой солидарности — по представлениям Рорти должна возникнуть новая общность — новый мир… светлых красок, без черного.
Я художник и моё понимание текста всегда сводится к визуальным метафорам. Живопись без тёмных красок, одними светлыми. Я практиковал это в 2000-х. Потом понял, что темные цвета (отсутствия одного цвета) — тоже дискурс.
Но я отвлёкся, речь о поиске консенсуса не в силу каких либо общих рациональностей, а просто в силу того, что это люди. Как сочетание цветов.
Возник ли он? Согласно учению Рорти — Мы не можем ни утверждать это, ни опровергнуть. Нам доступно лишь наблюдать отношения наших собственных точек зрения на этот вопрос.
Что в итоге? Гармония между иронией и солидарностью, между разговором и смыслом.
Что в разговоре самого Рорти с экраном общечеловеческой солидарности осталось недосказанным? То, в каком изменено порядке эти элементы мышления между собой сочетаются? Это напоминает теорию дискурса Жака Лакана.
Как и Конфуция, и Платона. Прошлое тоже знак и должно обрести консенсус с современностью. Как и будущее с невозможным.
Также это напоминает европейский романтизм начала 18-века. Гете говорил о Великой формуле единства формы и материи, смысла и содержания. И в качестве визуальной метафоры своей теории нарисовал цветовой круг. Капнул четыре капли краски и соединил их между собой новым единством.
Рорти показал нам, где именно этот круг концептов — внутри философии.
Вторая эпоха постмодернизма — смешание всех красок — когда цветут все цветы — некоторое достижение заявленных результатов консенсуса между мейстримом и маргинальными группами.
Третья эпоха — откат от целей гармонии — маразм, в духе заявлений Полиграфа Полиграфовича Шарикова — требование маргинальных групп на большие права, на основании исторической несправдливости и чувство вины уступающих им представителей бывшего мейстрима. Тот самый Трамп. По крайней мере, так поясняют его победу сами американские пиэйчди.
Итог — требование изначально сильного мейстрима (против чего и направлен высокий философский постмодернизм первой волны) — еще больших привилегий по отношению к маргинальным течениям, но под политкорректным предлогом защиты прав этих слабых… от самих себя =)
Что делать? — это больше не важно. Кто это делает? Зачем? Новые вопросы философии.
Главное — спокойствие, дело в том, что все фальшивое очевидно, как и нефальшивое.
Актуальность — в том, что понимая фальшивку фальшивкой — важно подчеркивать стремление к поиску консенсуса даже с ней — как с фантастической точкой зрения. Например глаз на лбу — другая, альтернативная точка зрения на красоту человеческого лица. Почему нет? Истины нет, слова не значат ничего, точнее — они могут значить что угодно — что мы сами захотим — это и есть разные точки зрения на проблему и есть всего два пути решения: либо договориться, либо нет.
Искусство — забыли. Как ещё одну фальшивую истину. Главное — кто лучше сохранит лицо, когда им в гавно мокают. Именно в этом спокойствии и достоинстве — теперь искусство… в США. У нас же — племя мумбаюмба… Невроз отсутствия внятного дискурса искусства. Авангард забыт.
Часть третья. Жизнь после смерти.
Так вот — возвращаюсь к ритму повествования и проблемам первой части статьи — как я думаю — именно такое расщепление постмодернизма и предпринял Алан Кирби, повторив опыт Ричарда Рорти, спустя 30 лет. Вполне в духе философии будущего он переобозначил нечто, обозначенное ранее как постмодернизм. Что вполне и в духе постмодернизма.
Важно понять о какой иронии идёт речь. Например, Чарльз Пирс в 1883 году обвинил Аристотеля и Канта в использовании терминов, у которых помимо символического философского есть иконическое бытовое значение. Ответственность ученого — предложить новые термины, не имеющие бытового аналога. По его мнению — как мне это представляется — это сделает невозможным скатывание символической формы идеи к иконической, то есть к беспочвенным фантазиям, выдаваемым за философию.
Давайте уж перейдем на цифровые термины 1234, пусть мошенники ищут иконы цифрам.
Тоже самое произошло и с иронией. В неопрагматическом постмодернизме Рорти ирония — это анти-метафизика, творческая способность переобозначать заново или оживить мертвые или стёртые метафоры, ложно понимаемые истинами. Истины не существует, каждый текст отсылает к другому тексту и вместо поиска ответа на вопрос что есть истина следует ставить вопрос кто мы? Люди! Зачем мы задаём эти вопросы — чтобы найти консенсус разным философским культурам и задуматься какое будущее мы хотим построить. Согласитесь, это определение далеко от цинизма, сарказма и стёба, выдаваемых за такую иронию.
Но игра слов — вполне следует из этой концепции, не только смысл, но и значение слова может быть различным, в зависимости от контекста дискурса, в которое оно погружается.
Предлагается не решать ложные проблемы, типа поиска истины, но элиминировать их, то есть растворять, предлагаю новый термин кальку с английского — десолвировать. Это концепция философского тишизма. Например у Вас есть проблема накопить денег на покупку собственного единорога. Но решение вашей проблемы — в том, что единорогов не существует и потому просто нет такой проблемы.
Идеи Рорти и других великих постстмодернистов — пиэйчди — в своё время — в конце 20-го века воодушевили общество. И первые двадцать лет приковывали внимание, но затем и сами незаметно растворились. Метафора иронии стерлась. Настало время нового переобозначения.
И вот, в 2006 году — мы слышим что постмодернизм умер, и это проблема. Что теперь делать новым пиэйчди? Писать рассказы о своих великих предшественниках? На всех таких сладких пряников явно не хватит. Кто начнёт новый дискурс, тот и будет предметом новой волны цитирования. А это и есть игра в науку.
Как же растворить эту проблему, причём — единственно доступным методом постмодернистской иронии? Правильно — растворить или расщепить. А был ли этот постмодернизм вообще? Да, Рорти пытался совместить аналитическую традицию Американской философии с континентальной, путешествуя по Европе, участвовал в постмодернистский дискуссиях и даже пару раз сам называл себя постмодернистом, но при этом он был прагматическим философом.
Так чем же проблема? Что нет никакого единорога? Наркобарыга Паоло Эскобар, (дискурс ьарыги или анти-гуру — 2341) — не отличившийся гуманным отношением ни к людям, ни к животным — он приказал укрепить скобами степлера картонный рог на голове обычной лошади, когда такая проблема единорога возникла у его дочери. Вскоре животное умерло от заражения крови. Единорогов не существует, если только мы сами не создаём их себе в своих фантазиях. Но даже если и создаем, они недолговечны. Также и со смертью постмодернизма. Её не существует.
Если не считать великую творческую иронию, как способность переписать прежние словари — циничной шуткой — то и проблемы нет.
Вот некто, названный как «Шнур», в видеоролике рассуждает — постмодернист Навальный или нет? Какая проблема!!! Оказывается, по мнению «эксперта» — тот даже не постмодернист, а оставший от «нашего времени» модернист… (Циничной иронии у него нет…)
Куда уж более цинично-иронично разобщать общество сразу с двух сторон. Сталкивать лбами одних с другими ради мобилизации третьих. Вот это точно не постмодернизм. Постмодернизм о согласии всех групп. Равенстве возможностей.
Увы!!! Популярность никак не связана с таким псевдо-постмодернизмом. А после исследований Кирби мы знаем об этом точно.
Ни хороший или сильный постмодернизм, как у Рорти, ни плохой или слабый как у Шнура. Соглашусь — это неудачный пример, вспомним лучше художника Тимура Новикова, современные «закосы» под его метод — не так интересны как сам оригинал 1980-х. Так вот, ни хороших постмодернизм американских пиэйчди, ни плохой и слабый постмодернизм Тимура — не связаны с популярностью. Хотя, в своих кругах — популярны оба. Дело в том, что истинна о популярности — миф.
Популярность — вероятно — приходит не по причине порчи постмодернизма цинизмом. Но возможно какая то причина всё же есть. Важно, что её цинично не сымитировать. И разрушением такого ложного представления об истине — что ее можно цинично сымитировать — мы обязаны именно постмодернизму.
Связывать цинично-саркастический постмодернизм с модой — глупо. Если такая мода и была, случайно совпала, то давно прошла. Если верить британскому ученому. Проблема не в жизни или смерти постмодернизма вообще, но в жизни или смерти ваших собственных представления о нем как о модном тренде.
Станет модным приклеивать себе на лоб бумажку со словом из трёх букв — уверяю, жаждущие популярности артисты — станут это делать независимо от того, постмодернизм это или нет.
Кроме того, есть примеры постмодернизма без цинизма — тот же Пригов. Метамодернизм. Постмодернизм может быть и таким, предельно искреннем. Возможно, это и был настоящий постмодернизм. Но жизнь не стоит на месте.
Другое дело — интернет и гаджеты, здесь можно согласиться с Кирби, что они отвлекли публику от языковых игр, увлекли своей сервисной или комфортной реальностью. Это не реальность в прямом смысле этого слова, это юзабилительность — комфорт пользователя. Комфорт восприятия.
Оказалось что для человека комфорт потребления информации — важнее её содержания. И что? Мы об этом знаем более 30 лет…
Истина — фальшивка, важна сама коммуникация между людьми. Не с целью найти общность убеждений, а просто ради самого разговора. Ради Надежды договориться только по ому, что мы — люди. Не важно на каком основании, главное — разговор, точнее — Надежда на достижение соглашения. Из высоких теорий пиэйчди эта простая мысль наконец-то перекочевала в умы конечных пользователей гаджетов, не прошло и 30 лет.
Вот Кирби и называет такое технологическое торжество постмодернизма дигимодернизмом. А напросившимся в попутчики к подлинной иронии — цинизм и игра в слова — немного отстали. Собственно подлинный постмодернизм и растворял 30 лет эту не существующую проблему цинизма. Вот наконец и растворил.
Шнур как тот единорог дочери Эскобара. Верю, и он — в своё время — поймёт, что постмодернизм не синоним китча. Точнее, что разговор об их связи не приносит никаких дивидендов. Но, пока ему кажется, что приносит — говорит. Нам то что? Каждый избавляется от собственных ложных истин сам.
Вопрос совершенно в другом. Не важно — что такое айфон, мода, китч, постмодернизм или дигимодерном. Ответов на эти вопросы просто не существует, точнее все ответы на них — обман. Или самообман. В этом контексте — мы вернулись в греческий полис пятого века до нашей эры, во время расцвета софизма, когда ещё Сократ не совершил свою аналитическую революцию. Важно другое — кто задаёт все эти вопросы, то есть — кто мы? К какой общности мы принадлежим? Кто нас стравливает друг с другом? Зачем? И главное — какое будущее мы сами хотим построить? О торжестве каких истины мы думаем?
В завершение хочу связать дигимодерном с концептуальной метафорой. Согласно ещё одной теорией британских ученых — 1990-х — концептуальная метафора есть интерфейс мышления, обеспечение доступа к концептуальным корням слов. С целью интеграции ментальных пространств и создания новых значений слов. «Этот философ — гробовщик постмодернизма». Но, в отличие от такой лингвистической метафоры середины 1990-х теория дигимодернизма середины 2000-х более напоминает её визуальную метафору. Визуальный поворот 2005, подобный лингвистическому повороту 1970-х. Новый этап. Визуальная культура. Другая тема — https://syg.ma/@andrei-khanov/iskusstvo-i-vizualnaia-kultura-protivopolozhny
В конечном итоге — и кирбивский дигимодернизм создаёт новое ментальное пространство. Я бы не стал называть его «виртуальным», это напоминает мне историю с цинизмом и иронией. Виртуальность, таким образом — я понимаю — как иконичность, как аналог цинизма в прежнем лингвистическом постмодернизме. И действительно есть многочисленные шнуры-художники, пытающиеся добиться популярности именно такой показной виртуальностью. Не стану их осуждать, как не стану и поддерживать их практику. Нет никакой истины относительно этого. Есть предельно конкретная цель. Что именно мы хотим построить? Символической формой идеи виртуальности является блокчейн — приравнивает виртуальный объект к предмету — символически.
Гаджеты никаким образом не противоречат авангарду подлинной иронии, которая есть творческая сила и проявляется в новом переобозначении всех этих гаджетов новыми стенами, новыми красками и новыми музеями будущего. «Вперёд товарищи авиаторы!» Сказал К.Малевич сто лет тому назад. Его призыва актуален и в новую цифровую эпоху.
Последнее, что хочу сейчас сказать.
Мы можем лишь создавать проекты будущего — постепенно избавляюсь от ложных истин — или как Шнур и ему подобные продолжать имитировать казуальную асимметрию времени, что не более чем одна из концепций прошлого, пытаясь предугадать высокий спрос и популярность. Это не постмодернизм, это самый обычный модерн. Жизнь сложнее любых наших представлений о ней и постмодернизм по прежнему является способом вернуть нам разум.
Но, воспользоваться или нет этим инструментом — личный выбор каждого из нас. За 135 лет исследования знаков мышления прагматизм ушёл далеко вперёд. Сама эволюция в человека из обезьяны — есть такой знак — мысль отделившаяся от мышц и пищеварительных органов животного. Конечно, животные могут стать домашними, могут имитировать наше поведение, но не могут сами одомашнить других животных. Мы — люди, потому что обладаем (не всегда) абстрактным (символическим, критическим) мышлением и в конечном итоге — я в это верю — сможем понять друг друга. С помощью слов в умных книгах или посредством абстрактных картинок на экране айфона — не важно.
Конечно, не все взрослеют одинаково быстро, но детское мышление не может быть под запретом. Важно соблюдать баланс всех таких игр или типов мышления и не давать детям играть с ядерной копкой. Остальное — как нибудь переживем и растворим, как ваши детские волшебные мечты о единороге.
Андрей Ханов
2018-09-14
Королев, Московская обл
Отправлено с iPad
Новый фейсбук — https://www.facebook.com/andrei.khanov. 33
Тильда — http://http750342.tilda.ws/page3467248.html
Всем счастья!