Туннель надежды 

Туннель надежды

Фания Дунец Бродски и самый успешный побег из Холокоста

 Лия Абрамовиц

ЕСТЬ истории, связанные с Холокостом, все еще ужасающие рассказы о целых общинах, которые были ликвидированы, и о страданиях, которые пережили их выжившие, но есть и героические, почти невероятные рассказы о восстаниях, проектах побега и восстаниях против нацистов, которые все еще выходят на свет спустя 77 лет после того, как они произошли. Один из них - это малоизвестный побег из трудового лагеря Новогрудок (Навардок) в Белоруссии (Белая Россия) через подземный туннель, вырытый заключенными в течение нескольких месяцев. Сага написана дочерью одного из выживших, Бати (Бетти) Коэн Бродски, чья 100-летняя мать, Фания (Фанни) Дунец Бродски, была одной из беглецов. По нему также был снят фильм Дрора Х. Шварца, основанный на эмоциональном визите на место туннеля и трудового лагеря в 2013 году. В поездке участвовали трое выживших и многие потомки примерно 230 героев. Цель состояла в том, чтобы открыть настоящий туннель и место их испытания в сентябре 1943 года. (Вы можете посмотреть фильм на youtube.com/watch?v=4rwLN5ZGbQw&- feature = youtube). История, рассказанная Фанни, описывает ее детство в шумный стетль в Восточной Европе под названием Жетл, где большинство населения составляли евреи. Знаменитый Хофец Хаим жил здесь в ранние годы до переезда в Радин. Городским раввином был рав Шломо Залман Сорозкин из выдающейся раввинской династии. Фаня, одна из четырех детей, должно быть, была одаренной ученицей, потому что она закончила польскую среднюю школу в Нодогродоке, куда было принято мало евреев, и продолжила год учиться в Белостокской учительской семинарии. Но ее настоящим даром были языки (которые, возможно, спасли ей жизнь), и она быстро стала свободно говорить на польском, русском, немецком, идиш, английском, латыни и иврите. В период с 1939 по 41 год она преподавала русский язык, но их спокойная жизнь оборвалась 4 июля 1941 года, когда немцы захватили этот район и начали преследование евреев с первого дня. Ограничения следовали за ограничениями. Нацисты отдавали приказы юденрату (представителям местной еврейской общины, которая в данном случае была тайно связана с сопротивлением). Фаня стала незаменимой секретарем и переводчиком этого комитета. Евреи Жетла были упакованы в гетто, как и во многих других общинах, а затем наступил печальный день, когда 30 апреля 1942 года были убиты 1500 самых старых членов, детей и женщин. Позже, 6 августа 1942 г. В том же году еще 2500 евреев были отправлены на кладбище и расстреляны из пулеметов, в то время как соседние граждане и немецкие солдаты из казарм смотрели «на зрелище». Родители, братья и сестры, дяди и другие родственники Фании были убиты. Остались только она и ее младший брат Мотл. Нацисты оставили в живых 500 наиболее квалифицированных рабочих, чтобы они работали на них: она работала секретарем и переводчиком, Мотл - плотником, который шил деревянную обувь, но даже из этого небольшого числа половина была ликвидирована в ходе дополнительной акции 7 мая 1943 года. . Остальные 250 квалифицированных рабов понимали, что убийство их - лишь вопрос времени. Они обсуждали вооруженное сопротивление, «поскольку если нас останется даже 10 человек, это лучше, чем ждать своей смерти». Фанья получила возможность сбежать в ближайший лес от кого-то, кто знал ее раньше, но она уступила место своему брату Мотлю, который действительно выжил и присоединился к партизанам. Ни один из братьев и сестер не знал, что другой жив, и они случайно встретились после войны на городском рынке. Идея вырыть эвакуационный туннель из бараков квалифицированных рабочих на близлежащее пшеничное поле была рассмотрена, отвергнута, а затем предложена снова. Помните, что оставшиеся евреи в гетто были относительно молодыми людьми с талантами и мотивацией, чтобы остаться в живых. Один из рабов, Джек Каган, действительно покинул барак в середине декабря, но чуть не замерз насмерть. Он наткнулся на коттедж, где со своей семьей жил ловец собак, Бобровски, религиозный христианин, который помогал другим бежавшим евреям. Семья дала ему горячую пищу, но он решил вернуться в казармы, так как его шансы на выживание были нулевыми. Его ботинки замерзли на ногах, и когда их сняли, все пальцы на ногах почернели и их пришлось ампутировать. Каган выжил, но, к сожалению, праведные язычники были пойманы и казнены нацистами, а их шестеро детей были отправлены в концентрационные лагеря в Германии. Пятеро из них вернулись после войны, а их родители похоронены во дворе их семейного дома. Был сформирован комитет по планированию побега, и две трети заключенных проголосовали за план туннеля. Они начали работать под одной из кроватей, используя ложки, скребки, кусочки металла, дерева и все остальное, что можно было использовать для рытья туннеля. Грязь собирали в самодельные пакеты и выбрасывали. Работа велась ночью, после долгих часов рабского труда.

Грязь собирали в самодельные пакеты и выбрасывали. Работа выполнялась ночью, после долгих часов рабского труда, большинство из них работали двухчасовые смены в узких, 60 на 60 см. отверстие, ровно достаточно места для взрослого нормального размера, чтобы протиснуться через него. Треть рабов считала самоубийством попытаться использовать «Историю прикрытия» Фанию Дунец после войны, примерно в 1945 г., и сбежать через туннель, и охранники наверняка обнаружат их, когда они выйдут на пшеничное поле. Тем не менее они тоже согласились с фактическим прорывом. После нескольких метров рытья они столкнулись с первой проблемой - очень темная ночь под кроватью делала работу невозможной. Очень искусный электрик по имени Раковский сумел подключиться к источнику питания в лагере и даже нашел оборудование для установки освещения внутри туннеля. Позже ему удалось найти источник электричества для основного прожектора и нейтрализовать его в ночь побега. Люди работали посменно и обменивались задачами: копать, переносить землю обратно в укрытие, распределять грязь и поддерживать туннель в правильном направлении, слегка приподнимая крышу своих бараков в дневное время, чтобы увидеть направление быть взятым. Бегство было запланировано на безлунную ночь в воскресенье в середине августа, когда солдаты часто были пьяны. В тот день, когда они хотели добраться до высокого пшеничного поля, фермеры начали собирать стебли, которые должны были скрывать беглецов, поэтому план пришлось изменить, чтобы продлить туннель еще на 100 метров, до опушки леса. В конце концов, это тоже было достигнуто. Все были готовы пролезть, быстро врезаться в деревья и встретиться с партизанами. Тем не менее, это была дикая бурная ночь, и хотя само ползание проходило очень быстро, почти невообразимо быстро, как только они подошли к выходу, многие из выживших потеряли ориентацию, некоторые даже побежали обратно в лагерь. Как-то многие из них благополучно добрались до леса и даже оттуда продолжали бежать, не веря, что на самом деле они свободны. Однако охранники заметили какое-то движение в полях. Они подумали, что, возможно, сюда приезжает партизанский отряд освободить пленных, и начали беспорядочную стрельбу. Некоторые были убиты, а более трети были схвачены и замучены до смерти. Оставшаяся группа из 123 человек перегруппировалась в лесу, и им потребовалось несколько дней, чтобы схватиться с партизанскими группами, которых было несколько в этом районе. Одна группа очень подозрительно отнеслась к пестрой группе и хотела пристрелить беглецов на месте. К счастью, их лидер предотвратил это. Фаня и ее друзья присоединились к известному Бельскому еврейскому партизанскому отряду. Здесь тоже очень не хватало ее навыков переводчика. Она также работала медсестрой, пока не заразилась тифом, что положило конец ее медицинской карьере. Большинство беглецов не только выжили, но и построили продуктивную жизнь по всему миру. Многие рассказали своим детям и внукам об их необычном побеге, и это вызвало у многих потомков желание действительно поехать обратно в Беларусь и своими глазами увидеть это место. После долгих переговоров с властями и контакта с государственным археологом была организована поездка в Новогрудок. Почти неделю бульдозер и местные власти получали указания на месте от трех пожилых беглецов, которые смогли принять участие. Они вместе с 50 детьми и внуками выкопали там, где, по их мнению, должны были быть остатки туннеля. Все помогали в работе, но за пять разочаровывающих дней они не нашли ничего, кроме нескольких деревянных опор и одного или двух скребков. Обнаружение остатков электропроводки и в конечном итоге самого входа в туннель оказалось очень эмоциональным. Внуки позвонили своим бабушкам и дедушкам домой, в США или Израиль, и сообщили новости: «Мы обнаружили ваш туннель, бабушка. Мы обнаружили туннель! " Были сделаны снимки, власти были уведомлены о находке с надеждой на установление мемориала, и состоялся обмен историями о памяти каждого выжившего. Еще две группы также посетили туннель, хотя и поменьше; в октябре 2018 года некоторые потомки приехали на 75-ю годовщину освобождения, а в июле 2019 года их пригласили на освящение мемориальной стены, на которой были написаны все имена беглецов из трудовых лагерей. Но еще в 1945 году, после освобождения русскими и выхода из партизанского отряда, сама Фаня вместе со своим братом Мотлем вернулась в Жетл, где их не встретили радостно. Они нашли семью скваттеров, живущих в доме своих родителей, которые предоставили им комнату, в которой они могли оставаться, пока они «не найдут» себя. Фактически Фаня продала им дом ради зимнего пальто. Она занималась различными коммерческими предприятиями и закончила высшее образование в соседнем городе, а Мотл стала учителем, сначала без всякой подготовки. Однако он настолько преуспел в этом, что впоследствии получил степень бакалавра и магистра образования.

В это время военнопленный выполнял сельскохозяйственные работы, красил амбары, а также работал переводчиком. Эстер Бася, известная как Бася, родилась в 1890 году в соседнем городке Мейтчет (Молхад). Фания вспоминает, что каждое лето проводила в Мейтчет со своими бабушкой и дедушкой по материнской линии. Старшую сестру Фани, Шифру, вспоминают в детстве, когда она играла на мандолине и занималась рукоделием, будучи ученицей школы Шолом-Алейхема, где говорят на идиш в Жетле. Примерно в 18 лет Шифра уехала в Вильно учиться сестринскому делу в еврейской школе медсестер ТОЗ. Когда в 1938 году польские граждане-евреи из Германии были выселены через границу в Польшу, Шифра вызвался работать в лагере для беженцев. Вскоре ее выбрали для сопровождения группы несопровождаемых детей (детский транспорт) из лагеря беженцев в относительную безопасность Британии. Несмотря на опасность, Шифра настояла на том, чтобы сначала вернуться домой в Жетл, чтобы расстаться со своей семьей, прежде чем отправить детей к британским берегам. Там она оказалась в ловушке из-за вторжения немцев и устроилась медсестрой в местную больницу. 23 июля 1941 года она узнала, что всем мужчинам в возрасте от 16 до 60 лет было приказано явиться на рынок. Прибежав к месту происшествия, она обнаружила, что 120 самых известных людей города были отобраны немцами для «работы» в Новогрудке и им было приказано сесть в ожидающие грузовики. Услышав, как зовут отца, Шифра бесстрашно осмелилась умолять немецкого офицера освободить ее отца. Когда вмешалась полька, обвинила ее в том, что она коммунистка, и предложила забрать ее вместо отца, офицер прислушался к этому совету и приказал Шифре сесть в грузовик вместо ее отца. Двумя днями позже, в первый день девятидневного траура еврейского месяца Ав, Шифра вместе со 119 мужчинами был убит в братской могиле в близлежащей деревне Скрыдлево. Как засвидетельствовал автор спустя десятилетия, эта братская могила невероятно близко (всего в нескольких ярдах) от довоенных домов, которые продолжают стоять на пути к полю смерти. В конечном итоге Йоэль Давид был убит во время второй массовой резни в Жетле 6 августа 1942 года вместе с Эстер Бася и сыном Антзелем (Алик), которым на момент смерти было всего 10 лет. Фаня и Мотл остались одни. В то время Фаня окончила престижную среднюю школу Адама Мицкевича в Новогрудке и закончила первый год обучения в педагогической семинарии Белостока. Среди ее одноклассников был доктор Борис Рагула, который должен был стать переводчиком немецкого полкового комиссара Трауба, надеть немецкую форму и организовать белорусскую армию для борьбы с партизанами. Фания подозревает, что это был Рагула, который позже организовал, чтобы двое их общих одноклассников «посетили» ее у входа в исправительно-трудовой лагерь, принесли ей немного еды. Фаня также записала на свой счет два года опыта с 1939 по 1941 год в качестве учителя русского языка в своей бывшей польской начальной школе, работу, которую ей назначили во время русской оккупации, несмотря на то, что она плохо говорила по-русски. Свои удивительные успехи в этой работе она связывает с тем, что ее отец каждую ночь проводит уроки русского языка. Фаня Дунец Бродский 20 лет назад Фаня (в платке из-за облысения от сыпного тифа) после освобождения партизанами Бельских вместе со своим выжившим двоюродным братом Хаимом Фаня Дунец Бродский ПРИОБРЕСТИ Фотография семьи Дунец около 1960 года. , ее способность к языкам стала ключом к выживанию Фании. В школе свободно говорила на немецком языке, в какой-то момент после нацистского вторжения она была назначена секретарем юденрата (еврейского совета) Жетля, известного своей организацией сопротивления. В результате массового убийства, унесшего жизни ее родителей и брата, Фаня была спасена от смерти и назначена секретарем исправительно-трудового лагеря Новогрудок на основании знания немецкого языка. Здесь она сидела в будке за пределами лагеря, в первую очередь отвечая за запись материалов, которые проходили через ворота. Несколько раз оставаясь наедине с могущественным командиром лагеря Рейтером, Фания однажды осмелилась спросить его, почему он участвовал в убийстве. Его ответ: «Приказ есть приказ». В другой момент Фанья отсутствовала, пока раздавались купоны на двойной рацион. Зная, что ее неполучение билетов на дополнительные пайки означало верную смерть в приближающейся бойне, она бесстрашно подошла к Рейтер, чтобы попросить его предоставить их. Это был командир, которого никто не допрашивал, чья свирепая жестокость заключалась в сбрасывании младенцев с крыши лагеря. Тем не менее, он дал ей спасительные билеты, которые она просила. Мотл, брат Фании, выжил, по крайней мере частично, благодаря ясному мышлению его матери Баси даже в последние минуты ее жизни, когда она лежала лицом вниз на Новом кладбище Жетла перед казнью. В царившем хаосе крике Мотл вспомнил, что слышали, как немецкие солдаты вызывали электриков, сапожников и других специалистов, необходимых для нацистской военной машины. Бася тут же шепотом посоветовала Мотлю подарить его.

Бася тут же шепотом посоветовал Мотлю представиться плотником, профессия, на которую он действительно имел сертификат. Таким образом, единственный оставшийся в живых брат Фаня был направлен вместе с ней в исправительно-трудовой лагерь Новогрудок. Здесь Фания использовала свой товарный знак, осмелившись добыть дополнительную еду для себя и Мотля. Она разработала схему, по которой Мотл, теперь работающая в секции трудового лагеря, производящей деревянную обувь для немцев, поставляла ей обрезки дерева из мастерской. Затем она тайно передала эти записки сокамернице Саре Лидски, швеи и подруге детства из Жетла. Сара использовала эти украденные куски дерева в качестве ручек для бумажников, которые она шила из обрезков ткани в швейной мастерской. Когда Фаня смело «продавала» эти творения немецкому офицеру в качестве подарка его родственникам в Германии, ей давали кусок хлеба. Половина хлеба досталась Саре, а другую половину Фаня делила с Мотл. Крепкая связь между Fania и Motl продлится всю жизнь. Мотл всегда вспоминал, что его побег из исправительно-трудового лагеря был результатом храбрости, стойкости и готовности Фании отдать свою жизнь ради него. В феврале 1943 года к Фании подошел Йозеф Варзан, местный охранник лагеря, который до войны знал о ее семье в Жетле. Он предложил ей бесценную возможность сбежать с одним человеком, которого она могла выбрать. Опасаясь, что ни она, ни Мотл не смогут успешно проложить путь к партизанскому отряду Бельских в лесу, она попросила, чтобы к ним присоединился уроженец Новогрудка, знакомый с местностью. Когда стража отказалась, Фаня пошла на величайшую жертву, выбрав уроженца Новогрудка, брата беглеца из туннеля Матуса Кабака, чтобы занять ее место и отвести Мотля в безопасное место. Готова заплатить своей жизнью, чтобы спасти своего младшего брата, Фаня остро осознавала наказание, которого она могла бы ожидать, если бы отсутствие Мотля обнаружилось. Когда члены семьи несли коллективную ответственность за сбежавшего, Фания вспоминает, как мать и отец были застрелены при перекличке, когда их сын не появился после побега из лагеря. По словам Фании, темной, бурной ночью 26 сентября 1943 года 240 заключенных приняли участие в прорыве из туннеля, который, по ее оценкам, был 275 ярдов в длину и всего 24 дюйма в высоту. После успешного побега Фаня направилась к далекому Бельскому партизанскому отряду благодаря любящей руке, протянутой ей в темноте Хени Ярмовски, уроженке Новогрудка и матери подруги и одноклассницы Фани Сони. Эти двое вместе с пожилым мужчиной, который также сбежал из туннеля, укрылись в доме фермеров-баптистов-христиан, которые до войны были клиентами мельницы Ярмовского. Рассказ о доброте фермеров, о курице, которую они приготовили, и о подушке, которую они подарили ей на сеновал, - один из немногих рассказов военного времени, которые Фаня могла бы рассказать своим детям. Благодаря осторожным указаниям сына семьи к отряду Бельских в глубине Налибокского леса, трое благополучно достигли места назначения. Но тут Фаня обнаружила, что Мотл покинул отриаду, чтобы присоединиться к партизанам Жетля в Липичанском лесу. Затем она стала мальбушем, термином, которым обозначали людей без оружия и без престижа. Как незамужней женщине, лишенной мужчины, который мог бы защитить ее и привозить провизию из охотничьих походов, ей пришлось особенно тяжело жить в лесу. Несмотря на это, Фания гордится своим отказом привязаться к мужчине ради выживания, как и многие другие одинокие женщины. Фаня вспоминает, как делилась землянкой на землянке, в том числе с Батией Рабиновичем, Хиршем Пацовски, Хаимом и Перлой Осташински, Песьей Маевски, Любой Эпштейн из Жетла, Раислом Волкиным из Вселюба, Симой и Лионке Портной, 16-летним отцом Эшкой Левиной. из Новогрудка, FrieFania со своим братом Мотлем, которого она спасла во время войны. ОТЧЕТ ИЗ ИЕРУСАЛИМА, 7 ДЕКАБРЯ 2020 г. отриада. Получив роль медсестры, которая «лечила» пациентов без всяких припасов и лекарств, Фаня позже заболела тифом. Шесть недель она оставалась одна в коме на землянке, которая служила «больницей», в которой она работала. Фотография, сделанная вскоре после освобождения, свидетельствует о ее затянутой косынкой голове, поскольку во время болезни она потеряла все волосы. После освобождения Фаня вернулась в Жетл. Во время несомненно эмоциональной встречи она воссоединилась с Мотл на рыночной площади. Прошло два года с тех пор, как они в последний раз стояли здесь со своими родителями и маленьким Аншелем на отборе 6 августа, который навсегда разлучил их. Вернувшись в свой прежний дом, Фаня и Мотль обнаружили, что он занят поляками, которые «были достаточно любезны», чтобы позволить им поселиться в одной из комнат. Продав дом в обмен на зимнее пальто, Фаня уехала в Баранович, твердо решив Фаня уехала в Баранович, решив завершить учебу и получить квалификацию учителя, несмотря на то, что она была единственной еврейкой в ​​школе. Когда Фания и Мотль репатриировались в Польшу, они зарегистрировались в Лодзи в Центральном еврейском комитете, указав свой адрес: улица Петрковская, 88. После непродолжительного пребывания в берлинском лагере для перемещенных лиц Шлахтензее, в апреле 1946 года, Мотль и Фания были переведены в недавно созданный лагерь для перемещенных лиц Эшвеге на территории бывшей базы ВВС Германии в районе Франкфурта в американской зоне. Этот лагерь отличался оживлением еврейской жизни среди его жителей. К апрелю 1947 года в нем были детский сад и начальные школы (где Фания преподавала иврит), а также средние школы. Ундзер Хофенунг, «Наша надежда», первая газета на идиш, издававшаяся в Германии после войны, была основана в лагере не кем иным, как Мотлем. Эта сионистская газета была напечатана немцами на идише, транслитерированном латинскими буквами, поскольку линотип на идиш или иврите больше не использовался. В 1947 году Фаня вышла замуж за Цунию (Гецель) Бродского из Кременца, выжившего, потерявшего всю свою семью. Затем она присоединилась к нему в лагере для перемещенных лиц Виндсхайм в Баварии, где Цуниа была администратором еврейского лагеря, а Фания начала работать воспитательницей в детском саду. Устав от войны, Фанья отвергла сильное желание Цунии иммигрировать в Израиль и настояла на их подаче заявления на иммиграцию в Соединенные Штаты. 2 октября 1949 года Fania, Tzunia и Motl отплыли в Нью-Йорк на борту USAT General Stewart, в то время армейского транспортного корабля. С нетерпением ожидая воссоединения с семьей в районе Нью-Йорка, Фания до сих пор вспоминает свое унижение, когда родственник, опасаясь заразиться вшами, заставил ее принять душ в доме соседа, прежде чем позволить ей войти в собственный дом. Пара первоначально поселилась в районе Браунсвилля в Бруклине, где Фания сначала работала на фабрике, а Цуниа - раскройщиком текстиля. Переехав в тогдашний престижный район Флэтбуш в начале 1950-х, оба стали натурализованными американскими гражданами 29 марта 1955 года, когда Фаниа официально стала Фанни, а Цуниа (Гецель) стала Джорджем. В первые годы Фания была в основном домохозяйкой, воспитывающей двоих детей, автора (тезку матери Фани Эстер Бася), родившегося в 1952 году, и Стивена, родившегося в 1957 году. В 1964 году Фаниа, Цуниа и дети переехали в район Брайтон-Бич. . Хотя Фанья получила сертификат преподавателя в Европе, ее обязанности на работе и дома не оставляли ей времени для выполнения требований для получения американской лицензии на преподавание. Когда в 1971 году у Цуниа случился сердечный приступ, он не смог продолжить свою тяжелую физическую работу в текстиле. Всегда устойчивая, Фанья заручилась поддержкой Цунии, превратив свой небольшой домашний бизнес по продаже женских платьев в основу средств к существованию семьи. Фаня всегда подчеркивала важность образования. Стивен имеет степень в области психологии и живет со своей женой в Пенсильвании. Автор, 1952 года рождения, имеет докторскую степень по социальной работе со специализацией в иммиграции и переселении, а также в семьях с детьми с особыми потребностями. Живет в Израиле с 1986 года, она живет в Иерусалиме со своим мужем Меиром, историком-географом, и дочерью Ширан, клиническим фармацевтом. Ее женатый сын Янаи, бывший командующий Армией обороны Израиля, является отцом правнучки Фании. В 2008 году, после 12 лет вдовы, 88-летняя Фаня присоединилась к дочери и внукам в Израиле. Здесь она воссоединилась с Мотлом, который переехал со своей семьей из Нью-Йорка в Израиль в 1978 году. Чрезвычайно гордясь своим младшим братом, которого она спасла во время войны, Фанья сияла своими достижениями в качестве педагога и журналиста на идиш. После работы в сфере еврейского образования в США, Мотл занимался далеко идущей деятельностью в Израиле, в том числе занимал должность директора двух департаментов Министерства образования и продолжал писать для идишской газеты The Forward. На момент написания этой статьи Фания живет в доме престарелых в Иерусалиме. Она продолжает брать уроки иврита, и другие жители ее очень любят. Ее часто посещают представители второго и третьего поколений потомков из Жетла, которые приходят, чтобы услышать ее историю, а также истории своих родителей, бабушек и дедушек. Фаня Дунец Бродски, одна из последних оставшихся в живых беглецов из туннеля, до сих пор с гордостью называет себя партизанкой. ■ Фаня Дунец Бродски отмечает свое 100-летие с семьей в Иерусалиме.