Вот Николай Недбайло, с бородкой, невысокий, сутулый, идет, оглядываясь, как будто его кто-то преследует, по Верхней Масловке из мастерской в магазин. Надо взять водки, портвейна, пива и закусить что-нибудь. Придут гости. Гостями бывали Анатолий Зверев, Владимир Солоухин, Булат Окуджава, Леонид Губанов, Фазиль Искандер, Юрий Кувалдин, Владимир Высоцкий... Богемный рай, с кухней на четвертом этаже. Знаменитый дом художников на Верхней Масловке всегда славился в советские времена свободным нравом. А художник Николай Недбайло был центром этой свободы. Здесь до утра пели песни, плясали, играли в карты и в шахматы, делились самиздатом, читали новые рассказы и стихи. Сам Недбайло, махнув рюмашку, вскакивал на стол и кричал что было мочи свои новые стихи. Да, и он сочинял стихи. Кого миновала в оттепель сия чаша? Тем более Недбайло был членом СМОГа, шумел в библиотеке на Беговой. За свой антисоветский художественный размах Николай Недбайло побывал в ссылке. Закалился. Многочисленные гуаши и акварели пронизывались простотой русской природы, северными аскетическими пейзажами, с огромными валунами, поросшими мхом, зеркалами озер с острыми, как сабли, стеблями травы, с круглой, как девица, луной. В масле на холстах Николай Недбайло становился еще лаконичнее, фольклорнее, но и ярче. Вот что любопытно, Недбайло практически никогда не смешивал краски, а работал открытым цветом. Николай Недбайло преобразил матрешку, палех и икону в собственный стиль. Если угодно, то это лубок. Народное искусство, только с очень индивидуальным уклоном. Собственно, и сам Николай Недбайло часто по своим простецким манерам напоминал мне деревенского мужичка. Например, индейку он мог запросто распилить пилой, предназначенной для пилки дров. Я этот мотив использовал в повести "Осень в Нью-Йорке". С моей подачи в 1988 году Николай Недбайло оформил 3-томник Фазиля Искандера для издательства "Московский рабочий", с которого я в это время стартовал как первый в СССР частный издатель. Разумеется, где прорываешься сам, туда и тащишь друзей. Туда я и привел Николая Недбайло. Наступило лихое время для смелых и талантливых людей. Но предшествующие годы мы не сидели сложа руки. У меня был полный сундук рукописей. У Коли - сотни картин. Пришло, наконец-то, долгожданное время свободы, которую мы пестовали всю жизнь и которую мы завоевали. Я с головой окунулся в издательскую деятельность, продолжая интенсивно писать. Наши пути с Николаем Недбайло разошлись. Хороший он художник, Коля. И парень хороший.
Юрий КУВАЛДИН