Проблемы Демидовского района в контексте экономической реформы

Александр Скалон,

Смоленский гуманитарный университет, Смоленск

Василий Скалон,

Высшая школа экономики, Москва

Проблемы Демидовского района в контексте экономической реформы

Рассматривая перспективы Демидовского района (ДР) и г. Демидова в турбулентной ситуации экономической реформы, мы хотим выделить несколько групп факторов, с некоторой натяжкой укладывающихся в логику SWOT-анализа, характеризующего проблемную ситуацию. Это, прежде всего, факторы на муниципальном уровне непреодолимые, но влияющие на развитие ДР, факторы связанные с пространством согласуемых решений регионального уровня (например, решаемых в рамках регионального законодательства) и факторы целиком лежащие в сфере возможностей муниципалитета или связанные с территорией района и способами ее использования.

Мы опирались, в основном, на материалы, накопленные за два года работы в рамках нашего научного проекта[1], а также на исследования проводимые другими специалистами, но в тех же логических рамках, в других муниципалитетах Смоленской области (СО) и других областей Центрального федерального округа[2]. Это позволило предварительно структурировать проблемы, с которыми сталкиваются лица, принимающие решения (ЛПР) в своей работе. Мы далеки от мысли, что полученная структура исчерпывающе полна, но она уже позволяет судить о сложности явлений, с которыми мы столкнулись.

Мы работали с теми людьми (далее – респонденты и эксперты), кто по долгу службы обязан принимать решения и нести ответственность; с теми, кто занимается бизнесом и от чьих решений зависит их собственная судьба, а также с теми, кто принимает решения сугубо личные, но, тем не менее, имеющие конкретный экономический смысл (например, выпускники школ или уроженцы ДР, в настоящее время студенты вузов). Интервью проводились по общей, весьма обширной схеме, нацеленной на выявление сильных и слабых сторон района, города, выявление проблем, связанных с развитием и конкретной деятельностью респондента, в форме свободной беседы/интервью, причем собеседников просили уточнять в конструктивном ключе высказываемые ими негативные суждения. Школьников опрашивали по более строгой форме, распространяя анкеты в выпускных классах[3], беседы со студентами проходили в рамках интервью.

* * *

Первая группа факторов: общеполитические, правовые[4] и другие институциональные факторы, которые не находятся во власти района, а создают для него среду и условия развития. Общая оценка среды, в которой находятся муниципальные образования, сложившая у нас в ходе изучения проблем ДР, скорее неблагоприятная и совпадает с мнением большинства ЛПР и опрошенных экспертов, но разнится по некоторым основаниям.

1. Большинство экспертов старшего поколения, имеющих продолжительный опыт в административной или партийной работе, ссылаются на “недостаточную” поддержку государства (грубо говоря – “мало денег”). Это мнение широко транслируется СМИ, часто используется в разных интерпретациях и служит основным аргументом для одобрения различных схем “помощи селу”, например. Явная логика патернализма лишает ЛПР инициативы, а руководимые ими муниципалитеты – перспективы. Для руководителей ДР такие настроения не характерны, но и здесь ЛПР сетуют на нехватку средств, но в другом ключе: “или обещайте и делайте, или дайте нам самим сделать то, что у вас не выходит”, что можно интерпретировать вполне позитивно. Налицо “необеспеченный мандат”: ситуация в которой оказались муниципальные власти после передачи им большого числа полномочий, на выполнение которых нет даже минимума средств. Причины дефицита различны, но по сути их две: низкие доходы населения и низкая капитализация земель и недвижимости, которые и должны быть основной налоговой базой муниципалитетов. Сложился порочный круг – чтобы повысить доходы населения и, соответственно, собираемые налоги, нужны серьезные вложения, принципиальные перемены в состоянии экономики муниципалитета, что в свою очередь зависит от расходной части бюджета. Но характерные вложения (с учетом областных и федеральных составляющих) не обеспечивают решение даже транспортных проблем ДР, не говоря уже о серьезных планировочных решениях в реорганизации и развитии Демидова. Достаточно указать такой пример: годовой бюджет малого города примерно равен стоимости капитального ремонта одного километра дороги. Протяженность дорог на территории Демидова составляет более 50 километров.

2. Почти все опрошенные эксперты ссылаются на “непродуманность 131 закона”, поразительную невнятность сложившейся системы отношений между районными, городскими, поселковыми уровнями принятия решений, схем распределения полномочий (“многоголовые” структуры) и все без исключения указывают на резкий рост численности лиц, вовлеченных в “почти бессмысленную работу и лавинообразный рост бумаг”. Кроме того, формальная независимость глав поселений от глав районов при фактической необходимости тесного сотрудничества приводит к возникновению нового уровня неформальных согласований, зависящих исключительно от личностей глав. В ДР эта проблема не стоит, однако в некоторых соседних муниципалитетах конфликтная ситуация в межмуниципальных отношениях отвлекает на себя значительные ресурсы. Надо учесть и то, что существует ряд Кодексов, множество специализированных законов с массой поправок к ним, и такое усложнение сферы принятия решений может ошеломить даже подготовленного человека. Есть мнения радикальные – отменить 131 закон как непродуманный: “лучше совсем без него, чем такая каша”. Насколько нам известно, сейчас упомянутый закон серьезно пересматривается в Думе. Нам представляется, что попытка “продвинуть” муниципальные отношения на “европейский” уровень провалилась не только потому, что любые переносы с одной почвы на другую чреваты непредвиденными сложностями, но и тем, что имеются принципиальные несоответствия между складывавшейся столетиями системой отношений по собственности в европейских странах (только законодательство, регулирующее эти отношения, например, во Франции, насчитывает более четырех сот лет развития и усложнения[5]) и историей этих отношений в России. Отметим, кстати, что развитие городов в Европе происходило в принципиально ином контексте, чем в России, на фоне их высочайшей правовой самостоятельности и, даже, независимости. Отечественные шаги в этом направлении впервые были сделаны с созданием земской системы самоуправления (шестидесятые годы 19 века) и для своего времени были весьма эффективны. Думается, имело бы смысл обратить внимание на этот опыт, насчитывающий полвека экспериментов, как гораздо более адаптированный к российской истории и действительности.

3. Негативно оцениваются земельное, водное и лесное законодательство, в основном по причине излишней сложности, неясности и противоречивости заложенных в них отношений по собственности. Отмеченные нами ранее[6] негативные явления формирования “серых” собственников земли[7] (когда участки покупаются в явно спекулятивных целях, в расчете на рост цены земли в близкой перспективе), основаны, на наш взгляд, на трех важнейших факторах: фактическом отсутствии цивилизованного рынка земли[8]; отсутствии узаконенной частной собственности на лесные и водные ресурсы (подменяемой фактической полукриминальной собственностью, складывающейся прежде всего по принципу «близости к власти») и рациональной налоговой системы, которая позволила бы последовательно устранять из сельского хозяйства неэффективных собственников и теневых спекулянтов, в пользу производящего слоя крестьян-собственников. Этим ЛПР муниципального уровня поставлены в двусмысленное положение: или принимай участие в приватизации, скупке и спекуляции землей, что незаконно, но результативно, либо становись заложником ситуации, в которой ты играешь против заведомо более сильных противников. Указанные три фактора можно дополнить декларированным, но не выполняемым условием транспарентности (прозрачности, общедоступности информации о собственниках участков земли или ресурсов) и не установленной законом необходимостью люстрации собственности ЛПР и крупных владельцев недвижимости (кстати, основных для муниципалитета, по смыслу закона, плательщиков налогов). Думается, что все эти факторы можно было бы сравнительно быстро устранить при наличии политической воли на уровне Президента и Правительства.

4. Мелочная опека со стороны региональной и федеральной власти. Большинство экспертов в ранге руководителей, указывают на излишнюю опеку со стороны государства, с одной стороны, и жесткий пресс со стороны региональных властей – с другой. Прежде всего это касается «запроцедуренности» (хороший неологизм, с намеком на некоторую «дурость» иных процедур) и обилия «бумажек», в которых можно утонуть. С появлением новых субъектов муниципального управления в области, поток таких бумаг и процедур возрос кратно. Как нам известно, в некоторых регионах ЦФО избыточное регулирование и требования к отчетности прямо применяются губернаторами как карательный механизм и как источник пополнения бюджета субъекта РФ за счет штрафов. (К примеру, в Костромской области в областном бюджете имеется подушевая смета по штрафам, они составляют около 7% поступлений). На наш взгляд, это слагаемое двух тенденций: по Паркинсону (один чиновник создает работу для еще двоих), и по Сталину (как способ самозащиты и страховки, на случай «звонка сверху»), что в результате дает совершенно нетерпимую атмосферу недоверия («все равно все воруют!»), зарегулированности и страха («как бы чего не вышло»). Остается удивляться, что еще находятся люди, готовые рисковать добрым именем и свободой и проявляющие «наказуемую» инициативу.

Как положительные рассматриваются публично декларированная заинтересованность нового Президента в борьбе с коррупцией, развитии экономической инициативы и поощрение со стороны Правительства стратегической работы на уровне местного самоуправления (оправдывается русская пословица: «Доброе слово и кошке приятно»). Положительно оцениваются национальные проекты по сельскому хозяйству («если бы только деньги по ним еще до нас и доходили», – иронизируют респонденты) и ЖКХ, но гораздо позитивнее и конструктивнее – действия конкретного отделения Россельхозбанка ДР, где толковый руководитель развернул активную работу с фермерами. Тут есть о чем подумать нашим законодателям: вполне может быть, что, действуя через банки, образуя частные фонды развития, поддерживая кооперативное кредитное движение и финансируя целевые программы через университеты, мы можем добиться большего, причем резко сократив армию чиновников, «фильтрующих» средства, направляемые в регионы по нацпроектам.

Вторая группа факторов, условно именуемых геостратегическими, геоэкономическими, еще в полной мере даже не сформулирована. Это предмет для серьезной работы, но вкратце их можно сгруппировать следующим образом.

1. СО граничит с пятью российскими (на севере – с Псковской и Тверской, на востоке и юго-востоке – с Московской и Калужской, и на юге – с Брянской) и двумя белорусскими областями (на северо-западе – с Витебской, на юго-западе – с Могилевской). Исторически соединявшая Белую Русь с Русью Великой, в настоящее время область также является приграничной. Протяженность государственной границы составляет около трети периметра области; границу пересекают более полутора сотен дорожных переходов всех категорий и видов дорог, для части из которых Демидов (в прошлом – Поречье, волок для водных грузов) является значимым в логистическом отношении (место на дороге в Новгород и, в потенциале, на магистрали Москва - Минск - Варшава). Смоленск и СО сегодня, пока Белоруссия не вошла в состав возможного федеративного государства, являются оконечной точкой трансконтинентальной автомобильной и железнодорожной транспортной магистрали.

2. Через территорию области пролегают:

• кратчайшие автомобильные и железнодорожные магистрали, связывающие Западную Европу с Центральной Россией;

• важнейший для страны рокадный автотранспортный коридор «Санкт-Петербург – Юг России», на котором стоит и Демидов;

• один из крупнейших газопроводов «Ямал – Европа»;

• высоковольтный энергомост «Россия – Беларусь – Западная Европа»;

• мировая волоконно-оптическая телекоммуникационная магистраль.

3. Через Смоленск и область проходит 30% всего автомобильного грузопотока в Европу, господствующее направление: Москва-Минск-Варшава. В перспективе – создание мощных мультимодальных транспортных узлов, способных обслужить любые виды перевозок. Стратегическое значение имеют системы транспорта энергии и информации, а также потенциальные продуктопроводы.

4. Область имеет в своем распоряжении весьма значительные производственные и селитебные территории, оснащенные современной инфраструктурой, а ее удобное положение в зоне влияния столичного мегаполиса (Москва-Петербург) на пути в Западную Европу обещает интересные перспективы для размещения современных производств.

5. Эколого- и агроклиматический потенциал СО весьма благоприятен, но имеет ряд особенностей, в частности, тесно связан с ролью ее территории, командной по отношению к бассейнам двух великих рек Европы: Днепра и Волги, и части бассейна Западной Двины. Это налагает на область и ДР ряд эколого-экономических ограничений, но не является принципиальным препятствием для развития современного сельского хозяйства. Это очень важный тезис, накладывающий особые требования на выбор направлений развития ДР. Необходимо удержаться от размещения выгодных в краткосрочном периоде, но опасных стратегически «пожирателей» среды – загрязняющих производств, что является частью некоторых предлагаемых стратегических планов развития СО.

6. Необходимо «использовать нужду как добродетель»: часть земель, ранее мелиорированных (осушенных в сельскохозяйственных целях, в основном; но и ранее подвергнутых другим экологически “тяжелым” воздействиям, типа добычи торфа, разработки месторождений стройматериалов и пр.) и важных с точки зрения экологической, климатической и гидрологической, не восстанавливать в сельскохозяйственном качестве, а использовать в других, менее жестких формах природопользования, что может давать уникальную, очень высокого качества продукцию и позволит в будущем “торговать” экологическим качеством (например, в рамках торговли квотами на загрязнение).

Место ДР в этой логике можно сформулировать следующим образом:

• район расположен в перспективной зоне, прилегающей к строящейся (решение принято) сверхскоростной автомагистрали Москва – Минск – Европа и, в перспективе, скоростной железнодорожной магистрали;

• сокращение времени доступа к мегаполисам повышает селитебную ценность ДР и его инвестиционную привлекательность для высокотехнологичных и наукоемких производств, связанных прежде всего с новой (когнитивной) экономикой;

• когнитивная экономика все меньше связывается с пространственным положением вовлеченных в нее фирм или предприятий, но во все большей мере тяготеет к кластерам, в центре которых формируется новое знание. Высшая школа, связанные с ней крупные лабораторные и технологические центры, использующие фундаментальные достижения ученых и, разумеется, предприятия, превращающие научные разработки в современные товары. Причем, что очень важно, одним из главных требований подобного рода “чистой” промышленности становится размещение ее в экологически чистых и эстетически привлекательных зонах: этому требованию ДР пока соответствует;

• производство продуктов питания во все большей мере сосредоточивается на требованиях качества, включающих такие сложные как биохимическая полноценность и экологическая чистота. Эти два фактора могут быть довольно легко сохранены и использованы в ДР, и, на наш взгляд, представляют собой одно из его серьезных преимуществ;

• рекреационный потенциал ДР далеко не использован и, более того, даже толком не изучен. При разработке этого направления стоит уделить внимание “мелочам”, стандартно не принимаемым во внимание при планировании регионального развития. К сожалению, именно такие мелочи часто играют решающую роль в успехе или неуспехе большого проекта. То, что кажется старожилам нормой или даже отличными условиями, может не представляться таковым гостям рекреационной зоны Для ЛПР многих малых городов характерна некоторая наивность в отношении рекреационного бизнеса. Очень часто чаяния в отношении развития туризма не подкреплены инфраструктурой соответствующего уровня;

• наконец, в ДР произрастают и пищевые, и лекарственные и технические растения, которые могут быть переведены в культурную или окультуренную форму и использоваться для производства пищи, лекарств и биологически активных веществ (БАВ). Некоторые из них, такие как клюква, черника, голубика, уже широко используются, но варварскими методами, часть – известны и используются местными жителями. Но самая большая часть (по оценкам специалистов несколько сот потенциально полезных видов) едва ли даже каталогизирована, и известна, в лучшем случае, в виде флористических списков. Но следует предупредить, что создание очередной государственной или полугосударственной “структуры”, которая будет “заниматься” разработкой этих ресурсов – немедленно исключит любую рентабельную перспективу их использования. Нужно искать и использовать более эффективные пути эксплуатации дисперсных и чувствительных к промышленному давлению ресурсов.

Эта группа факторов может быть отнесена к “частично управляемым” на уровне субъекта муниципальной власти. Это означает, что ЛПР могут использовать их для выбора наиболее благоприятного направления развития и, по мере сил, усугублять их значение. Допустим, что глава ДР, обдумывая перспективу развития, сделает акцент на триаде “качества”: качества среды (будут сформулированы требования и ограничения для потенциальных инвесторов, как минимум не снижающие рекреационного и селитебного потенциала), качества технологий (производства) и качества продукции (услуг). Отсюда может быть довольно логично выстроена эвристика, описывающая искомую линию рационального экономического поведения, выработаны критерии для него (политика) и критерии, которые при необходимости можно облечь в количественные показатели. Можно, и это вполне по силам местной администрации, создать и сделать публично известными преференции для тех, кто решит поселиться в районе, принеся с собой собственный бизнес (респонденты сообщают, что такие жители уже есть и более того, вполне удовлетворены условиями и сетуют только на проблему кадров, о чем должен идти отдельный разговор).

Третья группа факторов, которые мы можем назвать с некоторыми оговорками, «управляемыми», и которым, собственно, и посвящена вся наша работа, может быть сведена к следующим пунктам:

1. Издержки управления, организации, технологий принятия решений. Здесь возможности ЛПР муниципального уровня ограничены, но вполне реальны. Самые простые решения обычно лежат в компетентностном уровне ЛПР. Повышение компетенции (например, привлечение более молодых и эффективных управляющих) – вопрос разрешимый на муниципальном уровне. При желании и определенной последовательности транзакционные издержки можно не просто снизить, но свести к необходимому минимуму. В этом отношении работа может заключаться в информационной поддержке хозяйствующих субъектов со стороны местной администрации (в некоторых муниципалитетах инвесторам предлагают готовые "инвестиционные площадки" – выделенные и частично подготовленные для строительства участки земли). Сегодня многие местные администрации оказывают бизнесменам помощь в преодолении бюрократических препятствий: берут на себя взаимодействие со службами, участвующими в процессе решения хозяйственных вопросов (отметим некоторую парадоксальность этой функции: власть применяется для снижения издержек, создаваемых властью же).

2. Дефициты социального опыта: квалификации, умений, рабочих навыков и самого обычного трудолюбия. Очень сложно, очень медленно и инерционно, но, все же, решаемая проблема. Здесь ЛПР может действовать только поощрением, в основном через школу и вузы, почти индивидуально. На такую кропотливую и неброскую работу может быть способен только настоящий патриот своего города, района, села. Самое тяжелое в ней – это большие временные лаги: хорошо обученные и воспитанные дети становятся эффективными работниками и родителями только по прошествии 10-15 лет, а эффекты от такой работы начинают появляться через поколение (20-25 лет). Сегодня лучшие и самые активные выпускники школ стремятся уехать и не только для учебы, но и чтобы “мир посмотреть и себя показать”, а доля желающих вернуться после учебы домой, и, что главное, доля тех, кто знает, чем и где он будет заниматься, не превышает 3-5% от опрошенных выпускников[9].

3. Доверие к власти. Экономическая политика и общественное мнение в районе – очень тесно связаны. Серьезность этой проблемы, на наш взгляд, недооценивается и на региональном, и на федеральном уровнях. Инфляция, политика «мягкого рубля», популистская риторика, переходящая в экономический кризис – эти факторы, вместе с отвязной телевизионной культурой[10] создают плохую среду для формирования доверия. Более того, сегодня ситуация прямо ведет к разрушению этого доверия: СМИ и публичные политики создают крайне негативный облик муниципальной власти. На местных ЛПР, обладающих, как мы уже сказали, огромным числом необеспеченных полномочий, возлагается вина за все мыслимые и немыслимые пороки власти. Это оказывает сильный демотивирующий эффект. Один из наших экспертов, глава городского поселения, рассказывая о множественных и часто анекдотических требованиях к нему местного населения, сетовал: «Зачем мне это надо? У меня девять специальностей, по каждой из которых я буду получать гораздо больше денег, чем на этой должности. А им еще по телевизору рассказывают, что я у них ворую, повышаю тарифы на ЖКХ и так далее». Очень важно, на наш взгляд, что местные власти остались последним избираемым слоем руководителей, тесно связанным с жителями. Именно здесь залог возможного резерва развития. Восстановить доверие можно только действуя, только соблюдая старый как мир принцип: честность – лучшая политика. И мы рады отметить, что эту мысль нынешняя администрация ДР полностью разделяет.

4. Недоверие к партнерам по бизнесу, работникам. Очень сложная и болезненная тема, но, тем не менее, нуждающаяся в изучении и обсуждении. Мы столкнулись с практическим отрицанием кооперации в бизнесе, особенно – кредитном. Респонденты отмечают, что «доверять никому нельзя»; что бизнес «крышуют» и «крыши» приобрели вполне формальный характер и все, кто причастен к деловой жизни знают это по себе; у каждой территории есть «смотрящий» от криминального сообщества и проблемы легче разрешать через него, чем по официальным каналам. Заметим, что это в меньшей степени проблема ДР, но, в определенной мере, коснулась и его. Как нам стало известно из приватных бесед с жителями Демидова, «крыша» в нем не слишком дорога, и участие ее в жизни сообщества невелико. В этой сфере у ЛПР муниципального уровня весьма широкий круг возможностей, от вполне формальных, предотвращающих незаконные поборы, до совершенно неформальных, таких как регулярные обходы рынков, общественные советы предпринимателей, «режим открытых дверей» и «сарафанное радио».

5. Деятельность общественных организаций. Различные общественные организации могут, во-первых, служить в качестве транспорта социального опыта, а, во-вторых, решать некоторые насущные проблемы, не решаемые иными путями. Например, за счет возможностей дополнительного образования можно отчасти компенсировать кадровый дефицит местных предприятий. Вполне в силах администрации организовать взаимодействие бизнеса с организациями дополнительного образования для участия в специальной подготовке школьников к профессиональной деятельности. Это позволило бы, в определенной степени, компенсировать недостатки формального образования, о качестве которого наши респонденты сегодня отзываются, зачастую, не очень уважительно.

6. Повышение квалификации управленцев на местах. На сегодняшний день обмен информацией между ЛПР муниципального уровня происходит, преимущественно, внутри их регионов. Каналами этого взаимодействия являются личные связи, регулярные собрания у губернатора и курсы повышения квалификации. Сегодня обмен опытом можно распространить на более широкий круг участников за счет использования современных средств связи.

В качестве заключения.

На местном уровне управления существует множество проблем, тесно взаимосвязанных и, зачастую, образующих порочный круг. При этом возможность принятия ключевых решений, необходимых для улучшения ситуации, чаще всего находится вне компетенций муниципального уровня власти. Тем не менее, жизнь требует, чтобы главы районов и поселений принимали решения именно сегодня, в этих сложных условиях[11]. Поэтому, не забывая о принципиальных недостатках существующей системы, мы должны сконцентрироваться на работе с тем, что есть. Несмотря на то, что в российском опыте реформ преобладают решения сверху (начиная с петровских реформ, заканчивая нынешними), мы уверены, что ключ к успешным преобразованиям, все же, в руках проактивных и ответственных членов сообщества. Необходимо, не ожидая принятия новых решений на государственном уровне, направить усилия на формирование сильных экономических субъектов и общественных институтов, способных эффективно лоббировать свои интересы, и служить, таким образом, субъектом перемен, идущих снизу, от сообщества.

К сожалению, наши наблюдения наталкивают на вывод, что государственная политика направлена целевым образом на подавление такого рода активности. К такому же выводу склоняются многие управленцы на местах, которые на себе ощущают контринициативное воздействие вертикали власти. Какие бы цели не преследовала федеральная политика, на сегодняшний день она вызывает серьезное социальное напряжение, которое можно почувствовать, даже не прибегая к массовому социологическому опросу, просто побывав в глубинке, пообщавшись с жителями и теми людьми, кто пытается что-то сделать для своих родных мест. Пропаганда по телевизору вызывает все меньше доверия, к приезжим из Москвы преобладает негативное отношение. Масла в огонь подливает мировой экономический кризис, тяжело ударивший по регионам безработицей, снижением платежеспособного спроса и подзабытым в сытые годы ощущением неопределенности.

Мы намеренно обошли тему кризиса стороной, поскольку это явление скорее катастрофическое, чем систематическое, но не затронуть ее нельзя. Бум кредитования, случившийся в последние годы, охватил чрезвычайно широкие слои населения. Сегодня массовые сокращения (скрытая безработица, по нашим субъективным оценкам, значительно превышает официальную статистику, которая, являясь отчетным показателем, активно фальсифицируется) оставили множество людей без средств к существованию. Если на сегодняшний день уровень невозвратов в банках остается стабильно низким, то только за счет накопленного "жирка". Сейчас этот буфер накоплений постепенно истощается, а кредиты остаются. Свою роль играют и множественные социальные программы, свернуть которые будет гораздо больнее, чем развернуть. Как это скажется на муниципальном уровне - нетрудно предугадать.

Сложно сказать, к чему в итоге приведет сложившаяся ситуация: накопленное недовольство в связи с "несправедливым" распределением ресурсов, кризисные явления и институционализированная ригидность ситуации. Сегодня, в сложившейся ситуации выжидания, мы не видим предпосылок для изменения ситуации к лучшему: социальные и экономические акценты государственной политики не затрагивают действительно важных, ключевых пунктов, а если и затрагивают, то решения по ним беспомощны и не эффективны.

В этих условиях мужественные попытки руководителей муниципалитетов выжить не смотря ни на что, не могут не вызывать сочувствия.

Хочется верить, что суровая политическая и экономическая нужда в реальных действиях государства будет осознана раньше, чем ситуация выйдет из-под контроля. Список необходимых действий широко известен, но все же перечислим его основные составляющие:

• радикальное снижение административного давления на муниципальные власти;

• возврат к избранию глав муниципалитетов прямым голосованием (многие упоминают и избрание губернаторов, как условие более тесного и доверительного взаимодействия с региональной властью);

• перехват спецлужбами инициативы у уголовных «крыш»;

• реально независимый суд;

• защита и поддержание конкуренции, в том числе борьба с монополистами, опирающимися на властные связи (или просто принадлежащими властным лицам);

• устранение умопомрачительного потока отчетности, большую часть которой никто не смотрит, а это значит:

• реальное, а не голословное устранение значительной части разрешительных и распорядительных функций региональной и федеральной власти;

• переход к финансированию муниципальных проектов через уполномоченные банки;

• создание Земельного банка и прозрачной системы землевладения и регистрации земельных прав.

Опубликовано: Скалон А.В., Скалон В.А. Проблемы Демидовского района в контексте экономической реформы. Юбилейные XV Кирилло-Мефодиевские чтения, 22 мая 2009 г. — Смоленск: Универсум. — 2009. — С. 78 — 89

[1] Успешно выполненного при финансовой поддержке РГНФ и Администрации Смоленской области в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ «Концепция рационального экономического поведения модельного района Смоленской области» (проект № 07-02-58219 а/Ц)

[2] В частности, сошлемся на очень информативную работу: Кузнецова Г.Ю. Практика реализации закона о местном самоуправлении в городах и сельской местности – проблемы и решения. /В сб. "Малые города Смоленской области: от депрессии и стагнации к устойчивому развитию", Смоленск, 2006, с. 70-92, где дан весьма развернутый анализ законодательной базы муниципального уровня управления и обзор связанных с этим проблем.

[3] Лысенкова З.В., Скалон А.В., Эрман Н.М. Предварительный анализ итогов анкетирования населения в Демидовском районе Смоленской области // Актуальные проблемы современной географии. Вып. V. – Смоленск: Универсум, 2007. – С. 193 – 211.

[4] В первую очередь это ФЗ № 184 (от 6 октября 1999г.) «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации»; ФЗ № 131 (2003г) «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», с изменениями и дополнениями внесенными в последние годы, а также развивающие и дополняющие их региональные акты. Их подробное рассмотрение и анализ применения не входили в нашу задачу.

[5] См. Токвиль А. де. Старый порядок и революция. Пер.с фр. М.Федоровой. М.: Моск. философский фонд, 1997.

[6] См. электронный вариант отчета по НИР на сайте СГУ: http://www.shu.ru/index.php?link2=84386294&head_table=page4_2

[7] Еще одним следствием системы паевой собственности является сложность вовлечения в продуктивное пользование «бесхозных» земель, хозяева которых переехали или умерли. Проблема паевой собственности - большая головная боль для мунициалитетов и основание для большого числа трудно устанавливаемых правонарушений.

[8] Заметим, что в ДР предприняты серьезные шаги по упорядочению рынка земли. В частности, на сайте Администрации регулярно публикуются обявления о тендерах, их условия и результаты торгов; основные данные о победителях тендеров и сложившиеся цены.

[9] См. Лысенкова З.В., Скалон А.В., Эрман Н.М. Предварительный анализ итогов анкетирования населения в Демидовском районе Смоленской области // Актуальные проблемы современной географии. Вып. V. – Смоленск: Универсум, 2007. – С. 193 – 211 и на сайте проекта.

[10] Серьезный фактор, о котором нужен отдельный разговор. Демагогия со стороны власти, засилие рекламы не имеющей реальной почвы на уровне малого города и поселка, навязываемые штампы и «мыльные» сериалы, поизводят очень тяжелое впечатление на наших респондентов. «Они, в «ящике», как на другой планете живут, нас совсем не замечают»: эта сентенция в той или иной форме встречается почти у всех наших респондентов молодого и среднего возраста. С другой стороны, распространяемые телевидением штампы «потребительского» образа жизни формируют завышенные ожидания и подстегивают миграционную активность, что вполне естественно и, думается, положительно.

[11] Мы писали об этом, рассматривая круг задач и возможности муниципалитетов ранее: Скалон А.В. Большие проблемы малого города // Смоленщина: триста лет перемен (к 300-летию образования Смоленской губернии). Сборник научных статей. – Смоленск: Универсум, 2008. – С. 53 – 65.