Глава 18. БОГ-Сын Человеческий, или Путь к Высшей Победе

Побеждающий наследует всё, 

и буду ему Богом, 

и он будет Мне сыном.

Откровение Иоанна 21:7 

1. Сын Человеческий — неисповедимые пути к Победе

2. Победитель становится Сыном и Наследником небесного престола 

3. Догматы веры и чистый опыт Знания

4.  Боговоплощение и догмат о Богочеловеке 

5. Свободный разум  и «священное» сословие

6. Путь к Победе — нисхождение или восхождение?

 1. Сын Человеческий — неисповедимые пути к Победе

Примерно два тысячелетия назад в семье плотника Иосифа и его жены Марии родился младенец, которого родители  назвали Иегошуа. Предание утверждает, что это событие произошло в Вифлееме 25 декабря года, который стал нулевым годом, отсчётом нового времени, новой эры, нашей эры.  Координаты места и времени рождения Помазанника далеко не случайны. 

Место рождения — Вифлеем. Родители Иисуса проживали в захолустном городе Назарет, расположенном севернее Вифлеема, в Галилее.  

Самое первое из четырёх евангелий, Евангелие от Марка, называет Иисуса «Иисус из Назарета Галилейского» (Мк. 1:9). Никаких упоминаний о рождении младенца Иисуса в Вифлееме в нём нет.

Однако, согласно Евангелиям от Матфея и от Луки, по указу императора Августа они якобы отправились  на юг, чтобы участвовать во всеобщей переписи населения по месту рождения, так как отец Иисуса Иосиф был потомком царя Давида, родом из священного для евреев Вифлеема. Там же волею судеб родился и малыш Иегошуа.

        «В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле.

        Эта перепись была первая в правление Квириния Сириею.

        И пошли все записываться, каждый в свой город.

        Пошёл также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова,

        записаться с Мариею, обручённою ему женою, которая была беременна.

        Когда же они были там, наступило время родить Ей;

         и родила Сына Своего Первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице» (Лк. 2:1–7). 

Ветхозаветному пророку Михею принадлежат следующие строки:

         «И ты, Вифлеем-Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными? из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле и Которого происхождение из начала, от дней вечных» (Мих. 5:2)

На это же пророчество ссылается новозаветное Евангелие от Матфея, обосновывая место рождения именно Вифлеемом. Якобы пришли волхвы в Иерусалим и говорят:

        «где родившийся Царь Иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему.

        Услышав это, Ирод царь встревожился, и весь Иерусалим с ним.

        И, собрав всех первосвященников и книжников народных, спрашивал у них: где должно родиться Христу?

        Они же сказали ему: в Вифлееме Иудейском, ибо так написано через пророка:

        И ты Вифлеем, земля Иудина; из тебя произойдёт Вождь, который упасёт народ мой Израиля» (Мф. 2:2–6).

В свою очередь, Евангелие от Иоанна утверждает, что «из Галилеи не приходит пророк» (Ин. 7:52). То есть за утверждением о рождении младенца Иисуса в Вифлееме, где его родители оказались волею судеб, явно проглядывает попытка выдать желаемое за действительное, основываясь на авторитете пророков и  Священного писания. 

То же самое касается даты рождения — 25 декабря.  Это священный для древнего мира день, в который, по преданию, родились древнеегипетский бог Осирис, персидский бог Митра и древнегреческий Дионис. Евангелие  от Матфея настаивает, что это событие произошло во время царствования царя Ирода Великого. В Евангелии от Луки же утверждается, что Христос родился при правителе Сирии Квиринии, который стал правителем спустя десять лет после смерти царя Ирода. 

В этом же Евангелии  сплошь и рядом действующими лицами являются такие явно неисторические персонажи как Ангелы. Знакомая схема обожествления и придания высшего авторитета людям и событиям. На людей с пережитками мифологического сознания действует безотказно. Родился в Вифлееме, который по преданию является колыбелью рода Давидова, значит, наполовину Мессия. Мать девственница  —  Мессия на 99%. Пришли на поклон волхвы, чтобы поклониться Царю Иудейскому,  явились Ангелы, чтобы возвестить рождение Спасителя — 100% Мессия. А там — пойди, проверь. А лучше просто поверь. 

Этой же цели служат и явно мифологическое родословное древо Иисуса в тех же евангелиях. Матфей считает от патриарха евреев —  Авраама, Лука считает от Адама.  У Матфея насчитывается 42 поколения предков, у Луки 56, но эти предки  почему-то все абсолютно разные. 

Этой цели служит и предание о Вифлеемской звезде, которую якобы видели волхвы на востоке, и под которой некоторые исследователи подразумевают комету Галлея, прочертившую свой путь на звёздном небе в 12 году до новой эры. (То есть по этой версии Иисус родился не в 4 году до новой эры, а в 12 году.) Этой же цели, то есть слепой вере в чудо, тайну, авторитет древней традиции,  служит   и последующая дата рождения, приходящаяся на священный для древнего мира день — 25 декабря.  

Целевая аудитория этих евангелий — простодушные и наивные люди, для которых не имеет никакого значения,  что царь Ирод Великий умер за 4 года до н.э., а Квириний стал правителем в 6 году нашей эры; что при императоре Августе не проводилось единой переписи населения всей Римской империи; что никакая римская перепись не требовала, чтобы люди переезжали из своих домов в дома своих предков; что рождённый путём непорочного зачатия от Святого Духа не может быть потомком по мужской линии царя Давида (а древние евреи со времён Торы и до времён Талмуда  вели родословную именно по мужской линии: «Родил Ноах трех сыновей: Шема, Хама и Йефета»);  что фольклор Ветхого Завета, известный всему древнему миру под названием «священного писания», не может претендовать на знание абсолютной истины, как и любой другой фольклор, любые книги, слова и речи. Миф и социальный заказ явно главенствуют в этих евангелиях в противовес фактам и истине. 

В самом первом из евангелий, Евангелии от Марка, и в духовном Евангелии от Иоанна о рождении Иисуса нет ни слова. Так же, как и в Откровении Иоанна Богослова. Знамения книги Апокалипсиса повествуют вовсе не о рождении младенца Иегошуа, а о появлении «А́гнца как-бы закланного», который «победил и может раскрыть сию книгу (жизни) и снять семь печатей её».

Где был, что делал Иегошуа первые 30 лет своей жизни известно мало. Точнее говоря,  практически ничего не известно. Вроде бы был вместе с родителями в Египте по одной из версий, изложенной в Евангелии от Матфея. По версии же евангелиста Луки, он прятался всё это время в Галилее. В Евангелии от Иоанна указывается, что он 4 раза на протяжении своей короткой жизни был в Иерусалиме на ежегодном праздновании еврейской Пасхи. Самые фантастичные версии склоняются к тому, что он путешествовал около 10 лет в Индии и Тибете, набираясь мудрости Вед и буддийских лам.

Факт в другом. Когда младенец  подрос, то окружающие его услышали слова уже не мальчика, но мужа. К этим словам он шёл через уединение в пустыне, через самопознание, через путешествие в Духе по иным мирам и пространствам, исполненным Высшей мудрости, через преодоление  искушений красотами и соблазнами материального мира, через слияние с беспредельной небесной бесконечностью в телесном храме Святого Духа.  К 30 годам он достиг состояния Пробуждения от грёз сознания, к которому Сиддхартха Гаутама шёл 35 лет своей жизни.  Евангелия передают это великое событие как Крещение в водах Иордана.

Хотя суть Крещения Спасителя вовсе не в омовении водой. Суть Крещения не водой, а Святым Духом — в  трансформации сознания и обретении Знания, в познании Высшей реальности, истинно сущего мира, Плеромы бытия. 

Символ Святого Духа в христианстве — голубь.  При Крещении (Богоявлении) на Христа снизошёл Святой Дух в виде голубя, что отражено  в христианской иконографии. Суть Крещения — не в омовении водой, а в нисхождении Святого Духа, что символизирует сначала обретение Высшего Знания, а затем и нового, нетленного, могущественного, духовного тела.  В любом событии содержание важнее формы, но человеческое сознание традиционно отдаёт предпочтение именно зримой форме вместо проникновения  в суть скрытого содержания.

Что же было скрыто он глаза людского?  Пробуждение от сна сознания и познание мира таким, как он есть. Он познал бесконечно организованную полноту жизни. Он познал бесконечно организованную целостность бытия. Он познал закон Вселенной: всё во всём. Он познал, что царствие Божие — внутри  любого человека, а не где-то на краю земли. Он познал, что Он и Отец небесный — одно, Единое, Целое, Холос.

«Я и Отец — одно» (Ин. 10:30).

Он шёл через пустыню, искушения и соблазны материального мира, чтобы достичь высшего состояния человеческого Духа. Индусы называют это состояние Самадхи, буддисты — Бодхи или Нирваной.   Адепты же философии Вечной Жизни и Бесконечно Организованной Голодинамики (БОГ)  называют его «нелокальным квантово-информационным контуром», в котором человек обретает новое, холистическое Знание-Видение, некое нелокальное и необъятное «я» — вне тела и мозга, вне пространства и материи. 

В этом состоянии душа человека сливается с душой Вселенной, для него исчезает множественность форм, он видит первопричину всех вещей, он проникает в Суть мира, он обретает Гносис, то есть Высшее  Знание,  которое  дарует новую этику, этику Любви,  и с этой новой проповедью Любви  он идёт к людям.

Для иудеев то слияние с Бесконечно Организованной Голодинамикой (БОГ), когда крохотная часть (микрокосм) равна необъятному Целому (макрокосму),   о чём поведал им Иегошуа, открывший голографическую «книгу жизни»,  приобрело вербальное выражение: «Я и Отец — одно». 

Поклонник Брахмана сказал бы, что он достиг  Мокши (санскр. मोक्ष mokṣa — «Освобождение»). В состоянии Мокши индивидуальный дух, атман, сливается с вселенским Духом, Брахманом. 

Для Будды, являвшегося атеистом, тот же высший смысл несла нирвана, состояние Пробуждения и блаженного покоя, куда уходит избранный, прервавший кармическую цепь перерождений. 

Слова, понятия, учения разные, суть — одна и та же. Хотя первичная информация, то есть то, что именно видел не глазами и  познал не рассудком Мессия, утверждавший «Я и Отец — одно»,  никому не ведомо. Ведомо лишь то, что за это «кощунство», за возможность сравнивать себя с Богом его и приговорили к смерти.

Своими собственными усилиями,  собственным стремлением к совершенству он обрёл Высшее Знание законов целостного Космоса, в котором «колокол звонит по тебе»,  в котором  «ты — это то».  Это Абсолютное Знание  диктовало ему новые законы жизни,  которые были больше законов Моисея, якобы записанных Яхве на горе Синай на каменных скрижалях.  

На место каменных скрижалей и твердокаменных запретов  пришло живое слово Нового Завета. «Не человек для субботы, а суббота для человека», — понял и провозгласил Просветлённый. На место «убойся!» пришло «возлюби!»  На место ветхозаветного «око за око» и «зуб за зуб»  пришло новозаветное непротивление злу  и христианское «подставь левую». 

Пришла Нагорная проповедь  самосовершенствования и сострадания,  воздаяния за истинную, непоказную, бесстрашную и бескорыстную  веру,  проповедь  единства и взаимосвязи всего живого. Возлюби Творца этого мира, возлюби ближнего как самого себя, так как и ты, и ближний, и Творец — суть одно и то же всеобъемлющее холистическое Духовное начало.  Имеющий ухо, да услышит.

Новое Знание, невыразимая и непередаваемая словами целостность бытия  даровали сыну Иосифа и Марии невообразимую Духовную харизму. Так в христианстве называются дары Святого Духа. 

При соприкосновении с животворящей творческой бесконечностью у него открылись дары исцеления. У него открылись дары чудотворения. У него открылось знание будущего. Знание было сладко снаружи и горько внутри. Он познал, что его современники его не поймут, один из учеников его предаст, один от него отречётся, а самого его ждёт скорая гибель, потому что в вопросах верховенства истины небесной и власти земной побеждает властный земной  Князь Тьмы со своими приспешниками. Он знал это, но сознательно нёс свой крест по жизни, чтобы показать своим примером, что Божественная Вечная Жизнь стократ полнее и насыщеннее, чем мимолётная земная жизнь. Во имя истины он обрёк себя на крестные муки,  но  выдержал всё.

Он знал, что многие придут под его видом и именем, утверждая свою земную власть во имя своё. Он знал, что множество лжепророков будет рядиться в его одежды. Он знал про костры инквизиции. Он знал, что церковь окостенеет в догмах и вместо того, чтобы нести живое Слово и проповедовать Знание, будет учить догме, требовать не познавать истину, а верить в тайну, догму, авторитет, молиться и кланяться. Он знал, что  немало званых будет разбивать при молитве твердокаменные лбы о каменные скрижали.

Но он также знал, что настанет время истины.  Он знал это и завещал:

«и настанет время, и настало уже,  когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в Духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет себе. Бог есть Дух, и поклоняющиеся ему должны поклоняться в Духе и истине»  (Ин. 4: 23–24).

Он знал, что истинная свобода начинается только там и тогда, где и когда кончаются невежество, косность и глупость:

  «и познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин. 8:32).

Ещё до него это понял великий Сократ, и цена этого просветления была равна для него чаше с ядом, которую его заставила принять Афинская демократия. Ещё до него это понял Будда и провозгласил в своей проповеди необходимость испепелять своими умственными усилиями невежество (авидья).

Он, Мессия,  знал, что человек  не есть нечто устоявшееся раз и навсегда, не нечто застывшее, не некое закостеневшее «я», «эго». Он знал, что грядёт новое Духовное рождение, или, если хотите, Преображение в Духе, которое зависит, в первую очередь, от самого человека:   

«Рождённое от плоти есть плоть, а рождённое от Духа есть дух. Не удивляйся  тому, что я сказал тебе: должно вам родиться свыше» (Ин. 3:6–7).

Каждый человек проходит первые четыре стадии своего биологического и психического развития, которые базируется на биовыживании, размножении и иерархии в человеческой стае.  Но не все проходят последующие четыре ступени духовного развития. Для большинства же это просто пустой звук. 

Но тот, кто смог подняться выше в своём духовном развитии, становится избранным, чудотворцем, аристократом Духа, нелокальной личностью. Для этого человека духовный рост подспудно означает реальные психофизические процессы поглощения, накопления и приумножения изначальной, чудотворной, бессмертной, духовно-информационной стихии в своём тленном теле. 

Духовный рост даёт возможность посмотреть на мир иными глазами. Пелена иллюзий спадает с глаз долой. Ни материальная мишура, ни плотские животные инстинкты, ни иллюзии демона смерти, ничто не отвлекает от главной цели — познать мир во всей его полноте, увидеть невидимое, ощутить неощущаемое, объять необъятное. Для этого человека лозунгом по жизни становится соборный девиз: «Мой духовный рост вливается в духовный рост моей республики, планеты, Вселенной». 

Это не  массовый путь толпы, требующей «хлеба и зрелищ».  Это не путь мелочных предписаний и механистической регламентации всего и вся. Это путь свободной личности, поднявшейся над тысячелетней косной традицией. Это руководство к действию  не основными инстинктами, не здравым смыслом, не юридическими законами, не волей к жизни и не волей к власти,  не навязанными массовому сознанию стереотипами мышления и потребления, а собственным, личным, творческим опытом слияния с душой Вселенной. Высшим трансперсональным психическим опытом. 

Это путь аристократа Духа, который выше всех юридических законов чтит моральный закон, установленный Холосом, Целым мира, единым, живым, духовным Вселенским организмом, неразрывной частью, голографической клеточкой которого, содержащей в себе весь мир,  он является: ты — это то! Это  путь блаженного, сытого Святым Духом и вопреки всему говорящего правду.

(Вспомним добрым словом митрополита Московского  Филиппа (в миру боярина Фёдора Колычёва), гневно обличавшего Ивана Грозного за его лютую жестокость, за террор опричнины, за нарушение христианских заповедей:

«Доколе хочешь ты лить неповинную кровь твоих верных людей и христиан? Доколе неправда будет царить в русском царстве? Татары и язычники, весь свет говорит, что у всех народов есть закон и правда, а на Руси их нет. Во всём свете преступники, которые ищут милосердия у властей, находят его, а на Руси нет милосердия и для невинных и праведных… Бог взыщет с рук твоих невинную кровь. Камни под ногами твоими, если не живые души, возопиют и будут обвинять тебя и судить».

За то заступничество за невинных, за правду и за обличение неправды был задушен Филипп по приказу царя Малютой Скуратовым.)

Это путь познания истины, путь,  предпочитающий  любым самым волшебным зрелищам,  мир такой,  каков  он есть.  Это разговор по душам с Духом, с Божественным Логосом,  голос которого окликает, но не все его слышат, не все готовы ему следовать, не все согласны на тот путь терний, испытаний и лишений, который он ему готовит во имя познания Высшей Истины.   

«Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь и не знаешь, откуда приходит и куда уходит, так бывает с каждым, рождённым от Духа» (Ин. 3:8). 

(Напомним ещё раз в этой связи, что, согласно информационной модели мира, мозг является неким терминалом, скачивающим информацию из Интернета Вселенной. В этой информации может быть «слово знания», либо «слово мудрости», либо «чудотворения», либо «пророчества». Наш мозг, таким образом, просто настраивает наше сознание на позывные Вселенной.)

Личное трансцендентное познание мира человеком, а не слепая вера в Бога или в Откровение —  вот путь, который ведёт к Высшей Победе.

Евангельский Сын Человеческий погиб, «смертью смерть поправ», одержав Победу над самой смертью: 

«Смерть, где твоё жало? Ад! Где твоя победа?»

Согласно евангелиям, после смерти он воскрес, а затем и вознёсся на небеса, пообещав явиться «в конце времён» с великой силой.

Подобный путь повторил и Апокалиптический «лев от колена Иудина, корень Давидов», в отличие от которого никто не мог открыть «книгу жизни». Этот «Агнец закланный»  «победил» и был удостоен престолонаследия «Сидящего на престоле и Живущего во веки веков»: 

«Достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение.

И всякое создание, находящееся на небе и на земле, и под землею и на море, и всё, что в них, слышал я, говорило: Сидящему на престоле и Агнцу благословение и честь, и слава и держава во веки веков» (Откр. 5:12–13).

Апокалиптический Агнец закланный, которого христиане ассоциируют с евангельским Иисусом Христом, по законам Космоса становится Богом-Сыном, садясь на престоле с Отцом своим:

«Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моём,

как и Я победил  и сел с Отцом Моим на престоле Его» (Откр. 3:21).

2. Победитель становится Сыном и Наследником небесного престола 

Воскресение первенца из мёртвых и явление его своим ученикам в новом, неузнаваемом духовном обличье знаменует рождение Бога-Сына. Отныне Бог-Отец, Сидящий на престоле мира, Который «сотворил всё», имеет наследника, сумевшего «победить» и  призванного завершить его дело: «Побеждающий наследует всё…»

То есть, по логике вещей, которая совершенно явственно прослеживается в самой ранней книге Нового Завета, наследником Бога является смертный человек! 

Именно к человеку все обращения, зовущие его к Победе над смертью: «побеждающему дам вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия» (Откр. 2:7), «побеждающий не потерпит вреда от второй смерти» (Откр. 2:11), «побеждающему дам вкушать сокровенную манну» (Откр. 2:17), «побеждающий облечётся в белые одежды» (3:5), «побеждающего сделаю столпом в храме Бога моего»  (Откр. 3:12), и  САМОЕ ВАЖНОЕ: «побеждающему дам сесть со мною на престоле моём, как и я победил и сел с Отцом моим на престоле его» (Откр. 3:21). Везде главный фигурант-Победитель — человек, точнее, сверхчеловек, а уж чтобы быть совсем точным —  Человек-Бог.

Весьма популярная в своё время  фраза «Всё для человека» обретает в новом контексте, в новом тоннеле реальности новый смысл. В нашей Вселенной действительно всё настроено под человека с первых же неуловимых мгновений Большого взрыва. Чуть изменись одна из 26 основных, фундаментальных физических констант —  и человека (по-гречески —  ἄνθρωπος — «антропос») не возникло бы. Это научное «чудо» получило название «антропный принцип» и «тонкая настройка Вселенной».   

Что это, случайность? Наука отвечает на этот интригующий вопрос утвердительно.

Опять случайность!  Но она далеко не одна! Вот она, «святая троица» научной случайности возникновения жизни разумной:

1) Случайность рождения антропной Вселенной, удивительно приспособленной под возникновение в ней антропоса-человека. (Правда, вероятность этого счастливого случая упорно стремится к нулю.)

2) Случайное зарождении жизни на планете Земля, вероятность чего равна нулю. В опубликованной в 1984 году книге «Эволюция из космоса» тот самый Фред Хойл, который сравнил вероятность случайного синтеза клетки, с которой и начинается земная жизнь, с вероятностью  сборки Боинга 747 ураганом, пронёсшимся над свалкой  отжившего свой век авиационного хлама, подсчитал, что вероятность случайного получения набора ферментов даже для простейшей живой клетки составляет 1 шанс из 10^40 000. Для лучшего понимания: 10^40 000 — это 10 умноженное на 10 ни много ни мало 40 000 раз. Тысяча — это 10 в третьей степени, миллион — это 10^6, миллиард— 10^9 и т.д.   

А само время существования  Вселенной — 13,8 млрд лет, или 5•10^17 секунд. То есть с первой же секунды Большого взрыва, когда ещё не было не то что звёзд и планет, а даже атомов и молекул, каждую секунду надо делать по 10^39 083 попыток, чтобы случайным образом получить  набор белков-ферментов даже для простейшей живой клетки.

Для сравнения: по расчётам профессора Массачусетского технологического института Сета Ллойда, общее число событий (или «элементарных логических операций»), которые могли произойти во Вселенной со времени предполагаемого Большого взрыва (13,7 миллиарда лет), составляет не более чем 10^120. Через этот предел не перепрыгнуть при всём желании. Он же означает, что событие с вероятностью 1 из 10^40 000 не произойдёт  ни-ког-да. Фактически эта вероятность означает ноль (причём без палочки).

3) Случайная эволюция каким-то чудом возникших по воле Случая простейших одноклеточных безъядерных бактерий (прокариотов) в высокоразвитый многоклеточный организм из 100 триллионов (!) клеток, обладающий не только множеством различных жизненно важных органов, но и сознанием, и разумом, и могучим трансперсональным бессознательным началом психики. Опять счастливый случай!

Вот что об этой случайности думает немецкий физик-теоретик, один из основателей квантовой механики, лауреат Нобелевской премии по физике 1932 года Вернер Гейзенберг:

«Мне рассказывали о беседе математика и квантового теоретика фон Неймана с одним биологом по этому вопросу. Биолог был убеждённым приверженцем современного дарвинизма, фон Нейман относился к дарвинизму с недоверием. Математик подвёл биолога к окну своего кабинета и сказал: “Вы видите вон там на холме прекрасный белый дом? Он возник случайно. В течение миллионов лет геологические процессы образовали этот холм, деревья вырастали, сохли, разлагались и снова вырастали, потом ветер покрыл вершину холма песком, камни туда забросило, наверное, каким-то вулканическим процессом, и они случайно вдруг легли друг на друга в определённом порядке. Так всё и шло. Естественно, в ходе истории Земли благодаря этим случайным неупорядоченным процессам возникало большею частью всё время что-то другое, но однажды через много, много времени возник этот дом, потом в него вселились люди и живут в нём сейчас”. Биологу было, разумеется, немного не по себе от такой логики» (В Гейзенберг «Физика и философия»). 

Как метко заметил Исаак Зингер, Нобелевский лауреат по литературе 1978 года:

«Некоторые материалисты приписывают слепому механизму эволюции больше чудес, невероятных совпадений и изумительных явлений, чем когда-либо приписывали Богу все теологи мира».

По сути дела, наука утвердила веру в новое божество по имени Счастливый Случай!

Зато еретики от науки утверждают, что «…в объяснении целого ряда закономерностей эволюции и самого феномена жизни лучшие умы человечества исчерпали возможности материалистического подхода и вплотную подошли к признанию верховной власти духовной сферы. После 73-летнего господства в СССР искусственно насаждаемого материализма естествознание робкими шагами постепенно вновь обретает понимание главного источника неслучайности происходящего. И, что самое существенное, можно с удовлетворением констатировать, что это больше не считается антинаучным» (В.И.Назаров, «Эволюция не по Дарвину», стр. 83).  

Заметьте: «естествознание робкими шагами постепенно вновь обретает понимание главного источника НЕСЛУЧАЙНОСТИ происходящего», — пишет доктор биологических наук В.И.Назаров в книге «Эволюция не по Дарвину». 

Приняв эту точку зрения во внимание, можно по-новому взглянуть на древние религиозные представления христианства. Если старые слова наполнить новым смыслом, то логика преподнесёт неожиданный для многих закостеневших в догме созданий сюрприз: изначально, через антропные параметры Вселенной космический холистический Творец  целенаправленно программирует рождение в своём голографическом чреве своего космического наследника-человека. По сути дела, речь идёт о размножении вселенных посредством человека! 

Если фотопластинку, где закодировано объёмное голографическое изображение, разбить на множество осколков, то каждый из них будет содержать в себе всё изображение! Подобным образом Бог-Сын служит, образно говоря, одним из «осколков» голографического бытия Бога-Отца, содержащим в себе всю полноту Божества: «Я и Отец — одно»! И он же молвит в Откровении: «побеждающему дам сесть со мною на престоле моём, как и я победил и сел с Отцом моим на престоле его»! То есть Сынов Бога может быть много! 

Если библейского Бога заменить на Бесконечно Организованную Голодинамику (БОГ), то апокалиптические таинства веры обретают вполне рациональное прочтение. 

Если в современных научных квантово-релятивистских космологических воззрениях вселенные размножаются посредством чёрных дыр и космологического естественного отбора, как считает уважаемый Ли Смолин, или посредством квантово-механического туннелирования из ложного вакуума, как считает уважаемый советско-американский астрофизик Александр Виленкин,  то в древних религиозных апокалиптических воззрениях речь, по всей видимости, идёт о размножении вселенных путём рождения новых Сынов Человеческих, новых Победителей смерти, становящимися новыми Сынами и наследниками Божьими, новыми Творцами, Вседержителями и Правителями новых космических миров! 

«И увидел я новое небо и новую землю» (Откр. 21:1)

Этот микрокосм,  содержащий в себе в потенции весь мир, всё бытие, величайшее в мельчайшем, обретает возможность своей голографической мыслью объять необъятное и стать Сыном и наследником БОГа (Бесконечно Организованной Голодинамики), Вседержителем мира, новым Творцом нового голографического Космоса, нового импликативного «неба» и новой экспликативной «земли», являющихся двумя важнейшими подсистемами единой Системы Космоса. 

Имя этому наследнику — Сын Человеческий, слабое и смертное, но разумное  живое существо, овладевшее дарами Святого Духа. Такие вот духовные скрепы Отца и Сына! 

Именно таков ответ на вопрос, который ставит Александр Виленкин в самом конце своей будоражащей воображение научно-популярной книги «Мир многих миров. Физики в поисках новых вселенных»:

«Картина квантового туннелирования из ничего наводит на другой интригующий вопрос. Процесс туннелирования управляется теми же фундаментальными законами, которые описывают последующую эволюцию Вселенной. Следовательно, законы должны быть "на месте" еще до того, как возникнет сама Вселенная. Означает ли это, что законы — не просто описания реальности, а сами по себе имеют независимое существование? В отсутствие пространства, времени и материи на каких скрижалях могут быть они записаны? Законы выражаются в форме математических уравнений. Если носитель математики — это ум, означает ли это, что ум должен предшествовать Вселенной?»

Законы Вселенной могут быть записаны на духовных скрижалях Бесконечно Организованной Голодинамики, таящейся в храме человеческого тела:

«Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа,

Которого имеете вы от Бога, и вы не свои?» (1 Кор. 6:19).

Именно смертный земной человек, а не бессмертный Ангел с небес становится, согласно книге Откровения, Сыном Божиим. Именно человек наследует небесный престол. Именно человек обретает всемогущую творческую потенцию своего Отца небесного!

В этом плане теистическое христианство максимально сближается с атеистическим буддизмом, согласно учению которого, именно человек и только человек занимает абсолютно исключительное место во всей Вселенной. Именно человек и только человек, осиливший до конца благородный восьмеричный путь, способен обрести состояние нирваны, всеобъемлющего блаженного покоя.  Именно слабый и смертный земной человек,  а не могучие и практически бессмертные небожители — боги (дэва). Человек-Победитель сансары, а не Богочеловек. Правда, роль трансцендентного Творца и Правителя мира в буддизме играет отнюдь не надприродный всемогущий Бог, а объективные и вполне рациональные законы сансары и кармы. 

Классическому монотеизму  (букв. «единобожие» от др.-греч. μόνος «один» + θέος «Бог»)  присущи представления об одном Боге, одном мире, сотворённом им, одной человеческой жизни. После смерти человек по  воле Бога попадает в рай или ад. В христианстве, которое привносит в классический монотеизм представления о Святой Троице, трёх ипостасях Божества (Бог-Отец, Бог-Сын и Бог-Святой дух), помимо одного мира, погибающего в «конце света»,  появляются представление о рождении нового мира, новых «неба» и «земли», нового космического града, «небесного Иерусалима».  И правит там уже Бог-Сын. 

В индийских ортодоксальных (астика) религиозно-философских школах, где миром правит космический циклический закон сансары, богов насчитывается множество (самые известные — Брахма-Творец, Вишну-Хранитель, Шива-Разрушитель и личный Бог Ишвара (санскрит  ईश्वर  — «Господь, Повелитель»)), как существует множество космических миров и множество жизней в разных обличьях у каждого живого существа. 

В неортодоксальном (настика) религиозно-философском учении буддизма, не признающем авторитет Вед, Бога вовсе нет, а помимо последовательных космических миров, проходящих циклы рождения, развития, старения, гибели и нового рождения с повторением всего цикла, есть ещё и параллельные миры. В буддийском Мультивёрсе (англ. “Multiverse” — Многомирие, или Метавселенная вместо “Universe” — Вселенная) одновременно и параллельно друг другу существует множество космических миров, подобных нашему, каждый из которых состоит  из мира желаний, мира форм и мира не-форм. Каждое из этих Троемирий существует по одним и тем же законам, и в каждом из них свои люди, звери и Будды. 

Представления о Многомирии с недавних пор характерны не только для древнего буддизма, но и для современной науки. Однако разница между буддийским и научным Многомириями в том, что в буддизме в параллельных космических мирах действуют одни и те же космические законы, предполагающие появление живых существ, а в науке  все фундаментальные физические законы в различных вселенных тоже разные и жизнь является не правилом, а исключением из правил: 

«Большинство из этих вселенных кардинально отличаются от нашей, и лишь малая часть из них пригодна для жизни» (Александр Виленкин «Мир многих миров»). 

Опять пресловутый счастливый случай! 

Якобы именно нашей Вселенной посчастливилось родиться антропной, прочеловеческой в силу игры случая и теории вероятности. В других космических мирах фундаментальные физические законы исключают появление жизни вообще и жизни разумной в частности. 

Христианство же отчасти возрождает буддийское учение о Многомирии посредством представлений о Боге-Сыне, наследнике космического престола, и о Божественных наследниках самого Бога-Сына, коими становятся новые Победители.  

С антропоцентрической точки зрения на Вселенную, в которой появление человека — отнюдь не случайность, а некая скрытая закономерность, древняя мистическая форма Нового завета наполняется новым рациональным содержанием. Непонятый по сей день тайный смысл Нового Завета заключается вовсе не в том, что  Сын  Божий спускается с потусторонних «небес» на грешную «землю», дабы искупить первородный грех, а в том, что Сын Человеческий превращается в Сына Божьего, точнее,  Бога-Сына! 

Это один из возможных ответов о причине и смысле антропного принципа в противовес утвердившемуся в науке тезису о случайности всего и вся в этом случайном и непредсказуемом мире. То есть Человек играет исключительную роль в судьбах Космоса, в его жизни и смерти. Вовсе не случайно в нём появляется  и  закономерно наследует его могучую творческую потенцию, заключённую в Бесконечно Организованной Голодинамике (БОГ). Нет случайности, есть скрытая закономерность появления Человека в Космосе.

***

Напомним  в этой связи работу 1956 года «Космология духа» советского философа-материалиста Эвальда Ильенкова, согласно которому, целью и смыслом жизни разумных существ во Вселенной является противостояние энтропии посредством мыслящей материи.  Якобы именно мыслящие существа и призваны произвести новый Большой взрыв во избежание тепловой смерти Вселенной, сами при этом жертвуя собой в его пламени:

«Почему бы не предположить, что материя в своём развитии как раз и создаёт с помощью и в форме мыслящего мозга те самые условия, при наличии которых излучаемая энергия солнц не растрачивается бесплодно на простое нагревание мирового пространства, а накапливается в качественно высшей форме её существования, а затем используется как «спусковой крючок», как взрыватель, дающий начало процессу обратного возрождения умирающих миров в форму раскалённой туманности? <…>

Реально это можно представить себе так: в какой-то, очень высокой, точке своего развития мыслящие существа, исполняя свой космологический долг и жертвуя собой, производят сознательно космическую катастрофу — вызывая процесс, обратный «тепловому умиранию» космической материи, т.е. вызывая процесс, ведущий к возрождению умирающих миров в виде космического облака раскаленного газа и пара.

Попросту говоря, мышление оказывается необходимым опосредующим звеном, благодаря которому только и делается возможным огненное «омоложение» мировой материи...» 

 Нечто подобно проглядывается и в давней модели негэнтропийной системы (НЭС) Космоса  к.т.н. Бориса Соломина:  

«Этот принцип легко объясняется нашей моделью, если органическая жизнь  является необходимым промежуточным этапом развития организации материи. Данный принцип должен быть заложен высокоорганизованной «горячей точкой» на стадии  «Большого взрыва».

То есть из состояния «горячей точки» материя после  очередного «Большого взрыва» и новой длительной стадии эволюции опять неизбежно должна перейти в подобное высокоорганизованное состояние» («Опыт рассуждения о динамических системах».) 

Согласно этой материалистической и технологической модели, высокоорганизованная, негэнтропийная система (НЭС) Космоса  изначально и целенаправленно программирует появление человека разумного для того,  чтобы он с помощью высоких технологий воссоздал изначальную НЭС.   

«Таким образом человечество своими руками начало как материнская система творить очередную дочернюю систему «жизни» на гораздо более универсальной, чем у него самого, материальной основе. Учитывая энергетическую и материальную «всеядность» автономных технологических систем, естественно предположить, что они смогут легко адаптироваться к любым внешним физическим условиям, в том числе и космическим. В их выход в космос неизбежен после исчерпания материальных и энергетических ресурсов Земли».

Человек разумный, точнее говоря, технологическая цивилизация человека разумного становится наследником творческой потенции изначальной материнской высокоорганизованной системы Космоса. От горячей высокоорганизованной точки, породившей Большой взрыв, благодаря усилиям человека, вооружённого всей мощью разума и высоких технологий, к новой горячей высокоорганизованной точке, которая призвана породить новый Большой взрыв, новую антропную Вселенную, новую технологическую цивилизацию, новую материнскую ультрастабильную, негэнтропийную систему.

Знакомые архетипы Божественной жертвы и Спасения, которые в христианстве передаются посредством Бога-Сына, наследника Бога-Отца и Спасителя рода человеческого, здесь, в этих материалистических и технологических утопиях,  всплывают в виде жертвы самого человечества и спасения Вселенной посредством губительного для человечества нового Большого взрыва.   Якобы само человечество создаёт себе на погибель адское пекло нового Большого взрыва. 

Ох уж эти материалисты!  Чего только не придумают!

***

Откровение Иоанна Богослова своими словами и символами проводит схожую мысль о воссоздании материнской НЭС. Только вместо материнской негэнтропийной системы (НЭС) Вселенной в Библии фигурирует Бог-Отец, а вместо мощнейшей технологической цивилизации — отдельный, слабый телом, но сильный Духом человек, Агнец закланный,  который «достоин принять силу и богатство» и воссесть на небесном престоле, став наследником Отца. 

В модели Бесконечно Организованной Голодинамики (БОГ) изначальная Сверхорганизация, сотворившая Космос, посредством голографического механизма Вселенной и самой совершенной психотехники переходит по наследству Человеку-Победителю, достигшему состояния единства со своим прародителем, Отцом-НЭС. 

Для этого Божественного престолонаследия не нужна ни техника, ни высокие технологии, нужны лишь неимоверные силы Духа в простом человеческом теле. Таков возможный ответ книги Откровения на вопрос о причине и смысле антропного принципа.

Однако  этот ответ не был и не мог быть услышан 2 тысячи лет назад в Иудейском царстве. (Да и навряд ли найдёт адекватное понимание в наши дни.)  Явное непонимание античным человеком тезиса о равенстве человека Богу началось  ещё с древних иудеев, чей тоннель реальности полагал равенство человека и Бога неслыханной крамолой:

«И ещё более искали убить его иудеи за то, что он не только нарушал субботу, но и Отцом своим называл Бога, делая себя равным Богу.

На это Иисус сказал: истинно, истинно говорю вам: Сын ничего не может творить сам от себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что творит он, то и Сын творит также.<…>

Ибо,  как Отец воскрешает мёртвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет. Ибо Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну. <…>

Ибо, как Отец имеет жизнь вечную в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе; 

И дал ему власть производить и суд, потому что он есть Сын Человеческий»  (Ин. 5: 18–19, 21–22, 26–27). 

§3. Догматы веры и чистый опыт Знания

Человек, словно в зеркале мир, — многолик, 

Он ничтожен — и он же безмерно велик.

 Омар Хайям

Неприятие христианского догмата о Сыне Божьем  перекочевало в другую авраамическую религию — ислам, в котором, как и в иудаизме, Бог «сам по себе», а человек «сам по себе». Всё остальное от лукавого, в данном случае — от Шайтана. Всемогущий Аллах волен породить бесконечное число творений, одним из которых является человек. 

В отличие от христианства, человек в исламе даже не создан по образу и подобию Божьему. Слабый и смертный человек не может и на йоту сравниться с бесконечным в пространстве, времени и своей творческой потенции Аллахом. Он может к нему лишь приблизиться, чтобы постичь волю Бога. Это и есть путь пророка.

Бог ислама всемогущ и милосерден, но обычному смертному его не услышать и не понять. Услышал и понял его до конца лишь один человек — пророк Мухаммед. Услышал и прочёл небесную книгу — Коран — принесённую ему ангелом Джебраилом, хотя сам пророк ни читать, ни писать  не умел. Он читал не слова в привычном понимании этого слова. Путём длительного поста, многочасовой молитвы, приводящей к духовному экстазу, и напряжённого самосозерцания он вошёл в контакт с нелокальным квантово-информационным контуром мира. Этот контур получил у него название верховного племенного бога кочевников арабов — Аллах. 

«Во имя Аллаха милостивого, милосердного!» — так начинается любая из 114 сур Корана. Суры рождались не разумом и логикой, а мистикой и иррациональным охватом бесконечности во время духовного экстаза. Это типичный путь пророка, стремящегося вверх, к совершенству, к потустороннему, к сверхсознанию, к  слиянию с бесконечностью, с Брахманом, с Сущим, с Аллахом. 

Пророк получает информацию, недоступную простому смертному.  А дальше начинается если не самое сложное, то очень и очень сложное. Необходимо выразить эту невыразимую словами и образами, несемиотичную Сверхинформацию, это библейское Слово, которое было «в начале», этот Логос древнегреческих философов,  да причём сделать это так, чтобы тебя поняли и поверили. 

Каковы  паттерны твоего мышления, каково сознание твоей паствы  — в такие слова и выливаются слова учения. Информация без слов,  информация по ту сторону слов,  информация недоступная органам чувств, разуму, интеллекту, здравому смыслу, передаётся привычными символами и непривычными притчами  и аллегориями.  

Если сознание человека не способно постичь ту же самую запредельную, потустороннюю, нелокальную информацию, то в ход идёт мощнейший инструмент убеждения по имени вера. Веруй! 

Так было в христианстве, так было в исламе. Слепая вера — мощнейшая власть над некритичным, омрачённым, профанным сознанием. Слепая вера порождает свой канон, свою догматику  и свою «абсолютную истину», заключённую в «священном писании». Слепая вера —  это путь к крестовым походам и инквизиции, джихаду и шахидам, тоталитарным сектам и лжепророкам.

Но не все поклонники Аллаха были приверженцами слепой веры. Интеллектуальное и мистическое ядро ислама — суфизм — очень схоже с мистикой Индии и  Дальнего Востока в той части, что человек познаёт Аллаха самостоятельно и иррационально, в момент духовной эйфории, а не благодаря заунывному чтению  молитв  (см. Е.А.Торчинов «Профетизм и мистицизм в исламе (суфизм)»).    

Хотя само чтение молитвы у Мухаммеда несло значение очищения от скверны, от греха, от мирского зла. Это тоже был своеобразный путь концентрации и сосредоточения сознания на главном, на контакте со Всевышним. 

Однако этот путь — далеко не единственный. В каждом религиозно-философском учении он свой. Свои пути изобретали индийские йоги, буддийские монахи, мусульманские дервиши  (перс.  — «бедняк, нищий») — приверженцы суфизма. 

Учение суфиев концентрировалось на  постепенном приближении его вновь обращённого приверженца, ученика  (по-арабски — «мюрид») к познанию Бога и конечному слиянию с ним. Познание Бога происходило через мистическую любовь. Огромную роль играл старец-наставник (по-арабски — «муршид»), ведущий  ученика по мистическому пути («тарика́т» — араб. طريقه — «дорога», «путь‎») до момента слияния с Богом. Отсюда стремление суфиев к интуитивному познанию, «озарениям», экстазу, достигаемому путём особых танцев или бесконечного повторения молитвенных формул, «умерщвление плоти» мюрида по указаниям старца. (Экстаз и мистический транс свойственны любым мистическим учениям, начиная с неоплатоников.) Основы учения  были заложены в IX в. с целью установления высшей искренности перед Богом. Само учение противопоставлялось лицемерию и показному благочестию духовенства. 

Разные учителя и разные школы суфизма развивали разные идеи о тождестве человека и Бога. Это было учение о «фана́»  — мистическом растворении суфия, его личности, его «я»  в Боге, ведущему к «сверхбытию» («бака») — вечности в Абсолюте. Это было учение  о «хал» — мгновенном озарении, экстатическом состоянии суфия на пути к Богу. Это было учение о «хакикат» — мистическом постижение истины в Боге. Это был взлёт учения живого Духа в противовес учениям застывшего и непонятного слова: 

«Мистики, непосредственно пережившие дух учения, становятся равнодушными к букве, к догме, к закону. И все хранители догмы чувствуют в мистицизме опасность. Это относится и к иудаизму, и к христианству, и к исламу» (З.Миркина, Г. Померанц «Великие религии мира»).      

Но скольким суфиям, облачившимся в рубище из верблюжьей шерсти (суф) и скольким дервишам это стоило мучительной казни! Одного из величайших суфиев древности звали  Абу Абдаллах Хусейн ибн Мансур аль-Халладж. Он утверждал возможность реального единения духа суфия с Аллахом и в моменты экстаза восклицал: «Я есть Истинный» (то есть Бог); за это он был признан еретиком и казнён в Багдаде в 922-м году.

«Его публично бичевали, отсекли кисти рук, повесили вниз головой, побили камнями, а в завершение отрубили ему голову и сожгли тело, чтобы оно не могло воскреснуть в день Страшного Суда. Ярость охранителей правоверия вызвало то, что аль-Халладж открыто пренебрегал обрядами, правилами, установленными Кораном. Когда его спрашивали, надо ли совершать паломничество в Мекку, он отвечал: «Обойди вокруг меня, во мне тоже есть Бог». Иногда в состоянии экстаза, он говорил слова, напоминавшие евангельские: «Я — истина». Для религии страха божьего это — невыносимое кощунство» (З.Миркина, Г. Померанц «Великие религии мира»). 

Так было во все времена. Почему-то ведический  Восток, мистический Ориент  не то что терпим к идее  слияния человека  с безличным Абсолютом по имени Брахман, но выдвигает это слияние (“tat twam asi”) на первое место в судьбах человека и называет его высшей целью и смыслом человеческой жизни. Брахман разлит повсюду, а атман может его сконцентрировать в себе полностью, до последней капли. И тогда свершится высшее чудо — Освобождение, Мокша.

А на авраамическом  Западе  наоборот: Бог  — отдельно, человек — отдельно, человек — раб Божий, не более того.  Бог — над миром, человек — в мире. Предназначение человека — поклоняться Богу и следовать его указаниям. Максимум,  на что человек может рассчитывать, — это дары Божества своему рабу или неразумному чаду: пророчество, исцеления, чудотворения, счастливый поворот судьбы, чудесное спасение от смерти, богатство, слава, суженый-ряженый, дети, счастливая, безбедная жизнь и так далее. 

Справедливости ради необходимо отметить, что этого поклонения и преклонения перед Высшим Существом не избежал не только Запад, но и массовое сознание Востока. Индуистская любовь к личному Богу получила в великом эпосе «Бхагавадгита» название бхакти  (бхакти — санскр. भक्ति — «преданность», «преданное служение»). Так вот, индуизм, проповедующий преданную любовь, бхакти, к личному Богу, И́шваре (санскр. ईश्वर — «Господь, Повелитель»), вытеснил в народном сознании величайшую философию и диалектику буддизма,  а затем вытеснил и сам буддизм за границы Индии, где он зародился и процветал полтора тысячелетия. 

Массовое сознание почему-то предпочитает не утончённую интеллектуальную философию, где всемогущий и всеблагой Бог отсутствует, где «всё в тебе, и ты во всём», где Спасение — в Знании, а не в Боге, а поклонение сначала идолам, потом антропоморфным богам, а затем — всемогущему Высшему Существу. 

Именно сквозь призму массового профанного, омрачённого сознания, которому, в отличие от аристократического Знания пророков, принципиально не доступна Высшая, истинная реальность, и формируются «человеческие, слишком человеческие» представления и о языческих богах, и о едином всемогущем и всеблагом Боге, и о безличном Абсолюте, пребывающим в состоянии бытия-сознания-блаженства. 

Хотя и личностный, персонифицированный Бог монотеизма, и безличный Абсолют адвайта-веданты, и высшая реальность  буддизма (Таковость, Татхата), которая не является ни личностным Богом, ни безличным Абсолютом — разные грани единого, но многогранного Духовного мира, недоступного несовершенному человеческому восприятию и разуму. Различное историческое время, различное географическое место, различная материальная и духовная культура, различное общественное сознание, различные культурно-исторические традиции, различный жизненный уклад приводят к разным прочтениям  единого, неписанного Слова, сущего на небесах:

(Е.А.Торчинов подразделял высшие типы религий, базирующиеся на трансперсональном опыте, на религии чистого опыта — индуизм, буддизм, джайнизм, отчасти даосизм — и религии догматические, такие как иудаизм, христианство, ислам. Иначе говоря, авраамические религии, либо религии Книги. 

В религиях чистого опыта целью верующих является «установка на регулярное воспроизведение трансперсонального опыта посредством занятий психотехникой, поскольку именно такой опыт признаётся единственным сотериологическим (спасительным) средством». 

В догматических же религиях 

«тот трансперсональный опыт, который послужил им фундаментом, может считаться даже исключительной прерогативой их основателей (их могут обожествлять или сакрализовывать как пророков, посланников и т.п.). Такие религии в целом не сориентированы на развитие психотехники и воспроизведение трансперсональных переживаний, оказывающихся в них уделом особых сообществ или личностей (монашеств, мистических братств и орденов, отшельников и анахоретов), которые в зависимости от конфессии, конкретных исторических условий и т.п. могут рассматриваться или как элитарные (эзотерические), или как маргинальные (еретические). Для религий этого типа характерна высокая степень догматизации учения и социализованность (институциализация). В них психотехнический трансперсональный опыт основателя обычно рассматривается как харизма, которая, естественно, вскоре рутинизируется, как это было показано М.Вебером» (см. Е.А.Торчинов «Религии мира: опыт запредельного»)).  

Человеческое сознание, искусственным образом делящее единый и неделимый мир на субъект и объект, конструирует некое ментальное представление как об окружающем мире (объекте), так и о самом человеке (субъекте познания). Благодаря дихотомии сознания, человек оказывается в родовой «пещере» иллюзий восприятия и в королевстве кривых зеркал разума, который принципиально не в силах познать Высшую, истинную реальность. (Разум ставит в тупик уже мир квантов, а от него до Высшей реальности — как до звёзд.) 

Благодаря дихотомическому сознанию, Высшая информационная холистическая реальность Духа трансформируется в человеческой головушке в окружающий материальный мирок из отдельных локальных явлений и предметов, являющийся лишь иллюзорной проекцией незримой истинной реальности, царством колышущихся материальных «теней» на стенах «пещеры» пространства. 

Мифологическое человеческое сознание конструирует мир видимый («земля»), погрязший в грехе и смерти, и мир невидимый («небеса»), где царят Вечная Жизнь и блаженство. 

Со временем продвинутое человеческое сознание конструирует представления о всемогущем Боге из мимолётных искр Знания о Высшей информационной реальности и Суперсилы физического времени, обладающего поистине божественными возможностями и являющегося Вечным двигателем Вселенной. Но и это продвинутое дихотомическое сознание далеко от чистого Знания-Видения пророка. 

Знание пророка первично, уникально и аристократично, массовое сознание производно от Знания пророка, банально и демократично.

Информация, уникально доступная пророку, первична, свободна от искажений колдовской призмой сознания простого смертного, но и невыразима словами и зрительными образами. 

Информация, единственно доступная массовому сознанию, вторична и подвержена всем возможным искажениям смысла. Подобным образом на протяжении веков и тысячелетий в массовом сознании Солнце вращалось вокруг Земли, а невидимый «небесный» мир находился и находится над головой. 

В христианстве, о котором идёт речь в данной книге, первичная информация принадлежала и принадлежит лишь самому Иисусу Христу, провозгласившему: «Я и Отец — одно».  

Весь христианский канон — не более чем вторичная, а то и третичная, заимствованная, искажённая, преломлённая через призму индивидуального и массового сознания («идолы рода, пещеры, базарной площади, театра»), через стереотипы мышления, через паттерны места и времени, через историю, культуру и традицию, через социальный заказ  информация. 

Из первичной информации родилась вторичная информация, которая  в течение  3 столетий  превратилась в догматику.  В этой догматике изначальный  Агнец закланный  трансформировался с течением времени в Богочеловека. Изначально никакого Богочеловека в проповеди Христа не было.

4.  Боговоплощение и догмат о Богочеловеке 

Термин «Богочеловек» впервые изобрёл Ориген, живший в конце II — первой половине III века от Рождества Христова, то есть много лет спустя после появления евангелий и книги Откровения, в которых этот термин напрочь отсутствует.  В Богочеловеке, согласно догматам веры, соединены неслитно и нераздельно (прямо квантовая механика!), неизменно и неразлучно 2 природы: Божественная и человеческая.

Догмат о Богочеловеке, под которым понимался предвечно рождённый Бог-Сын, воплотившийся в Сыне Человеческом, утверждался постепенно, на протяжении многих десятилетий и в борьбе с многочисленными ересями.

Так, еретиком внезапно оказался сам Ориген, который и изобрёл этот термин. По учению Оригена, Бог-Сын находится ниже в Божественной вертикали власти. По церковному же канону они равны между собой. 

А Александрийский священник Арий и вовсе имел наглость утверждать, что Бог-Сын был только подобием Отца Небесного. Якобы Сын не был наделён Божественными качествами при рождении от Святого Духа, но получил их от Бога-Отца при Крещении тем же Святым Духом, когда глас с небес молвил:

       «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Моё благоволение» (Мф. 3:17). 

Надо же: небезызвестный сэр Исаак Ньютон придерживался точно таких же еретических взглядов!

Живший 2 столетия спустя после Оригена архиепископ Константинополя Несторий настаивал на двойственной природе Иисуса, который, по его мнению, был полностью Богом и полностью человеком. Такое своеобразное «бракосочетание душ», хотя «к тому времени ортодоксальные христиане уже давно считали, что Христос был единой личностью» [1]. Враги Нестория заявили, что такая двойственность нарушала единство Христа и таким образом превращала его из Богочеловека в простого человека.

К тому же несторианская  ересь утверждала, что женщина не могла родить Бога, а могла родить только человека, в котором воплотилось Слово, Божественный Логос. Аргументы Нестория звучат вполне логично и убедительно:

«От плоти может родиться только плоть, и Бог, как чистый Дух, не мог быть рождён женщиной; создание не могло родить Создателя.

Мария родила только человека, в котором воплотилось Слово; она родила человеческое орудие нашего спасения. Слово приняло плоть в смертном человеке, но само оно не умирало, а, напротив, воскресило и того, в ком воплотилось».

А вот монофизиты (от др.-греч. монос — «один, единственный» + физикс — «природа, естество»), в противовес Несторию, утверждали, что Иисус обладал только одной, а именно Божественной природой, одним-единственным  естеством Бога, но не человека.

Была ещё масса других ересей, с которыми успешно боролась тогда ещё единая христианская церковь. Однако сам факт многочисленных расхождений в вере по вопросу о Богочеловеке и его Боговоплощению, под которым понималось принятие Богом образа человека, говорит о многом. Как-то не укладывается это понятие в обычной человеческой головушке.

Ветхий Завет, из которого вытек Новый Завет, явно не приемлет идею равенства  Бога и человека. Человек — раб Божий, и только!

В устах человека начала нашей эры из Средиземноморья, где зародились древнегреческая мифология, философия и множество религий, идея равенства бога и человека издавна расценивалось как кощунство. Поклонению богу — да, жертвоприношение богам — да, покорность — да. Слиянию бога и человека воедино — нет, равенству бога и человека — категорическое нет.

Есть Бог, есть человек, есть Посредник между Богом и людьми, он же Логос — так учил живший в одно время с Христом богослов и философ Филон Александрийский, бывший апологетом иудаизма и знатоком греческой философии.

В то время в греческой мифологии были широко распространены представления о детях и избранниках богов. Так, небезызвестный Геракл был сыном верховного олимпийского бога Зевса и царской дочери Алкмены — жены фиванского царя Амфитриона. Потому, мол, и совершил свои 12 подвигов. Такова особенность первобытного мифологического сознания, подчёркивающего исключительность человека через акцентирование внимания на его божественном происхождении.

Практически у всех античных полубогов  и героев отцами являлись олимпийские боги. Языческие боги порождали  своих детей в результате обыденного совокупления с земными женщинами и  зачатия последними от их семени.  Подобным образом дело  было и в Египте, где фараоны рождались от семени бога. 

Согласно легенде, Будда, как и Христос, родился в результате непорочного зачатия, хотя Богочеловеком он не стал по причине отсутствия в его учении Бога. По преданию, от непорочного зачатия родился 25 декабря  и персидский бог Митра:

«Анигита — Мать  Митры — рассказывает:

«Мой сын  Митра  появился на свет ещё тогда, когда о таком боге, как Иисусе Христе, на земле не было и слуха. Я родила  Митру  раньше, чем Майя Будду.  Митра  чудесно  родился  25 декабря в пещере. Рождению моего сына предшествовало появление звезды. Увидев её, три мага пустились на поиски нового рождённого с дарами: золотом, ладаном и миррой, но первыми пришли пастухи, пасшие свои стада около пещеры. Они приветствовали спасителя как бога-страдальца и искупителя грехов, отдавшего жизнь за счастье человеческого рода. Он явился с пылающим факелом в одной руке и с мечом в другой.  Митра  после прощальной вечери умер распятым на дереве и был похоронен в пещере, но вскоре ожил и вышел из пещеры, отвалив тяжелый камень. Он вознёсся на небо, но появился, чтобы судить живых и мертвых».

Вам это ничего не напоминает?

Боги умирали, но гибель богов не означала конца истории. Умирающий бог впоследствии воскресал. Так же, как увядает и воскресает природа в зависимости от времени года. Умирающий и воскресающий бог — это общее культурное наследие древних земледельческих цивилизаций. Практически у всех их он был рождён 25 декабря, в день зимнего солнцестояния.

Христианский канон целиком и полностью заимствовал логику и схему Боговоплощения из более ранних культов близлежащих народов, наделив, однако, христианского Мессию качествами Богочеловека. 

Место мудрого человека, пророка Иисуса Христа у иудео-христиан, место Божественного Логоса, не имеющего в себе вообще никакой человеческой природы, согласно учению гностиков, в вероисповедании христиан-ортодоксов занял Богочеловек Иисус Христос, в котором  неведомым образом уживается неслитно и нераздельно Божественная и человеческая природа. 

Место бесформенного «Агнца закланного» из книги Апокалипсиса в церковном каноне и Кредо занял евангельский Богочеловек, изначально и необъяснимо сочетающий в себе природу Бога и человека. Место апокалиптического Человека-Победителя, восходящего наверх, к абсолютному совершенству, занял Бог, который был рождён предвечно и  снизошёл с небес в облике простого смертного.

Бога лепит человеческое сознание. Примитивное мифологическое сознание лепит и созидает антропоморфных языческих богов. По мере развития сознания идея Бога всё более абстрагируется, всё больше теряя человеческие черты, всё более отдаляясь от человека. Бог всё больше и больше уносится в небесную высь, в вечность и бесконечность, в неподвластную человеку стихию Духа.

Ограниченному человеческому сознанию гораздо ближе и понятней  имеющая древние корни идея нисхождения Бога и Боговоплощения, чем идея восхождения человека к высотам Духа, слияния человека с Божеством на «седьмом небе» Духовного совершенства. Точно так же,  как ему ближе идея о том, что Солнце вращается вокруг  Земли, а не наоборот. 

Поэтому апокалиптический Агнец — Победитель, Сын и наследник Бога — трансформируется в мифологическом сознании в Богочеловека.  Трансформируется благодаря активным усилиям церковных иерархов, сформировавших канон единой государственной христианской церкви.

Так привычней  и доступней народу. Так больше почёта и уважения самому священному сословию. Так проще верить пастве. Верить, но не понимать. Древняя традиция неразвитого, «приземлённого», мифологического, профанного  сознания глушит логику и высшую мудрость Откровения. 

Всё, что этому архаическому, младенческому сознанию противоречит — от лукавого, в данном случае от Сатаны и его ученика Антихриста. Так учит канон, опирающийся на власть земную. Но соответствует ли этот канон логике самих священных книг, из которых, собственно, и вылилось христианское  учение?   

Книга Откровения является по времени написания самой первой, а по значению самой важной книгой Нового завета. В ней нет никаких указаний, никаких ссылок на личность Агнца закланного, которые так интересуют обывателя, но зато виден ритм, пульсации Космоса. И этот ритм прослеживается спустя 2 тысячи лет в важнейших научных открытиях. В ней нет биографии Христа и нет Богочеловека, зато есть Агнец закланный, зато есть смертный Победитель из рода людского, который «наследует всё». Победитель,  который «достоин принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение». Победитель, удостоенный чести  воссесть на троне Творца, который у христиан почитается как Бог-Отец. Победитель, который призывает простых смертных следовать его дорогой, дорогой Высшей Победы, дорогой восхождения к вершинам Духа и к «небесному престолу»:

               «Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моём, как и Я победил  и сел с Отцом Моим на престоле Его» (Откр. 3:21).         

То есть первоначально в Откровении речь идёт не о Боге-Сыне, спустившемся с небес на землю,  а наоборот, о человеке, достойном занять трон Отца! Бог-Сын появляется уже в дальнейшем, уже после смерти Агнца закланного, который по законам Космоса, недоступным людскому пониманию, становится Богом-Сыном. Это может означать только одно: речь идёт именно о восхождении от низшего к высшему, о Человеке, ставшем Богом-Сыном, а не наоборот, как считается в христианском каноне, утверждённом 17 веков назад.

И далее, если следовать логике всё того же Откровения, смертный человек — Агнец закланный, ставший Сыном Божьим, точнее Богом-Сыном, выполняет свою главную спасительную миссию, а именно — Священный брак со Святым городом Иерусалимом и «первое воскресение к вечной жизни 144 тысяч праведников». Священный брак знаменует начало нового бытия, которое получило в раннем христианстве название Царствие Божие, а в позднем христианстве — Парусия. Именно скорое ожидание этого Божественного Царства было основной движущей силой раннего, первоначального,  коммунистического христианства, в котором богатство считалось греховным, а во главу угла было поставлено полное отречение от мира. Так ранняя, коммунистическая христианская церковь трансформировалась в средневековую, феодальную церковь. 

Спустя тысячу лет  в результате духовного Возрождения и протеста против роскоши, элитарности и догматизма католической церкви, родилась демократическая буржуазная христианская церковь, давшая широкий простор развитию капитализма на Западе. И некоторые  протестантские церкви, как, например, Свидетели Иеговы,  Адвентисты 7-го дня   вновь  взяли на вооружение тезис о скором втором пришествии, как об осуществлении   «первого воскресения к вечной жизни 144 тысяч праведников» и  начале «тысячелетнего» царства Божьего на земле.  

А затем на смену слепой вере пришёл свободный разум.

5. Свободный разум  и «священное» сословие

Свободный разум породил атеизм  — полное отрицание Бога как мифического всемогущего  существа, порождающего мир и управляющего миром своей сверхъестественной волей. Именно это существо якобы насылало на Землю потоп, избрало древних евреев богоизбранным народом, вело его на «землю обетованную»,  давало ему заповеди, уничтожало Содом и Гоморру, насылало на Египет жалящую мошкару, во время исхода из Египта сделало море сушей для евреев, а египтян потопило в морской пучине, кормило «манной небесной» евреев в пустыне.  Истоки атеизма лежат в Просвещении энциклопедистов, достигают апогея в «научном» атеизма Маркса и Энгельса и воинствующем атеизме Ленина и Сталина,  вырождаются в мещанское безразличие в эпоху общества потребления и прав человека.  

Свободный разум породил агностицизм, который утверждает, что существование Бога нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть. Этот вопрос относится к вере, а не к разуму. Великими агностиками были Дэвид Юм, Иммануил Кант, Роберт Антон Уилсон.

Свободный разум в противовес Откровению  породил деизм — веру в Бога как сверхъестественную первопричину мира, которая не вмешивается ни в развитие мира, ни в ход истории  в отличие от  ветхозаветного Яхве с его потопом, богоизбранным народом, ревностными заповедями и противоестественной кровожадностью. Согласно Канту: «у деистов совсем нет веры в Бога, а есть только признание первоначального существа или высшей причины». Представителями деизма были Вольтер и Руссо во Франции, Томас Джефферсон и Бенджамин Франклин в США, многие учёные мужи в Англии, Германии и России.

К числу деистов можно отнести и Исаака Ньютона, который верил в Бога как Высшее духовное начало, которое порождает мир материи и его законы, творит вселенскую механику и впоследствии в неё не вмешивается. Бог запустил космический механизм, а человек в силе познать его законы, законы бездушного механизма, а не живого организма:

«И для Ньютона, и для Декарта понятие о Боге было существенным элементом философии и мировоззрения. Ньютон был глубоко духовной личностью, серьёзно интересовался астрологией, оккультизмом и алхимией. По словам его биографа Джона Мэйнарда Кейнса, он был последним из великих магов, а не первым великим учёным. Ньютон верил, что Вселенная материальна по природе, но не думал, что её происхождение может быть объяснено материальными причинами. Для него, Бог — это тот, кто изначально создал материальные частицы, силы между ними и законы, управляющие их движением. Однажды сотворённая Вселенная будет впредь функционировать как машина, а значит, её можно описать и понять в этих терминах» (Станислав Гроф, «За пределами мозга»).

На стыке свободного разума и веры издавна существует пантеизм, утверждающий разлитость Божества во всей природе, подобно Брахману, а  не обитание его над миром или  в скинии,  подобно Яхве. Пантеизм исторически и географически делится на две разновидности.   

Пантеизм западный, рациональный, идущий ещё от стоиков, отличает реализм, целостность и натурализм. Мир реален, мир — единое целое, мир есть природа (лат. — “natura”), а природа  есть Бог. Пантеизм такого рода исповедовали, например,  Джордано Бруно, которому принадлежат слова: «Природа либо есть сам Бог, либо божественная сила, открытая в самих вещах», и Барух Спиноза. 

Последний, в отличие от Рене Декарта, исходил из идеи, что в мире существует не 2 субстанции (материя и сознание), а всего одна. Эта субстанция обладает следующими свойствами, во-первых, существованием, во-вторых, самостоятельностью, то есть свободой, в-третьих,  вечностью и бесконечностью. (Подобными свойствами обладает и философская субстанция по имени информация.) Эту субстанцию, тождественную  природе,  Спиноза называл Бог.

Пантеизм  восточный  — это пантеизм мистический и религиозный, проглядывающий в Ведах, Упанишадах и Веданте. Мир целостен, но иллюзорен, не реален. Под иллюзорной пеленой разобщённой материи  таится истинно сущее — Брахман. 

«Когда применительно к какому-либо учению (религиозному или философскому) прилагают термин "пантеизм", то обычно исходят из тезиса, согласно которому пантеизм — это учение, провозглашающее тождество мира и Бога (Абсолюта). Такого рода учения бывают двух типов: первые говорят об имманентности божественности чувственному космосу как целому и в предельном варианте приходят к идее divina materia (божественной материи), самый яркий пример  — Джордано Бруно; тогда как вторые говорят о полной нереальности и даже иллюзорности мира и единственной реальности Бога как безличного Абсолюта, самый яркий пример — адвайта-веданта Шанкары.

Если Джордано Бруно утверждал, что природа — это Бог, воплощенный в вещах, и практически воспринимал Бога как мир в качестве единого целого или же как внутреннюю суть универсума, то Шанкара, напротив, утверждал, что хотя мир и Абсолют (Брахман) тождественны, мир является чистой иллюзией (майя), кажущейся реальностью лишь в силу неведения (авидья): "Брахман реален, мир ложен, душа неотлична от Брахмана". К натуралистическому холизму типа учения Бруно будет тяготеть, например, стоическая философия, а из новоевропейских учений – система Спинозы, тогда как к иллюзионистскому монизму веданты будет приближаться суфийская доктрина вахдат-ал-вуджуд (единство существования), разработанная Ибн ал-Араби (это учение рассматривает все уровни универсума как различные ступени или аспекты самоопределения Абсолютного духа)» (Е.А.Торчинов «Религии мира, опыт запредельного»).

Модель БОГ близка к  пантеизму   в его  восточном понимании.

Модель БОГ отчасти близка и к деизму, но с существенными отличиями. Во-первых, место Высшего Существа заняла духовная первооснова, первопричина мира, Высшая Сущность под названием БОГ. Во-вторых, БОГ не является абсолютным небесным владыкой, а творит мир в соответствии с Основными законами (небесной Конституцией) Сансары и Кармы. В-третьих,  БОГ порождает не бездушный механизм, а живой организм под названием Космос, Вселенная. В этом организме:

— А.  Творцом мира служит Бесконечное Время. Это природная стихия, которая обладает поистине Божественными возможностями вкупе с  Информацией.   Единое, Целое, Холос является нелокальным Вседержителем   этого  тленного мира.  

— В.  Существуют чудеса исцелений, чудотворений, пророчеств, таящиеся в активных свойствах времени и в целостности, голографичности мира. 

— С. Есть обычный смертный человек, дитя своих родителей, сын своего земного отца, никак не связанный  ни с Авраамом, ни с Моисеем, ни с царём Давидом, рождённый от Святого духа в той же мере, что и все остальные люди. Этот смертный человек становится Победителем, садится на престоле небесном и наследует власть своего небесного Отца — Творца и Вседержителя. Обычный смертный человек становится  Богом-Сыном, наследником Творца мира. Нет Богочеловека, есть Человек-Бог.

Канон же стоит на своём. Со времён оных под страхом анафемы канон  утверждает, что  Иисус Христос, «сущий на небесах»,  родился чудесным образом от Святого Духа. Он — не простой смертный, он — Богочеловек. В нём изначально и предвечно сочетается и природа Бога, и природа человека. Он сошёл с небес, принял человеческий образ, вочеловечился, являясь одновременно  не слитно и нераздельно существующим  с Отцом Небесным. Он — исключение из общих правил благодаря своей божественной природе и божественному происхождению.

«Я и Отец — одно», — так  утверждают Библия, церковный канон, а с недавних пор и голографическая парадигма, в которой всё заключается во всём. 

Только  смысл этого смелого утверждения в каждом тоннеле реальности свой. Смысл  этого таинства в христианском каноне передаётся как единство уникального и неповторимого предвечно рождённого Богочеловека — Сына Божьего — и самого Бога.

В голографической парадигме это фундаментальное единство части Целого — микрокосма, человека — и самого Целого — макрокосма, Вселенной.           

В восточных же философиях Освобождения  это есть холистическое единство личного Духа — Атмана — и Вселенского Духа — Брахмана.

Есть единство Отца и Сына, есть единство Человека и Вселенной, есть голографическое единство микрокосма и макрокосма, есть единство Атмана и Брахмана. Как гласит Ригведа, «Истина одна, мудрецы называют её разными именами».

Однако  интерпретация единства Отца и Сына в христианском каноне целиком и полностью  направлено на укрепление слепой веры во всемогущего и всеблагого Бога, Правителя мира, посылающего на заклание своего Сына во имя спасения людей. Приход в мир Спасителя, единосущного Отцу небесному, якобы продиктовано Высшим Промыслом Бога в целях спасения человечества от первородного греха. В этих целях Бог якобы и приносит в жертву своего Сына, который спускается с небес на землю, воплощается в смертного человека, а затем принимает крестные муки и гибнет на кресте. Мол, Христос терпел и нам велел. Он воскрес, и мы воскреснем. Такова незатейливая логика ортодоксальной веры.

Согласно канону, Спаситель приходит во славу Отца небесного, являет миру Высшее Благо, божественное добро небесного Правителя, воплощённое в  человеческом обличье. Этот пример — высший и абсолютный — якобы призван стать спасительным для человечества, направить его по пути Божьему, пути спасения. Если этого догмата нет, то рухнет всё здание веры в искупление от греха и смерти через Бога-Сына, сшедшего с небес и воплотившегося в человека. Но в этом ли истинный смысл Спасения и миссия Спасителя-Мессии?  Как сказал Уильям Блейк:

            «Если суть христианства заключается в Нравственности, то Спасителем нужно считать Сократа, а не Иисуса  Христа».

А если нет Бога-Сына, сшедшего с небес, то как Сын Человеческий  может стать вровень с Отцом Небесным, провозгласив: «Я и Отец — одно»? Если нет нисхождения Бога-Сына с небес, то в чём же тогда заключается высшая миссия Спасителя, Мессии? Если нет Святой Троицы, во главе которой — Бог-Отец, то кто воскрешает Спасителя?  Кто воскрешает мёртвых в «день последний», судный день?  В христианской традиции  ответ на этот вопрос однозначен и категоричен — Бог.

Тот, кто с этим  догматом не  согласен, повинен если не смерти, то уж анафеме и отлучению от церкви  наверняка. Первым таким отлучённым был Александрийский священник Арий. Последним — всемирно известный русский писатель:   

«Известный миру писатель, русский по рождению, православный по крещению и воспитанию своему, граф Толстой, в прельщении гордого ума своего, дерзко восстал на Господа и на Христа Его и на святое Его достояние, явно пред всеми отрекся от вскормившей и воспитавшей его Матери, Церкви православной, и посвятил свою литературную деятельность и данный ему от Бога талант на распространение в народе учений, противных Христу и Церкви, и на истребление в умах и сердцах людей веры отеческой, веры православной, которая утвердила вселенную, которою жили и спасались наши предки и которою доселе держалась и крепка была Русь святая.  

В своих сочинениях и письмах, в множестве рассеиваемых им и его учениками по всему свету, в особенности же в пределах дорогого Отечества нашего, он проповедует, с ревностью фанатика, ниспровержение всех догматов православной Церкви и самой сущности веры христианской; отвергает личного живаго Бога, во Святой Троице славимого, Создателя и Промыслителя вселенной, отрицает Господа Иисуса Христа — Богочеловека, Искупителя и Спасителя мира, пострадавшего нас ради человеков и нашего ради спасения и воскресшего из мёртвых, отрицает бессемянное зачатие по человечеству Христа Господа и девство до рождества и по рождестве Пречистой Богородицы Приснодевы Марии, не признаёт загробной жизни и мздовоздаяния, отвергает все таинства Церкви и благодатное в них действие Святаго Духа и, ругаясь над самыми священными предметами веры православного народа, не содрогнулся подвергнуть глумлению величайшее из таинств, святую Евхаристию. Всё сие проповедует граф Толстой непрерывно, словом и писанием, к соблазну и ужасу всего православного мира, и тем неприкровенно, но явно пред всеми, сознательно и намеренно отторг себя сам от всякого общения с Церковию православною» (Из Определения Священного Синода от 22 февраля 1901 года №557). 

 Но Спаситель пришёл в мир не для того, чтобы от его имени люди в рясах  и с распятиями в руках предавали проклятию людей без ряс и без крестов, даже если проклятые и преданные анафеме   в миллион раз их достойнее. Спаситель всегда боролся за истину, даже ценой собственной жизни. Спаситель заповедовал царство правды и истины, а не чинопочитания и лизоблюдства, преклонения перед сильными и властными мира сего.

Эта великая христианская идея выхолостилась со временем в мертворождённую  догму, в поверхностность суждений вместо глубины осмысления, в закабаление покорной паствы Великим Инквизитором слепой верой в «чудо, тайну, авторитет», в формализм церковных таинств и обрядов.

«Есть три силы, единственные три силы на земле, могущие навеки победить и пленить совесть этих слабосильных бунтовщиков, для их счастия, —  эти силы:  чудо, тайна и авторитет».  

С этим выхолощенным, примитивным и поверхностным содержанием, порождающим соответствующее сознание, боролись как французские материалисты и просветители XVIII века, так и великие русские представители религиозной философии XIX века, включая основателя философии всеединства Владимира Сергеевича Соловьёва и поборника идеи Народа-Богоносца Фёдора Михайловича Достоевского. Всегда ли люди в рясах, уверенные в своей непогрешимости и апостольской благодати, следуют торжеству истины?

Спустя 52 года после предания анафеме Льва Толстого, Патриарх Московский и Всея Руси Алексий в своей речи на смерть И.В.Сталина сказал в день его похорон 9 марта 1953 года буквально следующее: 

«Великого Вождя нашего народа, Иосифа Виссарионовича Сталина, не стало. Упразднилась сила великая, нравственная, общественная: сила, в которой народ наш ощущал собственную силу, которою он руководился в своих созидательных трудах и предприятиях, которою он утешался в течение многих лет. Нет области, куда бы не проникал глубокий взор великого Вождя. Люди науки изумлялись его глубокой научной осведомленности в самых разнообразных областях, его гениальным научным обобщениям; военные — его военному гению; люди самого различного труда неизменно получали от него мощную поддержку и ценные указания. Как человек гениальный, он в каждом деле открывал то, что было невидимо и недоступно для обыкновенного ума. ...В эти печальные для нас дни со всех сторон нашего Отечества от архиереев, духовенства и верующих, и из-за границы от Глав и представителей Церквей, как православных, так и инославных, я получаю множество телеграмм, в которых сообщается о молитвах о нём и выражается нам соболезнование по случаю этой печальной для нас утраты». 

«Принципиальные» донельзя люди в рясах продолжают твердить как заклинание про «абсолютную истину», доступную якобы только им одним, про Любовь и Спасение, про небесные таинства и церковное  Кредо,  верша тем временем свои суетные земные меркантильные делишки, выбивая себе церковную десятину, приходы побогаче, церковное имущество, мигалки и налоговые льготы на импорт водки и сигарет. 

Веруй,  сын мой!   Веруй, что Спасение — это помощь в победе над смертью. Веруй, что смерть появилась в результате первородного  греха, ниспадения из первобытного рая на грешную землю. Веруй, что  Воскресение означает саму победу над смертью. Казалось бы — спору нет.  Верую! Верую в высшую справедливость мира, но не верю в Высшее Существо, которое её творит! Верую в бессмертие Духа Животворящего, но не верю в Высшее Существо, которое воскрешает мёртвых «в конце времён» в полной телесности! Верую в Высший Суд, но не верю в Бога, который его творит! На то есть объективный и неумолимый закон кармы, а не личная воля Бога, которого можно умолить о  прощении грехов, милости, чуде или исцелении. Верую в победу над смертью, но эта Высшая Победа достигается в первую очередь при помощи усилий самого человека, осознавшего  благородный путь спасения от страдания! Верую в Воскресение Помазанника, но убеждён, что это воскресение не даруется Богом предвечно, то есть ещё до сотворения мира, а заслуживается на тернистом жизненном пути самим смертным Человеком-Победителем.

И для этой веры мне не нужны охмуряющие меня священники, а достаточно лишь универсального вселенского Священного писания, которое таится не в книгах, а в коллективном бессознательном человечества,  которое находится  даже  не в человеческом мозге и сознании, а за пределами мозга вообще, в трансперсональном сознании Вселенной, в котором истина одна, а мудрецы лишь называют её разными именами. Плюс нужна  мне моя собственная  голова на плечах, которой во времена господства инквизиции я быстренько бы лишился за такую крамолу.  Нет человека — нет проблемы. Зато есть всемогущая церковь и слепая  вера — орудие её ментального и социального  могущества и господства.            

6. Путь к Победе — нисхождение или восхождение?

Но, видно,  вера моя однобока, если она постоянно натыкается на всё новые и новые вопросы со стороны  разума. Ведь смерть присуща не только людям, но и всем живым существам, обитавшим на Земле  ещё до людей  и живущим в настоящее время. Смерть присуща не только всем живым существам, но  и всем без исключения материальным предметам, обречённым, как и всё созданное, на разрушение. 

Какую смерть пришёл побороть Спаситель? Смерть человека? Смерть всего живого? Смерть всего созданного и обречённого на разрушение?

Татхагата тоже пришёл в мир, чтобы победить смерть. Только его победа полная и окончательная. Он победил смерть не в мире существующим от сотворения и до светопреставления, а в мире циклическом, периодически нарождающимся и умирающим, в мире, где ты связан несокрушимыми космическими и кармическими узами, где ты существуешь в вечном движении, рождении, разрушении и возрождении к новой жизни, где ты можешь воплотиться в человека, в небожителя, в животное, в растение, в насекомое, в бактерию, в молекулу, в атом в зависимости от твоих прежних заслуг, где все эти воплощения мимолётны, преходящи и иллюзорны и зависят они не от старца с небес, не от Богочеловека, а от абстрактных космических надприродных законов сансары и кармы.

Какую смерть пришёл преодолеть Мессия, если смерть всегда означает новую жизнь, если все умершие всегда воскресают, чтобы нести ответ за свои дела и поступки, если жизнь и смерть —  это всегда две стороны одной медали, единого целостного мира?

Что означает воскресение Мессии после крестных мук  к вечной жизни?  Что означает спасение и воскресение жаждущих и страждущих? Какую смерть, имеющую миллионы судорожных оскалов, призван победить Спаситель?

Может, понять скрытый смысл  этих таинств  нам в какой-то степени  поможет философия неоплатонизма? Это высшее достижение античной философской мысли, родившееся в III веке новой эры и впитавшее в себя всё лучшее из философии Платона, Аристотеля, Пифагора, стоиков, восточных мистерий,  было непримиримым врагом раннего христианства. Античная аристократическая  логика и идеалистическая философия  боролись с  христианской простонародной верой в чудо и во всемогущего и всемилостивого правителя мира. Победили вера в чудо и вера в Бога, явившиеся фундаментом новой церкви, хотя  многое из философии  неоплатоников  было заимствовано  такими выдающимися представителями раннего христианства, как Ориген и Августин.     

В этой философии есть состояние творческой потенции, слитности и единства, которое так и называется Единое. Либо Благо. Глазами  увидеть или ушами услышать  его нельзя. Рациональным умом, рассудком, здравым смыслом его постичь нельзя. Положительными терминами (высокий, низкий) его описать нельзя. Постижение Единого доступно в сверхумном экстазе, оно опять по ту сторону слов, глаз, рассудка, здравого смысла, поэтому описывается отрицательными для привычного человеческого мышления категориями (не то, не то).

В ней есть  изливание, произрастание, эманация первичной сущности — Единого — от переизбытка его творческих сил и без убыли прародителя, в результате которой появляется весь производный мир. Творческая потенция Единого переходит в энергию созидания. Подобным образом Солнце изливает, исторгает  из себя лучи света, оставаясь таким же светлым и тёплым. (Или же информационная бесконечность исторгает из себя отдельные  фрагменты организации, оставаясь таким же бесконечным источником информации, организации, Жизни.) Нет личной воли библейского Бога, есть абсолютно объективный закон природы, подобно объективным законам Сансары и Кармы в индийской философии. Первый краеугольный камень учения — неисчерпаемость творческой потенции Единого, Блага. Второй — возвращение творческой потенции назад, на свою Единую прародину, в мир Блага.

Сначала Единое изливается  в  Ум (Нус), который в отличие от Единого уже познаваем. Единое распадается на множество, но это множество идей, а не частиц материи.  Затем множественный мир идей этапа Ума переходит в этап Души (псюхе), исполненный чувственного начала.  На этом этапе творятся все живые существа, включая животных, человека и демонов, а также  весь материальный Космос, который в полном соответствии с идеями Платона является небытием.

Вертикаль,  иерархия Космоса подразделяется на  Единое, Нус,  Душу и  материю. Вверху — Единое, Благо,  внизу — материя и человек. Чем дальше от Единого — тем меньше совершенства.  Чем дальше от Блага — тем больше зла. Нет всеблагого правителя мира, сиречь библейского Бога,  зато нет и проблемы оправдания Божества. Нет нужды и разрешить неразрешимую дилемму:

Если Бог всемогущ и всеблаг, то почему в мире столько зла и страдания? 

В отличие от монотеистических религий, эманация есть не веление Бога, а абсолютно объективный процесс, наподобие физических законов, который не требует сознательного волеизъявления Творца, Вседержителя и Правителя мира. 

Но на эманации творение мира не заканчивается, а только начинается. После изливания Единого в мир  начинается процесс  возвращения  из  мира раздробленного, мира материального, мира производного  к миру производящему, изначальному, слитому в единстве. Эманации  противостоит Теургия (по-гречески,  θεουργία = греч. Теос —  θεός — «Бог, Божество» + ургия — όργια — «обряд,  священнодействие,  жертвоприношение»)  — путь обратного  восхождения к Абсолюту, Единому. 

В отличие от  однонаправленного исторического процесса христианства,  античная философия  неоплатоников не векторна, а циклична, как цикличны основные религии и философские учения Востока. Единое — Эманация — Теургия. Это философия вечного возвращения. Цикл начинается и заканчивается в Едином. 

Последний, третий этап цикла — Теургия — важнейший. Он даёт  возможность увидеть мир не фрагментарно, а целостно, мир в состоянии Единого. Он позволяет вместо небытия материи познать истинно сущее, но незримое бытие Единого, высшее Благо. Он наставляет человека на путь истинный.

Это путь восхождения из падшего состояния к Высшему, Божественному состоянию посредством преображения собственной природы, путём метаморфозы, путём трансмутации. Это путь аскезы, творчества, божественной работы над собой, которая и составляет суть Теургии. Это «путь восстановления исходной целостности через погружение души (psyche) в ум (nous), а ума – в Единое, неоплатонический Абсолют», — утверждает д.ф.н. Евгений Торчинов. Это мистический, иррациональный путь выхода в состоянии экстаза (их собственный термин) за пределы «я», за пределы личности, за пределы собственного тела и собственного мозга, то, что сейчас изучается в рамках трансперсональной психологии:

«Практически все неоплатоники считали экстаз (их собственный термин) как выхождение за пределы “эго”, “трансцендирование личного” (ср.: трансперсональное) главным способом восстановления исходной целостности через погружение души (psyche) в ум (nous), а ума – в Единое, неоплатонический Абсолют. Большинство неоплатоников активно участвовали в теургической и мистериальной практике»  (Е.А.Торчинов, «Религии мира: Опыт запредельного»).

Это путь отказа от страстей и аффектов, это путь добродетели, это путь сознательного отказа от пороков.  В широком  смысле — это путь самосовершенствования, нравственного и психотехнического (путь йогина).  В  научном смысле — достижение высших контуров человеческого сознания, на которых индивидуальная душа сливается со вселенской душой.  

В контексте же христианства неизбежный и закономерный путь назад, на свою Единую прародину, в мир Блага, очень напоминает обретение «Жизни в Самом Себе» Богом-Сыном и последующее чудо Воскресения Христова. Это и есть теургия, которая приводит к слиянию Человека с Единым, Благом и его Победе над смертью. 

Только этот путь проходится уже не благодаря личной воле ветхозаветного Бога, а в результате действия объективных законов природы, живого Космоса. И путь этот не разовый, векторный, от сотворения к «светопреставлению», а вечный, повторяющийся и цикличный. Это извечный и вечный процесс круговорота изначальной, вечной и бесконечной  организации в пространстве и времени, на «небесах» и на «земле», в прошлом, настоящем и будущем. Это нисхождение изначального Духа с «небес» на «землю» и восхождение его обратно на свою Духовную историческую родину, на которой избранных ждёт  «трон небесный». 

Именно этот путь выбрал христианский Мессия — не миф,  не канонический образ, не Бог-Сын и не Богочеловек, а реальный живой человек, сын своих родителей, один из многих, идущих к Победе, о чём свидетельствуют его же слова как в  евангелиях, так и в книге Апокалипсиса. Этот путь призван показать не совершенство и всеблагость Бога, сущего на небесах, а совершенство и всемогущество Богоподобного человека, сущего на земле. Это путь не во имя Бога, а во имя человека. Это путь не Богочеловека, а Человека-Бога. Это не нисхождение, а восхождение. Это не боговоплощение, а теургия.  

Парадокс, но именно философия неоплатоников —  яростных противников христиан — в отличие от церковного канона даёт возможность рационального прочтения библейских таинств и чудес и понять смысл миссии Мессии. Надо только взглянуть на христианские таинства непредвзято и без догматизма.

Тогда вместо явно сказочного и мифологического сотворения Адама и Евы и их грехопадения из райского сада Эдема появится философская категория под названием «эманация». И эта эманация  неисчерпаемого первоначала — Единого, или Блага — весьма напоминает изливание, истечение единой, нелокальной, бесконечной  информации, творящей бытие из бита —  “It from bit”. 

Тогда возвращение к Единому, которое является объективным законом природы и служит вторым  краеугольным камнем неоплатонизма, очень напомнит Воскресение к «Жизни в Самом Себе» в христианской символике. Возвращение — закон природы, а не воля всемогущего Бога, соответственно, и Воскресение — закон природы, а не воля Бога. 

Хотя это возвращение, как и Воскресение Христово,  происходит самым что ни на есть чудесным для обыденного сознания образом, который и вызывал у слишком рационально мыслящих неоплатоников естественное логическое отторжение. «Если бы это было возможно, это было бы чудом и противоречило бы порядку вещей», — писал о вознесении ученик Плотина Порфирий. Чудо в философии неоплатоников — не плюс, а минус. Зато в христианской вере это огромный-преогромный плюс.

Канон же говорит о вочеловечении Бога, которому надо петь аллилуйю (др.-евр. וּיָהּ‏‎ ѓаллелю Йах — «хвала  Йах (Яхве)», «хвалите Бога»). Воплощение Бога в человека произошло благодаря непорочному зачатию Святым Духом, посланным Богом-Отцом. О, чудо!   

Бог воплотил свою Высшую, Божественную, всеблагую волю и основанную на ней мораль в Богочеловеке, в котором видна вся полнота Божества. О, чудо!

Всеблагой и всемогущий  Творец, бессмертный и безграничный Вседержитель принял облик  смертного, локального человека. О, чудо!

Чудо формирует веру, вера формирует паству, паства формирует церковь, церковь формирует власть. Кто-то в чудеса верит, кто-то не очень. Тот, кто не очень верит и не хочет быть покорной паствой, блеющей от чудесного восторга  перед церковной властью, задаётся вполне рациональным вопросом:   «А зачем?  Зачем нужны все эти чудеса воплощения Бога в человека?» 

Ответ даёт канон: Сын Бога, руководствуясь Высшей, Божественной  моралью, снизошёл с небес, чудесным образом воплотившись в Богочеловека. Он призвал людей к отказу от греховной жизни. Призвал на собственном примере и пройдя через крестные муки.  Отец Богочеловека, сущий на небесах, послал своего Сына на смерть, чтобы доказать, что Отец на самом деле всеблаг (ибо жертвует своим сыном во имя людей) и всемогущ (ибо воскрешает его к вечной жизни). Отец Небесный хотел, чтобы люди увидели это собственными глазами на примере его Сына и поверили в него, Бога, сущего на небесах, в его законы и заповеди, в земную церковь и в священников, наделённых благодатью (якобы). 

Потому якобы, что в реальной, неканонической  жизни не видно ни особых примеров этой божественной благой воли, наоборот, сплошь смерть и страдания, ни какой-то особой благодати «священного» сословия. Зачастую бывает наоборот, и чтобы понять это, достаточно перелистать некоторые страницы истории. Например, истории римских пап, среди которых было немало похотливых развратников, корыстолюбцев, великих грешников и самодуров, а то и просто откровенных интриганов и убийц. В своей канонической  схеме роли Спасителя и значения Божественной Жертвы церковь не ищет истину, а оправдывает своё собственное существование  и претензии на высшую власть и высший авторитет.

Но существует и иное, неканоническое прочтение миссии Спасителя, который вовсе не является сыном всеблагого Бога иудеев, а является порождением и наследником Бесконечно Организованной Голодинамики (БОГ). Этот Сын Человеческий не был рождён благодаря непорочному зачатию, он родился точно так же, как и все остальные люди.  Он  не был рождён «предвечно», и  его миссия  вовсе не состояла в том, чтобы  утвердить  веру во всемогущего и всеблагого Бога иудеев, на чём настаивает церковь. Это всё — не более чем сказки, рассчитанные на простодушных и наивных людей, верящих в чудо, на мифологическое сознание, на формирование многочисленной паствы.

Просто он, смертный человек, такой же, как все, такой же, как Сиддхартха Гаутама,  избрал вопреки всему путь наверх, к Единому, к Истине и Свободе, к «Жизни в Самом Себе». 

И он достиг своей цели. Но достигнув её, он понял, что Любовь к миру, ко всему живому в этом мире, которая подпитывала его энергией во время его мучительного восхождения из болота невежества, косности, себялюбия к вершинам человеческого Духа, требует от него прийти на помощь людям.  А эта помощь невозможна без жертвоприношения.

Причём жертвовать на сей раз ему придётся свою божественную «Жизнь  в Самом Себе» — высшую цель всего живого. Жертвовать на  мистическом Кресте, символе Древа Жизни, чтобы крестить Святым Духом званых и избранных. Крестить  Духом, а не водой, Н2О, чтобы совершить чудо первого воскресения к жизни вечной.  Чтобы даровать дорогу «сынам человеческим»  к тому Единому, которого они когда-то лишились, ниспав с небес на грешную землю. Чтобы на смену граду земному пришёл град небесный, на место тела пришёл Дух, а на место смертного — бессмертное.

Как этого добиться? Вот высшая интрига христианства, на которую у церкви по сей день нет ответа. Зато есть «чудо, тайна, авторитет», которые служат делу «Великого Инквизитора», приходящего как узурпатор древнего знания «во имя своё», во имя власти земной, во имя положения в обществе, во имя десятины, паствы и прихода, во имя славы, во имя сана. Это «единственные три силы на земле, могущие навеки победить и пленить совесть», как утверждал Ф.М. Достоевский.

Церковное чудо, церковные таинства, авторитет церкви постоянно твердят о грехопадении людей и искуплении грехов Спасителем, распятым на кресте и воскресшим к вечной жизни. Как хочешь — так и понимай. Никаких доказательств в сфере разума тому нет, никакого рационального прочтения этих таинств нет, есть только вера, да и та тает с каждым днём в мире, требующем «хлеба и зрелищ».

Без рационального понимания глубинных смыслов христианских символов, зашифрованных в словах и образах, — «Святой Дух», «Жизнь в Самом Себе», «Крест», «святый город Иерусалим», «Священный брак», «Божественная Жертва» — любой «святой» посредник будет заканчивать свои душеспасительные речи очередными таинствами, которые на поверку служат не Спасителю, а лишь делу «Великого Инквизитора». Впору вновь задать сакраментальный вопрос: «Почём опиум для народа?»

Разум же требует понимания тайных смыслов христианства: В чём суть Воскресения? В чём суть Спасения? В чём смысл Божественной Жертвы? Что такое «Жизнь в Самом Себе»? 

Ответ «церкви таинств» известен: пути Господни неисповедимы. Воскресение — таинство, Спасение — таинство, Божественная Жертва  — таинство. Безусловное таинство — святый град, небесный Иерусалим. 

Плюс таинства суетные, человеческие: крещения, причащения, миропомазания, елеосвящения, покаяния, брака, священства. Так ли это? Разве не оставил Спаситель  заповедь на все времена: «И познаете истину, и истина сделает вас свободными»? 

Познала ли её церковь? Стали ли люди свободными? Свободными внутренне, духовно, а не внешне и социально. Свободными ото лжи, заблуждений, стереотипов. Свободными от косности мысли и прямолинейности мышления. Свободными от навязанных традицией, рекламой, политтехнологиями зомбирования мозгов. Или есть ещё нам у кого поучиться?  И на Западе, и на Востоке. 

Иегошуа, ставший Христом, владел самой сокровенной информацией, таящейся на голографических импликативных  небесах. Это Высшее Знание, свой Высший психический опыт он пытался передать своим ученикам. Ученики понесли по миру Слово своего учителя. Исчезающе маленькая, гонимая, презираемая секта первых христиан, смело идущих на смерть во имя жизни, со временем превратилась во вселенскую церковь.

Следующая: Глава 19. Диалектика веры и знания, или Кредо XXI века