Образ города в поэзии Брюсова и Маяковского.
В отличие от Блока, у которого ЛГ в центре городского пространства (городское пространство у Блока сравнимо с природным пространством романтического героя Лермонтова), у Брюсова, у раннего Маяковского, город присутствует как целостный пейзаж, и существует "сам по себе".
1. Стихотворение Брюсова "Конь блед"
Город раскрывается как "городской пейзаж" в поэзии Валерия Брюсова (1873-1924), представителя старшего поколения символистов (первый сборник Брюсова назывался "Chefs d'œuvres" и был выпущен в 1895 году. Валерий Брюсов – автор стихотворения "Юному поэту", манифеста максималистского лирического героя новой эпохи. В 1901 году вышел сборник Urbi et orbi, что значит "городу и всему миру, то есть обращение внутрь города и за его пределами").
Стихотворения, раскрывающие сущность города у Брюсова: "Конь блед" (1903), "Городу" (1907).
В обоих стихотворениях доминируют образы современности:
- город – это пространство, в котором с огромной скоростью передвигаются и люди, и машины. "Мчались омнибусы, кебы и автомобили / Был неисчерпаем яростный людской поток."
- вдоль улиц возвышаются высокие каменные дома "небоскребы"
- улицы освещаются электрическим, искусственным светом (луны у Брюсова, солнца у Маяковского)
- город – это то место, в котором шумно: город характеризует "гул". "газетчики…"
"Конь блед"
Первая строфа – мотивы современности, машины, скорость, шум, толпа, искусственный свет.
Вторая и третья строфа – появление в городе фигур, заимствованных из "Откровения": Проститутки, образ которой опошляется посредством употребления термина "для сбыта", заимствованного из купеческого жаргона; а также Блаженного, который в городе становится "безумным".
Четвертая строфа – городское движение берет верх над "апокалиптическим" происшествием, и сам город, в своей мощи, поглощает коней откровения. Город, как огромный, живой и неумолимый организм, принимает черты бледного коня, коня Апокалипсиса.
"Городу" 1907.
Сходный образ города выявлен в стихотворении "Городу" 1907 года, написанном после революционных событий 1905-1906 годов. Город приравнен к "железному" организму, некоему титану, чудовищному и громадному. Мотив контраста, перенятый из произведений Пушкина и Аполлона Григорьева, развивается Брюсовым здесь с учётом новой исторической действительности. Город становится символичен – он – железный организм, который своим "блеском" пытается противостоять новым силам, "Злобе" и "Нищете".
Брюсовский город – "адский" город. Современный мир "машинной цивилизации" сам по себе является "адским" и чудовищным. (В отличие от "страшного мира" Блока, который становится таковым из-за того, что ЛГ, в определенном "городском" пространстве испытывает ужас бытия (экзистенциальный ужас, см. "Ночь, улица, фонарь, аптека").
2. "Адище города" В.Маяковского (1913)
"Адище города" Маяковского развивает отдельные аспекты городского образа, выявленные Брюсовым – у М. город также является пространством современности, шума, искусственности (фонари), толпы, вывесок, движения. В нем также присутствует "маленький человек", следуя традиции русской литературы 19 века. В стихотворении Маяковского, также как и у Брюсова, особенный акцент сделан на шуме (городской шум, или гул – это визг, крик, сигнализации). Город у Маяковского так же неумолим и беспощаден (традиция Медного всадника), но если у Брюсова неумолимость города выражается в неумолимости к людям, личностям, человеческим качествам, то у Маяковского город, как символ современности, неумолим ко всему тому, что ей (этой современности) противоречит: в данном случае вплоть до луны как "романтического образа":
И за солнцами улиц где-то ковыляла
Никому не нужная, дряблая луна.
Искусственный свет фонарей здесь приравнен к "солнцу", символу жизни и света, тогда как луна (сравнить с искусственными лунами Брюсова), наоборот, естественное освещение ночи, больше не нужна. Также оказывается не нужен поэт, воспевающий старую луну. Нужет новый поэт, воспевающий электрическое солнце.