5.Что такое философия по Прусту.
Основной движущий мотив и пафос и страсть Пруста состояли в том,
что можно резюмировать словами «реализовать себя». Реализовать
себя во всем богатстве своих желаний, которые у тебя есть, но ты их
не знаешь, природа их тебе непонятна. А реализовать то, природа чего
непонятна, невозможно. Если ты не поймешь своих собственных
желаний, то ты себя не реализуешь.
Пруст говорил, что единственная настоящая философия – это та,
которая состоит « в восстановлении или в узнавании того, что есть на
самом деле». То есть философия не есть какое-то учение или ученое
книжное занятие, а есть часть нашей жизни, потому что если
философией называется наша способность установить, что есть на
самом деле, в том числе в наших чувствах, то, следовательно,
философия есть элемент того, каким будут наши чувство или
состояния после того, как мы установили, что они значат на самом
деле. Реализовали себя – реализовали впечатления.
Всякая философия, как и всякая мысль, есть дело свободного
человека, В том числе свободного от приведений, которые вырастают
из твоей собственной души. Поэтому философы считают, что
человек, человеческое существо свободно в абсолютном смысле
слова. Почему? Потому что если оно зависит или является рабом,
то только – рабом своих собственных привидений, которые
выросли из его собственной души. Это не мир делает его рабом –
по отношению к миру человек свободен абсолютно, - корни его
рабства уходят в него самого.
6.О причинах человеческой любви.
Нет таких качеств людей, из которых вытекали бы наши к ним ( к этим
людям) отношения. И, чтобы поставить вас на путь смысла, я
напомню одну фразу Аристотеля. В свое время он очень хорошо
сказал, что причина, почему мы любим, гораздо важнее объекта
любви. Он имел в виду, что, любя человека, мы любим в
действительности нечто другое, не совпадающее с качествами этого
человека. И, следовательно, наоборот: из качеств того, кого мы любим,
невыводимо наше состояние. Оно не ими рождено. Если бы это было
иначе, то мир был бы совершенно непонятен. Ведь нет никакой логики
в том (если призадуматься), что если какой-то человек А обладает
свойствами В, то у меня – человека С – должно быть состояние любви
к нему. Просто потому, что я могу любить человека А, а вы его не
любите, хотя он обладает теми же качествами, и.т.д.
7.Что значит взрослое(мужское) понимание мира.
Для Пруста главная проблема – вырасти, стать мужчиной. И эта
проблема сводится к тому, обижаемся мы на мир или не обижаемся.
Ведь что значит не быть взрослым, не быть мужчиной? Считать, что
мир «центрирован» на нас, создан для того, чтобы нас не обижать, или
гладить по головке, Вы знаете прекрасно, что детская психология и
состоит в том эгоцентризме, когда ребенок воображает себя центром
мира в том смысле, что все, что в мире происходит, происходит для
того, чтобы или доставить ему удовольствие, или обидеть его. И все
события имеют для него, так сказать, знаковую природу, все они что-то
означают по отношению к нему. Поэтому мы говорим ( хотя это
тавтология): ребенок инфантилен. Ребенок есть ребенок. Ну а когда –
взрослый? Оглянитесь вокруг себя и вы увидите общество, состояние
– я бы сказал… дебильных переростков, которые так и остались в
детском возрасте, которые воспринимают весь окружающий мир как
то, в чем что-то происходит по отношению к ним. Не само по себе.
Даже цветок в мире, с точки зрения ребенка, не растет сам по себе –
как автономное явление жизни. Или – вокруг темно и копошатся
демоны, которые окружают их светлый остров, - конспирации,
заговоры, намерения по отношению к ним. Первый же философский
акт вырастания состоим в следующем – кстати, я сейчас вспомнил
фразу, которую в свое время сказал Людвиг Витгенштейн: мир не
имеет по отношению к нам никаким намерений. Это – взрослая
точка зрения. А ведь взрослые могут вести себя по-детски –
вспомните, что один персидский царь, которому было угодно завоевать
Грецию, отправил флотилию в Грецию, а в это время разбушевалось
море и потопило всю его флотилию. И он приказал высечь море.
Смешной акт. А подумайте о себе, сколько раз мы высекаем море, или
высекаем мир, потому что нам кажется, что у мира были по отношению
к нам намерения – как у моря по отношению к Ксерксу.
8.Логос как собрание смысла.
Разрозненные части какого-то смысла можно назвать собранием. Я не
случайно называю «собранием», ибо это русский эквивалент
греческого слова «логос». Набор всего относящегося к делу. Все
относящееся к делу обладает логосом, который мы можем, как
говорили древние греки (Гераклит), слышать или не слышать. Я
говорил вам, что основная ситуация человека – когда он имеет дело с
уже существующей истиной, в том числе о нем самом, но не видит ее.
Дело в том, что логос означает: должно быть так, мир так устроен,
хотя мы не видим. Что я хочу этим сказать? Во-первых, должно быть
так, мир так устроен, такое строение ситуации, логос ее, то есть все
стало на место, если принял; Во-вторых, того, что я принял, я не вижу.
Это ведь не предмет, это логос. Это не есть «два» и «два», а нечто,
что заставляет меня сказать «четыре». В-третьих, самое главное,
может быть, для нас – это страшно. Все в нас бунтует и
сопротивляется, восстает против того, чтобы сказать: это так. Очень
большое мужество нужно иметь, тем более большое, что оно
беспредметно, недоказуемо, хотя только так может быть по смыслу, но
доказать ведь этого нельзя. И поверить в это невозможно. В каком
смысле? В психологическом смысле, человек сопротивляется.
Потому что смысл не порождается психологией, как раз
противоречит логосу, не допускает, чтобы в нас действовало нечто,
что заставляет нас сказать «дважды два – четыре».
9.Единственная реальность.
У Пруста есть такое словосочетание: единственная
реальность. И он говорит так: единственная реальность – та,
которую мы думаем. Вспомните, мы очень часто думаем правду,
только выбрасываем ее из головы, потому что боимся ее. И вот Пруст
как бы говорит нам, что как раз то, что мы думаем, и есть правда.
Здесь слово «думаем» имеет значение, потому что думаем, а ведь не
видим. Потому что то, что мы думаем, есть то, что придает смысл; то,
в силу чего десять вещей, двадцать вещей, тысячи вещей могут
держаться вместе. Связаны, становятся на место. Но само
«думаемое» в виде отдельного предмета не существует. Реальность
не может быть плохой, она есть то, что есть, если мы не инфантильны,
конечно. Тогда реальность – или плохая, или хорошая.
Значит реальность – это то, что мы думали и что есть правда.
Единственная реальность та, которая подумалась, которую подумали.
И конечно, как выражается Пруст, смягчает, например, присутствие.
Присутствие любимой женщины, о которой ты мыслью знаешь правду,
но ее несомненное, реальное, с ее очарованием, присутствие,
смягчает правду и оттесняет ее куда-то очень далеко. Присутствие
есть один из механизмов эмоционального и духовного рабства; оно
помогает нам не видеть правды. Так же как наш страх, скажем,
помогает не видеть реальность прямо перед собой. Следовательно,
что я хочу сказать? То, что мы мыслью узнаем – а мысль ведь должна
родиться, я показал, что она рождается не психологией, а какой-то
конструкцией; но то, что рождается, - этого нет. Есть все остальное,
объяснимое иначе, а того, что думаем, - этого нет. Короче говоря, мы
оказываемся в ситуации, что – я выражу ее так – мы должны видеть и
верить больше тому, чего нет, чем тому, что есть и что мы видим.
Повторяю, вся проблема в том, что то, чего нет, как раз это мы должны
видеть и верить этому больше, чем тому, что есть. Тем самым, этой
закрученной фразой, я объяснил, казалось бы кристально ясную, но
обманчивую в своей ясности, фразу из Евангелия: «Доколе свет с
вами, веруйте в свет, да будете сынами света».(Ин.12.36) Здесь две
опоры. Первая: «…веруйте в свет». Именно вера требуется, потому
что Его-то нет. Он есть только одно промелькнувшее мгновенье. Его
нет. Значит, нас обязываю верить в то, чего нет. И, как я сказал, верить
в это больше, чем в то, что есть. «И будете сынами света» - второй
аккорд. То есть будете сынами того, чего не видите, но во что верите.
А я уже говорил, что верите силой построения конструкции текста. Не
психологии. Значит, вы рождаетесь – из чего? В этих своих мыслях?
Из синтаксиса (составления, структура). Или из формы. Логос есть
нечто формальное. Флобер, говорил, что идея (какое-то
содержательное состояние в вашей голове) есть нечто существующее
в силу формы. Вот поди и пойми. Можно это назвать формализмом. Но
в действительности не об этом речь идет, и никакого здесь нет
формализма. Конечно – только силой формы, а ведь то, что я думаю,
и то, чего нет может быть только формальным. Когда я сказал: придать
смысл, придать логос – логика ведь есть нечто формальное по
содержанию, - то это значит, что все элементы этого содержания, как
выражаются англичане, могут быть отобъяснены. То есть в нашей
жизни действует психологический закон: когда мы процедуру
объяснения применяем как нечто, посредством чего мы избавляемся
от того, что надо было бы объяснить. Или как нечто, посредством чего
мы умудряемся не увидеть того, что должны были бы увидеть.
10.Идея, форма, текст и истина.
Есть состояния, называемые нами идеями, которые существуют
силой формы. А форма, как вы знаете, конструктивна, то есть она
строится. Формы сами не бегают, формы рождаются жизнью, но
формы создаются и людьми. В том числе они изобретаются в
искусстве, в литературе. Есть конструкции, которые на позволяют нам
видеть, есть конструкции, позволяющие видеть – текст, посредством
которого мы читаем наш опыт. И в этом чтении опыта, которое
антипсихологично, то есть направлено против основных тенденций
нашей психики, нашей психологии как человеческих существ, есть
одна загвоздка. Во-первых, пометим следующее: ведь я не вижу,
чтобы избежать страха, то есть избежать того, что я боюсь – а истина
есть то, чего я боюсь, - ее увидеть, и потом я даже забываю в силу
слоистости нашей психической жизни, что я не видел ее, потому что
боялся, потом уже, на следующих этажах, исчезает даже сознание
того, что я избегал истины из-за страха. Эти психологические
механизмы надежды – мир ведь водит нас за нос, в том числе и
психологическим, и механизмом надежды: завтра все исправится, дом,
по которому прошла трещина, каким-то чудом можно будет
отремонтировать, - так вот, беда в том, что эти психологические
механизмы прекрасно аккомодируются – не ассимилируются, а
аккомодируются, то есть не противоречат нашим логическим
операциям, операциям рассудочного мышления. Операции
рассудочного мышления вполне уживаются с психологическими
механизмами ( механизмами страха, надежды и т.д.; отобъяснение –
это тоже механизм). И вот все операции нашего прикидывающего
мышления (назовем их логическими) – мы что-то наблюдаем,
описываем, делаем выводы – уживаются с психологическими
механизмами и не противоречат им. Мы можем мыслить, то есть
совершать логические операции, так и оставаясь в этой ирреальности,
не приходя к реальности. Сама по себе логика ( в смысле логических
операций рассудочного мышления) не выталкивает нас на путь
истины. Того, что есть на самом деле. В этом смысле можно сказать,
что наша реальность имеет структуру сновидения. Это тоже одна из
проблем Пруста. Он говорил, что нечто, что мы называем жизнью, -
разорвано, беспорядочно, вызывает непонятные боли, непонятные
радости и больше похоже на сновидения. Жизнь наша – как сон.
Действительно, то что мы называем реальностью, чаще всего имеет
структуру сновидения. В каком смысле? Какова структура сновидения?
Есть такой закон сновидения: по содержанию своих видений сон
строится таким образом, чтобы эти видения позволяли вам не
проснуться; сон как бы имеет структуру отобъяснения. Скажем звонит
будильник, я не хочу проснуться, и в короткие мгновения, когда еще
звучит звонок ( в действительности короткий, а во сне он кажется
длинным), сон разыгрывает целую сцену, которая придает такой смысл
этому звуку, что этот смысл позволяет мне не проснуться. И вот то, что
мы называем реальностью, чаще всего состоит из таких
представлений, из таких образов и состояний, которые позволяют нам
спать дальше. В данном случае слово «спать» означает не знать и не
видеть реальности. И в этом смысле реальность имеет структуру
сновидения. Жизнь есть сон – в этом смысле слова. Вот такая
психологическая закавычка, Более того, здесь есть еще одна
проблема, на которую хочу обратить внимание.
Фактически мы сказали, что форма есть, текст есть нечто, что
должно быть построено, чтобы конструктивно породить во мне какое-
то понимание, потому что это понимание естественным
психологическим путем породиться не может. В частности, для
порождения такого рода состояния понимания служат литературные
тексты. Или текст жизни. Текст организовал какой-то логос, в
пространстве которого события получают осмысленный и связный вид,
а не рассеянный и рассыпанный. Так вот, все это фактически
означает следующую вещь: нечто производится в нас ( нечто –
наше понимание) не нами, произвольно, как психологическими
существами, а силой какого-то закона – силой формы. Скажем
идея существует силой формы.
11.Шарм.
Шарм есть нечто, что присуще только индивиду и что
невыразимо. То, чего нельзя воссоздать путем сочетания общих слов
или общих значений. Как бы вы ни описывали, а описание всегда
будет в общих словах, вы никогда не передадите шарм. Нужно
почувствовать шарм.