Яковлев Дмитрий Николаевич

Дмитрий Николаевич родился 27.10.1918г. в д. Попова Гора Псковского района Псковской области в семье крестьянина. Русский. Образование неполное среднее. Работал на заводе в г. Ленинграде, ныне Санкт-Петербург. В Красной армии с 1939г.

На фронте в Великую Отечественную войну с июня 1941г. Наводчик 76 мм пушки 1339 стр. полка (318 стр. дивизия, Отдельная Приморская армия) мл. сержант Яковлев в боях на плацдарме на Керченском полуострове (Крым) в марте 1944 г. с бойцами расчёта прямой наводкой уничтожил 3 огневые точки противника, позволив нашим бойцам занять вражеские траншеи. 04.04.1944г. награждён орденом Славы III степени.

07.05.1944г. в боях на высоте Безымянная на подступах к г. Севастополю Яковлев вместе с бойцами подавил противотанковую пушку и 2 пулемёта.

08.05.1944 г. в бою за высоту Горная (7 км южнее г. Севастополя) Дмитрий в составе расчёта, ведя огонь прямой наводкой, уничтожил большое количество гитлеровцев.

13.09.1944 г. награждён орденом Славы II степени.

В последующих боях за г. Севастополь в мае 1944г. Яковлев в составе того же полка, дивизии, армии (4 Украинский фронт) с бойцами расчёта вывел из строя противотанковую пушку противника, 2 пулемёта и свыше 10 автоматчиков. 25.05.1944 г. награждён орденом Славы III степени, 17.02.1970 г. перенаграждён орденом Славы I степени.

В 1945г. демобилизован. Жил в г. Печоре (Республика Коми). Работал слесарем в локомотивном депо. Награждён медалями.

Умер 03.08.1978 г.

Источник информации:

Яковлев Дмитрий Николаевич // Честь и слава героям. 1941-1945 : сборник статей и очерков / сост. А.М. Калимова, А.А. Карпов – Сыктывкар, 2007. – С.386. – (Книга памяти Республики Коми)

КЛОЧОК ЗЕМЛИ У МОРЯ...

Бывает, иногда человеку очень больно, больно так, что челюсти сводит, и они делаются словно литые из металла. И эта боль ещё долго не утихает, хотя и раны уже зажили, и сердце, как говорят, в норме. А завтра всё может повториться: боль снова полоснёт по сердцу так, что всё вокруг поплывет, закачается.

Наверное, в жизни нет трагичнее случая, чем смерть ребенка на руках у матери, или когда друг погибает на твоих глазах, а ты ничем не можешь ему помочь. Отсюда та неугасающая боль, которая не проходит даже с годами. 60 лет минуло с тех пор, как умолкли орудия - наши солдаты разбили фашизм, но до мельчайших подробностей живы в памяти людской эпизоды этой трудной, но великой победы.

Да, трудной. Особенно в первые два года войны. Многого у нас тогда не хватало. Мы плакали, когда оставляли врагу родную землю. И через время возвращались снова, чтобы, может быть, погибнуть, но больше не уходить. И это были обыкновенные люди, которые горячо любили Родину и всегда умели побороть страх. Так рождался героизм. Очень правильно поётся в песне: «Нас оставалось только трое из восемнадцати ребят...» Кажется, эти слова посвящены Дмитрию Николаевичу Яковлеву. Во всяком случае, таким, как он...

Ноябрьская ночь 1943 года разлила вокруг гнилую темень. В двух шагах ничего не видно. Солдаты узнают друг друга только по приглушенному голосу. Охотников до разговоров, правда, немного, но всё-таки перед операцией кое- кто делится с другом самыми сокровенными думами.

- Яковлев, Димка, где ты запропастился?

- Никуда я не уходил, на месте сижу. А чего тебе?

- Да так, просто... В кармане у меня фотографии, письма кое-какие... Ежели что - перешли.

- Брось ты, Ваня, думать такое. Обойдётся. Высадимся да ещё так им врежем.

- Я и не сомневаюсь в этом. Но война - не мать родная, не приголубит...

Где-то рядом плескалось море и поскрипывали деревянные настилы плотов. Ждали прихода катеров, и тогда начнется погрузка десанта. Пушки уже установлены на плотах.

Керченский пролив не широк. Видно, как время от времени на той стороне пролива вспыхивают прожекторы. Их лучи скользят по прибрежной воде, отгоняя темноту на наш берег.

- Освещают, боятся,- проговорил заряжающий Ваня, который просил Яковлева о письмах. Это был молодой парень из Курска, призыва военных лет. Он знал, что Дмитрий Яковлев служит в армии с 1939 года, и поэтому ему казалось, что тот владеет всеми тонкостями военной науки и его ничто не возьмёт. Но пуля не щадит ни солдата, ни генерала.

- Яковлев, ты здесь? - По голосу Яковлев узнал капитана Хабарова.

- Здесь, товарищ капитан!

- Давай перекурим, - сказал Хабаров и расстегнул шинель, чтобы как- то прикрыться ею, прикурить и сделать несколько затяжек. Закурили осторожно.

- Через десять минут отчаливаем. Я буду на вашем плоту... На, хлебни. - Командир батареи передал в руки Яковлева фляжку.

Капитан Хабаров знал Яковлева давно. Этот солдат в самой трудной обстановке не терял самообладания, нёс службу с какой-то молчаливой напористостью. Он делал то, что надо, делал иногда через силу. Молча. Упорно. Позади уже были долгие бои за Новороссийск. Две медали «За отвагу», прикреплённые к гимнастерке Яковлева командиром 318-й стрелковой дивизии В.Ф. Гладковым, кое о чём говорили.

- Яковлев, а твой отец гражданскую не здесь воевал? - спросил капитан.

- Нет, он бил беляков на Севере, - ответил солдат, а сам подумал: откуда Хабаров знает, что его отец участник гражданской войны? Наверное, знать солдата - обязанность командира.

Плоты отчалили бесшумно. На одном из них - две 76-миллиметровые пушки и 16 бойцов. Вокруг была вода - холодная и чёрная. Только теперь, оказавшись в море, люди увидели, что небо все-таки светлее, а вокруг, как дёготь, колышется вода.

Немцы заметили десант. Лучи прожекторов выхватывали из темноты суда, плоты и старались прощупать всю эту неширокую полоску пролива. А потом фашисты открыли ураганный огонь. Вокруг глухо застонала вода, поднимая волны и пенясь, словно в кипящем котле. Плот, на котором были Хабаров, Яковлев, Ваня заряжающий и ещё тринадцать ребят, вдруг подняло в воздух, и он развалился.

Только троих из шестнадцати - Яковлева, Хабарова и Алексея Пожидаева спасли катера. Они выловили солдат из холодной морской пучины.

Вернулись на Тамань, чтобы через некоторое время снова отправиться на керченский берег, отправиться тем же путём, которым шли раньше, где потеряли курского паренька Ваню и сотни других. Но на Тамань больше не возвратились. Зацепились за берег. И погнали фашистов. За участие в десантных операциях в районе Керчи Дмитрий Яковлев был награждён орденом Славы третьей степени. А вскоре за освобождение города Балаклавы Яковлев получил ещё один орден Славы - второй степени.

Тяжёлые там были бои. За два дня 76-миллиметровая пушка, расчётом которой командовал младший сержант Яковлев, выпустила по врагу 1200 снарядов. Говорят, земля горела. Нет, она плавилась. Гореть было уже нечему. Немцы старались удержаться в Крыму, но их гнали с нашей земли. И душа солдата теперь наполнялась гордостью за великую силу: с воздуха его прикрывали краснозвездные штурмовики, а на прорыв шли быстроходные «тридцатьчетвёрки ». Но были и утраты. Как-то перед наступлением к Яковлеву подошёл танкист. Он обратил внимание на хорошую маскировку орудия и сказал:

- Готовься менять позицию, артиллерист, сейчас дорогу проложим.

Около сорока танков пошли на укрепления врага. Но что это? Один, второй танк застыл на месте. От них, стелясь по земле, потянулись шлейфы дыма. Но Яковлев уже засёк стрелявшее орудие.

- Яковлев! - кричал по телефону командир батареи. - Видишь, откуда гад бьет?!

- Вижу.

- Уничтожить!

Один за другим четыре снаряда были посланы в фашистское орудие. Оно замолчало... С Петром Хабаровым, командиром батареи, Дмитрий Николаевич Яковлев прошёл всю войну. Дошли до Праги. Видели счастливые лица братьев чехов и словаков, принимали из их рук кувшины с водой или молоком, чтобы утолить жажду. Пражане встречали советских солдат с цветами, со счастливыми слезами на глазах, обнимали их, как самых родных и близких людей.

Как-то в начале 1970 года я услышал разговор, что у нас, в Печоре, «теперь уже два полных кавалера орденов Славы». Одного печорцы знают - Александр Иванович Щипачкин, а другой работает в депо, тепловозы чинит. Вот ведь какой скромный мужик... Новость интересная. Решил проверить её. С этой целью встретился с военным комиссаром города Николаем Яковлевичем Соповым, который подтвердил достоверность информации и пояснил:

- Недавно стало известно, что Яковлев не получил за военные подвиги ещё один орден - Славы третьей степени. Но так как по положению орденом Славы одинаковой степени дважды не награждают, то сейчас идёт переписка с соответствующими органами о том, чтобы заменить Яковлеву эту награду на орден Славы первой степени. И тогда он будет полным кавалером боевого солдатского ордена.

Ошибка была исправлена: один орден заменили другим. А мне захотелось встретиться с отважным солдатом Д.Н. Яковлевым.

И мне повезло. Я познакомился с целой династией Яковлевых: у Дмитрия Николаевича как раз гостил его 80-летний отец - Николай Яковлевич. На лацкане его пиджака сверкала медаль «50 лет Вооруженных Сил СССР». Разговорились.

- Вот приехал сына проведать, - сказал Николай Яковлевич, - и внук тут у меня, Валентин, и правнук, Олег, в школу в этом году пойдет. А живу я в деревне под Псковом.

Сын вот говорит, переезжай в Печору. А какое там переезжай, когда всем сердцем прикипел я к псковской земле. Попробуй, оторви человека - вмиг он засохнет. Дмитрия вот зову к себе - не хочет. Печора для него теперь ближе.

Может быть. Только сам Дмитрий Николаевич Яковлев затруднялся ответить на вопрос, что ему было дороже, к какому месту «прикипело» его сердце. По ночам иногда снилась Псковщина: голубые поля цветущего льна, окаймленные стеной леса; рубленые с резными крылечками дома деревушек... Оттуда он ушёл в армию. То было очень давно. Вот уже много лет он жил и работал в Печоре. Был кочегаром, помощником машиниста паровоза, а позже - слесарем автоматного цеха локомотивного депо. Уважаемый был человек. И не только за ордена и медали, полученные в боях (кстати, о них в депо узнали позже, и то не со слов Яковлева, а через военкомат), а за скромность и трудолюбие, за честное служение долгу. Печора строилась и росла на его глазах. Это, можно сказать, его город.

Но есть в нашей стране еще один уголок, который навсегда остался в сердце солдата, - это клочок русской земли у Новороссийска, который Д.Н. Яковлев и его боевые друзья защищали долгие, долгие месяцы. Впереди был враг, а за спиной только море. Каждый камень полит там солдатской кровью. Вот почему почти ежегодно Дмитрий Николаевич приезжал в Новороссийск, чтобы положить букетик цветов на братскую могилу, где похоронены его друзья - однополчане, встретиться с жителями молодого индустриального города, в Книгу почета которого занесено его имя.

...После той встречи с Д.Н. Яковлевым в начале 70-го мы ещё встречались. Дмитрий Николаевич самым большим праздником для себя считал День Победы. Его он всегда очень ждал. Но солдат не дожил даже до 35-летия Победы... Сегодня в Печоре есть улица им. Щипачкина, почему бы не быть в городе и улице, названной в честь полного кавалера орденов Славы Д.Н. Яковлева.

Источник информации:

Желтый, В. Клочок земли у моря / Василий Желтый // Честь и слава героям. 1941-1945 : сборник статей и очерков / сост. А.М. Калимова, А.А. Карпов – Сыктывкар, 2007. – С.387-390. – (Книга памяти Республики Коми)