Оплеснин Николай Васильевич

Уроженец с. Выльгорт Сыктывдинского района. Мобилизован в июне 1941 г. Воевал на Северо-Западном, Ленинградском и Волховском фронтах.

Офицер разведки штаба стрелкового полка, затем помощник начальника оперативного отделения штаба 3-й дивизии 52 Отдельной армии.

Звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» присвоено 27 декабря 1941 г. Погиб 19 марта 1942 г.

Н. В. Оплеснин родился 12 декабря 1914 г. в семье коми крестьянина села Выльгорт Сыктывдинского района. Первая империалистическая война рано лишила Николая Оплеснина отца. Советская власть помогла сироте получить образование, специальность.

В 1933 г. Николай Оплеснин с отличием окончил Сыктывкарский строительный техникум и начал работать в городе техником -строителем.

Со школьных лет увлекался спортом, занимал призовые места в соревнованиях по лыжным гонкам и плаванию, был активным комсомольцем-общественником.

В 1936—1938 годы Николай Оплеснин находился на действительной воинской службе в Москве. За время службы окончил полковую школу младших командиров, командовал пулеметными отделением, взводом. После краткосрочного обучения на курсах командиров пулеметных взводов получил соответствующую военную квалификацию и вернулся в Сыктывкар к прежней профессии строителя. Оплеснин мечтал стать и учителем. В 1939 г. поступил на заочное отделение Коми пединститута, но вскоре снова призвали в армию, назначили командиром пулеметного взвода в 468-й 111-й стрелковой дивизии. За отличную подготовку взвода перед войной получил первое офицерское звание «младший лейтенант» и назначение офицером разведки штаба 468-го стрелкового полка.

Правительственное сообщение о вероломном нападении фашистской Германии на нашу страну 22 июня 1941 г. застало младшего лейтенанта Оплеснина в привологодских лесах, в летних лагерях. В полках и подразделениях состоялись митинги. Бойцы и командиры гневно осудили вероломство фашистских захватчиков и выразили свою готовность выступить на защиту Родины. Все полки и подразделения дивизии срочно возвращались в казармы.

На шестой день войны — 27 июня 1941г.— Николай Оплеснин попрощался с семьей. Железнодорожные эшелоны умчали дивизию на Северо-Западный фронт. Она прибыла в район города Остров Ленинградской области, где вошла в состав 41-го стрелкового корпуса 11-й армии. На этом участке фронта сложилась чрезвычайная обстановка.

Вследствие быстрого продвижения противника, районы Острова и Пскова оказались не прикрытыми нашими войсками. Немецкие тапки и моторизованные войска нацелились через эту брешь прорваться к Ленинграду, чтобы в кратчайший срок захватить город с ходу. Войскам 41-го стрелкового корпуса и другим соединениям, присланным из резерва Ставки, было приказано прикрыть направление на Ленинград. Поэтому 111-я с. д. под командованием полковника И. М. Иванова по мере прибытия эшелонов сразу же, прямо из вагонов, занимала оборону на рубеже от Острова до стыка границ Латвии и Эстонии. 468 -му стрелковому полку майора Д. Д. Воробьева, в штабе которого служил Николай Оплеснин, пришлось развертываться в оборону в секторе города Острова. Противник пытался всячески обескровить дивизию еще при выгрузке из эшелонов ударами с воздуха и орудийным огнем. Среди первых жертв войны было немало однополчан, в том числе земляков Николая Оплеснина, порой еще не успевших сделать выстрела по врагу из своего оружия. Для Оплеснина в эти дни началась изнурительная служба в разведке.

С 5 июля все полки 111-й с. д. вступили в ожесточенные бои, не затихавшие несколько суток. Упорно дрался с врагами в районе Острова 468-й с. п. под командованием майора Д. Д. Воробьева, храброго и опытного командира, участника советско-финской войны. Город Остров дважды переходил из рук в руки. Подразделения 468 -го с. п., не имея эффективных средств и опыта борьбы с танками, всячески сдерживали продвижение моторизованных частей противника, нанося им большой урон упорными контратаками. Только когда противник, сосредоточив многократное превосходство в пехоте и тапках, при поддержке авиации начал новое наступление на Остров, 468-й с. п. вместе с частями других соединений отошел 8 июля на новый рубеж.

После оставления города Острова части 111-й с. д. так же, как и другие соединения 41-го стрелкового корпуса, под натиском противника вынуждены были отойти за реку Великую и поспешно организовать оборону Пскова. В ходе арьергардных боев на псковском направлении противнику удалось расчленить боевые порядки дивизии 41 -го с. к. и развить стремительное наступление вдоль шоссе Остров — Псков — Луга.

Однако попытки моторизованных частей с ходу прорваться к Пскову не удались. Их удерживали в течение 9 июля советские войска на рубеже реки Великой. Только под давлением численно превосходящего противника советские войска вечером должны были оставить Псков, продолжая арьергардными боями замедлять продвижение врага на север, к Луге. «Героически дрались на лужском направлении части 111-й стрелковой дивизии,— пишет В. А. Анфилов в книге «Провал «блицкрига».— Обеспечивая отход главных сил к Луге, командир дивизии полковник Иванов во главе одного из подразделений 10 июля организовал оборону в населенном пункте Мараморка (в 35 км севернее Пскова). Вскоре показались немецкие автоматчики на мотоциклах. Выждав, пока они подойдут ближе, советские воины открыли ружейно-пулеметный огонь.

Фашисты дрогнули и стали спешно отступать, оставляя убитых и раненых. Вскоре появилась вражеская мотопехота. Завязалась жестокая схватка.

Атаки врага следовали одна за другой. К полю боя подошли немецкие танки. Прорвавшись на северную окраину села, они обрушили огонь по нашим воинам, которые вели неравный бой с врагом до последней возможности. Оставшиеся в живых — небольшая группа бойцов во главе с командиром дивизии — отстреливаясь от наседавшей на них пехоты противника, пыталась отойти к лесу. Но вражеский огонь уничтожал одного воина за другим. Последним был сражен, по рассказам местных жителей-очевидцев этого боя, полковник Иванов, который и был похоронен ими на опушке леса».

Жители села увековечили память о подвиге однополчан Николая Оплеснина во главе с комдивом. Как сообщала «Правда» за 16 февраля 1972 г., в центре села Мараморка установлен мраморный памятник, у основания которого на плите высечено: «Здесь похоронены командир 111-й стрелковой дивизии полковник Иванов Иван Михайлович и 40 солдат, сержантов и офицеров, погибших в боях с немецко -фашистскими захватчиками в июле 1941 г.»

Памятник в Мараморке напоминает о тяжелейших условиях первых дней Великой Отечественной войны, в которых начался боевой путь в гвардию офицера разведки штаба 468-го стрелкового полка младшего лейтенанта Николая Оплеснина. О действиях Николая Оплеснина в июле-августе 1941 г. в наградном документе отмечено, что «... Оплеснин давал самые ценные и подробные сведения о расположении частей противника и его силе, этим самым предупреждал неожиданные атаки противника. При точных данных разведок полк, в котором служил Оплеснин, имел большие успехи».

Сложную работу по боевой разведке он провел на Лужском оборонительном рубеже, где 111-я с. д. под командованием нового комдива подполковника С. В. Рогинского вместе с другими соединениями 41 -го стрелкового корпуса сосредоточилась 12 августа 1 941 г. Ее полки заняли оборону северо-западнее города—правым флангом по реке Луга в районе совхоза Муравейна, а левым — на южных и западных границах Лужского артиллерийского полигона. К тому времени в дивизии насчитывалось 6—7 тысяч человек.

Решая боевую задачу своего полка в обороне юго-западных подступов к Ленинграду по реке Луга, Николай Оплеснин по распоряжению штаба дивизии организовал в полку систематические разведывательные боевые вылазки. Ротой , иногда батальоном, днем и ночью велась боевая разведка в полосе впереди оборонительных позиций глубиной 25—30 км.

Разведроты и выделенные специальные подразделения полка внезапно наносили короткие удары по приближающемуся противнику: по его отрядам на дорогах, преграждая им путь минами и расстреливая из засад; нападая на немецкие подразделения, останавливавшиеся в деревнях на ночлег. Об одном из наиболее крупных столкновений с противником командир 111-й с. д. пишет в своих воспоминаниях: «27 июля 1941 г. в штабе 468-го стрелкового полка стало известно, что юго -западнее Луги, в лесу, расположилась какая-то часть противника с артиллерией, автоматчиками и мотоциклами». Отряд 468-го стрелкового полка под командованием самого командира полка ночью внезапно разгромил противника, захватил много трофеев. Противником ок азался отдельный моторизованный разведывательный батальон СС. «Это была,— заключает комдив,— первая значительная победа 468-го стрелкового полка». За активное действие этого полка дивизия получила благодарность от главного командования Северо-Западным направлением.

Упорной обороной на рубеже реки Луги и контрударом войск 11 -й армии Северо-Западного фронта в районе г. Сольцы наступление немецких войск на Ленинград было остановлено к 19 июля на три недели, что имело большое значение для укрепления подступов к городу. Возобновив в августе новое наступление на Ленинград, противник так же не мог прорвать Лужский оборонительный рубеж и овладеть городом Луга, чтобы двинуться па город Ленина кратчайшим путем. Он был вынужден обходить его: развернул наступление на Красногвардейском направлении и с юго-востока через Новгород, Чудово. А Лугу занял только тогда, когда наши части по приказу командования отошли с Лужского рубежа на север.

23 августа боевая дорога повела Николая Оплеснина от Луги на север, на Красногвардейское направление. В этот день 111-я стрелковая дивизия сдала свою оборонительную полосу другому соединению 41 -го стрелкового корпуса и с наступлением темноты походным порядком двинулась к Красногвардейцу по шоссе Луга — Ленинград на помощь войскам, готовящим контрудар по противнику, наступавшему со стороны Кингисеппа, с целью не допустить прорыва его к Ленинграду. Предстояли новые бои на Красногвардейском направлении, неудачные попытки выйти на соединение с войсками, стоявшими у стен Ленинграда, непрерывные разведки с изнурительными маневрами во вражеском кольце в поисках путей соединения с войсками фронта.

Чтобы яснее представить всю сложность боевой обстановки, в которой Николай Оплеснин окажется и выйдет из нее Героем Советского Союза, приведем ниже некоторые, малоизвестные читателям страницы истории 111-й стрелковой дивизии от Лужского рубежа до переправы на правый берег реки Волхов и соединения с войсками 52 -й армии.

Под утро 24 августа походные колонны дивизии на подходе к населенному пункту Ящера на шоссе Луга — Ленинград, что на полпути с юга от Красногвардейска (южнее поселка Сиверский), развернулись фронтом на Север и вступили в бои с подвижными моторизованными частями врага. Коротким ударом отбросили противника на северо -восток в район поселка Дивенский. Но противник подтягивал свежие силы, начались длительные упорные бои на Красногвардейском направлении.

Наши части, непрерывно атакуя, теснили противника и медленно продвигались вперед в направлении поселка Сиверский, закрепляя за собой достигнутые рубежи, отбивая контратаки. Так, дивизия, угрожая флангу и тылу войск противника, двигавшемуся к Красногвардейску, в двухнедельных боях (до 6 сентября) отвлекла на себя значительные силы, предназначенные для захвата Красногвардейска и дальнейшего продвижения на Ленинград.

В начале сентября стали подходить части с Лужского оборонительного рубежа, оставленного по приказу командования Ленинградского фронта в связи с угрозой их окружения. Часть этих сил тоже вступила в бои на Красногвардейском направлении, а 111 -й с. д. было приказано действовать в обход поселка Дивенский (занятого противником) с востока и наступать через Дружную Горку, Вырицу вдоль железной дороги Батецкая — Ленинград с тем, чтобы пробиться на соединение с войсками, оборонявшими Ленинград. Но это не удалось осуществить.

Обстановка под Ленинградом в это время менялась очень быстро и порой неожиданно. Для прорыва к Красногвардейску в районе поселка Сиверский и с обходом через Вырицу не хватало сил. Противник, развертывающийся в районе Красногвардейск а, угрожал с фронта, а его части, освободившиеся под Лугой, напирали с юга. С востока поджимала чудская группа.

В этот момент разведчики Оплеснина обнаружили в тылу полка большую группировку подвижных моторизованных сил противника.

468-му полку пришлось спешно повернуть свой фронт на юг, с целью не допустить продвижение неприятельских войск на шоссе Луга — Красногвардейск. Но силы были неравные. Моторизованные части 6 сентября прорвали оборону полка и отбросили его в лес, восточнее шоссе.

В результате группировка противника, действовавшая под Лугой, соединилась в районе населенного пункта Сиверский с группировкой, действовавшей под Красногвардейском. При этом дивизии и части 41 -го стрелкового корпуса, в том числе и 111-я стрелковая дивизия, оказались расчлененными и потеряли связь друг с другом.

Этот драматический момент, которым завершились действия Лужского оборонительного сектора, авторы истории Ленинградского

военного округа уточняют следующим образом: «В середине сентября Лужская оперативная группа, переименованная незадолго до этого в Южную группу, разделилась на несколько отрядов и выходила на соединение с войсками фронта под Ленинградом в районах Кириши и Погостья. Каждый из отрядов шел во главе с опытным командиром...

Отряды уничтожили в боях немало гитлеровцев, вырвались из вражеского кольца и влились в ряды защитников города Ленина». Одним из таких отрядов и являлась 111-я стрелковая дивизия во главе с командиром дивизии подполковником С. В. Рогинским, значительно ослабленная в минувших боях.

Так, в окружении, без связи с соседями и командиром корпуса, дивизия вела бои до 11 сентября 1941 г. в промежутке между населенными пунктами Дивенский и Низовка. Николай Оплеснин местом окружения называл район северо-западнее Гавгородка.

Сдерживая врага арьергардами с юга, дивизия пыталась переправиться главными силами через реку Оредеж в районе Дружной Горки и выйти к Вырице, но движение было остановлено противником, который начал сжимать кольцо окружения. В дивизии кончались боеприпасы, было много раненых, не хватало продовольствия. В ночь с 11 на 12 сентября, отбросив мелкие группы противника, 111 -я стрелковая дивизия вышла из района Дружной Горки на юго-восток, в район деревень Чащи и Луги, где, по данным разведки, противник был слаб и не ожидал прорыва. Здесь, в тылу вражеских войск, был выработан план и принято смелое решение: двигаться тремя основными маршрутами по лесным дорогам, обойти главные силы противника в районе Красной Горки — п. Тосно и выходить из окружения в направлении Любани, там пересечь железную и шоссейную дороги и далее двигаться на север, на Мгу, Ленинград. Каждый полк получил свой маршрут, свое направление, свои задачи. Теперь выполнение задания во многом зависело от хорошо поставленной разведки. Для укрепления разведслужбы полков и дивизии были выделены опытные и храбрые бойцы и командиры. Через несколько дней дивизия двинулась на соединение со своими войсками одновременно четырьмя колоннами: три стрелковых полка (532 -й, 468-й, 399-й) и артиллерийская группа без материальной части (орудия, которые еще

оставались в дивизии без снарядов и тяговых средств, предполагалось зарыть в лесах в районе деревни Чаща).

Двигались медленно, непрерывно ведя разведку, сбивая в пути мелкие группировки противника. «... Двигаясь в общем на северо -восток,— записал в своем дневнике Николай Оплеснин,— мы часто меняли направление, сбивая с толку немцев и выискивая место, где легче прорвать сомкнувшееся вокруг нас вражеское кольцо... Многое запомнится на всю жизнь: леса, трясины, редкие дороги, реки и ручьи с мутной болотной водой, которую приходилось пить; недостаток пищи, конина (без хлеба и сол и — А . А . ) , составляющая наше единственное меню...». Тем временем все более осложнялась обстановка под Ленинградом. Противник подтягивал главные силы к ближним подступам города для его штурма. По шоссейной и железной дорогам Москва — Ленинград в районе Любани непрерывно двигались вражеские войска. Лишь одному 532 -му стрелковому полку удалось пересечь эти дороги, выйти в район Мги и соединиться с войсками Ленинградского фронта. Основным силам дивизии не удалось пробиться ни севернее, ни южнее Любани через эти дороги. Они остановились южнее Любани в лесах, к западу от населенного пункта Сенная Кересть в поисках возможного выхода из окружения к Любани, Чудово, а также к населенным пунктам Спасская Полисть, Селищенский поселок. 21 сентября были высланы офицерские разведывательные группы с установленным сроком разведки не более пяти дней.

Группу офицерской разведки маршрута выхода дивизии из вражеского окружения в сторону Селищенского поселка, что на западном берегу реки Волхов, поручалось возглавить младшему лейтенанту Оплеснину, только что назначенному командиром разведроты. Таковы сложные боевые обстоятельства, которые привели 111 -ю стрелковую дивизию с южных подступов к Ленинграду н а Волхов, а Николая Оплеснина — к необходимости совершить па этой древней реке героический подвиг во имя Родины, во имя жизни тысяч однополчан. 

* * *

21 сентября вечером офицерская разведгруппа отправилась в путь по маршруту, заранее разведанному ротон Оп леснина. В темноте более 20 км пробирались по местности, занятой противником. Шли лесом и кустарниками, незаметно проскочили через шоссе, дальше миновали топкое болото, обходили вражеские секреты, сторожевые посты. Шаг за шагом продвигаясь вперед, пробрали сь через передовую позицию противника к реке. Каждый участник разведгруппы действовал на маршруте безупречно. Однако самую трудную часть задачи — переплывать студеный Волхов, ширина которого здесь достигала почти 400 м, командиру группы пришлось одному. Пр и неожиданном столкновении со сторожевыми постами противника у самой кромки берега группа была рассеяна автоматным огнем. Оплеснин, не задумываясь об опасности, под губительным пулеметно-автоматным огнем, полураздетым бросился в воду и вплавь направился к восточному берегу. Боец-разведчик Рогалев по приказу Оплеснина отстреливался, отвлекая на себя вражеский огонь.

Осветительные ракеты почти непрерывно висели над рекой, чтобы держать пловца под прицелом. Все чаще и чаще приходилось скрываться под водой.

Холод сковал все тело, не слушались руки и ноги. По Николай продолжал упорно плыть и достиг кромки восточного берега Волхова, в полосе обороны 267-й стрелковой дивизии 52-й армии. Судьба других участников офицерской разведгруппы командиру осталась неизвестной. Оплеснин доложил командиру 267-й с. д. о положении в 111-й с. д. и просил обеспечить бой в районе с. Ямно, куда будут подходить ее части для того, чтобы прорваться к Волхову и переправиться на восточный берег реки.

Со временем полковник С. В. Рогинский пишет, что Оплеснин связался с командующим 52-й армией генералом Н. К. Клыковым.

Оплеснин не сообщает об этом в своем дневнике. Он подробно описывает все ступени своего продвижения до штаба дивизии. «Босой, в рваных брюках, в гимнастерке без пояса, путешествовал я под конвоем от отделения в роту, из роты в батальон, из батальона в полк, из полка в дивизию. Никто меня здесь не знает, и понятно, что мои документы подвергаются тщательной проверке, самого меня долго и подробно расспрашивают о боевых действиях моей части, просят рассказать биографию. Когда все, наконец, выяснено, меня принимает командир дивизии и знакомит с планом вывода нашей части из окружения. Меня переодевают в гражданское платье, организовывать мою переправу обратно на вражеский берег поручают капитану Дзюбе» . Бывший офицер штаба 267-й с. д., полковник запаса Дзюба много лет спустя после войны в газете «Красная звезда» писал о первой встрече с разведчиком Оплесниным: «К нам в штаб пришел оборванный, грязный и босой человек.

Это был младший лейтенант Оплеснин, командир разведроты одного из полков 111-й с. д. Оплеснин сообщил, что соединение, в котором он служит... попало в окружение и уже около трех недель ведет бой в лесах северо-западнее Новгорода. Дивизия понесла большие потери. Нет продовольствия, боеприпасов, рации не работают...»

В течение двух суток капитан Дзюба трижды пытался переправить младшего лейтенанта Оплеснина на западный берег в лодке, но каждый раз неудачно. Враг упорно не пускал разведчиков к своим. Лишь на третьи сутки Оплеснину удалось переправиться вплавь и доставить командованию план обеспечения выхода дивизии из окружения.

К тому времени основные подразделения дивизии сменили прежнее место расположения и уже готовились к выходу из окружения в другом направлении. «Так как Николай Оплеснин не возвращался около недели (а срок разведки был 5 суток — А . А . ) ,— свидетельствует сослуживец и близкий друг Николая ныне генерал-лейтенант П. В. Мальцев, — командир и комиссар дивизии решили (учитывая ежедневную смертность людей от истощения и невозможность без помощи наших войск форсировать реку Волхов) увести главные силы и прорвать оборону между Чудово и Любанью. 651-й ГАП (гаубичный артполк — А . Л.) оставили, па всякий случай ожидать Оплеснина...»

С помощью Оплеснина артиллерийская группа немедленно начала готовиться к предстоящему выходу из окружения, а согласованный план прорыва вражеского кольца, форсирования реки, доставленный Оплесниным, в срочном порядке направили командованию дивизии. 

В конце сентября части и подразделения дивизии сосредоточиваются в лесу западнее деревни Мясной Бор и получают задачу поэшелонно выходить к Волхову. А в ночь со 2 на 3 октября они в походных колоннах незаметно уже подошли к реке и на рассвете рассредоточились в лесу западнее деревень Быстрицы и Ямно, где находились вражеские гарнизоны.

Оплеснин уже 29 сентября, — отмечено в наградном документе,— проводит 651 ГАП к переправе, а сам плывет обратно на восточный берег реки Волхов сообщить, что части готовы к переправе.

Первыми с боем 1-го октября прорвались к Волхову и фор сировали реку в районе совхоза «Красный ударник» подразделения артиллерийской группы, а в четыре часа утра 3-го октября под прикрытием огня артиллерии с восточного берега, вызванного по установленному сигналу, основные подразделения дивизии бросились на прорыв вражеской обороны, прорвали ее на участке прибрежных населенных пунктов Быстрицы и Ямно и на подручных средствах к полудню переправились па восточный берег Волхова. Весь личный состав штаба дивизии, двух стрелковых полков, двух артиллерийских полков (без матчасти) и дивизионных частей с личным оружием, вошел в состав 52-й армии, подчиненной Ставке Верховного Командования. После пополнения и довооружения она уже через месяц участвовала в освобождении г. Малая Вишера.

6 ноября 1941г. комдив 111-й с. д. подполковник С. В. Рогинский представил младшего лейтенанта Н. В. Оплеснина, назначенного к этому времени помощником начальника отделения штаба дивизии, к присвоению звания Героя Советского Союза.

«Тов. Оплеснин,— свидетельствовала запись в наградном листе,— за 4 месяца Отечественной войны проявил исключительный героизм, храбрость, смелость. Все приказы командования полка, а также командования дивизии выполнял точно и аккуратно... Только мужество, стойкость, непоколебимая вера в свои силы, любовь к Родине и советскому народу дали возможность переплыть т. Оплеснину р. Волхов три раза и вывести дивизию из окружения».

Вслед за представлением к высокой правительственной награде младшему лейтенанту Н. В. Оплеснину за отличную разведслужбу в полку и дивизии приказом по 52-й армии было присвоено внеочередное офицерское звание «старший лейтенант».

27 декабря 1941 г. вышел Указ Президиума Верховного Совета Союза ССР о присвоении Оплеснину Николаю Васильевичу звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Выражая глубокую благодарность военному совету 52 -й армии за поздравление с наградой, Николай Оплеснин писал в ответном письме: «Я не нахожу слов, чтобы выразить огромную радость, переживаемую мною. В борьбе с фашистскими захватчиками я только честно выполнил свой долг... Моя жизнь целиком принадлежит Родине, и я готов выполнить любой приказ по истреблению фашистских оккупантов в любых условиях, и если нужно будет, не пожалею жизни для победы над ненавистным врагом».

В декабре 1941 г. все войска за восточным берегом Волхова были объединены в Волховский фронт. Николай Оплеснин был первым Героем Советского Союза на Волховском фронте.

После вручения Николаю Оплеснину ордена Ленина (№7409) и медали «Золотая Звезда» (№ 511) он побывал в Сыктывкаре, повидался с семьей, родными, друзьями, встречался с трудящимися города. К этому времени уже был написан его фронтовой дневник, на редкость подробный (он опубликован в 1965 и 1971 гг. в сборнике «Сердца и звезды»). Еще более подробными и поучительными были устные рассказы героя о фронте, о боевых друзьях-однополчанах, о своих действиях, которые, к сожалению, не были записаны.

После короткого отдыха старший лейтенант Оплеснин снова на Волховском фронте, но уже в должности начальника оперативного отделения штаба 111-й стрелковой дивизии (с 17 марта 24-я гвардейская).

При выполнении боевой задачи 19 марта 1942 г. трагически погиб от вражеского огня. По свидетельству бывшего помощника Оплеснина старшего лейтенанта, ныне генерал-лейтенанта в отставке П. В. Мальцева, «в это время 111-я дивизия в составе войск 2-й ударной армии вела тяжелые бои за освобождение Ленинградской и Новгородской областей на узком выступе в районе Чудова, Сенная Кересть, Спасская полнеть. Получили приказ на выполнение новой задачи, началась соответствующая перегруппировка частей дивизии. Поздно вечером 18 марта было распоряжение командира дивизии — проверить выполнение приказа в полках, оказать надлежащую помощь в обустройстве позиции. После ночного отдыха в штабном шалаше рано утром позавтракали кашей, чаем с сухарем и направились по назначению. Старший лейтенант Оплеснин вместе с начальником штаба дивизии Аратюняном пошли на позиции левофлангового полка, мы с подполковником Воробьевым — в правофланговый. Когда пришли в штаб полка, там уже было известно, что Оплеснин и Аратюнян убиты. Сказалась близость противника. Лесная тропа по глубокому снегу была пристреляна, а в чащобе засела вражеская засада, из которой внезапным огнем пулемета и автоматов они были убиты.

А минометным обстрелом противник завершил свою вылазку». О гибели широко известных в дивизии ветеранов — сынов коми и армянского народов скорбила вся дивизия. Не вдалеке, в районе деревни Ольховка их похоронили в одной могиле. После освобождения территории останки погибших перезахоронили в парке г. Чудова. В 1960 г. на могиле Николая Оплеснина установлен памятник. Имя героя носят улицы в городах Чудово, Сыктывкаре, Ухте, Выльгортская средняя школа.

Источник информации: 

Николай Васильевич Оплеснин // Александров А. Звезды отважных: Наши земляки – Герои Советского союза и полные кавалеры ордена Славы : сборник очерков и кратких биографических справок. – Сыктывкар, 1991. – 25 – 39

Парень из нашего города

1942 год. Сыктывкар, как и вся с трана, живет, согнувшись под бременем холода, голода, потерь. В марте город облетает печальная весть: на фронте погиб Николай Оплеснин, Герой Советского Союза, гордость и любимец всех сыктывкарцев. С тем трагическим днем - 19 марта - нас разделяет ровно 60 лет.

Хорошо зная Николая Оплеснина, я всегда мысленно представлял, что же он, будучи на фронте, хранил в своей памяти, о мирных годах, родном Сыктывкаре. Конечно, в первую очередь образ своей мамы Анны Ефимовны, жены Надежды, дочурки Инны. Закалку и тела, и характера, будущий Герой получил еще мальчишкой в стенах родного дома. Мама спозаранку будила сына и каждое утро заставляла обливаться холодной водой, делать зарядку. Вода была колодезная, холодная, «колючая».

С 1930 года Оплеснины проживали в довольно просторном деревянном доме в центре Сыктывкара. (Жаль, что дом не так давно снесли. Многие горожане знали его и по привычке называли - дом Оплеснина.) Половина дома принадлежала деду Николая - Ефиму. В другой жила семья его дочери. Из больших окон открывались ближний и дальний уголки столицы.

Просматривался Театральный переулок - так меж собой называли дорогу к драмтеатру. Деревянные мостовые петляли между грязными лужами. Осенью и весной они превращались в непреодолимые препятствия для пешеходов.

Главным транспортным средством оставались лошади. На «козлах» громыхающих тарантасов гордо восседали китайцы и корейцы - городские «золотари».

Самым притягательным местом, как и сейчас, оставался рынок. Базарные ряды и ларьки тянулись на месте нынешнего стадиона. А за рынком, на пустыре, высилась парашютная вышка. Своим появлением она была обязана Коле Оплеснину. Строительство этой диковинки ему поручили на бюро Коми обкома комсомола. Сначала он опешил от такого предложения: навыков сооружения подобных конструкций не было никаких. Согласился из принципа: просто не умел отступать.

Стройка поглотила юношу. Примерно в это же время он лишился близких людей: расстреляли деда, затем мужа тети Лены... Лавиной накрывали события: непонятные, шокирующие, страшные. Самым оглушительным в этом ряду стало известие о начале войны.

В конце февраля 1942 года Николай Васильевич последний раз увидел родной город. Приехал в отпуск подтянутый, уверенный, с звездой Героя на груди. Казалось, даже город в эти дни расцвел, заулыбался, приосанился. Его наперебой приглашали выступать на предприятия и в учебные заведения.

Устроили прием в горисполкоме. Тогдашний председатель сыктывкарского горисполкома Константин Федорович Ранинин выпытывал у Героя сведения о истинном положении дел на фронте. Николай не скрывал, что там очень тяжело.

Он не мог долго оставаться дома. При расставании пытался шутить, приободрить загрустивших родных. Уехал. И погиб. В первом же бою после возвращения в родную дивизию.

В 1970 году не стало матери Героя. Еще 12 лет спустя умерла его жена. А в 1998 году покинула мир дочь Оплеснина - Инна. Но живут в Сыктывкаре его внуки - Николай и Алексей. А в названии городской улицы живет и он сам - Герой Советского Союза Николай Оплеснин.

Источники информации: 

• Артеев А. Три переправы Николая Оплеснина / А. Артеев // Комсомольская правда. – 2020. – 9 мая

• Кочев Ю. Имя Героя засияет по-новому / Ю. Кочев // Красное знамя. – 2002. – 8 мая 

• Кочев С. Заплыв, который спас дивизию / С. Кочев // Красное знамя. – 2000. – 21 января

• Кочев С. Он шел не вслед, а вел за собой: листая семейный альбом / С. Кочев // Красное знамя. – 1997. – 19 марта

• Кочев С. Парень из нашего города / С. Кочев // Республика. – 2002. – 16 февр. – («Дым Отечества»)

• Кочев С. Последняя встреча / С. Кочев // Вечерний Сыктывкар. – 1994. – 15 марта

• Кочев С. «Не хватило времени раскрыть таланты» / С. Кочев // Красное знамя. – 1990. – 16 марта

• Неизвестный Николай Оплеснин // Регион: журнал о Республике Коми – URL:

• Пашинская Т. Улице Оплеснина – 50 лет: он получил звание Героя Советского Союза спустя полгода после начала войны / Т. Пашинская // «НЭП+С». – 2007. – 28 дек. (№51-52)

• Туркин В. Свет и тени подвига: О чем умалчивалось в книгах о Герое Советского союза Н. В. Оплеснине / В. Туркин // Красное знамя. – 1992. – 14 авг.

• Туркин В. Оплеснине / В. Туркин // Красное знамя. – 1992. – 14 авг.

• Улитин А. Крещенный огнем и водой… / А. Улитин // Республика. – 1995. – 7 сентября

• Якубов Р. Забытый монумент незабытому Герою / Р. Якубов // Молодежь Севера. – 1995. – 7 сентября