***
Кто-то смеялся с надрывом,
Будто просил помочь.
Тонкое сделалось синим.
Красное брызнуло прочь.
Нож прозвенел по полу.
Звякнул железный смех.
Щёлкнул сигнал "готово":
Ты будешь лучше всех.
Нежное плещет в стакане.
Нежное жжёт язык.
Кем-то когда-то станем.
Сдался. Устал. Привык.
Вырос и стал серьёзным.
Вырос – забыл, как спать.
Дом. Одиночество. Поздно.
Ты. Тишина. Кровать.
В черепе плещется море.
В уши шипит прибой.
Хочется быть героем
Хоть перед самим собой.
Кто-то смеялся до боли.
Прятался в смех, как в бинты.
Всё же признаться стоит:
Ты.
***
Нас всех рассеяли по чашкам Петри,
Надеясь выудить культуру чище.
Но позабыли, что нужно петли
Сквозь пламя спирта. И вот, что вышло.
Мы все без крыльев. Мы все ни к чёрту.
Мы травим воздух своим дыханьем.
Мы носим маски и ходим в чёрном.
Мы любим думать, что много знаем.
Мы любим думать, что много значим.
Мы не ошибки лабораторий.
И тот, кто это когда-то начал,
Сейчас доволен. Очень доволен.
Нас рассадили по чашкам Петри,
Мы все – ошибки чужих исканий.
Мы любим верить, что горький ветер
Нам принесёт покой в стакане.
***
А тебе не светит ни один фонарь,
И ушёл в запой старина-фонарщик.
Мы с тобой одни, нас с тобой не жаль.
Это было б мило, если бы как раньше.
А за тучей прячет свет от нас луна.
И слова плетутся по дороге следом.
Откровений час: жизнь всего полна.
Постарайся вновь позабыть об этом.
Но следы следов сквозь следы ночей
Не дают стереть слёзы многоточий.
Вылей их в стакан и себя запей.
Ты не новый мир. Ты копирка прочих.
Если хочешь, верь, будто всё не так.
Если хочешь, плачь. Если хочешь, смейся.
Я готов признать: я простой чудак.
И впитался в жизнь горьковатой смесью.
Город снова тих. Город снова спит.
Мы с тобой бредём сквозь сплетенья улиц.
А асфальт волной бьётся о гранит.
И, похоже, лишь мы с тобой проснулись.
Растворённый сон вместе с тишиной
Вальс танцует где-то с остановкой рядом,
Где цветёт сирень и царит покой,
Где чужая жизнь пропиталась ядом.
Не желает тлеть в грязных окнах луж
Отраженье-блик мимолётных взглядов.
Я несу с собой по карманам чушь,
Но тебе не дам. Да тебе не надо.
А тебе не светит ни один фонарь.
Даже тот, что днём красит небо в синь.
Что ж, ну вот и всё. Мне пора. Прощай.
Ты стоишь во тьме. Ты совсем один.
***
Сегодня… Сегодня. Сегодня наш мир не изменится.
Останется тем же, каким он проснулся вчера.
Опять Дон Кихоты отыщут уставшие мельницы.
Опять разобьются на звуки несказанных мыслей слова.
Где-то промокшей солью кто-то не высыпается.
Кто-то которую ночь где-то не может уснуть.
Где-то сгорают под спиртом ночи безудержной пятницы.
Кто-то расстроенный где-то лелеет своё «как-нибудь».
Чёрные ночи снова прервутся рассветами.
Первый троллейбус взрежет рогами высь.
Черновиков слишком много сгорает, поэтому
Мы не хороним усопших, которые не родились.
***
Город. Дороги. Лужи. Чужие новости.
Тишь не сожрёт, а просто проглотит полностью.
Не прожуёт и выблюет, слюни пуская.
Ты растворишься в бездне, так не нащупав края.
Что-то скользнёт, причудится, станет ужасом,
Переродится холодом, вырвет покой из рук.
Ты пошатнёшься, вдруг голова закружится,
Выпишет в чувствах скорбно незамкнутый круг.
Здесь, в тишине, своим бесполезным голосом
Выдернешь сотню-другую птиц из своей груди.
Смятые перья вычертят в бездне полосы.
Ты осознаешь: нет смысла куда-то идти.
Ляжешь. Растянешься. Вдруг т-образно резан.
Выдохнешь лёгкие и не осилишь вдох.
Пей аспирин. Кровь разжижает бездну.
Молча признай: ты нем, ты ослеп и оглох.
Ты опустел, исторгнув из тела органы.
Из черепушки – мысли. А из сознанья – покой.
Сделался тем, из чего в небе ночи сотканы.
Ты перестал быть кем-то. Ты стал самим собой.
Ты разглядел дорогу, ночь и движенье вдоль улицы.
Смутно знакомый образ. Жажда схватить и съесть.
Горечь! И брызги звёзд в отраженьях жмурятся.
Город. Дороги. Лужи. Ночь. Пустота. Ты здесь?
***
Спрятаться.
Хочется.
Очень.
Вбить своё тело в угол.
Ночи. Бескровные ночи.
Прямоугольник.
Google.
Брызги из многоточий.
Скорую б, да не срочно.
Прочее среди прочих.
Что-то не хочет работать.
Мелочи.
Грубость.
Чего ты?
Смей дожидаться субботы.
Стоп.
Расстоянье до точки.
Холодно между строчек.
Не просыпайся ночью.
Термостабильный бред.
Прочностью изолент.
Серия серий. Серость.
Нить.
Точка.
Свитер.
Приелось.
***
Просто чудак в обычной квартире вёл свой обычный быт.
Всё как у всех. Даже пакет с пакетами.
Так же как все измотан, даже морально убит.
С той же надеждой скорей позабыть об этом.
С тем же стремлением к счастью, с верой в великий «потом»,
С верой в святой понедельник или волшебное завтра.
Кружка с пакетиком чая ночует рядом с компом.
Так же как все, он когда-то сдавался и плакал.
Просто чудак, квартира и распрекрасный мир.
Сколько найдётся в доме таких квартир?
***
В топку словарь – слова бесполезны,
Все мы в итоге умрём от болезни.
Искренне веришь, что это нечестно.
Бездна.
Капли-осколки стучат по карнизу.
Знаешь, что стук не раздастся снизу.
Хватит давать волю детским капризам.
Гильзы.
Ночи торчат, как иголки из сена.
Бегает тушь по синеющим венам.
Что же, не быть никому из нас первым.
Гены.
Ночью скулят тормоза перед краем.
Люди уверены, что не летают.
Только вот, что мы действительно знаем?
Тайна.
***
Я тихонечко, зная меру,
Сонно пальцами нежу звёзды.
В этом мире я вовсе не первый,
В этом мире быть первым поздно.
Я не знаю, что будет дальше.
Если честно, мне и не надо.
Дни шагают привычным маршем
В топку старого доброго ада.
Птицы в небе рисуют строки.
Я за ними пишу глазами.
Я лежу поперёк дороги…
Ну, точнее, мне так сказали.
Я безмолвно, спокойно и смело
Выдираю из мыслей занозы.
В этом мире я вовсе не первый…
А последним быть уже поздно.
***
Слушай, мой милый мальчик, я знаю все эти игры.
Не делай акцент для меня в разговорах с другими людьми.
Знаешь, мой мальчик, ты ведь совсем не хитрый.
Но что-то колючее жжётся в моей груди.
Знаешь, мой милый придурок, хватит вести себя будто
Ты мой хозяин, мой муж… или, хотя бы, парень.
Кажется, кто-то ошибся в порядке пунктов:
Чтобы приказывать мне, нужно со мною ладить.
Милый мой, ты не наглей и не требуй себе столько власти,
Сколько мог бы иметь, не веди ты себя, как дурак.
Хочешь приказывать мне, так дай мне хоть каплю счастья.
А нет – до свидания, милый. Я возвращаюсь во мрак.
***
Бездарность!
Сыплются между пальцев острые иглы слов.
Вот жалость.
Ты всё проморгал. Оказался не зрел. Не готов.
А теперь не моли небеса всё вернуть назад.
Не проси. Подошли к концу все «вторые шансы».
Ты сидишь пред зеркалом. Смотришь в свои глаза.
Ты сидишь и смеёшься. А что остаётся? Только смеяться.
***
Череп лисицы, череп куницы,
Череп ежа.
Стёртые лица, вырваны спицы
И за душой ни гроша.
Без права на пищу, без права на крышу,
Бродит бездомный Маг.
В нём чудо старинное трепетно дышит,
А сам он вздохнёт кое-как.
И с тихой надеждой под старой одеждой
Чужие трепещут мечты.
И в воздухе снежном, и в море безбрежном
Маг прочные сводит мосты.
А люди смеются, а люди хохочут:
«Какой ты, старик, чудак!»
И в море пророчеств, и в тёмные ночи
Уходит непонятый Маг.
Средь глупостей сует, средь ломаных судеб
Он тихий ищет приют.
Где солнышко будит, где горько не судят,
Где тихие песни поют.
Где каждое утро в преддверие чуда
Сходит ночная тень.
Где небо раскинется – синее блюдо.
Где светится тёплый день.
Но, своё получив, люди сразу же гонят
Подальше его от себя.
Мечты светлый мир ими так и не понят.
Такая вот сказка, друзья…