Embedded Files
Post date: Nov 29, 2012 8:11:24 AM
Анна Татарчук
Анна Татарчук
Несмеяна
Царевну челядь уже за глаза прозвала Несмеяной, хотя «рева-корова» подошло бы гораздо лучше. Но не назовешь же так царскую дочь, пусть даже терем уже отсырел от ее слез.
К девице все водили различных врачевателей - своих лекарей, иноземных докторов, даже бабок-ведуний звали. Но все они сходились в одном - физически царевна здорова. А вот душевно...
- Если она это мокрое дело не прекратит, так и весь дух из ней выйдет, - прошамкала одна ведунья.
И царь издал указ: кто сможет унять слезы царевны, тому полцарства и саму царевну впридачу.
***
Иван, может, и не отличался большим умом, но дело свое знал. Ковал изо дня в день косы, грабли, подковы. На совесть ковал. Но когда услыхал он о царском указе, то понял - это его шанс.
- Ишь ты, зарвался-то как! - Говорили ему деревенские. - Никто, значит, не может развеселить царевну, а наш дурак сможет!
Иван ничего не отвечал - знай себе ковал какие-то прутья, опускал их раскаленными в ледяную родниковую воду. От воды сразу же шел пар.
***
Ивана ввели в светелку царевны. Сам Иванушка был в ожогах, одежда - в подпалинах. Впереди себя он катил раскаленную докрасна клетку, в которой метался дух огненный, Жар-Птицей именуемый.
Царевна сидела на скамье, лила слезы. От былой красоты мало что осталось - высохла девица, словно таяла с каждой слезинкой. В светлице стояла неприятная сырость, пахло плесенью.
Иван, чертыхаясь, открыл кузнечными щипцами дверку клетки. Огненный дух тут же метнулся наружу, обдавая всех жаром. Комнату заволокло паром.
***
Жар-Птице было больно, как никогда прежде - ведь и не бывала она раньше в столь влажном месте. Пар ранил огненные перья, вонзался в огненную плоть, не оставлял живого места.
Но огненному духу хотелось жить, любой ценой. Пусть даже без своих прекрасных перьев. А эта полупустая оболочка прекрасно подходила для того, чтобы пережить этот мокрый ад.
***
- Ну, слово свое держу! - Радостно сказал царь, пожимая Ивану руку. - Полцарства подождут, а пока, доча, знакомься со своим женихом!
Царевна обернулась к Ивану, уставилась на него немигающим, хищным взором.
В глазах у нее плясали язычки пламени.
Ольга Лубянова
Ольга Лубянова
Шишига
«Шишига – маленькое, горбатое существо женского пола, брюхатое, с сучковатыми руками и тонкими ногами живет в камышах, ходит голой с взъерошенными волосами», – прочитала в энциклопедии Лена. Невольно глянула в зеркало, и кровь прилила к голове: она обнаружила сходство своего отражения с описанным существом. И с волнением пробежала глазами дальше: «Шишига набрасывается на зазевавшихся прохожих и тащит их в воду, приносит беду, днем отсыпается и появляется только в сумерках, отличается вредностью и проказливостью». Лена ужаснулась. Она поняла, что Шишига – это ее второе «я».
Так как было еще светло, а на солнце Лена гулять не любила, предпочитая вечернее время, она забралась в самый темный угол дома и стала размышлять о переменах, которые произошли с ней за последние несколько лет. Внешние изменения видны невооруженным глазом: хилое тельце, растущий живот, стали тоньше руки, а суставы, наоборот, увеличились, лень одеваться и расчесываться, поэтому она любила ходить голой и лохматой.… А вот внутренне… Она попыталась вспомнить, какой она была раньше – и не смогла.
Где-то лет в пять она испытала большое наслажденье от.… Если подробнее, то это было так. Лена гуляла на улице с другими малышами. Один из них нашел кучу с муравьями. Дети наблюдали, как те суетились, тащили в свой домик разные соринки, и действовали, как люди, как будто знали, что им надо делать, по какой дороге идти и куда нести свой груз…. И вдруг Лене захотелось посмотреть, что будет, если она нарушит их порядок. Она стала на кучу и начала топтать ее, давить несчастных муравьев. Они гибли десятками, расползались в разные стороны, и это ей очень нравилось. Дети плакали, оттаскивали ее от кучи – она смеялась. Хотя тогда еще Лена понимала, что поступает нехорошо.
Потом стала бросать камни в лягушек, рыб, позже детей, и радовалась, если голыши достигали цели. Еще она полюбила неожиданно выскакивать из камышей на деревенский пляж и пугать людей. Какие они смешные становились от страха! А то заманит нарядно одетую девочку к берегу и столкнет ее в воду. Вот весело-то!
Ей нравилось хвастаться и наблюдать, как при этом огорчаются ребята. Вынесет из дома что-нибудь вкусненькое и нарочно ходит мимо своих подруг, ожидая, что кто-нибудь попросит откусить, она подразнит и, конечно, откажет. Или какую-нибудь игрушку демонстрирует до тех пор, пока вокруг нее не соберутся любопытные, попросят поиграть или даже потрогать. Она победно ухмыльнется и спрячет игрушку за спину.
Лену ругали за ее поведение взрослые, с ней перестали дружить ровесники – они обходили ее стороной. Она злилась и срывала зло на младших. Соседский малыш Рома, глупенький, еще подходил к ней.
Однажды мама купила Лене пластилин. Большая коробка! Двенадцать цветов! Лена, как водится, побежала на улицу, хвастаться…. Но кроме Ромы никого перед двором не было. Лена стала наглядно открывать коробку и поочередно вытаскивать кирпичик пластилина за кирпичиком, восхищаясь цветом каждого.
Рома долго стоял молча, потом не выдержал и попросил ее отломить кусочек, хоть какого-нибудь цвета. Лена закрыла коробку и помахала ею перед глазами мальчика.
– Съешь какашку, тогда дам! – она указала на черный шарик овечьего помета.
Рома отрицательно покачал головой.
– Ну, тогда не дам. А пластилин такой красивый, мягкий… с него, что хочешь можно вылепить. Хоть собаку. Хоть зайца.
Рома поднял с земли кругляшек и, зажмурив глаза, глотнул.
– Ну, – разочаровано протянула Лена, – я думала, ты жевать будешь.
У малыша начались рвотные позывы.
– Ну, ладно, ладно, дам уже, – Лена отломила такой малюсенький кусочек, из которого и вылепить-то ничего нельзя, и положила его на протянутую ладошку малыша.
Именно в том году Лена заметила, что перестала расти, а на спине появился горбик. Сейчас она ниже сверстниц на две головы.
Мать, вздыхая, твердит:
– В кого ты страшная уродилась? У нас в семье таких не было.
Лена злится на нее. Наверное, скоро уйдет из дому вообще. Будет в камышах жить. Там хорошо: никто не ругает и делай, что захочешь.
Вдруг девочка почувствовала прилив радости и бодрости. Она подскочила к окну. Сумерки сгущались, а это значит – настало ее время.
Анжела Шаповалова
Анжела Шаповалова
Дело было не в Цветке Бессмертия…
Пролог
В этой летописи я хочу изложить рассказ о досуге нашего сиятельного князя Владимира Святославовича… ЕСЛИ эта летопись увидит, свет, то мне, вероятно, висеть на виселице, а все, потому что в этом рассказе свобода слова немного распоясалась.
Свидетелем всего, будучи нижеизложенного я стал совершенно случайно: в руководстве нашей газеты я в тот вечер задержался допоздна. Все еще находясь в поисках нового материала, я уже было перестал надеяться на чудо, но в тот вечер удача мне улыбнулась.
Пропавшая дружина во главе с князем предстала передо мной в свете уличного огонька, лица у них были перепуганные чумазые, сами одеты, не пойми во что, но это была княжеская дружина, без всякого сомнения! Я тут же упал на колени, а то князь все же. Но Владимир Святославович быстро отменил сие почтение, приказал встать с колен, а дружины, как и не было. Передо мной уже стояли князь и воевода.
- Ты кто таков будешь? – сурово спросил воевода, скрестив на груди руки.
- Летописец еженедельного издания «Житие», Тихон, по батюшке Андреевич, – четко отчеканил я. Князь с воеводой побледнели в лице.
-Ой, что будет! – горестно вскрикнул Владимир, хватаясь за голову.
- Не переживай князь, - воевода похлопал Владимира по плечу. - Ребята его сейчас упакуют и он ничего не накалякает в своей газетенке.
Князя этот вариант более чем устраивал, поскольку через пару секунд меня ударили по голове чем-то тяжелым…
Это было жестоко с их стороны так поступать со мной и несправедливо по отношению к народу русскому. Конечно, я бы написал об этом инциденте, а как ни написать когда дружину и князя ищут уже две недели, их все ищут, волнуются, а они тута. Народ должен знать я считаю!
Очнулся я в темном помещении, голова кружилась, в глазах, кажется, двоилось или даже троилось. Ощущения были скверные: за что князь бросил меня в темницу, разглашения чего боялся? И где пропадал и пропадал ли вообще? Одни вопросы и у тюремных крыс я ответа не узнаю. Надо все узнать и бежать отсюда. Ну князь не на того дружину натравил!
Шорох где-то в углу прервал набег мстительных мыслей. Я прислушался и медленно двинулся на звук. Как оказалось, связанным лежал молодой барин Ярослав Владимирович. Интрига накаляется. Развязав ему рот, я услышал много красочных эпитетов об его отце. С Ярославом я состою в дружеских отношениях и посему поинтересовался:
-Яр, что происходит, а?
Стряхнув с себя веревки, и насупившись как ребенок, Ярослав соизволил ответить:
- Батюшка умом тронулся, сбежал куда-то с дружиной за каким-то цветком, будь он не ладен! Бояре с ног сбились, ищут его окаянного, а он никуда и не уходил, поблизости был. Когда я домой возвращался он меня и заметил. Приказал связать и сюда отнести.
- А сюда это куда? – если мы не в княжеской темнице, то где?
- Точно не знаю, но кажется в лесу за речкой, здесь домик имеется, а в подвале темница, в которой мы вероятно и находимся.
- Яр, а зачем Владимир из дворца сбежал? Ты, кажется, что-то про цветок какой-то говорил?
-Понимаешь Тихон, Владимиру кто-то рассказал про Цветок Бессмертия, вот он и пустился на его поиски, а загвоздка в том, что мой батюшка в жизни не пошел бы искать какой-то там цветок, он в сказки никогда не верили, но тут сорвал дружину и ушел… Тут что-то другое, серьезнее цветка.
Я был согласен с выводами Ярослава, наш князь по пустякам из города с дружиной не выходил. Цветком он прикрылся, а истинных помыслов скрывает. Даже сына связал, чтоб тот ничего не узнал. Мое любопытство брало вверх над здравым смыслом, который кричал об опасности затеи все выяснить.
- Так, надо нам с тобой Яр, отсюда выбираться!
- А я о чем? Меня уже любопытство распирает!
Вот ищет парнишка приключений, причем с самого детства ищет. И, похоже, нашел.
В этот момент кто-то с другой стороны двери открывал ее ключом. Вот и наши похитители.
Но вместо князя к нам пришел дружинник с двумя мисками в руке. Обед значит. Не успел я и глазом моргнуть, как Ярослав вырубил дружинника, забрал копье и показал мне жестом на выход. Во дает.
- Остается, надеется, что в доме минимум народа, и надо еще как то проскочить мимо моего батюшки.
Выйти из этого дома оказалось проще пареной репы, потому что вся дружина была пьяная в стельку, нам тоже, кстати, предлагали, а вот князя с воеводой не наблюдалось на этом пиршестве. Значит…
- Значит, он не доверяет дружине, и отправился куда-то только с воеводой. – Закончил мой мысленный монолог Ярослав. – Но куда?
Вопрос навис над живописной опушкой леса, где разворачивалось прекраснейшее зрелище имя которому «Лето». Тут тебе и цветочки, и зеленая травка, и дятел вдалеке и запах утреней свежести.
- И куда пойдем Яр, леса я не знаю, даже если бы и знал, мы все равно не знаем, куда пошел Владимир с воеводой.
Ярослав скептично посмотрел на меня, махнув мне рукой, пошел по ближайшей тропинке, вперед. Я за ним.
- Тихон ты мышь канцелярская, забыл, что ли с кем идешь на охоту. Мой батюшка не думал, что дружина…перейдет к активным действиям, поэтому он так же не думает, что мы выбрались, соответственно заметать следы не будет. А это значит, я с легкостью смогу его выследить. С твоими навыками тебе только на мышь охотиться, а не на князя.
Да с этим я поспорить не мог, ну не для меня это все. Со стороны я наверно смотрелся жалко. Ибо без последствий выйти из лесной чащи не смог. То ветка, то паук в рот или муха, а Яр как будто в лесу и родился, и шуму от него меньше, а со мной только в разведку, сразу всех сдам.
- Тихон! Ну чего ты там копаешься! Пошли сюда, тут можно срезать. - И повернул на другую тропу.
Я старался не отставать, но усталость брала свое. Все - таки лес, не мое. Для меня лес весь одинаковый, уже рябит в глазах от обилия зеленого. Теперь он не казался мне таким прекрасным и красивым. Все эти колючие кусты, высокие деревья, гусеницы, паучки, ядовитые ягоды и грибы, цветочки, не казались мне столь очаровательными!
Шли мы долго, часа два, пока я не услышал от Ярослава спасительную фразу:
- Привал!
Я тут же упал на землю, еще и разлегся, пить хотелось неимоверно!
- Странно… - донеслось от Ярослава.
Я поднял голову и внимательно всмотрелся в напряженное лицо Яра. Что-то мне это не нравилось!
- Что такое?
- Я ничего не понимаю. След был, они вроде как там срезали, что мы и сделали, но след оборвался версты как две уже, ничего не понимаю! Они что взлетели здесь? – и опять углубился в раздумья.
- Яр, я пить хочу! – взвыл я.
- С тобой только в походы ходить, потерпи, где-то здесь должна быть река.
Тут послышался треск веток в ближайших кустах. Ярослав напрягся, встал в оборонительную стойку с копьем наголо. Из куста вышел старичок, ели доходивший высокому и статному Ярославу до пояса. Седые волосы с зеленоватым оттенком, и глаза - изумруды. В руке длинный посох с болтающимися лаптями, лицо добродушное, но хмурое. Леший! Пронеслось в голове, я никогда их не видел, думал легенды только! Яр оживился.
- Здравствуй лесной хозяин! – радостно вскликнул Яр.
- Приветствую вас путники! – улыбнулся Леший и озорно сверкнул изумрудами-глазами. – заблудились?
- Бор, хватит твоих уловок. Меня что ли не признал! Совсем одичал в своем лесу! – вскликнул Яр, и полез к Лешему обниматься. Тот обнял его в ответ.
- Ну конечно признал, Ярик. Моего кореша старого как не признать! Как на районе? Тихо все? – поинтересовался Леший.
Я был в тихом шорохе от этой картины.
- Тихо, да не совсем Бор, батюшка мой ушел из города с дружиной в лес, ищет что-то, но никому не говорит. Вот ищем его, здесь где-то должен быть.
- Эх, Ярик, нету его в моем лесу, я бы знал. Как выйти ты знаешь, а мне по делам пора. Пересечемся еще, давай пока! – и не было его как будто здесь.
- Пока Бор!- крикнул Яр.
Я, кажется, отмер. Это что сейчас было такое? Что за выражения?
- Ярослав? Это кто был-то?
Княжич пошел вперед, я за ним.
- Это был Бор. Я как то малым заблудился в этом лесу, так он меня вывел, с тех пор, и подружились, он хороший. Повезло нашему лесу с начальством! А то, что моего батюшки нет здесь это странно… Как сквозь землю канул! Пошли Тихон, наведаемся к одной бабке здешней, до колдовства она ловкая, подсобит, может чем.
В общем, так и решили.
Шли мы к той бабке долго, а она оказалась прекрасной девой, звали ее Всеславой. Мы думали, она поможет, а она!.. Бдительность Ярослава ей притупить не удалось, а вот мою, так сразу. Кто ж знал, что она нас сварить сбиралась вместо обещанной бани! Убегали через черный ход, который подземельем оказался, бежали мы, бежали и в комнату какую-то попали. В комнате меч лежит на подставочке, а за нами погоня! Яр, недолго думая, схватил меч, раскидал нечисть и мы, спустя два часа выбрались-таки на свет божий. Голодные, чумазые, усталые шли опять через лес до ближайшей деревни. Настроение у обоих было плохое, только время у этой людоедки потеряли. Где Владимир то?!
В деревне едва узнали, что сам княжич Ярослав Владимирович пожаловал, так нас сразу накормили, в бане напарили, и спать уложили. И вот лежит Яр на куче сена, меланхолично жует травинку и с мрачный лицом смотрит на ночное небо.
- Эх, Тихон, может ну его, батюшку моего. Не хочет что его искали, сам явится. – грустно вздохнул Яр.
- Не переживай Яр, найдем мы его, никуда не денется.
Сладкая истома забирала в свои царства мой уставший разум, как на всю деревню кто-то как заорет:
-ААААААААААА!!! ДЕМОНЫ!!!
Мы с Яром как подорвемся, и через полминуты опять ор на всю деревню:
- Да это же сам князь Владимир Святославович!!! ЧТО?!!!
Я и Яр уже летели со всех ног на место, откуда доносился вопль…
В общем, дело было не в Цветке Бессмертия (который мы с Яром случайно нашли в этой деревеньке) а в каком-то портале в другой мир, точнее в будущее. Владимир притащил оттуда какие-то книги, новую невесту, какой-то хлам в мешке, а воевода тащил на себе что громоздкое и не понятное, как выяснилось, потом это чудо называлось «компьютер». Рассказали интересные истории и приключения, невеста, кстати, была в ужасе, ее потом долго откачивали. Позже было гуляние в честь последних событий. Потом заявилась перепуганная дружина, заявившая, что Леший чуть не убил их. Правильно Бор сделал, что шуганул этих алкоголиков! Не прошло и недели как Ярослав с Владимиром начали вести настоящие войны за место за этим громоздким компьютером. Постоянные крики, драки и новой княгине из будущего это все надоело, она поставила какой-то там «пароль». И все прекратилось.
Станислава Войцеховская
Станислава Войцеховская
Смутное время
Мы существуем, пока в нас верят. Мы рождались с осознанием этого факта и проносили его через всю свою жизнь. Но сейчас мы стремительно исчезали. Все меньше сказки оставалось в таинстве палой листвы, все меньше напева в журчании ручьев. Этой весной впервые из своих зимних пещер на свет не вышли мавки.
Мы не понимали, что это. Поначалу хотелось верить, что это какие-то злые навьи чары, что наши любимые люди не способны так измениться. Но они с огнем и мечом прошлись по собственной земле и своему прошлому. Мы были им не нужны.
Сначала мы оплакивали рушащийся на глазах старый мир, но это ничего не меняло. Потом в некоторых из нас стали расти обида и злость. Мои сестры, взявшись за руки, ушли в один из дней и обрушились на некогда любимые селения оползнями и штормами. Им надоело просить - они пытались докричаться. Могу ли я винить их в этом? И кто я такая, чтобы кого-то винить?
Вскоре вокруг никого не осталось. Я бродила одна и теряла облик. Я все чаще не узнавала свое отражение в ручьях и не оставляла больше следов босых ног на песке. Меня оставалось все меньше и меньше, и иногда казалось, что каждый порыв ветра уносит еще часть.
В своих поисках я вышла на окраину какого-то поселка. Там стоял заброшенный дом за покосившимся забором. Еще никогда я не подходила так близко к человеческому жилью, но ощущение, что там скрывается что-то из нашего мира, нарастало, и я рискнула войти в сад. Заросший бурьяном, неухоженный и забытый, он чем-то напомнил нас всех. Он тоже никому не был нужен. Но в доме явно кто-то был. Оттуда тянуло сыростью и холодком – слишком сильно для такого ясного майского дня. Так и оказалось: на печи сидела молодая кикимора. Растрепанная коса, перекинутая через плечо, спускалась на некогда белую рубашку. В былые времена я не стала бы общаться со столь зловредным созданием, но теперь все изменилось. Она была единственным сколько-то похожим существом, которое я встретила за весну.
Мы смотрели друг на друга. Видимо, она тоже давно никого не встречала. Она нарушила эту тишину:
- Снаружи все совсем плохо? - голос оказался таким же резким, как и черты ее лица.
- Наверное, нет. Но нам там плохо.
- И много нас еще осталось? – в вопросе за безразличием отчетливо читался страх.
- Ты первая за два месяца, - ответила я.
- Немыслимо, - покачала она головой, - Знаешь, ты можешь пока остановиться здесь. Вокруг много зелени, почти как в лесу.
- Но почему? – я была удивлена, ведь гостеприимство не было свойственно ее собратьям.
- Здесь все равно нечего делать, - она пожала плечами, - Но когда я не вижу никого из наших, то кажется, что и я не существую.
Это предложение меня все еще удивляло, но я чувствовала нечто схожее.
- А я думала, что тебе теперь вольготно живется. Вокруг сплошной кошмар.
- Куда уж там, - ее аж передернуло, и покосившаяся дверь хлопнула, - Вокруг достаточно страха, но непонятного мне. Он холодный и куда злее того, к которому я привыкла.
- А кошмары? Разве теперь тебе не проще их насылать?
- Еще немного, и мне самой начнут сниться кошмары, - кикимора хохотнула.
Мы почти не разговаривали больше – слишком мало у нас было общего. Но я осталась в саду, устав бесцельно брести куда-то. Хотя при виде него опускались руки, я решила отогнать тоску и начать с малого: яблоневое деревце, чахнущее без воды, было уже слабым, но имело все шансы выздороветь. Днями я сидела у его корней, плетя чары, которые могли бы заменить ему человеческий уход. Ночью же я нашла убежище в его кроне, рядом с воробьиным гнездом. А ей, кикиморе, действительно было неспокойно. И днем, и ночью из дома отчетливо доносилось шлепанье босых ног по полу. По ночам она порой подвывала, и от ее высокого скрипучего голоса пауки переставали прясти свои сети, а насекомые в траве замолкали. Постепенно я к этому привыкла.
Шли дни. Со временем деревце расцвело, а потом и дало плоды. Запах был таким сладким, что пчелы, залетавшие в сад, долго не могли найти дорогу обратно. Вскоре на чердаке дома они создали новый улей. Воробьи на моем дереве вывели птенцов.
Кикимора немного успокоилась, починила ей же и сломанную прялку, смастерила ткацкий станок. Она даже попробовала подшить занавески. Будто бы это могло привлечь в дом жильцов…
Мы делали привычные вещи, но делать их было не для кого. Из-за этого терялся их смысл - вместе со смыслом и самого нашего существования. Мы обе понимали, что это не может продолжаться вечно, что нам нужен был новый дом. Нам нужны были люди.
Тратя последние силы на попытки создать какую-то иллюзию старых времен, мы продолжали превращаться в тени. Сплетенные кикиморой кружева плесневели. Все чаще я не только не узнавала в воде свое отражение, но и вовсе его не видела. А яблоня цвела. Это оставляло надежду.
По осени откуда-то прибежали ребятишки: сначала один мальчик, а потом и несколько его друзей. Они ели яблоки сами и забирали с собой для кого-то еще.
Сначала они принесли свой смех, потом начали играть в прятки, а потом - и замечать странности вокруг. Порывы ветра из ниоткуда, когда я проходила мимо. Проделки кикиморы в доме. Однажды, когда я гуляла по саду, а они там бродили, самый тихий мальчик, отбившись от группы, встал как вкопанный и уставился прямо мне под ноги. Потом он заорал, прибежал к остальным и стал сбивчиво рассказывать, что на траве были настоящие человеческие следы, и что они двигались. Над ним посмеялись, но каждый оглядывался по сторонам так часто, что не оставалось сомнений: все они чувствовали наше присутствие. Но это потянуло их в сад с еще большей силой. Теперь у них здесь была своя тайна.
Кикимора расцвела и с азартом пугала ребят. Вскоре старый дом стал местом паломничества всех мальчишек округи, которые хотели проверить свои нервы. Они приходили на спор, готовые высидеть ночь, чтобы доказать свою храбрость. Тогда кикимора старалась вовсю: шелестела и шлепала, собачьей тенью металась по углам, скрипела ставнями, сверкала из темноты разноцветными глазами и заставляла ночных птиц петь особенно тревожно. Отпугивало ли это мальчиков? Наоборот, они стали приходить даже из соседних поселков – молва о заколдованном доме и самых вкусных в мире яблоках разрасталась быстро. Некоторые приводили братьев. И мы знали, что те еще вернутся – с друзьями.
Шли годы. Семена, что остались от не нужных когда-то и гниющих на земле яблок, дали всходы. Начал разрастаться яблоневый сад. А там, где деревьев еще не было, цвели травы.. Дети продолжали наведываться. Больше всего за это ругали их отцы, некогда сами к нам приходившие. Потому что они знали: в этих краях действительно что-то нечисто. Но холодными зимами они шли в лес неподалеку, где стало до странного много дичи, и просили разрешения на охоту. Задумчиво глядя куда-то в пустоту, просили они добычи и обещали не брать больше, чем им понадобиться. Я слышала эти слова даже за версту – их приносил белый снег. И я разрешала. Это снова были те люди, к которым мы привыкли. Жаль, что сестры были слишком нетерпеливы, чтобы это застать.
Я снова увидела в воде свое отражение с разрумянившимися щеками. Я улыбнулась.
Мы существуем, пока в нас верят.
Григор Эльбекян
Григор Эльбекян
Рождение Сокола
Долгие три жарких дня пути не прошли даром. Недалеко от болота, за очередным невысоким холмом показалась деревня Старкам. Скоро… Скоро Охотник выяснит то, что беспокоило его почти две декады.
- У-у-х! Мил человек, многое уж изменилось с тех пор… - произнес старец. На голову ниже Будимира, седые длинные волосы, редкая бороденка, в рубахе и штанах, с приятной улыбкой, человек по имени Ставок располагал к себе с первого взгляда. Именно таким и был войт деревни.
- Я заметил, - оглядываясь по сторонам, ответил Будимир.
- Ну, прошу вас, пройдемте в нашу корчму, отведаете местной браги, - вежливо пригласил старик.
Деревня Старкам была довольно уютным местом, только вот ее жители казались не очень приветливыми. Многие, кто встречался на пути, вели себя странно, сторонились, а то и вовсе избегали общения.
- Так, с чем к нам пожаловали, мил человек? - расплылся в доброй улыбке войт, усаживаясь за стол.
- Я ищу своего брата по имени Златан. Он направлялся по этой дороге, через вашу деревню, в город Крапуск, но так и не добрался до него. Может, вы встречали его: крепкий воин, в темно-зеленом плаще с изображением цели на кожаной кирасе, это символ нашей Общины Охотников, примерно декаду назад?
- Хм... Припоминаю, и боюсь, что он стал очередной жертвой злого морока.
- Рассказывайте, - насупив брови, серьезным тоном произнес Будимир.
- В недалекие времена наша деревня была уютным пристанищем для многих путников, но, вот уже сезон, как на болотах появился злой морок, существо поистине страшное, не имеющее жалости. Вурколак... По его воле этот мир покинуло много несчастных, а те, кто еще жив, сильно напуганы. Молва о нем словно ветер разлетелась по округе, с тех пор мы не часто встречаем здесь чужеземцев. Ваш брат очень торопился. Как и многих, я просил его о помощи. Златан ответил, что сначала должен попасть в Крапуск, а после вернется и поможет нам. Но... Я подумал, что ему просто не было дела до нас, но получается, что вурколак настиг его по дороге в город. Мне жаль...
- Где мне найти вурколака?
- Вы поможете? Правда? - удивлено спросил войт.
- Теперь у меня с этой тварью личные счеты! Даю вам слово, вурколак сегодня ночью умрет! - заявил Будимир, ударив кулаком по деревянному столу с такой силой, что чуть не переломил его пополам.
В глазах Ставока блеснул огонек надежды... Надежды на освобождение деревни от темной силы. Люди смогут вздохнуть полной грудью и жить как прежде!
Будимир узнал, где находится логово вурколака. К северу от поселения Старкам на болоте, в невысоком холме находится его пещера. Ночью, под бледным светом луны, Охотник шел навстречу своему врагу. Чувство присутствия вурколака не покидало и казалось, что тварь может наброситься в любой момент, с любой стороны, но пока просто наблюдает за своей очередной жертвой. Наконец, воин достиг нужного места. Недолго помедлив и обнажив меч, Будимир зажег факел и вступил во тьму пещеры. Преодолев несколько поворотов, Охотник увидел тусклый свет в конце лаза. Трудно было в это поверить, но свет был явно не лунным, значит, это костер или факел, но зачем вурколаку свет? Ответ на свой вопрос воин нашел довольно скоро, стоило лишь дойти до освещенного пространства.
- А вот и свежачок! – раздался истеричный крик справа.
Будимир успел только обернуться, как высокий здоровяк нанес ему мощный удар ногой в грудь. Охотник пролетел полтора метра и упал на землю, выронив меч. Через мгновение из укрытия появились еще два человека. Одетые также как и первый, в разноцветные засаленные лохмотья, с криками и истерическим смехом все трое разбойников скакали вокруг Будимира.
- Иркен будет доволен! Хорошую добычу мы ему принесем, не из простолюдинов, - ощупывая плащ Будимира, прорычал лысый здоровяк.
Ситуация была скверной. Один тать стоял над Охотником, остальные двое, чуть позади, готовили веревки и мешок. Будимир выжидал нужного момента, незаметно доставая метательный нож, спрятанный в правом сапоге и вот удачный момент настал. Верзила повернулся что-то сказать своим соратникам. Будимир молниеносным движением запустил нож в шею стоящему спиной выродку. Тот грузно завалился вперед, уткнувшись лицом в землю. Через мгновение Будимир, переместившись, оказался на расстоянии пяти шагов от ошеломленных двоих убивцев и уже успел натянуть тетиву лука.
- А? Что… – только и успел произнести один из воров, как две стрелы, блеснув стальными наконечниками, решили исход поединка.
Входная деревянная дверь харчевни, не выдержав сокрушительного удара, сорвалась с петель и влетела на середину комнаты. В проеме появился человек в капюшоне.
- СТАВОК!!! – прогремел Охотник.
Старик подскочил из-за стола, как ошпаренный, и опрокинув кружку браги, побежал к выходу на задний двор. Испугано озираясь и спотыкаясь, Ставок вывалился с крыльца и мешком завалился на землю. Будимир медленно шел за ним, крепко сжимая рукоять меча.
- Ты, разбойничий прихвостень, - прошипел воин. – Завел меня в западню… Где Златан, говори или я порублю тебя на куски!
Старик посмотрел по сторонам и, хихикая, медленно поднялся на ноги.
- Я полагаю, что твой брат уже занял свое место на ветвях Древа Жизни, - отряхиваясь, произнес Ставок.
- Это были твои последние слова, - ответил Будимир.
- Я так не думаю, - злобно ухмыльнулся войт.
Отовсюду появились тати Ставока и окружили Будимира. Облаченные в доспехи из различных шкур животных, раскрашенных в разные цвета, злобно смеясь и скалясь, разбойники кружили вокруг Охотника. Сзади, из корчмы вышел длинноволосый верзила с булавой. Бежать было некуда, со всеми не справиться. Это конец.
- Хех! Использовать местную присказку о вурколаке, чтобы заманивать смердов вроде тебя. Неплохая идея, правда? Иркен доволен, а это самое главное. Приготовьте его к ритуалу.
Будимир понимал, что эта битва будет последней, но сдаваться был не намерен, тем более что убивец брата стоял в нескольких шагах от него. Охотник ринулся с мечом к Ставоку, но верзила предугадал этот ход и оглушил Будимира булавой. Воин, падая на землю, заметил фигуру на крыше харчевни. Все произошло так быстро, что он не успел толком ничего понять. Грозный, нечеловеческий рев. Верзила с булавой окутанный тенью, взмыл в воздух и, отлетел в корчму, разбившись о стену. Оставшиеся враги, с дикими воплями, один за другим, исчезли во тьме. Все стихло. Будимир поднялся и увидел Ставока лежащего на земле в слезах, дрожащего от ужаса. Рядом стояло отвратительное сгорбившееся существо в рваных лохмотьях покрытых болотной тиной. Вурколак... Настоящий, вовсе не присказка! Охотник вытянул перед собой меч, когда существо обернулось.
- Нет... Нет! - выкрикнул Будимир, обречено падая на колени. На шее вурколака висел бронзовый оберег Коготь Сокола, который Будимир знал лучше, чем кто-либо, поскольку он сам сделал и подарил его младшему брату.
- Убей Ставока! – кричали собравшиеся люди у входа во двор, - Ставок вожак местного культа Иркена, они поклоняются давно умершему вору и убивцу, думают, что взамен он дает им силу. Они захватили нашу деревню и забрали жизни многих невинных, среди которых, оказался и твой брат. Иркены издевались над ним, мучили, а затем убили, даже не похоронив как полагается. Златан пытался остановить их даже после смерти, но не смог в одиночку.
Безудержная ненависть охватила Будимира. Он поднялся и, крепко зажав рукоять меча, двинулся к Ставоку.
- Давай! Убей меня, Охотник! Сделай это! - встав на колени, кричал старик.
- Нет... Это будет слишком просто. Твой рок предрешен, - произнес Охотник, повернулся и ушел, оставив вожака культа на растерзание жителей деревни.
На восходе солнца Охотник стоял на вершине холма у могилы Златана.
- Прости меня... - стоя на коленях и крепко сжимая оберег, прошептал Будимир.
Через несколько мгновений высоко в небе раздался громкий крик. Охотник посмотрел вверх и увидел летящего молодого сокола, расправившего широкие крылья.
Жизнь в деревне Старкам вернулась в прежнее русло, а Охотник вместе со своим новым спутником отправился на поиски остальных приверженцев Иркена. Теперь, у него появилась новая цель.
Виолетта Хомякова
Виолетта Хомякова
А на востоке всходило солнце
Эрберия - затерянная на земле и скрытая от глаз смертных страна забытых богов. Их создали люди. Просто так, не имея не малейшего представления о том,на что способны…
И мы приходили сюда столетие за столетием, сразу после того, как в нас переставали нуждаться и… верить.
Смертные научились объяснять молнии и ветры, восходы и закаты, рождение детей и собственную смерть. Велес, Макошь, Перун Стрибог - все они остались не у дел, и пришли сюда. Разные боги, едины были лишь в одном – в борьбе друг с другом. В отличие от Древних я не выбирал сторону - человечка, что выдумала меня, наделила мою сущность силой - непроглядного Мрака и поместила ее в тело Волка. Я часто пытался понять, что двигало ею в тот момент? Наверняка она и сама не знала, но выводила строчку за строчкой в школьной тетрадке, создавая меня.
По ее же прихоти я стал пожирателем солнца. Не настоящего, а того, что живет в душе любого человека… Охотился я ночью. Не потому, что боюсь Света, а потому, что люблю Тьму, которая ночью обильно сочится из людских душ. И тогда я могу брать все, что захочу - радость любовь, доброту. Странно, что Мраку для жизни нужен Свет, но… Тьма - это разрушение, а для жизни необходимо что-то созидающее - СВЕТЛОЕ. Но Свет не может ужиться в сердце матери, избивающий собственного ребенка, не может существовать он и в убийцах... Мне становится жаль, когда я вижу, насколько тускло горит этот Свет, как глубоко он запрятан во Мрак. Порой я вовсе не замечаю его в людях и мне… становится страшно… Не потому, что мне жаль смертных– просто, если исчезнет Свет - исчезну и я, подобно паразиту, погибающему со смертью хозяина.
Но есть и НАСТОЯЩИЙ СВЕТ, который мне не доступен! Он не так, как те крупицы, что могу забрать я. Его хранит Магура.
Еженощно она приходит за мной, надеясь либо увести за собой в Ирий, либо отправить в Навь ударом своего копья. И каждая ночь превращается в гонку, где нельзя играть в поддавки... Мне это нравится, ведь именно тогда я живу - не чужим светом, а собственными эмоциями.
Вот и сейчас чувствую, как закипает азарт, заставляя все тело приготовиться к схватке… Всего за пару секунд, до того как в нескольких сантиметрах от моей лапы, в камень крыши небоскреба Сварога вонзилось копье, я успел отпрыгнуть в сторону. Перемахнув через улицу на здание театра, обернулся. Магура парила невдалеке на двух белых крыльях. Как всегда безупречна - сандалии, кожаные брюки, на стройных ножках, нагрудник, светящийся в лучах солнца, шлем с резными крылышками на каштановых волосах и спокойный взгляд голубых глаз.
Она не способна на ненависть. Но в ней есть огонь! Желание бороться, воля и стремление добиться цели! Тьме с ней неуютно… Да и кому быть грозой Мрака, если не дочери громовержца Перуна?
- Что ты сбежал, Лют? - донесся насмешливый голос Магуры с седьмого этажа… соседнего дома! И когда успела перебраться? Расслабился я, нужно быть внимательнее, игра игрой, но и прикончить может!
С коротким рыком я перемахнул через две улицы и, нырнув в ближайшую подворотню, не стараясь скрыться, оказался в милом дворике со старым кленом в центре. На подвешенной к ветке качели сидела малолетняя девчушка-дриада лет пяти. При виде меня она с визгом «Волчок!» подбежала ближе и принялась чесать за ухом, а я даже хвостом завилял от удовольствия. Приятно, когда с тобой делятся Светом! А большинство этого не ценит… Как, например, ее старший братец, что стоит рядом и пилит меня взглядом… Интересно, откуда ненависть? Обычно те, кому нечего скрывать ведут себя спокойнее… Неужто душонка с гнильцой? Может мне чего перепадет?
- И не думай! - раздался наставительный голос у меня за спиной.
Девчонка ойкнула и отползла подальше, а вот парнишка замер, восхищенно глядя на Магуру. Да, красавица! И куда там скандинавским воительницам до этого чуда… Только не в нашу честь … Увы!
Не став дожидаться пока богиня обратит свое внимание меня, я решил смыться.
Погони за мной особой не было. Дали фору. Хотя беготня наша, в общем-то, бесполезна в выдуманном мире. Я это понял, а вот богиня… Главное, чтобы она от нее не отказалась, иначе мое существование будет беспросветным.
Забравшись на козырек подъезда, я с силой оттолкнулся и оказался на крыше. В пару прыжков перемахнул через четыре дома и по пожарной лестнице спустился вниз, оказавшись посреди Чумного переулка. Место для светлых совсем гиблое - живут здесь знатные представители Темных - Марана, Велес, да и Чернобог.
Решив устроить богине встряску, я нырнул в одно из окон особняка скотьего бога. Принюхался. Хозяина дома нет. Наверняка на попойке со Семарглом. Удача! А то ведь не посмотрит, что «свой» - вмиг шкуру снимет.
- Спрятался, думаешь?! - Услышал я снаружи голос Магуры. Она меня не видит, но чувствует. Должна чувствовать! Знал я здесь одну комнатку…нет в ней ни окон, ни светильников, лишь десятки свечей - на полу, столах, тумбах. Но сейчас они не горят. Здесь даже я с трудом вижу, а уж создания Света подавно. В этой комнате Велес устраивал грандиозные оргии с такими же сумасшедшими, как и он. Черная магия, кровь из черепов и прочий антураж.
- А я тебя нашла!
Помимо привычно ехидства различил я в голосе Магуры сомнения, а стоит ли сюда соваться? И сомнения оправданные. Подлость конечно, но… пора богине повзрослеть, и столкнуться с противником посерьезнее, чем старый волк…
- Мамочки! - вскрикнула Магура почти по-человечески, когда на нее накинулись десятки мелких темных духов, вылезавших из каждой щели этого проклятого места. Всего-то охранное заклинание, не имеющее ничего против темного существа, однако, ненавидящее любое порождение Света.
Мне было жаль ее, со слезами и всхлипами отбивающуюся от черных теней. Копье, что девчонка сжимала в руке, единственная вещь, источающая свет в этом безумии, начинало гаснуть. Навские духи, заметив слабнущего противника, кинулись вперед с удвоенной силой.
И тут я испугался за богиню. Неужели из-за меня ей придется погибнуть? Ни раскаяния, ни жалости, просто….страх. Страх, что я останусь здесь один!!!
Но мне пришлось поумерить бушующие эмоции. Я надеялся, что она справится с несложным, в общем-то, заклинанием! Но Магура не справлялась! Почему? Может, мало опыта?
Скорее всего, что так, и я ее переоценил… Но она сможет! Наберется опыта и сможет… со временем. А вот сейчас времени и не оставалось. Я готов был броситься ей на помощь, когда случилось то, чего я долго ждал… Она открылась! Вспыхнула изнутри! Копье превратилось в изящную флейту с золотым мундштуком… И полилась музыка, - крутящаяся подобно спирали. Я ощетинился - все же победная песнь Светлых невыносима для любого темного… Но я выстоял, скрипя зубами и внутренне напрягшись, как тетива лука… А вот порождения Нави и сгорели подчистую!
Она же просто играла и жила мелодией! Тело богини горело изнутри - ее душа светилась счастьем, и я понял, что не хотел бы сейчас встретиться с ней в поединке, потому как его исход был бы предрешен до начала. Да и не нужно мне это!
Я любовался красотой богини, что могла карать и миловать одним взглядом. Она была уверенна в своей победе! И меня уколола зависть… Тьма… она сомневается… даже в себе. А Свет он непоколебим и благодаря этому жив!
Я даже удивился, когда Магура упала на пол без сознания – похоже, этот бой отобрал много сил. Подойдя к светлой богине, я лизнул ее в щеку. Она открыла глаза, и вздрогнула – так близко к ней я не подходил.
- Цепляйся, - рявкнул я – человеческая речь мне всегда давалась с трудом. Она, не смущаясь, крепко обвила мою шею руками. Я забросил ее на спину и, выбравшись из комнаты, затрусил по коридору. После добрался до лестницы, а по ней на крышу.
Вот уже и горизонт розовеет. Солнце ее приведет в чувства и, нутром чую, вечером мне не поздоровится… Нет. Это не месть - светлые не знают, что это… Вот только законный гнев ее папаши вряд ли кто-то усмирит.
И все же я рад, что у меня… у НЕЕ получилось! Ничто не убивает быстрее, чем сытая и спокойная жизнь. Из-за этого перестаешь радоваться простым вещам… Хотя, не мне, Темному, выводить прописные истины. Она еще скажет.
Google Sites
Report abuse