И одна мысль терзала Анну, где взять еды и досыта наесться хлеба. Просто хлеба... Убивал не только голод, но и холод. Дрова не подвозили, буржуйки были не у всех, сжигали всё, что могло гореть. От холода спасал горячий кипяток. Стоя за хлебом, иногда сердобольные хозяйки, живущие поблизости, приглашали попить кипяточку. Брали чистый снег, топили и кипятили, это помогало поддержать силы. А еще Анна Яковлевна помнит горячий дрожжевой суп, который можно было получить на фабрике-кухне. С ложки его пропускали через себя для того чтобы согреть и напитать. В конце января дали новую норму на хлеб: рабочим 400г., служащим 300г., иждивенцам и детям 250г. и норму на крупу 100г. иждивенцам и 150 граммов кондитерских изделий. На улицах появились трупы, во дворах и на улицах нечистоты. Боялись, что с приходом весны начнется гниение и эпидемии. И надо отдать должное руководителям за организацию уборки города. Ездили на машине, собирали трупы и увозили на Пискаревское кладбище, где были вырыты три траншеи, в которые складывали останки без гробов. Сколько лет прошло, а эти траншеи так и стоят у неё перед глазами , Анна Яковлевна не может поехать на Пискаревское кладбище, ей страшно. В июне 1942 года разбомбили из дальнобойных орудий фабрику, на которой работала Анна, при этом погибли 5 знакомых ей девчонок. Её уволили, появилась возможность эвакуироваться из Ленинграда. Это произошло 7 июля. Анна уезжала с Яковлевой Анной Викторовной, у которой когда-то работала няней. Их вывозили на автобусах, машинах, а потом на баржах по Ладожскому озеру. Не далеко от Тихвина нам дали продукты - хлеба, колбасы. Изголодавшие люди набрасывались на еду и умирали. Еще многих снимали с поезда с кровавым поносом. У Анны Яковлевны и Анны Викторовны была цель попасть в Тверскую область, где у одной жили родители, а у другой - дети и свекровь . Поезд направлялся в Сибирь, но они сошли в Буе, сейчас это Костромская область, а оттуда правдами и неправдами добрались до пункта назначения, на ст. Мста. Анне еще предстояло пройти 15 километров до её дома. Оставив вещи у Яковлевых, она пошла налегке, все боялась, что заблудится. И вдруг увидела впереди человека, это была женщина. Подойдя поближе, она узнала в ней свою мать. Сколько было слез радости и объятий. Её мать шла чтобы узнать у Яковлевых об Анне, ведь с тех пор как началась война они не получили друг от друга не одной весточки и сердце матери болело и страдало от неизвестности. И вот какое счастье ждало её по дороге. Вернулись за багажом , а потом домой. Анна Яковлевна попала домой, как будто в рай . Тепло и сытно... Это продолжалось две недели. Потом пришла повестка на лесозаготовки, а затем работала в Вышнем Волочке в РайЗО. В начале апреля 1945 года Анну Яковлевну направили в Восточную Пруссию за скотом. 1 мая они встречали в Пруссии, устроили праздник, познакомились с военными, которые им сказали, что в ближайшие дни война кончится. Поэтому они уже знали что Победа, такая долгожданная скоро наступит. И на вопрос о том, как она встретила Победу? Анна Яковлевна ответила:"Радовалась!"

15 мая они отправились домой и прибыли только 6 октября 1945 года. Анна Яковлевна руководила гуртом, на одного человека приходилось 100 коров. Им приходилось гнать коров, кормить, доить. Молоко ели, варили кашу, делали сливки, с собой был сепаратор, 4 подводы с мукой, крупа. Только вот жалко было потраченных сил, так как коровы были заражены бруцеллезом, ящуром, туберкулезом и через год стадо было забито.

В 1946 году Анну Яковлевну направили на комсомольскую работу, где она отработала 7 лет в райкоме комсомола Вышнего Волочка и первым секретарем в Есиновичах .

В начале 50-х еще раз привела её судьба в город Ленина, она приехала на строительство станций Нарвская и Балтийская. Работала в Ленинском райкоме комсомола, а затем была отправлена в Осьминский райком партии, где работала 2 года, а затем переехала в Волосово. В Кингисепп переехали в 1967 году, устроилась на работу в ПМК-12, от куда ушла на пенсию в 1979 году. За годы комсомольской и партийной работы не имела ни одного взыскания. У Анны Яковлевны много грамот, она Ветеран труда.