ТРЕЗВЕНИЕ

1. Что такое Трезвение?

Трезвение - Божественное искусство

О том, что такое трезвение и как его проходить вдохновенно сказано прп. Исихием Иерусалимским в «Душеполезном слове о трезвении и молитве»^[1]. Трезвение – это художество умного делания Иисусовой молитвы, которое «если долго и с постоянным усердием проходить его, с Божией помощью», сначала очищает сердце подвижника «от страстных помыслов, и слов, и худых дел», после чего «дарует тому, кто его так проходит, верное познание Бога непостижимого» в чистой созерцательной молитве и, вознося к Богу, открывает «сокровенное разрешение сокровенных Божественных тайн». Прп. Исихий сразу предупреждает, что трезвение – это художество не человеческое, но Божественное, ибо обретается только с Божьей помощью. От человека требуется произволение и усердие, а искусность – это дело Божьей благодати. Это предупреждение делается для того, чтобы не уповал человек только на себя и не думал, что вот сейчас займусь Иисусовой молитвой, буду хранить трезвение и обрету бесстрастие и познание Бога.

Трезвение и умное делание – это не одно и тоже. Трезвение составляет часть умного делания, состоящую в хранении сердца от страстных помышлений, желаний и раздражений с помощью благодатной силы Иисусовой молитвы. Без трезвения умное делание превращается в бесполезное упражнение в повторении слов молитвы. Но и без непрестанной Иисусовой молитвы трезвение бесполезно. Ибо стоит прекратить молитву, как открываются вход лукавым помыслам. Трезвение – это «путеводительница к правой и богоугодной жизни», но не сама жизнь по правде. Трезвение – «лествица к созерцанию», но не само созерцание.

Трезвение – любовь к Богу

Трезвение – это проявление любви к Богу, от которой рождаются добродетели. Отсутствие устремления ума к обретению трезвения – это проявление отсутствия любви к Богу. Трезвение в своем совершенном проявлении дарует чистоту сердца, наполненного любовью Христовой. Стяжание трезвения есть стяжание непрестанной молитвы в сердце, творимой благодатью Святого Духа. Совершенная чистота сердца – это чистота воздуха молитвы, в котором зажигается невидимый свет естественного созерцания и ум обретает способность к боговидению – единовидному постижению Божественных логосов.

Трезвение - различение помыслов

Трезвение начинается с различения помыслов. Помыслы - это помышления ума, которые бывают простыми или страстными, божественными или лукавыми. Простые помыслы – это мысли или чувственные образы, которые отделены от страстной привязанности к предмету помышления. Страстные помыслы – это помышления, возникающие при страстных проявлениях трех сил души – умной, желательной и раздражительной. Божественные помыслы – это помышления, просветляющие ум ведением божественного, источником которого является просвещающая благодать Святого Духа. Лукавые помыслы - это помыслы от лукавого, которые помрачают ум и препятствуют развитию умного делания путем соблазнения на страстные помышления, запугивания, подмены истины ложью и прочего лукавства с целью препятствия уму молящегося к стяжанию чистой молитвы. К лукавым относятся и простые помыслы или чувственные образы, которые отвлекают внимание молящегося от молитвы и следом превращаются в страстные помышления. Такие помыслы и образы называются прилогами.

Трезвение хранит ум от всякого прилога, отвлекающего ум от внимания к молитве и устремления к Богу. Благодать чистой молитвы не может воссиять в уме, если молящийся не хранит трезвение и внимательную молитву.

Трезвение - борьба с помыслами

Для приступающего к умному деланию борьба с помыслами состоит в том, чтобы очистить ум от собственных страстных помыслов, научиться различать лукавые помыслы от божественных и отсекать всякий чуждый помысел, омрачающий чистоту молитвы. Полем брани является сердце, воином – ум молящегося, защищающий сердце от греха. Оружием брани является внимательная Иисусова молитва, разящая врагов силой имени Иисуса Христа. Враги – это полчища духов злобы во главе с сатаной, имеющего многовековой опыт сражений с умами подвижников. Враг силен и коварен и способен низложить любого подвижника одним мизинцем. Но Господь попускает лукавому атаковать молящегося в той мере, в какой это полезно для него, и ожидает от молящегося сопротивления на пределе своих сил в уповании на Его помощь. У каждого своя мера сил и Господь знает меру, но попускает искушения выше предела сил подвижника с тем, чтобы он мог преодолеть искушение не только своей силой, но тогда, когда достигнув предела, попросит о помощи. Поэтому если греховное искушение не преодолевается, то либо подвижник не хочет бороться, либо борется расслабленно не на пределе своих сил, либо по своему самомнению уповает на себя и не просит Господа о помощи, а лишь машинально повторяет Его имя. Но при всех обстоятельствах Господь поддерживает молящегося, обучает, утешает после падений и вновь готовит к брани. И если подвижник умного делания молится с верою в силу Христа и его Промысел по спасению всякого грешника, то выращивает из него искусного воина Христова, способного держать в руках меч добродетели.

Трезвение - внимательная молитва

На этапе устной или умной молитвы, творимой словами, ум не может внимать двум мыслям одновременно и потому сосредотачивается либо только на словах молитвы, либо пребывает в размышлениях, либо попеременно пребывает то в словах молитвы, то в размышлениях. При внимательной молитве ум устойчиво удерживается в смыслах слов или в благих размышлениях о Боге. Не всякое размышление о Боге является благим, но только то, которое возникает по благодати Святого Духа.

Внимательной Иисусовой молитве обучаются в уединении на вечернем и утреннем молитвенных правилах. По мере обретения навыка в нерассеянном внимании к смыслам слов Иисусовой молитвы ее начинают творить и днем среди людей и дел.

• «Творить молитву рассеянно - приучиться к небрежности. Творить молитву видимо для окружающих - соблазн гордости. Пока не воспиталось внутреннее внимание, пока душа не навыкла отзываться на каждое слово молитвы, повторение молитвы среди дня помногу неразумно»[2]

Во время внимательной молитвы молящийся обучается благодатью различению помыслов и их отсечению с помощью Иисусовой молитвы. Не обучившись вниманию преждевременно пытаться творить непрестанную молитву в течение всего дня, уповая на свое усердие. Частое повторение Иисусовой молитвы без предварительного обучения вниманию закрепляет навык рассеянной молитвы и препятствует приближению благодати. Однако, это не означает, что в начале умного делания не следует вовсе творить Иисусову молитву в дневное время:

«Но воздерживаясь в начале от молитвы повседневной, все же хорошо хранить постоянную сердечную память о ней. А для того, чтобы находящееся в сердечной памяти вновь и вновь озаряло душу - достаточно один раз сказать: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного». Это будет лишь молитвенным вздохом, от которого из сердца прольется на душу то, что положено в сокровищницу его на утренней и вечерней молитве». (там же)

Трезвение - чистая молитва

Чистота молитвы имеет разные степени в зависимости от этапа умного делания. Чистота молитвы вовсе не означает, что ум совершенно не мыслит во время молитвы:

• «Последняя не означает, что разум совершенно лишен какого-либо помысла или блуждания любого рода, но что не блуждает он по пустым предметам во время молитвы. Если он блуждает по чему-либо благому, это не значит, чтобы он был вне чистоты молитвы; но он должен размышлять о необходимом и думать о том, что достойно Бога, во время молитвы»[3]

На этапе умной молитвы, когда она еще не сошла в сердце, наивысшим состоянием внимательной молитвы в уединении является ощущение предстояния Иисусу Христу и того, что Он действительно слышит и внимает прошениям молящегося. Тогда дается благодатное внимание и чистота молитвы, которые возникают не от усилий молящегося по удержанию ума, а от благодати действительного соприкосновения со Христом. Такая молитва является первым высшим состоянием чистой молитвы[4], которого могут достигнуть подвижники умного делания на этапе деятельного очищения сердца.

В чистой молитве уму дается не только ощутить благодатную близость Христа, но и получить просветление духовным ведением, которое невозможно выразить словами. Иногда новое ведение облекается словами, как символическими образами, смысл которых ясен только пережившему это откровение в личном соприкосновении со Христом. После такой чистой молитвы ум, сохраняя памятование о благодатном ведении, пребывает во внимательных размышлениях о нем в течение всего дня. Такие размышления приравниваются к чистой молитве.

Наивысшим состоянием дневной молитвы является непрестанное хождение под Богом, словно Он наблюдает за всеми твоими делами и общением с людьми. Такое состояние есть чистая дневная молитва даже тогда, когда ум не повторяет слов молитвы, но занят вниманием к делам и служением ближнему. Как в самоотвержении от всего внешнего ради терпеливого пребывания в уединенной молитве «обретается, наконец любовь Божия»[5], так во время дневной молитвы в самоотвержении от всего личного ради терпеливого служения ближнему обретается, наконец, любовь к ближнему. Но любовь не делится на любовь к Богу и любовь к ближнему. Любовь едина и когда она обретается, то рождается чистая молитва, которая творится в памятовании о Христе и которая не помрачается чуждыми помыслами в забвении Христа.

А на этапе сердечной молитвы высшим состоянием чистой молитвы является восхищение к единовидному созерцанию небесного, при котором ум освобождается от мышления во времени и всякого лукавого помысла. Но и при созерцании есть различные степени чистоты и наивысшим состоянием естественного созерцания является состояние, при котором ум не чувствует самого себя и ничего из тварного, кроме единого созерцания Божественного света просвещения. Это состояние прп. Максим Исповедник называет вторым наивысшим состояние чистой молитвы[6], которого могут достигнуть подвижники умного делания на этапе созерцательной молитвы.

Трезвение - сокровенная молитва

На этапе сердечной молитвы становится возможной сокровенная молитва в сердце, при которой единовременно ум внимает внутреннему плачу сердца и пребывает в словесных молитвах-размышлениях о Боге, о Домостроительстве Сына Божьего, о будущем веке и спасении. Сердечная молитва и богомыслие взаимно питают друг друга и способствуют обретению непрестанной сокровенной молитвы в течение всего дня:

• «Человек занимается ею стоя или сидя, работая или ходя по келлии, засыпая, - пока сон не похитит его, - сидя дома или путешествуя: тайно <занимается он этим> внутри сердца, <а также> постоянно преклоняя колени к земле или стоя где угодно»[7].

Благодаря непрестанной сокровенной молитве, ум ограждается от лукавых помыслов и, пребывая непрестанно в благих размышлениях, обретает «утешение: освящается благодаря им душа его и исполняется благодати Духа» (там же).

Трезвение - непрестанная молитва

Многие мечтают о непрестанной молитве, но путают ее с частым повторением молитвы в течение дня. Частое повторение не всегда полезно, «ибо учащение (частое повторение одного и того же) есть матерь навыка, как в отношении к добродетели, так и в отношении к пороку»^[8]. Частое повторение Иисусовой молитвы полезно, если не будем нерадеть «о непрерывном трезвении и о приставническом или привратническом деле (т.е. своих пропускать, а чужих отгонять)» (там же). От частого памятования и призывания Господа нашего Иисуса Христа в сочетании со внимательным трезвением и отсечением чуждых помыслов рождается благодатное сопричастие Иисусу Христу и способность не грешить. А от частого повторения рассеянной молитвы так, что лукавые помыслы свободно проникают в сердце, рождается сочетание с лукавым и неспособность сопротивляться греху.

Кто подсчитывает и радеет о количестве молитв, подражая «Откровенным рассказам странника» и полагая, что чем больше количество, тем скорее придет благодать, тот забывает о Боге и лишается благодати. Подлинная непрестанная молитва обретается при соединении ума с сердцем после того, как молящийся обретает навык в трезвении и брани с лукавыми помыслами. Это не приходит само собой от частого повторения молитвы и этому невозможно научиться посредством чтения и размышлений. Необходим личный опыт внимательной молитвы и духовной брани с помыслами. Познать уловки лукавого и собственную немощь в брани с ним можно только опытно. Без такого многолетнего опыта, дающего ведение собственной немощи и всемогущества Господа, не дается подлинная непрестанная молитва, которая творится самодвижно в сердце Духом Святым.

Трезвение - безмолвие

Как много соединяется в сердце посредством трезвения – внимание, непрестанное призывание имени и милости Иисуса Христа, брань с лукавым, исповедование грехов и безмолвие. Начинающему упражняться в умном делании трудно понять, что такое безмолвие. Иногда безмолвие представляется, как молчание уст или как уклонение от бесед и общения с людьми. Последнее вызывает ложное представление, что безмолвие не приемлемо для мирян. Иногда под безмолвием понимают молчание ума в молитве, при котором ум не мыслит. Но молчание ума дается, когда ум выходит из своего естества и возносится благодатью к сверхъестественному созерцанию света Святой Троицы. Безмолвие – это не молчание уст и не молчание ума, а благодатное состояние внутрипребывания ума в сердце. Прп. Исихий Иерусалимский определяет безмолвие, как внимательную молитву в сердце, когда ум не беседует с любым прилогом, отвлекающем от молитвы, а сердце непрестанно дышит словами Иисусовой молитвы[9]. В безмолвии молящийся пребывает внутри своего сердца и на внешнее смотрит из сердца, не прерывая внутрипребывания. Но есть и высшее безмолвие, которое дается Святым Духом при естественном созерцании небесного. Тогда ум отрешается от всего внешнего и чувственного, не молвит слов и не мыслит словесно, но мыслит единовидно.

Трезвение – духовная рассудительность

Посредством трезвения обретается способность к духовной рассудительности, которая различает божественное от лукавого, отсекает чуждое и доверяется благодатному ведению. Наша душа от природы, «как дитя малое и нелукавое»^[10], не имея ведения божественного, может быть легко увлечена необычностью духовных ощущений во время молитвы и последовать за лукавым. Поэтому необходимо обучение, в котором молящийся опытно обретает вкус благодати и горечь лукавых соблазнов. Обучение осуществляется через уроки приближения и оставления благодати.

На всех ступенях молитва творится произволением молящегося с участием благодати. На каждой ступени существует много различных состояний, которые определяются взаимодействием благодати и молящегося. Но молитва – это не только блаженство вкушения благодати, но и горечь поражений в духовной брани, когда благодать оставляет молящегося один на один с противником. Брань с лукавым ведется непрестанно днем и ночью, как во время молитвенного уединения, так и во время дел и общения с людьми. Мало научиться держать молитву в уме, надо еще научиться применять ее в жизненных обстоятельствах, не теряя духа мира и любви к ближнему ради любви ко Христу.

Молящийся подобен стоящему на берегу, а Иисусова молитва – безбрежному океану благодати. Мы можем с наслаждением вдыхать свежий морской воздух и любоваться изумительными восходами солнца. Но когда мы окунаемся в воды молитвы, то состояния молящегося становятся подобны волнам, которые то поднимают его, то низвергают вниз, грозя утопить в морской пучине. А когда штормит и молящийся изнемогает от упадка сил, то молитва выбрасывают его на берег, как шепку после шторма и вращает в круговороте морской пены вместе с камнями и песком, нещадно нанося удары по голове. В этом образе морской шторм, камни и песок – это помыслы от лукавого, возникающие по Божьему попущению с целью испытания, смирения и обучения молящегося в боевых условиях духовной брани.

Благодать то дает силу и горение молитвой, то умаляется и оставляет в собственной немощи. Как говорит прп. Исаак Сирин: «то брань, то помощь от благодати»^[11]. Приближения благодати сопровождаются легкостью и самодвижностью молитвы, ощущением теплоты в сердце, миром от помыслов, блаженством и достоверностью благодатного источника перемен. Умаления благодати возвращают молящегося к тяжелой трудовой молитве и сопровождаются ощущением собственной немощи в достижении того, что так легко давалось благодатью, сомнением и беспомощностью в духовной брани с лукавым и собственной ленью. Через приближение и умаление благодати обретается молитвенный опыт и духовное рассуждение о Божественном Промысле, о себе и о лукавом. И когда молящийся набирается молитвенного опыта и духовной рассудительности, то благодать отверзает его духовное сердце и открывает ему способность созерцания и постижения невидимого и божественного.

2. Уловки лукавого

Атаки лукавого слева

Духовная брань приступающего к умному деланию начинается атаками лукавого слева, имеющими целью отвращение молящегося от Иисусовой молитвы. Сначала лукавый внушает, что Иисусова молитва опасна и может привести к прелести, что это дело исихастов-отшельников или монахов под руководством опытных старцев и что мирянам с их страстями вообще вредно заниматься умным деланием. Среди отцов даже была дискуссия на тему «кому можно заниматься Иисусовой молитвой?». В итоге Отцы пришли к выводу, что умным деланием не только можно, но и нужно заниматься всем, включая мирян, если подвижник действительно возненавидел душу свою и ведет непримиримую борьбу со страстями:

• «Эти все суть сопротивляющиеся страсти, так как произволением борются со страстью и не хотят действовать по ней, но и скорбят, и подвизаются. … Им во всяком случае можно и должно обучаться умному деланию, потому что они очищаются вседневною благодатию Христовою, чрез умную молитву и ежечасное покаяние»^[12]

Таковым, кто видит свою духовную немощь и уповает на Иисусову молитву, как на спасительное оружие, благодать на начальном этапе помогает. Молитва творится легко и ощущается реальная помощь в борьбе со страстями. Иным же, кто усиленно и непрестанно борется со страстями, благодать может сама дать молитву и, однажды, подвижник, ранее не упражняющийся в умном делании, неожиданно услышит в себе непроизвольно звучащую Иисусову молитву. Не верьте лукавым помыслам, что практика Иисусовой молитвы – это творение человеческое, перенятое христианами от суфистов или других восточных практик медитации. Не верьте лукавым помыслам, что утрачена формула Иисусовой молитвы, которой молились отцы в апостольские времена. Ибо Иисусова молитва может быть дана благодатью Господа нашего Иисуса Христа даже тогда, когда подвижник ничего не знает о ней и когда прошло много веков после вознесения Сына Человеческого на небо. И та формула молитвы, и те наставления о ней, которые мы читаем в трудах святых отцов, возникли не по вымыслу человеческому, а по промыслительному действию благодати.

В наше время не составляет проблему найти труды отцов о том, как надо молиться и какие высокие духовные состояния могут быть достигнуты с помощью умного делания. Но если мотив, по которому подвижник приступает к умному деланию, возник по лукавому помыслу гордыни к достижению высоких состояний, то таковым «запрещаются уста» и упражнения в молитве не приносят ничего, кроме умственного утомления и головной боли.

Тем же, кто молится ради покаяния, благодать сначала помогает, как бы призывая к умному деланию, но постепенно умаляется. Молитва становится трудовой и возникают помыслы типа:

• «Все это не для меня, у меня ничего не получается, должно быть я не способен к молитве, нужен наставник, а его сейчас нигде не найдешь» и т.д.

Атаки лукавого справа

Но если молящийся терпеливо продолжает молиться, обретает навык в молитве, то благодать приближается и помогает в обретении внимания. Тогда начинается атака лукавого справа. Помыслы, которые раньше не давали покоя страстям и отвлекали от молитвы, стихают, и у молящегося возникает впечатление, что он уже достаточно покаялся, стал бесстрастным и обрел внимательную молитву благодаря его терпеливому молитвенному подвигу. Возникают помыслы типа:

• «Как легко и просто можно научиться молитве, может быть у меня особый дар»^[13]

Если этот помысел принимается молящимся, то лукавый подбрасывает другие тщеславные помыслы, например, такие:

• «Кто не молится, все в прелести, их надо спасать и обучать молитве»

Сочетавшемуся с этим помыслом лукавый навязывает роль непрошенного учителя в «смиренных» одеждах или побуждает к участию в интернет-форумах на темы о молитве. И если пребывание в беседах становится слаще и длительнее, чем пребывание в молитве, то благодать удаляется.

Атакуя справа тех, кто молится давно и начал ощущать некоторые проявления благодатности в молитве, лукавый может ввести в прелесть прекращением отвлекающих от молитвы помыслов и незаметно сочетать их с помыслом типа:

• «Я сподобился благодатной молитвы. Благодать, сама охраняет меня от лукавого и дает бесстрастие»

Иллюзия сердечной молитвы

Особенно опасны атаки справа на этапе «умной молитвы», когда молящийся обретает навык удержания ума в преддверии сердца и познает благодатные ощущения теплоты и болезненности сердца в сочетании с легкостью продвижения молитвы умом, которая воспринимается, как самодвижность. В отсутствии опыта истинной сердечной молитвы и опытного наставника молящийся может успокоиться, полагая, что достиг сердечной молитвы и стать сам себе наставником, а по сути его наставником станет лукавый помысел самомнения. И так могут пройти десятилетия умного делания и вся жизнь в иллюзии благодатного дара сердечной молитвы, пока он не избавится от лукавого помысла.

Раздвоение ума

Разновидностью атак слева и справа является раздвоение молящегося во время молитвы. Ум молится и в тоже самое время наблюдает за собой и течением молитвы. Но наблюдателем является не ум, а лукавый и он создает мнимое зеркало помыслов, в котором ум молящегося начинает наблюдать за собой, давать себе оценку либо положительную, либо отрицательную в зависимости от склонности молящегося. Если молящийся сокрушается, то его устремление может усиливаться лукавым зеркалом до степени уныния и отчаяния. А если молящийся радуется, то его состояние усиливается до высокого мнения о себе и превозношения. Рассуждение и объективная оценка самого себя нужны, но не во время молитвы. Поэтому наблюдение за собой надо игнорировать, как все помыслы, и не вступать с ними в диалог.

Отступление и засада

Но если и эти атаки слева и справа не соблазняют молящегося, то лукавый отступает и когда молящийся расслабляется в засаде временного покоя, начинает незаметно атаковать благие устремления молящегося к совершенству. Возникают помыслы, которые возбуждают усердие в одних добродетелях в ущерб другим. Молитва, как наиважнейшая из всех добродетелей, превозносится над деятельными добродетелями любви и служения ближним. Эти помыслы имеют целью оторвать молящегося от действительности и бросить его на воображаемые подвиги сверх меры подвижника с целью подорвать его силы. Помыслы выглядят добрыми и исходящими от любви к Богу, а потому могут быть приняты, как свои. Например, возникает помысел:

• «Я уже давно тружусь, но молитва остается сухой и не переходит в сердце, надо взять на себя дополнительный подвиг постоянного увеличения количества молитв подобно «Откровенным рассказам странника», уйти в пустыню подобно великим исихастам, упражняться в молитве с дыханием, чтобы поскорее открыть сердце и т.д.».

Молящемуся чрезвычайно трудно понять свою меру и если рядом нет опытного наставника, то он становится перед выбором, что делать, и погружается в сомнения. В этой сложной ситуации можно вспомнить слово прп. Исаака: «что от Господа, то приходит само собой»[14] и приходит не тогда, когда хочется и ожидается, а когда это полезно молящемуся. Преждевременные увеличения подвигов могут низвергнуть подвижника в пропасть самомнения и самоупования.

Отвлечение на развлечения

Когда лукавому не удается поколебать усердие молящегося к стяжанию чистой молитвы, то он прибегает к искушению душевными развлечениями, которые кажутся бесстрастными и безопасными. Например, чтение романов или философских книг, просмотр увлекательных приключенческих и познавательных фильмов, отслеживание новостей церковной, культурной или политической жизни, участие в социальных сетях интернета, беседы на благие темы, увлечение пением, различными искусствами. Все это приносит душе утешение и, однажды вкусив его сладость, душа возвращается к нему все чаще, а ум утрачивает радение к молитве.

Помрачение ума

Одной из уловок лукавого по отвлечению молящегося от внимания к молитве является помрачение ума и введение в сонливость. При этом не возникают мысленные прилоги, но ум словно погружается в густой туман, в котором трудно мыслить и хранить трезвение. В этом состоянии заторможенного мышления ум впадает в сонливость и подвижник вскоре засыпает во время молитвы. Сонливость может наступать и по естественным причинам, когда подвижник недосыпает или когда сильно устает от телесных или умственных трудов в течение дня и нуждается в отдыхе. Но если естественные причины устранены, а во время молитвы возникает сонливость, то причиной помрачения ума является атака лукавого. Одним из приемов борьбы с сонливостью является стояние во время молитвы, крестное знамение и земные поклоны. В стоячем положении мышцы тела находятся в тонусе, свойственном активной деятельности человека, сон прогоняется и ум просветляется. Но возникают зевота и помыслы присесть, которые прогоняются крестным знамением с земными поклонами. В сидячем положении тело расслабляется, ум помрачается и быстро засыпает. Поэтому молиться сидя отцы советуют ранним утром после сна, а вечером или ночью перед сном советуют молится стоя со множеством земных поклонов.

Причиной помрачения ума является сочетание молящегося с помыслами самомнения, которые приводят к успокоенности и потере страха Божьего, прекращению видения своих грехов, лености и охлаждению к умному деланию. В помрачении ума молитва превращается в пустое утомительное занятие и уходит в сон.

Самомнение преследует молящегося с самого начала умного делания и до конца жизни. Сам факт начала умного делания служит поводом для введения молящегося в высокое мнение о себе. Также каждый раз следом за приближением благодати и вкушением ее сладости, молящийся подвергается искушению помыслами самомнения. Поэтому после обретения опыта благодатных перемен в молитве следует ожидать обострения брани с лукавым. И чем более высокие состояния даются молящемуся, тем более тонкие посылы самомнения подбрасываются лукавым. Помрачение ума самомнением приводит к отпадению от благодатного течения молитвы. И если молящийся не распознает причину помрачения и не исповедует грех самомнения, то ему попускается блудная брань, которая вразумляет молящегося.

Блудная брань

Когда подвижник умного делания, храня трезвение и борясь на пределе своих сил, с Божьей помощью обретает опыт отсечения лукавых помыслов слева и справа и прочих уловок, и начинает одерживать победы над лукавым и молиться чисто, то несмотря на падения и очевидную помощь Господа, подвижник, видя сколько сил с его стороны было потрачено, неизбежно впадает в тонкое самомнение о своих заслугах. Этот лукавый помысел незаметен для подвижника, так как прячется за его реальными трудами. Поэтому именно те, кто обретает опыт отсечения помыслов при посредстве благодати, подвергаются умалению благодатной помощи и выводятся на брань с более сильным соперником – бесом блуда. И начинается блудная брань с естеством молящегося. Эта брань сокрушает всякое самомнение и самоупование. Блудный грех, который раньше представлялся невозможным при благодатном ограждении от блудных прилогов, неожиданно, начинает представляться желательным и возможным, когда благодать умаляется и подвижник остается один на один с соблазнительными образами от лукавого. Блудная брань может длиться годами, как у юного Франциска (будущего старца Иосифа Исихаста), которого бесы блуда искушали в течение 8 лет. Но она может прекратиться и быстро, как у юного Ефрема (будущего старца Ефрема Филофейского), который жил в непрекословном послушании старцу Иосифу Исихасту и свое самомнение умалял тем, что все успехи приписывал не себе, а молитвам старца.

Для женатых мирян, отрешившихся от зла и ставших на путь умного делания, казалось бы, блудная брань должна быть не так страшна. Но лукавый, видя усердие мирянина в молитве может ухитриться поссорить мужа и жену на длительное время и их совместная жизнь в вынужденном воздержании среди множества соблазнов в миру может стать еще большим блудным испытанием, чем небрачная жизнь инока. И если женатый муж или жена приступили к умному деланию, то следует тщательно хранить мир и любовь в семейных отношениях.

Выдержать испытание блудной бранью не просто, ибо она дается на пределе сил и направлена против естества подвижника. В это время обнаруживается не только немощь естества, но и тайная страсть самомнения, незаметно открывающая врата сердца блудным помыслам. И подвижник на опыте познает взаимосвязь блудных искушений с его самомнением. Когда же сокрушается вавилонская башня самомнения и подвижник обретает не теоретическое знание, а опытное ведение, что его трезвение ничтожно без благодати и что ему следует уповать только на одного Господа, то ему дается утешение – блудная брань неожиданно прекращается и следом отверзается сердце молящегося и дается благодатная сердечная молитва.

Но и после дарования сердечной молитвы блудная брань вновь возвращается на этапе духовной брани с лукавым перед тем, как ум восходит к созерцательной молитве. И даже после вкушения созерцательной молитвы и опыта обожения брань с лукавым не прекращается и блудная брань возвращается, если подвижник расслабляется и впадает в самомнение и самоупование. Об этом подробнее изложено в разделе о ступенях духовной брани и в отдельной статье о брани с поясничным змием.

Ложное богословие

Другой ловушкой лукавого является отвлечение ума на богословские помыслы^[15]. «А этой брани всего чаще подвергаются обыкновенно монахи ума тонкого, входящие в исследование того, чем питается тщеславие, вожделевающие нововведений и делающие все напоказ», и при этом соблюдающие «высокое житие и переносящие самые тяжкие труды и скорби»^[16]. Такими богословскими помыслами могут быть стихи из Евангелия или псалмов, высказывания святых Отцов, которые никем не оспариваются, но услышанные в необычном состоянии, воспринимаются, как Божественное откровение, над которым предлагается уму поразмышлять. На поверку содержание этих помыслов вполне верное. И если молящийся доверится этим помыслам и начнет им внимать, то он забывает о молитве, и ум окунается в туман непонятных размышлений и словоплетений, покрытых мраком таинственности и постепенно вводящих ум в прелесть тщеславия и гордыни. После такой молитвы у молящегося возникает ложное мнение о том, что он хорошо помолился и ему была дарована благодать просвещения божественным светом истины.

Но не всякие богословские мысли приходят от лукавого. Они могут приходить и от ангелов, просвещающих ум молящегося божественным светом истины. Иногда по утру еще до молитвы или во время молитвы или размышлений о Боге подвижник умного делания может неожиданно услышать богословские мысли или увидеть видения, которые приходят властно, достоверно и благостно так, что душа не сомневается в божественном источнике открывшегося ведения. Эти божественные откровения истины и блага молящийся воспринимает, как драгоценные жемчужины мудрости, предназначенные для наставления на путь спасения и чтобы в разум истины привести.

Однако, лукавый мастер подмен и может рядиться в ангельские одежды и подражать властности Господа. И если нет ощущения достоверности и благости, то невозможно по содержанию богословских помыслов определить от кого они были – от лукавого или от ангелов. Определить можно только по духу, который возникает после сочетания с этими помыслами. И если возникают помыслы, побуждающие к богословским беседам и спорам, или помыслы превозношения над другими и стремление просветить заблудших и неразумных братьев якобы «светом познания истины» и того, как надо молиться и понимать богословские истины, то ясно, что этот дух от лукавого. Молящемуся практически невозможно самому почувствовать этот дух, ибо он не может посмотреть на себя со стороны, как в зеркало. Таким духовным зеркалом может стать духовник и послушание его совету не внимать богословским откровениям во время молитвы. А если молящийся смотрится в зеркало тех мнений и оценок, которые ему подбрасывает лукавый и его собеседники, то ум видит себя в обличии правого духа. Помыслы тщеславия и гордыни представляются ему, как проявления любви и служения ближним. Он, якобы, из благих намерений желает поведать братьям то, что кажется ему истинным блаженством и научить других молиться так, как он умеет. Поэтому Отцы говорят, что на этапе сердечной молитвы наличие опытного духовника и послушание его совету считаются обязательными:

• «Тем, кто идет пpотоpенным пyтем подчинения и смиpения, это зло едва ли способно пpичинить вpед. По большей части, оно поpажает людей, живyщих отдельно по своей воле, полагающих, что внешний обpаз подвижничества и вообще человеческие yсилия могyт пpинести плод сами по себе. В этом состоянии, котоpое является вводным [в область созерцания], пpелесть с такою тонкостью и искyсством пpинимает на себя обpаз благодати и истины, что ею могyт быть поколеблены даже опытные. Послyшание считается здесь необходимым»^[17].

Источником богословских помыслов может быть и сам молящийся, если до молитвы он много читал или размышлял на богословские темы и ум остался в недоумении. Тогда во время уединенной молитвы ум непроизвольно будет пытаться найти ответы и пускаться в парение мысли во множественном мышлении. Такое парение может показаться естественным продолжением откровений во время чтения, мол, «чтение источник чистой молитвы»[18]. Но размышления, полезные при чтении, становится препятствием для развития молитвы в тишине. Дискурсивные размышления во время уединенной молитвы не могут прояснить недоумения, а только отвлекают ум от внимания словам молитвы. Недоумения о божественном проясняются сами собой в чистой созерцательной молитве. Тогда проясняются богословские мысли и становятся видны лукавые подмены, заслоняющие свет мраком ложного богословия. Поэтому во время уединенной молитвы следует избегать всякого богословского прилога, который предлагает поразмышлять над ним. Ибо благодатные богословские откровения приходят сразу без спроса и мгновенно проясняют ум единым видением истины без размышлений в течении времени.

Золотое правило молящегося

Благодать то приближается, то умаляется, и помыслы то усиливаются, то ослабевают. Возникающие изменения в молитвенных состояниях удивляют новизной. Понять причины возникающих перемен и откровений в молитве бывает крайне сложно и вопрос «От кого этого было, от Бога или от лукавого?» висит в воздухе молитвы и отвлекает от внимания к ней. Поэтому существует такое золотое правило молящегося – возникающие изменения во время молитвы не принимать, но и не отвергать, но держать молитву в духе покаянного смирения, игнорируя все помыслы, образы и перемены путем быстрого переключения внимания на смыслы слов молитвы. Тогда благодатные перемены действуют сами собой, ибо не нуждаются в согласии, а ложные подмены быстро исчезают, ибо нуждаются во внимании и соглашении с ними.

3. Ступени духовной брани

Вышеприведенные примеры уловок лукавого могут отличаться от реальных помыслов, возникающих в индивидуальной практике умного делания. Но основные приемы лукавого по борьбе с молящимся остаются прежними – это атаки слева и справа, их комбинации, раздвоение ума, отступление и засада в покое с побуждением к чрезмерному усердию, помрачение ума. ложное богословие и блудная брань.

Также существуют общие для всех молящихся ступени духовной брани, проходя которые подвижник поднимается к совершенной чистоте сердца и молитвы. Эти ступени духовной брани приведены прп. Макарием Великим в «Послании к чадам своим»^[19], где он перечисляет 12 ступеней, прежде чем благодать не научит подвижника молиться и не откроет ему ведение небесного мира. Об этих ступенях Макарий говорит и в «Духовных беседах», когда рассказывает «о том, что бывает с христианами во время совершения молитв, и о мерах совершенства» и что «Человеку надобно, так сказать, пройти двенадцать ступеней, и потом достигнуть совершенства»^[20].

12 ступеней прп. Макария Великого. Прп. Макарий говорит о том, что на пути к Богу подвижнику надо сначала преодолеть скорби брани с лукавым и подняться по восьми ступеням духовной брани. На первых трех ступенях подвижник отрекается от зла и подвизается в постах и молитве, а благой Бог дарует ему благодать сокрушения и покаяния. Эти ступени проходят все христиане после крещения. И на первых порах Господь защищает всех от лукавых помыслов. Но наступает время, когда лукавому попускается атаковать подвижника. Это время, когда подвижник приступает к умному деланию. И по тому, какого типа атаки искушают молящегося, можно судить о его степени восхождения к Богу.

Ступень 4 - атаки слева с помыслами типа:

• «Многое утруждение требуется, чтобы Бог вселился в человека, особенно в тебя, совершившего столько грехов». [Еще внушают]: «Разве Бог может простить тебе столь большое количество прегрешений?»

Ступень 5 – атаки помыслами справа:

• «Если ты и согрешил, то покаялся в грехах своих». И напоминают ему о некоторых [иноках], которые согрешили, но не покаялись, засевая душу его тщеславием».

Ступень 6 – атаки помыслами побуждением к усердию сверх меры:

• «они внушают [монаху любовь к] тщетной славе и усердие к делам, понести которые он не в силах: воздержанию от пищи, бдениям и многим другим, перечислить которые невозможно, даруя ему легкость для [свершения] их».

Ступень 7 - обретение навыка в трезвении

Ступень 8 - блудную брань:

• «Если же сердце преодолеет эти искушения и брани, то на [инока] начинает навлекаться брань блуда и сластолюбие к мужчинам»

Ступень 9 – благодатная молитва в сердце:

Если инок из последних сил ведет непрестанную брань с атаками лукавого, изнемогая и падая, но вновь вставая на бой, то Святым Духом дается благодатная молитва в сердце:

• «благой и милосердный Бог посылает [монаху] Святую Силу. Он укрепляет сердце его, даруя ему плач, радость и отдохновение так, что [инок] становится сильнее врагов, которые, не желая того, боятся обитающей в нем Силы».

Ступень 10 – блудная брань в сочетании с помыслами гордыни и тщеславия

Но после отдыха в блаженстве сердечной самодвижной молитвы Святая Сила мало-помалу отнимается, самодвижность исчезает и от молящегося вновь требуется произволение к молитве и хранение внимания. А врагам вновь попускается сражаться с ним. И тогда попускаются «[различных видов] невоздержанности, похоти очей, тщеславия и гордыни». (ступень 10). Эти атаки возникают непредсказуемо то слева, то справа против всех сил души и тела. Вновь попускается блудная брань (похоть очей) с телесным естеством. Молящийся «оказывается подобным лишенному руля кораблю, который бьется о скалы то там, то здесь». В этой брани с многочисленными помыслами и искушающими прилогами молящийся познает свою немощь в противостоянии врагу, несмотря на обретенную ранее чистоту сердца и опыт благодатной молитвы в сердце.

Как видим из послания прп. Макария, блудная брань является необходимой ступенью в стяжании духовного совершенства не только для тех, кто восходит по начальным ступеням очищения сердца, но и для тех, кто уже познал Святую силу в сердце (благодать сердечной молитвы) и «когда Бог видит, что сердце [подвижника] укрепилось против врагов».

Прп. Исаак Сирин подтверждает ступени Макария и также отмечает, что и с теми, кто уже стоит на ступени сердечной чистоты случается блудная брань по промыслу Божьему:

• «И сие-то святой Макарий с великою предусмотрительностию и рачительностию явственно написал на память и в настление братиям, чтобы, во время изменения в противное, не впадали в отчаяние, потому что и со стоящими на степени чистоты, как с воздухом охлаждение, приключаются всегда падения, между тем как нет в них нерадения или послабления себе; напротив же того, даже когда соблюдают они чин свой, случаются с ними падения, противные намерению собственной их воли»^[21].

Для стоящих на ступени чистоты и укрепившихся в сердечной молитве, блудные искушения похотью очей попускаются в сочетании с помыслами тщеславия и гордыни. Именно эти помыслы могут искусить тех, кто удостоился вкушения чистой молитвы в сердце и посчитал, что эти дары благодати даны ему за его заслуги в умном делании. Прп. Исаак Сирин поясняет:

• «Когда диавол захочет осквернить ум таковых людей блудным воспоминанием, тогда испытывает сперва терпение их любовию к тщеславию, и предначатие сего помысла не представляется страстию. Так обыкновенно поступает он с теми, которые охраняют ум свой и в которых невозможно скоро вложить какое-либо неприличное помышление. Когда же исторгнет человека из твердыни его, и начнет он беседовать с первым помыслом и удаляться от сей твердыни, тогда диавол сретает его чем-либо напоминающим о блуде и совращает ум на предметы непотребные. И сперва смущается он внезапным их приражением - тем, что предшествовавшее целомудрие помыслов встретилось с такими предметами, от воззрения на которые далек был правитель - ум. И если диавол не оскверняет его совершенно, то, по крайней мере, низводит с прежнего достоинства»^[22].

Ступень 11 – Прекращение всякой брани

После всех скорбей умного делания молящемуся вновь дается Святая сила в сердце, которая ограждает молящегося от лукавого и прекращает всякую брань:

• «Когда же сердце [инока вновь начинает] изнемогать в этих [бранях и искушениях, исходящих] от врагов, тогда благой Бог, пекущийся о творении Своем, еще раз посылает Святую Силу и укрепляет сердце, душу, тело и остальные части [естества подвижника] членами Утешителя»

Ступень 12 – созерцательная молитва

И наступает «мир помыслов» и в сердце молящегося открываются двери в мир созерцания - «благой Бог начинает отверзать очи сердца».

Ступень 13 – просвещение ангельским ведением

На этом завершаются двенадцать ступеней очищения сердца и начинается этап просвещения молящегося ангельским ведением:

• «После этого [Святая] Сила начинает открывать сердцу Небесное: как следует молиться и петь псалмы».

Но и после 13-й ступени духовная брань может возобновится и созерцатель небесного вновь может вернуться на землю своего сердца. Это попускает Господом ради стяжания совершенного смирения и обожения (ступени 14-17). При этом опыт вкушения высоких состояний может снова стать источником падения в самомнение и превозношения над собратьями по умному деланию. И тогда подвижник возвращается на ступень 10 и вновь подвергается искушению помыслами тщеславия и гордыни с последующей блудной бранью.

4. Как вести борьбу с помыслами

Трезвение на этапе умной молитвы

На этапе умной молитвы в условиях уединения, когда никто и ничто кроме помыслов не отвлекают от молитвы, основным приемом борьбы с помыслами является отсечение всех помыслов и чувственных прилогов путем удержания внимания только на словах молитвы:

• «Надлежит тебе острым и напряженным взором ума смотреть внутрь, чтоб узнавать входящих; узнав же, тотчас противоречием сокрушать главу змия, с воздыханием возопив в то же время ко Христу»[23]

При этом, когда в уме обнаруживаются помыслы, то не следует вступать с ними в прения, но надо просто их проигнорировать и вернуть внимание ума к словам молитвы, но не к их звучанию, а к смыслам слов молитвы. Молящийся должен словно умереть для всего кроме внимания словам молитвы. Надо закрыть глаза и не обращать внимание ни на какие чувственные раздражители зрением, слухом, осязанием, обонянием, вкусом и ни на какие прилоги желаний, кроме желания во чтобы то ни стало держать внимание на словах молитвы.

В духовной брани с помыслами и образами важно игнорировать их также, как мы отворачиваемся и быстро удаляемся от дурно пахнущего предмета, боясь пропитаться его смрадом и дурно пахнуть. Задержка внимания на помыслах или чувственных прилогах во время молитвы – это обоняние лукавого духа, от соприкосновения с которым рождается смрад сомнений и теряется дух покаяния. И когда это случается часто, то возникает нерадение к молитве и желание больше беседовать о молитве, чем молиться. Либо, наоборот, при атаках лукавого справа рождается излишнее рвение к молитве и внимание к мистическим состояниям в ожидании благодати. Но благодать не приходит с ожиданием.

Кроме помыслов и прилогов во время молитвы возникают визуальные образы, которые могут быть как от собственных воспоминаний, так и от лукавого. Когда молящийся становится на молитву и закрывает глаза, то сначала возникают множественные световые мелькания, а следом начинают возникать визуальные образы, отвлекающие от молитвы. Не надо вглядываться в мелькания в виде хаотических световых бликов. Их причина связана с остаточными фотохимическими процессами на сетчатке глаз. Пусть себе мелькают, а ум пусть устремится сквозь завесу мельканий в бесконечную глубину смысла слов молитвы. Тогда мелькания постепенно сами собой затухают. Но если появляются узнаваемые образы предметов или лиц, то это уже атаки лукавого, особенно, если они имеют благочестивый облик. Чем приятнее их вид, тем больше вероятность соблазна увлечься ими и забыть о молитве. В таком случае, как только обнаружился смысловой образ, следует расфокусировать внимание к этому образу и сфокусироваться на смысле слов молитвы.

А в дневное время необходимо отсекать прилоги страстей, как учит прп. Исихий:

• «Первое есть прилог; второе – сочетание, когда наши помыслы и помыслы лукавых демонов смешиваются; треть – сосложение, когда обоего рода помыслы сговорятся на зло и порешат между собою, как ему быть; четвертое же есть чувственное деяние или грех. Итак, если ум, трезвенствуя, внимает себе и посредством прекословия и призывания Господа Иисуса прогоняет прилог с самого его приражения, то ничего из того, что обычно следует за ним, уже не бывает»[24]

Однако, до соединения ума с сердцем молящийся пребывает в нечистоте сердца, склонного к страстным желаниям и раздражительности. И страсти молящегося делают незаметными лукавые прилоги, направленные на разжигание явных страстей или тайных страстей тщеславия и гордыни. При этом ум рассеивается и не способен обнаруживать прилоги и сочетание с ними, а их последствия замечает, когда страстное желание греха становится невмоготу удерживать. В этих условиях трезвение состоит в том, чтобы следить за страстными движениями души и как только обнаруживаются греховные желания или раздражительность к чему-либо, то сразу, не надеясь на себя, прибегать к борьбе с ними с помощью Иисусовой молитвы. Также важное значение обретает вечерняя молитва, на которой молящийся перед тем, как приступить ко внимательным Иисусовым молитвам, просит Господа показать согрешения в течение дня и мысленно перебирает события дня от самого утра.

• «Каждодневные дела наши надобно ежечасно взвешивать, внимая им, а вечером необходимо облегчать бремя их покаянием, сколько сил есть, если желаем, с помощью Христовою, препобедить в себе зло»[25].

В качестве примера такой вечерней молитвы может быть молитва «Боже очисти мя и помилуй мя грешнаго», которая творится многократно с крестным знамением, земными поклонами и осознанием своей неспособности самому ни увидеть тайные согрешения, ни очиститься от них. Если такая молитва творится в страхе Божьем, то Господь показывает грехи и помыслы, с которыми незаметно сочетался молящийся в течение дня, и очищает от них. Обычно это прилоги себялюбия, самомнения, превозношения, осуждения, которые приводят к явным грехам. После такого благодатного исповедования и очищения сердца Иисусова молитва творится благодатно и обретает чистоту. А после чистой вечерней молитвы и ночной сон проходит в чистоте видений, и утренняя молитва тогда восходит к Богу в чистоте помыслов. Обретение навыка исповедования грехов на вечерней молитве помогает в дневное время начать замечать лукавые прилоги и умалять страсти. Поэтому на этапе умной молитвы, когда страсти еще сильны, вечерняя молитва становится основной, без которой дневная молитва засыхает, как росток без живительной влаги. И все усердие и тщание на этом этапе следует направить на покаянную молитву вечером, а утром не ожидать высоких состояний, но принимать с благодарностью то, что дается Господом и приступать к делам.

Трезвение на этапе сердечной молитвы

После умаления страстей, когда молитва погрузится в сердце, ум обретает способность обнаруживать возникающие прилоги и отсекать их молитвой. При этом, пребывая в сердце, ум может одновременно внимать молитвенному плачу сердца и общаться с людьми и делать дела. Когда ум пребывает в сердце, то он сочетается с Господом и становится неуязвим для помыслов лукавого. Удержание ума в сердце становится основным приемом борьбы с помыслами на стадии возникновения прилогов.

• «Брань эту мысленную будем вести в таком порядке: первое дело – внимание; потом, когда заметим, что подошел вражий помысл, бросим на него с гневом слова клятвы из сердца; третье за тем дело – помолиться на него, обращая сердце к призыванию Иисуса Христа, да развеется этот демонский призрак тотчас»[26]

Другим приемом трезвения в дневное время на этапе сердечной молитвы является, если позволяют дела, как можно боле частое пребывание ума в сокровенной молитве с размышлениями о Святой Троице и Домостроительстве Сына Божьего. При этом сердечная молитва не оставляется. Таким размышлениям помогает чтение и специальные словесные молитвы по типу составленных прп. Исааком Сириным. В качестве примера тем для богомыслия он приводит тексты «сокровенной молитвы»^[27] из тридцати глав с прошениями к Иисусу Христу о даровании покаяния и сердечного плача, удаления от мира, чистой молитвы, священного безмолвия, созерцания небесного и тайн будущего века, познания единения с Богом и таинственного богословия. Как говорит прп. Исаак Сирин, «Эти размышления и это собеседование моления должны быть постоянными для тех, кто надеется в своем внутреннем человеке получить благодать Святого Духа». Польза богомыслия состоит в том, что ум не рассеиваться на пустых мыслях, и молящийся, сосредотачиваясь на сокровенных смыслах, «сокрушается и приобретает сладостную молитву с продолжительными коленопреклонениями». При этом могут возникать благодатные состояния безмолвия с созерцаниями и откровениями, так что молящийся может прекратить все дела, и «почти весь день пролежать на лице, <распростершись> перед Крестом»^[28]. Конечно, для мирян или для монахов, живущих с братьями в кеновиях, невозможно весь день пролежать в безмолвии. Но и для них богомыслие среди дневных попечений удерживает ум от пустых бесполезных мыслей, охраняет от лукавых прилогов и порождает благодатную чистоту сердца, так что по окончании всех дел ум легко сбрасывает с себя все помыслы о дневных попечениях и сразу приступает к долгожданной чистой молитве в уединении и обретает то, о чем непрестанно просил Иисуса Христа в сокровенной молитве. Поэтому на этапе сердечной молитвы непрестанное внутрипребывание в сокровенной молитве в течение дня становится основным источником чистой молитвы в уединении. И все усердие и тщание на этапе сердечной молитвы следует направить на незабвенное внутрипребывание в сокровенной молитве в течение дня.

Виктор Неовитос

14.10.2018

[1] Добротолюбие. Том 2. «Преподобного Исихия, пресвитера Иерусалимского, к Феодулу душеполезное и спасительное слово о трезвении и молитве». Глава 1.

[2] Прот. Валентин Свенцицкий. "Тайное поучение о нашем спасении" (о молитве Иисусовой). Из книги: Прот.Валентин Свенцицкий "Монастырь в миру" М., 1999.

[3] Прп. Исаак Сирин. О божественных тайнах. Беседа 6.

[4] Прп. Максим исповедник. Главы о любви. 2.6

[5] Прп. Исаак Сирин. Слово 43. «Ибо молящийся прилежно есть то же, что умерший для мира; и терпеливо пребывать в молитве значит отречься человеку от себя самого. В самоотвержении души обретается, наконец, любовь Божия».

[6] Прп. Максим исповедник. Главы о любви. 2.6

[7] Прп.Исаак Сирин. О Божественных тайнах. Предисловие к Беседе 5.

[8] Добротолюбие. Том 2. «Преподобного Исихия, пресвитера Иерусалимского, к Феодулу душеполезное и спасительное слово о трезвении и молитве». Глава 97.

[9] Добротолюбие. Том 2. «Преподобного Исихия, пресвитера Иерусалимского, к Феодулу душеполезное и спасительное слово о трезвении и молитве». Глава 5.

[10] Добротолюбие. Том 2. «Преподобного Исихия, пресвитера Иерусалимского, к Феодулу душеполезное и спасительное слово о трезвении и молитве». Глава 43.

[11] Прп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. Слово 46

[12] Прп. Василий Поляномерульский. Предисловие к главам блаженного Филофея Синайского.

[13] Прот. Валентин Свенцицкий. Тайное поучение о нашем спасении. (о молитве Иисусовой). Часть 1.

[14] Прп. Исаак Сирин. Подвижнические слова. Слово 2.

[15] Арх.Клеопа (Илие). Ступени молитвы. http://www.pravoslavie.ru/49068.html

[16] Прп.Исаак Сирин. Слова подвижнические. Слово 55.

[17] Старец. Иосиф Ватопедский. Толкование на «Десятигласную духодвижную трубу»» монаха Иосифа. О прелести.

[18] Прп. Исаак Сирин. Подвижнические слова. Слово 40.

[19] Прп. Макарий Великий. Послание к чадам своим. https://azbyka.ru/otechnik/Makarij_Velikij/pouchenija/#0_29

[20] Прп. Макарий Великий. Духовные беседы. Беседа 8.4. https://azbyka.ru/otechnik/Makarij_Velikij/duhovnye-besedy/

[21] Прп.Исаак Сирин. Слова подвижнические. Слово 46.

[22] Прп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. Слово 58.

[23] Добротолюбие. Том 2. «Преподобного Исихия, пресвитера Иерусалимского, к Феодулу душеполезное и спасительное слово о трезвении и молитве». Глава 22.

[24] Добротолюбие. Том 2. «Преподобного Исихия, пресвитера Иерусалимского, к Феодулу душеполезное и спасительное слово о трезвении и молитве». Глава 46.

[25] Добротолюбие. Том 2. «Преподобного Исихия, пресвитера Иерусалимского, к Феодулу душеполезное и спасительное слово о трезвении и молитве». Глава 124.

[26] Добротолюбие. Том 2. «Преподобного Исихия, пресвитера Иерусалимского, к Феодулу душеполезное и спасительное слово о трезвении и молитве». Глава 105.

[27] Прп. Исаак Сирин. О Божественных тайнах. Беседа 5.

[28] Прп. Исаак Сирин. О Божественных тайнах. Беседа 4,4.