На грани между исихией и мессалианством

Между исихией и мессалианством[1] существует тонкое различие, которое проходит в уме по грани самомнения. Самомнение мессалианина препятствует подлинной исихии, когда тот в ожидании благодатных даров созерцания преждевременно, не умалив свои страсти и не обретя опыт духовной брани с лукавым, принимает на себя подвиги безмолвного образа жизни, подражая великим исихастам, и становясь жертвой подмен лукавого.

Но и практика подлинного православного исихазма может приводить к ереси мессалианства. Случается это, когда искренне и горячо молящийся, вкусив плоды чистой молитвы и неизреченные глаголы Святого Духа, впадает в самомнение, полагая, что он удостоился благодатного ведения благодаря своим трудам и святости. Не думайте, что такое невозможно, мол, потому что не может Господь дать истинное созерцание тому, кто еще нечист и способен впасть в самомнение. Такое возможно, ибо нет человека безгрешного и совершенно чистого, ибо чистота не постоянный атрибут человека, а дар Божий, даваемый человеку не по делам, а по усердному стремлению к чистоте и поиску Царства Небесного. О том, «что и со стоящими на степени чистоты, как с воздухом охлаждение, приключаются всегда падения, между тем как нет в них нерадения или послабления себе»[2] писали преподобные Макарий Великий[3] в "Послании к чадам своим" и Исаак Сирин, говоря о евхитах (мессалианах):

• "Изменения, - говорит, - в каждом бывают, как в воздухе". Выразумей же это слово: в каждом; потому что естество одно, и чтобы не подумал ты, будто бы сказал это о низших и худших, совершенные же свободны от изменения и неуклонно стоят на одной степени без страстных помыслов, как утверждают евхиты»²

Ошибаются те, кто думает, что благодатные дары созерцания даются только совершенным и бесстрастным. Пути Господни неисповедимы. И одному по его самомнению «заграждаются уста запрещением»[4] к созерцанию, а другому по горячности веры и усердия в покаянии дается благодать созерцания, рождающая в опытном познании Бога подлинную и непоколебимую веру, о которой говорит прп. Максим Исповедник: "веры - истинно твердой, непоколебимой и полной уверенности в [вещах] божественных" (Мистагогия V). Но следом дается богооставленность ради смирения его самомнения.

Опыт действительного богопознания исихастами настолько велик и сладостен, что вкусивший его непременно жаждет повторения и ожидает возвращения благодати. И если по своему самомнению и своей воле он усиливает свои подвиги, уповая на себя, а не на одного только Господа, то благодать не возвращается. Тогда он удаляется от всего, что, по его мнению, мешает стяжанию благодатного безмолвия. Но если он, уподобляясь мессалианам, начинает пренебрегать телесными трудами и коленопреклонениями, словесными молитвами и церковными службами, превозносится над теми, кто не молится, как он, и пренебрегает покаянным плачем в ожидании высоких состояний, то ничтожно его безмолвие и велико его падение в самомнение.

И если богооставленность не смиряет молящегося, то ему попускаются падения в блудной брани с духами злобы поднебесной, выдержать которую ему помогает непоколебимая вера, обретенная в опыте подлинного созерцания, и попускаются искушения лукавыми подменами созерцания, распознать и отвергнуть которые, ему помогает опыт вкушения истинного созерцания. И когда разрушится в прах вавилонская башня самомнения и ему откроется, наконец, истина о себе, что он есть ничто без благодати и что Иисусова молитва иссыхает без обилия словесных молитв в духе смирения и покаянного сокрушения, и что чистое сердце покрывается блудной мерзостью без упования на милость Господа, а душа оскверняется без церковных таинств и течения ума в словах священного Писания, то благодать созерцания не возвращается.

В молитвенном «Последовании ко Святому Причащению» самая длинная и многословная молитва составлена великим исихастом прп. Симеоном Новым Богословом, которая начинается со слов: «От скве́рных усте́н, от ме́рзкаго се́рдца, от нечи́стаго язы́ка, от души́ оскверне́ны, приими́ моле́ние, Христе́ мо́й». Оказывается, скверны были уста святого, прославлявшие имя Господа, мерзко было сердце, вкусившее благодать любви Христовой и душа была осквернена, несмотря на опыт боговидения. Велико и чудно пребывание ума в бессловесном созерцании, но оно дается по добродетели ума в словесной мысли, ибо «Бог хочет изменения в мысли. Мысль делает нас и лучшими, и непотребными»[5]. И если мысли не меняются к лучшему, то и благодать вышемысленного созерцания не дается, как не давалась мессалианам, несмотря на их усилия в непрестанной молитве, и как удалялась от святых, если их мысли становились непотребными. Но устойчивая перемена в мысли происходит не столько от слышания или чтения, сколько от познания опыта духовной брани с духом самомнения по обе стороны грани между исихией и мессалианством.

В обоих случаях причиной впадения в ересь мессалианства является не практика исихазма, а самомнение молящегося, лежащего на грани между мерзостью и святостью. Для преждевременно возмечтавших о созерцании сказано великим безмолвником прп. Исааком Сириным: «Умертви прежде «уды» свои, «яже на земли»⁴, а для вкусивших плоды истинного созерцания, сказано Господом: «Так и вы, когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать» (Лк.17:10).

[1] Евхиты (греч.; или мессалиане) - "молящиеся", еретики IV в., практиковавшие непрерывную молитву в ущерб церковной дисциплине и вероучительной догматике.

[2] Прп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. Слово 46.

[3] Прп. Макарий Великий. Послание к чадам своим.

[4] Прп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. Слово 2.