Стихи 1990-х

Вы – как бокал с изысканным вином

Сверкающи, душисты и игривы

Утонченны, божественно красивы

В Вас опьянение мечты воплощено

Вы – через край, не удержать в руках

Ни взглядов, словно проблесков хрустальных

Ни слов, как обертонов музыкальных –

Ни разгадать, ни рассказать в стихах

Весь мир пленится и пьянится Вами

Вы – как бокал с изысканным вином

Я не мечтаю ни о чем ином

Как только раз дотронуться губами

Январь 1990

Вы мне нравитесь безумно

Но я Вас не полюблю

Хладно сердце страстью юной

Не коснусь, не опалю

Я не стану Ваши взгляды

Озабоченно искать

Петь не буду серенады

На колено припадать

Не скажу Вам слов любезных

Утоплю тоску в вине

Ведь признанья бесполезны

Не ответите Вы мне

Март 1990

Разговорчивы и легки,

Опекаемы сонным Фебом,

Мы идем вдоль звонкой реки,

Под пронзенным горами небом.

Но проходит и час, и три,

И напрасно мы ищем брода,

Эту реку не перейти –

То пределы земной свободы.

Прав был темный грек Гераклит:

В эту хладную реку жизни

Во второй раз нельзя войти,

Потому что в первый не выйдешь.

Август 1990

Нет, время не делимо на мгновенья

Мы пребываем в вечности иль вне

Как тонкой стрункой угасает пенье

В великой и бессмертной тишине

А море вечности от века недвижимо

Лишь изредка случайный человек

В него входя и обретая имя

Порывом волн выносится на брег

И отделяя времени беззвучье

От ясного звучания души

Я не скажу о том, что меня мучит

И голос моря слов не заглушит

Декабрь 1990

В такт капает вода из крана. Ты молчишь

А я гоняю тишину словами

И наши взгляды ходят между нами –

Коснулись, отшатнулись, разошлись.

Мы потеряли столько времени за миг

А скоро потеряем расстоянье

И будем как герои двух сказаний

Жить на страницах-странах разных книг

Все сущее – воспоминание души

Учил Платон. Любовь, наверно, тоже

Быть в настоящем ничего не может

Так ты забыть хотя бы не спеши

Остры и нежны, как верхушки сосен

Твои миндалевые горькие глаза

И мы одних и тех же слов не произносим

И падает вода из крана, как слеза

Июнь 1991

На обратной стороне Луны

В темных гротах свечи зажжены

Но снаружи не заметен свет

Вечен вечер и рассвета нет

Вы любили пение дождя

Без зонта по улицам бродя

Ваши пальцы мягки и длинны

На обратной стороне Луны

Ваших глаз рассеянны лучи

Ваших слов заточены мечи

Ваши губы страстны и нежны

На обратной стороне Луны

Вы любили музыку и сны

На обратной стороне Луны

Но об этом больно думать мне

На проклятой этой стороне

Январь 1992

Она глядела в зеркало круглое

А я смотрел на нее –

Точеный профиль, печальный, смуглый

Рисованный углем.

И мне казалось, что в зеркале этом

Внимательно посмотря

Она увидит то, чего нет там –

Она увидит меня.

И вот в глазах ее, темных, вольных

Притягивающих свет

Как в зеркале, вспыхнет мой взгляд влюбленный

И скроет ее ответ.

Февраль 1992

Давай поговорим о погоде

Это так важно

Особенно для нас

Давай останемся наедине

Для решительного разговора о погоде

Когда англичан спрашивают

Какого дьявола они треплются об этой чертовой погоде

И больше ни о чем

Со всеми подряд

И все дни напролет

Они отвечаю гордо

Да

Мы говорим о погоде

Но как!

Мы говорим о погоде

С друзьями и недругами – по-разному

С людьми незнакомыми – совсем иначе

А с возлюбленными –

Вы даже представить себе не можете

Как мы с ними говорим о погоде

О самой ужасной, жуткой погоде

О, как говорим мы!

Ты пишешь

Что любишь, когда вот-вот будет дождь –

Я тоже

Люблю

Так вот о погоде

Ты спрашиваешь

Как переводится «warmly»

Никак

Оно вообще не переводится

А лишь понимается

Или не понимается

И все разговоры

И вся погода

Лишь в память о днях

Самых прекрасных

Прошедших, как дождь

Февраль 1992

Мы придумали веселую игру

В двух влюбленных, что не встретятся вовеки

И решивших притвориться потому

Что они совсем не влюблены

О, как холодны они и как надменны

Как невыносимы друг для друга

И какое это все же счастье

Что они не встретятся вовеки

Ну, а чтоб совсем уж стало явным

Равнодушие их гордое друг к другу

Они стали притворяться, будто любят

Просто жить не могут друг без друга

Этот трюк последний был им нужен

Чтобы чувства все, смеясь, развеять

Чтоб презрение их стало очевидным

А любовь осталась бы сокрытой

Мы играли страстно в этой пьесе

И так вжились в сказочные роли

Что поверили и вправду, будто любим

Иль поверили и вправду, что играем?

Декабрь 1992