Embedded Files
Сурен Константинович Барутчев
из Шуши (ныне - Нагорно-Карабахская Республика) врач-гинеколог. В 1922 году, окончив медицинский институт, возвратился в Баку, где жила его семья. Сразу стал работать по специальности. С 1923 г. по 1938 г. он проводит не только плодотворную лечебную, но и большую научно-практическую работу. Был избран секретарем Бакинского Общества хирургов и гинекологов, а 1938 по 1941 гг. – Азербайджанского Медицинского общества. Много лет был заведующий гинекологическим отделением больницы Водников в Баку.
Из дневников С.К. Барутчева:
«Я, наверное, был не прав, занявшись сразу фундаментальной наукой. Думал, что важны знания, а не звания. Кроме того, хотелось помогать и помогать людям…»
В июне 1941 года началась война…
Из дневников С.К. Барутчева:
«Имея звание военврача II ранга, я был назначен старшим ординатором хирургического отделения Военно-морского госпиталя г. Баку. Начальником нашим был не врач, а политработник, комиссар Петров. Работать приходилось напряженно…»
В то самое время, когда на фронте шли ожесточенные бои, советские войска отступали, отдавая противнику один населенный пункт за другим.., когда руки квалифицированных врачей-хирургов были так нужны армии и народу, находились «добрые и внимательные» работники Особого отдела КВФ, выдумывающие нелепые обвинения об «участии в контрреволюционной организации» …
29 апреля 1942 года Сурен Константинович попал под такое вымышленное обвинение и оказался в советских застенках, подвергся унизительным допросам и уже 7 июля был перевезен в лагерь Перикишкюль… С первых же дней прибытия в лагерь С. К. Барутчев стал проситься на фронт. Ответа пришлось ждать целый год…
На фронт он был отправлен в составе Штрафной роты 1083 стрелкового полка 312 стрелковой дивизии.
На «вооружении» врача Барутчева была сумка с йодом и перевязочным материалом, и всё..! И это для спасения раненных..!
В одном из боев, во время перевязки раненного, Сурен Константинович оказался в окружении фашистов. Так и попал в плен. И начались новые страшные испытания: пересылочный лагерь № 126 в г. Орше, потом различные перевозки и, наконец, концентрационный лагерь войск SS «Майданек».
Об этом тяжелейшем этапе своей жизни Бартчев Сурен Константинович рассказал сам в своей книге и в многочисленных статьях, заметках, одного фрагмента из которых достаточно, чтобы ужаснуться. Читать страшно! А каково – испытать ВСЁ ЭТО на себе?!
Из дневников С.К. Барутчева:
«Очень жалею о том, что в марте 1944 года пришлось сжечь тот дневник, который я вёл в Майданеке. Не скрою, приходилось очень тяжко, так тяжко, что поделиться можно было только с бумагой – не потому, что в концлагере не было людей , которым можно было бы доверить свои чувства и мысли, а потому, что совесть не позволяла давить тяжестью своих переживаний на душу другого заключенного… Но я сжег этот дневник, когда возникла опасность обнаружения…»
«…В Майданеке я жил как будто вдвоем с самим собою: был врачом, сохранившим наблюдательность и способность лечить больных, а вместе с этим был рядовым военнопленным фашистского концентрационного лагеря.»
«…Психика узников отличалась от психики нормального человека. Голод резко снизил не только вес тела, но и способность критического отношения к себе, и ко всему окружающему. Обычные впечатления, буквально мелочи доходили до сознания истощенных людей не сразу, а медленно, как на тормозах, будто постепенно взбираясь в гору… Были длительные периоды угнетенности, когда ни во что не верилось. Бывали дни и более радостные, когда воскресала вера во все самое лучшее: освобождение и возвращение к сытой жизни на родной земле, встрече с близкими и родными людьми, что согревало как весеннее солнце…»
24 июля 1944 года началось освобождение Люблина, а вместе с ним и узников «Майданека».
Барутчева Сурена Констатиновича фактически, спас Константин Симонов, который обнаружил его в концлагере «Майданек» на территории Польши.
Симонов написал «Дневник писателя», одна из статей которого, была посвящена «Секретному лагерю смерти» и вскоре была опубликована в газете «Красная Звезда». В ней он упомянул о встрече с интересным человеком – «доктором Барычевым.» Он писал: ««Секретный лагерь смерти» оказался тем самым Майданеком, где эсесовцы уничтожили, по максимальным подсчетам, больше двух, а по минимальным – больше миллиона людей...То, что я там увидел и услышал в первые же часы пребывания, выбило у меня из памяти всё, что в ней было до этого…»
И все, кто знал Барутчева в Баку, сразу поняли, что это о нем, об их докторе Сурене Константиновиче.
Тогда же, Симонов попросил бывшего узника написать обо всех перипетиях.
И Сурен Константинович начал писать… «Ужас его (Майданека)заключается не только в виселицах, смертях на проволоке под током высокого напряжения, не только в газовых камерах и крематориях, а в самой безысходности существования попадавших туда людей. Заведомая обреченность, голодный страшный быт многих доводил до бескрайнего отчаяния, когда смерть начинала казаться избавлением…»
Трудно передать словами через что пришлось пройти не только самому Сурену Барутчеву, но его семье, которой в 1943 году прислали похоронную : «Ваш муж…погиб смертью храбрых и похоронен в селе Морозовка…»
А он остался жив!...
Написав статью по просьбе К. Симонова, Барутчев вернулся на фронт и довоевал военврачом.
Практически сразу Сурен Константинович стал готовить выставки о тех зверствах, которые проводили фашисты в Майданеке, паспортизировал материалы, аннотировал экспонаты (почти 700 экспонатов), свидетельствовал. И уже 8 февраля 1945 года выставка-путеводитель была готова. Она находилась в Музее Красной Армии.
Одновременно, Сурен Константинович писал воспоминания. 200 страниц рукописи. Но, к огромному сожалению, они так и не были опубликованы…
В 1946 году отец вернулся в Баку, но, во избежание новых проблем, ему сразу же пришлось взять семью и уехать в Кисловодск.
В послевоенных дневниках С.К. Барутчев напишет: «Иллюзий на благополучие свое в ближайшем будущем не имею никаких. Слишком сложен узор моей судьбы, чтобы в нем успешно разобрались лейтенанты из Мингосбезопасности… Поэтому тороплюсь оставить своим близким хотя бы беспорядочные записки о себе…»
Неужели, кому-то могло показаться, что этот узник Майданека получил недостаточно испытаний, боли, унижений, страданий. Видимо, хотелось добавить еще… Какое же сердце надо иметь, чтоб поступать таким образом!?
Позднее, С. К. Барутчева реабилитировали.
4 года проработал Сурен Константинович в Кисловодской курортной поликлинике, преподавал в Фельшерско-акушерской школе Минздрава СССР в Кисловодске, был любимейшим лектором у учащихся школ города. В 40-50-е годы XX столетия проводил многочисленные консультации больных в санаториях КМВ, защитил кандидатскую диссертацию…
Затем семья Барутчевых переедет в Винницу. Здесь доктором были записаны такие слова: «Главная награда для врача – видеть благодарные и счастливые глаза спасенных тобой женщин, матерей, детей!»
С 1964 по 1980 годы Барутчев Сурен Константинович проживал в Кисловодске.
Из рассказа дочери об этом сильном и замечательном человеке: «Папу, вышедшего на пенсию, помню преимущественно за письменным столом. Даже если он не готовился к публичной лекции, для которой он просматривал горы литературы, он или читал, или писал. Он регулярно покупал или приносил из библиотеки специальные книги, журналы, газеты. Живо интересовался новейшими течениями в медицинской науке, внимательно следил за появляющимися разножанровыми публикациями…»
И еще он много писал. Писал свои воспоминания о войне, о врачебной деятельности, о встречах с интересными людьми.
Надо отметить, что пройдя необыкновенные испытания, выпавшие на долю этого человека, его не сломили трудности, не спрятали в «тень человеческого бытия», а, наоборот, сделали очень активным борцом за мирное будущее через память о том, что пришлось пройти миллионам людей в годы войны. Такая большая судьба в такой короткой жизни величайшего человека Барутчева Сурена Константиновича.
Нам всем стоит учиться у этих людей, прошедших войну, политические репрессии, застенки концлагерей необыкновенному жизнелюбию, человеколюбию, умению прощать и любить, ценить жизнь и всё прекрасное, что нас окружает , уважать другую культура, принимать человека по его поступкам, анне по цвету кожи или глаз, волос, национальности... А еще, научиться их стойкости, терпению, упрямству, в хорошем смысле этого слова.
А главное, нам нельзя допускать, забвению тех страданий, через которые прошли миллионы людей. Чтобы никогда впредь не повторился Холокост, чтобы никогда не появлялись новые концентрационные лагеря, пытки, крематории и кровопролития.
Page updated
Google Sites
Report abuse