5.1 Участие в сессиях ООН

После войны отношения между СССР и США резко изменились. Когда не стало общего врага, начали делить сферы влияния. Бывшие Союзники СССР стремились воспрепятствовать “сталинизации” стран Восточной Европы. Очаги конфронтации с обеих сторон активно раздувались средствами массовой информации (СМИ). В этот напряженный дипломатический период Ломакин совмещает обязанности Генерального Консула в Нью-Йорке с работой в Организации Объединённых Наций (ООН) в подкомиссии по Свободе Информации и Прессы (СИП), а также в подкомиссии по Экономическим Проблемам.

В 1946-1948 гг положение Ломакина даёт ему высокую степень самостоятельности, что являлось чрезвычайно важным фактором для его деятельного характера.

Живостью своей реакции, доброжелательностью, готовностью к дискуссиям он выгодно контрастирует с флегматичным, холодным, сторонящемся людей А.А. Громыко, которого прозвали “угрюмый Гром” (“Grim Grom”) и “мистер нет”. В статье журнала “Тайм” Ломакина сравнивают с харизматичными персонажами известного Голливудского актёра Джеймса Кагни (James Cagney). Они пишут, что, в отличие от других представителей в ООН, которые приходят на заседания с “батареей малопригодных советников”, кипящего энергией, эрудированного Ломакина сопровождает только секретарша. Когда в подкомиссии по печати не прошло его предложение по цензуре, то делегаты почувствовали даже некую неловкость, поскольку он был таким “обаятельным русским.”

“A near-facsimile of cinemanful James Cagney, ebullient Consul Lomakin had no battery of deadpan advisers... ...Unlike icily aloof Andrei Gromyko, Lomakin chated easily with whose near him. He called the other delegates “fellow experts,” and he uttered such un-Soviet statements as “We don’t need to be consulting Moscow all the time,” and ”I will go along with what the majority thinks.” …(when) the subcommision promptly voted - nine against Lomakin - to put censorship problem on the agenda. They seemed almost sorry to do it; he was such an agreeable Russian.” (Time Magazine, June 2, 1947, UNITED NATIONS:Such an Agreeable Russian). В выпускаемом OOH журнале “United Nations WORLD“ (март 1948) о Ломакине пишут, что по спортивной выправке он похож на защитника знаменитой американской футбольной команды Университета Нотр Дам, но его выступления по яркости сравнимы с речами сэра Джорджа Бернарда Шоу. ("Lomakin looks like a member of the Notre Dame backfield and talks like Sir George Bernard Shaw").

Подкомиссия ООН по Свободе Информации и Прессы состояла из 12 человек от разных стран. Часто оппонентом Ломакина выступал представитель США, профессор юриспруденции Гарвардского Университета, Захария Чафи Мл. Несмотря на политические разногласия стран, которые они представляли, Чафи с явной симпатией относился к Ломакину, ценя его добродушно подтрунивающую манеру и образность речи, а также высокий профессионализм в области экономики и печати.

Газета "Геральд Трибюн" (Herald Tribune, Thursday Aug.26, 1948) пишет, что 28 марта 1947 года Экономический и Общественный Комитет избрал Ломакина в Подкомиссии по личностным и профессиональным данным, а не как члена советский делегации. Члены подкомиссий утверждались Генеральным Секретарём ООН, Тругве Харвальданом Ли (Норвегия). Избрание Ломакина подтверждает, что его эрудиция в экономике и журналистике, была широко известна.

"Mr. Lomakin was elected as an individual -rather than a member of the Soviet delegation -by the Economic and Social Council back in March 28, 1947. Members were to be chosen by the Human Rights Commission, in consultation with the Secretary General."

На сессиях ООН Ломакин выступал против разжигания вражды между СССР и Союзниками, которая, по его словам, изо дня в день проявлялась в разной форме в печатных изданиях и по радио, и предлагал сосредоточиться на искоренении последствий фашизма. Он указывал что, если СМИ подхватывают и тиражируют одну и ту же версию, то подобная безальтернативность сама по себе является цензурой. Когда его оппонент прямо спросил, какое из изданий в СССР может выступить против статьи в газете “Правда”, Ломакин промолчал.

Ломакин предупреждал о неправомерном разжигании розни. Он настаивал на том, что журналисты должны нести ответственность за ту информацию, которую они выносят на суд читателей и слушателей. По его словам “если СМИ предоставлена слишком большая свобода, то они начинают торговлю новостями, как, например, табаком, думая только о получения наибольшей прибыли.” Последующее освещение событий августа 1948 года показали насколько это замечание было правильным.