4. НарКомИнДел 1944-1946 гг. Берлин

НарКомИнДел 1944-1946. Берлин.

В Москве Ломакин направляют на работу в отдел печати НарКомИнДела, который в 1946 году был переименован в Министерство Иностранных Дел (МИД).

Акт о Военной Капитуляции Германии был подписан от СССР маршалом Жуковым 8 мая 1945 года в Берлине в районе Карлсхорст. В составе советских дипломатов был Яков Ломакин. Это отражено в кадрах часто демонстрируемой кинохроники и фотографиях из газет и журналов.

1945г. Берлин. Карлсхорст. Подписание Маршалом Жуковым Акта о капитуляции Германии (слева сидит А. Вышинский).

Стоят дипломаты (слева направо): Евгений Киселёв, Всеволод Пастоев, Яков Ломакин

Первый комендант Берлина, генерал-полковник Н.Э. Берзарин, обратил внимание на скромность Ломакина, который в отличие от других делегатов улетал домой, увозя из Берлина для жены лишь небольшой букет роз. По всей вероятности, этот факт настолько поразил Берзарина, что он прислал на квартиру Ломакина в Москве нарочного с радиоприёмником фирмы “Телефункин” и запиской : “ Подарок от коменданта Берлина. Берзарин.” Этот радиоприёмник долго и исправно работал, был семейной реликвией в память о Николае Эрастовиче Берзарине, который был убит 16 июня 1945 года немецкими партизанами. Чтобы не поднимать панику среди красноармейцев, была создана легенда, что он погиб в автокатастрофе.

В 1944 г. Ломакин был награждён орденом Знак Почёта, а в 1945 г. орденом Трудового Красного Знамени.

Дорога в Нью-Йорк через Берлин и Лондон 1946 г.

В марте 1946 года Ломакин был вновь командирован в США. На этот раз его направляют главным консультантом советской делегации при ООН и также Генеральным Консулом в Нью-Йорке.

Путь в США предстоял через лежащий в руинах Берлин, куда он с семьёй вылетел на военном четырёхмоторном самолёте. Прямо над Москвой один за другим выходят из строя два мотора, но лётчику удаётся посадить самолёт обратно во Внуково. После аварийной посадки нелегко было Ломакину уговорить жену с детьми улететь на следующем предоставленном самолёте. Сейчас это трудно себе представить, но в ту пору из гражданских лиц летали единицы, а перелёты через океан были подвигом.

В Берлине была весна, первый послевоенный март. На фоне развалин цвели ярко-желтые форзиции. Ехали по советской зоне. Людей на улицах почти не было. Увидев шедшего вдоль развалин мужчину в длинном пыльном пальто, Ломакин попросил шофёра остановить машину и пошёл навстречу немцу. Подойдя к незнакомцу, он извлёк из кармана пачку сигарет, предложил закурить и дал прикурить от своей сигареты. Мужчины покурили, обронили слова приветствия и благодарности, и Ломакин, оставив немцу начатую пачку, вернулся в машину. В ответ на слова взволнованного шофёра об опасности подобных общений, -в городе ещё постреливали, -Ломакин ответил: “Я чувствую себя здесь победителем, а победитель должен быть милосердным”.

Из английской оккупационной зоны на военном самолёте семья прилетела в Лондон. В Лондоне пришлось задержаться из-за несчастного случая, происшедшего в день прилёта. Прямо перед советским посольством трехлетнего Алешу Ломакина сбил велосипедист. Ребенок без сознания. Врачи диагностируют тяжёлое сотрясение мозга и три трещины на черепе. Потребовался почти месяц лечения, чтобы мальчик стал транспортабельным.

В апреле 1946 года путь в Нью Йорк продолжался на полученном по репарации немецком теплоходе “Патрия” (впоследствии черноморский круизный лайнер “Россия”). “Патрия” шла из Ливерпульской гавани в Нью-Йорк для капитального ремонта. Пассажиров было мало. За восемь дней пути в открытом океане случилось два пожара. К счастью, обошлось без жертв.