Embedded Files
Сергей Степанов: "Из камня поэзии дома не выстроить, разве что – храм!.."
Сергей Степанов: "Из камня поэзии дома не выстроить, разве что – храм!.."
Книга Сергея Степанова "Бремена кода" будто связывает в единый узел миры отдельно взятого человека, генетический духовный код человечества и собственно художественный код автора...
Книга Сергея Степанова "Бремена кода" будто связывает в единый узел миры отдельно взятого человека, генетический духовный код человечества и собственно художественный код автора...
Стихи Сергея Степанова – поэтический голос, наделенный удивительной силой. В нем – и осознанное и глубокое сострадание. И любовь к человеку и тревога за будущее, причем без исступленности. И благодарность за ниспосланное, каким бы оно ни было…
Стихи Сергея Степанова – поэтический голос, наделенный удивительной силой. В нем – и осознанное и глубокое сострадание. И любовь к человеку и тревога за будущее, причем без исступленности. И благодарность за ниспосланное, каким бы оно ни было…
Топ-книга!
Топ-книга!
"Бремена кода" – колоритная и звучная книга Сергея Степанова: псевдопростые конструкции его произведений, легко читающиеся стихи невероятным образом вырываются за пределы своего нарратива и обнажают огромную метафизическую картину мира.
У поэта своя особая оптика, в центре которой – бытийствующий человек, а вокруг вихрем кружится то близкая, то отчужденная ткань событий, вызываемая к жизни и нашему, читательскому рассмотрению поэтическим словом. Сергей Степанов преломляет узнаваемые миры индивидуума и генетически кровный всему человечеству духовный код сквозь призму метафоры. В поэзии важны не размеры и рифмы, а угол зрения, звук, потаенные смыслы – Божественный код Бытия… И вот уже художественный код самого поэта дает читателю желанное чувство узнавания своего "Я" в звенящей строке – возникает некое таинственное соавторство, волнующая духовная общность… Смести все барьеры на пути к ней помогает и присущая Сергею Степанову ироническая интонация, в том числе и по отношению к самому себе, что порой проскальзывает даже среди трагических нот поэзии…
Стихи имеют свойство быть безжалостными к автору – это и есть "Бремена кода" Сергея Степанова: поэзия как судьба!.. Читаем.
Лучшие книги Сергея Степанова: вот это – подарок!..
Лучшие книги Сергея Степанова: вот это – подарок!..
Любимые книги Сергея Степанова – любимым!..
Любимые книги Сергея Степанова – любимым!..
Категория: Книга. Автор: Сергей Степанов, поэт. Название: Бремена кода / Burden of the Code by Sergey Stepanov, Russian poet. ISBN 9780463195307, ISBN 9780359345458, ISBN 0463195302. Страниц: 106. Жанр: Стихотворения, Стихи, Поэзия. Издатель: Сергей Степанов, все права защищены. Год издания: 30 Дек. 2018. Язык: Русский. Страна: США.
Category: Book. Title: Burden of the Code. Author: Sergey Stepanov. Publisher: Sergey Stepanov. ISBN 9780463195307, ISBN 9780359345458, ISBN 0463195302. Printed in the USA: December 30, 2018.
Книга Сергея Степанова "Бремена кода", 2018 год (фрагмент):
Книга Сергея Степанова "Бремена кода", 2018 год (фрагмент):
***
Время прытко умчало
в непроглядную даль.
Это только начало –
новых дел череда.
У окна ты молчала –
взгляд летел в никуда…
Жизнь – всего лишь начало
неземного труда.
***
Вращаться в кругу неурядиц
привычно: все беды знакомы…
– Давненько не виделись, братец!..
– Простите, я только из комы…
Искомы невнятные смыслы.
А внятные – всем по зубам…
Туманы в излучинах Вислы
плывут в никуда по утрам.
Утрачены ориентиры.
Тире не важнее отточий.
И тень меня в центре квартиры
куда молчаливее прочих.
Пространства распахнуты внутрь.
Снаружи – невзрачные рожи,
заботы, убогая утварь,
ютуб и татушки на коже.
Дожди не приносят прохлады.
Ладьи заплутали во фьордах.
Господь перепрятал все клады,
безличие видя на мордах.
Зря ль ордам дано указание
покинуть родные просторы…
Молчание душ – наказание
за прозу и разговоры.
***
Приди, сияющий покой!..
И радость
мой дух окутает волной.
И разность
дум и не мыслимых миров
сойдется.
И вспыхнет сгусток рифм и слов,
как солнце.
***
Что поделать, если будни нелегки…
Если раны заживают на собаке,
а на сердце беспросветные деньки
оставляют шрамы, будто после драки.
Что поделать, если нечего терять…
И на Солнце – пятна, в памяти – провалы,
из истории изъяли букву ять
и сожгли и Рим, и древние анналы.
Что поделать, если горе от ума…
И от дурости не оградят и книжки.
Это раньше были посох да сума,
а теперь на душах крепкие задвижки.
Что поделать, если локтем бьют в толпе…
Так бывало в годы прежние, но реже…
Вот бы взять, и сердцем ввериться мольбе,
но, боюсь, на небе боги нынче те же.
Что поделать, если пройден долгий путь…
Понапрасну или с пользой, неизвестно.
И ни в прошлое, ни в завтра заглянуть
достоверно невозможно, что нечестно!..
Что поделать, если ужас правит бал…
И отчаяние накрепко засело!..
Кто на боль другого с болью не взирал,
тот не знает, для чего дается тело.
Что поделать, если мысли нелегки…
И на новый день надеешься не очень,
но ножом по горлу чикнуть не с руки.
Значит, рано… Подожди еще денечек.
***
И Божья длань не оградила
от бед и дерзких посягательств…
Прощай же все, что сердцу мило,
но в силу разных обстоятельств
истлело искрами во мне,
как хворост в гаснущем огне.
Невыносимое сиротство –
немая дань костру желаний.
И душ извечное несходство
не оставляет ожиданий:
что сердцу явлено вовне,
то в пепел выгорит в огне.
***
Кого быть трезвым не просили…
Не в этот, так в грядущий год
подумай, Боже, о России…
Лачуги. Сотки. Лязг щеколд
в скворечниках на огородах
напоминает муки в родах.
Диван продавлен грузом лени.
Зря ль песню в клетке пел щегол
о том, как тяжек груз сомнений.
Проходят годы. Лязг щеколд
на огородах среди ночи
нас делает умней и кротче.
О, Отче!.. Чем не угодил
тебе простор полей российских.
Взгляни, какой у люда пыл,
умы какие, жопы, сиськи!..
Да ты ль в себе ва-аще, Господь?..
О, Русь!.. Извечный лязг щеколд.
***
Наутро вода неприятна.
И время ползет, поднатужась…
На Солнце расходятся пятна,
а в душах сгущается ужас.
И вид из окна стекленеет.
Проносятся странные мысли.
И как обстоит все на деле,
уже невозможно исчислить.
К полудню иная картинка.
Как будто и люди приятны.
Гляди, как кормой крутит Нинка…
Но мысли все так же невнятны.
Душа рвется вызнать, где наши
засели, в каких кабинетах.
В кафешке бифштекс в глине каши,
как будто взрывчатка в брикетах.
А к вечеру тени длиннее.
Приятна прохлада бокала.
Когда б не отсутствие денег
и не дребезжанье вокала
в кругу ресторанной эстрады,
не странные взгляды прохожих:
они выйти в люди и рады,
но резво берутся за ножик…
Приятно бывать одиноким
в кругу захмелевших друзей.
Они не вмещаются в строки
и напоминают гусей.
Вконец обнаглели халдеи.
Плевком разбавляют коньяк.
И на сердце вдруг холодеет,
но век не исправить никак.
И с Богом не договориться
в иную эпоху пожить.
Все ближе безликие лица,
все уже пространство души.
От этих лиц в памяти пятна.
А впрочем, важна ли наружность…
Наутро вода неприятна.
И время ползет, поднатужась.
***
Мерцают искры. Смысл существований
живого в темной массе Бытия –
лишь дивный миг изведанных желаний,
полет над пропастью – бездонной бездной "Я".
Падение в неведомое "Я".
И вознесение к неизъяснимым снам.
Все кверху дном. И вечный дом – моя
немая песнь, всевластный нимб и тьма.
***
Официант, будь так любезен,
подай хорошего вина…
Мне воздух Франции полезен.
Душа в Ван Гога влюблена
была когда-то, а теперь
сорвали с петель беды дверь.
Официант, будь так любезен,
подай мне зелени и сыра…
На сердце ни любви, ни песен,
а за окном промозгло, сыро.
Когда б у нас бывал Ван Гог,
и он бы Русью занемог.
Официант, будь так любезен,
не лей елей свой через край…
Сей вечери итог известен:
греховным – в ад, безгрешным – в рай.
Ван Гога Бог не приласкал…
Прованс. Мистраль. Абсент. Тоска.
Официант, будь так любезен,
познай: у мига есть конец…
Любви не может быть без весен,
но саван зим – всему венец.
Жизнь – пара стоптанных сапог.
Русь. Осень. Глушь. Трактир. Ван Гог.
***
Вы от меня свой пыл не утаите…
Как Поль Гоген с мольбертом на Таити,
готов я воспевать изгибы линий,
которыми бы восхитился Плиний.
Мозаика неясных впечатлений
туманит взор… И, преклонив колени,
готов молить вас даровать мне миг…
– Пойдите прочь, противный злой старик!..
Но как… Зачем? Испорченные нравы.
Вон из Москвы! Ждут витражи Наварры.
О, небеса, где ваша справедливость!..
Злосердие. Пощечина. Немилость.
***
Ярок цвет сиреневый
синею весной.
А в ноябрь мигреневый
тучи над Невой.
Гонит ветер с посвистом
снежную ладью
и срывает – сип, взвизг, стон –
с петель жизнь мою.
***
Все меньше места резво бегать
по кругу будней и углам…
Сиротство – альфа и омега:
на поруганье не отдам
их никому. Но и никто
не покушается на то…
Французы в зиму под Смоленском
еще не ведали о Ленском.
Их занимали наши снеги,
морозы, голод… А Онегин,
являя русские изъяны
в гастрольный тур, без пары лыж
гораздо позже взял Париж.
Всему виной – любовь Татьяны.
Господь к тебе нещаден, Русь!..
Ты хочешь, нет, я – надерусь.
***
В ночи, будто путник усталый, –
наутро души не понять, –
гляжу в темноту. Запоздалый
порыв обернуть время вспять.
И Млечный путь – узенький пояс
неведомых звезд и планет –
зовет в неизвестность, на поиск, –
как будто боит Интернет…
Мгновения – или мгновенья? –
смириться, права ли качать… –
нас вмиг отравляют в забвенье.
Фамилия. Подпись. Печать.
***
Душа растормошена.
Поэзия. Жизнь. Жена
говорит: "Брось это!.."
Зачем тогда – за поэта?..
Береза пускает сок.
Душой человек высок.
Мне чужды все те, кто – хором.
Живым истекаю словом.
***
А вздор нам бывает приятен…
Когда на больничной стене
ни мух нет, ни мата, ни пятен,
становится не по себе.
Прослыть чудаком не так страшно,
как быть всем приятным во всем.
Для гульбищ сгодится гараж, но
читать ли в нем хайку Басе…
Наутро повздорить с женою, –
считай, что повздорить с судьбой.
Пока ото лжи не отмою
я сердце, не встречусь с тобой,
неведомый голос… Без вмятин
не сладок плод. В сонной тиши
и вздор нам бывает приятен.
Запомнил его?.. Запиши.
***
Ничего не изменилось.
Что ни день, то дребедень.
Божий дух, являя милость,
носит шапку набекрень.
Как и тыщу лет назад,
похоть пялится на зад.
Пахарь шею впряг в ярмо
и твердит, что жизнь – дерьмо.
Жадность ищет профит,
обирая профи.
Дьявол мыслит злое,
пялясь на чужое…
А поэт все так же,
сыт житейской кашей, –
как это нелепо!.. –
пялится на небо.
***
Обратная сторона солнца.
Протуберанцы – жилы.
Сполна излита смоль. На лицах
и пот, и едкая соль: конца
нет вечным трудам, – еле живы…
Просторов земных старожилы –
полынь посреди солонца,
ковыль и степные кобылы,
такыры, овраги, аилы…
Обратная сторона солнца.
***
Охрипший и осевший город,
укрытый осенью, как пледом,
ты словно постаревший ворон…
И даже Господу неведом.
Дождя безликие мотивы
озябшим кленам не важны.
Раскинув кроны, мокнут ивы, –
их вздохи душам не слышны.
Едва чадят костры и трубы.
Едва находит просинь взгляд.
И сквозняки небрежно грубы, –
едва ли стекла не летят…
Прохожие бредут устало:
у сумрака есть с ними сходство…
И будто никого не стало.
Ты. Ворон. Осень. Дождь. Сиротство.
***
Когда в душе ни Бога, ни царя,
не удержаться на краю карниза.
Ах, неужели жизнь случилась зря!..
В падении ни верха нет, ни низа…
В бою с судьбой виктории не быть.
И шпагой не пронзить ни час, ни вечность.
Вмиг рвется все связующая нить,
когда душа уходит в бесконечность.
Камзол души не сшить, как ни крои, –
не спрятать вдохновение за лацкан.
Когда угас огонь любви в крови,
бесчестно милым в преданности клясться.
Отчаливают к солнцу корабли:
даны им паруса, как птицам – крылья.
А души растворяются в дали,
не приложив и малости усилья.
Зови меня к престолу, не зови, –
от выбора пути уже не деться.
И пробовать перо остановить, –
как засадить клинок с размаху в сердце.
Даны душа и ум, любовь и честь
бывают, если очень постараться.
И за всю жизнь ни разу не присесть,
когда ты сам причастен к танцу граций.
Прощаться на причале не к лицу, –
зря ль публике дарована насмешка…
Как призовут к небесному крыльцу, –
счастливым будь и, главное, не мешкай.
Зови меня к престолу, не зови, –
камзол души не сшить, как ни крои.
Вмиг души растворяются в дали,
когда угас огонь любви в крови.
***
Бояться смерти не пристало.
Но не бояться – тяжкий труд.
Лишь отблеск синего кристалла
скрывает кущи, где живут
покинутые Богом души, –
Ему теперь не до молитв:
все больше мути в Млечной луже,
как и предрек один пиит…
Как холодна любовь металла:
под сердце – нож, и вот он, – труп…
Бояться смерти не пристало.
Но оглядитесь-ка вокруг:
дымится кровь – моря и лужи…
Последствия смертельных битв.
Господь не зря покинул души,
как и предрек один пиит…
Закат горит. И небо ало.
Вот-вот раздастся голос труб.
Бояться смерти не пристало.
В прах жернова ее сотрут
миры. И тем она удружит:
не всем небес угоден вид…
О, как редки живые души,
как и предрек один пиит…
И Божья матерь причитала.
Но римский стражник был ли груб…
Бояться смерти не пристало.
Как холодна улыбка губ,
когда душа над телом кружит:
прощальный хмель в нее пролит…
Ей Млечный путь – не больше лужи,
как и предрек один пиит…
***
Душа пуста. Пуст список приложений.
Пустая папка. Жизнь. Бумажник пуст.
Пуст штоф. Пустой роман – свод предложений.
Постель пуста. Мир пуст, – сказал бы Пруст.
О, Господи!.. Прости мне пустоту.
Пустых надежд пустую вековечность.
Заполнить пустоту невмоготу,
пустым словам храня пустую верность!..
Все попусту. И заоконный хруст
пустых шагов по снежному настилу
толкает в немоту, в пустую грусть,
в стынь пустоты, и отнимает силу.
***
Времена года.
Цвел. И сник.
Бремена кода.
Верток миг.
Олово слова.
Жарок век.
Сколь в тебе злого,
человек!..
Бремена кода.
Сбить печать!
В пот, в кровь работа –
не молчать!..
Из мрака гордо
к рампе вдруг.
Бремена кода.
Вечность. Круг.
***
Не плачь, Мария… Высохнут цветы.
Ветрам ни в чем не стоит доверяться.
В саду осеннем роза – это ты,
а хризантемы – лишь для декораций.
Храни свои надежды и мечты, –
и пусть вокруг обрушатся все стены…
Огнем любви отмечена лишь ты, –
молю, во мрак не уходи со сцены.
Бесценна отпылавшая любовь:
как не борись, а чувства неизменны.
Любовный зов волнует кровь. И вновь
молю: во мрак не уходи со сцены.
Убелена снегами голова.
И сердцу не по нраву перемены.
Скупы и дороги и чувства, и слова…
Молю, во мрак не уходи со сцены.
Твоя рука по-прежнему нежна.
Душа ни лжи не знает, ни измены.
Ты мне и друг, и ангел, и жена.
Молю, во мрак не уходи со сцены.
И паруса, и компас кораблю
даны, но все поглотят волны пены.
Когда дотла сгорит закат, молю, –
не отпускай меня во мрак со сцены.
Пусть наши годы были не просты, –
пройти жизнь вновь не надо бы и браться…
В саду осеннем роза – это ты,
а хризантемы – лишь для декораций.
И пусть вокруг обрушатся все стены.
Душа ни лжи не знает, ни измены.
Как не борись, а чувства неизменны.
Молю, во мрак не уходи со сцены.
***
Вызнал истины свет, – цари!..
Жаль, что сердце не бьется в ритм
с алчным веком… Удел поэта.
Злым ветрам на смех песнь пропета.
И в заторах у парапета
нет знакомого силуэта.
Из сиротства не выйти в цари!..
Пей винцо. Златом фраз сори.
Copyright © 2018 Степанов С.
"А вздор нам бывает приятен…" Эта книжка - не вздор. Поздравляю автора! Вячеслав Манько, Адлер.
Управление ирригации и мелиорации.
Стихи Сергея Степанова звенят в ушах, поют в сердце и мерещатся в тишине.
Стихи Сергея Степанова звенят в ушах, поют в сердце и мерещатся в тишине.
Инсайд-информация.
Поэт Сергей Степанов: "Поэзия прививает вкус к жизни..."
Поэт Сергей Степанов: "Поэзия прививает вкус к жизни..."
Книги Сергея Степанова – это пытка красотой речи...
Книги Сергея Степанова – это пытка красотой речи...
Стихи Сергея Степанова громоздятся, наседают и обрушиваются всей своей мощью без всякого предупреждения.
Стихи Сергея Степанова громоздятся, наседают и обрушиваются всей своей мощью без всякого предупреждения.
Объявление. Поэту Сергею Степанову не до вас...
Администрация.
Поэт Сергей Степанов – история жизни
Поэт Сергей Степанов – история жизни
Однажды поэт Степанов выбрался на базар... И мигом все разбазарил.
Однажды поэт Степанов выбрался на базар... И мигом все разбазарил.
Google Sites
Report abuse