Арыскан-Ой

В воде Арыскан-Ой отражаются снежные гольцы, В глубокой излучине реки плещется игриво хариус, У завала валежника протоптаны звериные тропы, Вокруг солонцов растет полевой лук и щавель. Вспоминая украшения в виде свисающих лент жены, Под нижней толстой ветвью кедра с шишками, Охотник род Тырк-хаш спрятался в засидке на изюбря. "Арыскан-Ой (Ручей в лесной гари). Тофалария".(Торгоев Сергей, род Тырк-хаш). Тофалары (Тофы). Живопись. Холст. Масло. 80-80см.Тофалария-горы Черного ГусяЗеркальное Счастье Амулета Душевное Спокойствие Поклоняясь солнцу и луне, живущих в глубинах Вселенной, как Священных животных почитал Чогду оленей и крайне бережно с ними обращался. Из Священного яйца Черного Гуся родился Солнечный олень. Сначала он был серым и невзрачным. Черный Гусь одел его в золотистые ленточки Джалама и осыпал золотым песком. Солнечный олень, впитав в себя лучистую энергию золота, стал великим светилом, согревающим все живое в Саянах.

В прошедший год случился сильный падеж прирученных оленей. Зима выдалась холодной, длинной и снежной, засыпав все перевалы, отрезала Чогду от внешнего мира. На летнем стойбище заболели олени копытной болезнью, поселились в них болезнетворные духи. На кочевках оленей давили волки, забирали, как принадлежащую им добычу. Попав в тяжелые условия, Чогду был принужден, чтобы не умереть с голода, колоть оленей, повредивших спину или ногу. Гибель оленей от зверей заметно убавила количество в стаде. Малочисленность оленьего стада, заставляла Чогду думать, как пополнить его. Было большое желание приобрести новых оленей. На соболей можно обменять хорошего быка и придачу еще взять седло и охотничий нож. И дать оленю имя Ак-гудай—белый олень и с удовольствием привязать тряпочные оберегающие ленточки Джалама ему на рога. Мечты Чогду были похожи на красивую сказку. Погруженный в сладкие фантазии, Чогду кочевал по бассейну среднего течения каменистых рек, по русловым и террасным отложениям. Под ногами искрами блестели россыпные песчинки золота. По зернышку, крупица за крупицей, постепенно, поэтапно, медленно прорастая из посеянных зерен добрых дел солнца в песок трудных кочевых троп. Чогду равнодушно шагал вдоль прозрачного ручья. Вдруг ноги и руки перестали его слушаться. Чогду остановился. В груди забилось сердце, при виде большого количества золота захватило дух. Истинное огромное богатство появилось неожиданно и все сразу. В хрустальной воде лежали самородки, золотые пластинки весом по две сотни грамм. Золото было с благородными серебристыми оттенками, и одновременно напоминало капли слез солнца и луны.

Быстро пришли мечты о великом богатстве и вечном беззаботном счастье. Чогду слышал рассказы от стариков, что кочевые таежные оленеводы раньше золото с земли не брали, это отвлекало их род от оленеводства и пушного промысла. Но самородки золота соблазнительно светились и горели, как сердце Чогду, играя светлыми и темными гранями. Они и в воде, отражали лучи солнца, свет неба и одновременно рисунок сердца Чогду, переливаясь плохими и темными поступками. Блестящие, отливающие мягким желтым цветом самородки заманчиво манили иллюзией будущего счастья, но тяжелые камешки невозможно было поднять рукой. «Можно жить богато», — говорило сердце. «Не торопись, хватит того, что есть», — говорило сердце одумавшись. Чогду старался не сотворить никаких глупостей, он понимал, что одновременно и нищий, и богач. Он боялся, что дух жадности и алчности войдет в его сердце вместе со страхами.

С трудом оценивая Чогду разницу между неограниченными желаниями и реальными нуждами повседневной жизни, Чогду наклонился к самородкам. Висевшей на ремешке оберегающий амулет душевного спокойствия лег на воду и собой закрыв золото. Чогду мгновенно отпрянул назад. Амулет лег обратно на грудь Чогду. Золотые самородки вновь заблестели перед глазами, но Чогду понял, что ничего не принадлежит ему: ни горы, ни имущество, ни олени, ни даже собственная жизнь. Ему все это жизнь дает во временное пользование, при условии, что он достойно и правильно использует в целях таежного блага. В нем медленно появлялась внутренняя сила, благоразумие и бескорыстие. Желание быть удовлетворенным при любых обстоятельствах. Самородки лишь зеркально отражали все вокруг, а восходящее солнце над головой, зажигало свет в сердце и поддерживало тепло. Чогду поднял голову и посмотрел вокруг. Первозданный мир по прежнему был достаточно велик. Окруженный лазурной бесконечностью неба, и снег лежал на вершинах гольцов. Пели песни ветер и птицы. Яркими красками расцветала золотая таежная осень. Самосветящийся Чогду почувствовал себя очень хорошо, он становится счастливой, самодостаточной наполненной личностью

Внутренне обрел сокровища собственной души в приисках своего сердца, чувство достатка и благополучия. С радостью и любовью кочуя по бескрайним просторам Центральных Саян, ему оказались не нужны для счастья какие-то внешние вещи. Чогду понял, что счастье приходит само.