ВАВИЛОВ НИКОЛАЙ

НИКОЛАЙ ВАВИЛОВ

Александр Сизоненко

Николай Иванович Вавилов

Мало кто знает, что в ходе своей последней зарубежной командировки прославленный российский ученый, академик Николай Иванович Вавилов в числе других стран Латинской Америки посетил и Уругвай. По возвращении он собирался подготовить серию очерков об этой поездке, но для своей книги «Пять континентов» успел написать лишь статью о Бразилии.

Вавилов приехал в Уругвай в ноябре 1932 года и пробыл в этой стране совсем немного - всего 10 дней. Но и за это короткое время он успел оставить о себе весьма хорошую память. Целью его поездки была «Эстансуэла» - одна из пяти действующих в Уругвае региональных опытных сельскохозяйственных станций. Она расположена примерно в 200 километрах от Монтевидео, недалеко от города Колония-дель-Сакраменто. Научные исследования на станции ведутся главным образом по пшенице, кукурузе, подсолнечнику и в области животноводства.

Опытное хозяйство «Эстансуэла» сегодня

Надо отметить, что о Вавилове в Уругвае знали и до его приезда. Первые сведения о нем появляются в трудах местных ученых еще в 1920-е годы. В 1924 году его имя громко прозвучало на состоявшемся в городе Ресифе конгрессе ассоциации бразильских агрономов.

В 1928 году уругваец Альберто Бергер, 43 (!) года - с 1914 по 1957 год бессменно возглавлявший Национальный институт фитотехники и семеноводства Уругвая, в своей работе «Сельскохозяйственные наблюдения» писал, что «заслуживают внимания широкие исследования адаптации культурных растений, проводимые в Институте прикладной ботаники, действующем в Ленинграде под руководством профессора Н.И. Вавилова. Далее он посвятил целую страницу работе института, рассказал читателям о законе гомологических рядов Вавилова. Бергер - а именно он возглавлял опытное хозяйство, куда направлялся российский гость - знал Вавилова не только по его трудам, но и по рассказам своего сотрудника Теофило Хенри, встречавшегося с советским ученым весной 1932 года в Ленинграде. Впечатления Хенри о командировке в СССР без преувеличения можно назвать восторженными. Вот что он писал о Всесоюзном институте растениеводства: «...я не переставал удивляться, прежде всего, величию этого института, который считается самым большим в мире и работает в обстановке исключительной организованности. Все вращается в нем вокруг великого ума его директора, знаменитого профессора Н.И.Вавилова». И далее: «Этому институту уже 40 лет. До 1920 г. он возглавлялся профессором Регелем, а затем был передан профессору Вавилову, который поднял его на ту высоту, которой он сейчас достиг благодаря его, Вавилова, исключительным способностям великого организатора».

Неудивительно, что директор «Эстансуэлы» встретил Вавилова уже почти как старого знакомого. Они вели переговоры о сотрудничестве (беседы шли на немецком языке, которым Николай Иванович владел свободно, к тому же Бергер, Хенри и еще один уругвайский ботаник - Фишер были уроженцами Германии), вместе выезжали на опытные площадки. Вавилов подарил Хенри книгу «Земледельческий Афганистан», написанную им вместе с Д.Букиничем. Немногим более недели пробыл Николай Иванович в Уругвае, но за это короткое время он успел не только побывать в «Эстансуэле», но и хорошо познакомиться со своими коллегами и их работами, принять участие во встречах со специалистами местного Министерства сельского хозяйства, договориться о начале советско-уругвайского научного сотрудничества.

Пребывание Вавилова в Уругвае еще больше укрепило его авторитет в этой стране. В августе 1934 года в статье «Начальные шаги генетики применительно к сельскохозяйственному производству на Рио-Плате», опубликованной в выходившем в Монтевидео журнале Ассоциации инженеров-агрономов, Фишер в ряду крупнейших генетиков мира так характеризовал Вавилова: «Генетик высокого полета, неутомимый путешественник, завоевавший всеобщую симпатию, он по возвращении с конгресса в Итаке, где советская делегация выступила с таким блеском, посетил также «Эстансуэлу». Молодой руководитель генетической прикладной школы России, поддерживаемый армией превосходных специалистов, поставил свою организацию на первый план среди подобных учреждений всех наций».

Дом-музей Бергера в «Эстансуэле»

Перу того же Фишера принадлежит статья «Н.И.Вавилов», опубликованная в следующем, 1935 году. «Вавилов, - говорилось в ней, - глубоко симпатичный человек и динамичная личность, излучающая оптимизм, несмотря на тяжелые времена мировой депрессии».

После посещения «Эстансуэлы» Вавиловым между Уругваем и Всесоюзным институтом растениеводства начался обмен научной литературой. Труды советских ботаников стали значительно ближе их уругвайским коллегам. Сам Вавилов в своих работах не раз упоминал имена Бергера, Хенри и Фишера, которые также продолжали помнить своего гостя из далекой России. В этом отношении показательно письмо полпреда СССР в Уругвае А.Минкина Вавилову от 29 августа 1935 года. «С группой инженеров-агрономов из «Эстансуэлы» - Бергером, Фишером и Генри, - писал Минкин, - часто вспоминаем Вас. Они по-прежнему влюблены в Вас и за честь почитают вспоминать о былых встречах с Вами и о наличии у них каких-либо знаков внимания с Вашей стороны».

Имя советского ученого продолжает упоминаться в работах уругвайских ботаников. В 1941 году Бергер в одной из своих статей писал: «С тех пор как русская школа по инициативе и при постоянном личном руководстве ее главы Н.Вавилова провела большие экспедиции с целью найти формы интересных дикорастущих растений для их гибридизации с их культурными сородичами, был достигнут существенный прогресс в объяснении вопроса о происхождении культурных гибридов... Вавилов и его сотрудники в своих поездках и экспедициях почти по всем континентам обнаружили в разных местах исключительное скопление форм соответствующих видов»-.

Сохранились сделанные в 1932 году в «Эстансуэле» фотографии, на которых вместе с Вавиловым запечатлены Бергер и Фишер. В фигуре Вавилова чувствуются типичные для него динамизм, экспрессия, глубокий интерес ко всему окружающему Под двумя снимками надписи, сделанные рукой Хенри: «Вавилов выглядит явным оптимистом» и «Вавилов: согласуется ли это с теорией».

Н.И.Вавилов в «Эстансуэле»

Сын Теофило Хенри говорил мне, что его отец до последних лет своей жизни с глубоким уважением и теплотой вспоминал о Н.И.Вавилове. С его слов он рассказал, что в 1945 или 1946 году Хенри-старший приехал в Буэнос-Айрес. Когда в отеле он стал заполнять анкету гостя и сказал, что живет в «Эстансуэле», к нему подошел какой-то человек и спросил его по- немецки, действительно ли он работает именно на этой опытной станции. Хенри ответил утвердительно. Тогда этот человек сказал, что он - немец, в годы войны сидел вместе с Вавиловым в тюрьме и много слышал от него об «Эстансуэле». Хенри спросил о состоянии Вавилова. В ответ услышал: «В таких условиях, какие создали Вавилову, никто не мог выжить». Кто был этот немец? Возможно, это был какой-нибудь антифашист-коммунист. Где он сидел с Вавиловым - в Москве или Саратове - сейчас уже не установить, но факт этот очень правдоподобен. Вторая Мировая война оборвала начавшие развиваться советско-латиноамериканские научные связи. В Уругвае, как и вообще за рубежом, не знали о трагической судьбе Вавилова, но не забывали о нем. В 1944 году группа уругвайских ботаников пытается связаться с Вавиловым через дипломатическую миссию СССР в Монтевидео, но ответа не получает. Они же спрашивают о Николае Ивановиче участников состоявшейся в 1947 году первой советской послевоенной экспедиции ботаников и астрономов в Южную Америку. Возможно, именно от них уругвайцам стало известно о том, что Вавилова вот уже несколько лет как нет в живых. Однако уругвайские ботаники по-прежнему опирались на огромный авторитет и не потерявшие своей актуальности труды Вавилова. В этом плане особенно положительную роль сыграл Бергер.

В 1946 году в своей книге «Агрономия. Методологические советы» он подчеркнул важный вклад российского ученого в разработку вопроса о географических центрах распространения культурных растений. «Вавилову, - писал Бергер, - мы обязаны также и разработкой проблем фитогенетики. При этом он применил теоретические методы и исследования. Я имею в виду его закон о гомологических рядах, изложенный в различных работах». Далее Бергер отмечает, что идеи знаменитого русского ученого стали отправным пунктом для исследователей других стран. Бергер внимательно следил за состоянием биологической науки в СССР, за развернувшимся в тот период наступлением лысенковщины, суть которой он сразу же уловил. В своих лекциях он резко критикует Лысенко и Презента, осуждает разгром советской генетики. В статье «Иммунная генетика и защитная селекция культурных растений», написанной в 1953 году, Бергер вновь возвращается к имени Вавилова, называя его «великим русским ученым», дает высокую оценку его теории «генетических центров».

Смерть Бергера в 1957 году не позволила ему увидеть полный крах лысенковщины и порадоваться реабилитации имени Н.И.Вавилова и его идей. Ушел к тому времени из жизни и Фишер. Однако Хенри (он дожил до преклонного возраста и скончался в 1985 году) знал о полном триумфе Вавилова и, как рассказывал мне его сын, очень радовался этому  обстоятельству. Как и тому, что с 1960-х годов российские и уругвайские ботаники возобновили научные контакты.