Да вы что?! Вы… вы думаете – я специально?!
«Да никогда в жизни!» – сказала бы я, если бы была другим человеком. Но я – это я! И все случилось не совсем случайно.
Ну, как, случайность все же присутствовала, но только в самом начале истории. А вот потом…
Впрочем, судить вам…
Новогодние праздники - это, бесспорно, хорошо и полезно. Однако есть и свои нюансы, как то, что приходится влезать в старые растянутые джинсы, потому что в новых — туговато в талии. Или придумывать отговорки, почему ты, ну, вообще никак не можешь приехать в гости к знакомым! Или вот как у меня: уборщица отпросилась на все выходные и уехала, а мне самой пришлось идти в вечер перед Рождеством поливать цветы в вазонах.
Огромный офисный центр встретил меня угрюмой физиономией дежурного охранника. Я даже заикаться начала, когда объяснила, в какую аудиторию мне идти-то надо. А ему – вообще по барабану. Моргнул очами и отвернулся. Даже на поздравления с наступившими не отреагировал. А мне показалось, что передо мной, как минимум – инопланетянин, который и моргает-то ради прикрытия…
Хотя, мне-то что? Это мое настроение! И не буду я его позволять портить!
Полумрак пустующих длинных коридоров подсыпал порошковой жути, и чтобы она не скрипела на зубах, я воткнула в уши наушники, разбавила гробовую тишину музыкой, и смело зашагала вдоль дверей.
Четыре аудитории, заставленные столами, компьютерами и хлорофитумами с фикусами – все мое рабочее царство. Мое детище. Мой учебный центр. Как же ты мне дорог!
Ну, и что, что много поливать? Зато зелено! Парочка светолюбивых растений понуро свесили листики, их пришлось переставлять из тени к свету. А остальное – поливать из огромной пятилитровой бадьи.
«You are my superman..» — подпевала я Santigold, отбивая ритм ногой, а затем еще и вышагивая до крана с водой.
Вот на такой второй ходке я и врезалась в кого-то. Еще и облила водой.
— Ах, ты ж, черт! – возмутилась я поведением сдвинувшейся стены, бесцеремонно выдернувшей из моего уха бусину динамика.
А она мне чистым мужским голосом:
— И вовсе не черт! – обиделась, видите ли, стена.
Подняла я глаза и поняла – зря, ой, как зря я надела старые джинсы и байковую рубашку в клетку!
Принцев видали? Вооот! А тут – целый королевич! Самое примечательное – глаза! Взглядом, как лазером режет. Кажется, чикнет по плечу, и фьюить – рукав отлетел…
— Простите, это я не про вас, — пискнула я, и сама себе удивилась: вроде как всегда своим голосом гордилась. Тембром «секс по телефону, во что ты одет»… А тут…
— У вас приятный голос, — еще больше смутил меня мужчина.
— Ага, — сподобилась я на отклик и, двигаясь крабиком, прошмыгнула мимо.
Позор! Позор!!! Я, преподающая курс «Психология общения» по штуке баксов за месячный суповой набор банальностей, просто испарилась, услышав сомнительный комплимент. Позор!
Отдышавшись, избавившись от наушников, доделала начатое дело и выглянула в коридор – пусто. Махнула рукой и, закрыв двери на два замка, направилась к лифту.
— Работаете по выходным? – прозвучало из-за спины. Я покрылась холодным потом.
Во-первых, испугалась, в темном холле седьмого этажа не включали свет – экономили. Во-вторых, голос того самого – с лазерным прицелом под густыми бровями. Ну, за что?!
— Угу, — кивнула не оборачиваясь.
А потом, как в «Молчании ягнят».
Он мне: «Наверное, вам много платят?»
Я ему: «Не очень.»
А он мне: «Но вы все равно работаете. Даже в выходные и праздничные дни.»
Я ему: «Приходится.»
Он опять: «Вам, наверное, очень нужны деньги». А сам все так же сверлит взглядом спину.
Я ему: «Кому они не нужны?», а сама думаю, где ж этот чертов лифт? Из преисподней, что ли едет?
— А хотите и на меня поработать?
Я заинтересованная поворотом событий, обернулась.
— Мне тоже уборщица нужна.
Ах! Ах, ты ж черт! Ах, ты ж черт рогатый!!! Уборщица?!
Я на какой-то миг забыла, во что одета, как не накрашена. А он стоял и так скорбно на меня глядел, что мне показалось, вот-вот протянет червонец.
Приехал лифт, сообщил о своем прибытии противным «дон-н». Как в самолете: «пристегните ремни» — боу!
— У меня не будет для вас времени, простите, — я заходила в лифт уже полностью успокоившись – маньяком не пахло — и демонстративно вставив в уши наушники, нажала кнопку скорейшего закрытия дверей.
Меня колотило. От пережитого страха либо от негодования – фиг разберешь! Но пальцы, от греха подальше, я сцепила в замок. Внимательно следя за табло с мигающими цифрами, я оттачивала мастерство скрытного танца. Называйте, как хотите, но когда мелодия заводит, мышцы тазобедренной зоны сами пускаются в пляс. А может, это моя жопа просто чувствовала несущиеся со скоростью сходящей лавины приключения…
Створки дверей лифта резво поползли в стороны, я сделала шаг вперед и… снова наткнулась на стенку!
— Ах, ты ж черт! – пытаясь избежать или хотя бы смягчить столкновение, я невообразимым образом извернулась, скрутившись в скрипичный ключ, и буквально обтекла преграду.
— И снова – я не черт. – Совершенно буднично произнесла преграда, придерживая меня за плечи.
Услышала я это «исправление» лишь благодаря паузе между песнями.
— Я запомню, — насупившись еще больше – нечего меня исправлять! – я демонстративно застегнула молнию воротника по самый нос и решительно направилась к выходу.
Ушла недалеко: стоило мне сделать шаг, как наушники с силой дернулись и выпали из ушей, заставляя меня развернуться на ходу ровно в противоположную движению сторону – шнурок зацепился за пуговицу пальто приставучего мужчины!
Улыбнувшись уголком рта, он отцепил аксессуар и протянул мне.
Ровно пара секунд понадобилась мне, чтобы оценить упорство незнакомца. Семь этажей по ступеням за десять секунд, улыбка соблазнителя вместо одышки и хитрый прищур, способный обмануть и заставить поверить в искренность собеседника. Но нас не проведешь!
— Не порвались? – участливо поинтересовался спринтер, обозначая кивком предмет технического беспокойства.
Я опустила взгляд на руки, которые по привычке скручивали шнур в кольцо. Слегка удивляясь собственному поведению – потом будет еще время проанализировать – растянула проволоку.
— Вроде, целые… — оценила я состояние девайса, пожимая плечом.
— Надо проверить, — подсказал умник. – Играет?
Будь я сейчас в своем фирменном образе – фиг бы стала следовать советам! Но что-то неосознанное заставляло меня все больше погружаться на дно нерешительности. Слабодушие наслаивалось на мягкотелость, давило авторитетом незнакомца, обманывало добродушием и все сильнее впрыскивало в кровь седативное.
Противное состояние… Мозгами понимаешь – не должно быть так! А ноги, как приросли к полу, и нет сил сопротивляться.
Как в тумане, я поднесла к уху наушник, нажала на экране треугольник кнопки «Плей» и убедилась в полной бесполезности устройства.
— Не работают? – продолжая изображать сочувствие, мужчина склонил голову к плечу.
Мне бы сказать: «Да плевать я хотела! Давайте лучше поужинаем!». Ан нет! Не то пальто! В смысле – не тот прикид у меня… И образ… и трясина эта еще – засасывает и тянет…
— Увы… — скорбно сведя брови и глядя снизу вверх, расстроилась я.
— Придется новые покупать? – еще один вопрос с заранее вложенным ответом в него.
— Придется… — я больше не сопротивлялась. Стала лопоухим кроликом, зачарованная уникальным танцем уникального узора змеиной кожи питона.
— А денег после празднования Нового Года совсем не осталось…
Меня как током шарахнуло! В голове мгновенно прояснилось. Не стоило ему говорить кодовое слово…
— Деньги… — отталкивая в сторону мягкотелость и набирая полную грудь воздуха, я расправила крылья и навострила шипы. – Еще раз, мужчина, у меня нет времени на вас! И не будет!
Я не повышала голос, не давила авторитетом, как только что делал это мой собеседник, но все равно заставила своего визави снять маску дружелюбности: незнакомец, только что чуть не приседавший, чтобы заглянуть мне в глаза, вдруг выпрямился во весь рост, осознавая, что рыбка сорвалась с крючка, засунул руки в карманы пальто и «сделал» каменное лицо.
В секунду скрутив испорченные наушники и рассовав все лишнее по карманам, я развернулась на пятках и, натягивая на ходу перчатки, направилась на выход, оставляя за спиной разочарованного незнакомца.
Стоя на переходе и дожидаясь зеленого света, я смотрела на медленно падающие хлопья пушистого снега, и вспоминала, где лежат дома запасные наушники… Улица была пуста, но идти на красный для пешеходов – не в моих правилах!
Смоченный разжеванным шипованными шинами снегом асфальт отразил блеск изумрудного семафора, и я смело шагнула на проезжую часть.
Мой писк и визг тормозов слились воедино. Уйдя слишком глубоко в себя, я не успела среагировать и отскочить, поэтому просто сжалась в комок и замерла на месте.
— Зря вы так, — донеслось знакомое с долей осуждения, — из меня вышел неплохой водитель…
И снова этот голос! И снова меня, как кирпичом по голове, но не резко, а плавно. Да-да… плавно… кирпичом… по голове…
Я покачала головой, осуждая и самоуверенность водителя, и запах неприлично дорогих парфюмов, защекотавший нос, пробравшись через полуоткрытое окно со стороны пассажира, и свое желание ответить положительно на любое авантюрное предложение нахала…
— Я должен вам наушники, — перегнувшись через подлокотник, чтобы лучше меня видеть, напомнил незнакомец в пальто.
Я отрицательно покачала головой, поджав губы, и кинула короткий, но полный невообразимой печали на мигающего зеленого человечка – пропустила. Придется ждать…
— Я прошу вас, — вновь напомнил о себе зайчик-побегайчик-с-седьмого-этажа-за-десять-секунд. – Магазин техники недалеко. За углом. Я куплю и отвезу вас домой. – Но видя, как я все еще продолжаю качать головой, улыбнулся: — Я не маньяк, не бойтесь!
И вот тут снова все стало на свои места… Кодовое слово – маньяк!
Я натянула на губы улыбку Мона Лизы, позволила взгляду потеплеть, сделала шаг вперед и даже чуть наклонилась, упираясь руками в бедра:
— Наушники, говорите?..
— Да, — подтвердил намерения «не-маньяк», — заедем в магазин, а потом – домой…
— И вы купите мне новые наушники? – изображая то ли дурочку, то ли слабую на ухо, я повторила вопрос.
— Да, — с сомнением протянул мужчина, продолжая полулежать на подлокотнике, — я куплю вам новые взамен испорченных…
— Хорошо, — бодро отчеканив, я выпрямилась и, обойдя машину, подошла со стороны водителя – ему пришлось приоткрывать свое окно, — завтра возьмите их с собой в офис – я заберу. Спасибо…
Я поспешила на вновь замигавший зеленый свет, оставив за собой недоуменно хлопающего глазами мужчину.
Это вам не просто так! Это вам моделирование поведения и манипулирование сознанием…
Дома я не могла найти себе места. Ходила из комнаты в комнату, рассматривала мебель, пыталась примоститься перед телевизором, почитать книгу. Я несколько раз открывала холодильник и таращилась на пустые полки. Воображение спасовало перед обилием пустоты – баночка «Нутеллы» и початая бутылка «Мартини». Докатилась…
— Зай, есть выпить чё? – я стояла на пороге своей кухни, упираясь плечом в косяк, и придерживая плечом телефон, говорящий голосом подруги, загребала чайной ложкой густую мякоть шоколадной пасты.
— Есть, конечно! – я не жадная.
— И печеньки захвати! – прозвучало вместо приглашения, и связь прервалась.
Ирка вообще – классная подруга. Проверенная и в радости, и в беде. Так уж сложилось, что бед на ее веку было во сто крат больше радостей, но не сломали они ее, а сделали кремнем. И жили мы с ней – через дверь. Я – одна. Она – с больной мамой. Плакали – у меня. Радовались жизни – у нее. Иногда – менялись.
Вот и сейчас… Радоваться Рождеству я шла к ней.
— Печеньки захвачены, мой женераль! – отрапортовала я, стоя на пороге чужой квартиры, и потрясая откопанной на дальних полках коробкой фирменной выпечки.
— А мама для тебя твой любимый печеночный тортик… — подобострастно улыбаясь, промурлыкала Ирка, приглашая войти.
Пахло в крохотной квартире умопомрачительно. Празднично. И ни намека на тяжелую болезнь.
За столом поговорили про погоду, про подарки, про последние новости из мира политики и экономики, а когда разговоры дошли до скользкой темы под заглавием «мужчины», Лидия Ильинишна извинилась, и, кряхтя, покинула наше общество.
— Ей лучше, — отметила я, провожая взглядом мужественно борющуюся с болезнью, женщину.
— Да, завтра на танцы пойдем, — грустно пошутила подруга. Потом перевела взгляд на меня: — Ася…
И было в ее взгляде что-то сродни грусти и надежды. Подруга смотрела на меня так, словно ждала, что вот-вот я достану волшебную палочку и…
— А ты где сегодня была? – резко сменив тему, набросилась на меня Ирка.
— Ходила цветы поливала, — огрызнулась я и тут же вспомнила про неожиданную встречу в офисном здании. – Не поверишь, — хохотнула я, зажигая азарт в глазах собеседницы, — меня хотели нанять в уборщицы!
— Кто посмел?! – Ирка знала, что поступившее предложение должно было меня оскорбить – и была совершенно права в своем возмущении.
— Новый съемщик, как я понимаю, — я прочертила круг коктейльной трубочкой по дну бокала, опуская нос.
— От трупа избавилась? – Ирка перешла на шепот.
— Не успела, — я горестно вздохнула.
— Не успела – что? Избавиться?
— Не успела, блин, труп сбацать! – еще горше пожаловалась я.
Игра понравилась нам обеим.
— Увернулся? – Ирка отодвинула бокал и навалилась грудью на стол.
— Самое смешное – сам подворачивался под руку! – посетовала я, вспоминая, как мужчина с внешностью и осанкой лорда осаждал крепость моего терпения. – Три раза, блин!
— Ну, подруга, ты даешь! – не поверила мне Ирка. – Самка богомола очень удивилась, обнаружив своего бывшего…
Я прикрыла глаза рукой, тихо засмеялась. Да, эта шутка именно обо мне. Я всех мужчин, ставших мне поперек горла или перешедших дорогу, закатывала в асфальт. Образно, конечно… А тут…
— Нанять тебя уборщицей – это, конечно, смело, — Ирка покачала головой. И напомнила мне снова, что я, потеряв волю, не смогла поставить хама на место! – Будешь мстить?
— А то! – я хлопнула рукой по столу, и прищурилась, глядя в недалекое будущее. – Он у меня еще полы помоет…
И вот дальше случайностей больше не было. Я разработала план.
Новый сосед по офису уже послезавтра познакомится с Анастасией Заболоцкой – бизнес-леди, целеустремленной, начитанной и обаятельной молодой женщиной с устоявшейся жизненной позицией и далеко идущими планами. Но сохнуть он будет по простушке в клетчатой рубашке с бусинами наушников в ушах.
У него было собственное автомобильное издание. Типография – в соседнем государстве, офис – в географическом центре страны. На том же этаже, что и мой учебный центр.
Много поездок и почти каждую неделю – новый автомобиль.
Замечательная, просто незаменимая секретарша у меня была. Да и у Владека была тоже хорошая – болтливая до невозможности. И влюбленная в шефа. Она-то и поведала моей подчиненной все подробности.
— Волевой, авторитетный, авторитарный, целеустремленный, но… — сидя на столешнице первой парты и покачивая стройной ножкой моя секретарь подняла указательный палец, — конечно же — несчастный. Потому что неразборчивый. Или переборчивый. Перфекционист…
Это я и сама успела заметить: на пальто – ни ворсинки, в машине – порядок, стрижка-укладка, маникюр и учтивость. Педант…
— Азартен…
Вот это было совсем интересно…
— Но не игрок, — продолжила моя личная помощница, — то есть, он не ходит по казино, но легко расстается с деньгами, если видит перспективу. Любит авантюры и розыгрыши.
— Все ясно, Мила, — я перевела взгляд на окна – снег все падал и падал, закрывая обзор и превращая небо в сплошной рисовый пудинг. – Тогда твоя задача донести до него, что я поставила себе за цель в течение нескольких дней затащить его в постель. Справишься?
Мила хмыкнула, поднимаясь с насиженного места:
— Будет исполнено!
И ровно через полтора часа, когда между парами образовался перерывчик, у меня на столе появился пригласительный на вечеринку в честь годовщины автомобильного издания Владека.
— Сам дал? – я подняла взгляд на Милу.
— Нет, — она снова приземлилась на парту. – Я поплакалась, что моя босс настолько одичала без мужской ласки, что готова разорвать всех. И девушка предложила отправить тебя на маскарад. Во-первых, там будет много автомобилей, во-вторых – еще больше мужчин. В-третьих, маски помогут раскрепоститься и, возможно, ты сможешь соблазнить Владека. Там уже ставки делают! – Мила рассмеялась, стреляя глазками на стену, за которой располагался офис зайчика-побегайчика. – Ну, а если он не соблазнится, найдется другой, который удовлетворит все твои желания…
— Мы не усложняем? – всегда должно быть место сомнению.
— А на «просто» никто не соглашался. Так неинтересно!
Я была полностью согласна с помощницей. Просто – не интересно. Надо так закрутить, чтобы потом либо топором, либо в огонь…
— Они уборщицу нашли?
— Угум, — Мила уткнулась носом в планшет, что-то выискивая.
— Значит, сегодня проверим, нужна ему уборщица, или все-таки простушка в клетчатой рубашке его зацепила…
— Вот! – помощница повернула планшет ко мне экраном, рекомендуя совершить покупку.
— Это что? Чулок со стразами? – я усомнилась в выборе.
— Нет! Это еще одна заноза в задницу его терпения!
Я сомневалась:
— Ты хочешь, чтобы я это надела? – платье было хорошо: черная эластичная ткань обтягивала тело, как чулок, закрывая шею, но открывая яремную выемку и немного – грудь, черные неброские стразы диагональными полосами опоясывали модель, спускаясь от плеч до самого низа подола, юбка широкая, но с двумя боковыми разрезами…
— Странная модель, — я прищурилась, но уже знала, что через две минуты нажму кнопку «заказать», — рукава длинные слишком и эта «гармошка» на запястье…
— Зато не нужны аксессуары! – перебила меня Мила. – Ну, разве что большие серьги…
— А зачем разрез на такой широкой юбке?
— Чтобы показать, что на тебе нет белья, блин! – Мила зашипела и спрыгнула со стола. В кабинет стали возвращаться слушатели.
Я нажала кнопку «заказать».
Весь день мы сталкивались с Владеком в коридоре. И весь день я использовала стандартный набор невербального общения. Язык тела. Сначала проигнорировала, пройдя мимо по коридору, но оглянулась, чтобы убедить его – я заинтересовалась. Впрочем, как и он мною. Особенно после того, как «узнал» про мои намерения.
В обед мы столкнулись в лифте. Я как обычно говорила по телефону, а наброшенная на плечи шубка все норовила соскользнуть с плеч. Но для меня телефонный разговор был важнее одежды, поэтому учтивый сосед по клетке помог. И то, как он сжал мои плечи, доказало – зацепило мужчину мое заявление.
Ну, а то, что меня бросило в жар от его прикосновения, это я списала на собственное либидо. А кто бы не захотел оказаться в объятиях королевича?
Важно было другое. Владек вышел из лифта первым и остановился, придерживая рукой створку. Для меня вот этот жест был более весомым, чем все взгляды и выданные характеристики. По правилам этикета мужчина должен первым выходить и заходить в лифт, тем самым обеспечивая безопасность дамы. А вдруг дверь лифта открылась, а кабинка не приехала? А вдруг, за дверью стоит маньяк, а джентльмен подставляет даму под нож? Жутко, да? А ведь все считают, что даму везде надо пропускать вперед!
Поэтому и прониклась я к мужчине со жгучим взглядом уважением. Потому и задумалась на мгновенье: а может, не стоит ему мстить за «уборщицу»?
Но Ирка, позвонившая и напомнившая про план, вновь зажгла во мне огонь азарта.
Переодевалась я в туалете. Когда три из четырех кабинетов освободились, часы показывали начало восьмого. Владек все еще сидел у себя в офисе. Наушники он в мой офис не забросил, значит, либо не купил, либо ждал «уборщицу».
Сняв макияж и натянув на руки резиновые перчатки, я вышла в коридор. С неаккуратным хвостиком вместо строгой укладки, в мешковатой рубахе вместо юбки-карандаша, в растоптанных снегоходах вместо шпильки меня мало кто узнавал.
А через полчаса, оставшись практически единственным работником на этаже, я уже не боялась разоблачения.
— Я обещал вам наушники, — раздалось из дверей.
«Тадам!» — восторжествовала я, выбираясь из-под стола с тряпкой в руках. Прядь челки упала на глаза, пришлось убирать ее, дергая головой и фыркая, как кит.
— Я обещал… — Владек стоял на пороге, демонстрируя крохотную коробочку. Протягивал, но с места не двигался.
Я продолжала сидеть на коленях. Ждала. Испытывала и изучала себя.
«Хорош, чертяка!»
Неудивительно, что дамы на него засматриваются. Не удивительно, что секретарши в него влюблены. Не удивительно, что руки холодеют, а по спине бегут мурашки. Таким взглядом только костры разжигать…
— Спасибо, — горло опять сдавило, получилось писклявое «спасибо».
Зато Владек улыбнулся. Опустил на мгновенье взгляд, а затем глянул из-под бровей.
Нет, таким взглядом не костры разжигать. От таких взглядов крышу сносит. Уж, простите, мокрой становится не только спина… Я и сама так глянуть могу…
Но сейчас я — Золушка… Поэтому и заставила свои щеки загореться огнем. Взгляд отвела и поспешила заняться крайне важным делом – протиранием полов. А у самой руки трясутся…
Он сделал шаг. Я не видела, но слышала. Подошел ближе. Остановился у ведра с водой.
— Мой партнер устраивает сегодня вечеринку…
Ага! Вот оно! Уборщица ему больше не нужна…
Продолжая тереть пол, стоя на коленях, я качнула головой, мол, хорошо, что устраивает, но я здесь ни при чем…
— Возможно, я мог бы разнообразить ваш вечер…
Я остановилась, усаживаясь на пятки.
— Мои вечера полны событиями… — я махнула тряпкой, но тут же осеклась. Не так должен разговаривать бюджетный работник. – Я занята…
Он сделал еще шаг, а затем просто присел на корточки, окончательно лишая меня возможности маневрировать.
— Я очень хотел бы сделать вам приятное… Рождественское чудо еще никто не…
— Вы не сможете… Чудес не бывает… — перебила я его, откладывая в сторону тряпку и глядя прямым жестким взглядом. – Не в моем случае!
Владек моргнул, всем своим видом показывая, что готов выслушать.
— Вы умеете лечить рак?
Лицо сидящего напротив мужчины мгновенно посерело.
— Вы больны? – совсем тихо прозвучал вопрос.
— Не я… Мама… — «чужая», должна была добавить я, но промолчала. Не соврала. Просто не договорила.
Мужчина уронил голову на грудь – тут он, действительно, бессилен.
— Поэтому у меня совсем нет времени… — пришлось напомнить ему о своих обязанностях. Теперь уж я голову могу дать на отсечение – сработает принцип «Белого рыцаря». Владек должен бросится на помощь. Ведь тяжелая болезнь – это вызов. А он – азартен.
А еще я надеялась, что на своей же вечеринке, на которой он не мог не появится, Владек будет обдумывать план помощи страждущим, или захочет отвлечься от грустных мыслей… И тут я – вся в черном…
«Черт! А маску для маскарада где купить?!»
— А ваша мама любит балет?
Я прикрыла глаза, обдумывая ответ. Сегодня балет точно не предвидится: во-первых, Владек должен быть на вечеринке, во-вторых, в Оперном уже началось представление. Значит, говорит либо о завтрашнем дне, либо просто на будущее. Но самое главное – уже не отстанет…
— Моя мама любит балет… — вновь погружаясь в состояние безмятежности, я повернула голову, чтобы встретиться взглядом с Владеком. Он сидел близко. Пах терпким табаком. Окутывал заботой. Соблазнял покоем. Сильный духом. За таким пойдешь без промедления. Спрячешься за его спиной от всех ветров. Заберешься на колени. Положишь голову ему на грудь. Он обнимет тебя, а ты будешь слушать, как гулко и размеренно бьется его большое сердце. И яркие огоньки будут перемигиваться, отражаясь в елочных шарах. А за окном будет падать снег…
— Тогда давайте завтра поедем в театр, — Владек, продолжая сидеть на корточках, вытянул руку и положил коробочку с наушниками на стол. Затем поднялся, так и не дождавшись ответа от меня. – До завтра!
Я дернула уголком рта, обозначая улыбку.
Ирка стояла с открытым ртом.
— Абалдеть, Ася! – стояла, упирая руки в бока и всем видом показывая, что не стоит ее переубеждать.
Впрочем, я и не собиралась. Платье было не просто хорошо. Оно было таким… таким… соблазнительным… Я сама себя хотела!
— Я бы только на твоем месте прическу другую…
Особая манера подружки не заканчивать предложения бесила всех окружающих. Кроме меня.
— Он должен сразу понять, кто я, — пришлось объяснять Ирке. – Маски давно сброшены. Он знает о моих намерениях… Это, — я кивнула на обнаруженную в загашниках Лидии Ильинишны маску, — дань традициям.
— Ну, как знаешь…
Из такси я вышла, ступив на красную ковровую дорожку под навесом. Загородный гольф-клуб сиял праздничными огнями. Девушки-хостесс приветствовали гостей. Гардеробщики принимали верхнюю одежду.
Оценив скромность и ненавязчивость организаторов: никаких тебе баннеров и растяжек, никаких логотипов и тонн макулатуры – все цивильно, я прошла в главный банкетный зал. Шум голосов, джазовые мелодии живого бэнда, мягкие ковры, пирамиды из бокалов шампанского, тонкие ароматы кожи и дерева, завистливые и безразличные взгляды…
От шампанского я отказалась. Вместо этого, заказала бармену смешать коктейль в низком широком бокале и, завладев сокровищем с тонким ломтиком лайма, отправилась на разведку.
В смежных с главным залом помещениях было не так шумно и менее людно: в одной комнате проводили аукцион, благотворительный; в другой – играли на рулетке; в еще одной – просто курили. Самой интересной оказалась оранжерея. Именно сюда загнали автомобили. Именно сюда стеклись ценители ретро. Именно здесь собралось наибольшее количество искушенных мужчин.
Длинноногих хостесс здесь не было. Все, кто желал насладиться зрелищем, бродил меж моделей. Пошляки «тусовались» в других помещениях.
Я шла медленно, выискивая глазами объект своего фальшивого вожделения. Надеялась, что не спутаю его ни с кем. А то как-то нежелательно терять время…
— Предпочитаете взрослые напитки?
Я повернула голову к маске, задавшей вопрос. На ловца, как говорится…
Отвечать не спешила. Продолжая держаться взглядом за маску собеседника, отпила из бокала и облизала языком губы.
— Выросла из пирамидок, — намекая на конструкцию из бокалов в главном зале, я продолжала держать оборону.
Владек перевел взгляд на мои губы. Его ресницы полностью скрыли блеск в глазах, когда взгляд перебрался на вырез декольте.
— Чудесный вид, — отвлекла я мужчину, заставляя проследить за своей рукой: два ряда начищенных до блеска, словно свадебные туфли, машин удачно вписывались в снежный пейзаж за стеклянными стенами.
— Мне нравится то, что я вижу, — не менее двусмысленно ответил Владек, в очередной раз покоряя меня легкостью общения.
— Который из агрегатов ваш? – я говорила медленно, без запинки, именно тем голосом из «секса по телефону».
— Один из самых желанных, — Владек выставил руку в приглашении пройти.
Он шел на полшага позади. И достаточно близко, чтобы заставить меня волноваться. Некоторые из гостей приветствовали Владека. Он отвечал им кивком.
Оранжерея освещалась не так ярко, как главный зал. Царивший вокруг полумрак настраивал на определенный лад. Ткань платья не успевала нагреваться от все повышающейся температуры тела, и приятно холодила кожу.
— Еще долго? – я слегка повернула голову, уточняя дорогу.
— Немного терпения, — его голос забрался под рукав, пробежался по коже, растекся по позвоночнику, заставляя меня выгнуть спину. Приятно, черт побери!
Наш путь закончился в самом конце зимнего сада. Здесь, у самой кромки зала стоял белоснежный «Роллс-Ройс».
— Знатная машинка, — оценила я автомобиль, останавливаясь в двух шагах от высокого капота. Владек не стал останавливаться: прошел мимо, коснувшись рукавом моего бедра, лаская взглядом полированный бок авто.
— У меня в жизни две страсти…
Я повела носом: страсть звенела тонкой струной в воздухе, страстью пахла сама машина…
— Одна из них сейчас стоит перед вами, — выбирая утверждение, я снова провоцировала на неоднозначный ответ.
— Но лучше быть в ней, — открывая дверцу со стороны водителя, Владек бросил на меня короткий взгляд и улыбнулся уголком рта. Появившаяся у губ складочка привела меня в полнейший восторг. — Желаете? – делая шаг в сторону и предлагая присесть, мужчина все же вложил в вопрос скрытый смысл.
Не задерживаясь ни на секунду, я подошла к соблазнителю. Ему пришлось отпустить дверцу, чтобы пропустить меня.
— Слишком пламенный, — я протянула Владеку бокал с коктейлем. Официанты здесь не бродили, на машину поставить стекло – кощунство. Пришлось снова фантазировать.
Мне нравилась эта игра слов и открытость взглядов. Поэтому, когда я садилась в машину, продолжая держать зрительный контакт, отметила и расширившиеся зрачки мужчины, и сбившееся дыхание.
Многие дамы знают, как правильно садиться в машину? А это снова правила этикета: если вы – леди, вы не должны забрасывать ногу, словно забираетесь на коня. Нет… Вы должны садиться на сидение, словно на стул, держась за руль. И лишь затем – поджимать обе ноги, проворачиваясь на месте, забираться в салон полностью.
Я не леди, но дополнительный бонус заработала, когда высокий разрез юбки оголил кожу бедра. На мне не было даже чулок. Расправив ткань и подобрав подол, я двумя руками взялась за руль. Бросила взгляд на приборную доску.
— Он ведь не слишком быстрый? – я подняла подбородок. Маска сковывала, приходилось больше вертеть головой. В ином случае, я бы предпочла «стрельбу глазами».
— Он может быть медленным, размеренным, степенным… как пожелает дама, — и снова эта складочка. – Это же – «Роллс-Ройс»!
Нас прервали. Не резко. Не громко. Учтиво.
Появившийся ниоткуда седовласый мужчина представился, извинился и попросил Владека отойти в сторонку.
Я не стала дожидаться своего собеседника. Первый раунд закончился вничью. Настала пора проветриться.
Я не стала отвлекать мужчин, выбралась из автомобиля, на прощанье потянув носом притягательный запах кожаного салона, и направилась обратно в общий зал.
Достаточно было мне заказать ярко-бирюзовый лонг-дринк, как тут же была окружена любителями поглазеть, пощупать и потрепаться. Как бы сильно мы ни старались, высший свет из славян выходил препаршивенький. Как любила шутить Иркина мама: наши опять играют французскую жизнь. Ни элегантности, ни сдержанности…
Я уж молчу про таинственность. Все эти маски только раздражали. Неужели гости думают, что надев маски, они преображаются настолько, что их нельзя «прочесть»? да их выдавал любой жест, любой наклон головы, по малейшему признаку можно было обнаружить ложь, подобострастность, скрытое желание или откровенное пренебрежение.
Я отбивала аматорские подачи со скукой профессионала, и ухажеры отваливались, как засохшая грязь с ботинка путешественника. На каждого хвастуна находился еще больший прохвост. На каждого денди – свой пижон. Мне было достаточно натравить одного на другого и – вуа-ля! – получите-распишитесь…
Когда в зале появился Владек, мне стало крайне интересно, каким именно образом он «спасет» меня. Крайне не хотелось банальщины. А уж тем более – слепого подчинения приказам. То, что вечер я проведу в его компании, сомневаться не приходилось. Он знал про ставки на работе, я знала, что он в курсе. Постелью не закончится, но игра увлекала нас обоих.
А завтра – балет…
После того, как заказала коктейль, я не стала отходить от барной стойки. Впрочем, место было не только полезным – с этой точки открывался вид на весь зал, но и вдвойне полезным – к бару подходили лишь те, кто предпочитал нестандартный набор алкоголя.
Разнузданность и фальшивая сказочность вульгарным боа лежали на плечах каждого гостя. Пузатые дядьки тискали худосочных стройняшек, дамы в возрасте соревновались в весе бриллиантов. Лишь процентов десять приглашенных не кичились богатством. И те – прятались от толпы ряженных в оранжерее.
— В зале слева уже расставлены закуски, — отчитался бармен, заставляя очередного моего ухажера зашевелиться, а меня – улыбнуться и отказаться от предложения пройтись.
— Я подожду здесь.
Надеюсь, это голодающее Поволжье сообразит, что его отправляют восвояси. Если нет – он принесет тарелку с едой сюда. А меня уж и след простыл…
— «Голубая лагуна»? – удивился знакомый голос. Владек подошел справа.
— Эксперимент, — я отодвинула бокал левой рукой и повернулась к хозяину вечеринки. — С закусками – это правда? – то, что именно Владек посоветовал бармену подкинуть идею, я не сомневалась. С оригинальностью справился…
— А вы голодны? – тут же подхватил идею мой визави, упираясь локтем в стойку бара, и всем своим видом показывая – ни за какими закусками он не пойдет.
— Я бы не отказалась утолить голод, — я не стала копировать позу собеседника, но правую руку все же положила на стойку. Бармена и след простыл, только казалось, что стекло на полках начинает петь от возрастающего напряжения.
— Мясо или овощи? – Владек выпрямился. На мгновенье меня зацепило разочарование, однако следующее же уточнение вернуло уверенность в оригинальности вечера: — Гриль…
Он снова жестом пригласил следовать за ним. Не дотронулся. Не приласкал взглядом… Хорошая игра…
Без каких-либо вспомогательных инструментов гардеробщик выдал мне мою шубку. И вот только теперь Владек позволил себе дотронуться до меня. Как тогда – в офисном центре. Набросил меха мне на плечи и слегка сжал пальцы. Наверное, знал про особую кнопку, про существование которой я и сама не догадывалась – меня бросило в жар. Но прежде, чем Владек заметил мое замешательство и слабость, я расслабилась и развернулась к выходу.
— Анастасия… — от его голоса по венам растеклась лава. Приятное опьянение… — Нам в другую сторону.
Проведя меня темным коридором, Владек вывел нас на улицу. Снег больше не падал, решив, что засыпал достаточно землю.
По расчищенной дорожке мы вышли на задний двор. Хотя… Многие дачники позавидовали бы такому заднему двору. Освещенный не так ярко, как парадный вход, дворик растянулся полумесяцем вокруг хозяйственной части здания. Тут размещался мангал, несколько столиков под навесами, за которыми уже стояли – не сидели – незнакомые люди.
Я замерла, недоверчиво глядя на гостей в костюмах, но уже избавившихся от масок.
— Не стоит беспокоиться, — Владек подхватил меня под руку и повел, по дороге снимая маску. – Если не желаете…
— О, желаю! – с усталой страстью перебила я мужчину, и облегченно вздохнула, снимая кружевной аксессуар.
Восхитительно пахло жаренным мясом. Под навесом было тепло и уютно. Никто не потрудился озвучить имена собравшихся – потом познакомимся. Здесь никто не сверкал бриллиантами, не щупал красоток…
— Здесь собрались знатоки, — слегка склонившись, объяснил Владек мне на ухо.
— «Что? Где? Когда?» — я вскинула брови и немного повысила голос.
— Нет, — улыбаясь ответил один из гостей. – Знатоки «что выпить» и ценители «чем закусить»!
Удачная шутка заставила собравшихся засмеяться и поднять тост.
Владек ухаживал: ненавязчиво предложил выпить, вручил колбаску на шпажке и внимательно следил за моими губами. Я старалась откусывать маленькие кусочки, чтобы не испортить картину неэстетичными движениями челюсти, пила мало, чтобы не испортить общее впечатление. Но мясо было таким вкусным!
Взрослые люди шутили по-взрослому. Никаких тебе пошлых шуточек. Никаких сплетен. Вспоминали последнюю гонку на севере Франции, регату на Рейне…
Я не заметила, как опьянела. Не прекращая бросать платонические взгляды на Владека, пыталась угадать, что будет дальше. Но, похоже, чем больше я пьянела, тем больше он трезвел. И все больше хмурился…
Неужели, думал про замухрышку в резиновых перчатках?
Стоило мне вспомнить свое альтер-эго, как хорошее настроение тут же улетучилось. И чего, скажите? Я вдруг приревновала малознакомого, но крайне обаятельного мужчину к себе же?! С какой стати?!
Оглянувшись в поиске обратной дороги, я уже просчитывала, как буду добираться до дома. Владек стоял от меня на расстоянии нескольких шагов – ожидал новой порции мяса у мангала, а может, грелся у огня… Я не хотела его дергать – пусть бы себе веселился и дальше.
Решившись, в конце концов, я коротко улыбнулась гостям, поставила пустую посуду на столик и направилась по дорожке, что совсем недавно привела нас к костру.
— Боюсь предположить, отчего Золушка спешит покинуть наше общество, — донеслось из-за спины. Пришлось останавливаться. – Я бы не советовал идти туда без этого.
Владек протягивал мне маску – заметил-таки мое бегство. И вот ведь странность: стоило ему снова приблизиться, как былое чувство азарта, ошибочно принятое мною за симпатию, вновь возобладало над разочарованием. Я улыбнулась.
— Золушка или не Золушка, а если до полуночи не оросить фаянс, боюсь, придется менять платье…
Пускай и грубо, но приспичило уже до такой степени, что на оригинальность сил не хватало. Хотя рассмешить Владека мне все же удалось.
Избавив меня от шубки и предупредив, что будет неподалеку, хозяин вечеринки скрылся в тени коридора.
Мне не удалось сбежать. Да и желание испаряться пропало. Я предпочла продолжить близкое знакомство.
Мы вернулись в оранжерею. На крохотном пятачке, расположенном между автомобилями, разместился новый бэнд. Играя винтажные композиции, аккомпанируя белозубой певице, музыканты создавали атмосферу под стать ретро-машинам. Аудитория слушателей сократилась вдвое, по сравнению с тем, что была здесь в первый мой приход. Зимний сад почти опустел.
О вкусах, говорят, не спорят. Но при взгляде на довольный прищур Владека, убедилась: музыкальное оформление в стиле «винтаж» — его идея.
Если вы не ценитель классики, вам не понять. Если вы никогда не слышали «Ролинг Стоунс» в стиле «босса-нова» — вас не пронять. Если вы еще не слышали «Канон Пахельбеля» в исполнении рок-гитары – вам несказанно повезло, потому что у вас все впереди!
А я наслаждалась исполнением «Big Bad Handsome Man» и медленно шла вдоль автомобильных рядов. Чувствуя, как взгляд мужчины прожигает ткань платья, слыша, как гулко бьется сердце, я направлялась к белоснежному железному коню под двойной звездой «Королевских колес».
Я вела. Он шел позади. Или я шла, а он направлял… Трудно было разобрать. Да и ни к чему это…
Мне нравилась наша игра слов. Мне нравилась наша игра взглядов. Меня волновало его присутствие. Меня охватывала дрожь, когда он касался меня рукавом. Я смотрела на наше отражение в стекле оранжереи и не могла не любоваться. Мы подходили друг другу – это подтверждали завистливые и понимающие взгляды гостей.
Я замедлялась, а он подходил почти вплотную, дотрагивался кончиками пальцев до спины, и от места его касания по телу разбегались крохотные импульсы – яркие, как фейерверки, острые, как шипы роз…
Мы шли медленно, лавируя между немногочисленной публикой, теряли друг друга из виду.
Когда до машины оставалось сделать пару шагов, Владек обогнал меня, открыл заднюю дверцу и помог сесть. Сам же обошел автомобиль, позволяя мне рассмотреть себя в лобовом стекле.
— Этому хрусталю чуть больше лет, чем авто, — сообщил Владек, наливая в извлеченные из маленького бара бокалы. – Они созданы друг для друга…
— Дополняют и грустят… — отметила я. Принимая из рук моего визави бокал.
— Почему грустят?
— Механизмы строптивы, а хрусталь довольно хрупок…
Пригубив сравнение, словно напиток, Владек оценил его, усмехнувшись уголком рта.
В салоне машины царил уют. Несмотря на дороговизну отделки, я не чувствовала себя «не в своей тарелке». Музыка проникала под кожу, растекаясь по венам легким наркотиком. Глаза Владека блестели. Даже падающая от маски тень не могла скрыть это. Из-под полуопущенных ресниц на меня глядел призрак жгучей венецианской ночи.
— На брудершафт…
Стоило ли отказывать?
Мы неспешно сплели руки виноградными лозами, взглядами сковывая друг друга, как клятвами.
Его взгляд, неимоверно острый, скользил, как заточенная сталь, поднимал нечто из глубин моего сознания… что-то дикое и настолько опасное, что все естество восставало, упиралось и сопротивлялось. Однако под напором расходилось трещинами, раскалывалось на куски и осыпалось каменным градом, открывая путь к самому сердцу сопротивления.
Я сама отвела руку с бокалом в строну, но Владек успел перехватить фужер прежде, чем тот упал на мягкое покрытие пола. Стоило лишь на долю секунды отвлечься от его глаз, опустить взгляд к губам, как он прочел мое желание и потянулся всем телом в мою сторону. Его рука скользнула от скулы к затылку, развязывая ленту моей маски.
Мне раньше казалось, что взгляд его похож на острый меч императорского воина. Однако же, видимо, я ошибалась, потому что сейчас была обласкана легким, как пушинка взором. Легким и жарким. Владек сдерживался. Не было в прикосновениях его пальцев осторожности, но было столько силы, которая невидимым барьером удерживала страсть в узде, что хотелось тут же – на месте – сломать этот ненужный лед, освободить королевича от обузы…
— Восхитительный запах… — прошелестело у меня над ухом, когда Владек опустил голову, проведя губами по коже от мочки уха и вдоль шеи. Мне еле удалось сдержать стон. – Я бы хотел, чтобы мои простыни пахли тобой…
Я возблагодарила бога за то, что не прозвучало банального «поехали ко мне» или «потрешь мне спинку в душе?», я на миг вернулась с небес на землю, чтобы слегка отстранившись, заглянуть в глаза мужчине. Помнит ли он о пари? Готов ли он проиграть или в последний момент откажется от проигрыша? Ведь поставил-то деньги на что-то… на что? На мой проигрыш или свой?
Мысли пролетели в голове, как скорый поезд на полустанке, и растворились утренней авророй, когда Владек снова потянулся ко мне. На этот раз решив испробовать на вкус мои губы.
Удивительно, но моя вечно встревающая в разговор придирчивость скромно потупила глазки и ушла в тень. Впервые у меня не было претензий к партнеру. И впервые за много лет я закрыла глаза, целуя мужчину. Безумно захотелось измять простыни в чужой квартире.
— Мы вызовем водителя, чтобы добраться до простыней? – спросила я, когда Владек прервался, чтобы позволить мне сделать вдох.
— Предпочел бы использовать волшебную палочку прямо сейчас, — опуская взгляд на грудь, Владек прижался к моему бедру, неоднозначно обращая мое внимание на инструмент волшебника, и заставляя волосы на затылке встать дыбом, — но у нее ограниченный радиус действия…
— Как жаль, — мой голос слегка осип, взгляд очерчивал ровную линию его носа, — как жаль, что подпитывающие артефакты столь узнаваемы, что их приходится прятать…
О, язык мой – враг мой! Спрятавшее было нос ехидство вновь брызнуло ядом. Я прекрасно понимала, что такому мужчине таблетки для потенции и близко не нужны, но вопрос был задан провокационный. Задан специально, чтобы увидеть реакцию…
Владек дернул бровью, представляя на обозрение наивысший пилотаж. Но не ответ на вопрос.
— Идем!
Маску мне более не предлагали надеть. Горячая ладонь завладела моими пальцами. Мне приходилось быстро перебирать ногами, чтобы успевать за широким шагом мужчины. Он тащил меня, как на буксире, а я лишь ухмылялась, рисуя будущие картины на чужих простынях.
Машина нас ждала скромная. И с водителем. Всю дорогу меня дразнили, отвлекали, заставляли окунаться в сладкий омут с головой, но ни разу не позволили себе лишнего.
В очередной раз вынырнув из дурмана, я чуть не задохнулась от ужаса – мы подъезжали к моему дому!
Мое волнение было столь явным, что передалось Владеку.
— Что случилось? — спросил он у меня, хмурясь. Мужчина хоть и отстранился, но его ладони продолжали обжигать кожу даже сквозь ткань платья.
Я не спешила отвечать, глядела на проплывающую мимо пятиэтажку.
— Испугалась? – Владек моментально понял причину моего беспокойства. Улыбнулся, добавив в прищур демонического света, и доверительно сообщил: — Я не позволю тебе проиграть.
Я и пискнуть не успела! Владек буквально опрокинул меня на сидение, целуя. Только на этот раз я не стала закрывать глаза. Наоборот – широко распахнув их больше от удивления, чем от испуга – пыталась усвоить простую истину: Владек не только знает про ставки, но и не собирается скрывать свое знание! Что он задумал?
Машина подъехала к новостройке. «Короной» обозвали ее застройщики, глядя на форму здания. «Высоткой» называли местные, обделенные фантазией. Я считала дом слишком бетонным.
После того, как помог мне выйти из машины, Владек ни разу на меня не взглянул и ни разу не отпустил руку. Я продолжала семенить за шагающим семимильными шагами мужчиной.
— Доброго ве-ечера, — пропело из-за запотевшего стекла подсобки существо, похожее на иссушенный сморчок.
Владек криво улыбнулся, но шага не сбавил. Меня развеселило удивленно-расстроенное выражение лицо вахтерши, но не стоило смеяться, пока хоть крохотная капля романтики присутствовала в этом беге с ментальными препятствиями.
Как на зло, ни один лифт не спешил открывать двери – все были заняты высотными работами. Не менее странно повел себя и пригласивший в гости Владек: он стоял, продолжая держать меня за руку, и глядел на подмигивающее цифрами табло лифта. Пятнадцать, четырнадцать, тринадцать…
— Похоже, ты уже успел заработать репутацию «любителя свободных отношений», — без угрозы, но с долей ревности произнесла я. И, похоже, зацепила вопросом.
Вновь лишь приподняв бровь, Владек взглянул на меня. Пришлось пояснять:
— Ты наверняка уже любезничал с вахтершей, а до этого приводил сюда много разных дам, вот она и решила, что ты любитель наваристой ушицы и не побрезгуешь испробовать мелководной трески.
— А ты любитель порыбачить! – со стопроцентной уверенностью отметил Владек, словно открывая во мне новые положительные и приятные для себя моменты. Произнося утверждение, повернулся ко мне всем корпусом, но черту не преступил.
Пришлось помогать. Сжав слегка пальцы и потянув руку на себя, я запрокинула голову и хитро улыбнулась:
— Я профессионал порыбачить…
Сердце ухнуло в пятки, когда Владек сделал шаг вперед. Я невольно отшатнулась и уперлась спиной в стенку. Взгляды порою говорят больше, чем слова. Но сегодня говорили тела. И не было необходимости в дешифровке значений.
Уперев руку в стену у самой головы, Владек целовал меня, все сильнее прижимая телом к стене.
Знакомо звякнул лифт, сообщая о своем прибытии. Из дверей вышли молчаливые люди, но заметив нас, вдруг захихикали, и спешно зашаркали ботинками.
Владек, не желая прерываться, потянул меня к поданной «карете». Спотыкаясь и наступая друг другу на ноги, мы преодолели расстояние от стены до кабинки. Владек, не глядя, ткнул пальцем в кнопки.
Наше жаркое дыхание растекалось матовым пятном на зеркале. Горячие ладони оставляли отпечатки на хромированной поверхности стены.
Я распахнула ворот чужого пальто, расстегнула пуговицы пиджака, добралась до рубашки… Ноги подкосились, когда под пальцами заволновались стальные мышцы живота. От зверского желания содрать с мужчины всю одежду, пальцы скрутило судорогой, а из груди вырвался стон, еще больше усиливая тягу. Поцелуи Владека становились все более грубыми, руки – более бесцеремонными, а дыхание сбивалось, как от ударов в корпус.
Обвивая талию руками, Владек все сильнее прижимал меня к себе, буквально вжимая в тело. Казалось, ребра вот-вот треснут. Но, бог мой, сколь приятной была эта боль…
Не смогла я запомнить, как открылись двери лифта, не отложилось в памяти, как брели по коридору, и уж тем более, как смогли открыть замки на дверях квартиры. Притупившееся чувство восприятия окружающего мира фиксировало лишь крохотные детали: плечам стало легче, когда шуба упала на пол, уставшие в высокой прическе волосы тяжело упали на спину, когда Владек расправился с заколками-невидимками, мягкий свет озарил прихожую, когда рука провела по стене…
Я не могла оторваться от губ Владека. Я исполнила собственное желание и избавила мужчину от излишков одежды. Усадив меня на тумбу и закинув мою ногу себе на бедро, Владек «вслепую» расстегнул молнию на сапоге. Затем, на другом…
Мои пальцы перебирали крохотные пуговки рубашки. Рвануть ткань в стороны, как это делают страстные любовники в пикантных сценах, я не смогла. Прагматичность – жалко дорогую вещь, и отсутствие физической подготовки не позволили опошлить момент. Заодно помогли остыть.
Как ни странно, но Владек отреагировал на мою отстраненность положительно. Продолжая тяжело дышать и глядя прямо в глаза, он сделал шаг назад, оставляя меня в растрепанных чувствах подпирать стену спиной.
Из-за плеча мужчины мне был виден уголок большой картины. В полумраке комнаты светло-бежевый квадрат с перекрещивающимися кольцами коричневых и сиреневых оттенков можно было бы принять за рисунок обоев, и только падающая от угла тень выдавала секрет – на светлой стене висела светлая картина.
Под ступнями обнаружилось нечто мягкое и ворсистое. Ковер… огромный и, действительно, мягкий. Насколько позволяли рассмотреть помещение лунные лучи из окна слева от меня, ковер занимал большую площадь. Возможно, совсем немного большую, чем кровать…
В доли секунды я отметила и картину, и длинный ворс ковра, и сиреневые панели, за которыми скрывался шкаф-купэ, и украшенную елку слева от меня. Доли секунды хватило нам, чтобы отдышаться и вспомнить, что мы не школьники…
Мотнув головой и отбросив волосы за плечо, я подняла руки к вороту, чтобы расстегнуть мешающую дышать пуговку. Платье-чулок не поползло картинно вниз, к сожалению. Поэтому я потянула за рукав, оголяя одно плечо, затем, второе.
Владек смотрел. Свет улицы падал со спины – мне были видны полутени рельефного тела и блеск в мужских глазах. Позади Владека обнаружилась не то кушетка, не то огромный пуфик… Занимая площадь не менее полутора квадратных метров, мягкое бархатное ложе могло служить чем угодно – стулом, столиком, подставкой для ног, удобной опорой для коленно-локтевой позы…
Свернув с тропы эстетического любования на зыбкие пески вожделения, я опустила взгляд на вздымающуюся грудь Владека. Распахнутая, но не сброшенная рубашка, манила и требовала: «Сними меня!»
Виски снова сжало, желание лавой ринулось по венам. Спущенное до талии платье так и осталось свисать рукавами вниз. Позабыв о длинной юбке и о том, что каблуки остались на сапогах, а сапоги – в коридоре, я шагнула к мужчине и тут же потеряла равновесие, запутавшись в ткани.
Вскрик и стремительное позорное падение… взмах руками и звон колокольчиков на пушистых ветках… все смешалось красочным смузи у меня в голове. Но приземление оказалось намного приятнее ожидаемого. Реакция Владека была молниеносной: он успел не только остановить мое падение, не только поймать меня, но и вывернуться так, чтобы оказаться подо мной.
И вот, когда я, лежа на его широкой груди и глядя в умопомрачительной глубины глаза, уверовала в бога любви, за спиной раздался мелодичный серебряный перезвон, оповещающий нас о том, что еще не все окончено. На нас падала елка!
— Ах, ты ж, черт! – вырвалось у меня, окончательно развеивая по ветру романтику свидания. Владек затрясся подо мной в беззвучном смехе. Заразительно так засмеялся… — Я проиграла… — констатировала я сквозь слезы от смеха. – Вызови мне такси, пожалуйста…
Ирка кривила нос, оглядывая меня с ног до головы:
— Ты выглядишь слишком вульгарно.
— Черт! – я решительно дернула за тесемку на воротнике цветастой блузки. – А надо – серенько… скромненько…
— Надень школьную форму! – пришло фундаментальное решение от подруги.
Я прищурила глаза и покачала головой, пытаясь испепелить ее взглядом.
— Давай просто вязанный свитер и рейтузы… нет! – я вспомнила наряды своих некоторых учениц. – Лучше – теплые колготки…
Я выглядела ужасно. По своим меркам. А по меркам оптового рынка – очень даже ничего.
— Если он настоящий джентльмен, — вновь начала ехидничать подруга, вгрызаясь в яблоко, — он заедет с тобой по дороге в какой-то бутик и салон красоты.
— Если он настоящий джентльмен, — перебила я, — он опоздает и посадит нас в ложу. Чтобы никто не видел такого позорища.
Иркина мама, сидя в инвалидном кресле и наблюдая за нами, изредка хихикала и качала головой. Она считала, что все это – блажь в голове. И что все обязательно должно закончиться чьими-то слезами.
Владек не опоздал. Он узнал у моего секретаря адрес понравившейся ему уборщицы и приехал вовремя, и с помощником, и сам спускал Иркину маму со второго этажа.
Рыцарь… что тут скажешь!
В машине Владек уделял максимум внимания моей «маме». Расспрашивал про ее прошлое, про юношеские годы, всячески напоминал, что жизнь прекрасна.
В театре для нас, действительно, была забронирована ложа. Сидя в первом ряду, я все время дергала себя за ухо: оно горело от взгляда сидящего за спиной по диагонали от меня Владека. Однако вскоре, будучи натурой увлеченной, я полностью погрузилась в созерцание прекрасного и напрочь забыла о горящей огнем части тела.
В антракте к нам был приглашен старожил театра, который рассказал крайне интересные детали из истории здания. Про личную и закулисную жизнь артистов хранитель знаний предпочел умолчать.
Я говорила мало. В силу того, что иногда лучше жевать, чем говорить. Да и простушка «Аня» не должна была «звучать» высокопарно.
К сожалению, приключение прошлой ночи оставило свой незримый окружающим след на моем восприятии мужчины. Я смотрела на него сквозь призму чужого вожделения, сквозь дурман неудовлетворенного желания, и каждый раз встречаясь с ним взглядом, заставляла себя думать не о расстегнутых мелких пуговках, а о вульгарной шифоновой блузке, обнаруженной в гардеробе подруги. С подобными мыслями взгляд становился пустым, и создавалось впечатление моей легкой рассеянности.
— Вас угостить шампанским? – спросил Владек, когда мы вышли в фойе, оставив маму и интересные факты из истории театра.
Я отрицательно покачала головой и опустила взгляд. Руки сами потянулись к катышкам на широкой резинке свитера…
— Возможно, вам хотелось бы чего-то другого?
Вопрос всколыхнул воспоминания, заставляя щеки заалеть. Волнение не осталось незамеченным. Владек подошел, нарушив мое личное пространство, и заставив меня отойти назад.
— В ресторане напротив готовят нежнейший десерт с запахом ванили и вкусом райской амброзии, — устремляя взгляд мне за спину – в окно – Владек делал шаг, загоняя меня в ловушку: позади – стена и окна, слева – огромная, в несколько этажей елка. – Повар настолько талантлив, что превращает обычное угощение в пищу богов…
Он наступал, улащивая, подстилая мне под ноги красную дорожку, с которой не хотелось сходить. Его взгляд, словно случайно, скользя, касался открытых частей тела, заставляя сердце замирать. Он хотел меня! Он хотел ее! Он хотел, и я каждой клеточкой тела ощущала это желание…
Но я была зла! Расстроена и опустошена… Он хотел вчера меня настоящую. А сегодня – меня, но в резиновых перчатках и клетчатой фланелевой рубашке… Стиснув зубы и скривившись от боли, я отступала в «кусты». Елочные игрушки предупредительно стучались друг об друга, острые иголки, казавшиеся издалека мягкими, проткнули шерстяное плетение и теперь нещадно царапали кожу. Даже сквозь нательное белье.
Меня спас звонок. Не телефонный… Зрителей приглашали вернуться в зал.
Не знаю, для чего было разыграно это показательное выступление в антракте, но все оставшееся время от начала второго акта и до приезда под дом, Владек вел себя образцово прилично, сыпал шутками и уделял ровно одинаковое количество внимания, как мне, так и «маме».
На прощанье Владек поцеловал дамам руки, ни на секунду не задержав мои пальцы в своей руке. Страстного желания я более не испытывала. И не чувствовала.
— Что-то случилось… — я сидела за столом на кухне подруги и, хмурясь, пыталась проанализировать поведение мужчины.
— А может, наоборот, ничего не случилось? – сидящая напротив Ирка выдвинула свою версию.
— А что должно было случиться?
— Ну, елка не упала, — отводя взгляд к потолку, уколола меня подруга.
— Была бы подушка…
Не заканчивать предложения я научилась у своей приятельницы.
Офис напротив праздновал победу. Уж не знаю, во всех ли подробностях босс рассказал подчиненным о нашем свидании, но ни единой эмоции, схожей с разочарованием или досадой, в моей душе не наблюдалось.
Меня одаривали в коридоре многозначительными взглядами, варьирующимися от «сочувствия» до «мы-еще-покажем». И любая их этих вариаций лишь еще больше меня раззадоривала. Умудряясь выкроить минутку в плотном графике занятий для релаксации и мечтаний о новом свидании, я сохраняла рассудок и не уплывала в депрессию.
Я искала встреч с Владеком. Пыталась уловить тонкую нить его аромата, когда выходила в коридор, в надежде случайно наткнуться на него. Но вестибюль был пуст, и я уговаривала себя, что снова разминулась с иностранцем. С каждым томным «бо-у» лифта сжималось сердце. Но Владек не появлялся.
Оказалось – укатил за границу. По делам…
Прошло чуть меньше недели с момента нашего первого знакомства. Незавершенное дело терзало душу и тело. Я не строила иллюзий относительно совместного в Владеком будущего. Его просто не могло быть! Однако, я не привыкла бросать начатое…
— Ну, как будто ты не знаешь, что делать! – возмущалась Ирка, когда я поведала ей причину собственного расстройства. – Идешь в клубец, строишь глазки…
Я покачала головой – не мой вариант.
— Это как натуральный кофе променять на цикорий.
— Не согласна! – отрезала подруга.
Я приготовилась к новой игре.
— Это как домик в горах променять на малометражку в столице…
— Это как заказать гавайскую пиццу, а согласиться на принесенный бутерброд с любительской…
Для пущей наглядности Ирка откусила от бутерброда, сделанного собственноручно, и в экстазе закатив глаза.
— Это как оборвать отпуск и сидеть слушать шум прибоя в ракушку от рапана…
— Это как готовиться к встрече Нового года, но нарядить искусственную елку…
Вот тут я не выдержала! Еще одно напоминание про елку заставило меня взвыть волком:
— Ирка, ты специально, что ли?!
На календаре заботливой рукой секретаря было отмечено тринадцатое января, в коридорах традиционно хозяйничала тишина, и до возвращения из поездки моей уборщицы оставался ровно один день. Ну, или одна ночь…
На своих некоторых занятиях я давала советы слушателям: когда вас одолевают сомнения, сделайте то, что вам несвойственно. Если вы жить не можете без покупок, не бегите в магазин при первых же признаках стресса. Если вы любите покиснуть перед телевизором, не смейте! Лучше наденьте резиновые сапоги, выйдите в дождь и проедьтесь на автобусе от конечной до конечной. Если вы любите подраться с боксерской грушей, смените противника – сходите на урок образовательного искусства в дошкольную группу…
Я никогда не любила шопинг-моллы. Большинство покупок совершала либо в крохотном магазинчике под домом, либо в сети Интернет. Поэтому, когда в очередной раз за очередным поворотом длинного полутемного коридора я не обнаружила Владека, решила, что пора идти запить горькую пилюлю еще более горьким лекарством.
Как я умудрилась привязаться к человеку за одно свидание и пару дней разлуки? Да очень просто! Он меня удивлял. Приятно удивлял. И мне очень хотелось, чтобы Владеку и дальше удавалось бы держать меня в напряжении.
Мы не заканчивали друг за друга фразы. Нет, конечно! Такое бывает только в кино. Ну, или после десяти лет совместной жизни…
С недавних пор я стала считать, что в идеальной паре должно быть всего одно отличие – принадлежность к полу. В остальном же вкусы и привычки партнеров должны совпадать. Пусть мне физики говорят, что противоположности притягиваются, а одинаково заряженные частицы – отталкиваются. Как контраргумент я выставлю математическую аксиому: минус на плюс дают минус – это ли не повод покачать головой и сразу отказаться от бесперспективных отношений? Зато и плюю на плюс, и минус на минус в итоге дают положительный результат.
Что мне делать, когда Владек вернется? Отказаться от игры сразу и признаться, что никакой уборщицы Ани не существует? Или дождаться, когда моя настоящая Фрэкенбок выйдет на дежурство и прикинуться белой овечкой, мол, была Аня, но ушла…
А что скажет «мама», когда иностранец вдруг вырастет на пороге ее квартиры? Ирка отдуваться за меня не станет – сразу укажет пальцем на дверь. Мою дверь. Благо идти недалеко – через лестничную площадку.
Значит, придется признаться в подставе, покаяться…
Пришлось остановиться, потому что внезапная мысль заставила сосредоточиться на вопросе.
«А что, если бы я попала в подобную ситуацию? Что, если бы мне повстречался принц, притворившийся нищим, и запал в душу так, что и в огонь, и в воду за ним? Как бы я себя повела, если бы нищий признался, что он – принц?»
Объективно ответить на этот вопрос я не могла. Себя любила, и в принца была влюблена.
— Дожили… — пробурчала себе под нос и шагнула в двери обувного магазина.
Новогодняя суета все еще была на коне: из динамиков лилась музыка, по стенам и потолкам все еще были развешаны гирлянды и дождики, в длинных коридорах и широких проходах шопинг-молла были расставлены зеленые красавицы, к подошвам сапог то и дело прилипали конфетти и хвоя, витрины пестрели анонсами праздничных распродаж, народ носился по магазинам, скупался и продолжал праздновать. Непередаваемый аромат освежителей воздуха и перегара щекотал нос. Уборщицы, занятые вытиранием луж, до идеального блеска натирали полы лохматыми швабрами.
Выбирала я долго. Специально тянула время, чтобы не сразу возвращаться домой и снова увлекаться мыслями о Владеке.
Топчась перед зеркалом в очередной паре сапожек и выводя из себя улыбчивую девушку-консультанта, я бросила взгляд на экран подвесной плазмы и зацепилась за анонс нового фильма.
Точно! Надо сходить в кино!
Избавив, наконец, продавца от тяжкого труда, я расплатилась на кассе и, сжимая в руке толстый шнурок упаковки, поспешила на выход. Синема размещалась в другом крыле, поэтому я, периодически сверяясь с указателями, шла вдоль стеклянных витрин.
И я, честное слово, не специально… Оно само так получилось…
— Держите! Вор! Вор!
Все случилось настолько быстро, что вообще никто не успел сообразить. Суматоха, переполох, беготня и крики – все навалилось на меня одной большой разноцветной кучей.
Из ювелирного магазинчика, что располагался слева от меня через проход, выскочил, как угорелый заяц, молодой человек, сбил проходящего мимо мужичка с тележкой полной продуктов, тот потянул за собой свою мадам, два охранника, несущихся на выручку, поскользнулись на скользком полу и вся эта королевская рать с матами и криками, подминая под себя посетителей и декорации, стала заваливаться на ёлку, мирно украшающую длинный коридор торгового центра. А елка в свою очередь, решила покуситься на мою полную и без нее ярких впечатлений жизнь.
Я шарахнулась в сторону, так же, как и другие участники действа, налетела на кого-то, наступила на ногу, была одарена колючими взглядами и не менее колкими выражениями. Меня крутануло в одну сторону, затем в другую, пакет с обновками улетел, я врезалась носом в чье-то плечо, ворсинки с пальто мгновенно приклеились к помаде и языку, и в довершении всего этого елка таки достала меня, проведя своей пушистой лапкой по ноге и оставляя красочные разводы стрелок на темной лайкре.
— Ах, ты ж черт… — обреченно и привычно отметила я, оглядывая ногу и не замечая, что продолжаю держаться за подвернувшегося под руку обладателя темно-серого пальто.
— И снова повторюсь: я – не черт!
Ох, как знакомо это прозвучало! Настолько знакомо, что я даже побоялась поднять взгляд. И этот запах…
Я покололась! Причем, прокололась сразу… вот сейчас, стоя на краю пропасти, понимала, что уже не стоит изводить себя вопросом, а как принц поступит, когда обнаружит, что не было никакой нищенки в клетчатой рубашке и резиновых перчатках. Сейчас я получу ответ на заданный вопрос. Только бы отдышаться… только бы хватило смелости поднять глаза… Ох, как же не хочется терять возможность влюбиться окончательно и бесповоротно в хорошего, правильного человека!
Не дождавшись от меня реакции – я превратилась в экспонат музея мадам Тюссо – Владек потянул меня на себя, толкая задом еще одну стеклянную дверь, и увлекая в полумрачное нутро еще не открывшегося магазина. Или кафе…
Удивительным образом тонкая стеклянная дверь отрезала от нас звуки суматохи.
Я, наконец, осмелилась поднять взгляд и отцепилась от чужого пальто.
— Меня преследуют елки, — как на допросе призналась я. Аналогия пришла в голову в тот же миг, как только я встретилась взглядом с Владеком. Он был похож сейчас на следователя отдела по борьбе с экономическими преступлениями. Встречала таких, к сожалению… вокруг – разруха: пыль, сдвинутые в угол леса, перевернутые и выстроенные в пирамиды стулья и скамейки, барная стойка и ящики на ней… стеклянные стены, заклеенные сейчас не то газетами, не то упаковочной бумагой…
Владек улыбался. Его рассмешила моя шутка про елки. А возможно, он так же, как я, вспомнил про первое покушение – в его апартаментах.
— И вы подбираете для себя личную охрану?
Он не злился… Он не злился!
Я воспарила духом, приосанилась, тряхнула головой, убирая волосы со лба:
— Боди-гарда… так это называется?
Нас разделяло полтора метра грязного кафельного покрытия и несколько дней сдерживаемой в оковах страсти.
— Ты желаешь ограничить доступ к собственному телу?
— Меня беспокоят лишь елки, имеющие наглость портить мне вечера, – для пущей наглядности, я продемонстрировала разорванный чулок.
Владек опустил взгляд, а затем мучительно медленно прочертил невидимую линию от коленки вдоль бедра, талии и до груди. Приятное чувство власти над мужчиной согрело кровь, но благоразумие не позволило хмелю ударить в голову.
— Что это за место?- чтобы отвлечься от платонических мыслей, я нарушила молчание.
Вопрос заставил Владека обернуться.
— Да, здесь нужна уборщица, — тяжело, но наигранно вздохнув, посетовал мужчина. – У тебя нет таких знакомых?
Лукавый огонек сверкнул в глазах Владека и тут же погас, опечалив меня до невозможности.
— Когда ты меня раскусил? – сбрасывая шубу и оборачиваясь в поисках хоть сколько чистого места, я ждала ответа и гадала, что услышу. – После маскарада?
— Нет, — удивил меня ответом Владек. Я замерла, прекратив попытки избавиться от одежды, уставилась на мужчину. – Непосредственно на нем, — отвечая, Владек подошел ближе и забрал шубу.
Если бы не воспитание, я б от удивления рот открыла…
— Я прокололась еще раньше? На чем?
Владек знал помещение лучше меня, поэтому вопрос задавала ему уходящему куда-то за барную стойку.
— Так, на чем я прокололась?
— Это столь важно для тебя? – оставив мою и свою верхнюю одежду вне зоны досягаемости пыли, Владек вернулся ко мне. Я продолжала стоять на месте, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть момент искренности и не поднять столб грязи.
— Это важно для моего жизненного опыта…
— Ты и впредь собираешься играть в конспирацию? – похоже, играть собиралась не только я. Лукавый прищур Владека подсказывал – меня ждет еще куча сюрпризов.
— Я собираюсь двигаться вперед. А зигзагами или по прямой линии – это уж от настроения… — произнося признание, я сделала шаг вперед, становясь на полметра ближе к мужчине-мечте.
— Я люблю фигурное движение, — подобравшись ко мне вплотную, Владек провел пальцем по уху, склонив голову к плечу. – Люблю завязанные узлы, головоломки…
— А терпения достаточно? – спросила я уже шепотом, потому что сил не хватало. Пытаясь справиться с подкатившим к горлу желанием прижаться всем телом к Владеку, я позволила себе лишь малую малость – положила ладони ему на грудь и запрокинула голову, чтобы глядеть на мужчину снизу вверх.
Владек опустил голову, уткнувшись лбом в мой лоб, обнял за талию и исполнил мое желание – прижал к себе.
— Обещай мне, что тот клубок, который спрятан у тебя внутри, никогда мне не удастся распутать.
— Если именно таким образом я смогу привязать тебя к себе на долгие годы, тогда я научусь плести макраме, — обретя уверенность в собственном будущем, я расслабилась и качнулась. За спиной, отделяя меня от стеклянной, заклеенной бумагой витрины, стояла груда сложенных друг на друга стульев. В которую я и уперлась спиной, уже не боясь испачкаться. То, что держало меня в диком тонусе, растеклось по телу негой, усиливая привязанность к мужчине. В его руках я могла бы стать восковой куклой и растаять, как лед. Но, похоже, не такую женщину он видел радом с собой. Поэтому я снова взялась за «плетение узлов». – Ты не ответил, на чем я прокололась.
Владек не отпускал. Обнимая одной рукой за талию и прижимаясь ко мне, второй рукой он очерчивал контур моего уха и рассматривал его с азартом пластического хирурга. Этот интерес меня смущал, немного пугая.
— Ты носишь высокие прически, — опять зашел Владек сбоку. Вот, ведь, любитель зигзагов!
— И?
— И… — мужчина вздохнул, видимо, выражая свое недовольство моей смекалке. – И…
Повторение одной и той же буквы алфавита заставило меня поспешить с предоставлением собственных выводов. Однако, отвесив мне морально-дедуктивный пендель, Владек снова занялся моим ухом и шеей, используя теперь исключительно губы и язык. Подобное поведение не просто отвлекало… Оно стимулировало фантазию, подстегивало… но, конечно же, не в детективном направлении.
В голове уже крутились картинки… Плюнув на грязь и пыль, мы найдем удобный по высоте ящик… или Владек просто подхватит меня под бедра, а я обхвачу его талию ногами, замкну кольцо… Мы будем целоваться… Я буду ерошить ему волосы… Он не устоит от напряжения и опуститься на пол… Его пальцы пробегут по ноге, обнаружат под юбкой край чулка… Он замрет на мгновенье, заставив меня застонать от возбуждения и прерванной ласки…
— Я не сменила серьги? – отогнать яркие картины было труднее всего. Но я с задачей справилась на ура, потому что отвлекла Владека от своей эрогенной зоны у самой ключицы.
За спиной, там, где продолжала царить праздничная суета, шумели люди, поймавшие, в конце концов, вора, несколько раз об стекло витрины, за которой прятались мы с Владеком, ударились чем-то – возможно, железными деталями сумок – заставив меня вздрогнуть. Стеклянная стена не изолировала звук, но приглушала. Дарила иллюзорное ощущение безопасности…
— С серьгами ты не прокололась. А вот с формой уха…
Из груди вырвался мучительный стон. Я откинула голову и закатила глаза. Откуда ж мне было знать, что Владек настолько внимательный, что сможет найти идеальное совпадение форм ушных раковин? Стоп, а как он сравнивал? И когда?
— А как ты их сравнил? – мне пришлось упереться руками Владеку в грудь, чтобы отстраниться немного и заглянуть ему в глаза.
— Камеры наблюдения…
— Камеры наблюдения… — признавая собственную некомпетентность, протянула я.
Владек отпустил меня и сделал шаг назад, расстраивая меня – жаждущую его тепла.
— Не слишком ли плохое качество картинки у камер, чтобы иметь возможность сравнить очертания до мелочей? – все же попыталась я вырвать победу. Прищурившись, я склонила голову и сложила руки на груди, выгодно подчеркивая их объем и форму.
Прием сработал: взгляд мужчины метнулся, кадык дернулся. Но Владек не ответил.
— И зная про ставки и мой интерес к тебе, ты пригласил меня на маскарад, а затем, — я продолжила наступление, делая шаг вперед и угрожая указательным пальцем, — очаровал и повез к себе, а на следующий день соблазнял простушку Аню в театре, зная, что это все равно – я?!
Владек стоял на месте, засунув руки в карманы брюк и игриво улыбаясь. Стоял, пока я не подошла вплотную и мне не пришлось снова запрокидывать голову, чтобы посмотреть в его хитрые темные глаза, способные резать на тебе одежду, как лазером.
— Я уже говорил, и снова повторюсь… — его голос звучал глухо, заставлял вибрировать мою грудную клетку. – Я люблю запутанные истории…
Его спокойствие, присущее скорее удаву, чем человеку, могло вывести из себя кого угодно. Это была провокация, я знала! Поэтому просто вздохнула и отошла на шаг.
— Ты обещал, что не позволишь мне проиграть, — бросила, как вызов. Любишь запутанные истории? Давай, раскрутим этот клубок!
Владеку моя провокация пришлась по душе. Он обернулся в поисках, возможно, своей совести, но не найдя, снова повернулся ко мне:
— Ты ставишь меня в неловкое положение. – Я вскинула бровь и вновь скрестила руки на груди. – Я всегда выполняю обещанное, но…
Он сделал паузу, вынуждая меня напрячься: неужели я более не желанна?!
— Я не хотел бы начинать с конца и рубить топором…
Я уже догадывалась, о чем речь, но чтобы окончательно внести ясность хотя бы в этот вопрос, вынудила мужчину продолжить, просто переступив в нетерпении с ноги на ногу.
— Не стану скрывать, в тот вечер мои предложения и явные намерения затащить тебя в постель – были не просто словами. Они и сейчас остаются тверже кремня, — «о, да, я успела прочувствовать и твердость намерений, и непреклонность желаний…» — однако я прошу об отсрочке.
Нет, господа, он не просил – он требовал! Этот королевич с ухмылкой дьявола ставил мне условие: или мы идем по протоптанной извилистой дорожке выстраивания крепких, неземных в своей силе любви отношений, либо прём напролом и сразу на сеновал. И я готова была дать голову на отсечение, если я откажусь идти зигзагом, сеновал мне не светить не будет.
Как бы сильно я не желала сдаться в плен этому корсару, он пойдет на абордаж лишь после того, как наши корабли зайдут в бухту. Тихую, тропическую, экзотическую гавань…
Я улыбнулась, опустила руки, открываясь навстречу мужчине.
— У тебя есть планы на Новый год? – я имела в виду, конечно же, Старый Новый год, празднование которого должно было состояться этой ночью. Однако, судя по расширившимся глазам Владека, он подумал, что я спрашиваю про следующий Новый год, который наступит лишь через три с половиной сотни дней. А так долго, видимо, мужчина ждать не собирался, прося меня об отсрочке. Его реакция меня рассмешила и обрадовала. Решив, что намучился мужчина достаточно, я двинулась в сторону барной стойки – там лежала моя шубка. Проходя мимо Владека, положила руку ему на плечо. – Видимо, следует тебе напомнить, развязав очередной узелок, что традиция празднования Старого Нового года существует лишь на постсоветском пространстве. И если у тебя нет планов, позволь пригласить тебя…
— У тебя есть планы на Новый год? – я имела в виду, конечно же, Старый Новый год, празднование которого должно было состояться этой ночью.Однако, судя по расширившимся глазам Владека, он подумал, что я спрашиваю про следующий Новый год, который наступит лишь через три с половиной сотни дней. А так долго, видимо, мужчина ждать не собирался, прося меня об отсрочке. Его реакция меня рассмешила и обрадовала. Решив, что намучился мужчина достаточно, я двинулась в сторону барной стойки – там лежала моя шубка. Проходя мимо Владека, положила руку ему на плечо. – Видимо, следует тебе напомнить, развязав очередной узелок, что традиция празднования Старого Нового года существует лишь на постсоветском пространстве. И если у тебя нет планов, позволь пригласить тебя…
Отказываться Владек не стал. Он помог мне одеться и, взяв под руку, вывел в шумный свет праздничной суеты зимнего города.
Устало брюзжащие уборщицы успели подмести осколки разбившихся игрушек, рухнувшую недавно елку вновь поставили на место, а коробку с сапогами, хозяйку которой так и не смогли отыскать, поставили к другим подаркам. Новый год, все-таки, хоть и старый!