Часть первая. Подруга для викинга.

Пролог.

Ира бесконечно опаздывала. Так сильно опаздывала, что решила больше не торопиться. Спешный перестук каблуков сменился мерным шагом, дышать стало намного легче.

Мягкое осеннее солнце который день доказывало, что бабы у нас, ух, какие! Это же из анекдота, вы не узнали? Про бабье лето: какие бабы, такое и лето. Небо пыталось насупиться и захлюпать носом, но каждый раз улыбающееся солнышко щекотало тонкими лучиками и разгоняло смуту. В душе пели соловьи.

До работы – всего двадцать минут пешей прогулки. Ира жила ближе всех и почти каждый день опаздывала. Сотрудники только головой качали, мол, жил бы на твоем месте, никогда бы не опаздывал. Девушка вздыхала и молчала про себя о том, что, живя поближе, кажется, можешь поспать подольше, и отодвинуть на подальше встречу с ненавистным экраном, заключающим твою яркую жизнь в скучные ячейки бухгалтерских проводок. Но все это – лишь кажущееся счастье. На самом деле и не поспать, и не опоздать не выходило.

Перебегая дорогу в указанном «зеброй» месте, Ира в очередной раз улыбнулась притормозившим водителям на нерегулируемом переходе. Изо дня в день одно и то же: одни и те же машины, одни и те же люди на пути, одна и та же электричка, уходящая вдаль.

Но сегодня что-то изменилось…

Из омута собственных размышлений Ковалеву вырвал гадкий громкий гудок. Девушка вздрогнула и устремила взгляд на волнующуюся толпу у края платформы. Обычно исчезающая в этот час электричка, истошно вопила противным визгом, стоя с уже законсервированными пассажирами и с места не трогалась. Машинист, наполовину высунувшись из окна, дико вращал глазами и сыпал отборным матом. Молодежь гоготала и подбадривала кого-то, не забывая снимать происходящее на дорогие гаджеты.

Не сбавляя скорости в надежде проскочить переезд без задержки, Ира врезалась в толпу.

- А милицию уже вызвали?

- Бабушка, ну, какая милиция? Полиция уже давно.

- А ты хрен хоть как называй – слаще редьки он не станет!

Молодежь загоготала с удвоенной силой – шутка показалась им пошлой.

«Неужели кого-то сбили?» - мелькнуло в голове и Ира зажмурилась. Встречаться со жмуриками с самого утра не хотелось.

Расталкивая любопытствующих зевак руками и сбивая некоторым из них кадр, девушка вырвалась на первую линию фронта и невольно затормозила: на железнодорожных путях угрожая бело-голубому монстру молотом, стояла колоритная личность - викинг. Почему викинг? Да потому что стереотипы, блин! Соломенные волосы, заплетенные в косички, кожевенно-кованные одеяния, свирепый вид, перекошенное лицо и непоколебимая уверенность в правильности происходящего: спасу люд простой от чудища визгливого – вон, сколько людей в его брюхе колотится!

С секундной задержкой для опознания чудика с колчаном стрел за спиной, Ира покачала головой и шагнула на рельсы. Набирая ход и жалея в первую очередь припавших в неизвестности к окнам поезда людей, опаздывающих на работу и томящихся в духоте, девушка смело прошмыгнула за спиной человека-горы и в самый последний момент зацепила его за неопределенного назначения деталь костюма, и плавно потянула за собой. Эффект неожиданности, секундное замешательство и грозный противник стального змия упал в пыль, споткнувшись о арматуру. Машинист, все еще матеря викинга на чем свет стоит, не теряя более ни мгновенья, тронул состав. Толпа зевак разочарованно вздохнула.

А Ира уже спешила дальше, не отвлекаясь на галдёж и улюлюканье, напрочь забыв о существовании странного, наверняка сбежавшего из психушки бывшего актера больших и малых театров.

В офисе уже поджидали упреки…

- Ну, Ковалева, ну, как можно опаздывать, если живешь в пяти минутах ходьбы от работы?

- В двадцати пяти, - пробурчала девушка, подставляя белую пластиковую карточку любопытному зеву магнитного считывающего устройства и толкая преградивший путь жезл вертушки.

- Ирка, привет! Пошли курить, - по встречной семенили сотрудницы - погреться на сентябрьском солнышке.

Девушка отмахнулась.

Полдня рутинной работы, копания в бумажной могиле и головная боль к обеду – вот законный исход конца каждого месяца. Даже на «кофе и сигареты» времени не оставалось.

- Ирка, а ты слышала, что было утром на твоем переезде?

В обеденный перерыв кумушки предпочитали посудачить, поэтому обед начинался на пятнадцать минут раньше положенного.

- Слышала, - горько хмыкнула рыжая, - мне и поучаствовать довелось.

Подружки хором заохали:

- И что там?

- Задавили кого?

- Кровищи было, небось?

Ира только диву давалась кровожадности этих раскрашенных кукол Барби.

- Да там сумасшедший какой-то изображал из себя Дона Кихота и пытался вызвать на смертный бой железного змия.

Вздох разочарования пронесся над головами обедающих.

- Что, и никого не расплющило?

- Совесть у людей расплющило! – возмутилась Ковалева, оскалившись не хуже тигра, - вместо того, чтобы пожалеть, поговорить, они его на видео снимали, еще материли и подначивали. Козлы!

Рабочий день не захотел считаться со световым и закончился на много часов позже. Когда Ира, наконец, вырвалась из цепких объятий отчетного периода, на дворе стояла теплая осенняя ночь.

- Черт бы вас побрал, - прозвучало стандартное пожелание всех бухгалтеров в адрес налогов и их изобретателей.

- Граша! – гаркнуло что-то сбоку.

Ира шарахнулась, роняя на землю зажигалку и сигареты.

- Какого..? – «…лешего», стоило бы сказать, но рядом стоял другой сказочный персонаж - викинг, так неосторожно брошенный Ирой с утра.

- Граша! – сурово повторило создание.

Рука Ковалевой невольно потянулась за мобильным телефоном, в голове заметались мысли в поисках воспоминаний о правильном наборе номера полиции.

Тем временем полуголый мужчина наклонился, собрал в кучу разлетевшиеся сигареты и, сделав из них инсталляцию «Ежик», протянул Ире.

- Вот блин, - расстроенно промычала девушка, пытаясь обнаружить в горстке табака и фильтров хоть одну уцелевшую дозу никотина.

- Ди крата эта ком, - продолжал торжественно вещать воин, - граша воркуть таба хе!

И протянул нашедшуюся в темноте зажигалку.

- Ты на каком языке говоришь, сумасшедший? – Ира, наконец, смогла обнаружить в себе силы заговорить и выудила из вороха «шедевра современного искусства» половину тонкой сигаретки.

Мужчина не ответил, завороженно глядел на манипуляции рыжей и, когда щелкнула зажигалка, выпуская на волю огненную стихию, испуганно шарахнулся, хватаясь за молот-топор и становясь в боевую стойку.

- Блаженный, - Ира выдохнула струйку дыма в темное небо и перевела взгляд на белокурого вояку, - ты кто такой?

Вояка долго не отвечал, переждал видимую только ему опасность, исходившую от огнива, а потом все же протянул руку к девушке.

- Да чего ты от меня хочешь?! – Ира возмутилась до глубины души и даже попыталась не позволить мужчине завладеть своей любимой зажигалкой.

Однако настойчивый умалишенный рыкнул, напугал рыжую, и все-таки отобрал прибор. Оглянувшись по сторонам и обнаружив довольно шумную компанию молодых людей, направляющихся несомненно к переезду, Ира поспешила за иллюзорной безопасностью, откупившись от маньяка безделушкой.

Еще несколько раз оглянувшись, Ковалева убедилась, что белобрысый отбросил идею преследования несчастной, и, ускорив шаг, вскоре обогнала компанию молодежи.

А утро преподнесло новый сюрприз – викинг ждал у подъезда.

- Да какого ж лешего?! – возмутилась тихонько Ира, сморщив нос.

Викинг улыбнулся на зависть белозубой улыбкой и, позволив Ковалевой отойти на приличное расстояние, так сказать «выдал фору», засеменил за девушкой.

Весь рабочий день Ира провела, как на иголках: выглядывала из-за жалюзи во двор и на улицу, вызывая смех и недоуменные взгляды сотрудников, каждую минуту проверяла заряд батарейки на телефоне, большими цифрами вывела на бумаге и повесила перед глазами номер вызова полиции, раскопала в недрах стола ржавый перочинный ножик… В общем и целом - создавала образ параноика.

А вечером поплатилась: викинга на улице не было и провожающие Иру до остановки сотрудники, высмеивали неудавшегося поклонника и Ковалеву вместе с ним. Надев маску безразличия, а по-простому – надув губы, рядовой бухгалтер поспешила покинуть компанию недружелюбно настроенных товарищей.

Очень хорошо жить «в пяти минутах ходьбы» от дома: обед с собой можно не таскать, огромное количество дел успеваешь переделать перед сном, а перед работой полноценно пробежаться по набережной. Очень плохо жить «в пяти минутах ходьбы» от дома: случайно с друзьями в метро не пересечешься, ходить домой на обед надоедает, кроме продуктовых по дороге никаких других магазинов.

Разве что по телефону говорить.

- Алло, мама, привет, это я.

- Риночка, маленькая моя! Как твои дела? Совсем маму забыла – не звонишь. У нас тут яблок – море. Приезжай, пособираем. А то как-то одной трудно. В мои-то годы. Помощников мне нет. Нет отца твоего, царство ему небесное. Он бы мне яблоньку потряс, а я бы пособирала. А потом бы сок яблочно-сливовый или грушевый закатали бы. Приехала бы. Попила. Себе бы взяла. Жалко яблочек-то. Нет мне помощи, что бы собрать-то яблочки.

- Хорошо, мама, я обязательно приеду на выходные. – Ира тяжко вздохнула и попросила Всевышнего о милости: мамины монологи могли тянуться неимоверно долгое время.

- Хорошо, Риночка, приезжай, золотце. Хоть одна, но все же, приезжай.

Ира нажала отбой. Вот так всегда: грубые намеки на холостяцкую жизнь, портящие настроение на весь оставшийся вечер и отбивающие желание идти на встречи, звонить друзьям.

Телефон вновь завибрировал. Номер городской. Незнакомый.

- Алле?

- Ирина Ковалева? – бодрый, но невнятный мужской голос разрезал пространство.

- Да? – засомневалась рыжая в собственном имени.

- Что, да? Вы - Ирина Ковалева?

- Да.

- У нас ваш родственник.

- Родственник? – Ковалева никак не могла уловить нить разговора.

- Да, родственник. Геннадий Ковалев.

Сердце ухнуло в пятки.

- Не может быть, - сдавленно прошептала девушка.

- Как не может. Вот он. Сидит, красавец, зубы скалит. Ух, морда!

- Простите, это какая-то шутка? – зубы начали отбивать дробь.

- Отчего ж шутка, Ирина? Приезжайте, забирайте свое чудо. Или мы его в психушку отдадим.

- Это не мой родственник, - вдруг опомнилась девушка, - Геннадий Ковалев умер.

- Да где ж он умер, девушка. Живее всех живых, гад, буйный. Забирайте, говорю, или в психушку отдадим. – Продолжал угрожать блюститель порядка.

- Да с чего вы решили, что он мой родственник?

- А с чего бы ему носить дареные зажигалки с подписями фамильными?

- Какие подписи, какие зажигалки?

- Инкрустированные! – рявкнула трубка. – Забирайте или в психушку. С ним там быстро!

- В психушку! – не выдержала девушка.

- Ну, как знаете, - и уже где-то на периферии: - Оформляем!

Ира одиноко стояла в ржавом пятне фонаря и пыталась собрать мысли в кучу. Единственный Геннадий Ковалев, которому была пожалована инкрустированная игрушка на юбилей, вот уже три года лежит на лесном кладбище и сообщений о собственном воскрешении родным и близким не отправлял. А если воскрес, то почему буйный? Разве мертвяки буйные?

Ответ прилетел с неба, упав белой кляксой на плечо.

- Фу, гадость какая! – Ира спешно достала влажную салфетку и принялась отчищать птичье гуано. – Или это к деньгам?

Вдали запищала электричка, напоминая про поздний час, про дорогу через мало освещенный переезд и про недавние события. Зажигалка! Мозг Ковалевой взорвался…

Зажигалка осталась у этого чокнутого. И уж точно буйного. Его менты загребли! Сидит в кутузке. Он же по нашему говорить не умеет. Он же ничего не понимает! А еще холодное оружие с ним. Он же этим молотом гаразд махать. Силищи-то, как у троих будет. Такой стену лбом расшибет, если врежется. Или в дерево. Врежется и его яблоками засыплет.

Неожиданное решение маминой проблемы заставило Иру сбавить шаг, а затем и вовсе остановиться. Мобильный телефон зажег яркий экран.

- Алло, простите. Здравствуйте. Это Ирина Ковалева. У вас мой буйный родственник.

Дальнейший разговор заставил Иру развернуться на сто восемьдесят градусов и пойти в направлении работы. Оказывается, место содержание «воскресшего» родственника находилось аккурат за зданием ненавистного места, отсчитывающего жизненно важные рабочие часы. Ира смело зашагала к кутузке.

- А документы у него есть?

- У мамы. В деревне. Не знаю, как он так далеко забрался, - Ира врала, придумывая отговорки и причины на ходу. – Где мне надо расписаться?

- Э, нет, девушка. Вы что думаете, мы вам просто так отдадим человека? Вот у вас есть документы, а у него нет. Кто он?

Ковалева от неожиданного поворота событий часто заморгала.

- Как кто? Ковалев Геннадий.

- А вы откуда знаете?

- Так ведь родственники…

- А документы… А документы где?

- У мамы в деревне, - проблеяла Ира, понимая, что затея, на первый взгляд показавшаяся удачной, вдруг стала вязкой и скользкой, как только что словленная рыба, не желающая отправляться в бочку к подругам.

- Без документов не отдадим, - твердо решил господин начальник и захлопнул журнал посещений.

Одновременно с резким движением руки со скамьи сорвался буйный викинг и кинулся на решетку, рыча и брызгая слюной. Дежурный дернулся от страха и съехал со стула.

- У меня есть вот такой документ, - Ира стукнула пол-литровой бутылкой дорогого коньяка, подаренной ей намедни кем-то за какие-то услуги. Не донесла Ковалева угощение до дома…

- Хороший документ, - страж порядка боязливо протянул руку к подарочной упаковке, но взять бутылку так и не смог. – Забирайте своего родственника.

На удивление, «родственник» проявил достаточную степень покорности, периодически потрясал злополучной зажигалкой и бросал грозные взгляды на стража закона.

- Девушка, - полицейский окрик догнал Иру на выходе из зала ожидания, - вы топорик-то ему больше не давайте. А то пришибет в следующий раз кого.

Ира коротко кивнула и потащила нового маминого помощника для собирания урожая яблок на выход.

- Граша! – белобрысый викинг вырвал руку из захвата, и остановился как вкопанный, как только девушка вывела буйного за ворота дежурно-оперативной части.

- Ну, чего ты встал? – заныла девушка, пытаясь снова потянуть осла за руку.

- Граша! Ди вардо живак миграша! – очень гневно произнес воин и демонстративно выставил ногу, сложив руки на груди.

- Ах, так? – возмущению Ковалевой не было предела, - тогда отдавай мне зажигалку и вали на все четыре стороны!

В темном небе сверкнула молния. Ира стояла, протянув руку к викингу, и выжидающе смотрела, сдвинув брови к переносице.

- Ну? – девушка требовательно потрясла открытой ладонью.

Викинг, наконец, понял и выложил юбилейный подарок на протянутую руку.

- До свиданья! – отчеканила девушка, разворачиваясь. – Передай свой король мой пламенный привет.

Первые капли дождя сорвались с неба. Ускорив шаг, Ирина Ковалева поспешила прочь от незадачливого пришельца. То, что мужчина свалился с неба и никак иначе, Ира была уверена на сто процентов. И нянчиться с великовозрастным дитем девушка не собиралась.

Однако врожденная жалостливость и начинающийся осенне-колючий дождь сыграли злую шутку над решительностью рыжей – девушка обернулась. Викинг, секунду назад понуро шлепающий по лужам, встрепенулся, задрал нос и сделал вид, что охраняет Иру от внезапного нападения неизвестных современному миру монстров.

- Ах, так?! – Ковалева последовала примеру, вздернула подбородок и резво зашагала к переезду – жалость срезало, как серпом.

Вдали взвизгнула электричка, сообщая жителям многоэтажек, что очень скоро начнется новый эпизод многосерийного документального фильма «Полуночный пьяный ковбой» о смелых работниках строительной промышленности, возвращающихся домой после смены на кирпичном заводе и желающих продемонстрировать простому люду свои незаурядные вокальные способности. Репертуарчик, правда, у них отборный, так сказать, но лучшего предложить любители пива не могли.

Ира поспешила обогнать поезд и перешла через переезд, борясь с диким желанием обернуться и проверить реакцию викинга на приближающийся состав.

Желание девушка переборола, а вот сбежать от проливного дождя – не получилось. Промокнув до нитки, Ира, наконец, добралась до дома. Замерзшими пальцами с трудом нащупала ключи в необъятной сумке, трясущимися руками еле попала магнитным ключом в круглый проем и, шмыгая носом, ввалилась в темное парадное. Жалость свою решительно оставила за медленно закрывающейся дверью.

Чайник весело подражал запоздавшей электричке, а Ира с тоской вглядывалась в ночную мглу двора – пустота. Дождь прогнал всех: ни зверей, ни людей, ни викингов. Сердце щемило – какие планы разрушила эта демонстрация мужского шовинизма! Вот теперь пусть трясется по подвалам, пока не схватит воспаление легких или не загремит в психушку.

Чашка горячего шоколада вместо обычного результата принесла еще большие страдания.

- Ладно, - Ира решительно стукнула по столу ладошкой и ойкнула от боли, - буйный так буйный. Зато не мертвый!

Ковалева открыла дверь и шагнула в холодный тамбур.

Глава 1. 1+1=3!

Викинг никуда не делся. Стоял и трясся, как осиновый лист под раскидистыми ветвями облысевшего каштана.

- Ну, чего стоишь, горемычный? Пошли, - Ира зазывно махнула рукой и сделала шаг в тепло подъезда.

Проклятый гордец, сверкая глазами, распрямил спину и снова задрал нос.

- Ну, пожалуйста, горец, пойдем в тепло. Я тебе тепленькой водички налью.

Нос пришельца задрался еще выше.

- Ладно, - Ира решила, что добьётся своего, - дорогой друг Карлсон, добро пожаловать.

И отвесила низкий поклон. И таки сработало! Викинг, не на миг не опуская подбородок, прошествовал мимо девушки и остановился на лестничной площадке.

Настал момент рыжего триумфа:

- Ну, и что дальше будешь делать?

Девушка стояла, подбоченившись, и всем своим видом изображала процесс навязанного ожидания. Белобрысый гость покрутил головой, обнаружил три двери – две квартирные и одну лифта, определился с направлением и широким шагом направился к квартирной двери. Ира добежать не успела.

Викинг со всего размаху рубанул кулаком в створку – от грохота затрясся весь подъезд.

- Ты что творишь?! – девушка влезла буфером между воином и дверью. – Всех соседей перебудишь, гад!

Ира еще долго бы шипела, но гневный окрик жильца из квартиры с почти проломленной дверью подстегнул к молниеносному принятию решения.

- Валим отсюда, - резюмировала Ира и, перескакивая через ступень, помчалась на восьмой этаж.

- Так, - Ковалева разглядывала незнакомца в свете коридорного бра и новых событий, - ты идешь туда, - указательный палец на ванную комнату, - умываешь лицо, - пантомима с умыванием, - и идешь кушать. Понял?

Легкая игра жевалками, и непокорный, но все же утвердительный кивок викинга Иру не успокоил, а лишь еще больше подлил масла в огонь сомнений. Оставалось уповать на врожденный страх перед неизвестностью и нежелание белобрысого вновь оказаться за решеткой.

Плеск воды и невнятное бормотание сменились гневным рыком, когда широкоплечий гигант не вписался в достаточно узкий проход ванной комнаты.

- Гидеваль брамирка эс каштон! – прошипел викинг явно страшное ругательство, от которого должны вянуть уши, но Ира предпочла побыстрее задобрить оголившего торс мужчину чашкой горячего напитка.

Викинг недоверчиво повел носом над исходящей паром чашкой кофе, также недоверчиво отхлебнул и преобразился.

- Граша – коза!

- Чего?! – Ира возмутилась до глубины души. – Сам ты козел! Это кофе! Пить!

Викинг не ответил – сдвинул в сторону и прошел на кухню, обдавая Ирину непередаваемым ароматом мужского немытого тела. Ковалева поморщила нос и поспешила в комнату на поиски завалявшихся отцовских штанов.

- Граша, киваль, - викинг явно обращался к девушке, но то, что предлагал сделать ни в какие рамки не лезло.

- Ты обалдел вообще?! – Ира не собиралась ни мыть, ни целовать мужские ноги, а чего именно хотел от девушки гость, указывая на вытянутые нижние конечности – осталось неведомым. – Вот, переоденься.

Ира протянула найденные шорты «бермуды» и требовательно потрясла обновкой. Викинг крякнул и отмахнулся.

- Ну, хорошо, - Ира зло прищурилась и достала из холодильника длинную палку копченой колбасы. – М-м-м, какая вкуснятина!

Волшебная сальная палочка проделала извилистый путь под носом рыжей, затем под носом белобрысого и отскочила именно в тот момент, когда огромная лапа попыталась схватить добычу.

- Нет, - ласково пропела Ира, - сначала переодеться.

Урок был усвоен моментально, хоть и с задранным вновь носом. Викинг переоблачился, не стесняясь хозяйки дома, и получил вожделенное угощение.

- Хам, - констатировала Ира, запаковывая в мусорный пакет старые тряпки, именовавшиеся «одеянием», и брезгливо сморщилась на обильное слюноотделение голодного мужчины.

Викинг довольно погладил живот и отрыгнул. Иру передернуло.

- Ну, и манеры у тебя.

- Граша…

- Стоп! – Ира выставила руку. – Ира, - указующий жест на себя.

- Граша! – не унимался гость. – Миграша! – ударил кулаком себя в грудь.

- Ох, ясно теперь. – Ира кивнула в знак понимания, - граша Ира.

Еще одна попытка объясниться увенчалась грандиозным успехом, и мужчина постарался закрепить успех, ткнув пальцем в себя:

- Миграша Бертор!

- Бертор? – переспросила девушка.

- Бертор! – викинг снова ударил себя в грудь. – Ирра! – взмах руки в сторону рыжей.

- Ира, Ира, - удовлетворившись рычащим выговором, Ковалева вдруг зевнула.

- Гоньку? – ласково уточнил гость.

- Спать, - Ира сложила ладошки лодочкой и наклонила голову, изображая спящего детсадовца.

- Гоньку, - обрадовался гость, сложил лапищи, повторяя жест девушки, и смачно всхрапнул.

- Хороший мальчик, - улыбнулась Ковалева и поманила за собой.

Двухкомнатная скромная квартирка казалась теперь еще меньше из-за нестандартных габаритов новоприбывшего.

- Вот тут - спать, - Ира указала на диван, достала из шкафа подушку и одеяло. – Все, покойной ночи.

Направляясь на выход, была встречена удивленно-обиженным взглядом гостя.

- Спать, - Ира махнула рукой в сторону дивана и была за нее же схвачена.

Викинг, откушав славного мясца, возжелал вкусить и других блюд. Хозяйка ночного стана была не в его вкусе, но на безрыбье и рак рыба. Гость властно притянул девушку к себе и впился в побледневшие губы. Стандартный набор телодвижений, призванный искоренить насилие над слабым полом, и любитель клубнички с мычанием упал, сраженный гладкой коленкой гостеприимной хозяйки.

- Сидеть!

Викинг не смог исполнить волю Ковалевой. Единственное, на что был способен мужчина, это исполнить команду с некоторыми вариациями – «лежать», «умереть», «не вставать».

- Сидеть здесь, до утра не выходить! Понял? – викинг невнятно мычал, но от греха подальше Ира все же закрыла дверь за замок.

Хиленькая преграда из фанеры и витражного стекла вряд ли остановит взбешенного гостя, но хотя бы подаст звуковой сигнал.

Ночь прошла спокойно, зато утро подарило новую головоломку.

Проснувшись от назойливого напоминания будильника, Ира первым делом, поспешила дать свободу истомившемуся гостю. Утренний туалет, умывание, чистка зубов…

Девушка, шаркая домашними тапочками по кафельному полу, подошла к запертой двери. Обнаружив полнейшую тишину за перегородкой, провернула ключ в скважине и вошла в комнату.

- Ты что творишь?! Гад! – Ира ринулась на удивленного викинга.

Ну, и чего спрашивается кричать с самого утра? А куда, по-вашему, приличный викинг должен справлять нужду, если из обширного понятия «тундра» в маленькой комнате наличествует только большой горшок с фикусом?

- Ирра дурдень?

- Сам ты дурдень, козел! Для этого туалет есть!

Девушка потащила добродушно настроенного гостя в направлении санузла.

- Объясняю, как маленькому, - Ира краснела, заикалась, путала слова, совершенно бесполезные в данном случае, и показывала, для чего нужен этот белоснежный трон, как смывается вода.

Отодвинув глупую женщину в сторону, викинг протиснулся в узкий проход, с трудом развернулся и примерился. Удостоверившись, что габариты стульчака и его довольно аппетитного зада находятся в единой измерительной сетке, Бертор спустил штаны.

- Ух, шайтан, - успела пискнуть Ира, прежде, чем дверь захлопнулась перед самым носом викинга.

Через неопределенно короткое время в кабинке раздался неясный шум, возня, и Ира смогла успокоиться лишь когда сработала система слива воды и двери санузла с грохотом отлетели от стены.

- Ирра, дивись! – радостный Бертор выскочил на кухню, - дивись!

Как в замедленной сьемке Ира наблюдала за руками белобрысого: вот они опустились ниже пояса, одна рука придержала пуговицу на штанах, другая схватила собачку молнии и потянула вниз, открывая взору очень личное и невозможно огромное. Ира выпустила из рук чашку и зажмурилась.

Викинг не унимался:

- Ирра, дивись!

Следующее, на что обратила внимание Ковалева, стал знакомый звук заезженной пластинки: оказывается, Ира поспешила с выводами – викинг желал похвалиться не тем, о чем нескромно намекала ширинка, а непосредственно самой ширинкой, механизмом застежки.

Ире стало стыдно.

- Бертор, - мужчина вскинул на собеседницу счастливые глаза, - сядь.

Ира жестом указала на кожаный уголок. Гость послушно сел, продолжая теребить застежку.

И чтобы хоть как-то отвлечь мальчика от новой забавы и занять руки, Ковалева поставила перед гостем огромную чашку растворимого кофе.

Следующий казус случился ровно через восемь с половиной минут.

Поставив на плиту чайник, Ира удалилась в ванную комнату, дабы начать и завершить утренний туалет. Вытирая лицо полотенцем, Ковалева почуяла неладное.

Выскочив, словно ошпаренная на кухню, хозяйка квартиры истошно закричала, но спасать с таким трудом нажитое добро было уже поздно: чайник со свистком пал в неравном бою с зубастым молотом-топором белобрысого, одна конфорка газовой плиты почила с миром.

Ира уже не в первый раз пожалела о вчерашнем решении приобщить гостя к фруктовому труду, но поворачивать оглобли было поздно. И стыдно.

Растворимый кофе и килограммовая пачка полуфабрикатных пельменей пошли на «ура».

Затем пришло время для принятия нелегкого решения: куда девать гостя на время такого близкого рабочего дня? Минуты неслись со скоростью экспресса, неумолимо надвигался момент истины.

Ира вновь опаздывала на работу.

Гидрометцентр обещал ясную погоду, и Ковалева решилась оставить иностранца на скамейке у своей работы. Видит Бог, Ира хотела, как лучше.

Спортивный костюм Ковалева-старшего обтянул рельефное тело викинга, не оставив пространства для разгула воображения. И пускай пришелец громко возмущался и пытался натянуть поверх «лосин» наколенники, у Иры хватило сил и мудрости спокойно объяснить правила игры на чужом поле. Теперь пришелец походил на беженца: костюмчик не по размеру, походка вразвалочку и дикий, но не затравленный взгляд. Пугающая картина…

Синоптики не обманули – погода выдалась на славу. А вот Бертор, обещавший сидеть, не двигаясь, обманул. Ровно через два часа после начала рабочего дня, внимание Ковалевой привлекло необычно масштабное скопление бездельничающего народа возле окон, выходящих во двор. Подозревая неладное, Ира направилась к галдящей массе и попросилась выглянуть в окошко.

- Мама дорогая! – Ира сорвалась с места, поскальзываясь на скользком кафеле и смешно перебирая ногами.

Бертор молотил местных охранников. Пятеро бугаев по очереди наскакивали на викинга, проявляли чудеса акробатики, но каждый раз напарывались на каменный кулак, или локоть, или голову Бертора и валились наземь, смешно хлопая ресницами и глупо улыбаясь. Белобрысый же вел себя еще более странно. Казалось, что все происходящее вокруг сбивало его с толку.

Ира присмотрелась и, поняв в чем дело, умиленно заулыбалась: викинг не понимал, что происходило, потому что не поспевал за развитием событий. В тот момент, когда очередной атакующий пытался достать Бертора справа, викинг оборачивался налево и нечаянно цеплял атакующего справа, а когда понимал, что зацепил нечто справа, левый атакующий заваливался на клумбу, задетый коленкой разворачивающегося Бертора. Викинг наклонялся, чтобы поднять нечаянно упавшего, и, поднимаясь, цеплял затылком чужой нос, когда спешил извиниться перед пострадавшим с расквашенным носом, уходил с линии удара и двое охранников отвешивали оплеухи друг другу.

Народ ухахатывался. Ковалева решила прекратить издевательство и позвала викинга по имени.

- Ирра! – белобрысый радостно раскинул руки в приветственном жесте и еще двое бугаев клацнули зубами, оценив силу удара.

- Что ж за наказание такое? – Ира хмурила брови.

- Это твой кавалер, Ковалева?

- Ай да молодец!

- А с какого дуба он упал, Ирка?

Ковалева чувствовала себя ученицей средних классов, подвергшуюся нападкам глупых одноклассников, высмеивающих все и вся.

- Ковалева! – грозный окрик вездесущего начальства напугал не только девушку: те, кто стоял поближе, вытянулись по струнке, те, кто был подальше, мгновенно испарились.

- Да, Виктор Андреевич, - проблеяла рыжая.

- Что за цирк вы тут устроили?

- Но Виктор Андреевич…

- Никаких Викторов Андреевичей! Быстро работать!

- Да, Виктор Андреевич, - Ира вжала голову в плечи и дождавшись ухода начальства, поджала губы и засеменила ко входу.

- Ирра? – голос викинга дрожал, словно у брошенного хозяйкой зайки.

Ковалева не обернулась – отмахнулась и прибавила шагу. Обида и стыд выкрасили девичье лицо в алый цвет, а подкативший к горлу комок мешал говорить.

Специально задержавшись до темноты, Ира с опаской выглянула в окно. Во дворе никого не было видно. Решив еще раз перестраховаться, Ковалева трусливо сбежала через черный ход.

- Прости, мама, помощника тебе не будет, - прошептала девушка, выворачивая из-за бетонного забора, закрывающего конец пассажирской платформы.

- Ирра! – радостный окрик заставил замереть и даже несколько попятиться. – Ирра! Миграша тердэ Бертор!

- Господи, спаси и сохрани! – Ира во все глаза смотрела на викинга, такого счастливого и такого несчастного.

Белобрысый обнимал за плечи оглоблю, одетую в длинный плащ с накинутым на голову капюшоном.

- Ирра! Миграша гриттер маскиш дурдень!

- Опять дурдень, - промямлила Ира, обходя парочку по дуге, - это не дурдень! Это дур-неделя какая-то!

- Ирра, - в голосе викинга снова зазвучали нотки раскаяния. – Гриттер!

- Граша Ирра коза клодезьныц.

Рыжая остановилась и уставилась на оглоблю, говорящую на том же тарабарском языке, что и найденыш Бертор. Неизвестный откинул капюшон и в свете желтоглазых фонарей полустанка сверкнула белозубая улыбка.

- Граша Ирра, ме ката драбадын Гриттер, - оглобля избавилась от дружеских объятий и склонилась в почтенном приветствии.

- Граша Ирра гоу хоум энд слип вери вел! – выдала Ковалева, отсалютовала и сорвалась с места.

Планы девушки на ночь подтвердила пискнувшая вдали электричка. Бертор встрепенулся, толкнул нового друга в спину, убирая доходягу с путей, и быстро-быстро начал что-то объяснять. Ира оглянулась, и опасаясь рецидива комплекса «Дон Кихота», остановилась, чтобы уже через несколько секунд заворожено смотреть на великовозрастное дитя, размахивающее лапищами и объясняющее новоприбывшему страшную истину: оказывается, вот это пищащее нечто вдалеке, сначала живет в доме у людей, его поят водой, подогревают на огне, а потом отдают куда-то и из него вырастает такой огромный железный змей, который кушает людей и увозит в неизведанные дали тех, кого не успел переварить.

- Так вот зачем ты убил мой свистящий чайник! – осенило Ковалеву. – Ну, ты и козел!

Обозленная на весь свет Ира зашагала домой. Бубнящая парочка следовала по пятам.

Расположившись на кухне, словно хозяин, Бертор стал что-то рассказывать знакомому, а Ира, подивившись в очередной раз собственной мягкотелости, стала у плиты, готовя скромный ужин из макарон с сыром.

Новый гость периодически оглядывался на девушку, порываясь что-то сказать, но каждый раз викинг одергивал его, продолжая вещать на неизвестном Ире языке. В какой-то момент девушке стало смешно. Ковалева улыбнулась, потом хихикнула и уже через несколько секунд истерически смеялась, не прекращая натирать сыр.

Затихшие мужчины удивленно уставились на истерящую хозяйку квартиры. Гриттер, он же оглобля, обеспокоившись нестабильным состоянием поварихи, усадил ее за стол, обнаружил начатую бутылку вина и налил полную чашку.

Ира потянулась за питьем, залпом ополовинила тару и облегченно вздохнула. Успокоившись, снова вернулась к плите. И не заметила, стоя спиной к болтунам, как Гриттер высыпал щепотку белого порошка в оставленную на столе чашку.

- Ирра, ма трава хи граша коза, - Ира снова услышала обидное прозвище и повернулась, чтобы высказаться по этому поводу, но была встречена теплым просительным взглядом длинного и, мгновенно расстаяв, протянула руку за предлагаемой чашкой – похоже, оглобля толкал тост.

- А черт с вами! За дружбу! – и опрокинула содержимое «бокала» в себя.

Порция тепла упала в желудок, растеклась по венам. Как в дурмане Ира расставила тарелки, разложила столовые приборы и, пока мужчины поглощали спагетти – каждый по-своему – успела подумать лишь о том, что совсем постарела – от одного бокала так развезло.

- Думаешь, стоит рассказывать всю правду? – прозвучал мужской голос. Ира перевела осоловевший взгляд на говорящего. – Ирра?

- Оглобля?

- Вы уже понимаете нас?

- Ну, типа, - констатировала факт опьяневшая девушка.

- Ирра, простите, что пришлось прибегнуть к столь радикальным мерам, но думаю, - короткий взгляд на Бертора, - это оправдано - у нас очень мало времени.

- И чего? – совершенно безразлично отозвалась Ковалева.

- Нам очень нравится еда вашего мира, - Ира глупо заулыбалась, словно от полученного в собственный адрес комплимента, - но на этом его преимущества заканчиваются.

- Ага.

- Времени у нас есть до утра, - девичьи глаза распахнулись от наигранного ужаса, - утром вы снова перестанете нас понимать.

- А вы? – пьяно промямлила Ковалева.

- А мы?

- Понимать?

- Мы понимаем.

- Меня?

- Вас - не понимаем, - сконфуженно произнес оглобля и снова обернулся, ища помощи у викинга – тот благодушно улыбался и накладывал добавки.

- Бертор! Не чавкай! - Ира скривилась.

Викинг хрюкнул, и чавкать стал с удвоенной силой. Специально! Ковалевой вспомнился первый вечер знакомства, колбаса, слюни и обидное слово.

- А почему я коза?

Гриттер хлопнул глазами.

- Почему я коза? – с напором повторила девушка, приподнимаясь и нависая над столом.

- Ирра! – рявкнул Бертор. - Хорошая! – и расставил все точки над «и».

Рыжая расслабилась и даже заулыбалась – давешнее состояние овоща вновь отразилось на лице.

- Ирра, нам нужна ваша помощь, - снова заговорил Гриттер.

Ковалева изобразила жгучее желание и готовность к содействию.

- Бертору необходимо найти жену…

- Правда? – изумилась Ира, переводя взгляд на викинга и уже выстраивая план действий.

- А мне надо убить.

- А какую жену ты хочешь? – Ковалева склонила голову и заглянула Бертору в ясны очи, напрочь проигнорировав второе заявление гостя.

Белобрысый слизал с тарелки остатки сырно-макаронного блюда и отрыгнул:

- Ты мне не подходишь.

- Бертор! Не смей так говорить! – возмутился Гриттер и накрыл ладонью Ирину руку. – Не обращайте на него внимания, Ирра, деревня – что с него взять?

- Не буду ему помогать, - буркнула обиженная девушка.

- А мне?

- А тебе? – Ира запрокинула голову, пытаясь на потолке прочитать собственный ответ, - тебе жену найду, - уверила, наконец, будущая сваха, глянув пристально в глаза собеседнику.

- Ирра, мне жена не нужна.

- Правда?! – Ковалева расстроилась, скривив губы.

- Ты перестарался с дозой, - вступил в разговор молчаливый викинг.

- Молчал бы. Ты мне не подходишь, - перекривлял соотечественника Гриттер. – А кто тебе поможет?

Белобрысый насупился и уткнулся носом в чашку. Ира победно заулыбалась – так тебе и надо, бяка!

- А давайте выпьем! – предложила малопьющая.

- Думаю, на сегодня хватит, - Гриттер осадил коней.

Ира обиделась. И разозлилась.

- Хватит? Хватит?! Я их тут кормлю, пою… нет, не пою… я не умею петь… и пить тоже не умею, - совсем расстроилась девушка, но Гриттер уже проследил за ходом мысли.

- Ирра, как мы можем вас отблагодарить?

- Есть тысяча способов, дорогой, - Ковалева приободрилась, вспоминая про яблоки.

- Так вы мне поможете?

- Помогу. Конечно же, помогу, - слушая только себя, пообещала Ира. – Но сначала выпьем.

Однако бутылка разочаровала пустотой, как и шкафчик, где ранее хранились спиртные напитки.

- Придется идти в магазин, - сообщила Ковалева, захлопывая дверцы.

- Куда идти?

- За водкой! К ключнице, - зачем-то добавила девушка, развернувшись и облокотившись об столешницу.

- А она не спит в столь поздний час?

- Она – круглосуточная, - еле выговорила рыжая и потянулась к сумке.

Грохнувшись на пол, сумочка явила миру нутро: ключи, деньги, косметичка, помятые чеки, письменные принадлежности, средства гигиены, потерянная еще зимой гигиеническая помада. Такого предательства Ира от собственной вещи никак не ожидала. Увидев, как ловко Гриттер стал собирать косметику, ключи, средства гигиены и прочее, рыжая протрезвела. Но пошевелиться не смогла – впала в стыдливый ступор.

- Ирра? Вам нехорошо?

- Мне, блин, прекрасно. Давайте я вам помогу, и вы исчезните из моей жизни, договорились?

- Конечно, договорились, - обрадовались оба мужчины.

Ира злобно вырвала застрявшую в руках говорливого гостя прокладку и принялась разыскивать собственный кошелек.

- Твою ж дивизию! – Ковалева выразила сомнения относительно своего финансового состояния, уткнувшись носом в содержимое простенького портмоне – в пустоту.

- Вас что-то беспокоит, Ирра?

- Что завтра жрать будем – вот, что меня беспокоит, - огрызнулась девушка.

Гости проблему осознали, добро заулыбались и одновременно полезли за пазуху.

- Вот этого хватит?

На столе горкой заблестело золото, отчеканенное в монеты.

Ира тяжело вздохнула:

- Ну, и что я буду с этим делать?

Вместо ответов лица, сидящие за столом, изобразили недоумение.

- А ты не знаешь, что делают с золотом? – первым очнулся викинг.

- В три часа ночи? – вторила ему Ковалева. – Не знаю.

- А ключница ж, вроде, круглосуточно… - начал было Гриттер, но замолк, придавленный тяжелым взглядом Иры.

Пришлось девушке забираться в свои закрома – очень хотелось запить весь стыд и злость на саму себя, потому что не смогла вовремя сказать «нет» и бросить белобрысого на произвол судьбы.

Вино с бутербродами пошло на «ура», точно так же, как и недавние спагетти. Стыд и злобу удалось залить.

- Так с чем тебе надо помогать, если жена тебе не нужна? – вернулась Ковалева к главному вопросу, кивая в сторону Гриттера.

- Мне убить надо.

- Зачем?

- Чтобы стать членом гильдии убийц.

- Кого?

- Гиль-ди-и у-бийц, - повторил Гриттер по слогам.

- Не, - отмахнулась Ковалева, - убить кого?

- Плохого человека. Только где же его найти? – печально вздохнул будущий киллер.

Ира возмущенно засопела, свела брови к переносице и схватилась за телевизионный пульт. Выбрав конкретный канал, со злостью швырнула многострадальное дистанционное управление на стол.

- Где найти плохого человека, спрашиваешь ты? Где?! Да вес-зде! – Ира двумя руками указала на экран, гневно потрясая ладонями.

Диктор канала «ЧП-ТВ» вещал об очередном ДТП с участием высокопоставленных лиц.

- Да в своей гильдии ты получишь статус «ноль-ноль» в считанные секунды и сразу станешь всенародным любимцем, грозой преступного мира! – Ковалева разошлась не на шутку. – Главное, - рыжая перешла на шепот и заговорщицки подмигнула, - не попасться.

- А жену тоже в этой коробке можно найти? – поинтересовался белобрысый, но девушка не услышала вопроса – спала.

Глава 2. Утром – деньги, вечером – стулья.

Утро после попойки, как заведено, начиналось с головной боли.

Проснувшись в собственной постели во вчерашней одежде, Ковалева попыталась улыбнуться новому дню, но вместо этого скривила рожицу и, уткнувшись носом в подушку, застонала.

Справившись кое-как с похмельным синдромом, Ира оторвала голову от подушки и тут же обнаружила на тумбочке высокий стакан воды.

- Вот спасибо, - поблагодарила она доброго молодца, позаботившегося вчера о девичьей голове на утро.

Из большой комнаты доносился храп и сонное бормотание. Ира решила проверить, не приснилось ли ей вчерашнее взаимопонимание с гостями, и вошла в помещение.

Двое мужчин лежали, тесно обнявшись на хлипком диванчике. Бертор нежно водил руками по спине Гриттера и что-то бормотал во сне. Киллер перестал храпеть и сонно произнес:

- Тор, что ты делаешь?

- Грудь ищу.

- Так что ж ты ее на спине ищешь?

- Впереди искал – там нету.

Как бы после этого не болела голова, но сдержать смех Ира не смогла.

Гриттер мгновенно подскочил, но покачнувшись, схватился руками за голову и снова рухнул на кровать. Ира только и успела заметить, что зря обзывала его оглоблей. И жаль, что ему не нужна жена. Ира бы справилась.

«Фи, какие мысли лезут в голову по пьяни», - скривилась девушка и зашагала к ванной комнате.

- Ты же говорил – до утра, - Ковалева прищурившись, выжидала ответа от киллера.

- Ирра, - Гриттер заискивающе склонил голову и заглянул в глаза, - ты, наверное, до сих пор пьяна. Вот эликсир и действует до сих пор.

- Ладно. Хорошо. Значит так, пока мы друг друга понимаем… Все еще понимаем, - Ира сделала ударение и подперла указательным пальцем небо, - слушаем меня внимательно. Я иду на работу. Вы остаетесь дома. В квартире два телевизора – не подеретесь. У тебя, - Ковалева ткнула в киллера, - есть канал с ублюдками. Тебе, - палец воткнулся в Бертора, - канал сплетен. Изучишь, какие экземпляры в нашем мире незамужних баб существуют. Вечером, если мне удастся сплавить ваше золото и получить за него хорошие деньги, мы вас приоденем. Если денег будет мало…

Ира причмокнула губами и развела руки в стороны.

- Что тогда? – уточнил долговязый.

- Вагоны будете разгружать, - буркнула Ковалева и поспешила на выход.

До обеда рыжая, если бы не курила, сгрызла бы все ногти: оставить за главного в пустой квартире викинга, поручить объяснения неандертальцу об устройстве удобств – риск тот еще. На какие подвиги может потянуть Гриттера, насмотревшегося на беспредел чиновников и несправедливые суды? А что станет с психикой викинга, привыкшего к скромности деревенских девушек? Он же слюной изойдет, рассматривая наряды современной молодежи! Жуть!

Но, назвался гвоздем – полезай в шину! И поэтому вместо обеда Ковалева помчалась в ювелирный.

- Ну, что я могу вам сказать, девушка, - толстая бабенка в круглых очках и фиолетовых кудряшках морщила нос, крутя монету в пальцах, - здесь всего пять граммов. Это чуть больше полторы тыщи.

Теперь сморщилась Ковалева: «тыща» прозвучала для ее тонкой натуры, как песок на зубах.

- Нумизматы, конечно, заплатят больше, - продолжала тетка.

- Мне некогда, - отрезала Ира, - давайте полторы.

Руки дрожали: там в офисе, во втором ящике снизу Ковалева оставила годовой оклад и премию. Это по меркам ювелирного. Посему решила поскорее вернуться к своему сокровищу.

- Ой, а что это у тебя? – Ковалева дернулась, как от удара током – над столом зависла любопытная Варвара. – Какая красивенькая. Виктору Андреевичу понравится.

- Варя. Дорогая моя. С чего ты решила, что Виктору Андреевичу может понравится этот пятак?

- Так он же у нас нумизматик, - приклеенные ресницы вспорхнули с насиженных мест и зацепились за густые брови. Варваре пришлось поморгать и зажмуриться.

- Нумизмат, - исправила Ковалева автоматом, а сама уже высматривала место на собственном столе, чтобы и непривлекательно, но и заметно положить «копеечку».

Добытые честным путем полторы тысячи приятно грели душу.

День закончился неожиданно скоро: работа спорилась, звонящие не надоедали, планы на вечер заставляли ноги выплясывать кадриль под столом.

- Ковалева, ты чему радуешься? Отчетному периоду? – как всегда насмехающийся начальник стоял в дверях.

Хорошее настроение моментально сдуло ветром с запахом дорогих духов. Умеют же некоторые выбирать парфумы!

- Работа для меня, Виктор Андреевич, всегда праздник, - пробурчала рыжая.

- Зарплата для тебя – это всегда праздник. А работа твоя, дебет-кредит – бумажная могила, - сказал, как плюнул.

На душе стало гадко. Но кто-то очень добрый в доме напротив дернул створку окна, и закатное сентябрьское солнце прыгнуло задорным солнечным зайчиком прямо Ковалевой в лицо, и жить стало веселее.

- Виктор Андреевич, - Ира загадочно улыбнулась уже уходящему начальству, - а вы, говорят, любитель…

Большой босс замер в нерешительности - Ковалева заигрывает?

- Любитель, - подтвердил шеф, оборачиваясь и глядя из-под бровей, - только чего?

Вместо ответа Ира ноготком подтолкнула монету – та с легким шелестом пролетела по столешнице и ударилась в пластиковую коробочку.

- Это что? – шепотом переспросил начальник, склоняясь низко-низко над столом и боясь притронуться к денежке.

Шедший мимо кабинета работник отдела рекламы замер в проходе и прикрыл рот рукой. В широко распахнутых глазах читалось: «Какая славная поза! Начальство нагнулось, чтобы воздать должное рабочему-крестьянскому люду!»

Ковалева недобро сверкнула глазами: шел мимо – проходи, не задерживайся!

- Откуда это у тебя такая славная монетка? – Виктор Андреевич, наконец, набрался смелости и аккуратно взял в руки кругляш.

- Подарок, - тут же нашлась Ира.

- Хороший подарок, - протянуло начальство, - хороший…

Шеф замялся, перевел взгляд на подчиненную, затем на другую подчиненную, но так и не закончил предложение.

- Зайди-ка ко мне в кабинет, - бросил напоследок босс и поспешил ретироваться.

Ира, предвкушая незабываемый кураж, шла по пятам босса.

«Нумизмат – это хорошо, - думала Ковалева, мысленно потирая руки, - запрошу три тысячи, как минимум, за каждую.»

Аккуратно прикрыв за собою дверь, Ира осталась стоять, ожидая, когда шеф соизволит вернуться на землю.

- Откуда, говоришь, у тебя эта монетка?

Рыжая вжала голову в плечи: от мужчины в дорогом костюме, пошитом на заказ, повеяло холодом подземелья – отвечать перехотелось. Да и просить денег тоже.

- Подарок, - еле слышно произнесла Ира.

- От кого? – не унимался шеф.

Ковалева, словно испуганная, но бодрящаяся черепаха, высунула голову из панциря:

- От знакомого, - и снова спряталась.

- От близкого?

- Виктор Андреевич, ну, что вы пристали? – не выдержала напряжения Ира. - Знакомый, прибыл с Аляски, привез подарки. Вот я и решила похвастаться.

- Контрабанда? – босс сам подсказал ответ.

Ира кивнула.

- Хороша, - еще раз подтвердил свой вывод шеф и зажал монету в ладони. – Пять.

- Что пять?

- Даю пять тысяч.

Ковалева фыркнула. Босс скрипнул зубами:

- Пять с половиной.

Ира нервно сглотнула, попятилась назад, но уперлась в двери.

- Наличкой, - пискнула девушка и на всякий случай прикрыла глаза.

- Договорились.

Виктор Андреевич потянулся за кейсом, водрузил чемодан на стол и открыл крышку. Немного прошуршал бумагами, и через мгновенье на столе Ковалева обнаружила аккуратный веер из нескольких бумажек одинаково выкрашенных в цвета зеленой листвы. Это вам не деревянные…

Ира не двигалась с места: вот сейчас и следовало бы сказать, что монета-то не одна. И ценность ее от этого резко уменьшается. Но Ира была не в себе от увиденного, язык благополучно был проглочен.

- Ковалева? Жива?

Короткий кивок, больше в знак благодарности за переключение в режим «разморозки», и легким движением руки зеленые бумажки превратились в пустое место.

- Ковалева! – Ира застыла с протянутой к дверной ручке рукой. Пальцы, держащие в руках богатство, свело судорогой. – А тебе только один подарок привезли?

Ира кивнула, не оборачиваясь.

- Ну, ладно. Иди уже.

И Ира не пошла – побежала. Следовало срочно выкурить успокоительного.

Дома царили тишь да порядок. Медленно заглядывая в каждую комнату по очереди, Ира заранее готовила себя к непредвиденным расходам. Но беспокойство оказалось напрасным – два малознакомых субъекта мирно сидели на кухне и ждали своего пайка.

- Мне надо с вами поговорить, - Ира дрожащими руками выставляла покупки на стол.

- Мирра граша кудэло сих. Дурдень квази модо куль?

- Да, да, снова дурдень. И Квазимодо наш гадостный кучу нервов выпил, - Ковалева кивала головой, но на мужчин не смотрела. – Давай пить!

Покупки закончились, хозяйка квартиры уселась на свободный стул и выставила на стол бутылку красного. Мужчины сидели, не двигаясь.

- Пить давай! – настойчиво повторила Ира, тыкая пальцем в бокал. – И микстуру свою тоже давай.

Гриттер понял, но свел брови к переносице и грозно произнес:

- Тырын детс пита буль.

- Это нам с вами будет трындец, если вы со мной сейчас же не поговорите нормально! – Ира снова постучала пальцем по бокалу.

Гриттер отрицательно покачал головой.

- Хорошо, - многообещающе произнесла Ира и достала из сумки деньги.

Затем откопала два альбомных листа, нарисовала на каждом по огромному кругу и положила рядом.

- Земля, - Ковалева ткнула пальцем в один круг, - мой мир, - обвела рукой вокруг себя. – Ира здесь живет, - снова палец указал в пустой круг.

Затем рука переместилась на соседний лист.

- Ваш мир, - мужчины все еще слушали, не подавая признаков разумности, - Гриттер жил там. Бертор жил там. Потом Гриттер и Бертор прыгнули сюда.

Два импровизированных человечка из указательных и средних пальцев прыгнули с одного листа на другой. И так семь-восемь раз, пока повторение прыжков не вызвало у слушателей ответную реакцию и кивание головами в знак понимания.

- Отлично! – Ира выложила деньги на «Землю» и монеты на «параллельную реальность». – Ваши деньги. Мои деньги.

Снова закивали, умницы.

- Гриттер отсюда. Бертор отсюда. Гриттер один. Бертор два, – рыжая активно разгибала пальцы. – Третий был?

Увидев третий разогнутый палец, мужчины переглянулись и заспорили на своем языке. Ира долго сидела, подперев щеку рукой и слушая перебранку. Затем, не выдержав, откупорила бутылку и разлила в бокалы вино.

Гриттер под напором Бертора и обстоятельств нехотя всыпал щепотку белого порошка в бокал хозяйки дома.

- Так что, мог быть третий из вашего мира? Как он, кстати, называется? – Ковалева допивала первый бокал.

- Мы не знаем, сколько представителей нашего мира попало к вам. Ни до нас. Ни после нас. Жрецы тянут жребий. Судьба преподносит подарок. Кто куда отправится – никто не знает.

- Мир наш называется Леженда-Бижю, - молчаливый Бертор горько вздохнул и опустошил свой бокал.

- Ладно, будем исходить из худшего варианта, - мозги работали на удивление слажено. – Я так понимаю, вы здесь застряли надолго.

Мужчины хором шмыгнули носом.

- Вам нужно, во-первых, одеться, чтобы не выделяться, во-вторых, убраться пока подальше отсюда. Сейчас идем в магазин, а на выходных едем в деревню.

- Сэ-конд-хэнд…Сколько слизи в этих словах. Коллекции прошлых сезонов – вот, как надо называть ассортимент одежды, предлагаемой в заведениях, подобных моему! - Славик в очередной раз поправил челку.

Натуральный блондин уже давно довел до автоматизма легкое движение двух пальцев и называл это своей «фирменной фишкой». Даже магазины Славика выделялись на фоне аналогичных красивым фигуристым товарным знаком – сжатым кулаком и расправленными двумя пальцами. Нет, не указательным и мизинцем. Это – «распальцовка». Нет, не «виктори». Просто два пальца. Да, именно те, которые вставляют, когда желают «перезапустить организм».

- Как несовершенна техника, - любил говаривать Славик своей собачке, - чтобы перезагрузить компьютер, необходимо использовать три пальца: «контрл», «шифт» и «делит». Человек же обходится двумя. Главное – засунуть поглубже.

Ира решила, что именно Славик сделает из бижюнянинов достойных землян и избавит подругу от головной боли. К своему давнему знакомому Ира ходила не в гости - Ковалева ходила к психотерапевту.

- Ой, какая миленькая собачка, - рядом с хозяином магазина возникла пышногрудая дама далеко за-«бальзаковского» возраста, - а как ее зовут?

- Виолетта ее зовут, - жеманно ответил блондин, закатывая глаза специально для Иры.

- А что это за порода? – не унималась мадам.

- Левретка.

Хрипло звучащая музыка не позволила даме расслышать, и она переспросила:

- Еврейская?

Ира прыснула, чем очень оскорбила тетку – та поспешила ретироваться, пятясь и пялясь на смеющуюся парочку.

- Ира, а где ты таких красавцев откопала? – Славик недобро косился на примерочные кабинки.

- На дороге нашла, - вздохнула Ковалева, поглаживая рукой ткань висящего рядом платья.

- Да, ладно! – блондин игриво толкнул подругу в плечо, Виолетта тявкнула, не поверив.

- Серьезно, Славик, на железнодорожном полотне, - и видя возросшее недоверие, уточнила, - на переезде.

- Ну, знаешь ли, подруга… - мужчина качнулся на пятках. – Хорошее на дороге не валяется.

- Дорогой мой друг! – Ира приобняла блондина за плечи. – Они очень хорошие. В денежном эквиваленте.

- А, - понимающе протянул мужчина и вновь уставился на копошащихся за ширмой покупателей. – Ты из тех, кто счастлив лишь в обнимку с денежным мешком.

Ира одарила барыгу благосклонной улыбкой и, обернувшись к кабинкам, схватилась за сердце.

- Мама родная, - выдохнули одновременно друзья детства.

Посмотреть было на что: два иномирянина, вышедшие одновременно, мялись перед зеркалами, кривились, кривлялись, одергивали то тут, то там, выражали недовольство.

У Иры опустились руки – не привыкнуть европейскому человеку к парандже, не поймет житель пустыни расточительства воды северянином. Не стать жителю дремучих лесов полноценным членом современного сообщества любителей «в обтяжку».

- Спокойно, - скомандовал Славик, - истерички – это наш профиль! – и зашагал к колеблющимся.

- Ой, зря, - прошептала Ковалева вслед блондину, но осталась на месте, предвкушая знатное представление.

Славик, ослепляя улыбкой, продефилировал к клиентам, зазывно виляя бедрами. Иномиряне опешили. И ровно через пять минут кривляний продавца схватились за оружие.

- Ковалева! – визжал блондин, унося ноги от брутальных пришельцев и прячась за спиной Иры. – Где их воспитывали?

- На Аляске, - рыжая излучала ледяное спокойствие, подсматривая за Гриттером из-под опущенных ресниц.

И старалась на разыгравшееся либидо не обращать внимания.

- Ирра, что это такое?! – Бертор почти рычал, тыкая пальцем себе в бедро – джинсу украшала модерновая потертость до дыр.

- Розовый – это для леди, - цедил сквозь зубы киллер, не позволяя Ире ответить на первый вопрос.

- С этим согласна, - Ира кивнула викингу, - заменить.

Славик обиделся на замечание, но покорно направился за другим фасоном.

- А это – не розовый, Гриттер. Это коралловый. – Ира подошла вплотную, провела пальцами по груди киллера. – И от него млеют девушки.

- Мне не нужна жена, - поспешил напомнить длинный, отворачиваясь к зеркалу. Поспешность его движения говорила совершенно о противоположном – Гриттеру очень хотелось внимания со стороны женского пола, но всему свое время. И странная Земля – не то место.

Выложив непомерно мизерные деньги за убранство, уставшая троица, груженая тюками, двинулась в сторону Ириного дома.

- Ирра, что это значит? – киллер остановился у биг-борда, приглашавшего посетить очередную сельхоз выставку.

«Ржится рожь, овес овсится, чечевица чечевится!» - гласила реклама. Ковалева хрюкнула и заулыбалась.

Пооткрывав некоторое время рот в безуспешных попытках объяснить иностранцу значение написанного, Ира оставила попытки и, хихикая, потянула искателей приключений за собой.

Два последних дня рабочей недели прошли в относительном спокойствии: Гриттер довольно быстро освоился на просторах инета, Бертор, развалившись на диване, поглощал информацию о представительницах слабого пола планеты под скучным названием Земля.

Ковалева открылась начальству и сплавила еще пару монет за приличные деньги. Косые взгляды босса Иру мало задевали – в ближайшем будущем девушка собиралась избавиться от гостей.

Глава 3. Домик в деревне.

Пятничные электрички всегда переполнены. И неважно – утренние или ночные. Они всегда забиты под завязку.

Решив, что и одному и другому гостю побывать «в людях» не повредит, Ковалева запланировала поездку к родительнице на поздний вечер.

- Мама, я скоро буду, - Ира не любила отчитываться, но приходилось. – И приготовь комнату на втором этаже. Что? Да, на чердаке. У нас будут гости.

Не вдаваясь в подробности, Ковалева объяснила, что яблочки будут собраны в сжатые сроки и отключилась. А вот объяснениями о правилах поведения в общественном транспорте Ира не озаботилась. Во-первых, Гриттер без острой необходимости отказался выдавать порцию порошка, во-вторых, рыжая решила, что недостаточно отыгралась за все неудобства, причиненные ей гостями.

Стоя на платформе в ожидании состава, колоритная троица не обращала внимания на косые взгляды других пассажиров. Гриттер, вытянувшись по струнке, от чего казался еще выше, стоял соляным столпом и одаривал окружающих высокомерным холодным взглядом. Бертор беспрестанно тянул носом и бросал настороженные взгляды по сторонам. Габаритное оружие викинга осталось дожидаться хозяина к маленькой двухкомнатной квартирке. От этого белобрысому было не по себе, Бертору казалось, что он голый.

Вдалеке по привычке взвизгнула электричка, народ пришел в движение, засуетился. Бойкие бабульки с корзинами потянулись к краю платформы, делясь на кучки и заранее подгадывая места остановки вагонных дверей. Ковалева не спешила – опасно лезть в толпу разъяренных старушек без знания матерного наречия.

Гриттер придвинулся ближе к рыжеволосой, Бертор последовал примеру товарища.

- Вы чего? Боитесь поезда? – Ковалева усмехнулась.

- Коза Ирра древа толчук.

- Бертор, закрой пасть, народ решит, что ты меня обзываешь.

- Килька сам тизизи кути, - Гриттер откровенно насмехался над товарищем по несчастью.

- Ладно вам, иногда лучше жевать, чем говорить, - Ира протянула каждому из мужчин по пластинке жвачки. – Килька, - еще раз хмыкнула Ира, разворачивая бумажку.

Гриттер проследил за манипуляциями девушки, развернул фантик и аккуратно заложил пластинку в рот.

- Ты что делаешь?! – окрик рыжей вырвал иномирянина из сладких воспоминаний про беззаботное детство с привкусом мяты. – Бумажку-то зачем в рот запихивать?

Бертор был в своем репертуаре: понюхал, лизнул и целиком запихнул в рот. И даже не поморщился.

- Выплюнь, - злилась Ира, - фу! Плюнь каку!

На непонятливого дядьку стали оборачиваться, кто-то хмурился, кто-то откровенно посмеивался.

- Бертор, кака смыш житяк, - покровительственно посмотрел киллер и улыбнулся.

Викинг в ответ лишь зарычал, но испорченную пластинку жвачки все же выплюнул.

- А где твоя жвачка? – Ковалева обернулась к длинному.

Гриттер, естественно, не понял.

- Где твоя жвачка? – повторила Ира, тыкая пальцем в рот киллера.

Оглобля, наконец, сообразил, улыбнулся и ткнул пальцем в живот.

- Ты ее проглотил?!

Настала очередь викинга улыбаться. Ковалева схватилась за голову и закатила глаза.

- Боже, за что мне такое наказание?!

Открывающиеся двери электрички сообщили, что их пора бы смазать, но никто не внял их мольбам в очередной раз. Троица загрузилась последней, нещадно утрамбовав застрявших в тамбуре ворчащих старушек.

- Эй, вы там! Поаккуратнее! – некто, застрявший в проходе обращался к Ковалевой и ее спутникам.

Ира лишь фыркнула в ответ.

- Бац маз дец! – возмутился викинг, а рядом стоящая старушка извинилась.

- Ай, моя нога-нога-нога-нога, - Ира дернулась и тоненько заскулила. Кто-то невнятно извинился.

В тамбуре обозначилось шевеление. Незаметно вокруг Иры образовалось пространство, девушка вздохнула свободнее.

- Ирра, коза пчол мая? – поинтересовался длинный, имея в виду, стало ли удобнее стоять?

- Нет, Гриттер, «Пчела Майа» - это детский мультик и хорош он или плох – не мне судить.

Очередная остановка заставила троицу выйти из вагона, выпуская довольно большое количество людей. А затем – снова запрыгнули в состав. Удалось даже пройти в вагон.

Бертор недовольно пыхтел, Гриттера, похоже, забавляла ситуация с поездкой в общественном транспорте. Ковалева то и дело бросала заинтересованные взгляды на своих гостей – было интересно наблюдать за реакцией храбрящихся мужчин. Да, да! Именно – храбрящихся, потому как по-другому они вести себя не могли! Вряд ли трусливый викинг отправился бы в столь опасное путешествие. В другой мир. И сейчас воин старался спрятать свою фобию за бравадой. И если Гриттер сдерживал свои эмоции, то Бертор пытался испепелить рядом стоящих людей взглядом.

Когда до конца двухчасового путешествия оставалась еще половина пути, вагон опустел ровно на столько, чтобы престарелые пассажиры смогли выпросить себе сидячее место и дать, наконец, отдых ногам.

Ковалева не спешила менять дислокацию: из вагона в вагон то и дело сновали пыхтящие старики и старушки и, не найдя пустых мест, нависали над более молодыми и здоровыми, сверлили взглядами, донимали вздохами, пока сидящий не сдавался и не уступал место.

Мужчины ехали молча. Их интересовали люди чужого мира. Повадки. Манеры. Одежда.

Не много можно увидеть в общественном транспорте, но достаточно, чтобы, накопив вопросов, задать их эксперту, загодя сыпанув щепотку белого порошка в алкогольную основу.

Бежала пятничная электричка прочь от цивилизации и, как часто бывает, город подбросил на прощанье яркий образчик расхлябанности двадцать первого века: шумная и подвыпившая компания ввалилась в распахнутые двери вагона, накрывая пассажиров неповторимым амбре слабоалкогольного бродячего напитка. Ира поспешила отвернуться и спряталась за широкие спины товарищей.

Состав начал торможение, вагон дернулся, опрокинув на сидячих пассажиров двух товарищей из веселой компании. Но вместо того, чтобы помочь товарищам и, извинившись, удалиться, собутыльники упавших дружно последовали вредному совету Остера и, схватившись за животы, загоготали.

Ну, как же:

Если друг твой самый лучший

Поскользнулся и упал,

Покажи на друга пальцем

И хватайся за живот.

Пусть он видит, лежа в луже,

Ты ничуть не огорчен.

Настоящий друг не любит

Огорчать своих друзей.

Кто-то из пассажиров поспешил на выход, кто-то просто потеснился, кто-то пересел, если нашел место. И колоритная компания, матерясь и хохоча, расселась по скамейкам.

Захватив новую порцию пассажиров, электричка тронулась. У честной компании праздник продолжился распиванием высокоградусных горячительных напитков, и уже через пару остановок мужчинам стало совсем весело – потянуло на приключения.

Очередные герои трагедии не заставили себя долго ждать. Створки дверей разъехались в стороны и явили народу две пары студентов. Девушки, в сопровождении парней, одетые не по сезону легко и ярко, моментально привлекли внимание выпивох. Проходя мимо, студентки были схвачены и водворены на колени пьяных мужчин. На возмущенные крики девушек никто не обращал внимания. Более того, сопровождающие молодых дам, не проявили и капли героизма, испуганные свирепыми рожами, попятились и скрылись за дверями, страшно тараща глаза через немытое стекло. Вагон погрузился в пучину обоснованного безразличия – «моя хата с краю».

Девушкам налили водки и, когда те отказались пить, зажали в тиски и насильно влили в раскрытые рты. Очередной приступ смеха и возмущенные крики слились в единую какофонию.

Гриттер ринулся было на защиту, но Ира притормозила мужчину.

Кто-то из пассажиров попытался подняться и поспешить девушкам на выручку, но, не обнаружив поддержки, сел снова на место, пряча глаза.

Ковалева медлила, хотела, чтобы девушки прочувствовали и стали более осторожны в выборе одежды и линии поведения в следующий раз.

- Господа! – грозный голос перекрыл визг и грохот колес. – Отпустите девушек.

- О, еще одна цыпа! – обрадовался выпивоха. – Иди к нам, рыжая.

Вместо ответа Ира коротко кивнула своим сопровождающим:

- Фас!

Бертор хлопнул в ладоши и злобно зарычал. Гриттер лишь слегка приподнял уголок рта и заскользил между рядами сидений.

Чуя драку, простой люд поспешил вжаться в стенки, а любители приключений повскакивали со своих мест, обнажая в улыбках кривые зубы и карманные ножики. Те, кто был в компании побольше, оттого и посмелее, выбрали объектом развлечения викинга: безоружного и очень самоуверенного. Киллеру достались четверо менее самоуверенных дохляков, но экипированных знатнее своих товарищей. Перепуганные студентки сбились в кучу и старались не дышать.

Первые взмахи руками и первые разбитые носы в исполнении белобрысого. На этот раз никаких случайных ударов и телодвижений – только четко выверенные движения. В пол силы. И злорадная улыбка.

Отмахиваясь от Бертора ножами, дерущиеся то отступали, то нападали. Про благородство и рыцарский кодекс земные мужчины если и знали, то напрочь забыли, нападали одновременно, противно хихикая и огрызаясь. В конце концов, их слаженность в действиях сыграла злую шутку: очередной синхронный выпад напорол два носа на два огромных кулака и уложил спать в рядочек.

За это же время с оставшимися четырьмя пьянчугами почти расправился и Гриттер: плавно уходя от ударов, подсекая и оглушая, киллер танцевал танго – страстно, элегантно, легко.

Как в лотерее, пятеро из шести, выпали из барабана. Оставшийся победитель отказался от выигрыша и, перепрыгивая через спинки скамеек и головы пассажиров, ринулся на выход. Вагон ликовал.

Вместе с Ковалевой к сжавшимся в комок студенткам подоспели и два товарища.

- Стоять! – приказала Ира студентам-неудачникам.

Парни замерли вместе с ожидающим продолжения народом опустевшего вагона.

- Вы – два неудачника. И за свою трусость получите сполна. Бертор, - девушка обернулась к викингу и, объясняя на мигах, попросила, - разбей, пожалуйста, еще два носа.

Викинг с удовольствием исполнил просьбу, а киллер, не удержавшись, приник губами к девичьей ладошке, выражая уважение к проявившейся организаторской способности Иры.

- А вы, девушки, - Ковалева не обратила внимания на Гриттера, зато вложила в обращение к студенткам всю накопившуюся злобу, - перестаньте строить из себя продажных девок. Больше никто не встанет на вашу защиту. Никогда.

Вагон одобрительно загудел: поддакивания, сокрушения, оправдания – все это Ковалеву не интересовало. Девушка спешила покинуть почетное собрание.

Размазывая по небу терпкий вкус досады, Ковалева вышла в тамбур и достала сигареты. Бросая уничижительные взгляды на не посмевших вмешаться мужчин, защелкала зажигалкой. Бертор и Гриттер не отрываясь, следили за нервными пальцами рыжей Фемиды.

До конечной остановки Ковалева так и не вернулась в вагон, выкурила пачку до последней сигареты и все бурчала себе под нос, что больше ноги ее не будет в общественном транспорте, а по возвращению обязательно купит себе подержанный автомобиль. Благо, золота на размен хватало.

От вокзала до дома родительницы было ровно десять минут пешего ходу. Мужчины все так же молчали, изредка весело переглядываясь, Ковалева бурчала себе под нос.

- Ласточка моя! – высушенная годами седовласая женщина широко раскинула руки и крепко сжала в объятиях родную кровиночку. – Как я соскучилась!

Пребывая в состоянии близкой к эйфории, хозяйка худосочного дома, зажмурившись, раскачивалась из стороны в сторону, стараясь как можно сильнее прижать дочку к себе. Наконец, открыв глаза, женщина замерла, не разрывая объятий.

- А это кто?

Ковалева оторвалась от матери, обернулась.

- Это со мной, мама, - обогнув застывшую статуей родительницу, прошла в дом, - это друзья. Погостят и помогут тебе.

- А, - понимающе протянула Ковалева-старшая, сторонясь и пропуская мужчин в дом.

- Мам, очень спать хочется. Давай, я завтра все-все расскажу?

Утро поприветствовало жителей далекого пригорода раскатами грома.

- Ирочка, а куда это он ни свет, ни заря?

- Чего? – сонная Ковалева протирала глаза, садясь за стол напротив матери.

- Ну, длинный этот… Чуть свет – сразу за дверь, шмыг. И нет до сих пор.

- Гриттер ушел?

- Ну, не знаю, Гриптер он или Битнер. Но ушел.

- В тайгу побежал, - Ира потянулась за сигаретами, не обращая внимания на укоризненное покачивание головой. – Пойду, покурю.

Накинув шерстяной свитерок поверх пижамы, девушка вышла на крыльцо. Дождь усиленно выбивал дурь из шиферного навеса, брызгами бросался под босые ноги. Ковалева прикрыла глаза и выпустила струю дыма. От сырости передернуло.

- Брр, - сказала девушка и всмотрелась в глубь сада. – Твою ж дивизию!

Окутываясь пеленой дождя, меж фруктовых деревьев сверкал смуглой кожей длиннорукий кудесник, мастер-фехтовальщик, будущий гроза преступного мира – «оглобля» Гриттер-младший.

- Совсем с ума сошел, - пробурчала себе под нос девушка, - заболеешь, придурок!

Затушив недокуренную сигарету, Ковалева впрыгнула в дедовы резиновые сапоги и помчалась под дождь, спасать умалишенного иномирянина. Кричать с крыльца девушка не осмелилась. Мало ли в округе любителей поспать ранним утром под колыбельную дождя?

Громко чавкая по промокшей земле, Ира неслась к полуголому стриптизеру, пытаясь на ходу открыть злосчастный зонтик.

- А, твою ж дивизию! – заорала Ковалева, теряя на ходу застрявший в грязи сапог и равновесие.

Черная булькающая жижа неумолимо неслась прямо в лицо. Ира попыталась извернуться в полете и приземлиться на попу – не вышло: буквально в сантиметрах от грязи девушку подхватили сильные руки и выдернули из второго сапога.

- И-е-п, - сказала Ковалева, отказываясь верить собственной удачи. – Спасибо, - отчеканила девушка, все еще пытаясь укротить непослушный зонт.

Гриттер что-то ответил – Ира не поняла. Продолжая сидеть на руках, рыжая спасительница перевела взгляд на нос, казавшийся ей поначалу слишком длинным, потом не губы, слишком тонкие, на подбородок, заросший щетиной, на голое плечо, по которому бежали мокрые дорожки. Пытаясь вспомнить причину, по которой так спешила к киллеру, Ира вновь подняла глаза и застыла: взгляд мужчины бродил по лицу деревенской Золушки, все время цепляясь за область рта. Ковалева невольно облизнулась.

«Вжух!» - сказал непокорный автоматический зонтик, открываясь и обдавая увлекшихся друг другом каскадом мелких брызг. Ира зажмурилась, Гриттер дернулся и чуть не поскользнулся на мокрой траве, но ношу из рук не выпустил.

- Шлялся папец кир! – ругнулся иномирянин и направился к дому.

Романтика момента улетела в трубу.

- Ирра, - киллер сверлил девушку взглядом, - вер шлак мардюк кигыш тюфяк?

- Сам ты тюфяк! – возмутилась Ковалева. – На улице плюс десять, а он голышом бегает! – для подтверждения прогноза Ира махнула рукой в сторону двери. – Заболеть хочешь? Куда?!

Мужчина снова вышел под дождь, но лишь для того, чтобы через минуту вернуться с облепленными грязью сапогами.

- Кудысь баю граша чавка мала, - из комнаты под крышей спускался викинг, активно зевая и почесывая волосатую грудь.

- И этот туда же! – возмутилась Ира.

- Дивись Ирра васер минь, - что-то объяснил киллер. Бертор понимающе закивал головой.

- О, ну, когда же это кончится? – заныла Ковалева, имея в виду непонимание.

Пытаясь поразить воображение и желудки долгожданных гостей, Ковалева-старшая накрыла царский стол.

- Еще картошечки? – просила Любовь Егоровна и, не дожидаясь ответа, навалила небольшую горку в тарелку викинга. Мужчина что-то промычал, активно кивая головой в знак благодарности.

Хозяйка умиленно наблюдала, как светловолосый богатырь уплетает яства.

- А что, Риночка, они по-нашему ни бельмеса?

- Нет, мам, они даже нормального английского не знают, только свой – бижювский.

- Это ж где они на Аляске-то взялись?

- А то ты не знаешь, мама, какие тупые эти американцы! Дальше носа своего ничего не замечают. Патриоты хреновы. Их потому и отправили к нам, чтобы не забывали, что шарик земной – круглый, и что они – не пуп земли, и что надо и про другие народы знать.

- Охо-хо, - Любовь Егоровна прижала тонкие пальцы к впалым щекам и горестно покачала головой.

Хмурого Гриттера она упорно игнорировала. Викинг впечатлил матушку больше: и шириной плеч, и широтой души.

Сжалившись над дачниками, небесная канцелярия закрутила кран и выпустила на волю желтобокое светило. Ковалева перепоручила маму заботам иномирян, а сама развалилась в шезлонге, закутавшись в шерстяной плед.

- Ирка! Ирка! – Кто-то позвал шепотом.

Ковалева очнулась и принялась вертеть головой.

- Я тут, Ирка. Тут.

Девушка, наконец, обнаружила говорившего.

- О, Светка, а ты чего шепотом?

За невысоким забором стояла местная красавица, девушка класса «кровь с молоком».

Когда Ира подошла к подруге, та продолжала во все глаза таращиться на работающих в саду мужчин и не осмеливалась поднять голос, так и разговаривала полушепотом.

- А кто это? – Светка кивнула в сторону иномирян.

- Помощники, - Ковалева безразлично повела плечом.

- Наняла, что ли? – возмутилась деревенская красавица.

- Да какое там! Студенты по обмену, - рыжая решила пошутить.

Светка засомневалась:

- Чего-то они какие-то старые для студентов, - и наконец, перешла на нормальный тон.

- Учиться никогда не поздно.

- А он женат?

- Кто?

- Ну, тот, беленький.

- Бертор? Нет, - протянула Ковалева и хитро прищурилась.

Не обратив внимания на заминку подруги, местная красавица принялась щебетать с пущей силой:

- Ах, как славненько, что он свободен. Ой, - вдруг осеклась молодуха, - а может, он тебе нравится, а я того?

Ковалева покачала головой и закатила глаза:

- Я не в его вкусе, - с долей ехидства сообщила Ира.

- Ох, как хорошо, - Света поправила прическу и снова спохватилась, - то есть, не хорошо. Это плохо. Ну, то что он этого… Ну, типа, ты не в его…

Ира отмахнулась от подруги.

- Приходи вечером на шашлыки лучше. Я вас познакомлю. Только они не разговаривают по-нашему.

- Это ничего, - Светка подмигнула, - мужчина и женщина всегда найдут общий язык.

И в доказательство своим словам высунула розовый язычок, аки змея, пошевелила кончиком. Ковалеву передернуло – дурное буйное воображение всегда подсовывало картинки из чужой интимной жизни в таких красках, что Ире приходилось краснеть.

- Свет, - крикнула Ковалева в след уходящей подруге, - а в твоем магазине сигареты есть?

Вместо ответа, удалившаяся на приличное расстояние деваха кивнула и зазывно махнула рукой. Бросив плед, Ковалева лихо перепрыгнула через забор и побежала догонять подругу.

- О, как у тебя теперь тут по-современному, - Ира крутила головой, осматривая обновленный интерьер сельского магазина.

- Ну, так сервис, ежкин кот! – гордо задрала носик Светка. – Тебе какие?

Спустя пять минут бесполезно потраченного на разговоры времени, Ковалева выбралась на солнышко и чиркнула зажигалкой – не сработала.

- Блин! – прошипела Ира и зачем-то потрясла приборчиком для высечения искры.

В ту же минуту под нос услужливо подсунули зажженный огонек.

- Пафиба, - промямлила Ира и прикурила сигарету.

Сначала выпустила струю дыма в небо и только после этого подняла глаза на все еще не отходившего обладателя работающей зажигалки. Зря посмотрела.

- Серега, - уныло заметила Ира и невежливо отвернулась, чтобы побыстрее вернуться домой.

- Даже не поздороваешься? – некогда любимый мужчина попытался воззвать к девичьей совести.

Ира отрицательно покачала головой и продолжила путь в направлении дома. Мужчина не отставал.

- Так близкие люди не общаются, - продолжал давить на девушку собеседник.

Ира отмалчивалась, делала вид, что мужчины нет – пустое место. Сигарета предательски выскользнула из дрожащих пальцев. Ковалева остановилась, удрученно склонив голову, от обиды поджала губы, но за новой сигаретой не потянулась – еще один лишний контакт с бывшим ее не прельщал.

- Ир, ну, давай поговорим, - настаивал мужчина.

Ира сорвалась с места, позади раздалась отборная ругань. Девушка не оборачивалась, бежала к дому. Вот и спасительный забор рядом.

- Ирка, стоять! – взревело рядом и запястье обожгло болью.

- Пусти, урод! – Ковалева попыталась вырваться. Мужчина держал крепко.

- Я хочу поговорить.

- Я не хочу!

- Мы же с тобой не чужие друг другу, - не отпускал руку мучитель.

Ира скривилась:

- Чужие! Давным-давно чужие.

- Не забывай – нас связывает прошлое.

- Прошлое… Ты прав – прошлое. Ушедшее. Забытое. Лучше б его не было, - выплюнула Ира, снова пытаясь освободить руку.

Мужчина взбесился, вывернул кисть. Ира с писком упала на колени. Бывший спутник жизни отрыл рот, чтобы сказать что-то обидное, но вместо этого закатил глаза и кулем упал на мокрый асфальт.

- Ирра, казка фин иш ниху? – заботливые руки помогли подняться.

- Ага, Гриттер, сказке финиш именно такой, какой ты и сказал, - Ира потирала ушибленное запястье.

Руку перехватил киллер, стал прощупывать суставы. Ковалева ненадолго залюбовалась нахмуренным лбом, но вдруг вздрогнула.

- Ты его убил? – глаза широко распахнулись и уставились на киллера, забывая моргать.

- Дурдень ка була, - лоб не разгладился.

- Черт!

Ира вырвала руку и присела возле «трупа». Трясущейся рукой потянулась к шее, нащупала пульс и облегченно выдохнула. Над головой раздался смешок.

- Ирра, миграша шиза васька, - Гриттер умиленно растянул губы.

- Дурак ты, Гриттер. Но спасибо.

Ира поднялась и зашагала к калитке.

- Эм? – донеслось вопросительно за спиной.

Ковалева обернулась: киллер стоял над поверженным, смотрел на девушку, разведя руки в стороны.

- Да брось ты его, - отмахнулась девушка, - сам виноват.

- Ирра! – Бертор радостно махал руками. – Ряботать!

- Здрасьте, - Ковалева возмутилась, - сам работай!

- Риночка, ты не поняла. Это он слово выучил наше, - вмешалась Ковалева-старшая, - умный.

- Ну, да, наверное, - промямлила девушка, засовывая очередную дозу никотина в рот, - вечером мясо будем жарить.

- А кто это там с тобой разговаривал? – перебила мать.

- Светка в гости хотела зайти. Я ее на шашлыки пригласила.

Вечером разъяснить задачу мужчинам оказалось проще простого. Как только Бертор увидел замаринованные куски мяса, готовые прыгнуть на шампур, заурчал котом, облизнулся и потер руками.

- Огонь! – скомандовала Ковалева, указывая на печку-барбекю и протягивая два топора.

Ровно две минуты спустя в темном зеве очага полыхал огонь.

Также пришлось напомнить Гриттеру про дозу белого порошка: мужчина, как всегда скривился, но просьбу выполнил.

- Бертор, милый, - улыбнулась Ира после первого глотка, - сегодня придет первая кандидатка тебе в жены. Ты готов?

Викинг заинтересованно поднял взгляд, немного подумал, покопался в себе и утвердительно кивнул. Киллер хмыкнул.

- Но-но, - укусила Ира, - будешь хамить, мы и тебе спутницу жизни обозначим.

Длинный поспешил ретироваться к жарившемуся мясу.

- Добрый вечер, - промурлыкал женский голос из-за угла дома.

Все дружно повернули головы. Из темноты выплывала царевна-лебедь. Бертор шумно вдохнул.

Светка выбрала правильный образ: толстая коса покоилась на пышной груди, обтянутой вышиванкой, алая лента венчала чело, красный кушак подпоясывал расшитую цветами плахту.

- Светка, - восхищенно пролепетала Ира, - ну, ты красавица.

Подруга зарделась, словно девка на выданье. А, кстати, почему «словно»?

Ковалева очнулась первой, глянула на викинга и невольно потянулась за салфеткой, дабы не дать подлому слюноотделению испортить облик воина.

- Светочка, проходи, родная, - защебетала Любовь Егоровна, - присаживайся.

Светка-Украинка проплыла мимо все еще ошеломленных мужчин, бухнула на стол бутыль с настоящей сивухой.

- Я это пить не буду, - спешно заявила Ковалева и надула губки.

- А для тебя я тоже принесла, - промурлыкала гостья, на мгновенье оторвала взгляд от викинга и указала на тень за углом дома.

Ира облегченно вздохнула: ожидала нового фокуса от Светки с вытаскиванием новой бутылки из пышных закромов родины. А все оказалось совершенно прозаично: целлофановый пакет с артелью стеклотары алкогольного и безалкогольного наполнения.

- Гриттер, будь другом, помоги, - попросила Ира из-за угла. Отрывать Бертора от созерцания неземной красоты девушка не спешила. Да, наверное, и не стоит. Сегодня.

Гриттер шел, оглядываясь и спотыкаясь.

- Что, понравилась? – решила кольнуть Ковалева киллера, когда тот нагнулся за пакетом.

- Да она ж его в бараний рог скрутит, - шепотом доверился мужчина.

Ира прыснула.

- Но он, кажется, будет только за, - подытожила хозяйка бала. – Гриттер, а как они общаться будут? Может, Светке стоит тоже порошка капелюшку подкинуть?

- Нет, нельзя пока. Ты представляешь, какая реакция будет?

- А давай сначала всех напоим, а потом подсыпаем, а все побочные эффекты, вроде взаимопонимания, спишем на огненную воду. И кстати, расскажи про принцип работы порошка.

- Все просто. Кто пьет, тот и начинает говорить на бижювском.

- То есть, я говорю с тобой, не задумываясь над переводом, а моя мама и Светка нас не понимают?

Киллер кивнул.

Мясо прожарилось на славу. Гриттер от сивухи отказался. Бертор же после каждой выпитой чарки крякал и закусывал зеленым лучком, как истинный казак. Еще до первой порции алкоголя, Гриттер предупредил друга, чтобы не терял головы, и что в какой-то момент Светка получит дозу порошка, облегчающего понимание.

Момент настал тогда, когда устроившие соревнования по поглощению алкоголя гости решили признать ничью, так как руки, тянущиеся за новой порцией, промахивались и пытались ухватить несуществующие стопки – в глазах двоилось. Киллер незаметно подсыпал порошок, пока Ира отвлекала собравшихся очередным пошлым анекдотом.

А затем Любовь Егоровна вздохнула о собственной молодости и ушедшему здоровью, затянула народную застольную.

Одна песня полилась за другой, зычный голос гостьи перекрывал мелкое сопрано хозяйки. Викинг пытался подпевать, зачастую не попадал в тональность, чем безмерно веселил гостью и удосуживался физического контакта в виде похлопывания по руке.

Выслушав очередную душещипательную историю про дивчину и лихого казака, викинг грохнул кулаком по столу и запел густым басом:

- А викинг пошел за пивом…

Гриттер, выпивший не много, но достаточно, тут же подхватил вторым голосом.

- Кабаре-дуэт Академия отдыхает, - шепнула Светка на ухо подруге и влилась в хор.

Фокус с взаимопониманием прошел на «ура»: абсолютно все участники застолья, не сговариваясь, приписали сивухе волшебные свойства и забыли до утра.

Когда гости дошли до кондиции, Светка предложила прогуляться. От предложения взять теплую куртку, заверив, что замерзнуть ей не дадут.

Киллер ринулся было за другом на прогулку, но Ковалева вовремя дернула мужчину за руку, шикнула и покрутила пальцем у виска.

- Ты куда?! Без тебя разберутся.

Утро началось традиционно.

- Твою ж дивизию!

Ковалева стояла с открытым ртом, остановив железную кружку с колодезной водой буквально в паре сантиметрах ото рта. День обещал быть солнечным, но осеннее утро уже не будет таким теплым, как раньше. И вот, стоя на одной ноге, упершись коленом в колодец, Ковалева возмущалась и восхищалась, глядя на разминку киллера. Восхищалась, потому что даже после жестокой попойки киллер нашел в себе силы встать ни свет, ни заря и приступить к ежедневной разминке. А возмущалась, потому что гость был опять наполовину раздет.

Скромность и непритязательность, впитанная с материнским молоком, наслоившийся скептицизм по отношению к собственной внешности, ракушечным панцирем покрывал суждения Ковалевой. Комплекс неполноценности не позволял даже в годы разбитной молодости поднимать глаза на первых красавцев курса. Ира не заглядывалась, даже чуть-чуть, даже тайком. Лелеяла в мечтах размытый образ своего собственного принца, но надежда встретить такого мужчину теряла объем, превращалась в черно-белую фотографию, вклеенную в семейный альбом, заброшенный на чердак и покрытый толстым слоем пыли. Бесполезный, по сути своей, но чтимый традициями, раз в год занимающий достойное место на семейном совете, вытираемый влажной тряпочкой.

Именно к своему черно-белому плоскому образу Ковалева обратилась при виде скользящего меж стволов киллера. Образ начал приобретать четкие абрисы, насыщаться красками и объемом. Ира рывком головы попыталась сбросить оцепенение – она испугалась. Не тот человек. Не сейчас.

- Риночка, милая моя, а что ты кушать будешь? – Ковалева-старшая материализовалась из воздуха.

- Ох, мам, наверное, до обеда – ничего.

- Плохо?

- Паршиво – не то слово.

Привычным движением Любовь Егоровна забросила ведро в колодец. Ира дождалась, пока цепь вновь накрутиться на барабан, и схватив полное ведро, направилась к дому.

- Да твою ж дивизию! – ведро вырвалось из рук, но ни единая капля не вылилась. – Гриттер! Предупреждать надо!

Крайне довольный своей детской выходкой киллер стоял с ведром и белоснежно улыбался.

- Ирра, куршлак до дом.

- Это он говорит, что до дома сам донесет, - подсказала мама рассерженной дочери.

Ковалева была абсолютно трезвой, посему удивилась комментарию матери – та вчера пила не в пример скромнее гостей.

- Не поняла, мам, ты его поняла?

- Тю, а чего ж его понимать-то? Решил помочь, забрал ведро и сам, сказал, донесу. До дома, - подчеркнула последние слова Любовь Егоровна и первая зашагала к крыльцу.

Гриттер галантно, насколько это можно было сделать голышом и наперевес с жестяным ведром, уступил дорогу девушке.

К обеду подтянулась честная компания, покинувшая веселье еще вчера вечером. Светка все так же плыла, загадочно улыбалась и сыпала шутками. Бертор, не дожидаясь уединения, кинулся к другу, размахивая руками и что-то тараторя. Гриттер лишь бодро кивал, улыбка не сходила с его лица – радовался за викинга.

Ковалева не стала расспрашивать: и так по лицу видно – все довольны.

- А давайте всей компанией ко мне в баньку? – предложила Светка, вглядываясь в ошалевшие глаза викинга.

- Нам сегодня уезжать, - поспешила напомнить Ира.

- А ты не можешь их оставить? – Ковалева-старшая молящее уставилась на дочь.

- А как же обмен…

- Ой, да ладно заливать, - Светка махнула рукой на подругу, - студенты… Тоже мне. Никогда врать прилично не умела. Да, Любовь Егоровна?

Мать виновато отвела глаза и усмехнулась.

- Заговор? – догадалась Ира. – Ну, и ладно! Мне же легче. А пускай остаются – научите их уму-разуму. А в баню… Давай! Гони этих, - Ира кивнула носом в парочку пришельцев, - в баню. Пускай дрова колют.

Света хитро улыбнулась:

- А уже все готово.

Поход в баню совместился с внеплановым приобретением в особо крупных размерах: любитель авто-механик, давно и безнадежно влюбленный в Ирку, решил преподнести подарок, и презентовал возлюбленной ретро-автомобиль. Отреставрированная и выкрашенная в цвет молодой травы отцовская «Волга» поражала воображение.

- Я поставил туда гидроусилитель руля, всунул мерсовский движок, заменил сальники, подтянул ролики ремня ГРМ, отрегулировал коромысла, ускорил бендикс, подогнул маховик, втулки стабилизатора от «Мазерати» подобрал, обул в гудиероские тапки, а в багажнике лежит летний вариант катков.

Пока чудо-механик объяснял все преимущества дареного железного коня, Ковалева хлопала глазами: девушке представлялся прокачанный лось с берушами в ушах и застрявшими коромыслами в рогах, затянутый кожаным ремнем, в домашних тапочках и лисим манто вокруг худой шеи, а во лбу трехконечная звезда «Мерседес».

Ира подарок приняла, тем более, что с документами все было в полнейшем порядке: машина-то родная, оставшаяся от отца, перешедшая по наследству от деда, и в техническом паспорте старого еще образца Иринино имя стояло в графе «право на вождение».

- Ну, Вовка, ну, мастер! – не могла нахвалиться чужим подарком Светка, усаживаясь на пассажирское сидение. – И салон кожей обтянул. Как пахнет-то! Ирка, понюхай!

Ковалева не спешила нырять в воспоминания, робко провела рукой по выпуклому крылу машины, грустно вздохнула.

- Вот это мужик! – не унималась подруга. – Золотые руки! И до сих пор в холостяках! А, Ирка? Уведут же!

Залившийся краской здоровый мужик – зрелище то еще. Ковалева зло покосилась на Светку и в очередной раз поблагодарила за подарок друга детства.

- Я вечером зайду, Вов, хорошо? – мужчина кивнул. – И сразу домой поеду.

Банька растопилась на славу. Раскрасневшиеся лица Бертора и Светки излучали силу и здоровье, в то время, как худосочная Ковалева пошла пятнами и доставила множество беспокойства заботливому киллеру. Пришлось выводить девушку на свежий воздух.

- Ирра, ти коза… хорошо? – удивил познаниями местного наречия иномирянин.

Ковалева глубоко дышала, закрыв глаза и облокотившись о стену баньки. Гриттер, не дождавшись ответа, усадил девушку на скамью у сруба и, присев рядом, обнял за плечи.

- Сейчас пройдет, - выдавила из себя Ира и слабо улыбнулась, - сейчас пройдет.

- Дила коза парь бубень, кшися.

- Не ругайся, Гриттер, все в порядке.

Лицо, действительно, стало терять болезненный окрас, глаза снова заблестели. Киллер покрутил в руках лицо девушки, убедился под всеми углами, что красные пятна исчезли. Ира закрыла глаза, позволяя себя пытать, опустила плечи. Однако этот невинный жест обеспокоил длинного, он ринулся оттягивать веко, заставляя Иру открыть глаз.

- Ты что делаешь?! – Ковалева шлепнула по руке. – Больно ведь!

Успокоившись, Гриттер, отпустил скандалистку и уставился в закатное небо, зажав ладони в коленях. Ире зачесалось курить. Завернутая в плед, девушка вытащила одну руку и дотронулась до плеча киллера:

- Гриттер, принеси сигареты, пожалуйста, - Ковалева изобразила процесс курения, чтобы мужчина понял, чего от него хотят.

Длинный кивнул и ушел. Ровно через тридцать секунд выскочил из дверей красный, как рак, но с сигаретами. Протянул Ковалевой пачку, затем вытащил и себе, чиркнул спичками, подкуривая тонкие стручки, и шумно втянул дым. Удивленная Ира наблюдала, как киллер сначала закашлялся, разразился руганями, выбросил сигарету и еще сплюнул вдогонку. Не понимая, что стало причиной столь неадекватного поведения, Ковалева отрыла рот, чтобы спросить, но так и не произнесла ни звука – девушку перебили все возрастающие в тональности стоны, доносившиеся из маленького окошка под крышей баньки.

- А, - понимающе протянула Ковалева, - вот чего ты такой… красивый.

И затянулась дымом.

Как и обещала, Ира зашла за машиной вечером. Под пристальным наблюдением Гриттера, отблагодарила механика дорогой бутылкой какого-то заморского напитка и выдала разрешение покопаться в сарае отца – за три года никто не удосужился там прибраться, а уж выбросить что-либо, и подавно никто не осмелился.

Киллер, насмотревшийся за время пребывания в новом мире на технический прогресс, внимательно следил за манипуляциями Ковалевой, проехал с девушкой несколько дворов и высадился возле знакомых ворот. Пока Ковалева-старшая руководила погрузкой всяких вкусностей и лобызанием с дочерью, Светка все пыталась встрять с советами и вопросами. Ира подругу нагло игнорировала.

- Все, мам, все. Я наберу, когда доеду.

Любовь Егоровна в очередной раз поцеловала дочь и, наконец, отпустила. Шутить совсем не хотелось. Ира коротко махнула рукой, усаживаясь за руль. В груди защемило. Но девушка решительно провернула ключ и с пробуксовкой сорвалась с места. Даже сама испугалась – не ожидала от старого корыта такой прыти.

Глава 4. Жена! Есть!

- Ирка, это твое?!

Конечно же, Ковалева не преминула похвастаться новоприобретением.

- Это ж раритет!

- Агам, - согласилась девушка, поглаживая лакированный бок зеленой «Волги», - с втулками от «Мазерати» и гудиэровскими тапками.

- Ты хоть сама поняла, что сказала? – щуплый мальчишка-курьер раскуривал очередную сигарету, вызывая вопросом громкий хор смешков.

- Что у нас тут такое? А, опять Ковалева - звезда? – Виктор Андреевич намеренно рано прервал показательные выступления. – Главное, работать так же резво, как хвостом крутишь.

Еще раз хмыкнул, оглядел машину и широким шагом устремился к входным дверям.

- Вот обломщик кайфа, - пробурчала Ковалева, не смевшая поднять глаза на начальство и огрызнуться хотя бы на одно замечание.

Всю неделю Ира ходила, как в воду опущенная. Ничего не радовало. Даже закончившийся период надоевших до оскомины сдач отчетов не поднимал настроения. Пустой, как и прежде, дом не воскрешал ушедшие образы. Ночью никто не мешал спать. Почувствовавшая было себя живой, Ковалева вновь закуклилась в непроницаемый кокон и отрешилась от всего мирского.

Очнулась Ира к концу рабочей недели. Отправив кодовое сообщение на одноразовый мобильный, вперилась в экран телевизора, выкуривая одну сигарету за другой. Увлекшись ядовитой процедурой, подпрыгнула от неожиданности, когда зазвонил домашний телефон.

- Слушаю.

- Ирка, чего у тебя?

- А что, можно спокойно говорить?

- Ира, у тебя паранойя, - поставил заключительный диагноз собеседник.

Ковалева хрюкнула от возмущения: у кого это паранойя? У Иры Ковалевой – сушеной воблы? Отличницы и комсомолки? Разве это Ира прячется от государственных спецслужб, заставляя друзей использовать кодовые слова и одноразовые номера телефонов? Разве это Ковалева видит в каждой черной кошке, перебежавшей дорогу, очередную шпионскую штучку? Разве это рядовой бухгалтер, работающий в наполовину легальной госконторе, взирает на прохожих так, словно все они поголовно участвуют в очередном заговоре против собственного народа? Нет! Это все – Hadabad32. В миру - просто Костик Борщ.

- Паранойя, Костик, заразна. И подхватила я эту болячку от тебя.

В трубке послышались помехи, словно кто-то разворачивал конфетную бумажку.

- Ковалева, ты чего хотела?

- Хотела, чтобы ты зашел ко мне. Есть вещь, которую тебе стоит увидеть.

Ира дернулась и, отодвинув трубку, удивленно уставилась на переговорное устройство: ни «окей», ни «до свидания» - трубка отрывисто мычала. Похлопав еще немного глазами, Ира положила телефон и направилась в комнату.

Дверной звонок разорвал тишину двухкомнатного склепа – Ира замерла на месте, боясь вдохнуть. Выждав двойного повторения «точки-тире», девушка расслабилась и поспешила к гостю: в еле приоткрытую дверь прошмыгнул Костик-параноик.

- Чё там у тебя? Показывай быренько, - Костик коверкал слова и никогда не снимал обуви.

Ире, впрочем, и не очень хотелось стать свидетелем сего неповторимого в своем аромате действа – лучше потом вымыть пол и застирать ковер.

- В обычном ювелирном за это дали мне три штуки…

- Зеленых?

- Нет, наших. Родных.

- Так-с.

- Мой шеф отвалил пять с половиной…

Костик присвистнул.

- …зеленых, - закончила Ковалева.

Костик стал крайне серьезным.

- У меня таких еще очень много, но своему явно заинтересованному шефу сдавать их я не хочу.

- Правильно, - любитель теорий заговоров попробовал монету на зуб.

- Надо узнать, почему он заплатил такие деньги и кому нужны эти монеты.

Друг детства кивнул, молча сгреб монету, и отрепетированным движением заправского фокусника дематериализовал награбленное. Встав с дивана, повел носом по воздуху, смешно морща лоб и нервно сжимая кулаки.

- У тя тут чё, мужики спали?

Ковалева ошалела: по примеру друга вдохнула воздух, но никаких подозрительных признаков пребывания бижювцев не обнаружила.

- Кстати, о мужиках, - внезапно вспомнила Ира, хлопнув себя по лбу, - мне ж документы нужны.

Полезла в сумку за фотографиями.

- Совсем не братья, - сообщил Костик, рассматривая фото.

- Конечно, не братья, - удивилась девушка, - с чего ты решил?

- Не славяне, - пояснили Ковалевой.

- Не возьмешься?

- Зря так обо мне думаешь.

- Обиделся?

Вместо ответа Костик вжал голову в плечи, воровато огляделся, снова потянул носом воздух.

- Молоко сбежало, - сообщил нервозный.

Пока Ковалева крутила головой в поисках сбежавшего молока, гроза шпионов исчез, и только хлопающая на сквозняке входная дверь подсказывала, в каком направлении испарился гость.

- Шизоид, - шепнула Ковалева вдогонку.

- Твою мать! Вова! Просила ж следить за молоком! – от криков из квартиры напротив застыла в жилах кровь. Ира быстренько закрыла дверь на все замки – паранойя, действительно, заразна.

Результат шпионской встречи не заставил себя долго ждать: собравшаяся отчаливать к маме Ира, обнаружила на стоянке возле своей машины подозрительного вида типа в натянутом на глаза капюшоне.

- Костик?

- Ш-ш-ш, - зашипело создание мрака и двинулось к Ире, - быстро в машину.

Принимая очередную шпионскую игру, Ковалева, сев в машину, поспешила выдать порцию ехидства:

- Слушай, а чего ты приперся прямо мне под работу? Не мог по дороге перехватить?

- Я твою машину проверял, - не поднимая головы, признался агент 117 (* Х/ф французского производства, комедии, пародия на Бонда), - и квартиру. Ира, поставь себе решетку.

- Зачем? – Ира искренне удивилась.

- Поставь, - припечатал Костик и махнул рукой, мол, трогай.

Ира послушно завела машину и аккуратно влилась в пятничный шустрый поток автомобилей.

- Твоя монетка – сущий ад, - Костик если и привирал, то самую малость, - добрый дяденька-коллекционер имеет сеть собственных агентов по стране и, думаю, по миру. Нумизмат хренов. И деньги за такие монетки платит немалые. Но скрывается. Не признается, для чего они нужны. Но собирает. Целенаправленно так. Уже полсотни лет. Или больше. Или меньше. Не важно.

Ковалевой было очень трудно уловить в этом словесном поносе смысл и определиться с дальнейшими выводами, но девушка по жизни любила доводить дела до конца, поэтому просто вела машину и внимательно слушала.

- С этим чувачком связаны некоторые… ням-ням… неприятные истории, - продолжало чудо в капюшоне, - похищения, исчезновения. Даже убийства. В бомонде не замечен. В бизнесе удачлив. У него хорошая команда. Чуть не спалился.

Ковалева, скривив губы, уважительно покачала головой. Противная, еще не оформившаяся мысль заставляла девушку нервно выстукивать пальцами по рулю неслышимый никому ритм и ерзать в кресле на каждом красном светофоре.

- Я бы на твоем месте, - Костик перешел на полушепот, - не сильно светил сокровищами.

- Я не могу их хранить. Это же реальные деньги. Дорогие сувениры.

Очень хотелось закурить, но Ковалева дала себе зарок – не курить в салоне. Машина, хоть и тюнингованная, все еще хранила запах отца и беззаботного детства.

- Я помогу их конвертировать, - заговорщик попытался высмотреть в боковое зеркало видимых лишь ему одному врагов.

«Я разменял свой день на непонятную ночь, - запело радио, - по очень невыгодному курсу…»

Ира грустно улыбнулась и потянулась за сумкой на заднем сидении.

- Ты что?! С собой их носишь?! – возмутился Костик, когда подруга бросила на его колени кожаный мешочек, звонко оповестивший о собственном содержимом.

- Не ношу, - пробурчала девушка, насупившись, словно провинившаяся первоклассница. Сообщать, что все это время монеты лежали в ящике рабочего стола, перехотелось.

- Ну, Ковалева! – прошипел друг детства, вгоняя в тоску воспоминаний двумя словами.

Ира притормозила и повернула голову, чтобы убедиться – помехи слева нет. Щелкнул замок двери – агент 117 испарился, аккуратно захлопнув дверь автомобиля.

- А документы?

Но беглец уже не слышал.

- Твою дивизию!

До маминого дома Ковалева добралась, когда стрелки на круглом циферблате раритетных «Волжанских» часов показывали без четверти «Спокойной ночи, малыши».

- Риночка, сладенькая моя! Соскучилась, - не то спросила мама, не то сама созналась.

- Мама, а где студенты?

Ковалева старшая даже бровью не повела на такое проявление неуважения.

- Белобрысенький-то у Светки, а этот длинный опять палками своими махается в саду.

- И опять голышом? – Ира могла бы и не спрашивать.

Склонившись к содержимому багажника, девушка не заметила приближения объекта обсуждения.

- Ирра, привьеть!

Ковалева подпрыгнула и больно ударилась головой об крышку багажника.

- Твою дивизию! Гриттер! – слова хулы застряли на выходе. – Ты научился говорить по-нашему?!

Голый и довольный киллер стоял, улыбаясь.

- Помочь, - не спросил, но сообразил мужчина и выхватил пакеты из машины.

- Молодые отроки столь резвы, - проворковала Любовь Егоровна, глядя вслед иномирянину.

- Опять «Гардемаринов» насмотрелась? – Ира не упрекала – завидовала: сама бы с удовольствием пересмотрела.

«Вот завтра так и сделаю: кило мороженого, чашка крепкого чая, любимый пледик и любимое кино в кресле в тусклом свете старого торшера», - решила Ковалева-младшая.

Но, так всегда бывает: хочешь, как лучше, получается, как всегда.

Неугомонная вертихвостка и бой-баба Светка-гастрономщица объявилась на пороге дома Ковалевых чуть не с первыми птицами.

- Ирка! Ирка, ты знала?!

Рыжая вобла с ужасом взирала на электронные часы – жуть!

- Светка, …опа, с ума сошла, - цедила сквозь зубы Ковалева, протирая сонные глаза, - в такую рань… в выходной день…

- Поднимайся, гадина! – Светка ворвалась в Иринину опочивальню. – Ты ж знала! Студентов она привезла! Как же! Знала ведь! Знала!

Ковалева все никак не могла прийти в себя, а тут еще и за грудки тягают, тряску почище «Боди-шейпера» устраивают. И за что? За то, что знала что-то, но не сказала…

- Светка, твою дивизию, не тряси! Что я знала?

- Что эти твои студенты не из нашего мира!

- Ша! – рявкнула Ковалева да так, что Светка зажала себе рот рукой и хлопнулась на …опу. – Какого ты орешь, дура ненормальная?

В дверях материализовался Гриттер, за ним – смущенно улыбающийся Бертор.

- Ну, знала, - нарушила тишину Ковалева, выбираясь из-под одеяла и ежась от холодного осеннего дыхания утра. – Пора топить.

- Кого топить? Меня?! – Светка вскочила и встала в боевую стойку.

- Тьфу на тебя. Хату топить. Обогреватели включать.

- А, - протянула блондинка, - а я уж подумала, что раз знаю все, то все – в прорубь.

Ира нервно захихикала, за нею подвязалась и подруга, и вскоре вся честная компания веселилась над игрой слов.

Несмотря на затянутое тучами небо и сильные порывы ветра, завтракать решили на улице в беседке: шашлыки, овощи гриль, водка-вино. Выходной, блин!

Выяснилось, что за неделю пребывания в деревне под чутким руководством Ковалевой-старшей да на экологически чистых продуктах, иномиряне мало-мальски выучили язык и теперь могли подсказать, который час, предложить пройтись за угол туда, где стоит колонна идущих на три веселых буквы, посчитать до десяти и сообщить Иркин городской адрес.

- Конспираторы хреновы! Я вам документы привезла.

Как оказалось, параноик Костик успел в кратчайшие сроки раздобыть парочку фальшивых паспортов: один для скандинава Бертора ванн Дальма, второй для бельгийца Гриттера фон Шпильга, а так же фальшивые права, номера социальных страховок, чеки от дантистов и даже эккаунты в социальных сетях. Все это богатство конспиратор незаметно подложил подруге в сумку прямо перед исчезновением.

Пока мужчины с удивлением рассматривали пластиковые карточки, Светка собиралась с духом и, наконец, решилась:

- Ир, он меня с собой зовет.

- А он рассказал, как там?

- Рассказал, конечно.

- Радужно?

- Да как сказать…

- А как же «с милым рай в шалаше»? – Ира прищурилась, оценивая степень привязанности подруги к возлюбленному.

- Ну, вот только разве это…

- Не унывай, подруга, может, не все так плохо.

- И вот, чего ему тут не сидится?

- Светка, он же – викинг! А тут ему какие подвиги? Море черт знает где. Он же тут крышей поедет!

- Ну да, ну да…

- И кроме того, тебя ж силком никто не тянет…

- Не тянет, - подтвердила Светка слова покачиванием головы.

- Ну, так и забей! Найдем ему другую же…

- Я те дам – другую! Иж, чё удумала!

- Ага, значит, не отдашь?

- Не отдам! Мое! – Светка опрокинула чарку. – Бери меня, Торушка, с собой!

Ковалева прыснула:

- Торушка?!

И самое смешное, что этот белобрысый медведь откликался на прозвище и, если б был, то еще и хвостом вилял бы.

- Так, когда отбываете?

- Ну, - замялась Светка, - он от меня согласия ждет.

- Сроками ограничил?

- Неа.

- Странно.

- А что странного-то? Может, я ему еще долго слова давать не буду.

- Странно то, что при их раскладах, вы уже давным-давно муж и жена, а он до сих пор не настаивает. Светка, ты ж понимаешь, что там, - Ковалева махнула рукой, - ты у него будешь единственная и неповторимая.

Подруга мечтательно закатила глаза.

- На всю жизнь, Света! Никаких номеров телефонов любовниц под именем «друг Саша», никаких футболов и пива с друзьями после работы, никаких «эн зэ» с зарплаты. Собственный дом, свое хозяйство. А дети?

- Что дети? У него дети есть?

- Ну, я не знаю. Бертор, у тебя дети есть?

- Дьети? – переспросил удивленный викинг.

- Ну, чайлды, наследники…

- Бастарды, бейбики…

- А-а-а, - запричитала Ковалева, укачивая невидимого младенца на руках.

- А! Дейти! – обрадовался викинг. – Ить, дейти, ить. – Закивал белобрысый.

- Дети есть? – взревела незаконная супруга белобрысого и нависла над викингом. Стол предательски накренился, не выдерживая веса славной тетки. Бертор скукожился и испуганно заморгал. – Ты там гарем решил устроить?! И меня туда же?!

Ира попыталась успокоить подругу, попутно подсказывая длинному, что пора обновить рюмашки и подсыпать чудо-зелья.

- Вета, дорогая моя, - после хлопнутой стопки дело с разъяснениями пошло веселее, - я люблю детей. Я хочу детей. Много. Вот такого, такого и такого, - ладонь поочередно отмерила полтора, метр и полметра от земли. – А остальных, как ты захочешь.

- Это чё, троих что ль хочет? – уточнила Светка у рыжей подруги.

- Как минимум троих, - Ира сверкнула глазами и улыбнулась. – Вета, - протянула Ковалева, - намного лучше, чем Светка.

- А у них богиня там какая-то есть. Вета, - пояснила подруга.

- Не какая-то! – возмутился Бертор. – Не какая-то, а покровительница домашнего очага.

- О, как! – крякнула Ира. – Попала ты, подруга.

Гриттер в дискуссииучастия не принимал – мрачно рассматривал документы.

- Гриттер, длинная милашка, а давай, я научу тебя водить машину? – Ковалева давно забыла про «Гардемаринов» и килограмм мороженного – охлажденное вино с лихвой компенсировало утрату нереализованных возможностей.

У гостя загорелись глаза: он поймал Иру за руку, протянулся через весь стол и прижался губами к девичьим пальцам.

- Я буду счастлив…

- Ой, да ладно, - Ира вырвала руку из цепкого захвата, - может, по дороге, задавишь кого-нибудь и отправишься домой вместе с Тошей. Ой, ик, с Торошечкой…

Низкие тучи треснули по шву: раскат грома заставил сидящих в беседке подпрыгнуть от неожиданности и спешно сменить место дислокации.

- Идем кино смотреть? – предложила Ковалева.

- А пошли ко мне? У меня новый большой экран, - соблазняла Светка.

И все не пошли – побежали, спасаясь от проливного дождя. Ковалева-старшая идти отказалась.

Рассевшись на широком диване, друзья синхронно отхлебывали кофе-чай из огромных чашек, наслаждаясь классикой синематографа. Ветка жалась к своему Тору, Ира куталась в теплый плед, Гриттер, раскинув руки на спинку дивана, монотонно покачивал ногой и внимательно следил, чтобы парочка влюбленных не мешала рыжей добытчице наслаждаться кино.

- Там хде клё-о-он шуме-и-ит… - запело пьяное чудо за окном, заставив Иру скривиться, а Свету встрепенуться.

- Ну, ты глянь! Ир, Ир, глянь! Напился, гад, и приперся. Видать, видел, что ты приехала, - подруга по-шпионски выглядывала из-за занавески и припечатывала белоснежную ладонь к пухлой щечке.

Ковалева отмахнулась. А бывший поклонник продолжал распевать пьяные серенады.

- Ирра, убррать? – киллер и не понял, что в силу собственного призвания, только что сделал Ире предложение на восемь лет с конфискацией.

- Нет, Гриттер, спасибо. Я думаю, он как-нибудь сам.

- Нет, но он же реально мешает смотреть кино! – Светка не выдержала после двадцати минут ерзанья. – Ну, сколько ж можно? Торушка, ату его!

Викинг, гордый тем, что может принести ощутимую пользу, удалился – песнопения за окном прекратились, сменившись отборным матом. Забористым. Но вновь кратким.

Вернувшись и получив от нежной нимфы благодарственный взгляд, а затем и поцелуй, Бертор уселся перед экраном, но к просмотру кинофильма так и не вернулся. Спустя две минуты Ковалевой стало неуютно, а еще через пять – стыдно.

- Пошли курить.

Гриттер был полностью солидарен с Ирой – озверевшая любвеобильная парочка пресекала все допустимые границы приличий.

- Ладно, наша Светка, - Ира аккуратно сбила пепел, - но Бертор-то мог бы проявить хоть каплю воспитанности. Ведь не зверь же!

- Ох, уж эти викинги, - грустил на бижювском киллер, - никакого воспитания. Еще и девушку научил плохому.

- Гриттер, что он будет делать? А если Светка не согласится с ним уходить, он опять будет жену искать? Опять будет жить у меня? Опять будет сыпать порошок… Нет… Он уже должен будет научиться разговаривать по-нашему… А он может вернуться домой без жены?

Ира, наконец, обернулась к киллеру, пытавшемуся вставить слово в долгий монолог подруги, и замолкла, наконец, в ожидании ответа.

- Бертор иртук… идет дом… жена лордамист… как это? Обязательно…

- Если не найдет – домой его не пустят?

Киллер кивнул. Ира тяжело вздохнула.

Небо попыталось развеселиться, но передумало и вновь нахмурилось.

К концу выходных Светка все же решилась и отбыла в мир иной. В Леженду-Бижю. А Ира возвращалась с Гриттером в большой город в крайне растрепанных чувствах.

Наверное, внутреннее состояние водителя отразилось и на внешнем виде автомобиля. А как еще объяснить, что махнув волшебной палочкой, офицер в пузатой форме выбрал из плотного потока именно зеленую «Волгу»? Или это прицеп, навязанный соседом, привлек внимание?

Ира решила перестраховаться и выскочила из машины навстречу служителю закона, зябко передернув плечами от порыва сырого ветра. Дядя милиционер козырнул, представился по форме и нехотя принял документы.

- А что в прицепе?

- Лодка, - ответила Ира, отворачиваясь от гаишника и проверяя, на месте ли злосчастный приросток.

- Водка? – переспросил хранитель дорожного порядка.

- Лодка, - подтвердила Ира.

Дорожный шум очень мешал общаться, но надрываться и орать никто не спешил. Поэтому все последующее время каждый из собеседников вел разговор о своем.

- И куда ж вы ее везете?

- Как куда? На рыбалку, конечно. Сосед попросил.

- А где рыбачить будут?

- За городом где-то. Но недалеко.

- А что, там купить негде?

- Ну, может, и есть где, но зачем тратить деньги, если своя есть?

- А! Так там самопал?

- Я не заглядывала, но думаю, не шхуна Абрамовича.

- Так, может, пожертвуете литр в пользу нуждающихся?

Ира судорожно прикидывала, литр – это сколько? Штука – это она слышала. Тонна – тоже знакомо. Лимон… Но это уже слишком много.

- Простите, литра у меня нет. Полтинничек подойдет?

- Эх, - горько вздохнул даритель штрафных квитанций. – Давайте хоть чекушку. А то полтинничек, как-то не комильфо.

Ковалева побагровела от возмущения.

- Простите, я что-то нарушила?

- Нет, - совсем неуверенно произнес гаишник.

- Тогда за что чекушку? Полтинничек, еще куда ни шло. Но двести пятьдесят?!

- Знаете, девушка, у вас-то и документов на прицеп нету, а вы со мной торгуетесь.

- Ну, Дядько, ну, козел. Будешь должен!

Под монотонное бурчание Ковалева извлекла из кошелька две бумажки и протянула блюстителю порядка.

- Вы что?! С ума сошли? Взятка?!

- Ай, как хотите, так и называйте!

- Зачем так много?

Ира фыркнула: первый раз встречает честного взяточника.

- Вы же сами сказали – чекушку.

- Так я ж про водку говорил.

- А откуда у меня водка?

- А в прицепе ж! Сами говорили.

Ира, наконец, сообразила. Хохоча от души, потащила гаишника к машине, откинула брезент, под которым обнаружилась наполовину сдувшаяся резиновая лодка.

Отсмеявшись, гаишник махнул рукой и отпустил рыжее недоразумение. Гриттер в машине уже весь извелся.

- Долго… жматькинол!

- Это ты сейчас ругнулся, что ли?

- Ругнулся?

- Осквернил сознание, упомянул нечистого, матюкнулся…

Ни на одно из предположений киллер не откликнулся.

- Черт! Дьявол! От халепа!

- От халепа! – поддакнул Гриттер.

- А, ну да, - Ира узнала излюбленное ругательство родительницы.

Глава 5. Сделай мне эпатаж!

Понедельник день тяжелый, даже если ты не из мира сего.

Гриттер попытался неслышно выбраться из квартиры, дабы свершить каждодневный ритуал, но проклятая система запора двери никак не желала сдаваться под напором и в итоге разбудила хозяйку гостеприимной обители.

- Ты чего в такую рань?

Ковалева была похожа на огромную мочалку: помятая с головы до ног, выжатая и подтекающая – прогулка и разговор по душам с блюстителем порядка не прошла даром.

- Прости… Рано… Спать…

Вместо доброго утра и благодарности за заботу, Ковалева отмахнулась и побрела прочь от растерянного киллера. Спохватилась Ира уже в дверях кухни: вернулась в коридор, демонстративно одним пальчиком отщелкнула стопор и выпустила любителя помахать палками на улицу.

- Кофе… Кофе… Кофе… - Ковалева нетерпеливо подпрыгивала, ожидая, когда чайник щелкнет, сообщая о наличии долгожданного кипятка. – Сигареты… Сигареты… Сигареты…

Девушка продолжала колдовать до тех пор, пока пачка не обнаружилась на подоконнике за шторой. После двух глотков и такого же количества затяжек, Ира почувствовала себя человеком. Пускай и больным, но все же, человеком. Шмыгнув в очередной раз носом, Ковалева зашлепала босыми ногами к ванной комнате.

- Я тебя не знаю, - сказала она отражению, - но я тебя накрашу.

С работы Иру прогнали. Нет, не уволили. Но пообещали воплотить угрозы в жизнь, если она сейчас же не уберется из офиса со своим проклятым насморком. Ковалева вернулась домой, предварительно взяв больничный.

- Пей это и за три дня очухаешься, - посоветовала секретарь, втюхивая Ковалевой тубу с круглыми беленькими таблетками.

Гриттер удивил Иру: сидел за компьютером и изучал новости.

- Ты что делаешь?

- Готовлюсь. Хочу через неделю домой вернуться. – Ира сдвинула брови. – Ты чего?

- Высчитываю, сколько тебе понадобиться времени, чтобы спланировать идеальное убийство.

- И сколько же?

- В нашем мире… - Ира закатила глаза. – Ну, не неделя – точно.

- Почему?

- Почему? Знаешь, лучше меня тебе объяснит один мой знакомый.

Ковалева зарылась в сумке.

- Кстати, а почему мы так свободно разговариваем? Я ж вроде не пила…

- Я пил.

- И?

- И теперь ты меня понимаешь.

- Не поняла.

- Пьешь ты – говоришь на бижювском. Пью я – говорю и понимаю по-вашему.

- Так, а зачем же тогда было меня поить, если с самого начала можно было и не поить?

- Надо было проверить реакцию.

- Не поняла? Я что, для вас подопытным кроликом была?

- Нет, - слишком рьяно стал отрицать очевидное Гриттер.

- Да! Лабораторную крысу нашли! Гады!

- Ирра!

Киллер догнал девушку уже на кухне: та сопела и хлюпала носом, пыталась вытряхнуть из пачки хоть одну сигарету и не замечала, что коробочка пуста.

- Ирра, мне очень жаль.

- Хрен тебе жаль!

Ковалеву больше злило отсутствие наркотика, чем собственная роль мартышки-испытателя.

- Где мои сигареты?!

Ира металась по кухне. Наконец, обнаружив стратегический запас на верхней полке, успокоилась и закурила. Гриттер взирал на истерику со спокойствием. Ждал первого дымка. Даже подкурить не помог – боялся нарушить границу личного пространства.

- У нас на этот порошок особая реакция, Ирра.

Девушка состроила рожицу.

- И я поплачусь за сегодняшний день.

Легче не стало – обиженное эго не желало слушать ни оправданий, ни извинений.

- Ирра, прости, пожалуйста.

Ковалева отвернулась от иномирянина, уставилась в окно. Услышала шаги, но головы не повернула.

- К лешему! – сигарета злобно зашипела, утопая в недопитом утреннем кофе.

Чтобы отвлечься и улучшить себе настроение, Ковалева сбросила сообщение Костику и отправилась в ближайший торговый центр за дозой эндорфина.

- Ковалева, ты что здесь делаешь? Это ты так болеешь?!

Куда уж хуже: быть застуканной шефом в процессе покупки дорогого нижнего белья тогда, как должна пребывать под неусыпным оком заботливых домашних в постели с компрессом на горячем лбу и чашкой малинового чая на тумбочке у кровати!

- Виктор Андреевич, а я… это… в аптеку.

- Зачем?

- За аспирином «це-це», - проблеяла Ковалева.

- Девушка, - босс обратился к продавцу, - у вас есть аспирин «це-це»?

Ира втянула голову в плечи. Улыбчивая кассирша перевела взгляд с мужчины на рыжее недоразумение.

- Аспирина «це-це» нету. Но есть аспирин «це». Такой подойдет?

Ковалева расцвела.

- Мне два, пожалуйста.

- Ой, вы знаете, он у нас последний остался, - огорчилась продавщица, выкладывая на прилавок настоящую упаковку аспирина.

- Давайте то, что есть.

Большой босс взирал на театральное представление с интересом и все нарастающим недоверием. Кому он не доверял: собственному зрению или находчивой торговке – осталось загадкой.

- Это пробивать отдельным чеком? – девушка за кассовым аппаратом кивнула на стопку еще немереного белья.

- Все вместе, пожалуйста, - и еще один победный взгляд на шефа, - смена белья при гриппе и высокой температуре полагается… по расписанию, доктор сказал, менять…

Шеф кивнул, забрал свою покупку и направился на выход. В дверях остановился, поднял глаза на вывеску и убедился, что аптекой тут и не пахнет. Ага, значит, зрение все-таки в порядке!

- Ира?

Девушка вновь напряглась, боялась повернуться – чего еще шеф хочет? Почему не уходит?

Кассирша выжидающе смотрела на покупательницу. Ковалевой пришлось найти в себе силы и все-таки повернуть голову.

- Да, Виктор Андреевич?

- Ира, а у тебя еще остались те копеечки, что ты мне приносила?

- Нет, Виктор Андреевич, то были последние.

Босс задумчиво склонил голову, медленно повернулся и таки ушел. Напряжение мгновенно спало: обе девушки выдохнули с облегчением.

- Спасибо вам большое, - Ковалева возвращала пачку аспирина. – Это ж надо было так лохонуться.

- Бывает.

Дома стало совсем плохо: поднялась температура, заломило мышцы, голова отказывалась фиксировать сознание на месте и все раскручивала его по спирали. Ира не попадала ключом в замок. Стояла и ковыряла дверь до тех пор, пока она не открылась изнутри.

- Ирра?

- Гриттер, мне плохо, - и съехала по стене.

Обрывками Ира запомнила, как ей помогли раздеться, уложили в кровать. Мозги отказывались складывать получаемую информацию извне в цельную картину – только лоскутки, вспышки, разрозненные кадры. И каждая отдельная монтажная лента заканчивалась одинаково: все предметы становились такими огромными, а Ира превращалась в фарфоровую куколку размером с Дюймовочку, и вещи давили, нависали. А Ковалеву такие «выкрутасы» очень смешили, и девушка проваливалась в сон, улыбаясь.

- Что делать?

- Что-что? Скорую вызывать.

Костик пришел за полчаса до хозяйки, успел познакомиться с Гриттером и выяснить, зачем Ковалевой понадобилась помощь ай-тишника.

Скорая приехала, аккуратно обследовала бессознательную улыбающуюся девушку и постановила: лечить, как грипп, но после выздоровления долгий покой и максимальное удовлетворение жизнью.

- Хороший лекарь, - констатировал иномирянин.

- Конечно, хороший. Частная клиника. За визит штуку отвалил. А у нее – грипп и недотрах!

И чего возмущаться? Денег же много! На них и доктора купить можно, и лекарства… и уж в крайнем случае – проституку.

Температуру удалось сбить еще в приход врача, так что предметы вновь обрели нормальные размеры, а слух улавливал мельчайшие подробности разговоров. Ира беспардонно подслушивала, однако ничего интересного не узнала. Мысленно махнула рукой на мужчин и завалилась спать по-настоящему. Без качелей-каруселей.

- Ирра, мне нужна твоя помощь.

- В чем?

Ковалевой страшно хотелось курить, но милашка киллер, по настоятельной рекомендации доктора, оберегал неокрепший еще организм рыжей безалаберности от стрессов и потрясений – сигареты из дома исчезли. Зато кофе остался. Или появился? Больше не растворимый, а самый настоящий, ароматный и густой, с пенкой и с сервисом – Гриттер варил напиток чудесно.

- Мне нужна девушка на вечер…

Ковалева поперхнулась – половина напитка разлилась довольной лужицей по столу.

- Гриттер! С ума сошел?! Еще Бертор не остыл… тьфу… воспоминания от поиска жены не поблекли, а ты себе деваху на ночь просишь найти? Вообще обнаглел! У тебя есть Инет – заказывай, нанимай номер и веселись. Я-то тут при чем?!

Мужчина выждал окончания словесного потока и пристально всмотрелся в подругу.

- Мне нужна девушка на вечер открытия новой галереи. Мне нужна пара.

На стол легла газета с рекламой в пол-листа: сумасшедше популярный авангардист, новатор и вообще просто эпатажный художник привозил свои последние творения, чтобы выставиться - в прямом и переносном смысле – в одной из городских новомодных галерей.

- У меня есть пригласительные на закрытый показ, - еще одно творение целлюлозной промышленности шлепнулось на стол.

- Откуда… - Ира осеклась, догадавшись. – Костик?

Гриттер кивнул.

- Он знает про твое, эм, задание?

- Знает, и даже помог определиться с целью.

- Во как?! Дай сигаретку.

- Нет.

- Изверг.

- Не правда. Пойдешь со мной?

Ковалева «зависла». Похоже, как любил говаривать Славик, ей понадобится прием нескольких пальцев, чтобы перезагрузиться.

- Мне надеть нечего…

- Купим.

- Я там никого не знаю.

- И я, но это даже лучше. Ты сможешь выглядеть эпатажно?

- Как?

- Авангардистски? Новаторски? Ошеломляюще?

- Могу до самой премьеры не мыться…

Гриттер улыбнулся.

- Это будет лишним, думаю. И еще думаю, что нам поможет создать образ твой знакомый с собачкой.

- С еврейской, который?

- Что с еврейской?

- Да, ладно, - Ира отмахнулась. – Когда там у нас премьера?

Ковалева потянулась за газетой одновременно с киллером, мужская ладонь накрыла тонкие пальцы. Оба собеседника добро улыбнулись и одновременно убрали руки.

- Через неделю.

- Нормально.

- Послушай, дорогая, - Славик опять жеманничал, - Ты выглядишь на миллион!

- Договаривай.

- Да ну тебя, - торгаш откровенно обиделся. – Если я говорю на миллион, то это не чувашские тугрики.

- Это, конечно же, фунты-стерлинги.

Ира не случайно выбрала именно эту денежную единицу.

Несколько дней назад в квартире почти под самой крышей появился запыхавшийся Костик, притащил неимоверно огромный старый чемодан полный бумажек: деньги, доллары, фунты, франки, облигации и еще очень много показателей финансовой стабильности. Клятвенно заверил, что Ира теперь завидная невеста с приданым, не только моральным, но и материальным, находится в относительной безопасности и испарился. Ковалева не успела задать вопрос, а почему это все не лежит на счете в каком-нибудь банке оффшорной зоны? Но если Костик решил не светить деньги в системе, значит, так надо. Придется консервировать. За решеткой. Соседи побурчали было, но, когда узнали, что придется заплатить только за дубликат ключа, дружно закивали головами и вытащили в предбанник кучу ненужного барахла категории «пригодицца».

- И прическу обязательно в стиле семидесятых. Такую огромную… огромную…

Славик не мог подобрать слова и только махал холеными руками над головой.

- Гнездо! – подсказала Ира.

Славик скривился.

- В голове у тебя гнездо.

С последними словами магазин погрузился во тьму. Покупатели заволновались.

- Лена! – рявкнул главный, и из подсобки появилась блондинистая голова. – Что случилось?

- Свет вырубили.

- Гениально! Это я и без тебя вижу. Узнай причину.

Узнавать не довелось – свет снова включился.

- С какими работниками приходится мириться.

Сетования Славика на тяжелую жизнь Ира пропустила мимо ушей, так как была занята созерцанием явления, именуемым в народе Джеймсом Бондом. Только на этот раз агент 007 смотрел на зрителей не с экрана телевизора, а из скромной примерочной кабинки.

- Можно я его себе оставлю? – Первым очнулся хозяин еврейской собачки и легонько тронул Иру за руку. – Он такой… такой… такой…

- Нельзя! Самой мало!

Ковалева почти тяпнула друга за неосторожное высказывание. Отдать Гриттера? А вот фигушки! Теперь – фигушки!

- Славик! Сделай мне эпатаж!

- Я-то сделаю, дорогая, - друг все никак не мог отвести взгляда от удлиненной копии Бонда. - Но будет ли это соответствовать образу подружки всемирно известного тайного агента?

- Я не фоторобот, чтобы соответствовать, - обиделась Ковалева и дернула Славика за руку. Тот, наконец, оторвал взгляд от Гриттера, - мне было сказано быть новаторской и эпатажной. Сделай меня такой!

- Ну, хорошо, - согласился хозяин бутика коллекций прошлых сезонов, хотя и был крайне против - хотелось облизать этот образчик элегантности, но подруга была первой, - красный - это пошло. Бодо - это шикарно! К твоему гнезду, - блондин ковырнул воздух пальцами, - подойдет именно бордо. И очки в пол-лица. И никаких украшений. Только серьги с бриллиантами. И никакого золота. Только платина. И никаких колец. И каблуки. Вот такие. Как Эйфелева башня. И помада в цвет платью. И макияж. Нет, никакого макияжа.

- Даже без туши?

- Обязательно без туши! Только тон. И чуть-чуть румян.

- Ну, Славик, ну, как же без ресниц?

- Молчать! Зная твою приземленность... Не надо! Не возражай! Я сделаю именно сейчас образ из тебя. Сделаю нимфу. И ты поймешь, о чем я.

И Славик сделал. Вот, что его отличало от не-мужиков, так это обязательность в выполнении задуманного, а тем более - обещанного. Мужик сказал - мужик сделал. Вроде бы со Славиком и не сопоставимо - не мужик ведь, а как сказал, так и сделал!

Через три четверти часа издевательств рядом с Бондом материализовалась рыжая нимфа. На невиданное доселе зрелище сбежалось полным-полно народу. После первого же щелчка затвора Славик шумно выпроводил нарушителя гражданских прав и самолично удалил фото.

Гриттер скривился:

- Это эпатажно?

Славик утвердительно кивнул. На Иру было жалко смотреть: серую мышь попытались превратить в благородного скакуна и впрячь в Золушкину карету - не вышло. Не та фея оказалась.

- Ковалева! Ну, чего ты скрючилась? Выпрями спину! Шире плечи. Нос в небо! Вот так! Тьфу ты!

Обойдя девушку по кругу, блондин склонился к самому уху подруги:

- Уведу...

Подействовало мгновенно. Даже Гриттер удивился.

- Эпатажно?

- Эпатажно! - подтвердили мужчины.

Ковалева удовлетворительно улыбнулась, выставила ногу и повалилась на пол, поломав каблук.

Книгу полностью можно прочитать, скачав ее ЗДЕСЬ.