В елках кто-то громко закашлял, пугая меня до чертиков. Я обернулась, вжимая голову в плечи, и присмотрелась к зарослям.
Сохранившиеся благодаря круглосуточной охране полурежимного объекта голубые ели вальяжно раскинули пушистые ветки, заключая в свои сизые объятия пару-тройку скамеек, отделяя их от окружающего мира колючей стеной и предоставляя курильщикам и влюбленным место для уединения.
Кашлял заядлый курильщик. Однозначно! Захлебываясь и задыхаясь. Пытаясь откашлять остатки легких. Я забеспокоилась и поспешила на помощь.
Да, есть у меня такая характеристика – очертя голову, бросаться на помощь…
На скамье под елками кашлял Дед Мороз. Я оторопело уставилась на бородатого мужчину, некрасиво сплевывающего на землю. Скривилась, потому как решила – этот и курит, и пьет, и скоро-скоро помрет…
- Щас… щас… - вдруг подал Дед Мороз голос, выставляя ладонь в мою сторону. – Щас…
Отдышавшись, наконец, разносчик заразы… простите, подарков… откинул полу длинной красной с белой оторочкой шубы, отклонился назад и, пошарив в кармане джинсов, вытащил помятую пачку сигарет.
Не знаю, почему, но что-то заставляло меня стоять на месте и наблюдать за самоубийцей.
- О, - блаженно выдохнул курильщик дымок и повернул голову ко мне. Пару секунд изучал меня. – Курить будешь?
Борода, стянутая под подбородок и не мешающая говорить, дополнительным слоем ваты украшала воротник. И позволяла рассмотреть лицо незнакомца. Интересный… мужчина… лет на двадцать меня старше. Овал лица вытянутый, а рот большой. Волосы и щетина светлые, а глаза – темнее ночи.
- Не курю я, - качнула головой и собралась уходить.
- А чего прибежала тогда?
- Думала – плохо человеку… - я все же была намерена уйти.
- Да, - философски протянул Дед Мороз, - человеку всегда плохо…
Я уже почти ушла. На его весомое замечание пожала плечом.
- А чего грустная такая? – уже перейдя почти на крик, догнал меня вопросом Дед Мороз. Я отмахнулась.
У меня традиция – тридцать первого декабря быть грустной. Потому что сегодня праздник у всех. А завтра – только у меня. Потому что остальные будут спать…
- Ты это… - совсем близко прозвучал голос курильщика. Он выбрался из зарослей и, похоже, не собирался от меня отставать. Пришлось обернуться и одарить его взглядом унылой библиотекарши. Зря старалась – Дед Мороз снова пускал дым в небо, прикрыв глаза и запрокинув голову. – Подарок хочешь?
- На диете я, - буркнула, делая шаг в сторону, и проклиная затерявшуюся в кабинетах подругу. Нам еще на стол накрывать, а она последние бумажки подписывает!
- Не, конфет у меня нет, - хохотнул даритель новогодней радости и пнул ногой мешок, брошенный тут же – у наших ног. – Ты желание загадай.
Я набрала побольше воздуха, чтобы загадать нечто, что позволило бы избавиться от навязанного общества, но мужчина перебил:
- Не так!
Я сникла, вновь уставившись на курильщика исподлобья.
- Про себя, - уже более ласково и примирительно прозвучало рядом.
Я загадала… Нет, не мир во всем мире…
- Это загадала?
Придумывая желание, я запрокинула голову к небу, принимая на посадку холодные хлопья снега. И теперь, когда позвучал вопрос, пришлось повернуть голову, открыв глаза. Дед Мороз держал прямо перед моим носом помятую пачку сигарет и скалился.
- Не курю я! – успела я возмутиться прежде, чем поняла, что мне предлагают не сигарету.
Пачка была пуста, но на внутренней стороне коробки было что-то написано черным толстым фломастером. Еще раз дернув рукой, курильщик предложил мне взять пачку в руки.
Я взяла. И прочитала.
«Хочу, чтобы совесть проснулась у каждого человека на свете».
Я аж крякнула от неожиданности. Да, это именно то мое желание! Слово в слово. Как оно попало на внутреннюю часть пачки сигарет?
Незнакомец продолжал скалиться, стряхивая пепел с сигаретки.
- Нормально? – спросил Дед Мороз, забирая у меня пачку.
- Нормально! – согласилась я, пытаясь мысленно представить, как это у него получилось провернуть так быстро фокус?
- Варька, я тут! – Ленка отвлекла меня от размышлений. Подбежала вприпрыжку, радостно улыбаясь.
Я проследила за взглядом подруги: и она, и курильщик, щурясь от падающих на ресницы снежинок, рассматривали друг друга.
- Здрасьте! – кивнул Дед Мороз, и снова закашлялся, заставляя мою подругу скривиться и косо глянуть на меня.
Сдвинувшись подальше от курильщика, Ленка взяла меня под локоток:
- Поехали? Там «Оливье» не нарезан еще…
Мой ответ заглушил новый приступ кашля: мужчина согнулся пополам, харкал и еле держался на ногах.
Ленка снова скривила носик и попыталась в очередной раз оттащить меня от несчастного. Я же сопротивлялась и уже полезла за телефоном в карман, чтобы вызывать скорую помощь. С таким приступом… как только еще его легкие не выпали на снег?!
- Щас… щас… - снова повторился Дед Мороз, выставляя руку. – Щас…
Выдохнув с облегчением, мужчина поднялся, запрокинул голову, зевая, а затем снова посмотрел на меня:
- Подарок хочешь?
Я хмыкнула и беззвучно засмеялась.
- Не, не! Теперь уже настоящий! – попытался уверить меня исполнитель фокусов.
- Спасибо, - я продолжала улыбаться и пятиться вслед за подругой. – Я не ем сладкое…
Дед Мороз остался в елках, а мы с Ленкой, запрыгнув в уже отъезжающий троллейбус, помчались по вечерним улицам города.
- Что, вот так, действительно, было написано?! – не поверила Ленка, когда я рассказала про фокус.
Мне оставалось лишь развести руками и пожать плечами.
- Ну, ты даешь! Варька! Я б на твоем месте загадала бы чего-то… - Ленка закатила мечтательно глаза, и замолкла.
А я и сама задумалась: а если бы был у меня второй шанс, чего бы я пожелала? Квартиру? Машину? Выигрывать в любую лотерею? Новый виток истории – не было Гитлера, не было Ленина? Чего бы я хотела?
Наверное, я бы хотела родиться в другой день… Чтобы звезды сошлись по-другому…
Оглянувшись в направлении оставленных во дворе пушистых елок, я улыбнулась. И моргнула…
Вокруг царило лето. Я стояла, упираясь плечом в сосну, улыбаясь фотографу.
- Вот, вот, отлично! Открой ротик, чуть-чуть… вот, уже лучше… теперь повернись, прижмись животом к коре…
Только сейчас я сообразила, что стою абсолютно обнаженная! Пискнув и прикрыв наготу руками, спряталась от впавшего в ступор фотографа.
- Маргоша, ты чего?!
«Какая, на хрен, Маргоша?! Почему я в лесу и голая?! Почему лето вместо нового года?!»
- Мне домой… надо… - запнувшись от ужаса, услышав собственный голос, я затряслась, как осиновый лист.
- Опять эти твои капризы! – тут же «надулся» фотограф. – Каждый год одно и то же! Как ни день рождения – так крышу сносит!
Я продолжала молча топтаться по корням, пытаясь сообразить, про чей день рождения идет речь.
- У нас с тобой все так хорошо складывалось! – продолжая бурчать, фотограф удалился от меня, чтобы уже через несколько мгновений вернуться с одеждой. – Каждое знаковое событие – в твой день рождения! Ты родилась под счастливой звездой! И опять все портишь…
Забравшись в машину под аккомпанемент чужого брюзжания, я бросилась рассматривать себя в зеркало.
«Боже! Я – порно-звезда!» - ужаснулась я отражению: силиконовые оранжевые губы, нарощенные ресницы, татуаж бровей, неимоверных размеров грудь и, похоже, удаленные нижние два ребра, чтобы талия была тоньше… Кошмар какой!
А дома меня ждал еще один ужасный ужас. Вся квартира была отделана розовым: ковры и обои, шторы и потолок, люстры и мебель – все розовое!
Я взвыла… На розовом календаре малиновым маркером было отмечено пятнадцатое июля…
- Я не хочу такой день рождения…
Стоило мне прошептать пожелание, как картинка снова сменилась…
- Сукисан, на выход! – приказ заставил меня дернуться. Я часто-часто заморгала. Холод когтистой лапой погладил спину.
Вокруг – серый бетон и одна решетка, за которой стояла мадам в форме и гремела ключами. Сама я – в рабочем холщевом комбинезоне. И что самое ужасное – моей голове холодно. Я поднесла руку к макушке, провела ею до затылка…
- Что, нравится новая прическа? – ехидно оскалилась тюремщица. – Это тебе подарок на день рождения!
- Я не хочу такого подарка… - прошептала я, зажмуриваясь.
А когда открыла глаза, снова была не в троллейбусе…
- Ты добилась таких успехов, добралась до таких вершин, с которых будет больно падать, но я хочу, чтобы ты знала, милая, – внизу всегда будут стоять те, кто подхватит тебя на руки!
Яркий свет слепил, но постепенно привыкнув, я разглядела ту, что произносила тост. Холеная кобыла. В смысле – рабочая женщина, бизнес-дама. Такой палец в рот не клади. И свита у нее – под стать. Да, да, именно –с вита! Никак иначе. Подобострастная, заглядывающая в рот, готовая подставить шею, спину и остальные части тела, лишь бы не отлучили от кормушки…
И вот эта дама желала мне взлетов и падений. Но больше, похоже, падений, чем взлетов.
Чтобы не выдавать себя незнанием обстановки, я улыбнулась и отсалютовала бокалом. Не знаю, насколько фальшивой показалась моя улыбка, но вот дама напротив уж точно не пылала ко мне страстью. Интересно, отчего?
- Ты держишься молодцом! – похвалил меня кто-то, погладив по кисти руки. Я повернула голову, опустила глаза: на соседнем месте сидел молодой человек, чем-то неуловимо напоминающий строгую даму с тостом. Хищный прищур глаз, но улыбка добрая.
Почувствовав, что больше не могу стоять на ногах, отхлебнула из бокала и села на стул.
Вокруг шумел банкетный зал: гости, разодетые в меха и шелка, белоснежные скатерти, светлая обивка мебели в классическом стиле, кованные светильники, мягкие ковры, серебряные столовые приборы… Вот это показатель! Я не просто в богемной тусовке. Я, блин, праздную день рождения на вершине Олимпа!
Отовсюду веяло холодом. Чужие взгляды тысячью стрелами вонзались в меня, разрывая плоть в клочья. Каждый норовил искусно кольнуть…
Я здесь чужая…
Однако, стоило повернуть голову к сидящему слева мужчине, встретиться с ним взглядом, как все страхи уносились прочь, сломя голову. Неудивительно, что он так похож внешне на свою мать. Похоже, что и внутренняя сила духа передалась по наследству…
- Напомни мне, пожалуйста, - я постаралась вложить максимальное количество теплоты в голос, - как давно мы знакомы?
- Целую вечность, - принимая мой игривый настрой и откладывая в сторону вилку, ответил мой сосед.
- А в этой жизни? – я улыбалась, надеясь, что не переигрываю со степенью кокетства.
Мой визави широко улыбнулся. Похоже, не перестаралась…
- Шесть лет, восемь месяцев и… может… пару-тройку дней…
- Шесть лет, восемь месяцев и ровно три дня, - четко отрапортовала девушка, сидящая по правую руку от меня. Пришлось обернуться к ней. – Ты, Костик, очень невнимателен к своей жене! – сделанное безапелляционное замечание подавало надежду, что и молодая особа всю жизнь была на моей стороне. Но «жена»! Вот, черт, попала я… - Не знаю, Варя, что ты в нем нашла, но за такого хренового математика я б замуж не пошла!
Девушка не прекращала жевать, пока произносила обвинительную речь. И чтобы узнать, чья же все-таки подруга сидит рядом со мной, пришлось обернуться.
- Что поделаешь, сестричка, гены…
- И гены, и Пети, и Васи – все гуманитарии…
Я беззвучно засмеялась: так могли спорить только родные души. И, слава богам, оба были моими союзниками.
Ну, а что еще? Свекровь меня не любила! И судя по фаршировке банкета красавицами высокого полета, никак не могла оставить сына в покое и желала заменить невестку более подходящей по ее мнению претенденткой на руку и сердце кровинушки.
Жутко захотелось остаться. Муж – красавец! Понравились его пальцы – длинные, тонкие, с широкими гладкими ногтями и узелками суставов. Чувственные. Признак тонкой натуры. Ценителя…
- Прогуляемся после десерта?
Я уловила лукавство в словах и во взгляде. Мельком взглянула в сторону свекрови – та что-то обсуждала с соседями, одаривая меня не менее ласковым взглядом.
- Не обращай на нее внимания, - в поле зрения влезла кудрявая головка золовки, - я вас прикрою…
Я нахмурилась, но поспешила стереть недовольство с лица. Видимо, совсем плохи у меня дела, если нас с мужем, решивших прогуляться после десерта, надо прикрывать…
Чем дольше я сидела за столом, тем больше мне приходился по вкусу этот день рождения. Муж ухаживал, как за королевой, мурлыкал на ушко, пил мало…
Чуть погодя, порывшись в мобильном телефоне, обнаружила довольно большое количество поздравлений со словами поддержки. Видимо, многие из моих друзей были в курсе расстановки приоритетов свекрови…
Праздничный день выпал на скромную дату – 24 апреля. В этой реальности я, наверное, была довольна: и лето скоро, и продукты уже свежие, и на природу можно выезжать праздновать, и друзья школьные еще не разъехались по бабушкам… А сколько вообще в этой жизни Варваре лет?
- Уходим по-английски? – внезапно напомнил о себе супруг и подмигнул сестре, буквально наваливаясь на меня сбоку. – Будем к обеду…
Я не возражала. Уж если вся жизнь похожа на розовую глазурь с праздничного торта, я, пожалуй, загадаю остаться здесь…
Нас ждала машина. Не лимузин, но удлиненная основа позволяла протянуть ноги на весь салон.
- Ох, как это все утомительно! – мой новоиспеченный супруг, действительно, вытянул ноги, и откинулся на спинку, сползая вниз по сидению. – Как можно выдержать столько пафоса одновременно?!
Я слушала молча, гадая, куда мы едем? Покоящаяся на коже обивки салона мужская рука, притягивала меня, как магнит. Захотелось снова почувствовать тепло его тела, гладкость отполированного ногтя, бьющийся под кожей пульс на запястье…
- Еще чуть-чуть и – свобода! – прервав мои восхищения, муж сам подвинул руку, зажав мою ладонь в своих пальцах. Я чуть не захлебнулась восторгом. Эмоции… - Хочешь сделаю тебе любимый коктейль?
Разве стала бы женщина отказываться, если бы ей предложили за ней поухаживать?! Да ни в жизни!
Пока законный супруг колдовал над напитком в крохотном баре, я рассматривала его коротко стриженый затылок. Все прекрасно. Все идеально. Кроме одного. Зачем вот этот крысиный хвостик с кучерявым колечком на самом кончике? И еще крохотный хвостик рисунка неизвестного мне тату выглядывает из-за белоснежного воротника…
- Твое здоровье! – протянул мне муж бокал и тут же чокнулся своим. – Чтобы тебе его хватало на долгие годы! И терпения! – и залпом осушил фужер. Затем снова откинулся на спинку.
Когда его рука потянулась, чтобы развязать узел галстука и расстегнуть верхние пуговицы рубашки, меня снова бросило в жар. И охлаждающий лонг-дринк не помог…
Я могла бы отставить напиток, но не видела подставки. Я могла бы попросить мужа забрать высокий бокал, но не хотела разрушать момент. Я пила огромными глотками обжигающе ледяную жидкость и представляла себе, как смогу раздеть мужа, расстегивая по одной все его пуговки. Как проведу рукой по черной краске татуировке… а если она во все тело… Тогда я расцелую каждый квадратный сантиметрик рисунка…
Машина плавно затормозила.
- Мы на месте, - добавив в голос загадочности и хвастовства, сообщил супруг, выбираясь из машины и помогая мне выйти.
Еще один особняк. Незримо похожий на тот, из которого мы сбежали…
- Нас ждут, - еще более таинственно сообщил изобретатель и повел за собой.
Туман… туман таинственности и трепет восхищения витали в моей голове. А может, то коктейль меня «качал»…
Поднявшись по ступеням, мой муж коротко стукнул деревянным молоточком и сделал шаг назад – сказка приглашала войти.
Подобное убранство я видела нередко… На картинках. И лишь несколько раз доводилось мне заезжать курьером в дорогие казино и бильярдные клубы, в которых царствовал полумрак и тяжеловесный привкус необработанных алмазов…
Мы шли вперед, а наших плеч касались тяжелые занавеси. Наши ноги неслышно ступали, утопая в мягких коврах, перед нами открывались двери, завлекая все глубже и глубже… Пока не открыли перед нами простор большой залы…
Комната была заполнена людьми, разнеженными чужим вниманием и ласками.
«Клуб свингеров…» - мелькнуло в голове. Романтика мгновенно улетучилась. На первый план, растолкав задумчивость и негу, выперлась подозрительность, и, уперев руки в бока, уставилась на тусовку.
- Милая, все для тебя, - поцеловав мне пальцы, муж передал меня с рук на руки неизвестным людям. А сам, ухватив и приобняв за талию проходящего мимо франта во фраке на абсолютно голое тело, впился в его губы поцелуем.
Я снова задохнулась. От переизбытка эмоций. Меня куда-то вели, но я настойчиво продолжала оборачиваться, следя, в какую сторону ходит мой муж с чужим мужчиной… Господи! Мой муж с мужиком! А я?! Меня куда?! Я не хочу такого продолжения дня рождения! Не хочу!
Троллейбус качнуло. Да так сильно, что я врезалась скулой в поручень-шест. Слезы навернулись на глаза.
- Что, больно, да? – тут же над ухом запричитала подруга. – Надо бы холодного приложить…Есть у тебя что холодное?
- Сугроб, - сердито буркнула я, прижимая щеку рукой.
- Точно! – Ленка подпрыгнула на месте и зашевелилась, пробираясь к выходу, и раздвигая людей, как давеча моя подозрительность двигала с места негу и задумчивость. – Давай за мной!
Вывалившись из транспортного средства на остановку раньше, мы поспешили к высокому сугробу, чтобы набрать чистого снега и приложить к больной щеке.
Рядом кто-то громко, надрывно закашлял. Я обернулась.
- Быть этого не может! – Ленка буквально вырвала у меня изо рта слова восхищения. Или возмущения.
С другой стороны дерева, согнувшись пополам в приступе кашля, стоял Дед Мороз.
- Щас… щас… - привычно выставляя ладонь в мою сторону, предупредил сказочный герой. – Щас…
Мы с Ленкой стояли, таращась во все глаза. Никому из нас было невдомек, как этот пациент отдела реанимации умудрился нас догнать. И вообще… как он до сих пор держится с таким кашлем?!
- Ну, - уточнил Дед, оглаживая бороду и выпрямляясь по стойке смирно. Мешок и посох, на удивление, все так же были при нем. Откинув полу красного с белой оторочкой халата, спринтер-Морозко вытащил из кармана помятую пачку сигарет, тряхнул, заставляя одну выпасть, подхватил ее губами и чиркнул спичкой. – Нормально? – все же закончил он предложение, выпуская струю дыма в небо.
Мне оставалось только улыбнуться:
- Нормально!
Ленка переводила недоуменный взгляд с одного на другого и все никак не могла вникнуть в суть перебрасывания короткими фразами.
- Чё загадать решила? – кивнул мне Дед Мороз, потряхивая плечами, намекая на низкую температуру воздуха и тонкую ткань костюма.
- Совесть, - я пожала плечом, убирая руку от ударенной щеки – больше не болело.
- Со-овесть… - промычал Морозко, опуская взгляд на ботинки. – Места не хватит! – отсек любые мои идеалистические порывы бородач.
- На пачке или в душах людей? – решила все же уточнить я. Ленка продолжала терпеть.
- На пачке! Где ж еще?! – очередное облако пара решило посоревноваться с дымком, но проиграло, упав серебряными снежинками на сугроб. – Давай чего поприземленнее, что ли…
Я вздохнула. Посмотрела на подругу.
А что мне загадывать? Днем рождения я своим довольна – звезды удачно сошлись. Жить есть где. На покушать зарабатываю.
- Принца… - толкнула меня локтем Ленка. – Принца закажи…
Агам, просекла тему, оказывается!
- А зачем мне принц? – вспомнила я недавнее путешествие в загородный особняк. – Мне и пажа хватит…
Дед Мороз снова закашлялся. Но уже без истерик. Хлопнув себя по карману, прищурил глаза, глядя на нас с Ленкой. Потом наклонился, схватил и забросил за спину себе мешок, пару раз стукнул посохом по земле, сбивая насыпавшийся снег, а затем, переложив палку на плечо, протянул мне свободной рукой смятую пачку сигарет.
Я, не задумываясь, взяла.
Мимо пролетали машины, тикал светофор, помогающий слепым переходить дорогу, скрипели колодки старых троллейбусов, люди с елками подмышкой спешили домой.
Дед Мороз развернулся и пошел в направлении оставленных без присмотра елок. Его круглая сутулая спина довольно быстро затерялась среди толпы.
Я опустила голову, приоткрыла крышечку пачки…
- Ну, что там? – вытянув шею, Ленка заглянула мне под нос. – Что там?
А на пачке не было ничего…
- Совесть… - я улыбнулась и бросила пачку в урну.
- Какая еще совесть? – не поняла подруга, проследила за траекторией полета бумажки и потопала за мной, подташнивая. – Какая еще совесть?
- Та, которая, как высшее образование, - не обращая внимания на залетающий в лицо снег, я шла в сторону метро, - вроде оно есть, но его никто не видит…
Ленка промолчала. Видимо, философия и юмор – не ее конек.
- Девушки! – нас кто-то окликнул сзади. Пришлось остановиться и обернуться: отойдя чуть в сторону от основного потока людей, почти на бордюре стоял молодой человек с ключами в руках. С моими ключами. С брелком в виде хрустальной туфельки. – Это не вы потеряли?
The end.