Эдмунда Францевна ждала сына. Сидя за кухонным столом на стуле с высокой и мягкой спинкой, держала холеными пальцами мундштук с дымящейся сигареткой и наблюдала за медлительным течением жизни в окнах дома напротив. Вот семья из трех человек – мама, дочь и старший сын – готовятся к семейному празднику: дети подготовили сочинение и теперь читают его матери. А она сидит, улыбается… И Бог знает, стихи ли тому причина или второй бокал мартини…
Этажом ниже, в квартире обделенной квадратными метрами, живет молодая семья. Глава семейства вечно пропадает на работе. А недавнее пополнение не слезает с маминых рук. В их доме слишком много мелочей. И они постоянно попадаются под ноги. А еще их никто не убирает…
Чуть правее – окна квартиры холостяка. Приятный дизайн интерьера. И вечное царство одиночества, изредка выставляемое за дверь, как пустые бутылки в ожидании молочника.
Но самыми интересными окнами Эдмунда Францевна считала окна напротив. Квартира, как голубиное царство – под самой крышей. Французские окна в полстены и крохотные балкончики, огражденные коваными вензелями. Деревянные рамы хоть и были заменены бездушным металлопластиком, однако очарования своего не утратили. Равнобокие квадратные ячейки разбивали пространство. Порою Эдмунде Францевне казалось, что она складывает мозаику, наблюдая за яркой жизнью молодой хозяйки жилья…
В замке заскрежетал тяжелый ключ и из коридора после долгого шума, издаваемого кем-то довольно неуклюжим, до Эдмунды Францевны донеслось родное:
- Мам, это я! Я приехал!
Поведя носом, словно пытаясь учуять нечто, позволившее бы узнать больше про гостя, Эдмунда Францевна аккуратно уложила сигаретку в пепельницу и грациозно поднялась. Сегодня она встречала сына стоя, опираясь одной рукой на спинку стула.
- Соседи сверху заливают уже третий раз! – застряв в дверях и закрывая собой почти весь дверной проем, Кирилл не спешил разуваться, ровно как и заключать в объятия старушку. - Я решил создать собственную конструкцию водоотводов и укрепить подвесные потолочные системы. Я к тебе как минимум на две недели.
Игривый настрой сына заставил хозяйку квартиры улыбнуться:
- Тогда я заварю нам побольше чаю! – вновь подхватив длинными пальцами мундштук, Эдмунда Францевна направилась к плите.
- Я как чувствовал! – отклеившись от дверного косяка, громогласно провозгласил Кирилл, и бросился обратно в коридор. – Я привез тебе к чаю баранью ногу!
Эдмунда Францевна хмыкнула, устраивая чайник ровно в середину окружности индукционной плиты.
- И твои любимые «бизе»! – подходя со спины, обнимая и одновременно протягивая гостинец, Кирилл поцеловал маму в макушку. Будучи на две головы выше матери, мужчина уделял больше внимания ее темечку, чем высоким скулам. – Я буду в кабинете…
Не желая тревожить прошлое, Кирилл более не говорил «папин» кабинет. Теперь это был просто «кабинет».
Эдмунда Францевна хоть и настаивала на отдельной жилплощади для взрослого сына, не могла справиться с одиночеством без посторонней помощи, поэтому и не сидела в четырех стенах.
- Меня сегодня ждут у Розы Карповны, - успела она поставить в известность кровинушку прежде, чем он скрылся в темноте просторной квартиры.
Чайник закипел, наполняя кухню низким соль-мажором. Через миг, накрыв заварник со свежим чаем куклой ручной работы, Эдмунда Францевна в последний раз стряхнула пепел сигаретки, тщательно затушила окурок и направилась на выход.
Кирилл задумчиво стучал по клавиатуре. За спиной стоял высокий торшер, накрытый темно-серым абажуром, и разгонял полумрак комнаты. Пахнущий прошедшими столетиями стол хранил секреты эффективной работы – только сидя за отцовским рабочим местом, Кирилл осмеливался на авантюры, столь рисковые, что казалось: уничтожат, погребут под лавиной неприятностей все, что было дорого.
От работы отвлек новый отблеск света, упавший на столешницу у правой руки Кирилла. В мгновение ока вычислив источник беспокойства, мужчина поднял голову.
В доме напротив окно под крышей озарилось сиянием. На душе отчего-то стало тревожно. Душно, словно в преддверии дождя. Кирилл, позабыв о работе, смотрел сквозь стекло и вечер.
Молодая девушка, устало сбросив туфли, прошла к барной стойке и одним легким движением забросила на нее сумку. Затем, не снимая верхней одежды, подошла к шкафчику, достала стакан и, набрав в него воды, жадными глотками осушила до дна.
Почувствовав облегчение, девушка отставила бокал, постояла немного, опираясь попой о столешницу и рассматривая стену слева от входной двери, затем, оттолкнувшись от стола, обошла барную стойку, и, подойдя к чему-то, что только что рассматривала с интересом, поправила невидимый Кириллу с его точки обзора объект – картину или оберег, возможно, и наконец, сняла курточку, повесив на рогатую вешалку.
Ничто не мешало Кириллу наблюдать: ее окно, как и окно обители Эдмунды Францевны, открывало доступ к секретам, предпочитая нагую действительность пыльной портьерной театральности.
Мельком глянув на экран своего планшета и, решив, что пора сделать перерыв, Кирилл поднялся из-за стола, подошел к окну и, подперев откос плечом, продолжил наблюдение за квартирой напротив.
Как оказалось, остальные окна квартиры – а их было всего пять, как собственно и у квартиры, в которой находился в данный момент Кирилл – тоже были лишены стеснительности. Светловолосая девушка, проходя в очередные двери, зажигала тусклый свет, озаряя лишь малую часть помещения, но и этого было достаточно, чтобы разобраться в деталях интерьера.
Итак, первое окно, находящееся ровно напротив Кирилла… ну, возможно, немного ниже по уровню, а возможно, такое впечатление создавалось из-за высокого роста мужчины… в любом случае, Кириллу удалось разглядеть сначала и процесс разоблачения, а затем – и сами туфли на высоком каблуке… Так что, большое окно от пола до потолка находилось почти вровень с пятым этажом. Девушка показалась Кириллу невысокой. Не выше его собственной матери.
Так вот, в первом окне благодаря яркому освещению можно было рассмотреть входную дверь, небольшую, но весьма уютную и многофункциональную кухню. Устроившись вдоль одной стены, мебель чертила букву «п» слишком удлиненную и узкую, однако удачно зонирующую помещение – отделяла барной стойкой прихожую от рабочих поверхностей. Кончик правой ножки буквы «п» был насквозь пронзен стальным шестом. Именно на него крепилась столешница барной стойки, а подставка для бокалов венчала штангу короной.
Следующее окно позволяло рассмотреть небольшую гостиную, обставленную в минималистском стиле: низкий квадратный диванчик, невысокий торшер с кубом-абажуром, тумбочка… Остальное скрывала темнота.
За гостиной располагался будуар красавицы. Чтобы получше рассмотреть эту часть квартиры, Кириллу пришлось покинуть облюбованное место и отправиться вслед за девушкой: он шел параллельным курсом на расстоянии всего в десяток метров, если не меньше, а чувство стыда уже в который раз стучало в закрытую дверь, а ему отвечали: «Зайдите попозже».
Для спальных покоев была отведена самая большая комната – с двумя французскими окнами. И снова полумрак не позволил рассмотреть деталей, хоть и стоял Кирилл прямо напротив.
Ему удалось поймать момент, когда дверь в последнее помещение приоткрылась, позволяя лишь крохотному лучу света разбить сумрак будуара. Единственное зашторенное окно принадлежало ванной комнате.
- Разумно, - похвалил незнакомку из дома напротив Кирилл, уважительно кивнул головой и, обернувшись, обнаружил на столе под широкой игрушечной юбкой крепко заваренный чай. – Вовремя!
Перерыв в работе затягивался. Однако Кирилл не мог оторваться от наблюдения за чужой жизнью. Стоял у открытого настежь окна и пил горячий чай из крошечной чашки. Конечно, любой предмет из маминой квартиры в его больших руках казался игрушечным. Что уж поделаешь?
Дверь ванной комнаты медленно открылась. Пока незнакомка стояла в ярком прямоугольнике света, Кириллу мало что удавалось разглядеть. Однако, стоило девушке сделать шаг и сердце мужчины пропустило удар. Любитель искусства, он мог бы сравнить ее лишь с Венерой, рожденной из пены морской.
Собирая на ходу волосы в хвост, неземная богиня подняла руки, отчего ее высокая грудь, облаченная в черное кружево, чуть не выпрыгнула из чашек лифа. А когда руки легли на талию, расправляя пояс для чулок, Кирилл совсем забыл дышать, настолько аппетитна была форма грудей. А когда кружевная фея повернулась к нему спиной, чтобы, слегка наклонившись, зажечь дополнительные лампы, мужчине пришлось поставить чашку и блюдце на стол – руки дрожали и грозились не удержать тонкий фарфор.
Фривольное кружево обтягивало гладкие полушария очаровательной попки. Эрекция не заставила себя долго ждать. И когда меж стройных бедер пробрался свет, неясно очерчивая треугольник чуть ниже промежности, застежка-молния безжалостно впилась своими крохотными зубчиками во взбунтовавшееся естество мужчины, заставляя сдавленно охнуть и поправить брюки.
Девушка в доме напротив прошла вглубь комнаты и продемонстрировала чудеса дизайна - встроенный шкаф. Выбирала одежду недолго. То ли знала заранее, что наденет, а возможно, всегда поступала не так, как большинство модниц… Крохотный рулончик, что был брошен на кровать рядом с маленьким черным платьем, через мгновенье превратился в волшебных руках нимфы в чулки. Продолжая стоять боком к окну и не собираясь обрывать экзекуцию Кирилла, девушка закинула ногу на кровать и принялась медленно, чтобы не дай Бог не порвать, натягивать тонкую паутину чулка. В два счета закрепив край нейлонового изделия в зажиме пояса, взялась истязать самообладание Кирилла вторым чулком.
Мужчина все не мог оторвать взгляд от чужого окна. Дыхание давно сбилось, чай и работа были позабыты, а на стекле то и дело увеличивалось запотевшее пятно от жаркого дыхания.
Незнакомка склонилась к платью, в очередной раз вскружив мужчине голову силуэтом. Неимоверным усилием Кирилл заставил кулаки разжаться. Та страсть, с которой он желал сейчас же стиснуть женскую грудь, пронзила разрядом тока и свела мышцы. А девушка тем временем облачилась в более, чем строгое одеяние. Но стоило ей обернуться лицом к окну, и, заглянув в напольное зеркало в тяжелой раме, подняться на носочки, как длинный разрез на юбке-карандаше разошелся, открывая взору край чулка.
Кирилл взвыл. И если бы не стиснутые зубы, наверняка испугал бы своим воем всю округу.
Фея кружевных нарядов выключила свет, пересекла гостиную и вышла в прихожую. Вспомнила, что волосы стянуты заколкой, сняла ее, наклонилась вперед и взъерошила их. Она не знала, что Кирилл сменил свой пост наблюдателя, и переместился снова в кабинет, чтобы еще раз рассмотреть край чулка в длинном разрезе юбки.
Туфли на каблуке сделали девушку чуть выше ростом. Она взяла лакированный клатч, щелкнула выключателем и закрыла за собой дверь. Все пять окон, что совсем недавно подсвечивались тусклым светом, в одночасье стали темнее ночи.
Кирилл сглотнул и упал в кресло, еле заставив свои ноги сделать хоть пару шагов. Руки тряслись от напряжения, в штанах было тесно сидеть. Но самое главное – Кирилл не мог ответить на вопрос, отчего его так завел процесс одевания одежды? Чужая девушка. Явно спешит на свидание. Белье, чулки, грудь – все это видел Кирилл и раньше. Но никогда он не чувствовал себя столь опустошенным и окрыленным одновременно.
Кинув короткий взгляд на мерцающий экран планшета, мужчина поднялся и, обретя уверенность в походке уже через пару шагов, снова сел за стол и снял блокировку экрана. Запущенные им процессы на всех парах неслись в тартарары. Однако, сбросив эмоциональное напряжение и уловив некую повторяющуюся деталь, Кирилл исхитрился, вывернулся и уже через мгновенье с довольным видом откинулся на спинку стула, заложив руки за голову.
Спустя долю секунды раздался звонок:
- Ты что сейчас сделал?! – орала с восторгом трубка мужским голосом. – Ты всех на голову поставил! Ну, ты силен!
Кирилл молча улыбался в трубку.
- Это надо отметить! – продолжил вибрировать телефон. – Расскажешь, какая муха тебя укусила! Или не муха, а муза, а?
Кирилл не собирался раскрывать свои карты. Вместо этого пожелал собеседнику удачной охоты и направился в душ. И скорее всего – холодный.
- Если хочешь, завтра можно будет пообедать в «Монро», - Эдмунда Францевна остановила своим предложением выходящего из ванной комнаты сына.
Кирилл не слышал из-за шума воды, когда пришла его мать, поэтому чуть не врезался в косяк двери, услышав голос из кухни.
- Ты мне кажешься напряженным, - стоя в дверях и покачивая из стороны в сторону длинным мундштуком с зажженной сигаретой, отметила седовласая женщина.
- Тебе кажется, мама, - в два шага оказавшись подле родительницы, Кирилл склонил голову и поцеловал мамину макушку. – Мне еще надо немного поработать.
- Не сомневалась, - слегка сипловато подчеркнула женщина, разворачиваясь и уходя на кухню. – Весь в отца!
Кирилл, который по идее не должен был услышать тихий вздох матери, улыбнулся, потому что посчитал упрек комплиментом.
Работать, в принципе, уже не было необходимости. До утра никаких новых операций запускать не было смысла. Поэтому Кирилл, оставаясь в одном полотенце, сидел у низкого круглого столика. Окно, открывшее свои объятия ночному ветру, не смущало мужчину ни капельки. Он медленно втягивал тяжелый дым сигары и думал ни о чем.
Его волосы уже успели высохнуть, а пепельница наполниться пеплом, когда первое справа от угла окно осветилось бледным светом – кто-то открывал входную дверь квартиры напротив.
Словно очнувшись ото сна, Кирилл наблюдал за происходящим. Поначалу он подумал, что это грабители, или домработница, или соседка по квартире пришла. Однако, мельком глянув на часы, сообразил, что сидел он довольно долго, и за время, поведенное наедине с «кубинскими друзьями», кое-кто уже успел сбегать на свидание.
Девушка вернулась не одна. Когда ее рука скользнула по стене справа от двери, все пять окон приветливо подмигнули бархатным светом. Молодой мужчина, что зашел вслед за хозяйкой квартиры, не стал мяться на пороге, рассматривая апартаменты, а смело шагнул к своей спутнице, интимно прижался к ее спине, и помог снять пиджак. Бросив его на рогатую вешалку, он провел ладонью по ее волосам, зарылся носом в густую шевелюру, а свободной рукой прижал к себе, обняв за талию.
В Кирилле шевельнулось чувство. Определив его, как «голод», мужчина сел поудобнее и закурил новую сигару.
Девушка, тем временем, чуть повернув голову к своему соблазнителю, что-то спросила. Тот склонил голову к уху, ответил и укусил за мочку, заставляя нимфу рассмеяться и увильнуть от ласки. Не снимая обуви, девушка прошла к кухонным шкафчикам, и пока гость разоблачался, достала низкие стаканы, бросила в них лед и налила янтарной жидкости.
«Виски?» - отметил про себя Кирилл и отложил в сторону размышления. Потому что после короткого глотка, девушка забрала стакан у мужчины и повернулась к нему спиной, чтобы поставить посуду в раковину.
Незащищенностью тыла и воспользовался незнакомец: он обвил двумя руками талию девушки, прижал ее к себе и потерся бедрами. Кирилл мгновенно представил себя на месте гостя и вновь почувствовал возбуждение.
Девушка не сопротивлялась. Она, прижатая мужским телом к столу, чуть наклонилась вперед, подставляя для игр свои округлости, и повела головой, словно искала глоток свежего воздуха. Мужчина склонил голову и принялся ласкать ее шею. Его руки принялись путешествовать по телу: одна поднялась вверх по ребрам и закружила у левой груди девушки; вторая же спустилась ниже в поисках более сокровенного, однако, наткнувшись на плотно облегающую вечернюю чешую, переместилась по бедру назад и обнаружила высокий разрез юбки. Скользнувшие под ткань платья пальцы нащупали нечто, заставившее девушку вздрогнуть и изогнуться, вцепившись в край стола. Левая рука мужчины с силой сдавила грудь, а голова переместилась к левому плечу, с которого уже сползала ткань одеяния.
Кириллу не было видно, что делает мужская рука под платьем, ему лишь оставалось догадываться, однако, реакция девушки не оставляла пространства для фантазии – ей однозначно нравилось то, что делал мужчина.
В очередной раз, нахлынув волной, гость отступил, освобождая пространство для маневра. Сделал шаг назад, дождался, когда его партнерша повернется к нему лицом, облизнул губы, оглядывая ее с ног до головы, и дернул на себе галстук.
Хитро улыбаясь, девушка провела рукой по левому боку. Кириллу снова была не видна та сторона, но он вспомнил: с той стороны – молния на платье. Молодой мужчина, что пришел со свидания, тяжело дышал, упираясь спиной в барную стойку, и не отрываясь смотрел, как его визави стягивает с плеч ткань, оглаживая себя по бедрам, спускает платье вниз и остается лишь в нижнем белье, чулках и туфлях. А затем, не произнося ни слова, направляется в следующую комнату.
Кирилл печально вздохнул – из кабинета окно соседней комнаты видно, но не в таком удобном ракурсе, как прихожая-кухня. Его мама, хоть уже и успела пожелать спокойной ночи, все же могла стать свидетелем его ночных метаний по комнатам. А там и до косых взглядов недалеко… Но как же хотелось увидеть продолжение!
Решение нашлось довольно быстро, и висело оно в ванной комнате на вешалке – банный халат. Стараясь не шуметь и попытаться не пропустить интересные моменты, Кирилл схватил планшет, как отговорку, и вышел на балкончик. Тут, прислонившись к стене дома с внешней стороны, он вновь стал зрителем.
В гостиной напротив горел свет. Но, к сожалению, легковесная ткань тюля, задернутого, но оставленного в небрежности, смазывала черты. На мгновенье почувствовав себя шпионом, Кирилл нахмурил брови и собрался уходить, но, бросив прощальный взгляд на окно, замер на месте.
Они стояли за спинкой дивана. Девушка, успевшая снять с мужчины галстук, набросила его себе на шею и теперь расстегивала пуговицы мужской рубашки, держа гостя на расстоянии вытянутой руки и не позволяя приблизиться ни на шаг. Любая попытка притянуть к себе девушку, пресекалась игривым покачиванием головы.
Рубашка полетела на пол, оголяя торс мужчины. Присев на спинку дивана, девушка закусила ноготь и задумчиво оглядела своего партнера. Кирилл не видел ее глаз, но почувствовал себя так, словно сам был в комнате и именно он попал под острый, как скальпель, взгляд.
Приняв решение, девушка резко выбросила руку вперед, притянула мужчину к себе, зацепив за пряжку ремня, и позволила, наконец, дотронуться до себя. Мужчина страстно прильнул к ее губам. Под напором ей пришлось отклониться назад, и дабы не потерять равновесия, она закинула одну ногу на спинку дивана. Тонкая ножка с точеной лодыжкой, в туфельке на высоком каблуке, облаченная в черный чулок довела Кирилла до экстаза.
Мужчина давил, совершенно собственнически распоряжался чужим телом, потянул бретельку лифа, освобождая одну грудь, и тут же переместился ниже, чтобы поймать губами возбужденный сосок. Девушка застонала, запрокинув голову и вцепившись пальцами в темные волосы партнера. Тот поддерживал одной рукой спину девушки, а второй рисовал причудливые узоры на ее бедре.
Поддаваясь ласкам, девушка двигала бедрами навстречу партнеру, а он, чувствуя ее требовательность, прижимал ее торсом и бедрами, позволяя ее алчущим ласки персиковым долькам массировать через ткань его восставшую плоть.
Наигравшись с одной грудью, мужчина резко потянул девушку на себя, заставив ее сесть вертикально, и снова слился с ней в жадном поцелуе. Его пальцы в секунду справились с застежкой бюста. Часть женского гардероба отлетела в сторону. Мужчина неожиданно прервавшись, сделал шаг назад, погладив ножки партнерши по играм, и остановился, возвращая такой же оценивающий взгляд, каким одарила его недавно нимфа.
Кириллу была видна лишь спина феи, ее руки, упирающиеся в спинку дивана, и невероятно симметричная округлость зада. И еще он видел его, стоящего так близко к девушке, но недосягаемого для ее желаний. Спина девушки закрывала мужчину, но Кирилл знал, догадывался по движениям, что тот делает. Полетевший через мгновенье в сторону ремень доказал правоту наблюдателя – брюнет избавлялся от остатков одежды. Кириллу не было видно то, чем мог гордиться страстный любовник. И возможно, к лучшему. Он хотел наслаждаться красивой эротикой, а не банальным порно.
Девушка тлела и разгоралась огнем. Она изнывала от желания, сидя на низкой спинке дивана, но заставляла себя терпеть. Двигая плечами, она извивалась лианой, пока ждала своего мужчину. А тот не спешил, глядел в ее глаза и лишь, когда увидел то, сто искал, в мгновение ока преодолел разделяющее их пространство, грубо подхватил партнершу под колени и резко развел их в стороны, буквально врезаясь в девушку всем телом. Она задохнулась от восторга и тут же обхватила ногами его талию.
Мужчина опустил одну руку вниз.
И снова Кириллу не было видно, но он догадывался, по каким тропам оправились бродить его пальцы.
Девушка дернулась и выгнулась навстречу партнеру, подставляя для ласки шею и подбородок. Мужчина дал ей то, чего она ждала, но затем снова решил сделать по-своему: он схватил девушку за волосы и поднял ее голову, заставив смотреть себе в глаза. Его губы шевелились, но слов не было слышно. Видимо, он озвучил просьбу, потому что девушка подняла руки и завела их себе за голову.
Мужчина умел доставить удовольствие, но делал это жестко, грубо… Его пальцы, блуждая в потаенных уголках женского лона, вдруг находили точку высшего напряжения и заставляли девушку содрогаться. А еще ему доставляло неимоверное удовольствие смотреть, как прыгает обнаженная грудь партнерши каждый раз, как ее тело вздрагивало от наслаждения.
Насытившись пальчиковой игрой, мужчина развернул девушку к себе спиной, заставив ее опереться руками о спинку дивана.
Кирилл в очередной раз сжал челюсти: грудь незнакомки столь маняще звала, что он невольно сделал шаг, но вовремя остановился – у него еще не выросли крылья, чтобы шагать вверх с пятого этажа.
Партнер нимфы вновь замедлился: он ласкал языком спину любовницы, гладил груди, дразнил соски, наклонялся, чтобы укусить ее за попку, и каждый раз она извивалась, пыталась увильнуть, но все равно возвращалась, жадно глотала воздух. Глаза ее блестели из-под прикрытых век, язычок то и дело облизывал губы, а сквозь сжатые зубы вырывались стоны, которых Кирилл не слышал.
Она приоткрыла ротик и наверняка застонала, потому что ее любовник внезапно сменил полярность и резко развернул девушку лицом к себе. Он присел, почти полностью скрывшись за телом, достойным кисти величайшего мастера, отвел ногу девушки в сторону и упер каблуком туфельки в спинку дивана. Его пальцы впились в мягкую плоть ягодиц, глубокие тени напугали Кирилла – ему показалось, что кожа вот-вот лопнет под нажимом.
Теперь она сидела в четверть оборота к Кириллу. Он видел изящные абрисы ягодиц, ложбинку вдоль позвоночника, запрокинутую голову, растрепанные волосы. Видел плавный изгиб шеи и божественную форму груди. Ей доставляло удовольствие то, что вытворял язык склонившегося перед ней мужчины. Ее тело ритмично и плавно двигалось, подгоняемое его руками. Ее пальцы сжимали обивку дивана, грозясь проделать дырки в ткани.
Кирилл видел, как ее кожа, став влажной от пота, как отражала крохотные лучики света, искрилась невидимой радугой. Пребывая в двух вздохах от вершины наслаждения, она остановила своего партнера. Все еще оставаясь в трусиках и чулках, она представляла для Кирилла бесконечно лакомый кусочек. Однако, по неведомым мужчине причинам, ревности в душе и голове своей он не находил.
Незнакомка потянула своего любовника за волосы, заставляя подняться и накрыть свои губы поцелуем. Продолжая играть и насмехаться над чужими желаниями, темноволосый мужчина лишь кратко касался ее рта, отстраняясь и вновь приближаясь. Но уже через несколько мгновений нежные игривые поцелуи превратились в ураган, в насильственное подчинение чужой плоти: его руки обхватили ее голову, язык жадно исследовал ее рот, а тело, то и дело норовило опрокинуть ее на спину. Девушка сопротивлялась: она царапала ногтями его грудь, щипала его за соски, а затем опустила обе руки ему в промежность и принялась массировать. Мужчина прервал поцелуй, запрокинул голову назад и закрыл глаза, все еще продолжая путать пальцами волосы партнерши.
Девушка, продолжая сжимать мужской член, сползла со спинки дивана, опустилась ниже, но все же не настолько, чтобы позволить наблюдающему со своего балкона Кириллу рассмотреть чужое мужское достоинство. В какой-то момент совесть Кирилла застенчиво заглянула в лицо, жалобно сведя бровки. Кирилл и сам нахмурился, решив, что достаточно насмотрелся, однако внезапно возникшее движение на периферии зрения заставило его вновь обратить взор на окно напротив.
Видимо, напряжение было слишком велико и партнер незнакомки решил изменить правила игры. А возможно, он был просто не любитель минетов…
Гость поднял девушку, снова усадил на спинку дивана, сдвинул слегка в сторону кружево трусиков и, продолжая удерживать ее голову рукой, чтобы видеть глаза, тремя массивными толчками вошел в нее.
Кирилл затаил дыхание. Внезапно ему показалось, что он не может уйти, не досмотрев до конца. Казалось, что испытать оргазм в финале должны не только эти двое, но и он – Кирилл.
Мужчина был властен. Черты его лица вдруг заострились, стали более грубыми, взгляд – жестче. Он раз за разом проникал членом в девушку с силой и напором, и каждый раз она извивалась, вздрагивала, но не просила пощады. Не медленно, но размеренно он двигался, заставляя и ее следовать по встречной полосе. Ее затянутая в чулок ножка вновь уперлась каблуком в спинку дивана, открывая врата рая для полного доступа к запретному плоду. Ее глаза, не отрываясь, словно выжидая, следили за мужчиной.
Движения любовника стали скупее: он все больше сокращал интервалы, более не выходил из девушки полностью, его член монотонно вбивался в ее влагалище, оставляя все меньше пространства для воображения и тем более – удовольствия.
Девушка, стиснув зубы, уже просто терпела. Кирилл, почувствовав сквозь двойное стекло перемену в ее настроении, нахмурился. Его желание испарилось моментально, пропала эрекция.
Все еще продолжая двигаться с сумасшедшей скоростью, партнер незнакомки совсем скоро достиг оргазма, успев при этом вытащить свой член и забрызгать семенем ажурные трусики девушки. Затем он устало уперся рукой в спинку дивана, поцеловав любовницу в плечо. Она кивнула головой, отвечая на неслышимый вопрос, и погладила его рукой по волосам. Мужчина встряхнулся и, сказав что-то, направился в ее будуар, а затем – в ванную.
Кирилл знал… он был уверен в ее обмане. Не могла такая девушка достичь оргазма с этим недотепой! Как можно такое совершенное, нежное тело долбить членом, как отбойным молотком?! Как?!
Махнув рукой на неудачника и собираясь уходить в дом, Кирилл бросил прощальный взгляд на окно и решил задержаться: на шее незнакомки из дома напротив все еще висел мужской галстук, она рассматривала его рисунок, поглаживая ткань пальцами, медленно ушла в темноту гостиной комнаты. Чуть погодя в конце комнаты зажегся свет, обнаруживая довольно глубокую нишу гардероба.
Кирилл вскинул брови, оценивая по достоинству задумку дизайнера интерьера, однако, каково же было его удивление, когда девушка выдвинула из-за двери длинную вешалку с таким огромным количеством и набором галстуков, что фирменный магазин Пьера Кардена мог бы захлебнуться слюной от зависти.
Нимфа, все еще пахнущая сексом, не спешила облачаться в халатик. Освещаемая светом грудь с темными ореолами сосков приподнялась, когда девушка сняла с себя галстук, стащив его через голову, и снова раззадорив сексуальный аппетит Кирилла. Декоративная часть мужского гардероба заняла свое место во главе вешалки для галстуков. Незнакомка задвинула стержень обратно в шкаф и закрыла дверь, вновь погружая комнату в полумрак.
Кирилл опустил глаза. Пола халата топорщилась, выдавая его возбуждение. Очень хотелось сказать – не судьба тебе сегодня, дружок. Но Кирилл был не из тех, кто разговаривает со своим членом. Он просто несколько раз глубоко вдохнул терпкий ночной воздух и шагнул в гостиную, плотно зашторив окна.
Уже сидя за столом в кабинете и проверяя почтовый ящик, вскинул взгляд, когда в прихожей кружевной феи обозначилось движение – она даже не вышла его провожать…
Кирилл покачал головой, заблокировал экран планшета и отправился спать.
В «Мерло» было тихо. Пахло так, что хотелось заказать все меню и не выходить из-за стола, пока не будет съеден последний кусочек.
- Тебе не скучно одной, мам? – Кирилл сидел в пол-оборота к матери и смотрел прямо перед собой. В аквариуме плавно перемещались рыбки, порою вздрагивая, словно пугаясь чего-то. – Чем ты занимаешься по вечерам?
- Я? – удивленно переспросила Эдмунда Францевна, потягивая дымок из прихваченного с собой мундштука. – Могу ли я скучать? Ты шутишь, видимо…
- А чем ты занимаешься? – не унимался сын. Сидя на кожаном диванчике, он ерзал, то и дело выдавая свое нетерпение. Желание поскорее вернуться домой и занять пост наблюдения за окнами в доме напротив, сверлило не меньше, чем перфоратор в процессе демонтажа бетонной перегородки.
- Милый… - протянула дама, дотрагиваясь до колючей щеки наследника и поглаживая его большим пальцем. – У меня масса дел и я никогда не бываю одна. Ты видел, сколько людей живет в доме напротив? – От заданного вопроса по спине Кирилла пробежали мурашки, в паху заныло. – Иногда я даже приглашаю подружек и мы чаевничаем, рассматривая чужие жизни под микроскопом… Кстати! – глаза Эдмунды Францевны подозрительно заблестели, заставив Кирилла сжаться в комок. – Ты видел куклу для заварника?
- Трудно было не заметить… - понизив голос, Кирилл посмотрел на мать из-под бровей. – Она такая большая!
- Она милая! – защебетала матушка. – И девушка, которая ее мне подарила, тоже милая…
Кирилл закатил глаза, готовясь к очередному раунду игры «Тебе бы семью…»
- К сожалению, у нее уже есть жених… - грустно продолжила несостоявшаяся бабушка. – Мы как-то пили чай вместе… И еще у нее есть привычка, когда идет теплый дождь… Знаешь, милая такая привычка… Хорошо, что только мои окна напротив ее! – последнее замечание заставило Кирилла сжать кулаки под столом. – А то жениху ее пришлось бы успокоительное пить…
Кирилл склонил немного голову к плечу, ловя каждое слово матери. Девушка из дома напротив – чужая неудовлетворенная невеста – действительно имеет привычку, от которой ее же нареченному пришлось бы пить успокоительное регулярно!
- И что же это за привычка, мама? – крайне осторожно, чтобы не выказать чрезмерного интереса, Кирилл подтолкнул мать к продолжению рассказа, ковыряя вилкой в овощах.
- О! Я понимаю, что у каждого свои недостатки… Хотя… - Эдмунда Францевна тянула, задумавшись над образом и выпуская струйку дыма в потолок. Кирилл изнывал… - Она любит выходить на балкон в одной майке и стоять под дождем, пока не промокнет с ног до головы. Знаешь, такая обычная белая маечка… трикотажная… и стыдиться ей… ой, - дама махнула рукой, - я ж говорю, что если бы не я жила напротив…
«Да, - подумал Кирилл, - если бы я жил напротив…»
Оставалось лишь молить небо о дожде и ежедневно проверять прогноз погоды.
- Так это твоя соседка из дома напротив подарила тебе куклу?
- Оля, - уточнила Эдмунда Францевна, - Ольга ее не просто подарила. Она ее сама пошила! Умничка девушка. Золотые руки!
«Итак, Ольга… Княгиня… Царица… Рукодельница Ольга…»
Продолжение истории можно прочитать в полной версии книги ЗДЕСЬ.