Embedded Files
Народився 5 серпня 1933 року в селі Бельманка Запорізької області.
Народився 5 серпня 1933 року в селі Бельманка Запорізької області.
Віктор Григорович Матковський - член Сахалінської письменницької організації Союзу письменників РРФСР. Друкувався в журналі «Дальний Восток», в збірниках «Сахалин» і «Солнечная Таврия». Він автор поэтичних книг «Вербоцвет», «Дыхание земли», «Встречи», «Планида встреч, прощаний и любви», «Огненные тайфуны войны». Брав активну участь у зустрічах із читачами, виступав на радіо і телебаченні. В середині 90-х В. Г. Матковський повернувся на свою малу батьківщину – на Украину. Проживає в м. Орджонікідзе Дніпропетровської області.
Віктор Григорович Матковський - член Сахалінської письменницької організації Союзу письменників РРФСР. Друкувався в журналі «Дальний Восток», в збірниках «Сахалин» і «Солнечная Таврия». Він автор поэтичних книг «Вербоцвет», «Дыхание земли», «Встречи», «Планида встреч, прощаний и любви», «Огненные тайфуны войны». Брав активну участь у зустрічах із читачами, виступав на радіо і телебаченні. В середині 90-х В. Г. Матковський повернувся на свою малу батьківщину – на Украину. Проживає в м. Орджонікідзе Дніпропетровської області.
Когда не пишутся стихи – молчу,
Когда не пишутся стихи – молчу,
Томлюсь печалью, как фальшивой нотой
Томлюсь печалью, как фальшивой нотой
Нагрянет вдохновение – схвачу
Нагрянет вдохновение – схвачу
Перо жар – птицы и уйду в работу…
Перо жар – птицы и уйду в работу…
О ВРЕМЕНИ И О СЕБЕ
О ВРЕМЕНИ И О СЕБЕ
Родился у живописной, утопающей в ивах, осокорах, клеверах и белых акациях, небольшой речки – Бельманка, петляющей между крутыми холмистыми берегами по славной запорожской земле.
Родился у живописной, утопающей в ивах, осокорах, клеверах и белых акациях, небольшой речки – Бельманка, петляющей между крутыми холмистыми берегами по славной запорожской земле.
Случилось это 5 августа 1933 года. Бельманка – это полноводный приток, бурлящей благодатной реки Берды, впадающей в Азовское море, о которой в свое время с большой художественной яркостью рассказывал в путевых записках древнегреческий философ – путешественник Геродот. От названия речки Бельманки и село получило такое же название. В старину вдоль берегов этой своенравной реки, проживали Тавриды и кимарийцы. Они занимались скотоводством и рыбным промыслом. Из древнего сказания известно, что красивые, выносливые и весьма великодушные люди появились в этих местах, благодаря случаю, который заключался в том, что парусное судно управляемое амазонками, попало в многобальный шторм Азовского моря, который разорвал паруса, изломал мачты и растерзанный фрегат одним махом выплюнул на песчаный берег. Красавицы амазонки уцелели. Обживая дикие берега Берды, они полонили симпатичных мужчин – степовиков и, влюбляя их в себя – рожали детей. Таким образом, берега Берды и ее притоков, озвучаясь, людскими голосами, будили дикие просторы и наполняли их смыслом жизни. В то время речка Бельманка была судоходной. По ней запорожские казаки перегоняли свои суда в Азовское море, шли к Дону. Петру I эта речка служила фортовой базой. В притоках флотилия была недоступна обозрению. Отчего без всякого опасения неприятельские корабли подходили к берегу и надежно бросали якоря. Но это была ловушка. Русский флот выходил из засады и разбивал их. Этот край дал мне сущее право видеть солнце, слушать соловьиные трели, дышать цветами и травами заливных лугов.
Случилось это 5 августа 1933 года. Бельманка – это полноводный приток, бурлящей благодатной реки Берды, впадающей в Азовское море, о которой в свое время с большой художественной яркостью рассказывал в путевых записках древнегреческий философ – путешественник Геродот. От названия речки Бельманки и село получило такое же название. В старину вдоль берегов этой своенравной реки, проживали Тавриды и кимарийцы. Они занимались скотоводством и рыбным промыслом. Из древнего сказания известно, что красивые, выносливые и весьма великодушные люди появились в этих местах, благодаря случаю, который заключался в том, что парусное судно управляемое амазонками, попало в многобальный шторм Азовского моря, который разорвал паруса, изломал мачты и растерзанный фрегат одним махом выплюнул на песчаный берег. Красавицы амазонки уцелели. Обживая дикие берега Берды, они полонили симпатичных мужчин – степовиков и, влюбляя их в себя – рожали детей. Таким образом, берега Берды и ее притоков, озвучаясь, людскими голосами, будили дикие просторы и наполняли их смыслом жизни. В то время речка Бельманка была судоходной. По ней запорожские казаки перегоняли свои суда в Азовское море, шли к Дону. Петру I эта речка служила фортовой базой. В притоках флотилия была недоступна обозрению. Отчего без всякого опасения неприятельские корабли подходили к берегу и надежно бросали якоря. Но это была ловушка. Русский флот выходил из засады и разбивал их. Этот край дал мне сущее право видеть солнце, слушать соловьиные трели, дышать цветами и травами заливных лугов.
Отец иой, Григорий Кириллович Матковский был очень одаренным и мастеровым человеком. Он прекрасно играл на органе и скрипке. Маленький орган он сам сконструировал. Помню, в наш двор часто приходили любители музыки. Они, сидя на скамейках-лавках, слушали мелодическое звучание органа, плывущее из-под напруженных, подвижных пальцев исполнителя. Отей был наделен природой конструкторскими способностями. Водяные и ветреные мельницы, плотнические зарубки, столярные изделия и тонкие кузнечные ковки – это было делом его рук. Он участвовал в двух войнах. Погиб в Великой Отечественной. Мать, Евдокия Елизаровна, в округе слыла непревзойденной в художественных фантазиях, мастерицей- вышивальщицей. Ткала ковры, дорожки, прекрасно пела и любила фольклор. Ее скромная могила находится на пологом кряже села, где она прожила 84 года…
Отец иой, Григорий Кириллович Матковский был очень одаренным и мастеровым человеком. Он прекрасно играл на органе и скрипке. Маленький орган он сам сконструировал. Помню, в наш двор часто приходили любители музыки. Они, сидя на скамейках-лавках, слушали мелодическое звучание органа, плывущее из-под напруженных, подвижных пальцев исполнителя. Отей был наделен природой конструкторскими способностями. Водяные и ветреные мельницы, плотнические зарубки, столярные изделия и тонкие кузнечные ковки – это было делом его рук. Он участвовал в двух войнах. Погиб в Великой Отечественной. Мать, Евдокия Елизаровна, в округе слыла непревзойденной в художественных фантазиях, мастерицей- вышивальщицей. Ткала ковры, дорожки, прекрасно пела и любила фольклор. Ее скромная могила находится на пологом кряже села, где она прожила 84 года…
Осознать, и по-своему понимать окружающий меня мир, я стал в трехлетнем возрасте. Помню и сейчас, как ч, любопытствуя, полез по камням в заброшенный колодец, и, не удержавшись, рухнул вниз. На дне колодца, в котором было немного воды, придя в себя, я глянул вверх… и замер от удивления: в окружности колодца мерцали звезды. Меня это потрясло. На смену мгновенному удивлению пришел страх. Я изо всей силы издал крик… Раздался топот, а затем я увидел перекошенное растерянностью лицо бабушки. Она, вглядевшись в темноту колодца, вскрикнула… Спустя несколько минут, ко мне опустилась лесница. По ней я пробкой выскочил к протянутым рукам спасительницы.
Осознать, и по-своему понимать окружающий меня мир, я стал в трехлетнем возрасте. Помню и сейчас, как ч, любопытствуя, полез по камням в заброшенный колодец, и, не удержавшись, рухнул вниз. На дне колодца, в котором было немного воды, придя в себя, я глянул вверх… и замер от удивления: в окружности колодца мерцали звезды. Меня это потрясло. На смену мгновенному удивлению пришел страх. Я изо всей силы издал крик… Раздался топот, а затем я увидел перекошенное растерянностью лицо бабушки. Она, вглядевшись в темноту колодца, вскрикнула… Спустя несколько минут, ко мне опустилась лесница. По ней я пробкой выскочил к протянутым рукам спасительницы.
Из детства помнится многое. Особенно красивые оранжево-зеленые вагончики-бани. Они были на колесах. Прикатывали их рослые дородные кони. Вагончики устанавливались на видном месте. Банщики грели воду и жителям села бесплатно разрешали в них мыться. Не забыл и первые трактора-универсалы, ХТЗ, натики. Комбайны «Коммунар», «Сталинец», стрекочущие косилки…. В эту пору я ходил уже в школу. Но самое жуткое и устойчивое сознание в меня вошло вместе со словом «война» летом 22 июня 1941 года. Этим словом я был оглушен, обворован и лишен детства….Время, жизнь и годы, которые связаны с моей автобиографией, целиком и полностью отражены в моих стихах. Говорю с полной откровенностью: до мельчайших подробностей то, что было с моим Отечеством – то все было со мной. В ранние годы, вследствие войны и потери отца, я до дна испил горькую чашу военного лихолетья. Познал оккупацию, хоодные подвалы, беспризорщину, скитание, голод. Участвовал в восстановлении заводов и городов. Меня, как говорится, не обошла ни сума, ни тюрьма. Жизнь я постиг до самой ее сердцевины. Мои познания не поверхностны. Они выстраданы и закреплены во мне болью дорогих мне потерь. От того, наверное, многие мои мысли и взгляды на жизнь, в боьшинстве случаев не совпадали и не совпадают с теми мыслями и взглядами, которые многие филистеры считают заглавными мыслями человеческого бытия. Мое государство духа – это предельная доверчивость и распахнутая любовь к людям, к природе и ко всему тому, что опекает меня под звездным небом. Руководитель этого государства – совесть. Такому руководителю я всегда верю и верую.Национальность для меня не является критерием, определяющим духовную ценность личности. Мудрость, интеллект и нравственность – вот те три фактоа, что делают человека человеком. Выпячивание национальности – это увечье заблудившегося века, идущего к фашизму. Где бы ни был я, чтобы я не делал, для меня человек везде и всюду – гениальнейший абсолют и самая высокая незаменимая драгоценность всего сущего. Что касается языка, я убежденно говорю: нет плохого языка, есть плохие люди, которые из языка пытаются сделать огненную петлю, чтобы ради своей мелкой шкурной корысти, затянуть горло, думающему человечеству. Еще раз повторяю: все языки великолепны, но лучше тот, которым хорошо владеешь и правильно излагаешь свои мысли. Еще в детстве я ощутил в себе огромную любовь к людям и необъяснимую потребность делать им добро. На основании этого и возникла неудержимая тяга к поэзии и песенному творчеству.
Из детства помнится многое. Особенно красивые оранжево-зеленые вагончики-бани. Они были на колесах. Прикатывали их рослые дородные кони. Вагончики устанавливались на видном месте. Банщики грели воду и жителям села бесплатно разрешали в них мыться. Не забыл и первые трактора-универсалы, ХТЗ, натики. Комбайны «Коммунар», «Сталинец», стрекочущие косилки…. В эту пору я ходил уже в школу. Но самое жуткое и устойчивое сознание в меня вошло вместе со словом «война» летом 22 июня 1941 года. Этим словом я был оглушен, обворован и лишен детства….Время, жизнь и годы, которые связаны с моей автобиографией, целиком и полностью отражены в моих стихах. Говорю с полной откровенностью: до мельчайших подробностей то, что было с моим Отечеством – то все было со мной. В ранние годы, вследствие войны и потери отца, я до дна испил горькую чашу военного лихолетья. Познал оккупацию, хоодные подвалы, беспризорщину, скитание, голод. Участвовал в восстановлении заводов и городов. Меня, как говорится, не обошла ни сума, ни тюрьма. Жизнь я постиг до самой ее сердцевины. Мои познания не поверхностны. Они выстраданы и закреплены во мне болью дорогих мне потерь. От того, наверное, многие мои мысли и взгляды на жизнь, в боьшинстве случаев не совпадали и не совпадают с теми мыслями и взглядами, которые многие филистеры считают заглавными мыслями человеческого бытия. Мое государство духа – это предельная доверчивость и распахнутая любовь к людям, к природе и ко всему тому, что опекает меня под звездным небом. Руководитель этого государства – совесть. Такому руководителю я всегда верю и верую.Национальность для меня не является критерием, определяющим духовную ценность личности. Мудрость, интеллект и нравственность – вот те три фактоа, что делают человека человеком. Выпячивание национальности – это увечье заблудившегося века, идущего к фашизму. Где бы ни был я, чтобы я не делал, для меня человек везде и всюду – гениальнейший абсолют и самая высокая незаменимая драгоценность всего сущего. Что касается языка, я убежденно говорю: нет плохого языка, есть плохие люди, которые из языка пытаются сделать огненную петлю, чтобы ради своей мелкой шкурной корысти, затянуть горло, думающему человечеству. Еще раз повторяю: все языки великолепны, но лучше тот, которым хорошо владеешь и правильно излагаешь свои мысли. Еще в детстве я ощутил в себе огромную любовь к людям и необъяснимую потребность делать им добро. На основании этого и возникла неудержимая тяга к поэзии и песенному творчеству.
Стихи начал писать рано, но не придавал этому серьезного значения. Просто писал, потому что душа кричала и просилась в литеры. Географическое пространство напечатанных моих стихов – это Куйбышево, Херсон, Калининград, Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск, Хабаровск, Владивосток, Сахалин.
Стихи начал писать рано, но не придавал этому серьезного значения. Просто писал, потому что душа кричала и просилась в литеры. Географическое пространство напечатанных моих стихов – это Куйбышево, Херсон, Калининград, Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск, Хабаровск, Владивосток, Сахалин.
В 60-у годы в г. Херсоне мои стихи были опубликованы в коллективном сборнике «Солнечная Таврия». Затем состоялась публикация стихов в столичных журналах. По приезду на Сахалин (я там прожил около четверти века, работал в качестве педагога в педучилище. Окончил музыкальное училище и пединститут), печатался в журналах «Аврора» (Санкт-Петербург), «Дальний Восток» (Хабаровск), «Христианин» (Москва), в альманахе «Сахалин» (Южно-Сахалинск). Во Владивостоке вышли мои стихи в книге «голос сердца». В Дальиздате изданы три книжки стихов «Вербоцвет», «Дыхание земли», «Встречи». Издавались рассказы, очерки, повести. Многие композиторы мои стихи положили на музыку. Песня Виталия Филиппенко «За Бельманкой-роекой» заняла на конкурсе первое место. Она транслировалась по центральному радио и телевидении. В его двух, изданных в г.Киеве, вышли песни, написанные на мои стихи. Я тоже пишу песни. Они звучат по радио, телевидении и на творческих вечерах…
В 60-у годы в г. Херсоне мои стихи были опубликованы в коллективном сборнике «Солнечная Таврия». Затем состоялась публикация стихов в столичных журналах. По приезду на Сахалин (я там прожил около четверти века, работал в качестве педагога в педучилище. Окончил музыкальное училище и пединститут), печатался в журналах «Аврора» (Санкт-Петербург), «Дальний Восток» (Хабаровск), «Христианин» (Москва), в альманахе «Сахалин» (Южно-Сахалинск). Во Владивостоке вышли мои стихи в книге «голос сердца». В Дальиздате изданы три книжки стихов «Вербоцвет», «Дыхание земли», «Встречи». Издавались рассказы, очерки, повести. Многие композиторы мои стихи положили на музыку. Песня Виталия Филиппенко «За Бельманкой-роекой» заняла на конкурсе первое место. Она транслировалась по центральному радио и телевидении. В его двух, изданных в г.Киеве, вышли песни, написанные на мои стихи. Я тоже пишу песни. Они звучат по радио, телевидении и на творческих вечерах…
По юридическому понятию я не являюсь участником войны, но фактически я малолетний, не поставленный на довольствие, не обмундированный, не награжденный, самый что ни есть реальный участник Отечественной. Я подносил красноармейцам студеную колодезную воду, со стариками и женщинами работал на полях, рыл окопы, был посыльным, устанавливал связь – тащил на другой берег реки катушку с телефонным кабелем, попадал в обстрелы. По звуку летящих снарядов, мин и бомб я научился определять их место падения, два раза в аккупации терял сознание под комендантской карательной плетью со свинцовым наконечником. Убегающим из плена воинам помогал надежно укрываться в густых камышах, приносил им свеклу и картошку. Наше село входило в передовую линию фронта. Днем, как шакалы, выли мины, ночью – без передышки раскаленное добела небо задыхалось под аккомпанемент рвущихся снарядов, трассирующими пулями. После затяжного сражения я был на поле боя. Видел массу раненых и убитых солдат. Среди них шевелились окровавленные лошади.
По юридическому понятию я не являюсь участником войны, но фактически я малолетний, не поставленный на довольствие, не обмундированный, не награжденный, самый что ни есть реальный участник Отечественной. Я подносил красноармейцам студеную колодезную воду, со стариками и женщинами работал на полях, рыл окопы, был посыльным, устанавливал связь – тащил на другой берег реки катушку с телефонным кабелем, попадал в обстрелы. По звуку летящих снарядов, мин и бомб я научился определять их место падения, два раза в аккупации терял сознание под комендантской карательной плетью со свинцовым наконечником. Убегающим из плена воинам помогал надежно укрываться в густых камышах, приносил им свеклу и картошку. Наше село входило в передовую линию фронта. Днем, как шакалы, выли мины, ночью – без передышки раскаленное добела небо задыхалось под аккомпанемент рвущихся снарядов, трассирующими пулями. После затяжного сражения я был на поле боя. Видел массу раненых и убитых солдат. Среди них шевелились окровавленные лошади.
В этом бою погибли: начальник артиллерии 18-ой армии генерал-майора О.С.Титов, бригадный комиссар М.О. Миронов, бригадный комиссар Н.П.Новохатный, начальник политотдела армии, полковой комиссар П.П.Миркин… Убитых немецких солдат военачальники отправляли спецсамолетами в Германию. На похороны красноармейцев пригоняли жителей окружающих сел. Всех погибших воинов выносили к лесопосадке. Среди бойцов немцы обнаружили тело командующего 18-ой армией генерал-лейтенанта А.К.Смирнова. Они сразу же доложили генерал- полковнику Манштейну. Тот приказал командиру горно- стрелковой дивизии генералу Лангу организовать похороны. Пленные воины выкопали могилу. Командарма немцы похоронили со всеми почестями. Восхищаясь его мужеством, Манштейн сказал: «Будем воевать так, как солдаты этого генерала, и 7-го ноября пройдем парадным маршем по Красной площади….»
В этом бою погибли: начальник артиллерии 18-ой армии генерал-майора О.С.Титов, бригадный комиссар М.О. Миронов, бригадный комиссар Н.П.Новохатный, начальник политотдела армии, полковой комиссар П.П.Миркин… Убитых немецких солдат военачальники отправляли спецсамолетами в Германию. На похороны красноармейцев пригоняли жителей окружающих сел. Всех погибших воинов выносили к лесопосадке. Среди бойцов немцы обнаружили тело командующего 18-ой армией генерал-лейтенанта А.К.Смирнова. Они сразу же доложили генерал- полковнику Манштейну. Тот приказал командиру горно- стрелковой дивизии генералу Лангу организовать похороны. Пленные воины выкопали могилу. Командарма немцы похоронили со всеми почестями. Восхищаясь его мужеством, Манштейн сказал: «Будем воевать так, как солдаты этого генерала, и 7-го ноября пройдем парадным маршем по Красной площади….»
Речь Манштейна слушали немецкие, румынские войска, военнопленные и жители сел. По причине того, что генерал – лейтенант А.К.Смирнов с почестями, с большим уважением и торжественностью хоронили немецкие военачальники, о геройстве и стойкости его воинов и лично о нем, в прессе не было сказано ни слова. Только через 25 лет после Победы Олесь Гончар написалоб этом легендарном сражении, которое своим геройством символизировало и предвещало будущую Сталинградскую битву. Голос Олеся Гончара заставилтогдашних, обладающих здравой логикой, влиятельных руководителей взглянуть на прошлое олесевыми глазами и оценить ту битву его праведными мыслями и тонким писательским чутьем. Вскоре тело генерал-лейтенанта А.К.Смирнова было перезахоронено. Возвышенность села Поповки увенчалась боьшим монументальным памятником, а село Поповка было переименовано в Смирново.
Речь Манштейна слушали немецкие, румынские войска, военнопленные и жители сел. По причине того, что генерал – лейтенант А.К.Смирнов с почестями, с большим уважением и торжественностью хоронили немецкие военачальники, о геройстве и стойкости его воинов и лично о нем, в прессе не было сказано ни слова. Только через 25 лет после Победы Олесь Гончар написалоб этом легендарном сражении, которое своим геройством символизировало и предвещало будущую Сталинградскую битву. Голос Олеся Гончара заставилтогдашних, обладающих здравой логикой, влиятельных руководителей взглянуть на прошлое олесевыми глазами и оценить ту битву его праведными мыслями и тонким писательским чутьем. Вскоре тело генерал-лейтенанта А.К.Смирнова было перезахоронено. Возвышенность села Поповки увенчалась боьшим монументальным памятником, а село Поповка было переименовано в Смирново.
Об этом сражении и о том, что я видел тогда и на Манмаревой балке села Бельманки, и на полях сражения, я написал книгу стихов. Она называется «Эхо войны». Эта книга в рукописном виде ждет своего светлого часа издания…
Об этом сражении и о том, что я видел тогда и на Манмаревой балке села Бельманки, и на полях сражения, я написал книгу стихов. Она называется «Эхо войны». Эта книга в рукописном виде ждет своего светлого часа издания…
Углубляясь в жизненную правду и постигая ее необозримую сверу сущего, я безоговорочно убедился в том, что поэзия в целом – это вселенское таинство духа природы, которое понимается сердцем. А искусство – это язык, благодаря которому художник пытается, дав форму, высказать это таинство. Такому процессу чужды суета, всевозможные установки, ограничительные рамки, указания. Только вольное парение мысли дает возможность осознать то, что смутно предощущает воображение… Непостижимое открывается наитием. И это – закономерность. Все прочее мешает свободе творческого взлета и ничего хорошего не дает.
Углубляясь в жизненную правду и постигая ее необозримую сверу сущего, я безоговорочно убедился в том, что поэзия в целом – это вселенское таинство духа природы, которое понимается сердцем. А искусство – это язык, благодаря которому художник пытается, дав форму, высказать это таинство. Такому процессу чужды суета, всевозможные установки, ограничительные рамки, указания. Только вольное парение мысли дает возможность осознать то, что смутно предощущает воображение… Непостижимое открывается наитием. И это – закономерность. Все прочее мешает свободе творческого взлета и ничего хорошего не дает.
В своей автобиографии я больше говорил о времени и много интересного и важного упустил сказать о себе, но это поправимо – скажу в другой раз. Еще не вечер… 2004г.
В своей автобиографии я больше говорил о времени и много интересного и важного упустил сказать о себе, но это поправимо – скажу в другой раз. Еще не вечер… 2004г.
ПОЕЗІЇ
ПОЕЗІЇ
Как воздух мне стихи нужны,
Как воздух мне стихи нужны,
Без них я – не жилец.
Без них я – не жилец.
Они свечением полны,
Они свечением полны,
Как солнечный венец…
Как солнечный венец…
-------
-------
Музыка, поэзия и зодчество –
Музыка, поэзия и зодчество –
Это не истоки, что душой.
Это не истоки, что душой.
К ним с любовью прикасаться хочется
К ним с любовью прикасаться хочется
И переполняться чистотой….
И переполняться чистотой….
-----------
-----------
Где чувства правды – там талант,
Где чувства правды – там талант,
И в этом спора нет.
И в этом спора нет.
Дает надежды музыкант,
Дает надежды музыкант,
Пророчество – поэт….
Пророчество – поэт….
---------
---------
Есть поэты, что чтут кутерьму,
Есть поэты, что чтут кутерьму,
Гасят солнце любви стихами.
Гасят солнце любви стихами.
Есть другие, что плавят тьму
Есть другие, что плавят тьму
И рассвет зажигают сердцами….
И рассвет зажигают сердцами….
---------
---------
Подбитое Отечество истомою,
Подбитое Отечество истомою,
Минувшее натянуто, как нить.
Минувшее натянуто, как нить.
Все потому, что силятся историю
Все потому, что силятся историю
Ничтожные умы перекроить….
Ничтожные умы перекроить….
----
----
Как вишне даден срок для вызревания,
Как вишне даден срок для вызревания,
Так человеку дадено судьбой.
Так человеку дадено судьбой.
Постигнуть бытия до основания,
Постигнуть бытия до основания,
И в вековечность улететь звездой…
И в вековечность улететь звездой…
----
----
По сути женщина есть мать,
По сути женщина есть мать,
В ней дух спасения витает.
В ней дух спасения витает.
Но разве можно угнетать
Но разве можно угнетать
Того, то чудо сотворяет…
Того, то чудо сотворяет…
---
---
Надо гореть огнем, а не дымиться,
Надо гореть огнем, а не дымиться,
Нести первооткрытие любя.
Нести первооткрытие любя.
И в сутолоке бешенной стремиться,
И в сутолоке бешенной стремиться,
Чтобы в достатке выразить себя….
Чтобы в достатке выразить себя….
---
---
Я ОТЫСКАЛ ОТВЕТ В ВОПРОСЕ
Я ОТЫСКАЛ ОТВЕТ В ВОПРОСЕ
В нем прибывает правды соль:
В нем прибывает правды соль:
Нам боль знакомые приносят,
Нам боль знакомые приносят,
Чужие ж лечат эту боль….
Чужие ж лечат эту боль….
----
СОВЕСТЬ
СОВЕСТЬ
Мне мера – совесть.
Мне мера – совесть.
Этой мерой
Этой мерой
Я измеряю каждый шаг…
Я измеряю каждый шаг…
Она мне –
Она мне –
Вековая вера,
Вековая вера,
Зовущий
Зовущий
К очищенью флаг.
К очищенью флаг.
Туманят мир
Туманят мир
Хмельные речи,
Хмельные речи,
Но суть я вижу наперед:
Но суть я вижу наперед:
Ведь совесть –
Ведь совесть –
Лучший мой советчик…
Лучший мой советчик…
Она меня не подведет….
Она меня не подведет….
ЖЕСТОКОСТЬ
ЖЕСТОКОСТЬ
В тебя страна, бросают камни.
В тебя страна, бросают камни.
И к горлу яро между тем,
И к горлу яро между тем,
Нахально тянутся руками,
Нахально тянутся руками,
Чтоб удавить тебя совсем.
Чтоб удавить тебя совсем.
Открыто брезгуют народом.
Открыто брезгуют народом.
Разором начисто гнетут
Разором начисто гнетут
И прорасти добротным всходам
И прорасти добротным всходам
Ожесточеньем не дают.
Ожесточеньем не дают.
И без малейшего стесненья
И без малейшего стесненья
Объяты теплотою вилл.
Объяты теплотою вилл.
Изводят голодом с презреньем
Изводят голодом с презреньем
Того, кто их от пуль закрыл…
Того, кто их от пуль закрыл…
ДАРЮ
ДАРЮ
Посвящаю Ивану Белоусову (поэту)
Посвящаю Ивану Белоусову (поэту)
Дарю созвездие цветов,
Дарю созвездие цветов,
Чтоб оглашалась радость мая.
Чтоб оглашалась радость мая.
И пахарь мощью лемихов
И пахарь мощью лемихов
Творил поэму урожая.
Творил поэму урожая.
Чтобы не знал печали взор,
Чтобы не знал печали взор,
Чтоб совесть чтила обелиски.
Чтоб совесть чтила обелиски.
И бедами рожденный мор
И бедами рожденный мор
В народе не имел прописки.
В народе не имел прописки.
Чтобы хорошие дела
Чтобы хорошие дела
Не гибли в суете безвинно,
Не гибли в суете безвинно,
Чтоб мудрость право обрела
Чтоб мудрость право обрела
И войны канули в трясину.
И войны канули в трясину.
Чтоб был в достатке край родной
Чтоб был в достатке край родной
И, чтоб на солнечной планете,
И, чтоб на солнечной планете,
Дружили люди меж собой
Дружили люди меж собой
И были счастливые дети…
И были счастливые дети…
«ОГНЕННЫЕ ТАЙФУНЫ ВОЙНЫ»
«ОГНЕННЫЕ ТАЙФУНЫ ВОЙНЫ»
(отрывки из книги)
(отрывки из книги)
Колесо войны
Колесо войны
Пишу о том,
Пишу о том,
Что мною пережито,
Что мною пережито,
О том, что в сердце
О том, что в сердце
Оставляя след,
Оставляя след,
Было навылет
Было навылет
Подлостью убито
Подлостью убито
В остервенелом
В остервенелом
Переплете бед.
Переплете бед.
Я знаю,
Я знаю,
Что в стихи
Что в стихи
Такого рода
Такого рода
Вплетать свою
Вплетать свою
Судьбу нехорошо…
Судьбу нехорошо…
Но я пишу
Но я пишу
О прожитых невзгодах,
О прожитых невзгодах,
Чтобы другой
Чтобы другой
Их в жизни обошел…
Их в жизни обошел…
На рассвете 22 июня 1941 года
На рассвете 22 июня 1941 года
Звучала балалайка на селе.
Звучала балалайка на селе.
Рассвет клубился в
Рассвет клубился в
сизоватой мгле.
сизоватой мгле.
Пространство от волненья
Пространство от волненья
замирало,
замирало,
А балалайка нервом
А балалайка нервом
трепетала.
трепетала.
О сколько же напруженной
О сколько же напруженной
тоски
тоски
Держали серебристые
Держали серебристые
колки!..
колки!..
Рассказывали голосисто
Рассказывали голосисто
звуки
звуки
О горьком испытании
О горьком испытании
разлуки.
разлуки.
Девчонки собралися на
Девчонки собралися на
лужайке
лужайке
И доверялись сердцем
И доверялись сердцем
балалайке...
балалайке...
Вдруг огнищем земля
Вдруг огнищем земля
заклокотала …
заклокотала …
И балалайка... скорбно
И балалайка... скорбно
замолчала...
замолчала...
Вдали взметнулся голос,
Вдали взметнулся голос,
как волна:
как волна:
– ВОЙНА!
– ВОЙНА!
НАЧАЛО ВОЙНЫ
НАЧАЛО ВОЙНЫ
Ветла вздыхала у окна
Ветла вздыхала у окна
Преосвещенная зарницей.
Преосвещенная зарницей.
Без объявления война
Без объявления война
Взлетела огненною птицей.
Взлетела огненною птицей.
Слеза катилась горячо.
Слеза катилась горячо.
Шагало горе неотвратно…
Шагало горе неотвратно…
Котомку вскинув на плечо,
Котомку вскинув на плечо,
Шли добровольцы в безвозвратность.
Шли добровольцы в безвозвратность.
В домах глухая тишина
В домах глухая тишина
Повисла трауром щемящим.
Повисла трауром щемящим.
Утробно неба глубина
Утробно неба глубина
Давилась отзвуком урчащим.
Давилась отзвуком урчащим.
Дымами схватывались льны,
Дымами схватывались льны,
Чернело выжженное поле….
Чернело выжженное поле….
Боль обездоленной страны –
Боль обездоленной страны –
Была моей тяжелой болью….
Была моей тяжелой болью….
К БОЮ
К БОЮ
Пехота шла навстречу смерти,
Пехота шла навстречу смерти,
Прикрыв распахнутость собою…
Прикрыв распахнутость собою…
И доносил горячий ветер
И доносил горячий ветер
Непрекращающее: «К бою!»
Непрекращающее: «К бою!»
И вот по фронту цепь снарядов
И вот по фронту цепь снарядов
Легла, как шов, неукратимо.
Легла, как шов, неукратимо.
И смерть, что громыхала рядом,
И смерть, что громыхала рядом,
Ушла равниною палимой.
Ушла равниною палимой.
Стихали мощные раскаты,
Стихали мощные раскаты,
Дымилось небо голубое…
Дымилось небо голубое…
В атаку двигались солдаты
В атаку двигались солдаты
Под неумолчным словом: «К бою!..»
Под неумолчным словом: «К бою!..»
СТРАХ
СТРАХ
Война не детская забава –
Война не детская забава –
В ней смерти бешеный размах…
В ней смерти бешеный размах…
На осажденных переправах
На осажденных переправах
Вскипал непоборимый страх.
Вскипал непоборимый страх.
Он опускался глыбой черной…
Он опускался глыбой черной…
К земле, как к бабе, прижимал…
К земле, как к бабе, прижимал…
Тот страх был посильнее черта,
Тот страх был посильнее черта,
Он просто так не отступал,
Он просто так не отступал,
Когда оскаленность метала
Когда оскаленность метала
Танкетки жгла на берегу,
Танкетки жгла на берегу,
Меня неистово качало,
Меня неистово качало,
Сгибало трепетно в дугу.
Сгибало трепетно в дугу.
Я в суете, как мальчик с пальчик,
Я в суете, как мальчик с пальчик,
Таранил смерти полосу…
Таранил смерти полосу…
В той кутерьме лишь камни спали,
В той кутерьме лишь камни спали,
Не понимая правды суть…
Не понимая правды суть…
Но вот взметнулся рукопашный,
Но вот взметнулся рукопашный,
Идет в упор судьба к судьбе…
Идет в упор судьба к судьбе…
Кто скажет, что в бою не страшно,
Кто скажет, что в бою не страшно,
Я не поверю, хоть убей…
Я не поверю, хоть убей…
В НЕВОЛЕ
В НЕВОЛЕ
Сын с матерью шел к партизанам,
Сын с матерью шел к партизанам,
Вокруг буран степной – ни зги.
Вокруг буран степной – ни зги.
Вдруг голос, словно из тумана:
Вдруг голос, словно из тумана:
– Ложись!..–заметили враги.
– Ложись!..–заметили враги.
Сын за кювет...И тихо: «Мама,
Сын за кювет...И тихо: «Мама,
Беги!»–промолвил он любя–
Беги!»–промолвил он любя–
А сам ложбиной двинул прямо,
А сам ложбиной двинул прямо,
Чтоб взять вниманье на себя.
Чтоб взять вниманье на себя.
– Стой!..–автоматы застрочили.
– Стой!..–автоматы застрочили.
Взметнулась огненная плеть…
Взметнулась огненная плеть…
Засада тут же подскочила…
Засада тут же подскочила…
Мальчишку захватили в плен.
Мальчишку захватили в плен.
К нему вплотную с пистолетом
К нему вплотную с пистолетом
Шагнул фашист и стал твердить:
Шагнул фашист и стал твердить:
– Или получишь ты вот – это,
– Или получишь ты вот – это,
Или пойдешь ты к нам служить!..
Или пойдешь ты к нам служить!..
От страха юноша не дрогнул,
От страха юноша не дрогнул,
Он посмотрел на перевал:
Он посмотрел на перевал:
Там не предвиделось подмоги…
Там не предвиделось подмоги…
– Пойду – он недругам сказал.
– Пойду – он недругам сказал.
А в голове мечта, как лучик:
А в голове мечта, как лучик:
«В неволе покорюсь врагу,
«В неволе покорюсь врагу,
А попадется добрый случай,
А попадется добрый случай,
К своим мгновенно убегу…»
К своим мгновенно убегу…»
На этом он поставил точку,
На этом он поставил точку,
Себя надеждой утешал…
Себя надеждой утешал…
И убежал бы – знаю точно,
И убежал бы – знаю точно,
Если б конвой не охранял.
Если б конвой не охранял.
Себя спасая жизни ради,
Себя спасая жизни ради,
Подросток время коротал.
Подросток время коротал.
С ним комендант притворно ладил
С ним комендант притворно ладил
И мармеладом угощал.
И мармеладом угощал.
На удивленье полицаи
На удивленье полицаи
Не заедались с новичком.
Не заедались с новичком.
Тушенкой сытой угощали,
Тушенкой сытой угощали,
Задабривали табачком.
Задабривали табачком.
Непринужденно забирали
Непринужденно забирали
Постукрепленье сторожить…
Постукрепленье сторожить…
Они, конечно, понимали –
Они, конечно, понимали –
Мальчишка не убежит…
Мальчишка не убежит…
Но как-то ночью по заданью
Но как-то ночью по заданью
Мать из леса в село пришла
Мать из леса в село пришла
И расцветающею ранью
И расцветающею ранью
Гестапо миной разнесла.
Гестапо миной разнесла.
Друзья в обстреле отступили…
Друзья в обстреле отступили…
И в окровавленной дали
И в окровавленной дали
Её предатели схватили
Её предатели схватили
И к коменданту привели.
И к коменданту привели.
С ухмылкой жалкие людишки
С ухмылкой жалкие людишки
Успели шефу доложить,
Успели шефу доложить,
Что это мать того мальчишки,
Что это мать того мальчишки,
Который к ним пришел служить.
Который к ним пришел служить.
С притворной лаской ядовитой
С притворной лаской ядовитой
Палач невольника позвал
Палач невольника позвал
И по волненью еле скрытом
И по волненью еле скрытом
Сыновье чувство разгадал.
Сыновье чувство разгадал.
– Тебе, зольдат, грядет награда,
– Тебе, зольдат, грядет награда,
Награду стоит уважать.
Награду стоит уважать.
Твой мутер – враг наш. Врагов надо
Твой мутер – враг наш. Врагов надо
Во имя блага убивать.
Во имя блага убивать.
Упорством впитывая смелость,
Упорством впитывая смелость,
Ты этим правом дорожи
Ты этим правом дорожи
И рейху, подтверждая верность,
И рейху, подтверждая верность,
На этом деле докажи…
На этом деле докажи…
Юнец с улыбкой робковатой
Юнец с улыбкой робковатой
Промолвил: «Можно приступить?..»
Промолвил: «Можно приступить?..»
Схватил небрежно автомат он
Схватил небрежно автомат он
И мать стал к сходням уводить.
И мать стал к сходням уводить.
– Момент! – И словно бы на ощупь
– Момент! – И словно бы на ощупь
Скользнул гадюкой наглый взгляд, –
Скользнул гадюкой наглый взгляд, –
Мы дам тебе на этот помощь
Мы дам тебе на этот помощь
Моих испытанных зольдат…
Моих испытанных зольдат…
И тут же в трубку с тайной нотой
И тут же в трубку с тайной нотой
Летело зло немецких слов:
Летело зло немецких слов:
«Сначала мать пускай убьет он,
«Сначала мать пускай убьет он,
Затем расходуйте его!..»
Затем расходуйте его!..»
Белели маленькие хаты,
Белели маленькие хаты,
И облака плыли, как сны.
И облака плыли, как сны.
Мать шла и с ней почтичто рядом
Мать шла и с ней почтичто рядом
Шел с пьяной бандой её сын.
Шел с пьяной бандой её сын.
Мороз дышал в лицо сердито,
Мороз дышал в лицо сердито,
Мать с головы сняла платок:
Мать с головы сняла платок:
«Озябнешь, грудь совсем открыта…
«Озябнешь, грудь совсем открыта…
Возьми, окутайся, сынок!..»
Возьми, окутайся, сынок!..»
Забилось, как щегленок, сердце
Забилось, как щегленок, сердце
И защемило нелегко:
И защемило нелегко:
Платок пах домом, школой, детством
Платок пах домом, школой, детством
И материнским молоком…
И материнским молоком…
Сын посмотрел прощальным взглядом,
Сын посмотрел прощальным взглядом,
Промолвил матери: «Постой!»
Промолвил матери: «Постой!»
И в миг дрожащим автоматом
И в миг дрожащим автоматом
Пальнул по нечисти хмельной.
Пальнул по нечисти хмельной.
Тут всплыло все: и боль, и слезы,
Тут всплыло все: и боль, и слезы,
И гнет, который грудь терзал…
И гнет, который грудь терзал…
Освобождение, как повесть,
Освобождение, как повесть,
Мальчишка смело сотворял…
Мальчишка смело сотворял…
Горел восход вдали понуро,
Горел восход вдали понуро,
Устало бликами рябя,
Устало бликами рябя,
И вдруг… опаленное дуло
И вдруг… опаленное дуло
Герой приопустил в себя…
Герой приопустил в себя…
Толчок взлетел изо всей мочи,
Толчок взлетел изо всей мочи,
И над опушкою скорбя
И над опушкою скорбя
Повисло: «Что же ты, сыночек?!
Повисло: «Что же ты, сыночек?!
Зачем же жизнь мне без тебя!..»
Зачем же жизнь мне без тебя!..»
Рука скользнула по прикладу,
Рука скользнула по прикладу,
От пули высвистнул простор…
От пули высвистнул простор…
И повели два близких взгляда
И повели два близких взгляда
В степи бессловный разговор…
В степи бессловный разговор…
Мать с сыном постояли рядом,
Мать с сыном постояли рядом,
Потом пошли по перекатам
Потом пошли по перекатам
В незатемняющий простор…
В незатемняющий простор…
ДЕНЬ ПОБЕДЫ
ДЕНЬ ПОБЕДЫ
Я вижу сквозь завесу дней
Я вижу сквозь завесу дней
У небольшого сельсовета
У небольшого сельсовета
Невольно плачущих людей
Невольно плачущих людей
От слова вещего «Победа».
От слова вещего «Победа».
Рыдали вдовы, старики,
Рыдали вдовы, старики,
Ладоней слезы утирали…
Ладоней слезы утирали…
А у сияющей реки
А у сияющей реки
Соловушки концерт давали.
Соловушки концерт давали.
Как будто ведали они,
Как будто ведали они,
Что сведены с войною, квиты…
Что сведены с войною, квиты…
Теперь пойдут потоком дни,
Теперь пойдут потоком дни,
Пьяня всех радостью открытой.
Пьяня всех радостью открытой.
Ту новость церковь во весь дух
Ту новость церковь во весь дух
Гласила звоном колокольни.
Гласила звоном колокольни.
От того звона спали вдруг
От того звона спали вдруг
С души притупленные боли.
С души притупленные боли.
Струился сок цветущих верб,
Струился сок цветущих верб,
В садах пахучих дым клубился…
В садах пахучих дым клубился…
И был дороже из всех вер
И был дороже из всех вер
Мир тот, что в орденах явился.
Мир тот, что в орденах явился.
А знамя, словно птицы взлет,
А знамя, словно птицы взлет,
Играло заревом лучистым…
Играло заревом лучистым…
А на стене во весь пролет
А на стене во весь пролет
Светился лозунг: «Смерть нацистам!!!»
Светился лозунг: «Смерть нацистам!!!»
НАЧАЛО ВОЙНЫ
НАЧАЛО ВОЙНЫ
Касаясь голубых высот,
Касаясь голубых высот,
Хлебами колосилось лето.
Хлебами колосилось лето.
Земля свершала разворот
Земля свершала разворот
Под окрылением рассвета.
Под окрылением рассвета.
Струился тихо лесозвон,
Струился тихо лесозвон,
На ветках вздрагивали птицы.
На ветках вздрагивали птицы.
Земле благословенный сон
Земле благословенный сон
Надежно склеивал ресницы.
Надежно склеивал ресницы.
Заря серебряной рекой
Заря серебряной рекой
Плыла лодчонкой золотою.
Плыла лодчонкой золотою.
Вокруг недрогнувший покой
Вокруг недрогнувший покой
Стоял в обнимку с тишиною.
Стоял в обнимку с тишиною.
Но вдруг гудение сполна
Но вдруг гудение сполна
Оскалилось багряным валом
Оскалилось багряным валом
И смертоносная волна
И смертоносная волна
Рассвет на части разорвала.
Рассвет на части разорвала.
Раскат грохочущий сквозил,
Раскат грохочущий сквозил,
Наваливался смерчем.
Наваливался смерчем.
Границы начисто слепил,
Границы начисто слепил,
Металлом города калечил.
Металлом города калечил.
Четыре года шквал атак
Четыре года шквал атак
Рвал наплывающие беды...
Рвал наплывающие беды...
И над рейхстагом взвился флаг,
И над рейхстагом взвился флаг,
Провозглашая День Победы...
Провозглашая День Победы...
ЗАПОЗДАЛОЕ ПИСЬМО
ЗАПОЗДАЛОЕ ПИСЬМО
Обворожительною гаммой
Обворожительною гаммой
Взлетают посвисты скворца.
Взлетают посвисты скворца.
У столика читает мама
У столика читает мама
Письмо погибшего отца.
Письмо погибшего отца.
В окно излучие струится,
В окно излучие струится,
А мама, жуткая на вид, –
А мама, жуткая на вид, –
То встрепенётся диво-птицей,
То встрепенётся диво-птицей,
То как безумная вскричит.
То как безумная вскричит.
Неудержимо в тексте сжатом
Неудержимо в тексте сжатом
Сквозит досада холодком.
Сквозит досада холодком.
И тень на лист голубоватый
И тень на лист голубоватый
Ложится траурным платком.
Ложится траурным платком.
А на ветвях смешной девчонкой
А на ветвях смешной девчонкой
Вовсю качается весна...
Вовсю качается весна...
Преображает кроны-чёлки
Преображает кроны-чёлки
Озвученная новизна.
Озвученная новизна.
Я извещеньем озадачен,
Я извещеньем озадачен,
Непринуждённо в мысли врос.
Непринуждённо в мысли врос.
Мне думалось: «Коль мама плачет –
Мне думалось: «Коль мама плачет –
То смысл в словах не так-то прост».
То смысл в словах не так-то прост».
Но в невозвратность я не верил,
Но в невозвратность я не верил,
Она не шла утрате в счёт.
Она не шла утрате в счёт.
Я ждал: вот-вот качнутся двери
Я ждал: вот-вот качнутся двери
И в орденах отец войдёт.
И в орденах отец войдёт.
Сойдутся на веселье люди...
Сойдутся на веселье люди...
И мама гибкая, как ветвь,
И мама гибкая, как ветвь,
Со всеми непременно будет
Со всеми непременно будет
От радости плясать и петь...
От радости плясать и петь...
Но жаль, такого не случилось.
Но жаль, такого не случилось.
Бежали дни, затем года...
Бежали дни, затем года...
Потеря в дом наш поселилась
Потеря в дом наш поселилась
И в нём осталась навсегда.
И в нём осталась навсегда.
С тоски, как свечка, мама тает.
С тоски, как свечка, мама тает.
Седая стала, словно ртуть...
Седая стала, словно ртуть...
Письмо то в праздники читает,
Письмо то в праздники читает,
Хоть знает текст тот наизусть...
Хоть знает текст тот наизусть...
ПЕСНИ ВОЕННЫХ ЛЕТ
ПЕСНИ ВОЕННЫХ ЛЕТ
На днепровских высотах и в Бресте
На днепровских высотах и в Бресте
Вдохновляли бойцов на прорыв –
Вдохновляли бойцов на прорыв –
Опаленные пулями песни
Опаленные пулями песни
Легендарной военной поры.
Легендарной военной поры.
Освещаясь, как солнечный росчерк,
Освещаясь, как солнечный росчерк,
Проходили с пехотой обочь:
Проходили с пехотой обочь:
«Три танкиста», «Синий платочек»,
«Три танкиста», «Синий платочек»,
«Эх, дороги» и «Темная ночь».
«Эх, дороги» и «Темная ночь».
Гармонист под разливы тальянки
Гармонист под разливы тальянки
На привале друзьям, как умел,
На привале друзьям, как умел,
О «Катюше», «Днепре» и «Землянке»
О «Катюше», «Днепре» и «Землянке»
С теплотою сердечною пел.
С теплотою сердечною пел.
Тот напев обезглавил набеги,
Тот напев обезглавил набеги,
Переполнил теплом города...
Переполнил теплом города...
Задушевные песни вовеки
Задушевные песни вовеки
Не забудет страна никогда...
Не забудет страна никогда...
ПРЕДЧУВСТВИЕ БАБУШКИ
ПРЕДЧУВСТВИЕ БАБУШКИ
Сна не рассказывала бабка,
Сна не рассказывала бабка,
Чтоб он не сбылся никогда.
Чтоб он не сбылся никогда.
Лишь говорила: «Будет зябко,
Лишь говорила: «Будет зябко,
Крадётся чёрная беда!»
Крадётся чёрная беда!»
Она задумчиво шептала:
Она задумчиво шептала:
«Несчастье, горе – обойди!»
«Несчастье, горе – обойди!»
И убежденно повторяла:
И убежденно повторяла:
«Спаси, Господь! И защити!»
«Спаси, Господь! И защити!»
Слова её достигли цели,
Слова её достигли цели,
С желаньем начисто сошлись:
С желаньем начисто сошлись:
Мы в бурях жизни уцелели
Мы в бурях жизни уцелели
И дня победы дождались…
И дня победы дождались…
МОЁ ОРУЖИЕ
МОЁ ОРУЖИЕ
Моё оружие – проклятье.
Моё оружие – проклятье.
Надежный холмик боевой,
Надежный холмик боевой,
Стреляющий по вражьей рати
Стреляющий по вражьей рати
Прицельной мощью огневой.
Прицельной мощью огневой.
Я – фронтовик.
Я – фронтовик.
И фронт мой – слово.
И фронт мой – слово.
Я им расплату накликал
Я им расплату накликал
И, как расплавленное олово,
И, как расплавленное олово,
На супостатов изливал.
На супостатов изливал.
Я помогал своим хотеньем
Я помогал своим хотеньем
Под Сталинградом сжать кольцо.
Под Сталинградом сжать кольцо.
Молитвой подкреплял сраженье,
Молитвой подкреплял сраженье,
Что утверждалося отцом.
Что утверждалося отцом.
Отец закрыл меня собою,
Отец закрыл меня собою,
Ушел в непроходящий гром...
Ушел в непроходящий гром...
Мне жизнь и нынче поле боя,
Мне жизнь и нынче поле боя,
Где я воюю за добро.
Где я воюю за добро.
ЗАПОЮТ СОЛОВЬИ
ЗАПОЮТ СОЛОВЬИ
Не тужи, дорогой человече,
Не тужи, дорогой человече,
Все поправится в жизни твоей,
Все поправится в жизни твоей,
Время тяжкие раны залечит,
Время тяжкие раны залечит,
Унесется невзгод крутовей.
Унесется невзгод крутовей.
Все наладится – было б здоровье,
Все наладится – было б здоровье,
Остальное, поверь, – ерунда…
Остальное, поверь, – ерунда…
Сердцу, дышащему любовью,
Сердцу, дышащему любовью,
В передрягах беда – не беда.
В передрягах беда – не беда.
По закону природы смежается
По закону природы смежается
Путь, который печали несет…
Путь, который печали несет…
Видишь – даль впереди развидняется.
Видишь – даль впереди развидняется.
Значит – верь: скоро солнце взойдет.
Значит – верь: скоро солнце взойдет.
Забуянит подлесок весенний,
Забуянит подлесок весенний,
Грянет свежестью запах хвои.
Грянет свежестью запах хвои.
К твоим грезам коснется везенье
К твоим грезам коснется везенье
И в душе запоют соловьи…
И в душе запоют соловьи…
ПОБЕДИТЕЛЬ
ПОБЕДИТЕЛЬ
Напружено – четыре года!
Напружено – четыре года!
Сквозь раскаленность
Сквозь раскаленность
канонад –
канонад –
Освобождение народам
Освобождение народам
Неукротимо нес солдат!
Неукротимо нес солдат!
Он в рукопашной
Он в рукопашной
задыхался...
задыхался...
И в круговерти огневой –
И в круговерти огневой –
В кулак возмездия
В кулак возмездия
сжимался,
сжимался,
Закрыв Отечество собой.
Закрыв Отечество собой.
Не дав опомниться
Не дав опомниться
рейхстагу,
рейхстагу,
Солдат захватчиков
Солдат захватчиков
разбил…
разбил…
И День Победы сердцем –
И День Победы сердцем –
флагом
флагом
На все века провозгласил…
На все века провозгласил…
МИНУТА ПАМЯТИ
МИНУТА ПАМЯТИ
Затаи, страна моя, дыхание,
Затаи, страна моя, дыхание,
Пристально в минувшее взгляни.
Пристально в минувшее взгляни.
Воинов минутою молчания
Воинов минутою молчания
Благородным сердцем помяни.
Благородным сердцем помяни.
Они шли в свинцовые метели,
Они шли в свинцовые метели,
Знамя краснокрылое любя,
Знамя краснокрылое любя,
И те пули, что в него летели,
И те пули, что в него летели,
Принимали взрывчасто в себя.
Принимали взрывчасто в себя.
Пусть же на века минута памяти
Пусть же на века минута памяти
Со слезой и радостью у глаз
Со слезой и радостью у глаз
Встанет в днях нерукотворным памятником
Встанет в днях нерукотворным памятником
Тем, кто мир от гитлеризма спас.
Тем, кто мир от гитлеризма спас.
Приспустите флаги с чёрной лентой,
Приспустите флаги с чёрной лентой,
Вслушайтесь, как тишина поёт,
Вслушайтесь, как тишина поёт,
И пусть с нами вместе вся планета,
И пусть с нами вместе вся планета,
Вспоминая прошлое замрёт…
Вспоминая прошлое замрёт…
ПРИМЕТА
ПРИМЕТА
В момент крылатый самолёт
В момент крылатый самолёт
В разгар удушливого лета
В разгар удушливого лета
Из глуби призрачных высот
Из глуби призрачных высот
Свалился огненной кометой.
Свалился огненной кометой.
Он содрогнулся в белизне,
Он содрогнулся в белизне,
Светился в солнечном разливе,
Светился в солнечном разливе,
С дырой огромной на броне
С дырой огромной на броне
Лежал поверженный на ниве.
Лежал поверженный на ниве.
Незащищенный самолёт
Незащищенный самолёт
Трескучей дробью покрывался.
Трескучей дробью покрывался.
Роняя вспышки на осот,
Роняя вспышки на осот,
Он неожиданно взорвался…
Он неожиданно взорвался…
Дюраль рассыпалась окрест,
Дюраль рассыпалась окрест,
Покрылась омутом печальным,
Покрылась омутом печальным,
И на крыле пробитый крест
И на крыле пробитый крест
Крестом склонился погребальным.
Крестом склонился погребальным.
Дед произнес: «Конец войне!»
Дед произнес: «Конец войне!»
Он разглядел в упор примету…
Он разглядел в упор примету…
Словам поверил я вполне…
Словам поверил я вполне…
И вскоре подтвердилось это…
И вскоре подтвердилось это…
ПОХОРОНКА
ПОХОРОНКА
Похоронка незримой меткой
Похоронка незримой меткой
Навсегда забрала покой.
Навсегда забрала покой.
Голосила мать до рассвета...
Голосила мать до рассвета...
Утром к деду ушла со мной.
Утром к деду ушла со мной.
Дед родной нас приветливо встретил,
Дед родной нас приветливо встретил,
Извещение вслух прочитал...
Извещение вслух прочитал...
И, не веря бумаге: «На свете
И, не веря бумаге: «На свете
Может всякое быть», – сказал.
Может всякое быть», – сказал.
Здесь, как факт, налицо ошибка...
Здесь, как факт, налицо ошибка...
Не для Гришки последний бой...
Не для Гришки последний бой...
Мать сквозь слезы, и сквозь улыбку:
Мать сквозь слезы, и сквозь улыбку:
— Вы считаете он живой?
— Вы считаете он живой?
— Я уверен, — сказал он звонко.
— Я уверен, — сказал он звонко.
Мать прижала меня к груди...
Мать прижала меня к груди...
А старик продолжал: «Похоронке
А старик продолжал: «Похоронке
Ты не верь... И Григория жди!»
Ты не верь... И Григория жди!»
Мать всю радостью озарило...
Мать всю радостью озарило...
Мы домой уходили спеша.
Мы домой уходили спеша.
И наполнилась новою силой
И наполнилась новою силой
Изболевшаяся душа.
Изболевшаяся душа.
Мама, словно моложе стала —
Мама, словно моложе стала —
Рожь косила, вязала лен.
Рожь косила, вязала лен.
А под вечер к вокзалу бежала.
А под вечер к вокзалу бежала.
И глядела на каждый вагон...
И глядела на каждый вагон...
В небе светят победные залпы,
В небе светят победные залпы,
Но я вижу сквозь пламя ракит,
Но я вижу сквозь пламя ракит,
Как по взгорью к степному вокзалу
Как по взгорью к степному вокзалу
Моя добрая мама бежит...
Моя добрая мама бежит...
ПРОЩАЛЬНОЕ
ПРОЩАЛЬНОЕ
Посвящается Павлу Львовичу Алейнику
Посвящается Павлу Львовичу Алейнику
В пожарище ты шел под лязг невзгоды,
В пожарище ты шел под лязг невзгоды,
Упорством окруженье прорывал…
Упорством окруженье прорывал…
Ты был поэт душою благородной,
Ты был поэт душою благородной,
Хоть ни одной строки не написал.
Хоть ни одной строки не написал.
В атаках ненажорливые беды
В атаках ненажорливые беды
Железной волей к черту попирал,
Железной волей к черту попирал,
Чтоб над рейхстагом знаменем Победы
Чтоб над рейхстагом знаменем Победы
Счастливый мир улыбкой воссиял.
Счастливый мир улыбкой воссиял.
Измерить твою значимость непросто,
Измерить твою значимость непросто,
Она таит неисчислимый счет…
Она таит неисчислимый счет…
Сам по себе ты маленького роста,
Сам по себе ты маленького роста,
Но рост души – повыше всех высот.
Но рост души – повыше всех высот.
Уход твой леденящею порошей
Уход твой леденящею порошей
Мое сознанье крепко зацепил…
Мое сознанье крепко зацепил…
Скажу тебе, товарищ мой хороший:
Скажу тебе, товарищ мой хороший:
Я чтил тебя и высоко ценил.
Я чтил тебя и высоко ценил.
В сражения стремительною силой
В сражения стремительною силой
Свинцом перелопаченная мгла
Свинцом перелопаченная мгла
Тебя к земле неистово теснила,
Тебя к земле неистово теснила,
Но истереть бронею не смогла…
Но истереть бронею не смогла…
А нынче, что случилось – потрясает,
А нынче, что случилось – потрясает,
Но в том ударе истины глоток:
Но в том ударе истины глоток:
Бог, говорят, наилучших забирает,
Бог, говорят, наилучших забирает,
Чтобы вселенский укреплять престол…
Чтобы вселенский укреплять престол…
Физически ты к жизни не вернешься,
Физически ты к жизни не вернешься,
Отговоривший путь необратим,
Отговоривший путь необратим,
Но сущностью незыблемо сольешься
Но сущностью незыблемо сольешься
С тем, кому был по духу не чужим.
С тем, кому был по духу не чужим.
Тебя уже тревоги не разбудят,
Тебя уже тревоги не разбудят,
Прощай, мой друг, ты человеком был,
Прощай, мой друг, ты человеком был,
Пусть же земля тебе пушинкой будет.
Пусть же земля тебе пушинкой будет.
И снится то, что ты душой любил…
И снится то, что ты душой любил…
Взыграет миг и в золотистой нови
Взыграет миг и в золотистой нови
Нагрянет то, чего не обойти…
Нагрянет то, чего не обойти…
Прости меня сердечно, Павел Львович,
Прости меня сердечно, Павел Львович,
За что – не знаю, но прошу: прости…
За что – не знаю, но прошу: прости…
СОЛДАТЫ
СОЛДАТЫ
Солдаты те, что с битвы не вернулись,
Солдаты те, что с битвы не вернулись,
Цветами золотистыми глядят…
Цветами золотистыми глядят…
Травой высокой на ветру волнуясь,
Травой высокой на ветру волнуясь,
О чем-то неустанно говорят.
О чем-то неустанно говорят.
То зашумят на пожелтевших поймах
То зашумят на пожелтевших поймах
Незнающим покоя камышом,
Незнающим покоя камышом,
То облаками о себе напомнят,
То облаками о себе напомнят,
Приседая медленно на холм.
Приседая медленно на холм.
И поднимаясь в небо птичьей стаей,
И поднимаясь в небо птичьей стаей,
Забьются граем плотным вдалеке…
Забьются граем плотным вдалеке…
Как будто бы людей предупреждают
Как будто бы людей предупреждают
О том, что мир висит на волоске…
О том, что мир висит на волоске…
НЕНАВИЖУ
НЕНАВИЖУ
Голодный год послевоенный,
Голодный год послевоенный,
Покрытый гарью снег,
Покрытый гарью снег,
Колонны военнопленных,
Колонны военнопленных,
Тягучий скрип телег.
Тягучий скрип телег.
Чем четче в памяти я вижу
Чем четче в памяти я вижу
Дымящую страну,
Дымящую страну,
Тем больше сердцем ненавижу –
Тем больше сердцем ненавижу –
войну…
войну…
ВОЗВРАЩЕНИЕ
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Проплывают туманы, как сны,
Проплывают туманы, как сны,
Прикасаясь слегка к горизонту –
Прикасаясь слегка к горизонту –
То солдаты минувшей войны
То солдаты минувшей войны
По степи идут к отчему дому.
По степи идут к отчему дому.
Их мундиры белы, как снега,
Их мундиры белы, как снега,
Как ромашковый цвет на излуках, –
Как ромашковый цвет на излуках, –
То не вёсен шальная пурга,
То не вёсен шальная пурга,
То солдаты проходят без звука.
То солдаты проходят без звука.
На пагонах созвездья блестят,
На пагонах созвездья блестят,
В даль уходят герои подворьями.
В даль уходят герои подворьями.
Сквозь гривастые космы глядят
Сквозь гривастые космы глядят
Их глаза золотыми зорями.
Их глаза золотыми зорями.
Грустно птица ночная кричит
Грустно птица ночная кричит
У заросших травою воронок.
У заросших травою воронок.
В материнских сердцах щемит
В материнских сердцах щемит
Обострённая скорбь похоронок.
Обострённая скорбь похоронок.
Продолжают солдаты маршрут,
Продолжают солдаты маршрут,
Что увенчанный незабудками…
Что увенчанный незабудками…
Они молча идут и идут
Они молча идут и идут
С той войны беспощадной и жуткой…
С той войны беспощадной и жуткой…
ВИДЕНИЕ
ВИДЕНИЕ
На облаке тюльпан – то рана,
На облаке тюльпан – то рана,
А облако – отец.
А облако – отец.
Прошёл он к дому неустанно
Прошёл он к дому неустанно
Сквозь жар-свинец.
Сквозь жар-свинец.
Приотстранив рукой от рамы
Приотстранив рукой от рамы
Гардины шелк,
Гардины шелк,
Я произнес: «Гляди-ка, мама,
Я произнес: «Гляди-ка, мама,
Отец пришёл!»
Отец пришёл!»
Мать отодвинулась в сторонку
Мать отодвинулась в сторонку
В объятье див…
В объятье див…
И закричала похоронка
И закричала похоронка
В её груди.
В её груди.
Она мгновенно побледнела
Она мгновенно побледнела
От немоты…
От немоты…
А облако в окно глядело
А облако в окно глядело
Из высоты…
Из высоты…
НА ПРИДНЕПРОВСКОЙ СТОРОНЕ
НА ПРИДНЕПРОВСКОЙ СТОРОНЕ
Шрапнельные бураны дули,
Шрапнельные бураны дули,
Строчил без остановки дзот.
Строчил без остановки дзот.
Солдаты грудью шли на пули
Солдаты грудью шли на пули
Сквозь вспышки жуткие вперед.
Сквозь вспышки жуткие вперед.
Осколки сыпались, как гравий,
Осколки сыпались, как гравий,
Рывок к высоткам был ни прост…
Рывок к высоткам был ни прост…
Комбат в атаку с переправы
Комбат в атаку с переправы
С гранатой мчался в полный рост.
С гранатой мчался в полный рост.
Он вел гвардейцев за собою
Он вел гвардейцев за собою
И был им в подвиге чета.
И был им в подвиге чета.
Вставала каменной стеною
Вставала каменной стеною
Насупившая высота,
Насупившая высота,
Гремело наступленье валом,
Гремело наступленье валом,
Провозгласив расплаты гнев…
Провозгласив расплаты гнев…
Вершился бой святой и правый
Вершился бой святой и правый
На приднепровской стороне.
На приднепровской стороне.
ДЕТСТВО
ДЕТСТВО
Я рос на разбитых вокзалах
Я рос на разбитых вокзалах
С мечтою о черством куске.
С мечтою о черством куске.
Считать я учился по шпалам,
Считать я учился по шпалам,
Читать – по маршрутной доске.
Читать – по маршрутной доске.
Мне школою были перроны,
Мне школою были перроны,
Я их понимал без прикрас.
Я их понимал без прикрас.
В дорогах, на крышах вагонных,
В дорогах, на крышах вагонных,
Прошел я суровый класс.
Прошел я суровый класс.
Невзгоды – мой первый учитель,
Невзгоды – мой первый учитель,
Бросали нуждой в города.
Бросали нуждой в города.
Я плыл, как пылинка в корыте,
Я плыл, как пылинка в корыте,
По жизни, не зная куда.
По жизни, не зная куда.
Вдали от огня и металла
Вдали от огня и металла
Багрянился раной восток...
Багрянился раной восток...
Война меня взрывом качала
Война меня взрывом качала
На жестких ладонях дорог.
На жестких ладонях дорог.
Я рвался в грядущее с боем,
Я рвался в грядущее с боем,
Нередко рискуя собой.
Нередко рискуя собой.
Давали б за это героя –
Давали б за это героя –
Я был бы, наверно, герой.
Я был бы, наверно, герой.
Но жаль, что за эти "заслуги",
Но жаль, что за эти "заслуги",
Словами плохими кляня,
Словами плохими кляня,
На рынках торговки-старухи
На рынках торговки-старухи
Ругали и били меня.
Ругали и били меня.
Я думал о светлой удаче
Я думал о светлой удаче
И эту удачу искал
И эту удачу искал
Не в жалкой и горькой подачке –
Не в жалкой и горькой подачке –
Подачки никто не давал.
Подачки никто не давал.
О если бы знали вы, сколько,
О если бы знали вы, сколько,
Надежду на жизнь хороня,
Надежду на жизнь хороня,
Осталось лежать на помойках
Осталось лежать на помойках
Таких вот мальчишек, как я!
Таких вот мальчишек, как я!
Лежали они повсеместно,
Лежали они повсеместно,
Уйдя в беспробудные сны.
Уйдя в беспробудные сны.
Мои дорогие сверстники,
Мои дорогие сверстники,
Безвинные жертвы войны.
Безвинные жертвы войны.
Скорее, скорее в детдомы
Скорее, скорее в детдомы
Везите меня, поезда!
Везите меня, поезда!
Но тщетно! Пылали, как домны,
Но тщетно! Пылали, как домны,
Измученные города.
Измученные города.
Усталое солнце висело
Усталое солнце висело
Под куполом мрачного дня.
Под куполом мрачного дня.
"Ну что же? Ну что же мне делать?" –
"Ну что же? Ну что же мне делать?" –
Я спрашивал сам у себя.
Я спрашивал сам у себя.
И снова по рельсам колеса
И снова по рельсам колеса
Стучали. Гудела земля,
Стучали. Гудела земля,
Тревожно качались березы,
Тревожно качались березы,
О чем-то листвою звеня.
О чем-то листвою звеня.
Себя я упреками мучил
Себя я упреками мучил
За то, что был возрастом мал,
За то, что был возрастом мал,
За то, что когда-то на кручах
За то, что когда-то на кручах
С друзьями в войну я играл.
С друзьями в войну я играл.
Но вера, горящая в жилах,
Но вера, горящая в жилах,
Вела меня к счастью, как нить.
Вела меня к счастью, как нить.
И снова надежда кружилась,
И снова надежда кружилась,
И снова хотелось мне жить.
И снова хотелось мне жить.
Во мне беспокойная сила
Во мне беспокойная сила
Бурлила, как вешний разлив.
Бурлила, как вешний разлив.
Та сила меня проносила
Та сила меня проносила
Сквозь вьюги и качки земли.
Сквозь вьюги и качки земли.
Я чувствовал – солнышко будет
Я чувствовал – солнышко будет
Я в буре погоду узнал...
Я в буре погоду узнал...
Вокзал выводил меня в люди,
Вокзал выводил меня в люди,
Вокзал мою жизнь предсказал...
Вокзал мою жизнь предсказал...
И вот говорю я чинушам,
И вот говорю я чинушам,
Чья жизнь пуста, как гроши:
Чья жизнь пуста, как гроши:
– Зачем же вы лезете в душу,
– Зачем же вы лезете в душу,
Не зная моей души?!
Не зная моей души?!
Легка моя жизнь? Еще бы!
Легка моя жизнь? Еще бы!
Она мне сплошная лафа…
Она мне сплошная лафа…
А вы поживите в трущобах
А вы поживите в трущобах
Хотя бы годочка два.
Хотя бы годочка два.
И теми пройдите путями,
И теми пройдите путями,
Объятый бедой материк...
Объятый бедой материк...
Тогда-то найду я с вами
Тогда-то найду я с вами
И нужный, и общий язык…
И нужный, и общий язык…
ПОЭТЫ
ПОЭТЫ
За детские слёзы,
За детские слёзы,
За голод, войну…
За голод, войну…
Поэты
Поэты
Ночами бессонными
Ночами бессонными
В бреду
В бреду
Задыхаются стонами,
Задыхаются стонами,
Вобрав в себя
Вобрав в себя
Скорби вину.
Скорби вину.
Все горести века,
Все горести века,
Все раны и боль
Все раны и боль
Поэтов
Поэтов
Терзают извечно…
Терзают извечно…
Их рвутся сердца
Их рвутся сердца
Не от атомных бомб –
Не от атомных бомб –
От черствости
От черствости
Душ человечьих…
Душ человечьих…
ЗА ЧТО?
ЗА ЧТО?
У нас одежда вся в заплатах,
У нас одежда вся в заплатах,
Разбиты лапти на ногах.
Разбиты лапти на ногах.
– Гляди, гляди! Вон торбохваты! –
– Гляди, гляди! Вон торбохваты! –
Кричал барыга впопыхах.
Кричал барыга впопыхах.
Мы с другом торбы не хватали,
Мы с другом торбы не хватали,
А, убегая от войны,
А, убегая от войны,
На барахолке обменяли
На барахолке обменяли
На хлеб последние штаны.
На хлеб последние штаны.
И с горем, найденным в лохмотьях,
И с горем, найденным в лохмотьях,
Прикрывши тело кое-как,
Прикрывши тело кое-как,
«Пятьсот весёлым» мчались в Поти,
«Пятьсот весёлым» мчались в Поти,
Чтоб выжить там «за просто так».
Чтоб выжить там «за просто так».
Вдруг у двери засуетились.
Вдруг у двери засуетились.
Я видел: парень подошёл
Я видел: парень подошёл
И спекулянту: «Ваша милость,
И спекулянту: «Ваша милость,
А ну-ка, дай сюда мешок!»
А ну-ка, дай сюда мешок!»
Тот руки вытянул, как клещи…
Тот руки вытянул, как клещи…
Но у народа на виду
Но у народа на виду
Бандит забрал спокойно вещи
Бандит забрал спокойно вещи
И ловко спрыгнул на ходу…
И ловко спрыгнул на ходу…
Барыга грязными словами
Барыга грязными словами
Клял всю отчизну наповал.
Клял всю отчизну наповал.
Потом вскочил и кулаками
Потом вскочил и кулаками
Из нас печёнки выбивал.
Из нас печёнки выбивал.
Дымок пушился на откосе…
Дымок пушился на откосе…
И вдруг обидчик тот со зла
И вдруг обидчик тот со зла
Решил нас сбросить под колёса.
Решил нас сбросить под колёса.
Катилась под уклон «стрела».
Катилась под уклон «стрела».
И мы летели друг за другом,
И мы летели друг за другом,
Кто под вагон, а кто – в кювет…
Кто под вагон, а кто – в кювет…
Война неслась свинцовой вьюгой
Война неслась свинцовой вьюгой
И заметала белый свет…
И заметала белый свет…
Года бегут – не оглядеться,
Года бегут – не оглядеться,
Но и поныне в беге том
Но и поныне в беге том
Я слышу: восклицает детство
Я слышу: восклицает детство
Безвинным голосом: «За что?».
Безвинным голосом: «За что?».
Я ИЗ ТЕХ …
Я ИЗ ТЕХ …
Я из тех, кто взрывался на минах,
Я из тех, кто взрывался на минах,
Кто бродил по руинам в дымах.
Кто бродил по руинам в дымах.
В этом мире с душою ранимой
В этом мире с душою ранимой
Я живу с вечной болью в глазах.
Я живу с вечной болью в глазах.
Эта боль – от войны и от голода,
Эта боль – от войны и от голода,
Как осколок засела во мне.
Как осколок засела во мне.
И не хватит ни денег, ни золота,
И не хватит ни денег, ни золота,
Чтобы выкупить то, что в огне
Чтобы выкупить то, что в огне
На кричащих просторах погибло,
На кричащих просторах погибло,
Чёрный день беспощадно кляня.
Чёрный день беспощадно кляня.
Это горе незримою глыбой
Это горе незримою глыбой
Навалилось и давит меня.
Навалилось и давит меня.
Оттого незаметно сутулясь,
Оттого незаметно сутулясь,
Я в дорогах вздыхаю под ним
Я в дорогах вздыхаю под ним
И тужу, что оно прикоснулось
И тужу, что оно прикоснулось
Своим горевом к детям моим.
Своим горевом к детям моим.
УЧИТЕЛЬ
УЧИТЕЛЬ
Пришёл с войны
Пришёл с войны
Учитель-политрук.
Учитель-политрук.
Он был без ног
Он был без ног
И без обеих рук.
И без обеих рук.
Мы в класс его
Мы в класс его
Ввозили на коляске…
Ввозили на коляске…
Он нам рассказывал
Он нам рассказывал
О джунглях и Аляске,
О джунглях и Аляске,
О северном сиянье
О северном сиянье
И луне.
И луне.
Но никогда и слова
Но никогда и слова
О войне.
О войне.
И вот по парте друг
И вот по парте друг
Возьми тебе и на:
Возьми тебе и на:
– Иван Петрович,
– Иван Петрович,
Расскажите
Расскажите
Нам о войне…
Нам о войне…
И в классе сразу
И в классе сразу
Зазвенела тишина…
Зазвенела тишина…
На нас тревожно
На нас тревожно
Посмотрел учитель –
Посмотрел учитель –
На нём пустые
На нём пустые
Бились рукава
Бились рукава
И словно бы
И словно бы
Кричали нам: «Глядите –
Кричали нам: «Глядите –
Вот это всё она…
Вот это всё она…
Война …»
Война …»
СОРОК ПЕРВЫЙ ГОД
СОРОК ПЕРВЫЙ ГОД
С ведром воды
С ведром воды
Стоял я у ворот.
Стоял я у ворот.
В поблёкшем небе
В поблёкшем небе
Билась птичья стая.
Билась птичья стая.
А на Восток
А на Восток
Шагал за взводом взвод,
Шагал за взводом взвод,
От августовской
От августовской
Жажды изнывая.
Жажды изнывая.
И вдруг с дороги
И вдруг с дороги
Крикнул мне солдат:
Крикнул мне солдат:
– Подай, сынок,
– Подай, сынок,
Холодненькой водицы.
Холодненькой водицы.
Он пил взахлеб...
Он пил взахлеб...
Так пьют, когда хотят
Так пьют, когда хотят
За все походы долгие
За все походы долгие
Напиться.
Напиться.
Потом с отцовским
Потом с отцовским
Говором простым
Говором простым
Меня задел он
Меня задел он
Смуглою рукою:
Смуглою рукою:
– Расти, малыш, –
– Расти, малыш, –
Он пробасил и в дым
Он пробасил и в дым
Ушёл, гонимый
Ушёл, гонимый
Смерчным непокоем.
Смерчным непокоем.
Отряды скрылись
Отряды скрылись
К ночи за бугром,
К ночи за бугром,
В село вошли
В село вошли
Фашистские солдаты...
Фашистские солдаты...
А я рыдал
А я рыдал
За хатою тайком,
За хатою тайком,
Как будто в этом
Как будто в этом
Я был виноватый...
Я был виноватый...
ПРИФРОНТОВЫЕ ГОРОДА
ПРИФРОНТОВЫЕ ГОРОДА
Как трудно мне привыкнуть к городам,
Как трудно мне привыкнуть к городам,
Сродниться с шумом молодых акаций.
Сродниться с шумом молодых акаций.
Но отчего, я не пойму и сам,
Но отчего, я не пойму и сам,
Ещё труднее с ними расставаться.
Ещё труднее с ними расставаться.
В тех огневых, далёких городах
В тех огневых, далёких городах
Погибли детства золотые зори.
Погибли детства золотые зори.
Я вырос на холодных чердаках
Я вырос на холодных чердаках
Застенчивым мальчишкой беспризорным.
Застенчивым мальчишкой беспризорным.
Но благодарен буду я судьбе!
Но благодарен буду я судьбе!
Она меня по-своему растила.
Она меня по-своему растила.
Спасибо же, милиция, тебе
Спасибо же, милиция, тебе
За хлеб, которым ты меня кормила.
За хлеб, которым ты меня кормила.
Спасибо вам, стальные поезда!
Спасибо вам, стальные поезда!
Спасибо вам, седые ревизоры!
Спасибо вам, седые ревизоры!
За то, что вы в лихие холода
За то, что вы в лихие холода
Пускали в тамбур греться беспризорных.
Пускали в тамбур греться беспризорных.
Спасибо вам, старушки, вы меня
Спасибо вам, старушки, вы меня
Не раз на "хитрых" рынках выручали.
Не раз на "хитрых" рынках выручали.
– О сколько развелось вас! – восклицали,
– О сколько развелось вас! – восклицали,
Когда рукой хватал лепёшки я.
Когда рукой хватал лепёшки я.
Жалели города меняи били,
Жалели города меняи били,
Гудком протяжным звали на перрон...
Гудком протяжным звали на перрон...
Вы человека из меня лепили –
Вы человека из меня лепили –
За это вам сердечный мой поклон.
За это вам сердечный мой поклон.
Я знаю: не забуду никогда!
Я знаю: не забуду никогда!
И вечно будут мне ночами сниться
И вечно будут мне ночами сниться
Мои прифронтовые города,
Мои прифронтовые города,
С которыми я не могу проститься.
С которыми я не могу проститься.
ДОЖДЬ
ДОЖДЬ
Ударил гром, как пушка во всю мощь,
Ударил гром, как пушка во всю мощь,
В косматых тучах взбилась позолота.
В косматых тучах взбилась позолота.
И в полный рост пошёл июльский дождь,
И в полный рост пошёл июльский дождь,
Как в бой идет бессмертная пехота.
Как в бой идет бессмертная пехота.
Уставшие от палива ростки,
Уставшие от палива ростки,
Глотнувши влаги, дружно поднимались...
Глотнувши влаги, дружно поднимались...
Они дождю, как благие полки,
Они дождю, как благие полки,
С открытой просветленностью сдавались.
С открытой просветленностью сдавались.
Дождь наступал во имя перемен.
Дождь наступал во имя перемен.
Он радость нес необозримым полем,
Он радость нес необозримым полем,
И как десант он брал всю зелень в плен,
И как десант он брал всю зелень в плен,
Но этот плен был самой высшей волей...
Но этот плен был самой высшей волей...
БЕССМЕРТИЕ
БЕССМЕРТИЕ
Кольцо перекалялось от прорыва,
Кольцо перекалялось от прорыва,
Огромной жилой набухал большак.
Огромной жилой набухал большак.
И шар земной от грохота и взрыва
И шар земной от грохота и взрыва
Мгновенно сжался в огненный кулак.
Мгновенно сжался в огненный кулак.
Сушили горло взвинченные нервы,
Сушили горло взвинченные нервы,
Солдат зубами в битве скрежетал.
Солдат зубами в битве скрежетал.
На взгорье падал в схватке сорок первый…
На взгорье падал в схватке сорок первый…
Подбитый шквалом Сталинград вставал.
Подбитый шквалом Сталинград вставал.
Хватали мины, как большие сети,
Хватали мины, как большие сети,
Напористые танки у села…
Напористые танки у села…
В бессмертие по острым копьям смерти
В бессмертие по острым копьям смерти
Отчизна растревоженная шла.
Отчизна растревоженная шла.
Тащили пушки на себе мужчины,
Тащили пушки на себе мужчины,
О пули спотыкаясь у равнин…
О пули спотыкаясь у равнин…
И таял почерневший снег на спинах,
И таял почерневший снег на спинах,
Дымящихся от пота и крови.
Дымящихся от пота и крови.
Как перепонки дали надрывались,
Как перепонки дали надрывались,
Кровавый берег от рывка пыхтел…
Кровавый берег от рывка пыхтел…
И с юностью мальчишки расставались,
И с юностью мальчишки расставались,
Ее глаза в бою не разглядев…
Ее глаза в бою не разглядев…
И я, как все, нелегкою тропою
И я, как все, нелегкою тропою
По огненной излучине шагал…
По огненной излучине шагал…
И что навек ограблен был войною –
И что навек ограблен был войною –
Душой пока того не понимал…
Душой пока того не понимал…
В ОТВЕТЕ
В ОТВЕТЕ
Трудилась Родина в огне.
Трудилась Родина в огне.
Солдаты беспокойно
Солдаты беспокойно
Несли на Запад ярый гнев
Несли на Запад ярый гнев
С патронами в обоймах.
С патронами в обоймах.
Я рвался к ним в тот трудный миг
Я рвался к ним в тот трудный миг
Свозь клубы жгучей пыли…
Свозь клубы жгучей пыли…
И пули, что летели в них,
И пули, что летели в них,
Во мне мой страх убили.
Во мне мой страх убили.
За Родину, я, рядовой,
За Родину, я, рядовой,
Иду и в зной и ветер
Иду и в зной и ветер
И продолжаю правый бой…
И продолжаю правый бой…
Я за нее в ответе.
Я за нее в ответе.
ПОКЛОН ФРОНТОВИКАМ
ПОКЛОН ФРОНТОВИКАМ
Ударила зола фонтаном,
Ударила зола фонтаном,
Снаряды прочеркнули тьму…
Снаряды прочеркнули тьму…
Мгновенно красные тюльпаны
Мгновенно красные тюльпаны
Ставали черными в дыму,
Ставали черными в дыму,
К высотке, пулями помеченной,
К высотке, пулями помеченной,
Вел наступление комдив,
Вел наступление комдив,
Металлом жгучим изувечена,
Металлом жгучим изувечена,
Она гремела впереди.
Она гремела впереди.
Щетинились штыками скаты,
Щетинились штыками скаты,
Ставали пиками пути…
Ставали пиками пути…
Бежали в огнище солдаты,
Бежали в огнище солдаты,
Чтоб человечество спасти.
Чтоб человечество спасти.
Давно листвою можжевельник
Давно листвою можжевельник
Покрыл обугленный гранит.
Покрыл обугленный гранит.
В земле осколки поржавели,
В земле осколки поржавели,
Но память прошлое хранит.
Но память прошлое хранит.
Дни озвучают, словно клавиши,
Дни озвучают, словно клавиши,
Все то, что деялось в годах.
Все то, что деялось в годах.
И ночью в сны приходят павшие
И ночью в сны приходят павшие
С тревогой горькою в глазах.
С тревогой горькою в глазах.
И взору видится пространность,
И взору видится пространность,
Перехватив багрянцем муть.
Перехватив багрянцем муть.
Всплывают красные тюльпаны,
Всплывают красные тюльпаны,
Что были черными в дыму.
Что были черными в дыму.
Рассвет цветами улыбается
Рассвет цветами улыбается
И, замирая у могил,
И, замирая у могил,
Весенним солнцем поклоняется
Весенним солнцем поклоняется
Тем, кто от пуль его закрыл.
Тем, кто от пуль его закрыл.
ПОЕЗДА ВОЕННЫХ ЛЕТ
ПОЕЗДА ВОЕННЫХ ЛЕТ
Поезда военных лет
Поезда военных лет
Тянутся по вьюжной замети…
Тянутся по вьюжной замети…
Рельсов оловянный след
Рельсов оловянный след
Шевелится в моей памяти.
Шевелится в моей памяти.
Разрывая ночи мрак
Разрывая ночи мрак
Пахнущим саднящим толом…
Пахнущим саднящим толом…
Громыхает товарняк,
Громыхает товарняк,
В след летит «пятьсот весёлый».
В след летит «пятьсот весёлый».
Огибая вкось поля,
Огибая вкось поля,
В пар окутывая склоны,
В пар окутывая склоны,
Завирухою пыля,
Завирухою пыля,
Удаляются вагоны.
Удаляются вагоны.
Поезда плывут, как сны,
Поезда плывут, как сны,
В синь рассветную стучатся…
В синь рассветную стучатся…
Мчатся, мчатся с той войны
Мчатся, мчатся с той войны
И в пространности теряются…
И в пространности теряются…
В ВОЕННУЮ ПОРУ
В ВОЕННУЮ ПОРУ
Я по степи – наискосок
Я по степи – наискосок
По лебеде шагал усохшей.
По лебеде шагал усохшей.
Вдруг заяц вспрыгнул из-под ног…
Вдруг заяц вспрыгнул из-под ног…
И дернул по тропе заросшей.
И дернул по тропе заросшей.
С тропы в рывке он не сходил,
С тропы в рывке он не сходил,
Как заводной – к посадке мчался…
Как заводной – к посадке мчался…
И я увидел: впереди
И я увидел: впереди
Взрыв разветвляющий поднялся.
Взрыв разветвляющий поднялся.
Задев извилинами стог,
Задев извилинами стог,
Седое облако качалось…
Седое облако качалось…
И в сердце вспрянул холодок:
И в сердце вспрянул холодок:
«Ведь мина мне предназначалась!»
«Ведь мина мне предназначалась!»
РОСТ ПОБЕДЫ
РОСТ ПОБЕДЫ
В золотистих полях
В золотистих полях
Ещё дремлют осколки.
Ещё дремлют осколки.
Проявляется кровь
Проявляется кровь
На опаленных битвой холмах.
На опаленных битвой холмах.
Дней подстреленных время
Дней подстреленных время
Звучит без умолку
Звучит без умолку
Неуёмной печалью
Неуёмной печалью
В летящих как память ветрах.
В летящих как память ветрах.
Откликаются лязгом
Откликаются лязгом
Гремящие траки,
Гремящие траки,
Необъятная ширь
Необъятная ширь
Ковылём поседевшим шумит.
Ковылём поседевшим шумит.
И туманы густые ползут,
И туманы густые ползут,
Как крестастые танки –
Как крестастые танки –
На ромашковый цвет,
На ромашковый цвет,
Что белеет, как скомканный бинт.
Что белеет, как скомканный бинт.
На юру бисер слёз
На юру бисер слёз
Росным всплеском спадает.
Росным всплеском спадает.
Жуткий страх отражается в детских глазах.
Жуткий страх отражается в детских глазах.
Эскадронами тени
Эскадронами тени
Убитых шагают.
Убитых шагают.
По траве, что покрыла
По траве, что покрыла
Окопов зигзаг.
Окопов зигзаг.
Шквалом пуль иссечён
Шквалом пуль иссечён
Как спящим градом
Как спящим градом
У осевшего дота
У осевшего дота
Шершавый гранит.
Шершавый гранит.
И пробитое лето
И пробитое лето
Фугасным снарядом
Фугасным снарядом
На извилистой зыби
На извилистой зыби
Схватил малахит.
Схватил малахит.
Из минувших годов
Из минувших годов
Долетают раскаты,
Долетают раскаты,
Языками разрывов
Языками разрывов
Леса обагрив…
Леса обагрив…
И деревья, согнувшись,
И деревья, согнувшись,
Бегут как солдаты.
Бегут как солдаты.
В огнедышащий клёкот
В огнедышащий клёкот
Вершащий прорыв.
Вершащий прорыв.
Мир был загнан, как пленник
Мир был загнан, как пленник
В смертельную нишу,
В смертельную нишу,
В канонаде страна
В канонаде страна
Выбивалась из сил…
Выбивалась из сил…
И сейчас я до тонкости
И сейчас я до тонкости
Нервами вижу
Нервами вижу
Тот удушливый мрак,
Тот удушливый мрак,
Что рассветы слепил.
Что рассветы слепил.
Раскалялась лавина
Раскалялась лавина
Грохочущей стали,
Грохочущей стали,
Осыпалась Галактика
Осыпалась Галактика
Вскруженных дней…
Вскруженных дней…
И от бомб на заре
И от бомб на заре
Города погибали
Города погибали
Под протяжные крики
Под протяжные крики
Безвинных мощей.
Безвинных мощей.
Неотступно теснили
Неотступно теснили
Сознания боли,
Сознания боли,
Надрывали гудящим
Надрывали гудящим
Броженьем сердца.
Броженьем сердца.
Эти боли входили
Эти боли входили
В горячие пули
В горячие пули
И давали победную
И давали победную
Волю бойцам.
Волю бойцам.
Охватив параллели
Охватив параллели
За пехотою следом,
За пехотою следом,
Пробивая бранёй
Пробивая бранёй
Укрепления щит,
Укрепления щит,
С каждой битвой,
С каждой битвой,
Как солнце,
Как солнце,
Всходила ПОБЕДА
Всходила ПОБЕДА
И несла мощным фронтом
И несла мощным фронтом
Любви монолит…
Любви монолит…
Это солнце планету
Это солнце планету
От горя закрыло,
От горя закрыло,
Выжгло начисто злое насилье дотла…
Выжгло начисто злое насилье дотла…
Иноземная свора
Иноземная свора
Волной отступила,
Волной отступила,
И свинцом захлебнулась,
И свинцом захлебнулась,
Как заревом мгла.
Как заревом мгла.
Улыбались зарёй
Улыбались зарёй
Семицветные дали.
Семицветные дали.
Жизнь брала к первоцвету
Жизнь брала к первоцвету
Крутой разворот.
Крутой разворот.
С кирзачей пехотинцы
С кирзачей пехотинцы
Пыль отряхали
Пыль отряхали
И писали автографы
И писали автографы
На стене Бранденбургских ворот.
На стене Бранденбургских ворот.
Шла ПОБЕДА сквозь смерч,
Шла ПОБЕДА сквозь смерч,
Попирая преграды.
Попирая преграды.
Её путь легендарный
Её путь легендарный
Был очень непрост…
Был очень непрост…
Она встала в дымах
Она встала в дымах
От холмов Сталинграда
От холмов Сталинграда
До клокочущей Эльбы –
До клокочущей Эльбы –
Таков её рост…
Таков её рост…
ОСВОБОЖДЕНИЕ
ОСВОБОЖДЕНИЕ
Огонь свинцовый камни плавил,
Огонь свинцовый камни плавил,
Горняцкий край гремел во мгле,
Горняцкий край гремел во мгле,
Днепр бушевал на переправе,
Днепр бушевал на переправе,
Вода кипела, как в котле.
Вода кипела, как в котле.
В свинцовых ливнях Приднепровья,
В свинцовых ливнях Приднепровья,
В плывущих космах февраля,
В плывущих космах февраля,
Сочилась праведною кровью
Сочилась праведною кровью
Надежд высокая заря.
Надежд высокая заря.
Подранком Шолохово билось,
Подранком Шолохово билось,
Багрово-алым ручейком.
Багрово-алым ручейком.
С брони опалиной струилось,
С брони опалиной струилось,
Кровь Перевизских Хуторов…
Кровь Перевизских Хуторов…
С Одессы, Ейска и Самары,
С Одессы, Ейска и Самары,
Единством собраны в кулак,
Единством собраны в кулак,
Вершили точные удары,
Вершили точные удары,
Солдаты в скопище атак.
Солдаты в скопище атак.
Они несли сквозь скрежет стали
Они несли сквозь скрежет стали
Мир, окроплённый добротой.
Мир, окроплённый добротой.
И братство в огниве скрепляли,
И братство в огниве скрепляли,
Непогрешимостью святой.
Непогрешимостью святой.
Ту дружбу, словно мирозданье,
Ту дружбу, словно мирозданье,
Не разорвать, не разобщить.
Не разорвать, не разобщить.
Всё то, что связано страданьем,
Всё то, что связано страданьем,
Есть вечности живая нить.
Есть вечности живая нить.
Звучит в стихах и звонкой меди,
Звучит в стихах и звонкой меди,
Тех дней неистребимый шаг:
Тех дней неистребимый шаг:
Ты есть дорога к той Победе,
Ты есть дорога к той Победе,
Что взошла с флагом на рейхстаг!
Что взошла с флагом на рейхстаг!
Page updated
Google Sites
Report abuse