Рассказ "Встреча" Инна Часевич

Карта мертвым грузом лежала в руках штурмана, а он все никак не мог наслушаться знакомой песней. Когда гармонист заиграл «Цвите терен», Данила поднялся и пошел на звук гармоники.

Навстречу попадались то пехотинцы, то танкисты, то, как он – летчики. Ждали начала большой, серьезной наступательной операции, а пока все наслаждались минутами такого редкого, а от того еще более желанного отдыха. Штурман быстро нашел полянку, на которой вокруг гармониста собрались бойцы. Музыкант грянул: «Распрягайте, хлопцы, коней» и слушатели не выдержали – ноги сами понесли их в круг.

В самом центре оказался улыбающийся, белозубый танкист, в лихо заломленным назад шлеме и с перевязанной шеей, которая никак не мешала ему отплясывать под знаменитую «Маруся, раз, два, три, калына». На груди бойца сверкала золотая звезда «Героя Советского союза». Данила остановился и стал разглядывать танцующих сначала просто так, из любопытства, а потом, поддаваясь странному чувству, что среди них есть кто-то знакомый.

Чем больше он вглядывался, тем больше ему казалось, что в самом центре лесной поляны отплясывает его родной младший брат Иван, с которым он не виделся уже почти семь лет, с тех пор, как ушел в училище на летчика учиться, а потом - на финскую. Штурман подумал, что так не бывает. Он на минуту закрыл глаза, потом открыл и снова стал вглядываться в толпу бойцов.

Песня закончилась, танкист, еще не отдышавшийся после танца, сел рядом с гармонистом и подтянул «По диким степям Забайкалья». Данила нерешительно окликнул: «Ванька…» Тот оглянулся, но, не видя звавшего, отвернулся.

- Ванька! – крикнул Данила, который наконец-то перестал сомневаться в чуде. Иван снова оглянулся и стал напряженно рассматривать лица бойцов, столпившихся рядом. Данила пробился сквозь толпу и бросился на шею младшего. Тот, вскрикнув от неожиданности, через секунду уже сжимал брата в объятьях.

- Данила?! Ты?! Как?

- Ванька, - только и мог выговорить старший, у которого от радости все остальные буквы алфавита выветрились из головы.

Наконец, братья пришли в себя и сели на ближайшую поваленную березу. Весть о случайной встрече двух родных людей мгновенно облетели всех. Вокруг них стала собираться внушительная толпа.

Как по мановению волшебной палочки, из ближайшего блиндажа выскочил военный корреспондент и, на ходу нацеливая объектив видавшей виды «Лейки», стал стремительно «щелкать» нежданную встречу. Он приехал писать заметку про Данилу и его новенький орден «Красного знамени», а тут такое событие, что и захочет его брат-журналист нарочно придумать и не придумает! Жизнь – лучший писатель.

- Ребятки, вы ко мне лица поверните, я вас сейчас красиво, торжественно запечатлю, как раз под стать моменту.

- Мы ж не артисты, позировать не умеем. Уж так как-нибудь так «печатли».

- Ребята, какая заметка выйдет: два брата на войне! Так, братцы, давайте – ка старшой сидитт, а младший вот тут встанет, вот, чтоб звезда Героя видна была. Вот. Так хорошо! А говорили – позировать не можете, не артисты. Красавцы!

- Ладно нас расхваливать, не девки красные.

- Я вам фотокарточки обязательно передам, своим отправите! Это ж какой коленкор! У вас семья где, товарищ летчик?

- Жена писала, как фрицев отогнали, в Андреевку, к нашим с малыми добралась, учительствует теперь там.

- А у вас – жена, детишки есть, товарищ танкист?

- Куда ему, молодой еще! Рано!

- Ага, героя получить, стало быть, не рано, а жениться рано? – загоготали все вокруг. Иван, смущаясь и от того слегка покраснев (детская привычка даже на войне осталась) ответил: «Вот войну закончим, домой вернусь – самую лучшую дивчину найду…».

- Правильно, брат, не до девчат сейчас…

- Слушай, танкист, ты звезду то за что получил, а? – вступил в разговор рыжий разведчик.

- Да я под Курском на фрицев озлился сильно, вот первым и «влетел» на станцию, название у нее такое заковыристое: «Малоархангельск», я еще подумал – Орловская ж земля, почему Архангельск, да еще маааалый?»

Заливистый смех танкиста раскатился по всей поляне а он, отсмеявшись продолжил: «Пять часов мы на той станции с фашистами договориться не могли, чуть все боеприпасы на них не угробил, но фрицев всех под чистую в расход пустил», - рот Ивана снова растянулся в залихватской улыбке, - «вот как то так».

Все вокруг одобрительно закивали головами: «Молодец, танкист!»

Корреспондент повернулся к Даниле: «Я ведь по вашу душу, товарищ летчик, прибыл, а тут такой поворот! Такая встреча!»

- Что это «газете» от меня понадобилось? - на губах Данилы заиграла точная копия улыбки младшего брата, - «звезды» у меня нет…пока…(тут улыбка стала еще шире).

- Так я про то писать прилетел, как вы самолет через линию фронта на одном моторе тянули.

- Ишь ты, знающий какой.

- Работа у меня такая: все знать, а про что узнал – всем рассказать.

- Одно слово «газета», - засмеялись столпившиеся у поваленной березы бойцы.

- Ну, а что ж делать было? Я над картой наклонился, маршрут сверял, тут из облаков мессер, командир на меня повалился – ранило его, стрелка убило, а мы ведь тогда над его домом пролетали, на обратной дороге еще хотели на поле приземлиться на пару минут. Пришлось самому досаживать на аэродром. На левом моторе дотянули.

- Эх, брат, ты даешь!

- Ванька, а сам то?! Зеленый еще, а, смотри-ка, старшего обскакал…

Корреспондент, положив «Лейку» на землю, страничку за страничкой торопливо исписывал потрепанный блокнот, стараясь не пропустить ни слова…

Через неделю все фронтовые газеты «облетела» фотография двух улыбающихся братьев и заметка с коротким названием: «Встреча».