Сила жизни

Июльский день, насквозь пропитанный ароматом лета, клонился к за-кату. Где-то далеко за Доном, у самой кромки леса, небосклон уже начал розоветь от заходящих лучей солнца, и, поднимая мелкую зыбь на реке, с луга потянул летний ветер, перешептываясь с прибрежными кустами лоз-няка.

Клев был плохой. То ли время шло к вечеру, то ли изменилась погода, но кроме десятка небольших пескарей у меня на снизке ничего не было.

- Ну что, брат, не клюет. - услышал я голос проходившего мимо ры-бака в больших резиновых сапогах и широкополой шляпе.

- Как видишь, - нехотя ответил я, а сам в душе уже ругал себя, что ос-тавил этих пескарей на видном месте.

Вдруг тот же голос, только уже с тревогой и быстротой, поч-ти прокричал:

- Смотрите, смотрите на мост!

Я оторвал глаза от поплавка, окинув взглядом мост, и одновременно с середины моста хорошо различимый черный комок упал в воду, выбро-сив вверх фонтанчики брызг. Над ним кружила стая галок, оглашая округу сильным криком, в котором слышались и боль, и тревога, и отчаяние. Две старые галки пролетали так низко над водой, что почти касались черного комочка, хлопавшего по воде крыльями. Это был молодой галчонок, выпавший из гнезда, искусно «смонтированного» в конструкциях моста через Дон.

Течение в этом месте быстрое, до берега добрых 30 - 40 метров. И все- таки, издавая пискливые звуки, раздирающие воздух, хлопая по воде крыльями, галчонок толкался, делал рывок за рывком вперед, к берегу. А течение неумолимо сносило его все дальше и дальше вниз. Старые галки, все время кружившие над галчонком, делали загадочные круги от него до берега и обратно. Казалось, они подбадривали галчонка: мол, держись и плыви к берегу, он уже близко. И галчонок, напрягая до последнего свои еще не окрепшие мышцы, все больше и больше срезал угол и, преодолевая сильное течение, плыл к берегу.

Со мной рядом находился шестилетний малыш. Он бегал по берегу и тормошил меня: «Дядь, а дядь, спасем его. Смотри, он тонет».

- Эх, а ведь и правда его нужно спасти, сил у него маловато, - проговорил рыбак в шляпе. - Вот ведь случай какой!

Я бросил в сторону удочку, вошел в воду и направился навстречу гал-чонку. У меня были опасения, что он может не пойти к человеку, а свернет в сторону и тогда наверняка погибнет. Но птенец, широко раскрыв клюв, стал еще энергичнее взмахивать крыльями. Только сейчас я заметил желтый окоем вокруг его рта и маленькие черные глазки, которые смотрели на меня почти в упор. Галчонок увидел протянутые к нему руки человека и, казалось, впрыгнул в раскрытые ладони. Его мокрое тельце дрожало, с перьев стекала вода, и он цепкими лапками вцепился в мои пальцы, словно боясь вновь упасть в воду и не веря в собственное спасение.

На берегу, посадив птенца на теплый песок, мы отошли в сторону. Галки, все время наблюдавшие с расстояния, слетелись, окружили его, а галчонок, мокрый, с раскрытым клювом, собрался в комок, сидел, не дви-гаясь.

- Давайте посадим его на дерево, - не унимался малыш. - Он там жить будет.

- Конечно, - ответил рыбак. - Теперь ему не страшно, а вечером роди-тели его заберут, накормят, и через два-три дня он будет летать и радо-ваться солнцу.

Усевшись на ветке, галчонок щелкнул клювом, издал шипящий звук, переступил несколько раз цепкими лапками и успокоился.

Мы отошли к берегу, а над ним закружили, загалдели галки, то скрываясь в мягкой листве лозняка, то взмывая вверх в вечернее летнее небо.