Фадеич

Колхозный сторож дед Егор Фадеевич, выйдя из кабинета председателя, покачал головой: «Ну и председатель. Вот ведь какой. Опять не верит, что волки в округе объявились. Выходит, я, старый Фадеич, наговариваю на этих серых басурманов». «Не может быть у нас такого зверя», - повторил сторож слова председателя и, надвинув картуз с длинным перегнутым посередине козырьком, пошел домой. Уже более десяти лет охраняет Егор Фадеевич колхозное стадо овец. Как только сойдет снег и за селом на буграх обсохнет прошлогодняя трава, Егор Фадеевич вместе с пастухами начинает выгонять животных в поле. Всю зиму он ждет этой минуты, когда ночью останется со стадом на берегу речки, где до утра будет ходить вокруг лагеря, перекинув через плечо старенькое ружьишко. Вернувшись из правления домой, Егор Фадеевич еще с порога швырнул картуз на диван и, пройдя в дальний угол комнаты, сказал на ходу старухе: «Завтра чуть свет уйду в поле». Он снял со стены ружье, быстрым движением переломил приклад и, направив стволы на электрическую лампочку, долго смотрел в них. Оставшись довольный осмотром, погладил шершавой ладонью по гравированным щечкам цевья.

«Не подведи, милая. На дело-то какое собираемся». Повесив ружье на гвоздь перед кроватью, старик вытащил из-под нее небольшой деревянный сундучок с охотничьей «снастью». Потом, пододвинув табуретку, уселся за приготовление патронов. Расставив гильзы, Фадеич придирчиво осматривал их. Затем ловко, выбив барклаем старый пистон, вставлял на его место новый. Установив таким образом на столе десятка два гильз, он принялся за рассыпку в них пороха. Хозяйка, занимаясь домашними делами, нет-нет да говорила ему:

- Значит, не верит председатель твоим байкам. Да оно и верно. Мало ли у него дел. А ты ходишь к нему со своими волками. Только зря человека от важных занятий отрываешь. Тебе поручено стадо охранять, вот и охраняй. А может, ты это все напрасно затеял?

- Как напрасно! - подняв на нее глаза, вспылил старик.

- Да так, придумал ты это. Показалось тебе, что волки за стадом охотятся, а на самом деле -только твои страхи. Старый ты стал.

Егор Фадеевич не обиделся. Он только тряхнул кудлатой головой:

- Ишь и ты с председателем заодно. И ты не веришь. Глаза у меня еще хорошо видят. И собаку от волка знаю, как отличить. Вот докажу вам всем.

...А получилось так. Как-то в июне овцы отдыхали на падворке. Ночь была тихой и звездной. От речки тянуло приятной прохладой. Кое-где вскрикивала ночная птица, но тут же замолкала. Трактористы возле лагеря закончили работу и переехали на другую делянку, откуда еле долетал звук машин. Старик вышел из сторожки и пошел обходить падворок. Вдруг овцы испуганно шарахнулись в сторону. От деревянных слег, которыми был обнесен лагерь, в прыжке мелькнуло крупное темное тело. Фадеич оторопел. Но в эти секунды успел заметить прижатые к голове острые уши, длинный хвост, и особенно запомнился оскал зверя. «Волк» - сразу мелькнуло в сознании. В руках у старика ничего не было. Даже палку, с которой он обычно ходил, на этот раз оставил в сторожке.

- Держи его! Ату! - как-то само вырвалось из груди сторожа.

Волк, сделав несколько прыжков, скрылся в траве.

И сейчас, когда старуха говорила ему, что он, мол, ошибся, Фадеич еще раз отчетливо представил себе ту ночь и твердо сказал:

- Нет, это был волк. Ошибки быть не может. А раз он пришел в лагерь, значит, не уйдет до тех пор, пока не перережет полстада. Такой уж их волчий закон.

Утром, как только забрезжил рассвет, Егор Фадеевич был на ногах. Хозяйка в сенях громыхала подойником. В курятнике громко, чуть ли не на все село, разорялся петух. Фадеич сунул ноги в комнатные тапки со стоптанными задниками, прошел во двор. Подставив ладони под умывальник, он окатил лицо и шею холодной колодезной водой.

«Спешить надо, -торопил он себя. - А то, неровен час, и стада уже нет. Хотя напарник и толковый малый, но ему и есть-то от роду каких-нибудь пятнадцать лет. Еще и заснет по своему недоразумению».

Выпив наскоро кружку парного молока, старик вскинул ружьишко на плечо и быстрыми шагами вышел огородами за село. Проходя полевой стан трактористов, заглянул в мастерскую - не поедет ли кто сейчас в поле.

- А, Фадеич, привет, - встретил его бригадир, молодой высокий мужчина. - Подожди минут несколько, я поеду к твоему лагерю. С ветерком прокачу, - и показал на мотоцикл.

- Нет, на твоей технике я не ездок. Два колеса, что это за машина, - отшутился он. - Не нравятся мне ваши мотоциклы: верхом, а не на лошади, в седле, а удовольствия никакого.

-тогда иди к Игорю, он уже трактор заводит.

- Вот это по мне.

Подъезжая к падворку, Егор Фадеевич заметил: там что-то произошло. Овец выгнали на пастьбу, а возле загородки столпился народ. Тут же стоял и мотоцикл бригадира. Размахивая руками, ходил вдоль овражка управляющий. Помощника сторожа Алексея нигде не было.

- Э, брат, - испуганно заговорил старик, - никак, волки в гости заглянули.

И верно: на падворке лежали три окровавленных овцы.

- Ах, беда-то какая! Где же Алешка?

- Со стадом, - буркнул управляющий. - Его вины тут нет. А вот волки могут еще прийти.

- Если бы не Алексей, - стал объяснять один из механизаторов, - волк перерезал бы больше, Алешка шум поднял. А мы как раз поблизости были. Парень хотя и сам испугался, но вовремя всполошил округу.

Фадеич молча осмотрел следы ночного разбоя. На земле четко проглядывались когтистые следы зверя. Одна овца лежала у самой изгороди. Наверное, волк пытался унести ее, но люди помешали ему.

- Вот бестия, - досадовал старик. - Что я теперь председателю скажу! И надо было мне дома остаться. Старуха во всем виновата. Исправь да исправь дверь в сарае. Вот и исправил. Теперь скажут - Фадеич ненадежный человек! Ему доверили колхозный гурт охранять, а он его на шашлык волчьей стае отпустил. Срам один, и только.

Ночь прошла в томительном ожидании. Фадеич не сомкнул глаз. Он подолгу вслушивался в темноту. Всматривался в таинственные бугры. На речке время от времени вскрикивали цапли - тревожит кто-то. Прошло еще около часа. Сторож присел, прислонившись спиной к дощатой стене домика. Вдруг неожиданно овцы с шумом бросились от задней изгороди к сторожке. Раздалось громкое блеянье, потом все смешалось в общем шуме. Фадеич вскочил на ноги и заспешил к отаре. Животные испуганно сгрудились в одном углу. Не отдавая отчета своим действиям, Фадеич быстро перескочил через изгородь падворка и оказался перед зверем. Сторож вскинул ружье, готовый нажать спусковой крючок, но тут же остановился. «А как же овцы? Ведь картечь поранит их». Раскрытая пасть волка страшно смотрела на старика. «Чего же я медлю?» Волк, готовый к прыжку, собрался, как пружина. Фадеич, опередив на какие-то доли секунды зверя, успел сунуть между его клыков стволы и моментально нажал спусковые крючки. Выстрелы один за другим прокатились над полем. Но, видимо, в самый последний момент волк сильно ударил старика когтистыми задними лапами по животу. Фадеич не почувствовал боли. Только когда зверь лежал у его ног, сторож ощутил сквозь располосованную рубаху тепло текущей крови. Он не мог двинуться с места. Пальцы словно окаменели, сжимая приклад «тулки». Тяжело переступая, Егор Фадеич прошел до сторожки, засветил фонарь. Потом, сняв остатки рубашки, вытер ими живот и грудь. Кровь не переставала течь. «Ничего, - успокаивал он себя, - зато волки теперь уж не осмелятся сюда прийти». Кое- как перевязав раны, Фадеич накинул на плечи фуфайку и вышел из сторожки. На небе тускло светились звезды. Чувствовалось приближение утра. Он сел на камень, лежавший возле сторожки, и задумался. «Что скажет теперь председатель? Ведь вызови он вовремя сюда охотников из района - целы были б овцы».

Незаметно настало утро. Сначала несмело начал просматриваться берег, потом стали видны кусты у воды. «Наверное, часа четыре,- подумал Фадеич. - Скоро приедут механизаторы».

Первым к сторожке подкатил бригадир. И, увидев убитого волка, ужаснулся:

- Вот это дела!

- И сразу же бросился к сторожу.

- Да тебя, брат, нужно немедленно везти в больницу.

- Вы что, - старался урезонить его старик. - Какую еще больницу, пустяки какие-то.

Он хотел было подняться, но тяжело опустился на колени.

- Фадеич, не горячись, - твердо произнес бригадир -только вот на мотоцикле я тебя растрясу. Подожди.

Я мигом. Не прошло и четверти часа, как у сторожки резко затормозил «УАЗик» председателя. Бригадир помог усадить Фадеича на переднее сиденье - здесь удобнее будет, и, обращаясь к шоферу, сказал:

- Скорее в район!

Под вечер в палату, накинув наспех поверх пиджака белый халат, почти вбежал председатель.

- Фадеич, милый, как ты?

Он сел на край койки, осматривая старика.

- Прости, виноват я. Поверь тогда тебе, не дошло б до такой беды.

У Егора Фадеича увлажнились глаза. Он улыбнулся: «Пришел все-таки. Столько дел в колхозе, а ко мне, к старому Фадеичу, пришел. Вот ведь какой председатель!»

Потом, поднимаясь, сказал:

- А у меня все нормально. Царапины одни и только.