rosen
О записке Розена советские читатели узнали в 1918 г. из статьи Е.В. Тарле [1], который кратко упомянул о ней, не приводя подробностей:
{с. 5}
В 1910—1912 г.г. старый и добросовестно служивший России дипломат бар. Розен в записке, которую он подал императору Николаю II, а также и в иных случаях, по разным поводам, настаивал на необходимости решительно изменить курс внешней политики, отделиться от Англии, притупить острие франко-русского союза, направленное против Германской империи, и возобновить традиционную политическую дружбу с Гогенцоллернами.
Затем в 1925 г. некоторые идеи Розена были упомянуты в [2], без ссылки на его записку и пр. подробностей, поэтому первым советским исследователем записки следует считать М.П. Павловича [3], который в своей статье достаточно подробно разъяснил ее содержание (см. с. 12-17). В частности, он писал:
{с. 12}
В 1912 году барон Розен представил царю секретный меморандум „Мемуар о внешней политике”, который затем был отпечатан в государственной типографии в нескольких десятках экземпляров и распространялся на правах секретной рукописи. На документе, отпечатанном в виде оттиска без обложки, без имени автора, имеется печать типографии от 26 апреля — 9 мая 1913 г.
Затем в 1928 г. были опубликованы воспоминания русского дипломата Ю.Я. Соловьева [4]. В частности, он писал:
Я не могу здесь не остановиться еще раз на личности Розена как одного из выдающихся, но непонятых при царском режиме русских дипломатов. При его ясном и вполне реальном отношении к вопросам нашей внешней политики он неизменно видел дальше, чем ее петербургские руководители. Но, вероятно, именно потому с ним никогда не соглашались, а отдавали ему должное лишь тогда, когда было слишком поздно и то или другое бедствие постигало Россию, оправдывая предсказания дипломатической Кассандры, которой был барон Розен.
(...)
Ту же роль Кассандры Розен сыграл и перед мировой войной, предупреждая в особой записке, уже будучи членом Государственного совета, об опасностях нашего разрыва с Германией. Сущность этой записки была передана и в передовой статье "Нового времени", но по обыкновению слова Розена остались гласом вопиющего в пустыне.
Со ссылкой на публикацию Павловича, Б.И. Николаевский в своей статье [5] упоминает о записке Розена:
{с. 201}
Но имеется весьма любопытный документ, показывающий, в каком направлении работала мысль определённой группы русских дипломатов, имевших непосредственное отношение к проведению политики соглашений с Японией: речь идет о «Мемуаре о внешней политике», который был составлен в 1912 году бывшим русским послом в Токио, бар. Розен. Основная задача этого «мемуара» предостеречь правительство от политики, ориентированной на конфликты с Германией и Ав- {с. 202} стрией (в этом отношении он сближается с известным меморандумом П. Н. Дурново), и убедить его «вернуться в Азию», — для того, чтобы «завершить свою великую историческую миссию на этих безграничных территориях».
(...)
{с. 236}
(1) Был ли этот «мемуар» опубликован полностью, мне неизвестно (в свое время он был составлен, конечно, как секретный). Обширные выдержки из него напечатаны М. Павловичем-Вельтманом: «Годовщина русско-японской войны» («Новый Восток», 1925 года, т. 7, стр. 16 и др.).
(2) Здесь не лишне будет отметить, что этот бар. Розен сделал попытку выйти на большую политическую арену и после революции: ему принадлежал план заключения сепаратного мира с Германией, который циркулировал в демократических кругах Петербурга осенью 1917 года. Он настойчиво пропагандировал свои идеи, добивался аудиенции у крупных лидеров демократических и социалистических партий и т. д. В журналистских кругах о нем даже говорили, как
о возможном кандидате на пост министра ин. дел на случай, если придется все же пойти на сепаратный мир.
Впоследствии Б.И. Николаевский вновь упомянул о записке Розена в своей статье [6] (есть опечатки: вместо F. F. Rosen - читай R. R. Rosen):
{с. 261}
There is, however, one interesting document, which indicates the line of thought followed by a group of Russian diplomats who were, in the years when the First World War was in preparation, closely connected with advocacy of an agreement with Japan. We have in mind the 1912 "Memoir on foreign policy" of Baron F. F. Rosen, the former Russian ambassador to Tokyo. 1
1 This was a secret memorandum written in 1912. However, its contents was breafly reported in an article in the newspaper Novoye vremya (The new time) in Petersburg. Extensive quotations also appear in M. Pavlovich-Veltman, "Godovshchina Russko-Yaponskoy Voyny" (The anniversary of the Russo-Japanese War), Novyi Vostok (The new East), 7 (Moscow, 1925), 16 ff. The story of the writing of the memorandum was told by Baron F. F. Rosen himself, in his Forty years of diplomacy (London, 1920). About Baron Rosen see also Yur. Soloviev, 25 let moyey diplomaticheskoy sluzhby (25 years of my diplomatic service) (Moscow, 1928), 109 ff.
{с. 262}
The basic aim of this "Memoir" was to warn against a policy of conflict with Germany and Austria — in line with the famous memorandum of Peter N. Durnovo — and to induce the government to "return to Asia" in order "to fulfill its great historic mission in those limitless territories".
В интереснейшей статье И.В. Бестужева [7] также есть упоминание о записке Розена:
{с. 75}
Бывший посол в США барон Р. Р. Розен опубликовал осенью 1912 г. в европейской прессе большую анонимную записку, предназначенную не столько для европейских, сколько для петербургских читателей. В ней он пространно доказывал «несоответствие истинным интересам России той группировки держав, в которой мы участвуем» и прямо призывал к восстановлению Союза трех императоров для подготовки реванша на Дальнем Востоке. 181 В начале 1914 г. он выступил с докладом в том же духе на заседании Государственного совета. 182
(...)
181 ЦГИАМ, ф. 543, оп. 1, д. 672, лл. 2—31; См. также МО, сер. III, т. 1, стр. 85; «Новое время», 24 сентября 1913 г. [дата по ст. стилю].
Записка Р. Р. Розена вышла отдельным изданием в 1917 г. под заглавием «Европейская политика России».
182 См. А. М. Зайончковский. Подготовка России к мировой войне в международном отношении. Л., 1926. стр. 325
К сожалению, Бестужев не совсем точен. В упомянутом им томе МО [8] действительно упоминается публикация записки Розена, но не в 1912, а в 1913, т.к. граф Игнатьев писал сначала о статье „Si la guerre éclatait demain? Il y a la Russie!” во французском журнале „Correspondant” от 25 декабря 1913 г. [дата по новому стилю], а затем вспомнил о Розене:
{с. 85}
В этом отношении я невольно поставил ее в связь с другой статьей, помещенной в сентябрьском номере того же журнала, посвященной секретной записке о внешней нашей политике бывшего посла, ныне члена Государственного совета, барона Розена, который, отвергая, между прочим, пользу для Росии от союза с Францией, символизирует желательное политическое положение в Европе в виде рисунка, подаренного императором Вильгельмом одному из наших военных судов; рисунок этот изображает двух воинов, русского и германского, опершихся друг на друга спиной и поднимающих мечи один на восток, другой на запад.
Благодаря О.Д. Голубевой, чья статья [9] была опубликована в 1966, а книга [10] в 1968, вопрос о деятельности Розена в 1917 значительно прояснился. Цитата из [10] («Парус» — петроградское издательство под руководством Максима Горького):
{с. 71}
Также «анонимно», без обозначения издательства, были выпущены «Парусом» в конце 1917 года две брошюры барона Романа Розена «Мир или война во что бы то ни стало?» и «Европейская политика России».
Барон Розен — бывший член Государственного совета, ранее много лет пробывший на дипломатической службе, в первой брошюре подверг критике лозунг Временного правительства «Война до победного конца». Трезво оценивая международное значение революции как «начало пробуждения трудового человечества», для которого империалистическая война несет только страдание и смерть, автор предупреждал, что настанет день «окончательного пробуждения», который будет днем расплаты народных масс с правящими классами. Во избежание «грозного призрака гражданской войны», «грозящей гибелью нашей расы и цивилизации», автор требовал от Временного правительства принять лозунг большевиков — немедленное заключение мира, без аннексий и контрибуций, мира на основе самоопределения народов.
Во второй брошюре «Европейская политика России», содержащей специальную записку — «доверительный меморандум» правительству (октябрь 1912 года) и тексты выступлений автора в Государственном совете, барон Розен, оценивая исторические и экономические условия развития европейских стран, призывал царское правитель- {с. 72} во изменить внешнюю и внутреннюю политику во избежание общеевропейской войны. Когда же война разразилась, автор брошюры полагал, что победа будет возможной лишь в том случае, если Россия порвет с традиционной национальной политикой угнетения и натравливания друг на друга национальных меньшинств.
Следует отметить и вклад Константина де Грюнвальда, благодаря которому стал понятен еще один важный аспект, связанный с запиской Розена. Книга де Грюнвальда [11] была издана в 1965, в СССР - в 1968 [12]. В [11] в сноске на с. 340-341 есть весьма примечательный фрагмент (выделения мои):
2. Dans un mémoire présenté au Tsar, en 1912, et imprimé en quarant exemplaires en 1913, Rosen écrit : « La grande idée slave, née dans la moitié du XIXe siècle, a des origines purement littéraires et nullement politiques ; aucun de ses promoteurs n'a réussi à la transposer du domaine du rêve sentimental sur la terrain d'un calcul politique. En nous efforçant aujourd'hui de préserver les Slaves de l'emprise germanique et autrichienne, nous perdons de vue que le seul prétexte prévisible d'un conflit armé entre la Russie et l'Autriche consiste dans notre opposition dans les Balkans à une politique autrichienne qui ne porte aucune atteinte aux intérêts réels ou même éphémères de notre pays.» (Ce document, rarement cité, a été soumis à une analyse détaillée dans un article de M. N. Enden, publié dans le journal La Pensée russe, Paris, 7 et 9 juillet 1964. Voir aussi baron Rosen, Mémoires, London, 1922).
В [12], тот же фрагмент:
{с. 323}
Исключением в этом потоке воинствующего панславизма был старый барон Розен, который в докладной записке царю в 1912 году, отпечатанной в сорока экземлярах в 1913 году, писал: «Великая славянская идея, возникшая в середине XIX века, имеет чисто литературные и отнюдь не политические истоки. Ни одному из ее создателей не удалось перевести ее из области мечтаний и чувств в план политических расчетов. Пытаясь сегодня уберечь славян от германского и австрийского захвата, мы забываем, что {с. 324} единственный возможный повод для вооруженного конфликта между Россией и Австрией проистекает из нашей оппозиции на Балканах австрийской политике, которая не наносит никакого ущерба реальным или даже эфемерным интересам нашей страны» (этот документ цитируется редко, он был подвергнут подробному анализу в статье Н. Эндена, опубликованной в газете «Русская мысль», P., 7 и 9 июля 1964 г. См. также Baron Rosen, Memoires, L., 1922).
Таким образом, со ссылкой на М.Н. Эндена, Константин де Грюнвальд пишет о том, что в 1913 г. записка Розена была напечатана тиражом 40 экземпляров.
Однако сам Михаил Николаевич Энден в [13], в сноске на с. 129, указал:
Итак, Энден встречался с дочерью Р.Р. Розена, баронессой Елизаветой Романовной Дальгрен. У нее сохранился экземпляр записки Розена на 26 печатных страницах, и, возможно с ее слов, Энден утверждает, что тираж записки составил 50 экземпляров. Павлович приводит и более точную дату, чем Энден, который пишет "в начале 1913 года": тираж был напечатан 26.04.1913 (09.05.1913).
Возникает вопрос: когда именно записка Розена была обнародована прессой.
Как указал Бестужев, публикация газеты «Новое время» датируется 24.09.1913 (07.10.1913)
Таким образом, публикация во французском журнале Le Correspondant [14] (10.09.1913 нового стиля) предшествовала статье в «Новом времени». Во французском журнале статья, посвященная записке Розена, была помещена на с. 1018-1038: предисловие — на с. 1018-1019, текст записки — на с. 1019-1030, послесловие (весьма критический анализ) — на с. 1030-1038. Предисловие приведу целиком:
{с. 1018}
Les contre-courants de la politique extériore russe.
Depuis quelques mois, dans les milieux russes où la possession du « tuyau » exact sur ce qui se prépare dans les sphéres est à la fois une élégance et une nécessité, car il permet d'adopter à temps l'opinion qui sied, on s'occupe fort de certain mémoire confidentiel, sinon secret, intitulé « La politique européenne de la Russie mémoire composé le 6/19 septembre 1912 » bien qu'au bas de l'opuscule on trouve la date du 1/14 octobre 1912. Tiré à l'Imprimerie de l'Etat à Saint-Pétersbourg, mais, à en juger par l'exemplaire que nous avons vu, « congelé » à l'état d'épreuves non brochées ni cousues, — il porte le timbre sec de l'Imprimerie du 26 avril-9 mai 1913. L'on assure même que le Pont-aux-Chantres s'efforce de rattraper les exemplaires en circulation; de fait, c'est un pronunciamiento en règle contre la politique officielle.
Toutefois, le Correspondant lui aussi a son petit système de canalisation, et il lui est possible de faire connaître à ses lecteurs ce curieux travail. Par ce temps d'inquiétudes et d'angoisses, il est fait pour intéresser tous ceux qui ne veulent pas être surpris par l'orage qui plane sur l'Europe; ce mémoire mérite l'attention à plus d'un titre.
D'abord par la personnalité de l'auteur. Il ne signe pas. Mais, comme il rappelle les postes qu'il a occupés et les actes mémorables auxquels il a pris part, c'est comme s'il disait : je suis le baron de Rosen, ancien ministre plénipotentiaire de Russie à Belgrade, à Tokio, ambassadeur à Washington, et second de M. de Witte au traité de Portsmouth. Aujourd'hui le baron est « déposé aux archives » du Conseil de l'Empire. S'il faut en croire un malicieux vieillard qui en fait partie, les membres de la noble assemblée (ceux nommés par la Couronne bien entendu) {с. 1019}
se diviseraient en deux catégories : ceux qui se sont assis, et ceux qui grimpent encore. M. de Rosen s'est-il définitivement assis? Il a, pendant la session dernière, apparu à la tribune avec distinction. Il n'y a pas lieu cependant de croire qu'il « grimpe ». Il est trop avisé pour ne pas savoir que par ce temps de nationalisme morbide, pour être appelé à un poste de tout premier ordre, il faut avant tout avoir un nom en off, eff ou ine. Tout simplement, je pense qu'il s'intéresse aux événements mondiaux : quorum pars magna fuit. Nul plus que lui n'en a le droit et n'est plus compétent.
Le mémoire est intéressant aussi par l'effet qu'il paraît avoir produit dans les milieux où il a pénétré.
Enfin, par son contenu même.
Hâtons-nous donc de laisser la parole à l'auteur. Une traduction complète dépasserait le cadre d'un article de Revue. Nous nous sommes attaché à en extraire un large résumé, aussi consciencieux que possible; les parties ou phrases particulièrement saillantes, littéralement traduites, seront placées entre guillemets.
Таким образом, из предисловия становится понятным, что:
в последние месяцы (до начала сентября 1913) в российских изданиях, располагающих источниками конфиденциальной информации в верхах, обсуждали конфиденциальный (возможно, секретный) доклад "Европейская политика России. Докладная записка, составленная 6/19 сентября 1912".
документ датирован 1/14 октября 1912, имеется также отметка типографии: напечатан 26 апреля/9 мая 1913.
в тексте документа автор не указан, но из содержания очевидно, что это - барон Р.Р. Розен.
Le Correspondant публикует не полный, а журнальный вариант текста этого документа. Перевод дословный, приведены наиболее важные фрагменты записки.
Дайджест The Review of Reviews за сентябрь 1913 [15] перепечатал материал из Le Correspondant:
Таким образом, утверждение Бестужева о том, что записка Розена была опубликована им самим анонимно в европейской прессе в 1912, не находит подтверждения. По-видимому, первая ее публикация — во французском журнале Le Correspondant — датируется сентябрем 1913, и автор был установлен журналистами.
Интересную идею высказал автор заметки Baron von Rosen no longer holds his pro-German views. // Washington Post, 12.12.1915:
In September, 1912, he availed himself of his position as a member of the council of the empire to draft a confidential memorandum on the European policy of Russia. It was printed in April, 1913, at Petrograd by the Imperial press, but immediately afterward, by order of the government, its circulation was forbidden and orders given for the destruction of all copies, only a few of which escaped.
В воспоминаниях самого барона Розена [16] история с запиской разъяснена достаточно подробно:
{p. 89}
The work I had determined to take in hand was by no means an easy one. It occupied all my time during the summer of 1912, which we were spending at Dinard, on the picturesque coast of Brittany.
(...)
{p. 108}
Having finished in Paris my work on this memorandum some time in October, 1912, I sent it to St. Petersburg and, through the good offices of a kind friend, had a typewritten copy of it prepared and handed to the Prime Minister, Mr. Kokovtseff, with the request to submit it to the Emperor. In the following month of December I went to St. Petersburg to resume my duties as Member of the Council of the Empire, and, being anxious to learn the fate of my memorandum, called at once upon the Prime Minister. He told me that he had taken it to Spala, a shooting-box in Poland, where the Emperor was in temporary residence at the time, and had handed it to His Majesty, that the Emperor had looked at the rather bulky document and had asked to be told in a few words the substance of its contents, and that he, Mr. Kokovtseff, had explained that the fundamental idea of the memorandum concerned the necessity for Russia to come to some agreement with Austria. Thereupon the Emperor had expressed {p. 109} his entire concurrence in this idea, but had remarked that the difficulty in the way of reaching such an agreement was that he was unable to find out what it was exactly that Austria wanted.
The only inference I could draw from what Mr. Kokovtseff had imparted to me of his conversation with the Emperor was that neither the Sovereign himself nor the Chief of his Government thought it worth his while to go any deeper into the matter, which I considered to be one of supreme importance and to which I had hoped to draw their most serious attention. This, of course, was sufficiently discouraging, and would have been more so had I not been used to meeting with nothing but supercilious indifference at the hands of the men in power whenever I had attempted to express to any one of them my humble opinion on matters of public policy.
(...)
But I feel bound to mention here an exception to the rule. It so happened that at some official function I met a member of the Cabinet, head of a less conspicuous but {p. 110} in its special sphere most efficient department of the Government, who engaged me in a conversation on some trivial subject of social gossip and, abruptly dropping this subject, asked me what I thought of the political situation in Europe. I told him that I looked upon it as extremely serious, and was just going to explain as briefly as circumstances would permit some of the reasons why I took such a pessimistic view of the situation, when dinner was announced and I could only offer to let him see, if it interested him, something which I had written on the subject and had had submitted to the Emperor. My offer was eagerly accepted, and the following morning I sent him the manuscript of my secret memorandum. The Minister returned it to me a couple of days later with a little note in which he expressed his concurrence with my views on all essential points, reserving a few matters of detail for further discussion with me.
That was the only relation I ever had with the Government in regard to a matter of life or death for our country.
I prefer not to mention the name of that only member of the Government who had shown some serious interest in this matter, as he may have escaped from Bolshevist Russia and may, on account of my having marked him as a sharer of my views, experience some difficulty in obtaining the requisite visds for visiting countries where persons of my way of looking upon the vital interests of Russia are not welcome. He had, besides, under our governmental regime, no influence whatever in matters of foreign policy.
(...)
{p. 161}
Summer was approaching, and with it came the close of the session of the Council of the Empire. As had been my habit in the preceding years, I solicited and was graciously granted an audience with the Emperor. His Majesty received me at the Imperial villa at Peterhof, on the shore of the Gulf of Finland, in his study overlooking the sea.
(...)
{p. 162}
After about an hour's conversation (...) the Emperor rose to dismiss me, and it occurred to me to ask him whether he remembered a memorandum I had requested Mr. Kokovtseff, the then Prime Minister, to submit to him. He answered that he remembered perfectly well that Kokovtseff had handed him this memorandum, but from the expression of his eyes I knew at once that he had not read it, that my mentioning it had embarrassed him and that he wished the subject to be dropped. Thereupon I ventured to say that a bulky typewritten document was very inconvenient for perusal, and asked whether I might be permitted to present to him a printed copy of it. To this he assented eagerly and most graciously, and told me to send it to him at once through the Minister of the Household or the Grand Marshal of the Court, from which I concluded that the copy I had previously sent him through another high official had never reached him.
Вкратце:
Розен написал свою записку летом 1912. В то время он отдыхал во Франции, на курорте Динар (Бретань). Закончил работу над текстом в Париже, в октябре 1912;
будучи в Париже, он отослал записку другу в Санкт-Петербург, где была подготовлена машинописная копия записки. Затем друг Розена этот экземпляр записки передал председателю Совета министров В.Н. Коковцову с целью представления ее императору Николаю II.
по приезду в Санкт-Петербург в декабре 1912 Розен осведомился у Коковцова, как была принята записка. Коковцов сообщил, что доставил записку императору Николаю II, находившемуся в то время на охоте в имении Спала (Варшавской губернии; в настоящее время деревня в Лодзинском воеводстве). Император не выразил желания читать записку Розена, и ограничился тем, что выслушал пересказ ее основных положений Коковцовым. Ни император, ни Коковцов не сочли доводы Розена заслуживающими внимания. По воспоминаниям Коковцова [17], с. 113, он прибыл в Спалу вечером 18 октября 1912, пробыл там 2-3 дня; о записке Розена Коковцов не упоминает.
Розен упоминает о некоем министре, который заинтересовался запиской и ознакомился с ней, после чего сообщил Розену о несогласии с его позицией.
Последний раз Розен был на приеме у императора Николая II летом 1914 г. (точная дата не указана; т.к. Розен пишет о том, что дело происходило незадолго до завершения сессии Государственного совета, то, вероятно, июнь 1914). Выяснилось, что Коковцов передавал императору записку, но по мнению Розена, Николай II ее так и не прочел. Кроме того, Розен пишет, что пытался передать записку еще раз, после Коковцова, через некоего высокопоставленного сановника - который так и не передал ее императору. В конце беседы император предложил Розену передать записку через министра Двора (графа В.Б. Фредерикса) или Обер-гофмаршала Двора (графа П.К. Бенкендорфа).
Библиография Розена выглядит следующим образом:
Перепечатка из книги: Государственный Совет. Стенографические отчеты. Сессия 8. СПб, 1913. Ст. 1428-1430
Перепечатка из книги: Государственный Совет. Стенографические отчеты. Сессия 9. Пг., 1914. Ст. 864-868
Перепечатка из книги: Государственный Совет. Стенографические отчеты. Сессия 11. Пг., 1915. Ст. 163-167
Промедление времени — смерти безвозвратной подобно. [Пг., 1917]. 3 с.
Letter from a Russian patriot to an American friend in Petrograd. [S.l. : s.n., 1917]. 7 p. Еще один экземпляр хранится в ГА РФ, ф. 553 (фонд П.К. Бенкендорфа).
Мир или война во что бы то ни стало? Пг.: изд-во Парус, 1917. 24 с.
В англоязычных источниках известна под названием Peace or War at Any Cost.
Немецкий перевод: Die europäische Politik Russlands : vertrauliche Denkschrift, zusammengestellt im Sommer 1912, in Voraussicht des Weltkrieges. [Berlin : s.n., 1918]. По тексту, опубликованному [18].
британское издание: Baron Rosen. Forty Years of Diplomacy. Volume 1. London: George Allen & Unwin Ltd, 1922 ; Volume 2. London: George Allen & Unwin Ltd, 1922
американское издание: Volume 2. New York: Alfred A. Knopf, 1922. Печатался совместно двумя этими издательствами.
Из последних исследований следует упомянуть кандидатскую диссертацию Д.С. Кабанова [19]. Он по-видимому единственный биограф Розена, но история с запиской освещена недостаточно подробно. Сам текст записки был впервые опубликован в [20] по экземпляру, хранящемуся в ГА РФ, ф. 543 (коллекция рукописей Царскосельского дворца), оп. 1, д. 672; были также добавлены фрагменты, включенные Розеном в публикацию 1917 г.
1. Тарле Е.В. Германская ориентация? // Международная политика и мировое хозяйство. 1918, №7, с. 3-10
2. Константинополь и Проливы. По секретным документам б. министерства иностранных дел. Том 1. М., 1925
3. М. Павлович. Годовщина русско-японской войны. // Новый Восток. 1925, №1(7), с. 7-19
4. Соловьев Ю.Я. Двадцать пять лет моей дипломатической службы. (1893-1918). М.-Л., 1928
5. Николаевский Б.И. Советско-японское соглашение 1925 г. (Из очерков по истории внешней политики Москвы) // Новый Журнал (The New Review). 1943, №5, с. 198-240.
6. Boris Nicolaevsky. Russia, Japan and the Pan-Asiatic Movement to 1925. // The Far Eastern Quaterly. 1949 (Volume 8), №3 (May), pp. 259-295
7. Бестужев И.В. Борьба в России по вопросам внешней политики накануне первой мировой войны (1910-1914 гг.). // Исторические записки. 1965, №75, с. 44-85
8. Международные отношения в эпоху империализма (МОЭИ). Серия III. Том 1. 14 января — 13 марта 1914 г. М., 1931. с. 83-86. Документ №77. Военный агент во Франции генерал-квартирмейстеру генерального штаба ген. Данилову. 22/9 января 1914 г.
9. Голубева О.Д. Книгоиздательство «Парус» (1915-18). // Книга: Исследования и материалы. 1966, Сборник 12, с. 160-193
10. Голубева О.Д. Горький — издатель. М., 1968.
12. Константин Грюнвальд. Франко-русские союзы. М., 1968
13. Энден М.Н. Граф С. Ю. Витте. Глава X. Война или мир?// Возрождение (La Renaissance). 1971, №235 (сентябрь), с. 86-131
14. Les contre-courants de la politique extériore russe. // Le Correspondant. 1913. Tome 216 de la nouvelle série (252 de la collection), 5e Livraison - 10 Septembre 1913. p. 1018-1038.
15. Russia's Foreign Policy. // The Review of Reviews. 1913. Volume XLVIII (48). No 285 (September 1913), p. 280.
16. Baron Rosen. Forty years of diplomacy. Volume II. New York: Alfred A. Knopf, 1922
18. Die europäische Politik Rußlands Vertrauliche Denkschrift, zusammengestellt im Sommer 1912, in Voraussicht des Weltkrieges und der Rußland drohenden Katastrophe, und der Regierung überreicht im Oktober 1912 von Baron Roman Rosen, ehemaligem russischen Botschafter in Washington. Deutsch von Dr. jur. Ullrich, Korrespondent der Kölnischen Zeitung. // Die neue Rundschau. 1918, XXIX. Jahrgang, Band 2, S. 1177-1203
20. Эта система союзов несет в себе семя неизбежных столкновений. Публикация д.и.н. Ирины Рыбаченок. // Источник. 1997, №6, с. 32-56.