过门 |Сквозь Проливные Врата
Глава 1.7 一 Драка

С кем у У Тао были личные счёты, Сюй Силиня совсем не касалось. Но если У Тао прикрывался его именем, то это уже выходило за грань их дружбы.

В понедельник Сюй Силинь с самого раннего утра должен был быть на дежурстве. С собой он принес по пакету с закусками и фруктами для группы дежурных, чтобы найти предлог для оправдания: “будильник сломался, я проспал”. Он извинился с озорной улыбкой на лице, заискивая до того момента, пока все одноклассники не стали довольны и не смирились с его ленью.

Покончив с этим, он рассеянно открыл учебник английского, наугад выбрал страницу, присоединяясь к всеобщему монотонному повторению, в то же время прикидывая, что задумал У Тао с его компанией... Ведь Доу Сюнь смахивал на обретшую душу орхидею, что свисала с заднего окна их кабинета: его ноги словно бы отрастили корни, основательно вросшие в этот класс. “Пересадить” его было непросто.

Вне зависимости от того, был ли это Ли Бочжи или У Тао, такие мелкие бандиты, по факту, преуспевали в запугивании слабых, но боялись сильных. Они бы не посмели открыто измываться над любимцем Цилисянь прямо у неё на глазах.

Обдумывая это, Сюй Силинь повернулся, чтобы украдкой бросить взгляд на Доу Сюня, однако, неожиданно был раскрыт его чутьем. Сюй Силинь еще не успел смутиться, как Доу Сюнь, готовый к нападению, тут же сверил его злобным взглядом.

— Бля!? — без причины атакованный взором, подобным лезвию, Сюй Силинь сердито развернулся обратно, подумав, — Думаешь, ты такой важный? Всем до ручки.

Вскоре, Сюй Силинь выбросил Доу Сюня из своей головы, все его мысли были заняты спортивными занятиями во второй половине дня… По понедельникам и пятницам после полудня проводился всего один урок, но в эту пятницу, скорее всего, он будет заменен в угоду ежемесячным экзаменам. Именно поэтому занятие физкультурой в понедельник стало настолько драгоценным.

Во время перерыва между занятиями, Сюй Силинь сделал три круга по спортивной площадке, пока его ноги не стали дрожать, и лишь когда тренер остался этим доволен, он смог без зазрения совести занять баскетбольную площадку. Кто бы мог подумать: когда Сюй Силинь выходил из дверей класса после второго урока, он дёрнулся от неожиданности, столкнувшись с Цилисянь, спускающейся по лестнице с планом уроков в руках. И с явным намерением бесцеремонно отобрать их урок физкультуры для собственных целей.

Сюй Силинь развернулся, ринувшись обратно, за несколько шагов влетев в класс:

— Ло Бин! Ло Бин!

Ло Бин была с головой погружена в домашнее задание по химии, зависнув в раздумьях перед несколькими маленькими колбочками; формула была наполовину написана, когда Сюй Силинь заставил девушку подпрыгнуть.

— Цилисянь спустилась с гор! — Сюй Силинь, оперевшись рукой на её парту, быстро затараторил, — простой народ нуждается в твоей защите. Староста, настала пора принять свою законную ответственность… Чёрт, Да-цзe, что это за подлое нападение? А если я не смогу стереть?

Да-цзe(大姐) - “старшая сестра”, аналогично “Да-гэ”, вне своего буквального значения является обращением к девушке.

Сюй Силинь называет так свою одноклассницу.

Соседка Ло Бин воспользовалась случаем, пока он говорил, и, достав флакончик лака для ногтей, нарисовала ему маленькое розовое сердечко на большом пальце руки, которой он опирался на стол. Подняв голову, она улыбнулась:

— Хе-хе, просто проверяю цвет.

У Сюй Силиня не было времени “опускаться до её уровня”, так как ему уже казалось, что он чувствует запах “репеллента” Цилисянь.

— Быстрее, быстрее, быстрее, поднимайся! Вся надежда только на вас!

Лишь Цилисянь зашла в класс, она тут же была окружена группой трудолюбивых студентов во главе с Ло Бин. Каждый ученик держал рабочую тетрадь по физике, выстроившись в спонтанную очередь, чтобы задать вопросы.

Во время занятий по самоподготовке учителя по математике и физике всегда получали столько внимания, приходя в учебный класс. Они давно привыкли к таким сценам, больше похожим на встречу с фан-клубом, поэтому Цилисянь ничего не заподозрила. Но когда она подняла глаза, ответив уже на кучу вопросов по домашнему заданию, то обнаружила, что больше половины класса сбежало!

Ло Бин заметила замешательство учительницы и невинно спросила:

— Разве они просто не ушли на физкультуру?

Цилисянь не нашла, что сказать.

Сюй Силинь, собрав своих друзей, оккупировал баскетбольную площадку. Он был в прекрасном расположении духа, если бы не одно “но”... Все, кого бы он не встречал, спрашивали: “Туаньцзо, что это у тебя на ногте?”

За пределами площадки он случайно заметил разговаривающих У Тао и Ли Бочжи. Они обменивались сигаретами, словно два подпольщика, ведущих переговоры.

В руках Сюй Силинь нёс два мяча, один из которых он притащил из инвентарной комнаты, как резервный. Он кинул У Тао мяч в спину и кивнул Ли Бочжи:

— Раз сегодня все собрались, сыграем на всей площадке?

У Тао посмотрел на него и покачал головой.

— Вы играйте, у меня ещё дела. 　　

Сюй Силинь тут же заподозрил неладное. Они с большим трудом сбежали из-под носа Цилисянь, отвоевав свой драгоценный урок физкультуры, а теперь он так просто отказывался от игры? Было бы неудивительно, если бы это был кто-то другой, ведь настало время экзаменов, и всем следовало бы учиться, но У Тао всегда был главным инициатором! Это было сродни обжоре, выплёвывающему вложенные прямо в рот деликатесы, или развратнику, отталкивающему красивую девушку, что бросается к нему прямо в объятия.

— Оу, ну ладно, — Сюй Силинь, ведя мяч, сделал несколько шагов вперед. Чем больше он думал об этом, тем сильнее ему казалось, что что-то было не так. Он поймал мяч и обернулся, чтобы снова посмотреть на У Тао.

По случайному совпадению У Тао тоже тайком поглядывал на него. Когда их взгляды встретились, У Тао виновато отвёл глаза.

Что-то точно было не так!

Сюй Силинь ломал над этим голову всю дорогу до баскетбольной площадки, но вдруг вспомнил, — когда он схватил мяч и выбежал из-за стола, Доу Сюня, казалось, не было на месте. Подоспевший Лао Чэн бросил куртку на баскетбольную стойку, и громко крикнул на бегу:

— Сегодня я смогу отыграть только половину игры, ещё не составил ответы выпуска “желтой книжки” по математике.

Сюй Силинь бросил ему мяч.

— Вы тут начинайте игру. А я… у меня живот болит.

— Хм? — озадаченный Лао Чэн поймал мяч, — Что это за чертовщина у тебя на ногте? И зачем ты несешь с собой мяч, он что, поможет тебе облегчиться? Эй!

Сюй Силинь проигнорировал его и быстро зашагал прочь.

Сделав крюк с баскетбольной площадки, Сюй Силинь вернулся туда, откуда пришел. Он издалека заметил Ли Бочжи и У Тао, ведущих за собой ещё несколько человек в сторону второго корпуса.

Второй корпус был спортивно-общественным центром. На первом этаже располагались аудитории для занятий музыкой, на втором — художественные кабинеты, на третьем — компьютерные классы… Вот только исходя из содержания их учебной программы, можно было понять, что целое здание было просто выставлено напоказ и весь год почти не использовалось.

Сюй Силинь частенько опаздывал в школу. В таких случаях он каждый раз перепрыгивал через забор, взлетал по карнизам и ходил по стенам, пробираясь обходными путями. Он был отлично осведомлен о каждом закоулке кампуса и мог посоперничать с живущими здесь хорьками и бродячими кошками.

Напротив второго корпуса было отделение медиадизайна первого класса старшей школы, рядом с которым проходила узкая тропинка, по которой мог пройти лишь один человек. Силинь с привычной легкостью протиснулся по знакомой тропе и увидел невысокого худощавого ученика, нервно шастающего туда-сюда около входа во второй корпус.

Первый класс старшей школы — имеется ввиду 10 класс.

Прежде чем Сюй Силинь успел вспомнить, кем являлся этот парень, он увидел, как У Тао и остальные подошли к нему. Ученик вытянулся по струнке так, что начал напоминать палку, и оцепенел с пустым выражением на лице. Должно быть, его отупевший вид каким-то образом вывел Ли Бочжи из себя: не говоря ни слова, он сделал шаг вперед, ударив парня ногой в живот.

Ученик тут же упал на землю, приземлившись задницей на ступени лестницы позади него, подогнул ноги и схватился за живот, сворачиваясь калачиком.

Сюй Силинь был поражен. Он инстинктивно сделал шаг вперед, но тут же остановился.

Он не был знаком с парнем, которого били, но знал того, кто бил. Сюй Силинь понятия не имел, был ли это конфликт между студентами из общежития. Он, безусловно, встал на сторону своих друзей, а не следовал морали… Предпочитая молча наблюдать со стороны.

Под окнами второго корпуса У Тао, оттащив Ли Бочжи, огляделся по сторонам. Затем он слегка наступил ногой на терпящего побои ученика, и, наклонившись, спросил:

一 Ты видел, как тот парень поднялся наверх?

Избитый парень лишь кивал, дрожа от страха, а после вытянул бледную руку, указывая на верхний этаж здания.

Что было на верхнем этаже? Стоящий в отдалении Сюй Силинь нахмурился, посмотрев в указанном направлении. Расстояние было слишком большим, чтобы он мог расслышать, о чём они говорили.

У Тао многозначительно посмотрел на Ли Бочжи, и, засунув руки в карманы, широкими шагами зашел в здание второго корпуса. Остальные последовали за ним, и каждый, проходя мимо свернувшегося на земле паренька, передавал ему “привет” — кто ударом, кто пинком, — как своеобразную плату за вход.

Последним зашел Ли Бочжи. Он вытащил что-то из своего кармана и швырнул парню в лицо. Вещь попала прямо в цель; парень всхлипнул, прикрывая лицо, и свернулся ещё сильнее.

То, что упало на пол, оказалось медным ключом.

Ли Бочжи расплылся в недоброй улыбке:

— Можешь сегодня вернуться в общагу. Теперь ты знаешь, как следует себя вести, да? Не заставляй меня снова преподать тебе урок.

Ученик спрятал лицо в ладонях, не произнеся и слова.

У Тао холодно усмехнулся:

— Тупой идиот.

Затем, потянувшись, он пошел догонять остальных.

В этот момент Доу Сюнь курил в самом дальнем туалете второго корпуса.

В школьном здании, где обычно проходили занятия, один из учителей обнаружил пепел от сигареты в мусорном ведре для бумаги, поэтому убедил школу установить в учебных корпусах детекторы дыма только для того, чтобы поймать курящих студентов. Когда Доу Сюнь еще только перевелся, его отношения с людьми были крайне плохи, потому никто и не предупредил его об этом. Уже было несколько случаев, когда его могли поймать, если бы он не умел так быстро бегать.

Путём проб и ошибок он обнаружил, что единственный неисправный детектор дыма находился в уборной второго корпуса, и, поскольку здесь никто не занимался, его так и не починили. Здесь он мог сколько угодно “возноситься к облакам”.

После очередной затяжки, Доу Сюнь вымыл руки и закинул в рот мятную жвачку. Он уже собирался вернуться в класс, как вдруг заметил в зеркале отражение пришедшего со своей шайкой У Тао.

Доу Сюнь сунул руки в карманы, чтобы выключить плеер. Он неспешно развернулся, и, ничего не говоря, уставился прямо на У Тао, стоящего во главе.

Его взгляд был прямым и острым, неся в себе предостережение, что с ним лучше не связываться. Доу Сюнь и тот слабак внизу, который только и мог, что хныкать каждый раз, когда его пинали, принадлежали к двум совершенно разным видам. На мгновение У Тао заколебался.

К счастью, в ту же секунду раздался голос стоящего позади Ли Бочжи:

— Это тот самый пацан?

Произнесенный им вопрос был подобен сигналу. Несколько человек построилась “веером”, преграждая собой входную дверь, заблокировав Доу Сюня посреди туалета.

У Тао отозвался, обернувшись на своих верных подельников, собравшихся здесь; он понимал, что отступать было уже нельзя:

— Это он.

Доу Сюнь остался неподвижен и лишь мрачно улыбнулся.

— Знаешь, зачем мы здесь? — чтобы продемонстрировать, что не затевает неприятности без причины, У Тао указал на промах Доу Сюня. — Ты ударил моего брата и считаешь, что избежишь расплаты?

Доу Сюнь наконец-то соизволил ответить, чётко и громко сказав:

— Это не останется без оплаты. Какова цена?

У Тао промолчал.

Доу Сюнь всегда был немногословен с другими людьми. У Тао и не догадывался, что он настолько язвителен и остёр на язык. Он был ошарашен настолько, что не сумел придумать мгновенный ответ, который дал бы ему преимущество.

— Ведёт себя так, словно какая-то важная шишка. Из какой проплаченной школки он перевёлся? Все перья напоказ, а так и не научился хорошим манерам? — Ли Бочжи прищурился, — Похоже, нам придется взять на себя ответственность и научить его.

— Не думаю, что мне есть чему учится, — невозмутимо ответил Доу Сюнь. — Но вот поучиться у вас лаять я бы не отказался.

Доу Сюнь едва успел договорить, как вдруг человек, стоявший в дальнем углу, завопил: “Ублюдок!” и бросился вперед. Он схватил швабру около стены и замахнулся ей, целясь в голову Доу Сюня. Тот поднял руку, блокируя её прямо перед лицом; приняв удар предплечьем, Доу Сюнь легко перехватил конец швабры, и, воспользовавшись рывком своего противника, вцепился в его короткие волосы.

Если во время драки кому-то хотелось с легкостью дать отпор толпе, ему нужно обладать навыками мастера боевых искусств и стойкостью спецназовца. Доу Сюнь, конечно, не был ни тем, ни другим, но у него имелся большой опыт в массовых драках. Одной рукой вцепившись в волосы парня, он в тоже время толкнул его в угол стены. Доу Сюнь быстро отступил в относительно узкое место, вырвавшись из оцепления противников… Он напряг мышцы, готовясь выдержать удары, и сосредоточился на том, чтобы избить парня, попавшего к нему в руки, ударяя его изо всех сил.

В драках старшеклассников не было даже дешевых правил; кто был свирепее и бил без жалости, тот и побеждал.

Для тех, кто первым испытывал страх и давал слабину, игра была окончена.

Там, где Доу Сюнь схватил парня со шваброй за волосы, вырвав пряди, виднелась кровь. Слёзы тут же выступили у него на глазах. Доу Сюнь дрался грязно 一 бил туда, где больнее всего. Обычно пустующий туалет немедленно наполнился душераздирающими криками.

一 Оттащите его! Какого вы просто стоите и смотрите? 一 Ли Бочжи взревел так, что на висках у него вздулись вены. Ногой Доу Сюнь опрокинул мусорную корзину в углу; по “счастливому” стечению обстоятельств, вся использованная туалетная бумага вывалилась, приземлившись прямиком на белые кроссовки Ли Бочжи.

Ли Бочжи выругался:

一 Ёб твою мать!

В ярости, он поднял только что отброшенную в сторону швабру и одним ударом ноги отделил деревянную ручку от тряпки. Деревяшкой он замахнулся на Доу Сюня, но тот заблокировал удар предплечьем; палка соскользнула и прошлась ему прямо по макушке. В ушах зазвенело, и его хватка непроизвольно ослабла.

Получив удар, вышедший из себя Доу Сюнь поднял голову, подумав: “Я убью его!”

В тот момент, его больше не заботили никакие “принципы” борьбы против толпы, и он отчаянно бросился на Ли Бочжи.

Несчастный, которой только что сам получал побои, рухнул на пол и заорал:

— Бейте его!

У Тао немедленно пришел в себя, приказав своей шайке псов вырваться вперед и прижать Доу Сюня.

В этот самый момент кто-то ударил запертую дверь снаружи. Она не открылась после первого пинка, поэтому сразу же последовал второй.

Дверная щеколда была всего лишь слабой железкой. Винты уже давно проржавели, после пары-тройки грубых ударов они окончательно отжили своё. Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату вкатился старый баскетбольный мяч.

Лицо Сюй Силиня, стоявшего в дверном проёме, помрачнело. Не обращая внимания на остальных, он обратился к У Тао:

— У Тао, ты понимаешь, что творишь?