过门 |Сквозь Проливные Врата
Глава 1.3 一 Доу Сюнь

Сюй Силинь промчался по коридору, поднялся на второй этаж, пинком распахнул заднюю дверь в класс номер “1” и проскользнул внутрь. Кто-то закинул на дверь школьную ветровку, и он ловко подхватил её по пути, прежде чем небрежно стряхнуть пыль и надеть. Он сложил и затолкал свой пиджак в портфель, чтобы забросить его под стол. Одной рукой взъерошил волосы Цай Цзина, другой — снял с него очки, водрузив себе на переносицу. Преображение было окончено.

Цай Цзин спросил:

— Трюк с исчезновением?

— Ничего особенного. Чья это была ветровка? — спросил Сюй Силинь.

— Думаю, Лао-Е, — ответил Цай Цзин.

Лао-Е было прозвищем сидящего перед ними парня. Фамилия звучала так же, что и Лао Тоуцзы* из “Улыбающегося гордого странника”. Полное имя было таким же простым - Лао Чэн. Когда сериал “Династия Канси” впервые была показана по Центральному Восьмому каналу, Лао Чэн был просто без ума от нее и перенял оттуда привычку звать себя “Е”. А еще через какое-то время его положение поднялось на две ступени, и он стал Лао-Е — “дедушкой” своего класса.

Лао Тоуцзы (老头子) - имя персонажа из новеллы Джин Юна “Улыбающийся гордый странник”.
老头子 - также означает “старик” и может использоваться для обозначения отца или других пожилых мужчин или использования женами по отношению к своим мужьям

О внешности Лао-Е мало что можно было сказать. Он не обладал особой красотой, а лицо его было сплошь покрыто прыщами. Услышав свое имя, он поднял покрытое акне лицо и подмигнул Сюй Силиню, произнея высоким голосом:

— Это было подношением от императрицы. Мне бы ни за что не хотелось делиться столь ценным даром с другими людьми; прошу, Второй Мастер, снимите это с себя, чтобы я сам мог надеть.

Лицо Сюй Силиня слегка позеленело.

— Моя дорогая Цигуань*, у тебя столько бобов на лице, что можно готовить блюда, так что, пожалуйста, не сиди весь день, думая о том, как бы привлечь внимание прекрасного юноши, ладно?

Цигуань - персонаж из романа “Сон в красном тереме” Цао Сюэциня)

Хрупкое маленькое сердечко Лао Чэна было вдребезги разбито этим недалеким вульгарным человеком. Оскорбленный, он схватился за грудь и отвернулся к доске, чтобы залечивать раны.

Избавившись от лишних людей, Сюй Силинь понизил голос, заговорив с Цай Цзином:

— Твоя проблема решена. В дальнейшем, даже если они придут снова, то отправятся за твоим дядей, не беспокоя тебя. Почему бы не сходить в тот Макдональдс после школы и не поговорить? Может, они все-таки дадут тебе еще один шанс? А если нет, то пусть возьмут на ночную смену, я попрошу парочку парней регулярно встречать тебя.

Сюй Силинь забрал очки Цай Цзина, поэтому тот не мог нормально сфокусироваться, что делало его еще более растерянным.

— Спасибо.

Он немного поколебался, чувствуя, что простого "спасибо" недостаточно, закрыл ручку и произнес:

— Силинь, если в будущем ты…

— Погоди, — сияя улыбкой, остановил его Сюй Силинь. — Прошу, только не расплачивайся своим телом, я все еще невинен.

Цай Цзин выдавил смешок, но брови его все еще были нахмурены; он осторожно поинтересовался:

— Ты потратил деньги?

Сюй Силинь не просто потратил. Он полностью разорился.

Хотя обычно у него было достаточно карманных денег, и он был щедр, когда дело доходило до оплаты счетов за еду, все это не имело ни малейшего смысла, когда нужно было экономить. Однако подарочные деньги лежали на банковском счете, и он не осмеливался тратить их небрежно, так как счет был открыт на имя его матери; она получала уведомления о балансе на телефон. Как только исчезнет большая сумма, в течение пяти минут он будет допрошен Святой Вдовствующей Матерью-Императрицей*.

Сюй Силинь зовет свою мать Святой Вдовствующей Матерью-Императрицей (太后老佛爷). Это было титулом вдовствующей императрицы Цыси.

Сейчас у него осталось всего двадцать шесть с половиной юаней, а сегодня нужно было потратить еще шестнадцать на дополнительные сборы за распечатку. Он действительно оказался в ужасных обстоятельствах.

И все-таки, простым усилием и парой слов он очистил свою репутацию.

— Я угостил своего брата фруктовым мороженым за 3 юаня. Не переживай так.

Не то чтобы он был анонимным благодетелем. Если бы это был кто-то другой, не Цай Цзин, он бы не беспокоился. Но сейчас Цай Цзин в самом деле жил в нищите и даже за учебу платил мелкими купюрами. Если бы он внезапно узнал, как сильно обязан Сюй Силиню, хотя и был бы преисполнен благодарности, не мог бы оставаться ему таким близким другом.

Цай Цзин ощутил себя немного не в своей тарелке. Он положил руку на плечо Сюй Силиня:

— Брат…

Прежде чем он сказал хоть слово благодарности, разъяренный куратор ворвался в класс через переднюю дверь и оборвал весь поток смешанных чувств Цай Цзина.

В классе воцарилась мертвая тишина. Куратор был на грани сердечного приступа от всей этой беготни. Сканируя помещение в поисках ученика, которого преследовал, он так и не смог отыскать Сюй Силиня из-за “преображения”. Переполненный гневом и, не зная, на кого его выместить, он завизжал:

— Скоро начало урока, но вы — единственный класс, наводящий такой шум! В следующем году вы пойдете в третий класс, и что вы все собираетесь делать? А? Разве вам, ребята, не следует вести себя подобающе экспериментальному* классу? Какой следующий урок? Почему учителя еще нет? Он что, ушел реинкарнировать?

Экспериментальный класс (实验班) - класс, который обычно предназначен для лучших учеников.
Это значит, что, несмотря на свои выходки, Сюй Силинь учится в элитной школе.

Учительница английского, только что возникшая в дверях с папкой плана урока подмышкой, попала прямо под раздачу.

Куратор свирепо уставился на бедную учительницу и продолжил:

— Некоторым молодым коллегам также следует помнить о своем отношении к работе. Если вы небрежны, то как будете управлять своими учениками?

Высказавшись, он поковылял обратно, прихрамывая.

Учительницу втоптали в грязь практически без причины. Взмахнув хвостиком, она взяла мел и выцарапала на доске: “Менопауза”.

— Итак. Прежде, чем мы начнем занятие, будет внеучебный небольшой урок лексики, — учительница поправила очки. — Менопауза — это когда у человека полностью прекращается менструация. Слово может быть использовано как “симптомы менопаузы”.

Класс взорвался хохотом.

Первую половину урока учительница и класс подшучивали над их общим врагом. Но в одной лодке они пробыли недолго, потому как она очень быстро раскрыла истинное лицо, раздав в качестве домашки десять листов практических заданий по заполнению пробелов, ужасно длинных, слишком растянутых — полной занозой в заднице.

После занятия все, кто не ушел в туалет, остались в классе. Каждый хотел использовать время перемены, чтобы заполнить хотя бы страницу.

Тогда и вошли Доу Сюнь с классной руководительницей.

Обе лямки рюкзака были перекинуты через одно плечо, серая ветровка обнажала безупречно чистый воротник рубашки. Войдя в класс, он даже не поднял головы.

Кто-то прошептал:

一 И в старшей школе есть те, кто переводится?

Классная руководительница постучала по столу, а после, расплывшись в улыбке, похлопала парня по спине:

一 Все вы, успокойтесь живо! С сегодняшнего дня к нашему классу присоединяется новый член семьи.

Прозвище руководительницы класса “Цилисянь”* или же “Три Шага До Смерти”. Она была ярой любительницей тяжелого парфюма, настолько сильного, что в летнюю пору даже комары боялись подлетать к ней. Цилисянь предпочитала говорить выразительно, избегая малейших лексических повторов, и с большой охотой разливала “куриный бульон для души*”, срок которого давно истёк. Характер её, безусловно, походил на бушующие волны.

Цилисянь (七裏香) 一 османтус, растение с очень насыщенным запахом, буквально: “вездесущий аромат” .

Куриный бульон для души (心灵鸡汤) 一 поучительные и красивые слова, выражения, часто устаревшие.

Кто знает, почему учительница физики всегда пребывала в таком воодушевлении.

Тем не менее, в этот день ни у кого не пробежало мурашек по коже от произнесенного “член семьи”. Взоры всей толпы были сосредоточены на новом ученике. Все юноши и девушки в разгаре пубертатного периода, бросив лишь один мастерски оценивающий взгляд, мгновенно пришли к единому выводу.

“Этот парень был очень красив.”

Его брови были очерченными и густыми, глаза пронзительными, в выражении лица читались вызов и отстраненность.

Классная руководительница добродушно хлопнула в ладоши:

一 Доу Сюнь, выйди, представься перед классом, позволь нам всем немного узнать о тебе.

Весь класс, охотно сотрудничая, притих, ожидая, когда этот красавец заговорит.

Кто бы мог подумать, что этот самый красавец не проявит и капли уважения. Приоткрыв веки, он обвел взглядом весь класс, попутно перекинув жевательную резинку с левого зуба на правый.

一 Учительница, где я могу сесть?

Все так же стоя у учительского стола, Цилисянь ощутила себя высушенным на солнце баклажаном, попав в настолько неловкое положение.

Выражение её лица застыло. На мгновение ей захотелось хорошенько проучить этого негодяя.

Только вот, к большому сожалению, врученная ей подарочная карта на три тысячи юаней, лежащая в кармане, была инвестицией в “благотворительный фонд” её милостивого отношения.

Она в одночасье откинула эту мысль.

Цилисянь, оказавшаяся в безвыходном положении, не имела иного выбора, кроме как притвориться, что сложившаяся ситуация нисколько не задевает её, и попыталась подступиться с иной стороны:

一 Неужели и парни могут быть такими застенчивыми? Что ж, в конце класса есть свободные столы, вытащи один из них. Если ты не близорук, то можешь занять место на заднем ряду, потом…

Она ещё не закончила говорить, когда поняла, что этот паршивец Доу решил проигнорировать её, так и продолжив свой путь к последнему ряду парт.

Цилисянь промолчала.

Стиснув зубы, она дотронулась до кармана, подумав, что в следующий раз её “благотворительный фонд” заслуживает и всех шести тысяч юаней.

Лицо Доу Сюня было очень бледным, ещё сильнее выделяя его темные брови и глаза. Взгляд был направлен вниз, двойное веко формировало ровную горизонталь, расходящуюся к вискам. Из-за высокой переносицы и тонких губ его лицо выглядело серьезным, отрешенным от всего вокруг.

Если красивая девушка будет прогуливаться по оживленной улице, теми, кто обратит на неё внимание, будут преимущественно девушки, а не парни. Обратная ситуация ничем не отличается: большинство девушек ещё не обладали такой смелостью, чтобы в открытую “сохнуть” по красивому парню. Они слишком стеснялись и дальше смотреть на него после пары брошенных украдкой взглядов, в то время как парни зашептались, обсуждая его.

Лао Чэнь обернулся и, стукнув ручкой по столу Сюй Силиня, сказал тихим голосом:

一 Что не так с этим парнем? Первый день здесь, но уже так “опрокинул” нашу Сяньсянь?

Сюй Силинь посчитал, что этот Доу Сюнь производил впечатление, и все это время бессовестно пялился на новенького в их “семье”. Он покачал головой, поглощенный своими собственными мыслями.

В следующую же секунду Лао Чэн сменил тему:

一 Быстро, вы, двое! Дайте-ка мне глянуть ваши желтые книжки по физике.

“Желтые книжки” 一 не нелегальные порножурналы, а сборник учебных задач по физике, выпускаемый шестой школой, который все ученики были обязаны приобрести. Каждый сборник был размером с ладонь, объемом превышал четыреста страниц и не имел ни капли “воды” в содержании, только практические задачи, на которые не было готовых ответов.

Класс "1" второго года старшей школы был классом точных и естественных наук. В сравнении с другими классами их курс шёл по ускоренной программе. Поэтому Лао Чэнь, как крайне коварное существо, каждый день с огромным энтузиазмом собирал решения от приближенных к нему людей, сравнивал и корректировал ответы, а после составлял решебник для продажи ученикам из обычных классов и классов гуманитарных наук, готовящихся к битве с финальными экзаменами.

Сюй Силинь ловко достал книгу из-под парты, передав Лао Чэню. Обуздав собственное неподобающее поведение, он вернул стул, на метр отодвинутый от стола, в нормальное положение, предоставив освободившееся место Доу Сюню.

Лао Чэнь галдел без умолку:

一 Это желтые книжки по математике! Выпуск по математике уже составлен, мне нужна физика!

Однако “Лао-Е” уже впал в немилость — У Сюй Силиня не было времени обращать на него внимание. Провожая взглядом Доу Сюня, безразлично выбиравшего стол, Сюй Силиню хотелось проявить инициативу и подсобить ему.

Ещё до того, как он успел протянуть руку помощи, Доу Сюнь уже поставил стол на пол с громким хлопком. Место, которое он выбрал, было по меньшей мере в метре от Сюй Силиня. Между ними словно бы разлились воды рек, разделяющих Чу и Хань*.

楚河漢界 - буквально “линия фронта”, отсылает к военному конфликту между династиями Чу и Хань.

Сюй Силинь остолбенел.

Доу Сюнь не забыл увиденного. Он с первого взгляда узнал в Сюй Силине того парня, кто в полдень бежал этажом ниже. И, судя по подхалимству банды тех спортсменов, сделал вывод: “Он тоже из их шайки.”

Он бросил в сторону Сюй Силиня полный презрения взгляд, на его лице так и читалось одно единственное слово:

“Отъебись.”